Читать книгу: «Сумеречный гость», страница 2

– Что с тобой? – удивлённо произнесла Анна Ильинична.

– Со мной? Ничего, – ответила Варя и отошла от зеркала.

Глава 2

Спустя две недели Варю вызвала к себе в кабинет директор языковой школы Завадская.

– Варвара Владимировна, не возьмёте ли вы себе новую ученицу? – спросила она, предложив Варе сесть.

Варя удивлённо посмотрела на Завадскую: французским индивидуально с учениками занимались только два педагога, работавшие в школе уже много лет. Индивидуальное занятие стоило в два раза дороже, чем занятие в группе, да и сама работа с отдельным учеником не так утомительна.

– Это особенная ученица, – сказала Завадская. – Дочь бизнесмена Зотова. Ей двенадцать лет. Она учится в частной школе, но родители недовольны её уровнем знания французского языка и поэтому обратились в нашу школу. Заниматься с ней вам придётся два раза в неделю: по вторникам и пятницам. Начало занятий – десять…

– Дина Васильевна, а почему вы не предложили поработать с ней другим учителям? – перебила Завадскую Варя.

– Я им предложила, но они в силу своего возраста уже не всегда хорошо переносят поездки за город. Дело в том, что семья живёт в поместье. Вы будете доезжать на автобусе до поворота на Молоканово, а там вас будет ждать машина Зотовых и отвозить в поместье. Назад, к обратному рейсу, вас тоже будет доставлять шофёр.

– Зотовым нужен педагог только на летние каникулы?

– Пока мы обговорили с ними этот период времени.

Варя нерешительно посмотрела на Завадскую.

– Боитесь, что моё предложение с подвохом? – улыбнулась Завадская и покачала головой: – Родители заверили меня, что с их дочерью проблем не будет. Да, семья, конечно, очень богатая, но ребёнок воспитывается по строгим правилам.

– Что ж, посмотрим, – ответила Варя, вставая из-за стола.

– Замечательно, – обрадовалась Завадская, – завтра вторник, они будут вас ждать.

Поместье, в которое на следующий день направилась Варя, когда-то принадлежало князьям Бряцаловым. Оно было выкуплено бизнесменом Зотовым почти в полуразрушенном состоянии и тщательно отреставрировано.

Варя сошла на повороте и увидела, что её уже ждёт большой внедорожник. Когда машина проехала через подъездные ворота, Варя поразилась великолепию поместья, занимавшего не один гектар. Кроме главного дома и нескольких флигелей, в него также входили парк, теннисный корт, бассейн и конюшня. В поместье была даже церковь. Усадебный дом представлял собой двухэтажный классический особняк с шестью белыми колоннами, украшавшими парадный вход. В огромном вестибюле, куда Варю привела горничная и где она дожидалась прихода хозяйки поместья, поражали своей красотой лестница из розового мрамора, гранитный пол и люстра, напоминавшая хрустальный дождик.

Марианна Зотова, мать её новой ученицы, предстала перед Варей в длинном белом облегающем платье с вышивкой по подолу, своим фасоном напоминавшем одежду, которую носили женщины в европейском Средневековье. Платиновые волосы Марианны были распущены до пояса, а голову украшал широкий золотой обруч.

Сопровождала хозяйку другая горничная, не та, что встретила Варю у входа, но одетая в такое же форменное платье коричневого цвета, совершенно не подходившее её фигуре. Варя подумала, что уродливая одежда прислуги пошита не без умысла, с целью выгодно оттенить наряд хозяйки поместья.

– Я посмотрела ваше портфолио, которое прислала Дина Васильевна. Не скрою, эти документы мне показались не слишком убедительными. Мы бы предпочли, конечно, чтобы преподаватель был носителем языка, но вынуждены согласиться на вашу кандидатуру, потому что вы два раза были во Франции по программе обмена. И всё же через месяц я устрою экзамен и проверю, чему вы за это время научите мою дочь.

– Вы знаете французский язык? – удивилась Варя.

– Нет. Я приглашу профессора, который его знает. А сейчас вас проводят в комнату Изольды.

