Читать книгу: «Домой через звезды, Садлер!», страница 3

– Здравия желаю, сэр! – козырнул я. – Капрал Садлер прибыл на снайперскую тренировку!

– Капрал? – не понял старшина. – Ты же должен быть рядовым первого класса, капралов в снайперы не ставят.

– С сегодняшнего дня капрал, сэр! Уезжаю на новое назначение, сегодня моя последняя тренировка!

– Ладно, неважно, иди на восьмой огневой рубеж, снайперская позиция свободна.

– Есть, сэр!

Старшина даже не потрудился взглянуть на мои шевроны, эта рассеянность и равнодушие ко всему немного раздражала. Я направился к восьмому рубежу, где тренировался со штурмовой винтовкой ещё один незнакомый солдат. Помимо него, судя по звукам, обычных рядовых в тот день было лишь несколько, все-таки квот на дополнительные тренировки давали не так уж много. Конкретно этого парня я, кажется вообще никогда не видел, вероятно очередной отстающий новичок, переведённый из другого места в один из взводов нашей базы.

Судя по свежим оплавленным следам и язычкам пламени на рубеже, парень много промахивался, и вообще по его стрельбе, дёрганности, и суете при прицеливании, он ещё недавно тренировался в совсем других условиях. В целом, его уровень подготовки также несколько уступал нашему, были видны ошибки в самой технике.

Для него то, что он попал в отряд выше уровнем – несомненный шаг вперёд. Постепенно он будет подтягиваться за остальными и со временем, возможно, станет по-настоящему первоклассным бойцом. К тому же он будет жить в лучших условиях. Но для этого придётся много над собой работать и до тех пор, пока он не догонит остальных в своём взводе, его естественно будут гонять больше всех, а сослуживцы будут с ним не слишком приветливы, считая его никчёмным ненужным балластом.

Я взял со стола снайперскую винтовку и, зарядив её, направился к снайперской позиции. Привычно расположившись на огневой точке, я принялся по возможности быстрее выискивать свои мишени и как можно точнее отстреливать их. В этот раз большинство мишеней выскакивали не ближе к концу рубежа, а всего в нескольких десятках метров, при этом, иногда, добавлялись мишени в конце стрельбища, на расстоянии около двухсот метров, что сильно мешало целиться. Однако все эти сложности были для меня уже совсем не новыми, так что я неплохо справился.

Закончив стрельбу, разрядив и положив винтовку на место, я направился в зал для построений, перед нашими комнатами. Мягкое искусственное освещение коридоров привычно осветило мне путь, и я быстро добрался до полигона. В нём уже тренировалось несколько взводов. Пройдя вдоль западного крыла, я дошёл до нашего жилого отсека. В зале уже начинали собираться остальные, но назначенное время ещё не наступило. Ребята выглядели отдохнувшими и повеселевшими, только Грея пока видно не было.

– Ну что, парни, отдохнули? – весело поинтересовался я. – Хорошо расслабляться, когда другие тренируются?

– Это твои обязанности Садлер, хватит ныть, – ответил за всех подошедший капрал.

– Да ладно тебе, капрал, – я ухмыльнулся, – уже и поныть нельзя.

– Сидеть в укрытии и отстреливать врагов на расстоянии, пока остальные рискуют нарваться на встречный огонь. Любой бы с радостью поменялся с тобой местами.

– Возможно, но с завтрашнего дня я уже не буду снайпером, меня повысили до капрала и отправляют на новое назначение.

– Переводят? Значит, кто-то из наших ребят завтра станет новым снайпером?

– Нет, снайпера переведут из другого отряда, но хорошего.

– Надеюсь, это не будет какой-нибудь зазнавшийся выскочка. Высокие результаты дело конечно хорошее, но не стоит службы с засранцами, которым ещё и не доверяешь. Кто-то ещё отправится с тобой?

– Наши новички: Джон, Дэн и Клейн. Их заменят из того же взвода.

– Тебе придётся с ними повозиться, у них дисциплина хромает…

– Остаётся работать с тем, что есть.

– Удачи на новом назначении Садлер, не дай там себя убить.

