Читать книгу: «Просто иду…», страница 3

-– Закатный луч –

Закатный луч слегка коснулся листьев,

И зелень стала золотой в лучах,

С тобой мы мчимся от слепого ливня

Туда, где тень от листьев так густа.

Песок промок, и ноги вязнут сильно,

Футболки прилипает к телу нить,

А пар густой от тела серебрится;

Над тучкой синей виснет солнца диск.

Друг другу прилипаем в ласке нежной,

Смеётся дождь – на водной глади зыбь,

Хрусталь от брызг взрывается небрежно,

Нам жарко от дыхания грозы.

Рисунок длинный падает на землю

Узлом сцепившихся в излом двух тел,

А музыка от Солнца светотенью

Меняет золото лучей на медь…

-– Цыганочка –

Играй, гармонь! Играй, Наяривай,

Играй, трехрядочка на свист!

Пройдусь я павой… Жарь! Нажаривай!

Алтайский шустрый гармонист…

Как жаль, что вместо юбки брюки!

Но я и в брюках класс задам!

Прыжок! Шажок! И руки-крюки

Раскину вверх я в небеса!

Подскок! И влево дрыгну ножкой!

Родная! Ритм любимый жги!

Затейливо пройду дорожку!

Ты только мне сейчас не лги!

Про то, что нет у нас минутки

На счастье, что искрилось вслед

МузЫке – синей незабудке,

Летящей мимо наших дней.

А дальше ноги, руки сами,

И голова, и грудь – душа

Под музыку несутся в танце…

И ритм сердец – моя мечта…

-– Статистика –

За окнами мрак, за окнами снег,

За вывеской крах, за лицами смерть.

За день не решить сто тысяч проблем,

За ночь не сменить свой взгляд средь дилемм…

И кровью горит с тоскою душа -

Рванет без молитв – утонут слова,

Замрут на устах – не услышит никто -

Застонут в веках в потерях назло.

Решает слабак уйти навсегда

Из жизни в кабак иль в смерть без суда.

И люди могил, встречая беду,

Ломаясь без сил, на плаху бредут.

Один на один с бедою дружа,

Прячут глаза и не видят себя.

Тираня семью, смеясь над собой,

Стоят на краю, ругаясь с бедой.

-– Ковыль-ковыль… –

Ковыль-ковыль – и боль, и быль!

Свободы дикой рикошет!

Трава что жизнь! Трава что смерть!

Трава – защита для степей!

Трава седых волос и слёз

Великих русских матерей,

Что лили слёзы за сынов,

Погибших за свободу снов!

Ковыль красив, живуч и сед!

И серебро пролито в степь:

С волнами море ковылей

Исходит далью без затей.

Ковыль – свобода, красота!

Ковыль – защита, чистота!

-– Cаsta diva, или ветка сирени… –

Луна ползла сквозь слёзную вуаль,

Отсвечивалось зеркало триптиха,

Врезалась в душу девичья печаль,

Скрываясь под молочным флёром бриза…

И билось сердце в унисон мечтам,

Дрожали нервы, силясь, слух капризный

Искрился бликом по стеклу зеркал,

Теряясь в отражениях триптиха…

В нём венчик пятикрылье раскрывал,

Треножник оплывал ручьями свечки…

А голос нежный молнией сверкал,

Врезаясь в сердце запахом сирени.

Волнами дрожи голос чувств звенел,

И сумрак ночи растворил восторгом,

И трепет радостный по телу млел,

Сгорая в рокоте незримой доли…

Хотелось плакать, плакать и смеяться,

Смущаться робко тихим, сладким счастьем…

*** Cаsta diva – романс, который исполнила Ольга Ильинская в романе И. А. Гончарова "Обломов"

-– Зазвенишь… –

Зазвенишь – оборвусь, буду снова звенеть.

Закружу в свой мираж – хрусталем отзовусь,

Пронесусь, отгремлю трепыханием дней.

Ты не бойся, немой, отыграю я боль,

Отыграю я роль, хоть за строчкой не рвусь

В поднебесную высь вслед летящему в ноль.

Твой сценарий давно был отобран на бис,

Здесь к тебе и тобой всё проникнуто в срок,

И когда-нибудь дым оживёт – не таись!

Отыграю за страх, отыграю за риск.