Кивнув повелительно, Зотова покинула вестибюль, а Варя стала подниматься по лестнице вслед за горничной, разглядывая изящную лепнину на стенах. Комната её новой ученицы потрясала своими размерами, как и весь дом. В ней было шесть окон и кровать с пологом. Дочь бизнесмена оказалась худенькой девочкой с болезненным выражением лица. Все дни недели у неё были расписаны. К ней приезжали учителя музыки и рисования, а также тренеры по теннису и верховой езде. Лишь воскресенья были отданы встречам с подругами, дочерями таких же, как Зотов, бизнесменов.

– Но мой папа в нашем городе богаче всех, – сразу же уточнила Изольда. – А мама всё время учится на разных курсах. У неё уже столько сертификатов и дипломов! Она их почти каждый месяц получает.

Такому трудолюбию можно было только позавидовать. Но способности мам не всегда в той же мере передаются детям.

Варина новая ученица очень быстро утомлялась, её внимание было трудно удержать больше десяти минут. Варя сразу поняла, что девочке не хватает общения. Ей, несомненно, хотелось, чтобы её выслушали, а в доме, кроме прислуги, с которой Изольде было запрещено вступать в какие-либо беседы, разговаривать было не с кем, ведь Марианна была очень занята.

– Мама берёт уроки вокала, к ней приезжают учителя из консерватории, – сообщила Изольда, когда во время занятия снизу до них донеслись звуки пения. – Папа подарил ей белый рояль. Он стоит в Музыкальной гостиной. Мама готовится к сольному концерту и разучивает разные романсы и арии.

Прозанимавшись с Изольдой ровно час, Варя направилась к лестнице, которая вела вниз, и неожиданно увидела стоявших у её подножия Марианну и двух мужчин: один из них, невысокого роста, холёный, лет шестидесяти, был ей незнаком, а во втором она узнала архитектора, с которым познакомилась на даче Нонны.

– Это наша новая преподавательница французского языка, – произнесла Марианна, когда Варя спустилась, а затем обратилась к ней: – Шофёр уже ждёт вас.

Варя вышла через парадный вход и увидела у крыльца машину. Шофёр привёз её к остановке, где никого не было, и оставил дожидаться автобуса. Однако прежде автобуса к остановке подъехала машина. Стекло опустилось, и Варя увидела сидящего за рулём архитектора. Он наклонился и открыл ей дверцу:

– Садитесь. Поедем в город вместе.

Варя, устраиваясь на переднем сиденье, обратила внимание на то, что на заднем лежали свёрнутые в рулоны чертежи.

– Не ожидал увидеть вас у Зотовых, – улыбнувшись, произнёс архитектор.

– Я тоже, – сказала Варя.

– Это один из моих клиентов, – пояснил архитектор. – Уже несколько лет я работаю над восстановлением поместья.

– У вас замечательно получается.

– Вам понравилась моя работа?

– Очень. Один вестибюль в господском доме – настоящее произведение искусства.

– Таким дом был при Бряцаловых. Всё восстановлено по чертежам и рисункам, которые мне удалось найти в архиве. Особенно пришлось потрудиться над танцевальным залом и ротондой. Но осталось совсем немного – надо заново выстроить домашний театр и садовый павильон, и моя работа здесь будет закончена.

Варя вспомнила слова Изольды о том, что Марианна берёт уроки вокального мастерства, и улыбнулась. «Должно быть, в домашнем театре Марианна Зотова будет устраивать сольные концерты для почитателей своего таланта, а ещё они с мужем смогут приглашать какую-нибудь театральную труппу со спектаклем, – подумала она. – Это, конечно, дорогое удовольствие, но, судя по размаху, эти люди способны оплатить любую прихоть».

– А где живёт прислуга?

– Во флигеле, – ответил архитектор. – Хозяйка предпочла, чтобы обслуживающий персонал жил отдельно.

– Да, это право хозяина делить дом с тем, с кем он хочет.

– Как вы считаете, этот дом подходит их владельцам? – с лукавой улыбкой спросил архитектор.

– Я уважаю любое человеческое жилище, – ответила Варя. – Вот только не понимаю, почему люди стремятся прожить чужую историю вместо своей.