– Спасибо, капрал, ты тоже будь осторожен.

Грей последним вышел из своей комнаты, видимо успел принять душ после своей физподготовки. Иногда нас гоняют по такой программе, что он и этого не успевает, а потом вместе со всеми идёт на вечернюю тренировку. Всем сложно восстанавливаться между тренировками, а гранатомётчикам ещё сложнее.

Мы все построились в назначенное время, сержант подошёл к нам спустя пару минут.

– Последняя тренировка на сегодня, – отдал распоряжение сержант. – Все обратно в зал физподготовки, будем отрабатывать рукопашный бой.

Мы повернулись, и экономным бегом отправились через полигон в сторону нужного зала. Мимо нас пробегали солдаты других взводов, большинство сегодня вышло на обычную вечернюю пробежку. В зале нас уже поджидал старшина Эд. Это был инструктор по рукопашной подготовке, обычно именно он работал с нашим взводом. Здоровенный чернокожий солдат, на вид лет на пять-семь старше меня, у него был протез левого глаза.

Протезом можно видеть так же хорошо, как и обычным глазом, и его можно было бы сделать незаметным, но в армии любят подчёркивать боевые ранения, поэтому он внешне выглядел как кошачий, жёлтый и с вертикальным зрачком, меняющимся от освещения также подобно кошачьему. Этим искусственным глазом он хорошо видел даже лучше, чем родным, особенно в темноте.

На его лице, рядом с этим протезом, было несколько змеящихся линий шрамов, оставшихся после вживления искусственной кожи. Его поставили в инструкторы по рукопашному бою за значительные успехи в этой области, он считался одним из экспертов. Также Эд был героем боевых действий и пользовался немалым авторитетом. Он стал старшиной и инструктором задолго до завершения обязательной службы, а это в целом редкость.

Помимо Эда, нас по обыкновению поджидало ещё девятнадцать обучающих андроидов, по одному на каждого. Они не были слишком умными или качественно сделанными, их задача – спарринг с солдатами. Внутри их сделали очень прочными, каркас металлический, но суставы анатомически походили на человеческие, чтобы руки и ноги можно было вывихнуть или выломать сустав при болевом приёме. Затем суставы легко встают на место. На каркасе слой имитации мышц, но довольно мягких, прежде всего для того чтобы солдаты не отбивали руки об этих роботов. На руках и ногах сделаны специальные смягчающие вставки, чтобы удары не были чересчур жёсткими.

Они сделаны сильными, но не слишком, чтобы не травмировать бойцов. Сила и техника регулируются, в зависимости от программы тренировки. Снаружи – дешёвая искусственная кожа, даже визуально не очень похожая на настоящую, но для спарринга и такого сходства с людьми вполне достаточно. Контуры человеческого лица и тела были проработаны, но не слишком подробно, в целом робот напоминал мягкий ходячий манекен, с раздутыми ладонями и стопами.

– Ну как, – встретил нас старшина Эд, – размялись, пока добирались сюда? Тогда начнём. Сбросить броню и шлемы! Вставайте к роботам!

Отстегнув броню и сняв шлем, я почувствовал себя почти голым, но сразу стало легче двигаться. Как и все остальные, я подошел поближе к одному из роботов. Позади нас осталась свалка из брони, но и шлем и жилет помечены, так что потом всё найдётся. Роботы приняли команду с консоли и встали наизготовку.

– Удары через руку! – скомандовал Эд. – Приготовиться! Начали!

Мой робот тут же заехал мне правым хуком в голову, я отреагировал с некоторой задержкой, но всё же успел погасить часть удара левой рукой, правда сам по нему не попал. Следом был хук слева, на него я отреагировал уже быстрее. Удар правой, через левую руку робота, пришёлся как нельзя правильнее, я успел сработать на опережение, прикрыв челюсть плечом, и робот почти упал, пошатнувшись от удара. Динамик робота издал короткий пищащий звук, означающий, что человеку на месте робота было бы больно, и он был бы дезориентирован.

