Читать книгу: «Необычайное лето», страница 2

Глава 2 Отпуск

Елена Сергеевна с умилением смотрела вокруг: солнце, волны, чайки! Она в Венеции. Не может этого быть! Как давно она мечтала о том, чтобы оказаться в этом городе – городе, где покоится прах ее любимого поэта Иосифа Бродского. Катер причалил к берегу, осторожно, стараясь не потерять равновесие, Елена Сергеевна шагнула на мостик, ведущий к набережной.

Они давно могли бы позволить себе путевку и побывать в этом месте с мужем, но старая семейная ссора стала прочным барьером для такого действия. Дело в том, что тетя Муся очень разгневалась на Елену Сергеевну за то, что племянница когда-то не послушала ее, вышла замуж по любви. Совершенно по-дурацки, по мнению тети Муси. Побывать в Венеции и не навестить родную тетю было бы странно. А навещать ее они откровенно боялись. Уж очень плохо рассталась она с ними четверть века назад.

– Дура! Я такого тебе жениха нашла – умного, образованного, богатого! Жила бы как королева. Теперь будешь в своей школе всю жизнь прозябать. Еще смотри, чтобы Боренька твой не свинтил куда-нибудь, глаза-то у него масляные, – упрекала она племянницу.

Елена Сергеевна пыталась объяснить тете, что в выборе спутника жизни она руководствуется не только романтикой, но и здравым смыслом: Боря получил образование, трудолюбивый, бедный, но это все неважно, они вместе заработают и квартиру, и машину.

– Тетя Мусенька, я уже все решила. Я выхожу замуж за Бориса. Меня бесполезно отговаривать.

– Ты ничего не понимаешь! У тебя могло быть совсем другое будущее! Отпуск не на даче в огороде, а где-нибудь в дорогом отеле на побережье моря или океана. У тебя очень ограниченный диапазон желаний. Ты весь мир могла бы посмотреть. И я рядом! Еще бы одно образование получила, языки подучила. Дура, что скажешь.

С тем и отбыла тогда тетя Муся на родину своего второго мужа – в Венецию. Официальное общение не прекращалось никогда: почтовые открытки, позже сообщения по электронной почте, последние годы редкие созвоны по видеосвязи – все это было всегда, но разговоры больше никогда не выходили за пределы таких тем, как «поздравление с праздником», «поздравление с днём рождения».

Елена Сергеевна огляделась: где-то здесь должна быть тетя Муся, обещала встретить. Елена Сергеевна пыталась ее отговорить: жара, не стоит утруждать себя, но тетя Муся во всем была кремень: если что решила – не сбить с мысли. Елена Сергеевна всегда чувствовала, что она и сама очень похожа на тетю Мусю – просто условия жизни разные.

Тетя Муся прожила всю жизнь, работая только для удовольствия: давала уроки музыки не ради денег, а чтобы не скучать. Елена Сергеевна очень ценила трудолюбие, деловые качества мужа, но только последние годы, когда уже супруг действительно достиг определенных карьерных высот и сын закончил учебу, она могла бы сказать, что и она работает ради удовольствия, да и то почему-то почти на две ставки, чтобы было, наверное, «двойное» удовольствие.

Тетя Муся со своим мужем, который был ее намного старше и души в ней не чаял, каждый год путешествовала. Борис Степанович тоже ее любит, но его любовь более земная: никогда он не баловал ее роскошными подарками, никогда и мысли не возникало, чтобы он ее куда-то повез на дорогой курорт. Отдыхали обычно дома, на даче, несколько раз брали путевки в санаторий, иногда только мужу – она рядом. А последнее время Борис Степанович и совсем как-то стал тяжеловат на подъем, устает очень на работе, возраст берёт свое.

Если тебя встречают, но почему-то не встретили, стой на месте, чтобы не разминуться. Это правило Елена Сергеевна хорошо знала, поэтому стояла как вкопанная на том самом месте, на котором сошла с катера. Солнце палило нещадно – час дня, лето в Венеции жаркое. Прямо к Елене Сергеевне направлялась дама в огромной белой шляпе, из-за полей которой не было видно лица:

– Дорогая, я немного опоздала! Возраст! Извини.

Елена Сергеевна, заранее подготовившая речь для встречи, немного растерялась. Тетя Муся совсем не выглядела старушкой, пожелавшей перед смертью повидаться с родственниками. Это была высокая, стройная женщина с хорошей осанкой:

– Тетя Муся, вы шикарно выглядите! Вам никогда не дашь восемьдесят лет – на двадцать лет точно меньше!