Зазвенишь – оборвусь нотной силой в висок,

Ятаганным огнём и ладошкой на визг.

-– Не кровь – а ураганный ветер… –

Не кровь – а ураганный ветер,

И смесь горючая кипит!

Снаружи я кремень – не кремний,

Внутри не маслице шипит,

А водопад слегка грохочет

И брызгами обнять всех хочет…

На четверть – гордая полячка,

На четверть – вольная казачка,

На четверть – я из татарвы,

На четверть – русская, как Вы!

И в Бога русского я верю!

А Бог един для всех – сверх мера!

Единый русский наш язык!

Ему служу душой, как штык!

-– Что в жизни важное, друзья? –

Что в жизни важное, друзья?

Родные люди – право – да!

Родители уходят рано!

А дети вырастают – жалко!

Те и другие любят нас

За то, что любят просто так.

-– За быстрым ритмом… –

За быстрым ритмом бьётся сердце…

Прибой шумит – горит звезда…

Вода солёная не песня,

И снова на скале одна…

Я птицей гордой пролетела,

Вздымая выше над судьбой,

И в голубых одеждах в небе

Оплавилась белёсою росой…

А "волны пенились" недолго -

И в дикой пляске ветер пел…

Я на скале – мне одиноко,

А в море парусник белел…

-– Мордемондия страха –

Меня уже ничем нельзя сразить:

Ты мысли все мои читаешь разом…

Я телеграфом отстучу мотив,

Ворвавшийся "мордемондией" страха…

И водку Оля будет пить одна,

Закусывая в хруст плодом зелёным,

Солёненьким огурчиком с утра…

Вот не задача… ночь как ёлка!

Бывает, и письмо моё сгорит.

Играют чувства, как протуберанцы.

И укротить пытаюсь – не блажит…

Милейший, часики купил для Вари*?

А Ялта также хороша в цветах!

Антоша*, обогрей приезжих с гаком…

…Ну что? от Эга будет наш отказ?

Измыслим чистоту под гром литавров!

* Варя – Варвара Харкеевич, ялтинская жительница, попросила А. П. Чехова взять часики в Москву, чтобы отнести мастеру в починку.

-– Ой, зорька! –

Ой, зорька! зорька ясная!

Взойди на небо яркое!

На небушко привольное!

В сердечко моё вольное!

Рассыпься тучкой алою,

Целуя деву славную!

Умой лицо ты беленьким

Снежком, чистейше меленьким!

Ой, Зорюшка – подруженька,

Кружи! Кружи! Где суженый?

Умчусь я в даль далёкую,

Найду я песнь залётную!

Рассыплюсь мелким бисером,

Снежинкой вместе с сиверкой!

Спою я песню милому,

Что жду его, любимого…

-– Калейдоскоп –

Узор цветной ложится странно

В калейдоскопе серых дней,

Смеясь, дерзая, горько плача,

Ты угол свой сверни живей!

Наш мир с тобою многогранен,

Ты сам его раскрась в цвета,

И заиграет счастье рано,

Как в бурю светлый океан.

Ты можешь стать лучом на воле,

Ты можешь, просто, "просто" жить,

Ты можешь просто взять и в слово

Простые мысли заложить.

Заложишь ты фундамент дома,

В котором ты сумеешь жить,

Ты сам творец своей юдоли…

Кого тогда тебе винить?

Построил сам свою ты долю,

А время – хитрый часовщик -

Объявит, что уже ты волен

Сбирать каменья у межи.

"А это мне такое надо!" -

Ты вдруг заявишь в круге тем,

Как будто сам в игре не автор.

Сценарий твой прописан кем?

Ловушек в мире многих выбор,

Но если нить тебя ведёт,

То, значит, точно, где-то выход,

А лестницу – перевернем!

-– Израненная речка ссохлась у межи –

стихотворение посвящается

Ивану Степановичу Янушину, моему деду…

Израненная речка у межи

В кольцо объята высохшим болотом.

Когда-то там водились и ужи,

Остались лишь пеньки у брода.

По улицам ребёнку не гулять:

Кругом нарыты лужи – в них утятки.

Но дед возьмет из стойла для меня

И под уздцы сведёт ко мне лошадку.