Неожиданно робот выпрямился, мгновенно ударив справа под неудобным мне углом, вышло так быстро, что я никак не успел отреагировать, удар едва не сбил меня с ног, и на мгновенье у меня потемнело в глазах. Я ушёл в глухую защиту, пытаясь восстановиться, закрыл голову, поднял руки повыше, и сделал шаг назад. Тут же почувствовал ещё удар справа, затем слева… Наконец я сумел вновь подловить его под очередной удар, прервав ненадолго его атаку.

Такой обмен продолжался ещё какое-то время, которое показалось мне вечностью. Робот случайным порядком менял скорость своих ударов, углы своих боковых ударов, поэтому далеко не каждый раз удавалось нанести свой удар вовремя. Удары через руки – это вообще достаточно сложный вид контратаки, но очень эффективный в реальном бою, поэтому мы очень часто его отрабатываем.

– Стоп! Хватит! – наконец скомандовал Эд. – Отдых, одна минута, затем свободный бой!

Наконец-то у меня появилась возможность отдышаться. Я с некоторой злостью посмотрел на своего учебного дроида. Сейчас я уже не буду так ограничен в своих действиях и смогу отыграться на этой железке. Эд всё прекрасно понимает и даёт возможность выпустить пар после сложных упражнений.

Вскоре я услышал команду Эда о начале упражнения, и сразу атаковал робота комбинацией ударов с ног. Первый удар прошёл и нарушил его равновесие, но от удара в прыжке в голову он всё равно уклонился. Робот ударил в ответ правым кроссом в голову, я успел закрыться левой рукой, слегка подработал корпусом, и всадил в него правый апперкот, затем левый хук, после чего снова правый апперкот. Робот коротко пискнул и начал падать, но ещё до того как он коснулся пола, я уже начал падение следом за ним, и впечатал его ударом локтя в челюсть, вложив весь свой вес, разгон и силу плеча. Удар выдался таким сильным, что я на секунду подумал о том, что робот может и в самом деле может сломаться. Он пропищал длительным сигналом – это означает, что мой противник вырубился, или получил тяжёлые травмы. Но на этом я не остановился, продолжая вколачивать его ударами в пол, иногда жалея, что в этом зале пол был не жёсткий, и сделан так, чтобы солдаты не травмировались при падении и бросках.

Робот пытался скинуть меня с удобной позиции, просунуть ноги перед моими, чтобы вернуть себе часть контроля, а в идеале перекатиться, чтобы самому оказаться сверху, но я старательно всё контролировал, удерживая равновесие и никуда его не пуская. Я продолжал наносить удары, а робот продолжал попискивать. В один момент он повернулся ко мне спиной, пытаясь выползти из-под меня, я тут же использовал это, выйдя на удушающий приём. Робот вновь издал долгий писк, говорящий, что я задушил его до потери сознания. Я отпустил его шею и тут же начал впечатывать кулак туда, где у человека должны быть почки, в область печени и в голову. Робот продолжал жалобно попискивать, но у него так и не получилось встать до новой команды старшины.

– Стоп! – снова скомандовал Эд. – Отдых, одна минута, после комбинация уши-пах-переносица-глаза-челюсть!

Я поднялся, отпустив робота, он тут же поравнялся со мной, ожидая продолжения тренировки. А я уж подумал, что с роботов на сегодня хватит побоев. Теперь им вообще придётся лишь пассивно сопротивляться, пока мы отрабатываем комбинацию. Хорошо, что они не чувствуют боли, эта связка довольно жестокая и грязная.

– Начали! – послышалась команда старшины.

Я тут же кинулся к роботу, ударил обеими руками по местам, где у людей уши, затем резким движением ударил раскрытой ладонью в область паха, он слегка пригнулся, изображая боль, я пригнул его голову ещё ниже и ударил коленом в челюсть. Сразу после этого взял его за голову и надавил большими пальцами туда, где у людей глаза. Робот лишь слабо отталкивался и пихался руками, по инструкции, изображая неподготовленного человека, мешая, но не оказывая серьезно сопротивления. Я закончил комбинацию, взявшись за его голову и ударив своей макушкой в то место, где должна быть переносица. Робот упал на пол, издав долгое пищание. После чего металлический бедолага поднялся, и всё повторилось вновь. Так продолжалось до новой команды старшины.