Архитектор приподнял правую бровь:

– Однако!

– В поместье есть церковь, – нерешительно произнесла Варя и смолкла.

– Вы хотите знать, новодел ли это? Нет, это домовая церковь Бряцаловых, там же находится и их усыпальница. Между прочим, за эти годы из всех усадебных построек церковь меньше всего подверглась разрушению, и поэтому её восстановление зашлю не так уж и много времени.

Варя бросила на своего собеседника изумлённый взгляд:

– Зотовы тоже будут использовать княжескую усыпальницу для своего упокоения?

Архитектор ответил довольно сухо:

– Мы не касались этого вопроса.

Они въехали в город, и архитектор неожиданно предложил выпить по чашечке кофе. Варя отрицательно покачала головой:

– Я бы с удовольствием выпила с вами кофе, но, к сожалению, не могу. У сестры назначено собеседование, и мне необходимо присмотреть за её детьми.

– А больше за ними присмотреть некому? Например, бабушке.

– Бабушка сидит с другими внуками.

Во дворе Вариного дома архитектор вышел из машины и, открыв дверцу, протянул Варе руку.

– Ловлю вас на слове, – сказал он, когда она вышла из машины, – что вы с удовольствием выпьете со мной кофе. Мне очень хочется с вами пообщаться.

Она улыбнулась ему в ответ:

– Мне тоже.

– Какая у Зотовых красивая машина, и шофёр очень симпатичный, – сказала Вера, когда Варя переступила порог квартиры. На руках у сестры всхлипывал младший сын Петенька, на чьём лбу виднелась свежая ссадина.

– Что случилось? – спросила Варя.

– Ничего особенного. Споткнулся о свою же машину.

Из большой комнаты донеслись крики среднего сына Артёма и старшего Арсения.

– Это не твоя футболка, а моя! – втолковывал брату Арсений.

– Нет, моя! Моя! – настаивал на своём Артём. – С роботом – моя футболка!

– Это не Зотовых машина. Это меня их архитектор подвёз, – объяснила Варя.

Она вымыла руки и подошла к сестре с Петенькой.

– Ну, иди ко мне, мой раненый боец.

Малыш молча потянулся к Варе.

– Симпатичный архитектор, – сказала Вера.

– Одевайся, а то на собеседование опоздаешь.

– Слушай, а Зотовым, случайно, не нужен гид? – спросила Вера, направляясь в ванную комнату. – Судя по их поместью – мне сегодня Сенька показал фотографии в Интернете, – там можно запросто водить экскурсии. Это же не дом, а настоящий дворец! Сорок комнат! Люстры, камины, белый рояль… Там даже мебельный гарнитур из груши есть, как в Юсуповском дворце. Куплен за бешеные деньги на аукционе во Франции.

– Они нуждаются не в гиде, а в прислуге. В частности, как мне сказала их дочь, им срочно нужна квалифицированная прачка, которая умеет читать ярлычки на нижнем белье хозяйки, отделанном кристаллами Сваровски. Если ты согласна на эту работу, то, пожалуйста, попытай счастья.

Вера бросила взгляд на своё отражение в зеркале.

– Мне бы со своим бельём справиться, – вздохнув, угрюмо произнесла она и принялась наносить макияж.

Глава 3

Войдя в пятницу в комнату Изольды, Варя увидела за письменным столом Марианну.

– Вы мне позволите взглянуть на ваш конспект занятия? – улыбнувшись, произнесла Зотова.

Варя молча достала из сумки тетрадь, в которой всегда расписывала ход занятия, и пластиковый пакет с приготовленным к уроку дидактическим материалом, и положила их перед Марианной.

– Замечательно, – сказала Зотова. – Извините, но я вынуждена это сделать: дело в том, что в прошлом году преподавательница английского языка совсем не готовилась к занятиям и часто ограничивалась просмотром фильмов с субтитрами, причём на русском языке. И вот ещё что: не отвечайте во время занятия на телефонные звонки. Мы платим вам за работу с нашим ребёнком, а не за болтовню по телефону.

Она встала из-за стола и царственной походкой выплыла из комнаты.

