Читать книгу: «Необычайное лето», страница 4

Елена Сергеевна сохранила изменения, закрыла файл и выключила компьютер. «На сегодняшний вечер достаточно, – решила она и мысленно вернулась к прочитанному: – В семейных кругах иногда что-то рассказывали про первый брак тети Муси, развод, что-то про второй брак. Но преподносилось не так. Кто-то говорил, что у первого мужа был тяжелейший характер, кто-то утверждал, что скверный характер был у самой тети Муси. Кто-то предполагал, что тетя Муся развелась, потому что влюбилась в красавца-итальянца, кто-то выдвигал версии о том, что итальянец был просто сказочно богат, поэтому тетя Муся и ушла к нему. Как это всегда бывает, никто не знает об истинных причинах развода, кроме самих супругов, да и они иной раз путаются, пытаясь найти объяснение разладу. Так же, как никто не знает, почему пересекаются дороги тех, кому суждено быть вместе. Окажись гондольер, в лодке которого совершали прогулку тетя Муся и ее муж, менее романтичным, а еще лучше – человеком женатым, то судьба их супружеской пары могла быть совсем другой…

Уже засыпая, Елена Сергеевна вспомнила, что не позвонила мужу. Как он там? Голубцы, наверное, уже закончились. Надо завтра обязательно позвонить и напомнить ему о том, что в морозилке есть пельмени, вареники, замороженные блинчики с мясом и творогом. Он такой неорганизованный, когда один. Заработается и запросто может забыть поесть.

Глава 4 Утро на вилле

Борис Степанович, наслаждаясь тишиной утра и спокойствием, допивал уже вторую чашку кофе на террасе виллы. Лилечка по утрам вставала гораздо позже, сегодня ее появления раньше двенадцати можно не ждать – вечером она ходила на какую-то тусовку. Вот что значит молодежь – сразу находятся подруги, которые не дают скучать. Борис Степанович был искренне рад тому, что и Лилечке здесь весело, и ему не надо самому за ней куда-то тягаться. Пока она танцует – он посмотрит новости, вздремнет.

Вообще он решил сделать все возможное для того, чтобы Лилечка была абсолютно счастлива в этом отпуске, который они впервые проводят вместе. Не было ничего, в чем бы он ей в эти дни отказал. Даже когда Лилечка сказала, что нужно снять второй номер, потому что он сильно храпит и она не может нормально выспаться, и тут он не поскупился и решил проблему. На вилле, где они жили, свободных мест не оказалось, поэтому он снял одноместный номер на соседней вилле. Это были существенные дополнительные расходы, но стоит ли мелочиться в эти две недели абсолютного счастья?

Борис Степанович сделал еще глоток кофе – крепкий, горький, такой, как он любит. Надо продумать план на день. От привычки продумывать кратковременные планы он не мог отказаться даже в отпуске, да и долгосрочные планы то и дело прорывались в поле мыслей, но их пока удавалось отогнать. «Сегодня, – думал Борис Степанович, – надо постараться найти другой ресторан, хотя этот, на берегу, в двух шагах от виллы, Лилечке почему-то особенно понравился, капризничает и не хочет искать другое место. Но я постоянно иду ей навстречу, даже номер еще один снял. Можно и мне уступить хоть в чем-то, чтобы найти кухню получше».

Борис Степанович сам себе не хотел признаваться в том, что дело было вовсе не в кухне. Меню в ресторанчике было достаточно разнообразным, ценник тоже приемлемый, да и к самим блюдам претензий не было. Бориса Степановича бесил персонал. Не весь, конечно, а только тот самый официант, который назвал его «father». Ладно бы один раз… Он каждый раз спрашивает у Лилечки, что будет ее папа. А самое противное то, что этот официант работает будто бы круглосуточно: в какое время они ни придут – всегда его смена! Мало того, куда они ни сядут, обязательно подойдет заказ брать он! Борис Степанович прекрасно понимает, что так быть не может: у каждого официанта своя зона столиков. Но куда бы они ни пересели, «наш друг», как шутливо стал называть его сам Борис Степанович, всегда рядом.

Лилечка только смеется. Конечно, им уже обоим понятно, что этот мальчишка влюбился в Лилечку. Он даже не тратит драгоценные минуты на запись заказа, все запоминает наизусть и влюбленно смотрит на Лилечку, пока она медленно и четко проговаривает ему все позиции их выбора по меню. Иногда она шутит, официант смеется. Борис Степанович не успевает уловить юмор, точнее, не может его уловить, не зная в достаточном объеме английский язык, поэтому потом всегда просит Лилечку повторить ему шутку на русском.

– Что ты ему такое сказала, что он смеялся?

– Неважно, уже проехали. В переводе это не будет так смешно.

Борису Степановичу ничего не оставалось делать, кроме как смиряться со своей, как оказалось, ограниченностью в вопросах лингвистики. Он не сильно, надо сказать, переживал об этом. Пусть Лилечка и пошутит с этим мальчишкой – это как раз говорит о том, как несерьезно она относится к его вниманию. Если бы он был беден, но при этом потрясающе красив, атлетически сложен, ну тогда еще, может быть, можно было бы заволноваться. А так… хлюпик какой-то. Невысокий, худенький. Сложен вроде и неплохо: плечи достаточно широкие, прямым углом, стройный. И на лицо симпатичен: правильные черты лица, глаза красивые. Но прическа… Какая-то женская: вьющиеся волосы, длина почти до плеч. Борис Степанович сам не знал, почему он так детально рассматривал этого мальчишку? Наверное, потому что он его раздражал, а раздражал потому, что невозможно было отвязаться от него в этом ресторанчике. И еще он каждый раз, принимая заказ, обязательно произносил слово «father». Борис Степанович уже сам хотел ему объяснить, что он вовсе не приходится отцом этой прекрасной девушке, но понимал, что на такой содержательный диалог его английского не хватит. Ладно, пусть крутится рядом. Сам Борис Степанович, кстати, со своим ростом и почти атлетической фигурой, на его фоне еще лучше выглядит.