– Стоп! Оставьте в покое бедные железки, – насмешливо скомандовал Эд, – на сегодня всё! Валите на ужин!

Я, вспотевший и с тяжёлым шагом, подошёл к месту, около которого мы скидывали броню, и начал искать свою. Нашёл довольно быстро. После чего, мы, не спеша, по одному, направились в столовую. Чувство было приятное, усталость, но ощущение долгожданной свободы после трудового дня и чувство выполненного долга. Добравшись до столовой и съев вкусный ужин, я отправился в свою комнату.

Моя робослужанка встретила меня с улыбкой.

– Как прошёл твой день, милый, – поинтересовалась она, – не слишком много тренировок сегодня?

– Всё в порядке, – ровно ответил я. – Завтра в пять тридцать утра разбуди меня, мы уезжаем на новое назначение. Мыться в этот раз мне не помогай, мне нужно подумать.

– Хорошо, дорогой, все понятно.

Я разделся, развесил всё на сушащий манекен и встал под душ. Я нервничал. Так сильно я не нервничал с тех времён, как готовился ехать на первую боевую миссию. Я собирался оставить свой взвод, с которым я был с самого его формирования. С некоторыми ребятами в этом взводе, я вообще служил с детской учебки. Меня пугала неопределённость, неведение того, что меня ожидает за пределами отряда. А раз я освободился от сегодняшних упражнений, то уже ничто не отвлекало меня от тревожных мыслей, поэтому нервное напряжение усилилось.

Перед тем как уезжать нужно было попрощаться с нашей базой и получше познакомиться с будущими сослуживцами. Я оделся, но броню уже надевать не стал, и вышел из комнаты. Первым я решил пойти к Грею, своему старейшему знакомому, и единственному сослуживцу, которого я точно могу назвать своим другом. На его двери горели личные результаты, они сегодня были повыше моих, хотя я все-таки не в лучшей своей форме, бывало я его и обходил. Я постучал.

– Заходи, Садлер, – раздался из-за двери голос Грея, – я тебя ждал.

– Почему ждал, – поинтересовался я, – ты что ясновидец?

– Не нужно быть ясновидцем, чтобы предвидеть, что ты придёшь попрощаться. Не попрощавшись, ты бы не уехал, а пара любезностей на стрельбище не в счёт.

– Тоже мне, умник!

Я оглядел его комнату. Грей снимал перчатки, визор лежал рядом, видимо, он только что тренировал стрельбу на видео-тренажёре. Комната у него была точно такой же, как моя. Даже дополнительные элементы интерьера, обеспечивающие уют, были расставлены там же.

Его робослужанка была чернокожей, миниатюрной крошкой, на вид хрупкой и незрелой, и, как всегда, абсолютно голой. Она сидела на кровати в развратной позе, подмигивая и облизываясь. Грею так больше нравится, хотя, как по мне, если смотреть на неё в таком виде постоянно, со временем это уже перестаёт возбуждать. А я, каждый раз заходя к нему, чувствовал неловкость, словно смотрел на его голую жену, хотя, по сути, это не так уж далеко от истины.

– Как думаешь, – спросил я, – я когда-нибудь вернусь обратно, в наш отряд?

– Нет, конечно, – успокоил меня Грей, – вероятность, что тебя вернут в тот же самый взвод, по окончании миссии, один к количеству всех взводов в Империи.

– Ты всегда был оптимистом, Грей. Впрочем, я и сам понимаю, что ты прав…

– Лучше быть голосом разума, Сэд, чем прятаться за надеждами, прошлым и привычным укладом. Думай лучше о том, что будешь с этим делать. Надейся на лучшее, но готовься к худшему. То, что происходит с тобой, это перемены, а они далеко не всегда в худшую сторону. Можешь успокоить себя этим. И не цепляйся так за наш отряд, мир гораздо больше одного взвода.

– Вот это уже гораздо лучше! Ты прав, нужно глядеть вперёд! Меня повысили в звании, сделали командиром звена, ставят в долгосрочную миссию, и, похоже, она будет без чёткого контроля сверху. Масса плюсов!