И гордо, всем на зависть, я на ней

По деревенской улице проеду…

А если дед забудет про коней,

Лошадке хвостик заплету, как детке…

А вечером парное молоко

Так пьётся сладко на приволье в детстве,

И, кажется, что это было сном,

Где навсегда осталась я младенцем.

-– Над морозным стылым домом –

Над морозным стылым домом

Зависает белый дым:

Там огни горят морковно -

Для меня стал дом седым.

Ждут за окнами дед с бабкой:

Мы торопимся – бежим…

Я и мама молодая,

Мне четыре…без обид!

Вся деревня серебрится:

Звёзды просом заискрились

Вот мосточек перешли…

Холод: руки в рукавицах

Стынут, стынут наши лица…

Мама, сказку расскажи!

-– Клен багровый лист роняет –

Клен багровый лист роняет

На желтевшую травинку,

Травы умерли когда-то,

Лист не сможет оживиться…

…Может, он сгорел когда-то,

Только нет причин для грусти!

Опыт – твой багаж для счастья!

Осень – вновь надежды лучик!

И в морозы щеки греет

В венах чувства нежных пульсы,

Кто любил когда-то, реет

Над великой медной сутью…

-– Сказка с лишком! –

А в лесу ежат с ежихой

Под пеньком с тобой увидим,

Костяникой подкрепимся,

Мятным воздухом подышим…

Вон, смотри, грибок закрылся

В прошлогодний серый листик,

В травке кто-то завозился…

Может, мышка, может, мишка?

Посмотри, как здесь красиво!

Травка, зелень! Сказка с лишком!

Спрячем в лишко мы зайчишек -

Будет нам светло с излишком!

-– Зубки Дракулы –

Саванна… львица на охоте

В прыжке дугой свернется в стойке

И диким рыком изовьётся,

Напав на чёрного соседа,

Прокусывая шерсть до крови,

Фатальная борьба до боли,

До самой сути – до победы -

До страсти и конвульсий света…

Он тоже хищник, как и ты,

Тогда ко всем чертям мечты!

Сильней, коварный интриган,

Прижми к земле – вопьюсь, тиран,

Клыками в шейку, в черных пятнах,

Узнаешь пыл любовной страсти

Царицы всех полей саванны…

Меня не смей смирить рубашкой!

Я подчиняюсь нежным ласкам -

И верю до сих пор я сказкам!

-– Ночь укрывает плечи тайною –

Ночь укрывает плечи тайною,

Звёзды манят свечкой хрустальною.

Крылья расправлю веером,

Полечу ветром северным.

Полечу ветром греться в нежности,

Небом кристальным в неизбежности.

Песню дарю мятежную,

Вьюгой скитальцу снежною.

Вьюгой ворвусь колюче-белою,

Пёрышком снежным стану – смелою,

Песней же колыбельною

Стану я беспредельною.

Эхом чуть слышным следом падаю

Рядом с любимым в негу сладкую…

3 страница
Граммулечка
–– Акробатка –
(небольшой цикл)

****

Под куполом цирка в руках акробата

Летает циркачка, покоя не зная.

Страшны пируэты – в полотнищах рая,

В душе у безумцев не может быть страха…

Легка у богини походка, и крылья

Из ярких полотнищ, что ввысь улетают,

Её над ареной, как птицу, взмывают,

Для зрителей номер всегда без усилья.

Захвачены души людские страховкой,

Под куполом цирка взлетают не люди,

А боги, что, с легкостью тысяч иллюзий

Взмывая, волнуют своею сноровкой.

И качка любая с петлёю на теле

Бывает частенько серьёзною меткой,

И жизнь у циркачки зависит от сетки.

Синяк и ушибы – обычное дело.

А если страховка исчезла с арены,

Надежда на крепкие руки партнёра,

На счастье актёрское без разговора,

А также на силу свою, что бесценна.

****

Ещё тулуп, подскок – и круг,

Качнулся вдруг под ветром трос,

Петля на шею – синий спрут,-

Запутана из двух полос.

Арена выбросила вздох,

Вода их залила восторг,

Удар пришёлся под откос

Листочкам капелькой в мороз.

И акробатка на руках

Его лежит – не может встать-

Украли радость на губах,

Но лечит вновь её янтарь.

***

Узкоколейной кривды из ножен

Мягкая поступь через луга,

Стонет душица мятно ничтожно:

"Где же у правды были глаза?"