– А к нам сегодня после обеда клип снимать придут, – сообщила Изольда. – Мама будет сидеть за органом в Музыкальной гостиной.

– Я думала, она на рояле играет, – не сдержала удивления Варя.

– У нас ещё и орган есть. Он не такой большой, как в церкви, но старинный. Мама будет только делать вид, что играет на нём. Ей сегодня для клипа должны привезти два красивых платья, а ещё у неё на голове будет украшение, которое ей в прошлом году подарил папа. Это не корона, она как-то по-другому называется. – Девочка сморщила лобик, изо всех сил пытаясь вспомнить название.

– Диадема? – произнесла Варя, чтобы прервать её мучения.

Изольда замотала головой.

– Тиара?

Девочка обрадованно воскликнула:

– Да-да! Тиара! Она называется «Русская красавица». Такое украшение носила когда-то жена царя. Мама очень хотела такую, и папа заказал её у ювелира. Папа обещал мне подарить бриллиантовую корону, когда мне исполнится шестнадцать лет и я поеду на бал в Москву.

– Очень рада за тебя, – сказала Варя, – но давай приступим к нашему занятию. Сегодня мы прочитаем и переведём очень необычное и красивое стихотворение. Оно рассказывает о зимнем Париже.

– А я была в Париже зимой. Мы каждый год встречаем Новый год в Париже и всегда останавливаемся в отеле на Елисейских Полях. Он пятизвёздочный. В нём есть бассейн, фитнес-центр, ювелирный магазин…

– Замечательно, – перебила Изольду Варя, но девочку было трудно остановить. Она успокоилась только тогда, когда показала все наряды, купленные ей родителями в последнюю поездку в Париж.

Спустившись после занятия вниз, Варя не нашла возле крыльца машину. В растерянности она вошла в вестибюль, и тут из правого крыла вышла Марианна.

– Шофёр ещё не вернулся из города, – сказала Зотова. – Его угораздило попасть в пробку. Вы можете пока прогуляться вокруг дома или по парку. Мы вам компенсируем эту вынужденную задержку: вас отвезут не до остановки, а в город – туда, куда вам нужно.

Делать было нечего. Автобусная остановка находилась от поместья не близко, к тому же солнце уже серьёзно припекало, поэтому идти по жаре Варе не хотелось. Она решила воспользоваться разрешением Марианны и пройтись по парку. Парк у Зотовых оказался английским, пейзажным. Идя по извилистым дорожкам, посыпанным гравием, и с интересом рассматривая затейливо устроенные ландшафтные уголки, Варя дошла до небольшого фонтана и полюбовалась его скульптурной композицией, состоявшей из фигур трёх речных нимф, которые, изящно выгнув спины и повернув головы, держались за руки. Неожиданно справа послышались голоса и глухие удары. Варя решила, что там ведутся какие-то работы, и направилась в противоположную сторону. Увидев скамейку, обрамлённую цветущими кустами, она присела на неё и вынула из сумки телефон, чтобы проверить пришедшие сообщения.

– Как прошло собеседование у сестры? – произнёс мужской голос.

Варя подняла голову и увидела архитектора.

– Оно прошло неудачно, – ответила Варя.

– Сочувствую. Я тоже был когда-то в числе соискателей. И тоже получал отказы. Ваше занятие уже закончилось или ещё не начиналось?

– Закончилось. Жду, когда шофёр выберется из пробки.

– К сожалению, я не смогу сегодня доставить вас в город, – сказал архитектор. – Привезли строительный материал для павильона.

Мне нужно проконтролировать разгрузку. А вы лучше пройдите вон по той дорожке. – Архитектор указал рукой, куда Варе следовало пойти.

– А что там? – спросила заинтригованная Варя.

– Секретная беседка, – понизив голос, произнёс архитектор. – Из неё открывается чудесный вид на реку.

Варя встала и направилась в указанную сторону.