– Теперь на тебе ответственность над другими людьми и всей миссией в целом. Ещё вчера ты отвечал только за себя. Ты привык выполнять приказы, а не отдавать их, вот и пугаешься. А на самом деле, то, что с тобой происходит, это шаг вперёд.

– Всегда удивлялся, какой ты классный психолог, Грей! Жаль, посидеть и выпить с тобой нельзя. Не знаю каково это, быть пьяным, но думаю это самое то для таких разговоров.

– Если выживем, у тебя будет такая возможность, когда обязательная служба закончится. Сможешь меня найти в сети. Вряд ли я продолжу службу, скорее всего, обустроюсь в своей квартирке и буду жить на пенсию. Или на выданные армией деньги, открою маленький бизнес, только без нервов, просто чтобы было чем заняться. Армия хорошо нам платит, просто нужно дожить до получки.

– Откуда ты знаешь хорошо или плохо здесь платят, если ты никогда в жизни не тратил денег? Да и выбора перед нами никто не ставил, нам лишь компенсируют лучшую часть нашей жизни, которую у нас забрали без спроса…

– Осторожнее, Сэд, свобода слова у нас относительная. Не доиграйся до трибунала. К тому же таким настроем можно довести себя до депрессии, она будет не лучшим попутчиком твоих будней. Смотри на вещи позитивнее!

– Ладно, ты прав. Исправлюсь!

– Так-то лучше!

– Ну, Грей, не дай себя убить. Надеюсь, ещё встретимся когда-нибудь. Удачи тебе!

– Счастливо, Сэд! Что бы ни случилось, смело шагай вперед, с высоко поднятой головой! И помни, то, что с тобой случилось, только к лучшему! Удачи!

– Прощай, Грей.

Я поднял руку ко лбу, на котором не было шлема. Грей козырнул мне в ответ. Когда я повернулся к выходу, внезапно почувствовал, чью то руку на своей спине. Повернув голову, я увидел, что это греевский андроид.

– Прощай, милый Сэд, – сказала она нежно.

Я улыбнулся. Грей действительно предусмотрел мой приход, даже успел проинструктировать её, чтобы произвести на меня впечатление. Я вышел из комнаты Грея с несколько тяжёлым сердцем. Прощай, старый друг!

Теперь нужно посмотреть повнимательнее на моих новых людей. Прежде я с ними почти не общался. Я прошёлся вдоль дверей, сравнивая их результаты. У всех троих они были чуть ниже шестидесяти процентов. Это не очень хорошо. Для начала, я решил зайти к Джону. Я постучал в дверь, и спустя некоторое время, она открылась.

– Здравия желаю, капрал, – встретил меня на пороге Джон, – чем обязан?

– В комнату пустишь, – поинтересовался я, – или как?

– Заходите, сэр.

Я зашёл в комнату, она была стандартная, без улучшений, какие были положены мне и Грею, но в целом, практически такая же, лишь чуть меньше уюта. К сожалению, по типовой комнате мало что можно определить о её владельце, а убирает её андроид. Впрочем, что-то можно сказать по заказанному владельцем андроиду. Я посмотрел на неё. Нет, она осталась от старого владельца, которого убили на последней миссии, как и комната. Я бывал у него в комнате однажды. У двух остальных, вероятно, будет так же.

Мы заказывали своих андроидов всем взводом, каждый по индивидуальным вкусам, когда сумели перерасти за семьдесят процентов, пару лет назад. Каждый заказывал примерный тип и внешность и телосложения для своей робослужанки. Был риск быстро их потерять, но когда получили, мораль отряда настолько выросла, что мы хорошо закрепились в результатах. Страх их потерять, едва приобретя, придал нам сил.

Теперь, именно это и ждёт Джона. Едва он привык к своей дорогой и приятной игрушке, как его лишают её. С другой стороны он получил её случайным образом, не заслужив. С его нынешним уровнем он бы и комнату не получил.