– Это потому, что я правильно вышла замуж, – тетя Муся, к большому удивлению Елены Сергеевны, практически начала разговор с того же, на чем он остановился четверть века назад. – Скоро я буду выглядеть моложе тебя, точнее, ты старше меня, потому что совсем загнешься со своей работой. Но пойдем потихоньку, я живу не так далеко.

Елена Сергеевна по дороге попыталась перевести разговор на другую тему:

– Я так рада, что вы нас пригласили! Такая долгожданная встреча. Тетя Муся, вы всегда были для меня в детстве кумиром – я обожала вас, старалась вам подражать во всем.

– Если бы ты мне старалась подражать, то сейчас бы была владелицей, как минимум, виллы у моря, жила бы как человек. Где, кстати, твой благоверный? С красоткой какой-нибудь молодой, наверное, развлекается?

– Тетя Муся, – Елена Сергеевна остановилась и укоризненно посмотрела в глаза тетушке, – как вы можете такое говорить. У нас крепкая семья. Мы доказали себе и другим, что брак наш счастливый. Мы любим друг друга и уважаем, у нас вырос хороший сын.

– Насчет сына спорить не буду, насчет твоего кобеля промолчу.

Елена Сергеевна расстроилась не на шутку и всю оставшуюся дорогу молчала. Только, зайдя в квартиру к тете, взяла себя в руки: раз приехала, надо мириться с характером тетушки, а он с возрастом, кажется, стал еще хуже. Не деменция ли? Даром что выглядит так хорошо. Бывает внешне такая картинка, а головы совсем нет. Хотя какая деменция, если она все помнит? Может быть, просто как пластинку заученную крутит. Елена Сергеевна пожалела, что она не сразу приехала вместе с мужем. Надо было, наоборот, сначала предъявить его, показать тете, что у них все замечательно, а потом его отпустить, а самой еще немного погостить. Хоть ты вызывай супруга срочно. Как ей тут самой выдержать эти дни тетушкин напор…

«Папуля, может быть, сможешь подъехать пораньше?» – Елена Сергеевна с надеждой отправила супругу сообщение.

«Дорогая, не раньше, чем через неделю, а то и попозже, с работы сразу никак не смогу сорваться», – молниеносно ответил Борис Степанович. Отключить телефон в отпуске, как он мечтал, невозможно, хотя бы из-за жены. Если он хоть на час выйдет из эфира, будет недоступен, она тут же разволнуется и еще, чего доброго, засобирается домой, а он-то не дома.

Борис Сергеевич уже полчаса наблюдал за Лилечкой, болтавшейся на матрасе в воде. «Как бы не сгорела!» И кричать ей не будешь, в конце концов, не маленькая. Как бы ему самому не сгореть. В его возрасте вредно быть долго на солнце.

С путевками так повезло! Буквально в последний момент Лилечка нашла две горящие путевки в Италию, в маленький городок, название которого мы не будем упоминать, дабы читатель нарисовал себе в воображении именно то место, которое полюбилось ему в этой солнечной стране, или то место, в которое он мечтает попасть. В случае нашего героя выбор самой страны был обусловлен тем, что Борис Сергеевич решил: нужно быть поближе к жене. Так он, даже поехав к тетушке, сможет не оставлять надолго Лилечку. И вот же удача: как раз на нужные даты нашлось отличное предложение!

Лилечка очень рада, и он доволен. Здесь он себя чувствует с ней свободно, не боится встретить знакомых. Ощущение, как будто они семья. Все-таки его жена человек очень консервативных взглядов. Если бы она узнала об этом его вояже с молодой подругой – сразу был бы скандал и развод! А вот у него есть приятель, у которого жена с большим пониманием относится к его интрижкам. Правда, она и сама вроде позволяет себе иногда какие-то интрижки на стороне. Борис Степанович не одобряет такое поведение женщин.

Совсем мелкие волны ритмично подкатывали к берегу, на секунду задерживались на суше и плавно отступали, оставляя мокрую полоску выровненного песка. В игру с морем вступали дети. Они пытались что-то строить на песке и почему-то радовались, если набегающей волне удавалось достать их песочный шедевр и размыть его контуры. В этом состязании между морем и маленьким человеком было что-то завораживающее: только дети с таким упорством могут возводить свои незатейливые конструкции на пути у волн. Правда, порой и взрослые, очень даже серьезные люди, строят воздушные замки…

Борис Сергеевич задумался: а если бы его жена себе что-то подобное позволила, как бы он отреагировал? Одним глазом Борис Степанович продолжал следить за красным надувным матрасом, на котором загорала «фарфоровая статуэточка» – его Лилечка. Борису Степановичу самому стало смешно: вот уж в чем в чем, а в изменах Елену Сергеевну просто невозможно заподозрить. Да она и такая, не очень, честно скажем, сексуальная, не очень обаятельная, да и возраст – полтинник! Кому такие нужны? Вот если он с ней разведется и женится на Лилечке, то она уже до конца жизни будет одна. Разве она заслужила это?