Там, где глаголица якорями

Врежет из ножен в сердце с угла,

Или туда, где трижды в печали

Крали мятежно душу с крыла.

Нет, на оси мне быстро вертеться -

Пас – вот и снова я у кольца,

Кто-то надеется на партнерство,

Я лишь на силу рук не бойца.

Нужно подняться, круг – приземленье,

Снова, вздымая, рвать паруса,

Что из полотен вверх параллельно,

Цирку нужны мои чудеса!

-– Как хорошо, что ты приехал рано –

Как хорошо, что ты приехал рано,

Гляди: а вишне скоро зацвести,

Черёмуха белёным покрывалом

Накрылась, точно спрятала свой лик.

Трава иголками тропинки шила,

Сухой репейник с осени стоит

И охраняет вход наш у калитки,

И мимо нелегко его пройти.

Как хорошо, что ты приехал рано,

Садись за стол – устал же ты в пути!

В окно берёза потрясла украдкой

Серёжками, чтобы тебя смутить.

Я не ревную к девице белёной,

Её мы вместе для себя нашли,

Как лавочку, что у подъезда помнит

Весёлый смех у молодой любви.

Как хорошо, что ты приехал рано…

Как хорошо, что ты приехал рано…

Ведь мог и опоздать…

-– Тыл… всё для фронта, для победы! –

Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…

Мальчишки глазёнками их провожают

И пятый разъезд, что почтовое жало

Изъело их душу, когда повезут

Отцов на войну: повезут, повезут.

А годы бегут, наполняясь бедой:

Мальчишки, девчонки лихих сорок пятых.

Лихая година – взрослели ребята,

Мужчин заменяли, взрослели душой:

Кому похоронка, кому письмецо.

В тылу надрывались, учились зимой,

Для младших своих становились опорой,

Отцами, которых не стало так скоро,

И мамам они подставляли плечо,

Когда не хватало ни сил и ни слёз.

А младшие сами копались в земле,

Чтоб голод не смог их сгубить потихоньку,

Стояли по суткам за хлебом с котомкой,

Делили втроём карандашик и мел

И сами учились – умели взрослеть.

Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…

Мальчишки глазёнками их провожают

И пятый разъезд, что почтовое жало

Изъело их душу, когда привезут

Отцов к ним назад: привезут, привезут.

-– Синий край –

Легкость за спиной – а ты на крыльях -

Пусть целый мир смешон,

Нежность к любимым – и смех красивых -

Пусть день твой не прошёл.

Каждый живет, не тужит:

Калейдоскоп простой.

Синий край простужен

Под золотой каймой.

Свет от улыбки – а ты летаешь -

Друг за тобой горой.

Верность к любимым – и слёзы тают -

Пусть день твой зацветёт.

Каждый живет, не тужит:

Калейдоскоп простой.

Синий край простужен

Под золотой каймой.

Если ты один – то не летаешь,

И тяжесть за спиной.

Смелость за мысли – и ты бросаешь

Груз – и твой день поёт.

Каждый живет, не тужит:

Калейдоскоп простой.

Синий край простужен

Под золотой каймой.

-– Я задую свечу –

Я задую свечу, помолюсь на восток,

И иссякну слезой, как забытый исток,

Где рябина горит, как рябая беда,

В захолустную ночь, принося хладный дар.

Я задую свечу, обниму свою боль

Я задую свечу – и сменю свою роль.

Отпуская любя, позабуду мечтать,

И закончу роман… Где же силы мне взять?

У дороги почтарь не найдёт ко мне путь,

Я устала кричать и слезами тонуть.

Я задую свечу, заглотну свою соль

И на сердце своём я поставлю пароль.

Я задую свечу, помолюсь на восток,

Я иссякну слезой, как забытый исток.

Ты прости меня, боль, не хочу больше снов,

Ты лети моя, боль, не касаясь даров.

Я задую свечу, обниму свою боль

Я задую свечу – и сменю свою роль.

-– Антуан –

Ты мой храбрый авиатор,

Антуан Мари Роже!

Поднимаешь в небо трактор,

Что заглохнул в вираже.

Консуэло виновата,

Что застрял пилот в песках,

Новый год в песках из злата,

Жажда, жар, – и в облаках.