Я посмотрел на Джона. Он был солдатом того же типажа, что и я, темноволосый и кареглазый, примерно того же роста и веса, хотя он показался мне несколько суше большинства таких солдат. Черты лица были немного острыми, а само лицо узковатым, возможно именно это создавало впечатление некоторой худобы. Он был моложе меня, явно моложе.

– Сколько тебе лет? – спросил я. – Раньше я даже не обращал внимания, но ты явно моложе большинства наших ребят.

– Девятнадцать, сэр, – ответил Джон. – После перевода сюда, мы с Дэном и Клейном стали самыми молодыми членами этого взвода.

– Я так понимаю, тебя проинформировали о миссии, и о том, что мы отправимся туда вместе?

– Да, сэр, лейтенант Купер поговорил с нами ещё вчера, перед отбоем, он сообщил нам, что вы будете нашим командиром.

– Он проинформировал командующего отрядом в последнюю очередь? Почему? Меня он вызывал отдельным порядком, сегодня днём.

– Да, я видел, сэр. Лично со мной он не вдавался в детали, просто сказал что меня, Дэна и Клейна переводят, а вас повысят до капрала и поставят нашим командиром.

– Со мной он был несколько общительнее, но не намного. Мы отправимся на долгосрочную миссию, подробности получим в пути. Будем охранять учёных.

– Я достаточно хорошо знаком с другими ребятами, сэр, а с вами мы почти ещё не знакомы, вы ведь только недавно вернулись из лазарета, да и сами мы недавно попали в этот взвод. Вы хотите провести предварительный инструктаж, или просто познакомиться, сэр?

– Знакомлюсь со своей новой командой. Можешь обращаться ко мне на «ты», только по званию, а не по имени. Как с капралом нашего взвода.

– Хорошо, капрал.

– Что можешь о себе вкратце рассказать?

– У меня не было ничего выдающегося, в плане результатов, капрал. Мы, все трое, с Дэном и Клейном из одного взвода, третьей базы. От сюда она находится практически на противоположной стороне планеты.

– Да, я знаю где это, я вырос здесь, во втором детском лагере, а баз на нашей пустынной колонии всего ничего.

– Я тоже из второй детской учебки, капрал, только вышел оттуда относительно недавно. Третья база поменьше этой, несколько хуже, условия для тренировок скромнее. Результаты у всех, в среднем, были пониже здешних. Наш предыдущий взвод был сформирован недавно, там все были примерно моими ровесниками. Мы трое по результатам примерно одинаковы, и по вашим меркам эти результаты никуда не годятся. Но в нашем взводе мы были лучшими, после старших по званию, просто сам взвод был молодой, ещё не вошли в колею после щадящих тренировок детского лагеря.

– Там куда мы отправляемся, нас будут судить не по результатам. Лейтенант сказал что это будет исследовательская миссия на необитаемой планете.

– Это хорошо, капрал, мы все уже вымотались, пытаясь тянуться за вами.

– Посмотрим, что нас там ждёт, но, думаю, условий для таких тренировок там уже не будет, и в пути можно будет отдохнуть.

– Приятно слышать, капрал.

– Ты в боевых миссиях участвовал?

– Нет, капрал, нас отправляли недавно на Ирис, но мы туда так и не высадились. Мы были в резерве. Передовые отряды не смогли захватить позиции ПВО противника, многих потеряли, пришлось их эвакуировать, местами прямо под обстрелом. Из-за общих повреждений кораблей пришлось отступать от планеты на перегруппировку.

– Значит, в настоящем бою ещё не бывал? И остальные так же?

– Нет, капрал, но мы готовы.

– Надеюсь так и есть.

Конечно же, Джон прекрасно знал, что наш взвод был одним из этих передовых отрядов. Он провёл в нашем взводе не один день, им и двумя остальными заполнили наши потери в той миссии. Скорее всего, им сказали это ещё в день их перевода. Мне было не ясно, какой эффект он пытался на меня произвести своими словами, наверное давал мне возможность произвести на него впечатление, сказать что я был в элите, а он в резерве, и тем самым почувствовать себя крутым. Этим он показал себя хитрым и изворотливым малым. А ещё он показал, что считает меня идиотом.