Через некоторое время она действительно разглядела среди кустарников мраморную беседку-ротонду, обсаженную со всех сторон высокими кустами роз. Её колонны тоже оплетали розы, только вьющиеся, с маленькими красными и белыми цветками. Она подошла ближе и вдруг услышала женские голоса. В беседке уже находились люди. «Наверное, прислуга», – разочарованно подумала Варя. Она уже хотела повернуться и пойти назад, но тут до неё долетел ароматный запах сваренного кофе и испечённых булочек. Варя невольно сделала ещё несколько шагов и остановилась. Она не знала, что ей делать: то ли напроситься на чашку кофе, то ли уйти.

– Представляете, эта особа собирается устроить салон, – насмешливо произнёс высокий женский голос.

– И по каким же дням она намерена принимать? – спросил второй женский голос, в котором тоже прозвучала насмешка.

– А ещё интереснее – кого. Наверное, таких же вульгарных личностей, как она сама и её муж, – заметила третья собеседница.

«Понятно, – подумала Варя. – Народ злословит по поводу богачей». Она окончательно приняла решение уйти, но тут весьма пожилой женский голос с презрением выпалил:

– Эти нувориши везде одинаковы. Они всё время изо всех сил стараются доказать, что они с нами на равных, поэтому все их потуги выглядят нелепо и смешно.

– О да! Они постоянно путают высокомерие с достоинством, – поддержал пожилую участницу беседы первый голос. – Неужели эти люди не могут понять, что настоящий аристократ – это не груды золота и денег, а многовековое воспитание? Нельзя, наняв учителя, научиться этикету, в нём просто живут!

Послышался звон чайной посуды. Варя поднялась на носки, чтобы разглядеть находившихся в беседке, но листья и цветы не давали ей этого сделать. Ей удалось только увидеть высокие причёски, украшенные жемчугом и брошами для волос, а также старинными гребнями.

«Наверное, это статисты, приехавшие сниматься для клипа Марианны», – подумала Варя.

– Она совсем не тратит на благотворительность! – возмущённо произнесла одна из собеседниц. – А это моветон!

Варе захотелось немного защитить Зотовых.

– Зато у них нет крепостных, – негромко произнесла она.

Однако её замечание было услышано.

– Какая невоспитанность – подслушивать чужие разговоры! – гневно воскликнули женщины, сидевшие в беседке.

Варя покраснела, а затем, осторожно раздвигая кусты, направилась к беседке. Она вошла в беседку и ахнула – здесь никого не было. Она вообще не носила следы чьего-либо пребывания в ней. Только на красивом мраморном столике с розовыми прожилками стояла большая чайная кружка, на дне которой лежал зелёный листик.

Обескураженная Варя вышла из беседки и тщательно осмотрела всё поблизости, в надежде отыскать какое-нибудь строение, куда могли удалиться женщины, пившие кофе в беседке, однако ничего не нашла. «Что же это тогда было? – задумалась она. – Слуховая и зрительная галлюцинация? Первый признак сумасшествия? Неужели люди именно так начинают терять рассудок?»

В сильнейшем смятении она направилась по одной из тропинок, которая неожиданно вывела её прямо к берегу реки. Варя спустилась по небольшой каменной лестнице вниз и, зачерпнув ладонью немного воды, брызнула в лицо. «Может быть, это всё от жары? – подумала она и постаралась себя успокоить. – Видят же люди в пустыне мираж, а я его не увидела, а, скорее, услышала». Она снова поднялась по лестнице и в растерянности остановилась, не зная, по какой дорожке ей идти, чтобы выйти из парка. «Наверное, меня давно ищет Марианна», – подумала она. Но Марианна её не искала. Варю искал архитектор. Они встретились возле одного из искусственных маленьких прудов.

– Вот вы где, – с облегчением произнёс архитектор.

– Меня заждались? – обеспокоенно спросила Варя.

– Нет, шофёр по-прежнему стоит в пробке. Я сглупил, направив вас в беседку, ведь вы не знаете зотовского парка и не сразу сможете найти из него выход.

– Да, я поняла, этот парк не имеет границ, – улыбнулась Варя.

– Границы, у него, конечно, есть, но он действительно занимает довольно обширную площадь. Я уже закончил свою работу здесь и должен встретиться с другим клиентом, так что могу подвезти вас.

– Замечательно! – обрадовалась Варя. Ей хотелось как можно скорее покинуть поместье.