«И вот же, – недовольно подумал Борис Степанович, – почему я все время думаю? Дома думаю постоянно о Лилечке, а сейчас, вместо того чтобы расслабиться и наслаждаться морем, думаю о жене. Как она там? Видно, неспроста уже попросила приехать пораньше. Тетя Муся – это та еще змея! Никто никогда ничего против меня не говорил, всех всегда умел обаять, одна эта тетя Муся взъелась сразу на меня. Недостаточно хорош как жених для ее племянницы, она, видите ли, другого приметила».

Борис Степанович кинул взгляд на море – красного матраса не было. Вскочил, заволновался! Ведь смотрел же постоянно, на минуту отвлекся. Но больших волн нет, унести не должно было.

– Испугался? – раздался голос сзади, и нежные ручки обвили его шею. – Представь, если бы я утонула? Ты был бы виноват! Потому что ты отказался плыть со мной!

Борис Степанович попытался схватить Лилечку за руку, но она вывернулась.

– Догони! – и побежала вдоль пляжа.

«Что за дурь?» – возмутился про себя Борис Степанович. Для легкого бега он был уже тяжеловат. Кроме того, здесь их вещи! Кто будет смотреть за ними? На пляже очень часто происходят кражи, их предупреждали об этом в отеле.

А Лилечка отбежала от него метров на сто – и кинулась в море. Плавала она отлично. Борис Степанович впервые рядом с ней почувствовал себя каким-то неуклюжим стариком: бежать не мог, плавать так хорошо, как она, не умел. Лилечка быстро удалялась в воде. «Какая же она рисковая! Не ожидал от нее такой безалаберности!» – подумал Борис Степанович. И опять вспомнил… Вспомнил обстоятельность жены, которая в те редкие отпуски, когда они куда-то выезжали, ни на шаг не отходила от него. И в воде всегда была рядом с ним. Правда, и плавать она не умела. Но никаких экстремальных ситуаций никогда не создавала ни в воде, ни на суще – ее невозможно было потерять ни при каких обстоятельствах.

Борис Степанович стал всматриваться в купающихся: где Лилечка? Толпа в воде, не разберешь. Наконец какой-то пловец стал приближаться в его сторону, еще пару минут – и уже отчетливо видно, что это Лилечка. Подплыла так, чтобы выходить из воды прямо напротив Бориса Степанович.

«Богиня! – Борис Степанович с гордостью смотрел на свою подругу. – И за что она полюбила меня? Теперь боюсь: не подвести бы, такой красавице надо соответствовать».

Конечно, красота Лилечки не стала для Бориса Степановича открытием. Но раньше эта красота принадлежала только ему в редкие часы их свиданий – теперь же это «мраморное изваяние» доступно всем! Ему стало казаться, что все представители мужского пола, которые были в радиусе видимости на пляже, смотрели на Лилечку, на то, как она выходит из воды. Шикарное тело: точеные ручки, ножки, тонкая талия, пышная грудь. Моделью бы быть не могла – слишком выразительная фигурка, а вот натурщицей… Любой художник мечтал бы о такой героине для своего полотна.

Борис Степанович опять вдруг переключился на жену, пытаясь вспомнить, какой она была в эти годы. Тоже хороша. Только пониже и покрепче, грудь была поменьше. С годами она чуть-чуть поправилась, но в целом сохранила девичью фигуру, не скажешь так сзади, что ей пятьдесят. Нет, не из-за тела он изменяет своей жене – это ни при чем, она тоже симпатичная вполне. Просто с Лилечкой его связывает какая-то редкая общая духовность, жизнерадостность. Елена Сергеевна вечно в проблемах своей школы, с ней не посмеешься… Хотя, если бы он сказал, что хочет повеселиться в какой-нибудь вечер, то она через силу, через усталость, но все равно бы нашла в себе силы заставить себя смеяться ради него. Елена Сергеевна вечно уставшая, Лилечка еще та «зажигалка», с ней рядом никогда не заскучаешь.