«Надо посмотреть отзывы о ресторанчиках, – подумал Борис Степанович, – и чтобы было относительно недалеко и недорого. Сегодня точно пойдём в другое место».

Но найти нужный ресторанчик Борис Степанович не успел, потому что, оторвав глаза от экрана телефона и сделав еще один глоток крепкого, но уже холодного кофе, заметил приближающиеся к вилле две огромные белые шляпы, из-под полей которых совершенно не было видно лиц. Но почему-то взгляд Бориса Степановича задержался на дамах. Наверное, потому что шляпы необычные.

Он только приготовился дальше искать нужный ресторанчик, как вдруг услышал до боли знакомый голос. Шляпы уже поравнялись с террасой, на которой он пил кофе.

– Место красивое!

– А я тебе что говорила!

Невозможно передать чувства, которые испытал Борис Степанович в этот момент: его сначала бросило в жар, потом в холод. Он представил себе, что было бы, если бы он сейчас сидел здесь с Лилечкой. Оставалась еще надежда, что шляпы пройдут мимо и что вообще это голос не его жены, а просто похожий. На всякий случай Борис Степанович отодвинул свой стул чуть в сторону, чтобы его не было сразу заметно со стороны улицы. Шляпы замерли возле крыльца, а потом стали подниматься по ступенькам на виллу.

Борис Степанович чувствовал себя пилотом, попавшим в сложные метеоусловия: решение нужно было принимать очень быстро! Но какое? Он может сейчас постараться выйти незаметно из отеля и вернуться в тот, где снят номер на двоих с Лилечкой. Но что делать дальше? А может быть, это вовсе и не жена его была? Может быть, померещилось? Как проверить?

В эту минуту на террасу с охапкой цветов вплыла администратор. Каждое утро она меняла цветы в вазах, стоявших на столиках. Борис Степанович всегда с ней приветливо перекидывался несколькими словами – она хорошо знала русский язык.

– Доброе утро!

– Доброе! Как настроение?

– Отличное! Вы, как всегда, создаете для нас красоту.

– Такая у меня работа.

– А вы случайно не знаете, что это за две дамы в белых шляпах сейчас сюда зашли? Вроде среди наших гостей таких не было. И без чемоданов. Вам не показалось это странным? Говорят, что так часто воруют в гостиницах. Зайдут, вроде бы как живут здесь. Ключи многие от номеров на ресепшене оставляют, а там только рукой дотянись – и все.

Борис Степанович сам не знал, зачем он выдал сейчас такой монолог, видимо, интуитивно, пытаясь нащупать выход из создавшейся ситуации.

– Нет, это не чужие. Все в порядке, можете не волноваться.

Вздохнув с облегчением, Борис Степанович все же решил убедиться на сто процентов, что одна из дам в белой шляпе никакого отношения к нему не имеет.

– А кто они такие? Не знаете? Такие странные шляпы.

– Одна – хозяйка нашей виллы, а вторая – не знаю.

Борис Степанович на минуту задумался: «Всегда надо играть с опережением!» Отодвинул от себя пустую чашку, встал и решительно направился в фойе. Дам в шляпах там уже не было.

Не ресепшене скучала симпатичная девушка.

– Вы не знаете: в какой номер пошли две дамы в белых шляпах?

– Вы их знакомый?

– Я их родственник.

Борис Степанович решил, что всегда можно «ошибиться», но нельзя проморгать такую ситуацию.

– В двадцать седьмой.

«Сейчас десять часов. Лилечка не проснется раньше двенадцати. Есть два часа для решения вопроса», – подумал Борис Степанович и осторожно постучал в дверь двадцать седьмого номера.

Дверь открыла Елена Сергеевна. Не дав ей времени на удивление, Борис Степанович тут же кинулся обнимать ее, а потом тетю Мусю:

– Как я вас вычислил? – шутил он. – Хотели без меня отдохнуть? От меня не скрыться. Жена знает!

– Ты и впрямь вездесущий, – в голосе тети Муси особой радости не слышалось, но таким уж она, решила Елена Сергеевна, была человеком.

Сама же Елена Сергеевна была неимоверно счастлива: теперь тетя Муся сама убедится, какая они с Боренькой хорошая семья. Какой муж еще будет вот так искать свою жену, чтобы сделать ей сюрприз?

– И приглашаю вас на завтрак. С дороги нужно обязательно перекусить. Вы же только что приехали? – на всякий случай уточнил Борис Сергеевич, надеясь, что все было именно так и они не могли увидеть его здесь раньше.

– Только что! – заверила его супруга. – Но как ты мог найти нас здесь?

– Когда любишь, секретов нет, – Борис Степанович, не выносивший лирики в семейных отношениях в этом возрасте, постарался подыграть жене, догадываясь, как для нее важно произвести нужное впечатление на тетю Мусю.