– Кстати говоря, – вспомнил я, – я ещё не читал твоё личное дело, не было ли у тебя дисциплинарных взысканий?

– А почему вы спрашиваете, капрал, – неожиданно занервничал Джон.

– Мне кое-кто из наших говорил, что у вас троих проблемы с дисциплиной.

– Серьёзных дисциплинарных проблем не было, капрал. В своём взводе мы действительно были одними из лучших, просто после перевода не сразу влились в команду. Нас троих так загоняли с непривычки, что на ногах толком не могли стоять, мы втроём отказались лезть на верхнюю сетку на полигоне, решили, что не удержимся на ней. Сержант за это посадил нас на гауптвахту, на два дня.

– А теперь как? Влились в команду?

– Нет, капрал, до сих пор нет. Не получается держать планку.

– Нужно было выполнять приказ, даже если это было опасно для жизни. В боевых условиях будет ещё опаснее. Сержант всё сделал правильно. А сейчас, ты бы выполнил такой же приказ?

– Думаю да, капрал.

Проклятье! Он думает! Капрал был прав, у них и впрямь дисциплина хромает. Нормальный боец выполнит приказ не думая. Нельзя судить обо всех, поговорив только с одним, но судя по их поступкам, и тому, что они из одного взвода, у остальных всё так же. Если они отказываются выполнять опасную тренировку, то как их заставить идти под пули? По этому разговору я уже понял, что мне предстоят проблемы с ними.

– Предупреждаю тебя сразу, – продолжил я, – я возьму с собой своего андроида, и не разрешу никому к ней прикасаться, а вам своих взять будет нельзя. Это будет моя привилегия. И мои приказы я обсуждать не позволю. Ты сможешь общаться со мной практически на равных, но не забывай что я старший по званию. Всё ясно?

– Да, сэр.

– Хорошо, тогда я пойду, поговорю с остальными, увидимся завтра утром, без четверти шесть, около наших дверей.

– Есть, сэр.

Я развернулся и вышел из комнаты. Теперь осталось поговорить ещё с двумя. На очереди Дэн. Я подошёл к его двери и постучал. Как и Джон, он вышел на порог спустя некоторое время, только заговорил со мной не сразу, просто молча встав и вопросительно глядя на меня.

Это был солдат светловолосого типа, с голубыми глазами, со слегка квадратной головой и широкими скулами. Он был примерно моего роста, но мне показалось, что он был немного потяжелее. Как и ожидалось, он был молод, хотя внешне выглядел несколько старше Джона, возможно потому, что был плотнее сложен.

– Привет, Дэн, – первым начал я. – Что не встречаешь? Почему такой негостеприимный?

– Здравия желаю, сэр, – отреагировал Дэн.

– Ты знаешь кто я?

– Да, сэр, лейтенант предупреждал, что я перехожу под командование капрала Садлера. Чем могу помочь, сэр?

– Комнату покажешь?

– Заходите, сэр.

Я вошёл в его комнату и огляделся. Всё стандартно, только андроид лежит в кровати, без одежды и ни на что не реагирует.

– Что с это с ней, – спросил я, – то, что она без одежды меня не удивляет, такие предпочтения у многих, но почему она неподвижна?

– В спящем режиме, сэр, – ответил Дэн. – Она мне нужна для только для секса, остальное мне проще делать самому.

– Что приятного, если она просто лежит как бревно?

– Мне не нужно от неё ни общения, ни какой-либо активности, сэр. Не хочу отвлекаться.

– Ясно. Тебе нельзя будет взять её с собой, ты в курсе?

– Да, сэр, лейтенант упоминал это. Но она мне не очень-то и нужна, не велика потеря, сэр.

– Хорошо, что это для тебя не важно. Но учти, свою игрушку я возьму. Я единственный из нас, у кого будет такая привилегия. Надеюсь, у нас не будет из-за этого проблем?

– Нет, сэр, никаких проблем.

– Можешь обращаться ко мне на «ты» и звать меня просто «капрал», как в нашем взводе положено. Но не забывай, что я буду старший по званию, и мои приказы нужно будет исполнять. Это понятно?

– Да, сэр.