Меньше слов, конечно, меньше,

Роза – пытка от воды,

И у тени с ядом внешним

Растопырены шипы.

Он ушёл навстречу звёздам,

Вечный птичий капитан,

Утонул в морском полёте,

Как в пустыне караван.

-– Сокол сапсан –

Умный взгляд стремительной птицы

Воздух в дымке резал и бил,

В поле ходит всё колесница

С осью ярких солнечных спиц.

Перья с медью скрыли убийцу,

В небе сокол плавно парит,

Не растёт давно там пшеница,

А полынь с крапивой дурит.

Лишь листочки клейкие нежно

Взяли в плен пернатых друзей,

Скоро пыль осядет небрежно

Вдоль пути на ряд тополей.

Прячет грязь высокую травку,

Мусор вдоль дороги лежит,

Зарастает память в канавке,

Время-тень за птицей бежит.

-– Сон-трава –

Сон-трава по оврагам растёт,

И любовь от натуги поёт.

Где же тайна лесная живёт?

Где же миром владеет полёт?

Там у лесного ручья,

Там у зелёного мха,

Там у меня, у тебя

В небе растут облака.

Стук по рельсам и стук-перестук,

Шёлк на теле горит за версту,

Сердце ритм потеряло и звук,

Взгляд мой пал на траву и листву.

Там у лесного ручья,

Там у зелёного мха,

Там у меня, у тебя

В небе растут облака.

Там мне милые песни поют,

Там у дома берёзы растут,

Там цветы у сирени цветут,

Там любимые ждут, меня ждут.

Там у лесного ручья,

Там у зелёного мха,

Там у меня, у тебя

В небе растут облака.

-– Глаза –

До сих пор у этой девушки глаза,

Грустные, и с улыбкой очень грустной

По земле она проходит не спеша,

Принимая всё, что ей не нужно.

От чего она грустит частенько?

От того, что девочка ещё в душе?

Верит, что красивы человечки,

Что над миром солнышко весь день.

От того, что люди не умеют

Слышать и услышать без потерь,

Что немного есть на свете белом,

Маленького счастья без проблем!

От того, что где-то на портрете

Грустная душа живёт в глазах,

Что художник ото всех на свете

Прячет под холстом её глаза.

-– Ария не Кармен… –

Оборки в крепдешиновой возне

Взлетают в небо и ложатся строчкой.

Уймись, река, из берегов затей

Цыганского бессрочного покроя.

Где взлёт идёт волна моих кудрей,

Песочного завитого не богом слова,

Где в страхе обмирают на струне

Мои натянутые связки сольно.

Хрусталь небес горит в моих очах

И прожигает чьи-то в дёрне слоги,

Колючие, как истовый монах,

Зажатый келью, злобно-одинокий.

Огонь играет ритм в бою меча

И сыплет ятаганным в слове кроем,

Зажги, моя душа, огонь в речах!

"Из искры пламя" возрастёт не втрое!

Остатки солнца юбкою небес

Сметает долгожданная Юнона,

И истина горька, и горек хлеб,

Как опыт разрушений Парфенона,

Где храм воздвигнут был – потом мечеть

Сменила пост зеркального канона.

На квинту вверх и резкий звук мечей

Разложенного в нотах слов закона.

--– В лужах небо пузырится –

В лужах небо пузырится, а за тучкой свет…

Это радуга смеётся над моей землёй,

Сколько здесь дорог зелёных я прошла и лет!

Милый край в туманной яме – милый город мой!

По стеклу пробили капли нежность и восторг,

А потом улыбка солнца надо мной плывёт!

Я тебя, моя глубинка, (не уместен торг)

Никому, ни за коврижки, не отдам в зачёт.

Помню: были мы младые и играла кровь,

Денег вовсе не платили, выручал зачёт,

Ты кому-то что-то сделал, а тебе другой

Масло, сливки, хлеб и сахар даром принесёт…

Пусть земля моя магнитом воду тянет вниз,

И болото вдоль дороги, с чайками камыш,

И сосновые заборы над рекою вкривь,

Для меня моя глубинка – стая белых крыш…

-–

-Вкусно

-–

Обалденно! Очень вкусно!

А комарики жу-жу…

То на нос ко мне присядут,

То ужалят! Хо-хо-чу!

Пирожки грибами пахнут,

Закипает котелок,

Мы туда лесные травы,

Лист смородины нарвём…

Где ж пакет? А там огурчик

Средь зелёнки с чесноком

Утонул в рассол пахучий…

И с укропом – закусон!

Вот картошечка поспела!

Выгоняй с углей! Не стой!

А не то сгорит – не дело…

Угли есть – не комильфо!

Как колбаски загорели

На решётке над костром!

Вот испить б в бутылке херес!

Но и с пивом – хорошо!

-– Незабудки–

Остров счастья – остов дальних кораблей…

Ты меня качай в волне – я во сне вполне…

Мессу в пост огнём дышу, как стрелка в пульс

Прыгни на колени тигром, кот пушистый!

На колготки прыг когтисто… стрелка низко

припев: пламя… память… мята… клята Я тобой…

залпы счастья за окном в чуде – в чуде чужом порой…

буквы к буковке нанизываю чувства…

мера истин проще губок – сшитых трубок – незабудок…

Сердце, как колготки, в петлях все в подряд,

В узелках, в затяжках мелких кос. Я под прессом мессы в пост

Мессы в пост… огнём дышу… Дрожь по венам, пульс на руль, (суть)

Скорость сердца – сорок дубль… Рвусь на грусть… пусть… (2)

припев: пламя… память… мята… клята, (свята) я тобой…

залпы счастья за окном в чуде – в чуде чужом порой…

буквы к буковке нанизываю чувства…

мера истин проще губок – сшитых трубок – незабудок…

(музыкальность на созвучии) и переходы в тональности…

-– Молитвой –

Молитвой яростной взреву:

"Спаси и сохрани любимых!"

И свечку матери святой зажгу:

"Закрой любимых светлой силой!

Я редко для себя прошу

И к небесам несусь с молитвой…

Не видишь что ли? Я молю:

Закрой любовью материнской

Любимых птенчиков моих,

Уберегая их от плена

Чужой судьбы, чужой молвы,

Чужого судорожного дела.

И пусть чужой язык как твердь,

Что обещал мне много тлена,

Золой затаптываю смерть

И возвращаюсь вновь Алкменой*!

И млеко на губах моих детей,

Рожденных матерью блаженной,

Пусть счастливы среди людей

Они в пути своих свершений!"

* Алкме́на. 1. мифол. дочь микенского царя Электриона, жена Амфитриона, мать Геракла (от Зевса) и Ификла, отличавшаяся необыкновенной красотой.

-– Факельный танец в Иванову ночь –

Взрываясь, факельная медь

Огромным язычковым светом

Рукой вздымает пламя-плеть

И озаряет тьму с рассветом.

Стрела моих лучей горит,

Луне танцуя жертву страсти;

Я разгораюсь в ритмах лих

И заклинаю небо счастьем.

Круги огромные летят

Вокруг меня восьмёркой яркой,

Я убыстряю ритмом мрак,

А ритм глотает капли красок.

Разбрызганы вокруг огни,

Я не одна в том быстром танце,

На землю падают дожди

Из капель огненного глянца.

Мой факел был зажжен в любви,

А он горит и мрак сжигает,

Но зритель пусть стоит вдали

И не заходит близко с краю.

Могу обжечь своим лучом,

Кругами нарезая счастье,

Протуберанец колесом

Очистит в ритуальном танце.

-– Моя золотая небыль –

Ты, моя золотая небыль,

Что умыта росистой зарёй,

Степью ласковой приодета

И укрыта сосновой мечтой…

Половодьями бесконечно

По российским весенним полям,

Словно девица, разодета,

И с резной бахромой берега.

Как красивы в ушах берёзок

Средь пушистых зелёных кудрей

Водопады златых серёжек

И изящность точёных ветвей!

Как мне хочется падать в реки,

Разбегаясь, как в детстве нырять,

То турбиной кружась, то резво

За подругами следом бежать,

Обгоняя невольно ветер

На излучине русла судьбы,

Загонять не рыбёшек в сети,

Раздувая подол у мечты,

А летать, словно птицей зоркой,

Мирным соколом в выси паря,

Разрывая крылом потоки,

На сибирские реки взирать.

Но потоки у меня высоки,

И не каждый так будет летать…