А на что ради него готова Лилечка? На многое. Она тоже на многое ради него готова. Она терпит то, что он редко может с ней видеться, не так часто, как ему и, главное, ей бы хотелось. Она понимает его семейную ситуацию, хотя она молодая, ей надо выходить замуж, рожать детей, а она терпит, ждет его, просто любит. Такая шикарная девушка, такая молодая, и просто любит. И жена любит. Значит, есть в нем что-то такое… мужское.

Борис Степанович встал с лежака, подошел к морю, осторожно попробовал ногой воду: кажется прохладной! Как бы Лилечка не заболела, столько в воде просидела! Повернулся: опять потерял её из поля зрения. Вот она! Уже не одна, разговаривает с какой-то девушкой, поэтому он сразу ее и не заметил – ведь искал одну, а она уже в компании. Ох и девчонка, непоседа, ни минуты с ней покоя на отдыхе.

Лилечка весело о чем-то болтала с незнакомкой. Борису Степановичу было приятно наблюдать за ней: просто произведение искусства. Ему казалось, что она видит этот его восторженный взгляд и поэтому не просто стоит – позирует. Вот она развела руки в стороны, словно пытаясь задержать солнечные лучи, потом подняла вверх, сцепила в замок за головой, постояла так минутку, потянулась, достала из волос заколку – и копна рыжих кудрей упала на плечи, начертила что-то босой ногой на песке. «Артистка! Почему она не пошла в театральный? Такая фигура, грация, пластика. Кто ее надоумил пойти в бухгалтеры? Надо будет ее об этом спросить», – подумал Борис Степанович. – Золотая моя девочка… Никогда раньше не замечал, какой интересный оттенок рыжины у нее. Или это только на солнце? Медь… Мед…»

И когда они обедали в ресторане на берегу, Борису Степановичу опять казалось, что все мужчины смотрели на Лилечку. Вообще здесь, на отдыхе, он почему-то стал ощущать не только свой возраст, хотя предполагалось, что все будет наоборот – стоит только оторваться от тянувшей его на дно старости супруги, но и беспомощность. Он не знал итальянского языка, отвратительно говорил по-английски. Сейчас это, само собой, не проблема: переводчик в телефоне решит любую задачу. Но его «переводчик» не успевал за Лилечкой: пока он задавал запрос «как попросить меню», Лилечка уже его просила. Она хорошо владела английским языком. Борис Степанович старался понять и сам что-то в разговоре, который Лилечка вела с молодым официантом, но четко понял только одно слово – «father»!

– Почему он сказал «father»?

– Он спросил, что будет мой отец.

– Надеюсь, ты объяснила ему, что я не отец твой.

– Зачем? Какая ему разница, кто ты мне? Он просто спросил, что будет пить ваш отец. Это его работа, а не то, что ему интересно, кто мы друг другу.

Борис Степанович огорчился. Ему самому казалось, что он выглядит намного моложе своих сверстников: высокий, статный, подтянутый, густые волосы темные волосы с проседью, но без пролысин, морщин нет – никаких намеков на старость. Конечно, видно, что ему уже под сорок или пусть за сорок, тешил себя Борис Степанович, но пятьдесят ему никто никогда не давал. А тут этот официант вот так сразу и «польстил» ему: «…отец». Хотя, конечно, честно скажем: он мог бы по возрасту быть и отцом Лилечки. Обидно не то, что этот официант так подумал, обидно, что Лилечка не возразила.

– Почему ты не сказала, что я твой муж?

– Но ты же не муж, – Лилечка болтала трубочкой в бокале с лимонадом, стараясь побыстрее растопить лед, чтобы максимально остудить прохладительный напиток.

–Но здесь же мы с тобой отдыхаем как муж с женой.

– Ключевое слово «как». Я что-то не вижу у себя на руке кольцо и штамп в паспорте отсутствует.

– Пока, пока не видишь. Ты же знаешь, что все впереди. Пожалуйста, пока мы здесь вместе отдыхаем, если будут еще спрашивать, говори всем, что я твой «hasband». Видишь, даже моего английского хватает на такой ответ.

– Как скажешь. Только мне кажется, супруга бы твоя такой смелости не одобрила. Шучу, мой «hasband».

Борису Степановичу опять стало как-то не по себе: какая все же сейчас молодежь несерьезная, все у них шуточки какие-то, они в этом возрасте себе такого не позволяли, особенно по отношению к старшим. Его Елена Сергеевна в этом возрасте была вообще тише воды ниже травы…