Читать книгу: «Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 1. Тривиум», страница 6

– Спасибо, что позвонила. Я тоже смертельно устал (хотя, на самом деле, таким уж уставшим себя не чувствовал) … Пока… Завтра созвонимся…

И повесил трубку. Самого немного потряхивало.

Примерно через полчаса, преодолев гнев и замешательство, отправил Ya’ СМС:

– Спокойной ночи!

Настроение стало лучше. Подумал, что в этой ситуации повел себя как «взрослый родитель», который не обижается на расшалившегося ребенка, а делает шаг навстречу.

Впрочем, пока ругались, успел ввернуть:

– Мне жаль А’дама, который проводит с тобой столько времени! Как он только выдерживает такие потоки негативной энергии!

Это было, конечно, зря. Для Ya’, наверняка, это звучало обидно. Одному танго не станцевать. Всегда нужны двое.

Duo – Dos – Two – Zwei – Er – Два

6 октября, четверг, 19:12, Средство Сообщения «Огонь желанья» по маршруту Питер – Аг’гиХ

В прошлый раз возвращался из Аг’гиХа практически в идеальных условиях. Живот не сводило от голода, потому что днем успел сходить в кафетерий компании на обед.

Пешком дошел до Порта. Шел не спеша, наслаждался прогулкой по центру города. Подумал, что если бы даже в этот раз в бизнес-классе не кормили, все равно было бы хорошо. В последние несколько дней – ел регулярно и обильно. Вчера, впрочем, опоздал на обед. Тетка-голод не гнала, замешкался, время пролетело, «поезд ушел», – столовую закрыли.

В корпоративный кафетерий пришел в районе без чего-то там два. Там уже вовсю шла уборка. Емкости с едой вытащили из раздаточных столов. Их мыли и вытирали тряпками.

Не ретировался, как в прошлый раз. Просто стоял и смотрел по сторонам. Подошла местная тетка из персонала столовки.

– Еда? – спросила она меня.

– Еда! – ответил ей с энтузиазмом.

– Кафетерий закрывается в час.

В голове пронеслось: «Это я и так знаю… Опять прощелкал. Хмель времени всем ударяет в голову, но у каждого разная стойкость к опьянению реальностью».

Почему-то вспомнилось высказывание, приписываемое Черчиллю, что мол реальность – это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови. Тот еще был оригинал. Скорее всего, его пьянство и пристрастие к сигарам – не более, чем работа на публику. Пассаж в сторону «простого народа». Мол, свой в доску. Иначе, как бы он удержался у власти так долго и дожил до 90 лет. Правда, на выборах после Войны его прокатили. Народ любит испытывать разочарование в своих героях.

Сотрудница столовой предложила бутерброды-сэндвичи в полиэтиленовых пакетиках. Бутерброды были из белого и ржаного хлеба. За границей иногда тоскуешь по черствой горбушке черного ржаного хлеба. И еще – соленым огурцам и квашеной капусте. Некоторые называют это «квасным патриотизмом», но интеллектуальные конструкции не влияют на желание съесть кусок селедки с кружками лука в уксусе.

Черный хлеб – атрибут севера. Белый хлеб в ходу на юге.

«От средней температуры по больнице тоже многое зависит. Каждый зависит от того, что происходит со всеми».

В столовой сидели еще два человека. Они что-то ели из тарелок.

«Эти успели на „первое, второе, третье, компот“… а сам чуть-чуть не успел».

Переборол внезапное смущение и сел за стол. Съел оба бутерброда, выпил чай и сок, которые принесла сотрудница столовой. Сначала отказался от сока и чая, – на автомате, из-за смущения. Подобное случается довольно часто: вам что-то предлагают, а вы отказываетесь на автомате. Почти инстинктивно.

«Чтобы что-нибудь не вышло. Неудобно. А, вдруг, что-то не так… Что люди подумают…»

Редко удается следовать принципу: «Дают – бери, бьют – беги». Человек везде видит подвох: «Вокруг полно жулья и мошенников». Хотя ничто так не обижает хозяйку, как отказ «попробовать вот этот кусочек». Люди охотнее отдают, чем принимают. Человек не любит оставаться «обязанным». Происходит массовое нарушение Закона сохранения энергии: «Отдал? Прими!» Если только отдаешь, и отказываешься принимать, то круговорот энергии нарушается.

Сначала отказался от чая с соком. Потом пошел на раздачу, сказал, что передумал. Сделал это сознательно: для преодоления робости (небольшой), неизбежной в новой организации в незнакомом месте (за границей).

Когда работал в Америке, смущался больше. Европейцы не такие доминантные. Не смотрят на всех сверху вниз, как на братьев меньших.

…

С утра был в офисе в АликкаХ. Это рядом с аэропортом. Встречался с логистикой.

В понедельник Тери, Вице-президент по логистике, прислал мейл.

– Ты создаешь организацию, которая отличается от того, что происходит в «mother company – материнской компании», – написал Тери.

Из сообщения было непонятно, что он хотел сказать. В голове мелькнул вопрос: «Это – констатация, вопрос, одобрение, предупреждение или несогласие? Он хочет зафиксировать позицию, которую потом можно будет истолковать тысячью разных способов, в зависимости от того, как пойдут дела? Если не пойдут, то можно будет сказать: «А я говорил…”?»

Видимо, все дело в нервах, амбициях, культурных различиях и искреннем недопонимании, что хотят другие люди. В большой организации – это нормально.

Самое интересное, что Оргструктура, предложение по которой выслал Erro (Президенту) и всем его прямым подчиненным (Вице-президентам), включая ВП по логистике, как раз и предполагала копирование опыта этой самой mother company-материнской компании… В большой степени. Плюс – прозрачные принципы взаимодействия между головной компанией в ЭндЛандии и подразделением в России. Хотел воплотить в жизнь простую идею: «„Мои“ Директора (по коммерции, логистике и т д) не должны путаться, кому они подчиняются, и кто их босс».

Видимо, Тери увидел в этом признаки российского патернализма в перемешку с жестким единоначалием, и это его смутило.

По тону мейла показалось, что Тери как будто бы имеет на меня зуб. В корпоративном мире – это не редкость. Вроде ничего такого человеку не делал, а он все равно тебе не симпатизирует. И даже наоборот – выказывает неприязнь в рамках, допустимых корпоративными приличиями. В этом нет ничего необычного. При встрече мы друг другу широко улыбаемся. И улыбка Тери, может быть, даже несколько шире, чем у других Вице-президентов.

…

Утром ходил по складу с Акимом Сем’га. Он – Директор складов в ЭндЛандии, подчиненный Тери. Большой, подвижный, всегда на позитиве, ездит на байке (мотоцикле), поднимался на Эльбрус.

Спросил его как-то:

– Зачем на Эльбрус?

Он удивился:

– Это же самая высокая гора Европы. Как там не побывать!

– Хмм…

На складе поразили AGV – automated guided vehicles. Это – роботы, похожие на угловатые плоские коробки. Они ездят по складу, снимают со стеллажей паллеты с товаром. После обработки ставят их на место. Выглядит, как сцена из «Звездных войн». На мгновение стало обидно, что у нас, в России такого нет.

«Пока… Потом будет…»

Аким – хороший парень, такой «свой в доску». Это он купил в Москве бутылку коньяка в Вавилоне, и все выпили, пока ехали в микроавтобусе в ресторан на ужин. Разминались, так сказать. Тогда это очень смутило Миа, ВП по коммерции. Ей, наверное, было неудобно, что ее соотечественники не выказывали манер, как ей бы хотелось.

Логисты – самая массовая профессия в бизнесе. Более многочисленны только работники Фабрик. Они ближе всего к «простому народу». Они и есть простой народ. Поэтому и манеры соответствующие: простые, незамысловатые и искренние.

…

Еду обратно в Питер. Можно спокойно пописать… В бизнес-классе всего четыре человека. Кроме меня – еще один мужик и семейная пара. Все, кстати, русские. Эндландцев нет. Понятно: нафига платить в два раза дороже за пространство, которое мало чем отличается от «обыкновенного».

«Просто за то, что покормят и можно пошире раздвинуть коленки?»

«За то, что сиденья обиты кожей, а не материей?»

«Так на кожаном сиденье попа больше потеет…»

Но на разницу в стоимости обычного билета и бизнес-класса даже в самом дорогом ресторане наешься до отвала.

Мужик, который ехал один, мне кого-то напоминал. В голове мелькнуло: «Наверное, какой-нибудь известный бизнесмен, которого видел по телику или в газете».

Хотя телик практически не включаю, а на газеты – нет времени. Пробежал по сайту РБК, и – вперед, решать свои насущные задачи по мере их поступления. Расчищать, так сказать, авгиевы конюшни реальности во имя торжества гармонии, порядка и победы эффективности над раздолбайством.

Поймал себя на мысли: «Видимо, это дает о себе знать самомнение и „чувство собственной значимости“. Тщеславие уверяет себя, что путешествует вместе со знаменитостями, и готово сделать „знаменитость“ из кого угодно».

Когда в прошлый раз возвращался из Москвы на Сапсане, увидел в вагоне известного политика в сопровождении свиты. Сопровождающих и помощников было много. Еще подумал тогда: «Политикам в одиночку не прожить. Эмоциональный интеллект покоя не дает. Требует дозу общения и внимания. Артисты».

Политик и его свита разместились в начале вагона по ходу поезда, как бы зарезервировав и заблокировав там все пространство.

«Чужие здесь не ходят»⁹⁷.

Тогда это мне польстило. Мол, еду в том же вагоне, что и обладатель лица, засвеченного на телеэкране. Потом, все же, одернул себя: «Не теряй контроль над ЧСЗ!»

Мужик, в котором подразумевал знаменитость, включил компьютер, поставил его на откидной столик,.

«Тоже будет работать», – пронеслось в голове.

Сам уже давно строчил по клавишам. Правда, компьютер – на коленях. Работать на откидном столе не нравится. Стол потряхивает, компьютер дрожит. Как-то это все неудобно.

…

Мужик включил компьютер и начал смотреть фильм. Звук врубил так громко, как будто никого вокруг не было.

«Вот же наши! Как сказали бы китайцы: „Заморские черти, не знающие церемоний“⁹⁸».

Колебался секунду, набираясь решительности. Потом вежливо попросил мужика сделать звук потише. Он тут же убрал громкость.

«Надо для таких случаев наушники с собой брать!»

…

Днем делал презентацию планов развития Yes! Co в России для Еrro (Президента) и всех его подчиненных (Вице-президентов).

Слушали с доброжелательным вниманием. Один только Тери (Логистика) был слегка взвинчен. Точнее сказать – был чуть менее приветлив. Совсем едва, но все же выделялся на общем фоне.

Было много вопросов на общую тему «как вести бизнес в России?» Озвучивал простые и, казалось бы, очевидные истины, которые известны, пожалуй, каждому, кто более или менее долго мял своими руками густое тесто российского бизнеса. По реакции слушателей было понятно, что некоторые из этих идей воспринимаются чуть ли не как откровение.

«Удивительно… Они же, вроде как, долго готовились к выходу на российский рынок… Подготовка началась несколько лет назад!»

Впрочем, Россия – сложный рынок. Не зря Черчилль говорил про головоломку, завернутую в загадку, обернутую тайной. Когда говоришь с эндландскими коллегами, иногда, ощущается робость и некоторая неуверенность. Впрочем, Yes! Co – это тебе не Ша’н’аан, для которого Россия стала просто очередной страной, в длинном списке других стран, в которых компания успешно вела бизнес. Правда, со временем сплоховали и они. Победителю вредно зазнаваться. Старых голиафов поражают новые давиды. Праща всегда найдется. А камни всегда доступны в изобилии.

Ша’н’аан в большей степени заточен под международное развитие, чем Yes! Co. Компания не страдает недостатком уверенности в себе, и ожидает, что «местные» станут следовать отработанным политикам и наработанным практикам. «Местных», конечно, спросят:

– Как было бы лучше?

И выслушают ответ. Однако, это – нюансы, вишенка на торте. Главные вопросы уже заданы, и ответы давно получены.

Just do it! Просто сделай!

Yes! Co – совсем не Ша’н’аан. В Ша’н’аан больше слушал, меньше говорил. В Yes! Co наоборот. Платят за то, что говоришь, а не за то, что слушаешь.

Это льстит, когда к твоему мнению прислушиваются. Подсказывать решения и формировать вопросы – нетривиальная и интересная работа. Умение сформулировать вопрос в подобных условиях предполагает наличие критической массы знаний. Иначе вопрос не задать. Сам задаешь вопрос, сам отвечаешь. Самообслуживание, как в супермаркете. Даже касса на выходе – тоже своими руками: сам просканировал, сам заплатил. Сам отнес выручку хозяину балагана. Короче, стало понятно:

«В Yes! Co меня взяли в качестве отмычки от всех дверей и знатока ответов на все вопросы.

«Энциклопедист, елки-палки…»

Впрочем, всегда полезно держать «ушки на макушке».

…

Проект первой Фабрики сделали «по мотивам» Фабрик Scha’n’aan-Stadt (Город Ша’н’аан) и «Кредо? Всегда!». Однако, не просто срисовали, а творчески переработали. Особенно, это касалось «back stage – внутренних помещений»: складов, помещений для персонала и тому подобное.

Пару раз высказывался по поводу логистики. Точнее, по поводу того, нужен ли при Фабрике склад, и если нужен, то какого объема.

В понедельник У-Ра сказал:

– Предполагаемая вместимость склада – 400—500 паллет. Что думаешь?

– В «Кредо?» – 2000 паллет, в Ша’н’аане – тоже порядка двух, трех тысяч. При этом в обоих конгломератах – несколько централизованных складов, с которых доставка на Фабрики осуществляется несколько раз в день.

– Нам тоже надо?

– Должно случиться маленькое чудо, чтобы смогли выкрутиться без внешнего склада. Особенно на первых порах.

Обсуждали эту тему уже много раз. Однако, как говорится, – «повторение – мать учения». Старина Гегель утверждал (если, конечно, он такое говорил):

– Количественные изменения переходят в качественные.

Кажется, это – Второй закон диалектики. Илья Пригожин⁹⁹ не просто вторил Гегелю, но еще и придумал синергетику, чтобы было понятно, почему два плюс два периодически равняется пяти. В переложении с языка науки на сухую барабанную дробь бизнеса получалось следующее:

– Система Yes! Co выведена из равновесия внешней силой – осознанием нехватки мест хранения на Фабрике и отсутствием централизованной логистики. Компания приблизилась к точке бифуркации. Возникли сомнения в работоспособности существующего плана.

Далее следует вопрос:

– Что победит: прогресс и выход на новый виток развития? Или нарастание энтропии разрушит замкнутую систему изнутри?

Дробь барабанов…

Система открыта внешнему воздействию. Проблема осознана, смысл обретен. Развитие – обеспечено. В Yes! Co выбрали новое направление развития и поручили ген диру в России подготовить новый проект Фабрики с бОльшим количеством мест хранения, а также предложения по централизованной логистике.

Будем жить! Будет жизнь! Жизнь победила!

Центральной логистике в ЭндЛандии тоже пришлось скорректировать планы.

Однако, перемены раздражают. Мало кому нравится дополнительная работа. Особенно, когда надо переделывать уже сделанное. Некоторые детские анекдоты никогда не теряют актуальности.

– Мы строили, строили, и, наконец, построили, – сказал Чебурашка¹⁰⁰.

– Абдулла, поджигай¹⁰¹, – сказал главарь басмачей.

Мораль? Вредно смотреть кино на двух экранах сразу. Понимание провалится между двух стульев содержания.

Видимо, Тери увидел во мне источник перемен и дополнительной работы. А кому понравится выход из пресловутой «зоны комфорта»! Понимая умом, что делать надо, Тери старался не показывать своего раздражения и быть со мной приветливым. Однако, эмоции сложно держать под контролем. Раздражение невольно прорывается наружу.

Опытные корпоративные бойцы маскируют раздражение под иронию. «Ироничная отстраненность – ironic detachment» набирает популярность среди альпинистов, обдирающих руки на вертикалях корпоративных скал. Ироничная отстраненность в моде.

Одно из следствий «ироничной отстраненности» в том, что люди боятся быть отвергнутыми и идут на разрыв сами, в упреждающем порядке. Лучшая защита – нападение.

– Боишься, что тебя отвергнут? – спрашивает иронично отстраненный и сам же дает ответ. – Отвергни сам! Закройся и скажи, что никому ничего не должен! Если одинок, – пошли всех на… Противоположности сходятся. По ту сторону добра и зла тебя кто-нибудь встретит.

Наверное, так и есть. Правда, Ницше, продвигавший эту идею, закончил свои дни в психиатрической лечебнице в Веймаре.

Произведение и автор независимы друг от друга? «Плохой» автор способен создать «хорошее» произведение? Стоит ли всерьез воспринимать моральные творения аморальных авторов?

…

Днем обедал с менеджерами логистики в офисной столовке в АликкаХ. Болтали о том, о сем. Говорил про Россию. Выдал свой стандартный пассаж, который обычно говорю иностранцам:

– Russia всегда была «melting pattern – плавильным котлом», сплавляющим страны и народы. Люди ощущают себя россиянами и даже русскими независимо от «первоначальной» этнической принадлежности. России, как страна, создавалась из «bits and pieces – клочков и кусочков». Причем – самых разных. Последовательная раздробленность и настойчивая фрагментарность превратились в преимущество устойчивого разнообразия вариантов решения любых проблем. Недостатки всегда превращаются в преимущество. Главное – не останавливаться¹⁰². Эмигранты в первом поколении плохо (или совсем НЕ) говорят по-русски. Их дети участвуют в социуме уже на равных. А зачастую, – и в качестве «первых среди равных».

После этого – несколько слов об ЭндЛандии. Мягко и осторожно, чтобы не задеть ничьих нежных чувств. Не зря же советуют избегать разговоров о политике и религии. От беседы на тему политики до скандала всего один шаг.

– В ЭндЛандии процесс интеграции «новых эндландецв» споткнулся именно на втором поколении. Родители – эмигранты в первом поколении не удивлялись, что к ним относятся, как к «понаехавшим». Их дети формально – полноправные граждане, но в реальности к ним относятся так же, как к родителям. Культурный мульти-культурализм не сработал.

ЭндЛандцы спрашивали о Чечне.

– Почему Россия не отпускает Чечню, чтобы она была независимой? – спросил Тери.

«Вот же язва!»

– Россия состоит из 98 субъектов федерации. Неконтролируемый распад приведет к хаосу, неразберихе и выбросу такой разрушительной энергии, что всем мало не покажется. Включая и ЭндЛандию. Это как в ядерной бомбе: атомы урана получают независимость от критической массы только в результате взрыва. До этого все атомы сидят, плотно прижавшись друг к другу, под плотной крышкой государства.

Привел пример губернатора Екатеринбурга, который хотел ввести на Урале собственные деньги. Еще раз повторил («для непонятливых»):

– Цепная реакция распада вызывает ядерный взрыв. Распад – это плохо.

– Китай тоже может развалиться, – сказал Тери. – Тибет и другие куски отвалятся, и все – нет Китая.

«Откуда такие наивные представления о реальности!.. Тебе бы новости поменьше слушать…»

Пришлось объяснять, что Китай – очень монолитное государство:

– 98% населения страны – «ханьцы», то есть – китайцы. Национальные меньшинства составляют не более 2% населения.

Пока говорил все это, все уже поели, а мне было все никак не остановиться. Слова так и сыпались изо рта.

«И Остапа понесло»¹⁰³.

Спохватился, остановил поток слов. Стал торопливо запихивать еду в рот.

«Изо рта – слова, обратно – еда».

Тери встал и ушел, сказав Акиму Сем’га:

– Посидите с Ер=ойем. Нехорошо оставлять гостя одного. I need to go, а мне пора идти.

«Типа я весь из себя занятой, а вы тут сидите, ешьте и болтайте себе на здоровье на общие темы».

– Мы тоже закругляемся, – ответил, обратившись к Тери и посмотрев на него дружеским взглядом.

Запил еду густым черничным компотом. Пошли с Акимом в переговорную, продолжать собрание по рабочим вопросам складов и логистики.

…

Обратно в Центральный офис поехали вместе с Ери, менеджером проектов. Он рисовал орг структуру Фабрики на стадии предварительной подготовки проекта – еще до того, как меня приняли на работу. Посмотрев на творение Ери, невольно подумал о Сен-Симоне, Шарле Фурье и других социалистах-утопистах. А еще Томмазо Кампанелла и его «Городе Солнца»¹⁰⁴. Попытки улучшить жизнь и сделать мир светлее приводят к безжалостному подавлению личных свобод вперемешку с анархией.

– Что думаешь об Орг структуре, что я подготовил? – спросил Ери.

«Можно сразу выбросить в корзину. Работа физика-теоретика, наблюдающего за жизнью из окна своего офиса… Впрочем, Ери сидит в open space. У него даже окна нет».

– Чувствуется, что серьезно поработал над этой структурой и тщательно все обдумал. Есть великолепные идеи. Кое что адаптируем и пустим в работу.

У Ери – Фольксваген Пассат. Машина новая, но выглядит как-то странно. Когда подходили к машине, мелькнула мысль, что это – Гольф или какой-нибудь другой маленький вариант «Народного вагона»¹⁰⁵.

Ери ехал, немного сгорбившись за рулем. В голове мелькнуло: «Неужели я также выгляжу со стороны?»

Современные лидеры руководят сидя. Отсюда и склонность к скрюченности спины. Когда ложусь спать и поворачиваюсь на бок, Ya’, иногда, говорит:

– Распрямись…

– Я и так не горблюсь, – отвечаю я, но это не так.

…

В Центральном офисе в центре города встречался с двумя legal councils, или по-простому, – корпоративными юристами. Одного из них видел еще вчера. Он зашел в комнатушку моего маленького офиса «просто сказать Hello». Да, в Центральном офисе мне выделили небольшое помещение. Теперь могу сказать:

– У меня свой офис в Аг’гиХе.

– I will introduce myself. Я представлюсь, – сказал специалист корпоративной юриспруденции вчера. – I am a senior legal counsel. Я – старший юрист.

Показалось, что особое ударение он сделал на слове «senior – старший».

– Спасибо, что зашли. Я тоже представлюсь.

Ну, и бла, бла, бла. Улыбочки широки, позитивный настрой так и брызжет. Меня это не напрягает. Просто часть работы.

На следующий день (то есть сегодня) юристов было двое. Старший и его более юный коллега. Молодой немного похож на архетипичного сакса из фильмов про Войну: белобрысый, застегнутый на все пуговицы и с нордической твердостью во взгляде. И говорил тоже, – как немцы в фильмах: форсировал ударение и четко артикулировал каждое произносимое слово.

Поразило, что они до сих пору обсуждают мою краткую ремарку по поводу того, что в Москве на вывеске Фабрики должен быть указан ее размер. Сказал это две недели назад, а они все не могут понять – как к этому относиться и что по этому поводу делать. Сказал им тогда:

– Просто проверьте местное законодательство – насколько это обязательно. Куча Фабрик стоит вообще без вывесок. И ничего…

– А как проверить?

– Есть куча информационных систем. Не можете сами, так за небольшую денежку это сделают сторонние юристы…

И еще пошутил:

– Хотя, со сторонними юристами следует соблюдать осторожность… Где два юриста – там три мнения…

Впрочем, потом они сказали, что по их информации в Питере это не требуется.

«Все-таки проверяли».

Сказать честно, оба «лигал каунселз» показались слегка зеленоватыми для большой компании, собирающейся инвестировать в Российский рынок десятки миллионов Долларов. Точнее, сотни миллионов.

Впрочем, помнится в Ша’н’аане сделку по покупке конгломерата ФС за 180 миллионов Долларов прикрывал штатный юрист, который казался избыточно юным для такого масштабной инициативы.

– Что думаешь о профиле кандидата на позицию юриста в Yes! Co в России? – спросил senior legal counsel.

Любопытно, первым, о ком подумал, – был тот самый юный юрист, с которым работали по сделке на 180 миллионов. Впрочем, там была еще толковая девица… То ли Елена, то ли Татьяна… Надо будет вспомнить… Может быть, это возможные кандидаты.

…

Время летит. Остальное допишу завтра. Думаю, время будет. Лихорадка встреч, накладывающихся одна на другую, чередуется с паузами относительного затишья. «Относительного» – потому что по-настоящему тихо не бывает никогда. Как на войне: выстрелы и взрывы – это нормально. Когда канонада, вдруг, замолкает, все напрягаются. Непривычное вызывает тревогу. Человек подспудно ожидает от будущего подвоха. Мало кто надеется на лучшее. Так и говорят:

– Надейся на лучшее, готовься к худшему.

Только первую часть фразу чаще всего не доводят до стадии воплощения в жизнь. Сразу смотрят в конец учебника, – туда, где ответы. А в ответах сплошь одно:

– Не жили богато…

О том, что «все к лучшему» вспоминают потом… чуть не написал – «когда уже поздно». Но на самом деле – никогда не поздно. И никогда не рано. Лучшее время – это прямо сейчас.

…

Сейчас все встречи, в основном, в Аг’гиХе. В Питере случаются незаполненные пустоты времени. Казалось бы, – хорошо, но накладки все равно случаются.

После встречи с эндландцами из Коммерческого отдела Центрального офиса в Москве – решили, что надо продолжить обсуждение в Аг’гиХе.

– Предлагаю следующую встречу провести в Аг’гиХе, – сказала Миа, Вице-президент по коммерции.

– Согласны, согласны! Хорошая идея, – затараторили эндландцы.

«Ну, конечно… Вломак в Москву или Питер лишний раз съездить. Легче меня одного в Аг’гиХ пригнать».

– Ер=ой, ты как? – спросила Миа.

– Отличная идея! Легче мне одному к вам, чем всем вам – ко мне. И для компании дешевле.

Стали искать подходящую дату. Эндландцы смахивали странички своих электронных календарей с напряженным видом и сосредоточенным выражением лица. Кто-то предлагал даты, большинство предложений отвергали.

– Уже занято, – говорил кто-то.

– У меня в этот день встреча, – говорил еще кто-то.

– В этот день я не в Аг’гиХе, – произносил третий.

– В моем календаре уже два митинга на это время, – восклицал четвертый.

Usw.¹⁰⁶

В поиске свободных дат быстро проскочили октябрь и дошли до ноября. И только у меня календарь в ноябре оказался девственно чист. Аким Сем’га, менеджер по логистике, сидел рядом. Он случайно бросил взгляд на экран моего смартфона.

– I envy your calendar. Завидую твоему календарю, – сказал Аким. – У тебя все дни свободны!

Причем сказал не зло, не с подколкой, а просто так, – как констатацию факта, отражающего реальность.

Стало неудобно. Привык слышать, как эндландцы говорили мне:

– В твоем календаре, наверняка, живого места не осталось. Your schedule is full of meetings! Твой календарик забит встречами!

– Когда как… – отвечаю неопределенно и при этом делаю многозначительное лицо.

…

Только что сообщили, что пересекли границу. На какое-то мгновение стало тихо.

«Здравствуй, Родина!»

Все строчу от самого Аг’гиХа. Надо делать паузы. Все хорошо в меру. Поучу эндландские слова. Собираюсь делать это каждый день.

Перед отправлением хорошо поговорил с Ya’. В ее голосе звучала легкая ирония. Или показалось?

– А’дама в детском саду опять укусила девочка, – сказал Ya’.

– Наверное, А’дам ей понравился. Девочки, обычно, кусают тех, кто им нравится.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась Ya’.

– Так работает механизм эффективного социального взаимодействия. Сложно не обращать внимания на того, кто тебя кусает.

– Ладно, приедешь домой, поговорим, кто кого кусает, – сказала Ya’ и повесила трубку.

«Плохой мир – лучше хорошей войны. Не поругались – уже хорошо… Или это мысли терпилы? Терпилу пинают, он терпит и подставляя под удар одну из своих щек…»

…

Остальное допишу завтра (наверное… по крайней мере постараюсь): про второй телефонный разговор с Ya’, и как уже сам первым повесил трубку.

И еще про то, как формировал список in house¹⁰⁷ кандидатов для своей Дирекции: сколько времени на это ушло, и как повезло с некоторыми кандидатами.