Однако им пришлось это сделать не сразу. Когда они вышли из парка и обошли дом с левой стороны, наткнулись на Марианну.

– Феликс Александрович, уделите, пожалуйста, мне несколько минут, – сказала Зотова.

Архитектор с удивлением посмотрел на неё.

– Требуется ваш совет. Мне предложили приобрести картину для моей галереи.

– Кто её автор? – спросил архитектор.

– Кристина Робертсон, – ответила Зотова. – Я прочитала о ней в Интернете несколько статей и знаю, что она работала при дворе.

– Замечательная художница, – сказал архитектор.

– Однако Николай I был ею недоволен и приказал вернуть портреты, не заплатив ей ни копейки.

– Тем не менее её работы сейчас находятся в Эрмитаже, и я совсем не согласен с мнением графа Михаила Дмитриевича Бутурлина, написавшего в своих «Записках», что Робертсон забыли. Нет, эту художницу помнят. Её «Дети с попугаем» чудесны, а «Портрет княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой» я считаю одной из её лучших работ. Так что на вашем месте я бы даже не стал сомневаться. Тем более женская живопись у меня вызывает уважение. А у вас, Варвара Владимировна? – неожиданно обратился он к Варе.

– Я большая поклонница Натальи Гончаровой, – ответила Варя.

– Впервые слышу, чтобы жена Пушкина писала картины, – с презрением произнесла Зотова.

Варя и архитектор изумлённо переглянулись.

– Варвара Владимировна имеет в виду Наталью Сергеевну Гончарову, супругу художника Михаила Ларионова, работавшую в двадцатом веке, – деликатно произнёс архитектор. – Впрочем, она доводилась родственницей Наталье Николаевне Пушкиной.

– Так, значит, покупать? – не отреагировав на эту реплику, спросила Зотова.

– Поговорите с мужем, – улыбнулся архитектор.

Уже сидя в машине, Варя и архитектор рассмеялись.

– «Впервые слышу, чтобы жена Пушкина писала картины», – подражая интонации Марианны Зотовой, произнесла Варя. – Впрочем, знание девичьей фамилии Натальи Николаевны – это уже похвально, некоторым и такие тонкости невдомёк.

– Вам правда нравится Гончарова? – спросил архитектор.

Варя кивнула:

– Да. И Елена Дмитриевна Поленова. Мы с племянниками любим рассматривать её иллюстрации к русским сказкам. А Робертсон мне очень жаль. Такой талантливой художнице позволили умереть в бедности. Впрочем, это, наверное, закономерность для человеческого общества.

– Как мы поедем: так или с ветерком? – спросил архитектор.

– С ветерком? – удивилась Варя.

Архитектор нажал на какую-то кнопку на приборной панели, и крыша машины поползла назад.

– С ветерком! – весело произнесла Варя. – Давно мечтала проехать в открытой машине, как герои одного замечательного фильма.

– И как же он называется, этот замечательный фильм? – поинтересовался её спутник, заводя двигатель.

– «Раба любви». Есть такой красивый и поэтичный фильм о звезде немого кино. Очень занимательная она личность. – Варя чувствовала себя рядом с архитектором легко, и настолько ей был приятен этот человек, что хотелось рассказать ему о фильме, который ей очень нравился. – Моя самая любимая сцена – это когда главный герой сидит в машине и смотрит, как Ольга Вознесенская принимает цветы от поклонников, а они потом уносят её на руках. В этом фильме всё время хочется смотреть на лица, даже на те, что на фотографиях. Камера в одном из эпизодов долго показывает крупным планом обложку журнала с фотографией партнёра Вознесенской по кино. Самое интересное: о нём всё время говорят, но он так и не появляется. Звучит только его фамилия.

– Ну, если не считать нескольких чёрнобелых кадров в самом начале фильма, когда мы всё же можем лицезреть Максакова, – произнёс архитектор.

– Вы тоже видели этот фильм? – обрадовалась Варя.

– Видел. Вам, наверное, это покажется смешным, но моя фамилия Максаков.

Варя улыбнулась:

– Действительно, забавно.