– Расскажи мне о себе. Какие у тебя сильные и слабые стороны?

– Особых слабостей нет, сэр, если сравнивать с Джоном и Клейном, я чуть лучше в физических показателях, но чуть хуже в теоретической подготовке. Теория и тактика мне не давались ещё в детском лагере, но это компенсировалось хорошей физической формой, рукопашным боем и неплохой функциональной готовностью.

– То есть, ты не очень понимаешь в тактике и плохо запоминаешь теорию, но хорош в рукопашном и физически одарён?

– Да, сэр.

– Я уже говорил с Джоном, он сказал, что вы все из одного взвода, что ты можешь рассказать о других?

– Кого вы имеете в виду, сэр?

– Джона и Клейна, разумеется. Я ваш новый командир, остальные ребята вашего бывшего взвода меня не интересуют.

– Джон всегда был хорош в технической подготовке и теоретических знаниях, сэр, в этой области он был лучшим в нашем старом взводе. Бегал тоже неплохо, но не лучше меня. В рукопашном бою и физической подготовке он слабее меня, и даже Клейна.

– То есть из вас троих он наиболее умный и технически грамотный. Мозгами компенсирует недостатки в физических данных. А что ты можешь рассказать про Клейна?

– Хорошо стреляет, сэр, в остальном ничего выдающегося. Поговаривали, его хотели назначить снайпером, но ему немного не хватило остальных показателей.

– Я слышал, вы отказались лезть на верхнюю сетку на тренировке. Что там случилось?

– Вы здесь в лучшей форме, чем мы, сэр, мы тогда выдохлись. Клейн испугался, что упадёт и отказался лезть. Джон был в ещё худшем состоянии, и присоединился к нему. Я сам бы полез, но решил поддержать товарищей.

– Они твои друзья?

– Мы не были особо дружны в старом отряде, наш тогдашний взвод был сформирован ещё недавно, и в детской учебке я их не знал, так что мы не очень давно знакомы. Но после перевода начали поддерживать друг друга, всё-таки мы знакомы лучше, чем с остальными, вот и сблизились. Все остальные здесь до сих пор относятся к нам как ко второму сорту.

– Это хорошо, что ты поддерживаешь товарищей, но плохо, что в таких делах. А мои приказы не будешь обсуждать?

– Я честный солдат, сэр. Я выполню любой приказ, если не придётся доносить на сослуживцев или бросать наших.

– А если придётся?

– Тогда я вынужден буду ослушаться, сэр.

Всё это мне не понравилось, почти всё. Дэн явно был честным и простым парнем, но с такими принципами он может создать большие проблемы. Хорошо, что он при этом не был слишком умён, иначе не говорил бы мне такого. Наверное, он даже не способен солгать. Если давать ему простые и ясные приказы и не посвящать во все подробности, то всё должно быть нормально, главное не забывать о его принципах.

Я посмотрел на лежащую в голом виде, вечно спящую робослужанку. Какая жалость! Похоже, у парня совсем нет воображения, желаний, стремлений. Он использует андроида как простейшую куклу для секса. Наверное, у него вообще отсутствуют чувства, связанные с близостью или одиночеством. Возможно, его психика несколько подорвалась ещё в детском лагере. Впрочем, ничего удивительного, если даже в туалет с детства нужно ходить по уставу.

Сама эта система подавляет индивидуальность. Такие как он, в основном действуют механически и запрограммировано, наверняка он также сильно ограничен в развитии. Дисциплина очень важна, но иногда просто необходимо мыслить нестандартно, иначе твои действия становятся предсказуемыми, а быть предсказуемым – верный путь к поражению и смерти.

Впрочем, его принципы и готовность ослушаться, если приказы будут против них, говорят о том, что у него есть характер, хоть и весьма простой.

Я был почти уверен, что если Джон большую часть свободного времени проводил в сети, ища знания о мире и расширяя кругозор, то Дэн просто лежал в кровати и отдыхал, ничего не делая. Странно, что он сохранил принципы товарищества и ощущение правильности. Или я сужу слишком предвзято, и дело не в психике, тогда он с рождения прост как молоток.