У архитектора зазвонил телефон. Он ответил, произнеся несколько фраз, а затем, попрощавшись со своим собеседником, спросил:

– Вы очень торопитесь?

– Нет, – покачала головой Варя. – У меня занятия теперь только вечером.

– А у меня образовался час свободного времени. Клиент попросил встретиться позже. Давайте посидим в кафе. Не забудьте, вы обещали выпить со мной кофе.

– Я помню, – засмеялась Варя.

Максаков привёз её в кафе, которое располагалось на первом этаже небольшого ничем не примечательного снаружи трёхэтажного особняка из серого камня. Однако внутреннее убранство кафе значительно контрастировало с внешним обликом здания.

– Нравится вам здесь? – наблюдая за тем, как Варя с интересом разглядывает обстановку, спросил архитектор, когда они устроились за одним из столиков в очень удобных белых креслах, у которых имелись даже подушечки для поясницы.

– Очень, особенно люстры и светильники. Признаюсь, у меня слабость к осветительным приборам.

– Я так и думал, что вам здесь понравится. Шесть лет назад по просьбе хозяина кафе я отреставрировал это помещение. Это был мой первый самостоятельный проект. Между прочим, до революции здесь находилась кондитерская, пользовавшаяся необыкновенной популярностью у дам всех возрастов. Сейчас это кафе тоже стало одним из модных и часто посещаемых мест. Обычно днём здесь свободно, а вот вечером все столики заняты. К тому же в кафе подают те же самые десерты, что и до революции. Нынешний владелец наряду с ассортиментом и чиппендейловской обстановкой собирается вернуть этому заведению ещё и старое название – «У Луи Мейнара». Прежнего дореволюционного хозяина звали Луи Мейнар.

– Жаль, что не Франсуа, – улыбнулась Варя.

Архитектор бросил на неё удивлённый взгляд:

– Простите. Не понял.

– Был такой французский поэт, сочинявший сонеты. Франсуа Мейнар, – пояснила Варя.

– Никогда не слышал о таком поэте, – признался Максаков.

– И неудивительно, ведь он жил очень давно – в шестнадцатом веке. – Варя немного помолчала, а затем улыбнулась и сказала: – Значит, вы не только строите, но и реставрируете.

– Да, я начинал с проектирования и строительства, а затем увлёкся реставрацией. Мне показалось более интересным возвращать постройкам первоначальный облик. Правда, приходится много времени тратить на розыск архивных документов, планов и чертежей, а если они утрачены, то иногда воссоздавать только по фотографиям или сохранившимся в воспоминаниях описаниям. Например, реставрируя усадьбу Бряцаловых, я долго искал сведения о том, каким был паркет в Синей гостиной, а он, как рассказала мне одна из последних представителей этого рода, которую мне удалось найти, был наборным, то есть состоял из разных ценных пород дерева.

– Да, у вас сложная и кропотливая работа, – с уважением произнесла Варя.

В это время раздался звук дверного колокольчика, и в зал вошла одетая в брючный костюм ярко-лилового цвета и белоснежную блузку с жабо женщина. На её лице, покрытом толстым слоем тонального крема, были чётко прорисованы чёрные брови и подведены чёрным карандашом тёмно-карие глаза, отчего они казались угольно-чёрными. Длинные тёмные волосы женщины были уложены крупными локонами. Она посмотрела на Варю и Максакова тяжёлым взглядом, от которого Варе стало не по себе, затем кивнула в ответ на приветствие архитектора и, пройдя мимо них, села за угловой столик возле окна. Когда к ней подошла официантка, незнакомка заказала стакан воды.

– Ну и взгляд у этой женщины, прошептала Варя. – Просто отталкивающий.

– Это Харита, – улыбнувшись, произнёс архитектор. – Бывший школьный психолог, а теперь медиум.

– Она тоже ваша клиентка?

Максаков покачал головой:

– Кто-то из приятелей познакомил меня с ней на каком-то приёме. Чтобы избавиться от неприятного впечатления, произведённого на вас Харитой, предлагаю заказать кофе и миндальные пирожные.

– Согласна, – кивнула Варя.

Пока её спутник делал заказ, Варя с интересом разглядывала красивые шкафы-витрины, за стеклянными дверцами которых стояла изящная чайная посуда. Она едва сдержала свой восторг, когда официантка поставила перед ней пирожное в виде сказочной башни.

– Настоящее архитектурное сооружение, – сказала Варя.

Едва она принялась за пирожное, как снова послышался звук дверного колокольчика, и в кафе появилась новая посетительница – женщина лет сорока с короткой стрижкой и нервным выражением лица. Она подошла к столику, за которым сидела Харита, и села напротив. Послышался приглушённый разговор. Потом медиум достала из своей сумки крупное, продолговатое, с заострённым концом яйцо – у тётушки Анны Ильиничны несколько куриц тоже несли такие яйца – и принялась катать его по своему лицу, вращая от удовольствия глазами. Это было настолько неожиданное зрелище, что Варя даже перестала есть. «Интересно, яйцо сырое или варёное? – подумала она. – Наверное, всё-таки сварено. Сырое ведь может разбиться, да и к тому же варёное катать по лицу намного гигиеничнее».

– О чём вы задумались? – спросил Максаков и обернулся.

– Не знала, что спиритические сеансы можно устраивать среди бела дня в общественном месте. Я почему-то думала, что их проводят в каком-нибудь укромном уголке, да ещё и в определённом кругу людей, а не на глазах посторонних, – тихим голосом произнесла Варя.

– Может быть, у Хариты дома ремонт, – улыбнулся архитектор, – или женщина, с которой она встречается, не может пригласить её к себе по определённым обстоятельствам.

Неожиданно у архитектора зазвонил телефон. Когда он ответил, Варя услышала возбуждённый женский голос, говоривший весьма торопливо и безостановочно. Максакову пришлось для начала успокоить звонившую, а потом попросить её не спеша ему всё объяснить, но телефонной собеседнице сделать это оказалось затруднительно.

– Инна Алексеевна, я сейчас подъеду, – сказал архитектор и выключил телефон. – Это соседка, – объяснил он Варе. – Пожилая женщина. Что-то случилось с её мужем. Простите меня, но я должен вас покинуть. В качестве компенсации закажите себе что-нибудь ещё, а я заплачу.

– Не беспокойтесь, – возразила Варя. Ей было очень жаль, что Максаков уходит, что их общение так быстро закончилось. – Мне и миндального пирожного хватит, а вы лучше поезжайте, ведь людям требуется ваша помощь. Спасибо за то, что привезли меня в такое чудесное место.

Максаков довольно серьёзным тоном произнёс в ответ:

– Я вам обещаю, мы обязательно посидим здесь. И не раз.

Когда архитектор ушёл, Варя снова невольно обратила внимание на Хариту. Она уже перестала катать яйцо по лицу, а принялась что-то с жаром, энергично объяснять своей визави. Женщина сидела и безостановочно кивала в ответ на слова Хариты. Затем медиум взяла свою собеседницу за руку и принялась катать яйцо сначала по её ладони, затем по тыльной стороне руки. Длилось это действие не менее десяти минут, причём Харита закрыла глаза и что-то нашёптывала в такт своим движениям. Закончив процедуру с яйцом, она положила его на пустую тарелку, встала и, подойдя сзади к женщине, несколько раз провела рукой по её голове. Женщина задёргалась и едва не упала со стула, но Харита вовремя удержала её, а затем села на своё место и подозвала официантку. Расплатившись за воду, медиум покинула кафе. Как только Харита ушла, женщина, с которой она встречалась, почистила яйцо и медленно, не спеша съела его, затем выпила из стакана медиума всю воду и тоже покинула кафе.

Изумлённая разыгравшейся на её глазах сценой, Варя допила остывший кофе и только тогда увидела, что в кафе находится ещё одна посетительница. Причём одета она старомодно и весьма странно для лета, хоть и красиво: на ней было глухое платье из чёрного сатина, отделанного кружевом, шифоном и вышивкой, и шляпка с чёрной вуалью, отчего лицо её разглядеть было невозможно. Незнакомка держала в правой руке чайную чашку. Поставив её на блюдце, она поднялась и, проходя мимо Вари, тихо произнесла: