Читать книгу: «Полночь: 12:09», страница 7

Встав с камня, я подобралась ближе к дороге. Она была пуста. Ни машин, ни людей не было. Найти наблюдательное место оказалось просто. Вокруг было много камней, мелких кустарников и несколько сухих пальм. Я выбрала ту, что была ближе всего к дороге. Вырвав несколько кустиков, я улеглась под деревцем и накрыла себя ветками. Маскировка мне показалась очень даже достойной.

С моего обзорного места было видно ленту дороги, уходящую на пару километров вперед. Будем надеяться, что курьер компании ездит на брендированном автомобиле. Или хотя бы это будет тот же автомобиль, что привез меня сюда. Я сложила руки в замок и оперлась на них рукой. Что же, буду ждать.

Но ждать мне пришлось недолго. Мимо меня пронеслись несколько автомобилей: преимущественно темные джипы. Я решила, что они очень похожи на автомобили, в которых обычно похищают людей и пропустила их мимо.

Через часа два показался автомобиль, очень сильно похожий на тот, который вез меня от аэропорта до пристани. Я сбросила ветки, и хромая вышла на дорогу. В руке у меня осталась одна ветвь, которой я хотела обороняться в случае, если это мои враги.

Автомобиль скользил по дороге, не сбавляя скорости. За ним собиралось огромное облако пыли. Я остановилась на середине дороги и отчаянно замахала руками. Водитель не сбавлял скорость. Я махала и махала, но отойти в сторону я не могла. Я просто не могла больше лежать под солнцем, не могла ползти по тоннелям! Я хотела домой!

Но автомобиль не сбавлял скорость. Ну что же, видимо все же я сдохну на этом жженом горячем песке. Я прищурила глаза, но в сторону не отошла.

Когда оставалось несколько метров, водитель резко нажал на тормоз. Автомобиль юзом заскользил по гравию. Из-под колес полетели камни. Когда оставалось не более метра, машина замерла.

Я открыла глаза. Капот машины был совсем близко, я чувствовала жар ее двигателя и запах прожжённой резины. Подняв глаза, я посмотрела на водителя.

На водительском месте раскрыв от удивления глаза и вцепившись в руль сидел Алекс. Живой и здоровый.

Бросив ветку на пол, я посмотрела прямо на него. Алекс смотрел мне в глаза, не моргая, криво улыбаясь.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Затем мое сознание погрузилось в темноту.

Глава 13

Большая часть леса состояла из старых, сухих елей. Они возвышались над миром, как стражи, охраняющие мир и зимний покой этого участка природы. Их темные тени ползли, собираясь в длинные причудливые узоры, заставляющие мое сердце стучать чаще. Ледяной снег проникал все глубже под мою обувь, а острые ветки царапали, цепляясь за все, до чего могли дотянуться.

Мне не было холодно. Мне было страшно! Страх, как ледяные щупальца проникал все глубже под одежду, заставляя меня идти все быстрее.

Я бежала слишком быстро и не смотрела, не оглядывалась вокруг. Теперь мне пришлось двигаться на звук шоссе. Я надеялась, что это именно шоссе, причем другое, не то, по которому они меня привезли. Не хотелось бы сейчас попасться им на глаза. Не сейчас, не после того, через что мне пришлось пройти.

Темный морок ночи окутывал меня, пряча от всего мира. Я шла медленно, в полной тишине, аккуратно ступая по рыхлому снегу. Часто приходилось перелезать через поваленные деревья. Они были ледяными и шершавыми, очень сильно царапали мои голые руки. Но другого пути не было.

Мне понадобилось около часа, чтобы выйти на шоссе. Его черная лента вилась сквозь деревья, уходя в туман.

– Ничему меня жизнь не учит, – тихо прошептала я. – Черт, Илона во что же ты опять вляпалась?…

Но мой вопрос остался без ответа.

Я чертовски замерзла. Стоило опасности отступить, а мне чуть успокоиться как холод начал проникать под куртку, щекоча мои худые косточки. Ситуация провести всю ночь в лесу – меня не привлекала. Денег у меня нет, что означало только одно – придется ловить попутку. Можно попытаться дойти пешком, но я боюсь, что те два чудовища будут меня искать. Однако, перспектива снова сесть в машину к незнакомому человеку приводила меня в ужас. Решаю пока идти пешком.

Трасса оказалась менее загруженной, чем мне казалось в лесу. Видимо глубокой ночью никто не желает ездить в пригород.

Стараюсь идти вдоль обочины, натянув капюшон почти до самого носа. Мимо проносятся редкие автомобили. Молюсь, чтобы меня не узнали. Я не смогу снова выбраться. У меня совсем не осталось сил. Очень хочется спать и есть. Не отказалась бы сейчас от горячего хот-дога или чашки пельменей.

На несколько минут остаюсь совсем одна на дороге. Машин нет вообще. Изо рта вырывается горячий пар, когда я начинаю смеяться. Это не просто смех, – я смеюсь, издаю звуки как раненое животное. Из глаз текут слезы. Я развожу руки в сторону, стараясь охватить весь мир, и кружусь, продолжая двигаться вперед.

Наверное, со стороны выгляжу сумасшедшей, однако сейчас мне нужно выплеснуть все эмоции, которые накопились за ночь.

Спустя пару минут моя песня заканчивается, как и энергия. Теперь молча двигаюсь вперед. Не знаю сколько времени я прошла, но на окраине шоссе показалась станция. Небольшое грязно-серое строение, на первый взгляд явно заброшенное. Однако, это уже что-то. Возможно, там есть люди или телефон и мне удастся позвонить Мари.

Добегаю до железнодорожной станции, ускорив темп. Мне не терпится попасть внутрь. Однако, когда я тяну на себя скрипящую металлическую дверь, то попадаю в совершенно пустое помещение. Персонала на станции нет.

Я разочарованно прислоняюсь к стене.

– Ну как так-то… – шепчу в пустоту. – Почему?!… Хотя, чему удивляться, Илона? Кто в здравом уме будет торчать тут ночью, посреди леса, да еще и в такой холод?

Я чертыхнулась и вышла из помещения. До того, как я зашла внутрь, у меня была надежда, был стимул идти дальше. Но сейчас я не могла остаться внутри – в пустом помещении казалось еще холоднее, чем на улице и не могла двигаться дальше из-за холода и усталости.

Не понимаю, что на меня нашло, но иду на поводу своих чувств. За станцией расположен небольшой сквер. Сажусь на скамью и подтягиваю под себя ноги. Чувствую себя брошенной, ненужной. Все стало еще хуже, чем было ранее. Пытаюсь найти хоть какие–то чувства внутри: злость, ненависть, разочарование? Но нет, все пусто. Тишина и холод.

Вот бы сейчас оказаться в теплой стране, нежиться под лучами солнышка, пропускать песок сквозь пальцы. Я улыбнулась. Снова мечтаю о том, чему не сбыться. А ведь где-то сейчас сидит человек и мечтает хоть раз в жизни увидеть снег. Мечтает о моей жизни, моей внешности и моих возможностях.

Пытаюсь застегнуть куртку плотнее и что-то нащупываю в кармане. Пачка сигарет. Не моих. Наверное, остались, когда я каталась на заднем сидении, хотя я не помню, чтобы ее туда клала.

Плевать! Беру сигарету, выкуриваю ее за минуту, может меньше. Не чувствую ничего. Беру вторую, затем третью. Ничего не ощущаю внутри себя. Как будто все умерло. Докуриваю пачку за пару часов. Все равно ничего не чувствую. Только головокружение и усталость. Мне так хочется почувствовать что-то кроме холода, ничего не получается. Как будто кто–то забрал все мое существо, мои самые лучшие воспоминания, мою душу. Во мне ничего больше нет, ни легкости, ни радости, ни волшебства. Я любила этот мир полностью, а он полюбил меня по частям.

Я любила этот мир сердцем,

Мир любил меня по частям,

Ведь я, как все иноверцы,

Предпочитала слезы костям.

Издалека доносится песня. Это очень странно, так как в парке я была совершенно одна. Наверное, мне чудится, решаю я, но песня играет все громче и громче.

Я любила стихи и петь песни. Мне нравилось играть с Мари в наши с ней странные игры и рисовать карандашом татуировки на ее теле. Мари.. казалось прошло так много времени, как мы повздорили. Может мне стоит потратить остаток ночи чтобы попасть домой? К ее дому, не моему – вспомнила я и воспоминания вечера больно резанули внутри. Нет, не стоит. Если бы она хотела… если бы я была ей нужна…

Музыка становилась громче. Ко мне приближался мужчина. Его черный плащ развивался в сумраке ночи. На руках были такие же черные перчатки. Его образ казался совершенно неуместным в таком злачном месте. Казалось, что он сошел с киноленты годов пятидесятых.

Если золушке явилась фея-крестная с хрустальными башмачками и в красивом серебристом одеянии, то моя фея видимо решила выбрать образ Зорро. Только спасет ли меня незнакомец или он пришел, чтобы закончить ранее начатое дело? Возможно, двое насильников были не одни, их банда могла быть больше.

Я встала на ноги и сжав кулаки замерла, просчитывая пути нападения и отступления. В этот раз я не сдамся без боя. Буду бороться до последнего. К черту все!

Высокий худой мужчина остановился на выходе из сквера. Позади него я разглядела припаркованную громадную черную машину, из которой доносилась музыка. Он молча смотрел на меня, как будто только что заметил.

Наши гляделки продолжались пару мгновений, однако они мне показались целой вечностью.

– Я – Генри. – Говорит он, протягивая руку. Вот так. Бед «привет» или «что ты тут делаешь»…

Я молчу. Не верю ни одному его слову. И имени, и его аккуратной руке. Нет! Не верю.

Он продолжает молчать. Видимо следующий шаг – мой. Я решаю пойти ва-банк – аккуратно, шаг за шагом обхожу его стороной и быстро иду дальше.

– Идешь в город? Могу подвести. – Доносится мне вслед.

Я стараюсь не обращать внимание. Вокруг нет ни души, и его слова эхом отдаются по всей станции.

Генри поворачивается и делает несколько шагов в мою сторону. Их оказывается достаточно для того, чтобы догнать меня. Его ноги длиннее и сильнее моих, и мне приходится приложить усилие, чтобы снова создать дистанцию.

– И откуда вы все такие рыцари беретесь! – Шиплю на него я. – Мне ничего не нужно от тебя! Катись отсюда!

– Ого как! Очень мило. Собираешься десять километров идти по трассе, ночью, в марте? Удачи! – кричит он мне в след, – Возможно, тебя даже довезет кто-то другой, не такой добрый как я. Только будь внимательна – здесь не самый хороший район.

– А где хороший? – огрызаюсь я, но он только усмехается. – Катился бы ты сам отсюда. Ты меня не знаешь! Зачем тебе меня довозить?

– Хочу сделать доброе дело.

– Доброе дело? – недоверие в моем голосе коробит его.

– Тебе кто-то испортил день? Почему ты такая злая?

Я смеюсь ему в лицо, совершенно не сдерживаясь. Истеричные ноты, неприкрытые, звонкие режут слух, разносясь на десятки метров. Но вокруг нет никого, кроме нас.

– Да, пожалуй, ты прав – этот чертов день испорчен, – шиплю я в сторону, словно обращаясь не к нему, а ко вселенной, допустившей все это безумие.

– Тебе не стоит тут оставаться. Поедем домой…

– Домой… – вторю я, прекрасно осознавая, что нет никакого дома. Но мужчина не должен этого знать. Если от так хочет стать мим спасениям, то я ему это позволю.

– Отвези меня на вокзал, – бросаю я и Генри, слегка кивая головой, разворачивается и садится в свою огромную машину.

Я выдыхаю клубы пара, но все равно по инерции продолжаю идти в противоположную сторону, стараясь не обращать внимание на усталость. Мои ноги болят, я замерзла, хочу спать и не хочу ничего больше решать. Поехать с ним – это же самоубийство. Все мое существо кричит от том, что мне стоит пойти пешком, но холод… холод принимает решение за меня.

Слышу, как из автомобиля доносится музыка. Он не уехал – стоит на месте, ждет, когда я приду.

Я сдаюсь. Мне больше не хочется идти пешком, не хочется мерзнуть. Я решаю ехать с ним, но все же доверять я ему не стану.

Поворачиваюсь, чтобы вернуться к машине. В этот момент спотыкаюсь о что-то твердое – камень, небольшой, но достаточно удобный. Решаю взять его с собой. Он будет служить мне оружием, если этот «Зорро» решит причинить мне вред.

– Хорошо, довези меня до автовокзала. – Говорю я в приоткрытое стекло автомобиля. Камень в кармане придает мне смелости. – Но, если решишь причинить мне вред, знай, я поступлю также.

– Садись, пока что-нибудь не отморозила. – Кивает он, криво улыбаясь мне в ответ. Мы трогаемся в путь.

Прошу его не закрывать двери и он подчиняется. Удивлен, но не спорит, уже неплохо. Автомобиль двигается плавно, слегка покачиваясь на поворотах.

Я сижу не моргая, выпрямив спину в струну. Очень сильно хочется спать, но я ему не доверяю. Он ведет автомобиль, расслаблено, совершенно не глядя на меня, как будто ему нет до меня никакого дела.

В глубине души я чувствовала, что все идет к катастрофе, но моя голова отяжелела, стоило откинуть ее на спинку сидения. Возможно, я смогу вздремнуть. Буду как Рембо – спать и быть начеку.

Однако моим планам не суждено было исполниться. Я была Алисой, падающей в кроличью нору, сама этого не понимая.

Я заснула.

Спала, не в силах контролировать свое тело и происходящие события.

Проснулась от того, что кто-то гладил мою ногу. Проснулась, но глаза оставила закрытыми. Не смела шевельнуть ни единой клеткой, ни единым кусочком моего тела. Он гладил мою ногу, я чувствовала это!

А еще я почувствовала, как внутри меня начинает закипать злость. Ярость пытается выбраться наружу – он же обещал! Все в этом чертовом мире врут! Мир лгунов и предателей. Я ненавидела себя за то, что поверила ему, ненавидела за то, что было со мной этой ночью. Мир полный лгунов! И сейчас я хотела, чтобы он ответил за свои слова. Он должен поплатиться за то, что солгал мне.

Мужчина отодвинул край моей юбки и двинулся выше.

Мои чувства обострились. Все то, что я хотела почувствовать мгновением раньше, сейчас накатило на меня волной. Я была монстром, я была местью, я была карой небес для него! Для всех мужчин и для одного в данную секунду.

Я сделала вид, что потягиваюсь на сидении, как от сладкого сна. В это время моя рука проникла в карман и крепко сжала камень.

Я готова к удару.

Резко вырываю руку из кармана и со всей силы ударяю его по лицу камнем. Из его носа фонтаном бьет кровь. Ее слишком много: рубашка, руки и часть сидения теперь в крови. Но мне мало, я не останавливаюсь и снова заношу руку. Удар, еще один удар. Крови становится больше. Мужчина не ожидал такого развития событий и не успел защитить себя руками. Но все же ему удаётся схватить меня за волосы и приложить головой о приборную панель.

В голове раздается шипящий белый шум, переходящий в звенящую пустоту. Заставляю себя собраться и снова хватаюсь за выпавший из рук камень. Бью его, пока тело не перестает двигаться, а на его лице не остается ничего кроме кровавого месива.

Удар за ударом, его лицо похоже на кашу, а нос впал внутрь. Он выглядит ужасно. Никогда не смогу забыть вид белых мозгов, пронизанных алыми прожилками.

Его автомобиль выглядит ужасно. Кровью заляпано лобовое стекло, крыша и сидения. Лобовое стекло в крови и в моих отпечатках. Кровавых отпечатков рук.

Стараюсь успокоиться, дышать глубже, но выходит плохо. Понимаю, что наделала и камень вываливается из моих рук. Пытаюсь глубоко вздохнуть, но воздуха нет. Только кровь, кругом кровь.

Голова кружится. Я резко открываю дверь машины и карабкаюсь прочь. Но тут же останавливаюсь, понимая, что мы больше не на станции. Автомобиль припаркован во дворе дома. Огромный коттедж из камня, окруженный резным забором. Круглые витые дорожки с фонарями. Включенными, конечно же. Идеальная брусчатка.

Позади автомобиля вижу еще открытые ворота – видимо мы только что въехали.

Делаю шаг в сторону, но тут же со стороны коттеджа слышу шум – кто-то закрывает входную дверь. Я ожидаю увидеть толпу охранников, бандитов, головорезов, но на крыльцо выходит парень, лет шестнадцати. Он, примерно, одного со мной роста. На нем надета футболка с какой-то рок–группой и пижамные штаны.

Парень смотрит на меня, затем на автомобиль. Я понимаю, что Генри или как там его зовут, видимо привез меня к себе домой. Мальчишка скорее всего через лобовое стекло видит труп отца, видит меня в белом пуховике, измазанном кровью … и все понимает. Он смотрит мне в глаза, но я ничего не могу понять по его взгляду – слишком темно.

Из глубин легких начинает подниматься волна паники.

Срываюсь и бегу. Бегу сквозь открытые ворота, прямо по улице совершенно не выбирая направления. Метр за метром, не чувствуя усталости, не ощущая боли. Снова бегу, но в этот раз от себя.

Как можно было быть такой глупой?! Наверное, он пытался разбудить меня. Толкал меня по ноге, а мой истерзанный событиями мозг все придумал! Я убила человека, забила его камнем, как самое настоящее чудовище! Он хотел меня спасти, привез меня домой, отогрел, хотел видимо помочь, а я убила его!

Я – убийца!

Если бы у меня осталось хоть немного слез – я бы обязательно заплакала. Но плакать было нечем, да и поздно лить слезы.

Устав бежать, остановилась у кромки такого уже родного ледяного леса. Рассвет плавно набирал обороты. То, что ночью казалось мрачным, холодным и бездушным озарилось ярким желтым светом. Мир просыпался, чтобы лицезреть рождение нового убийцы.

Больше нет подкроватных демонов, теперь я сама стала чудовищем.

Глава 14

Февраль, 2016

– Илона! – Кто-то теребил меня за плечо. – Чертова девчонка, просыпайся!

Я дернулась и открыла глаза. Голова болела, было тяжело сосредоточить взгляд. Я вспомнила тоннель, и как я лежала в засаде, ожидая появление автомобиля. Как я пыталась остановить курьера, но за рулем был Алекс.

Резко дернувшись в сторону, я вскрикнула от боли. Тупая боль пронзила запястья, да и нога все еще пульсировала.

Стараясь сосредоточиться, я огляделась вокруг: мы снова были в подвале. Эти кирпичные стены, эти жёлтые ящики – все это было слишком хорошо мне знакомо.

Тусклый свет от лампы высветил несколько фигур. Быстро перемогавшись, я смогла их разглядеть. Сосредоточив взгляд на мужчине, который стоял ближе всего ко мне, я прищурилась в попытке рассмотреть его внимательнее. К сожалению, из-за тусклого света сделать это было не так-то и просто.

На нем было длинное белое одеяние, голова была покрыта национальным убором, на ногах армейские ботинки. В руках автомат, что неудивительно. Мужчина мне очень сильно кого-то напоминал, но я не могла вспомнить.

За его спиной стоял Алекс. Он выглядел растерянным и немного подавленным, по крайней мере мне так показалось. Мужчина был покрыт синяками и ссадинами – видимо ему тоже пришлось несладко. Но он, в отличие от меня, не был привязан к стулу. Он не смотрел мне в глаза, вообще старался на меня не смотреть. Это было плохо.

Я снова перевела взгляд на незнакомца. Судя по позе, он тут был главным.

Задумчиво сдвинув брови, постаралась вглядеться в лицо мужчины с автоматом. Ну конечно – он же подвозил меня от пристани!

На меня снизошло озарение. Как будто я блуждала в тумане с фонарем, не зная, как он включается. Но теперь я разобралась в этой очевидной вещи. Алекс не пытался меня спасти, лишь играл со мной, как кот с мышкой. Рыцарь на белом коне оказался джокером! Он просто присматривал за мной, чтобы я не сбежала, как подсадная утка!

– Никакой курьер не приедет? – Спросила я хрипло и не узнала свой голос. Он был спокоен, как у буддийского монаха.

Алекс глухо рассмеялся. Даже сейчас, сидя на стуле со связанными руками, я почувствовала мурашки от его голоса.

– Ты ничего не поняла, да? Давай, ты же смелая, маленькая амиго, беги отсюда, тебе не нужно тут быть.

Вот она – правда, вокруг которой я так долго ходила. Мозаика в моей голове начала складываться. Мои глаза расширились, я замерла. Этого не могло быть. Он не должен был знать эти слова.

– Что…Откуда ты… – Пыталась выдавить я.

– Ты не поняла? Посмотри внимательнее. Наша первая встреча была не на корабле. Мы с тобой уже знакомы, Илона, – сказал он тихо, с горечью в голосе. Его черные глаза смотрели мне прямо в душу.

В это момент его образ показался мне смутно знакомым, как и тогда, на пароме. Его черные глаза и профиль. Я вдруг увидела в нем мальчишку, который сидел в первом ряду, на курсах, мальчишку который держал за руку Мари, мальчика, который пытался помочь мне на парковке и который потом стоял на крыльце коттеджа, когда я убила его отца. Это был он! Все это время это был он – Алекс! Всю ту чёртову ночь он был рядом со мной, и я каждый раз его не узнавала. Я либо была пьяна, либо глупа, либо в состоянии аффекта.

Пазл сложился, но легче мне не стало. Меня начало затягивать в черную дыру. Мое сознание начало прокручивать фрагменты, которые я так долго пыталась забыть. Вот он отправляет меня домой, вот он поддерживает меня, а вот я стою напротив него, в крови его отца.

Я не могла поверить, что такое бывает! Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Это было слишком невероятно, чтобы быть правдой.

– Нет. – Я отрицательно качала головой. – Таких совпадений просто не бывает. ТАК не бывает. Ты же…ты…Нет! Алекс…

– А это и не совпадение! – Закричал он, отпихну в сторону мужчину и схватился руками за стул, на котором я сидела. Он возвышался надо мной, а его лицо перекосило от ярости. – Это не совпадение! Это хорошо продуманный план! NBHB Electronic World – моя компания, точнее компания моего отца. Ты убила его! Ты его покалечила! Я весь вечер оберегал тебя, пытался защитить, но ты!… Ты – отплатила мне убийством! Маленькая дрянь!

– Он мертв? – Еле слышно прошептала я. – До этого момента у меня еще была надежда на то, что он выживет. Пластическая хирургия творит чудеса.. Я надеялась, что он выжил. Как глупо… – Прости меня…я..я..

– Нет! Как я могу простить ту, что испортила всю мою жизнь?! У меня был только отец, но ты и это отняла, ещё и так жестоко!

В его глазах была только злость. Злость на меня. Он был прав – я убийца. Я была недостойна прощения.

В этот раз глаза опустила я. Слишком тяжело было смотреть на него. Я вдруг отчетливо увидела мальчишку, чьего отца убивают камнем у него на глазах. Я почувствовала кровь на своих руках. Его горечь его злость наполнили меня полностью, и я приняла их. Я была недостойна жить, мы оба это понимали.

Алекс отпустил стул и закрыл лицо руками. Мужчина рядом что-то сказал на арабском и Алекс, не раздумывая опустил руки. Его взгляд был холодным как снег в том далеком, весеннем лесу. Он ненавидел меня. И я не могла его винить. Я не знала, что однажды придет тот мальчик и рассчитается за смерть отца, но я чувствовала, что это случится. Как будто я жила в ожидании этого момента.

Мне вдруг стало невероятно легко. Наверное, это было облегчение от того, что меня убьет именно Алекс. По крайней мере, это будет справедливо. Я это заслужила.

Мужчина снова что–то сказал на арабском, и Алекс в два прыжка оказался рядом со мной. В руках у него заблестел автомат. Он поднял оружие и прицелился.

– Твое последнее слово, маленькая амиго?

– Прости меня. Ты прав, я должна была умереть восемь лет назад. И. я рада, что это будешь ты… – слова сорвались с моих губ, как исповедь. В этом мире лжецов, я была предводителем. И сейчас я сбросила с себя маску, как камень. Я носила ее восемь долгих лет. Я устала. – Моя ледяная исповедь в сердце огненной пустыни. Если бы я только знала… если бы могла все вернуть! Я дала бы ему убить себя. Я была не права…

Алекс посмотрел мне в глаза, поднял автомат выше, но вместо выстрела он развернул его прикладом ко мне и сделал резкий выпад. Мир снова погрузился в темноту.

***

Раскаленное светило полыхало в зените. Смолкли птицы. Перестал дуть ветер. Казалось, что замерло время. Для меня оно остановилось.

Песок сыпался мне в глаза. Я пыталась открыть их, но не могла. Он был повсюду. Только песок. Горячий обжигающий песок. Я ощущала во рту его вкус, его зернистость. Он давил на меня тяжким неподъемным грузом. Холодные ледяные когти смерти тянули меня за собой, в свое царство теней.

Мои легкие были полны песка. Скоро все закончится – обещал он мне, скоро мы станем одним целым. Я в тебе, а ты во мне.

Сквозь онемевшие пальцы, я смогла приоткрыть глаза.

Он стоял надо мной. Мужчина с черными глазами и невыносимо притягательной улыбкой. Он стоял надо мной, держа в руках лопату и щурился от яркого солнца.

Я уже не чувствовала ноги. Они онемели под тяжестью. Мои руки саднили от порезов, а голова болела от сильного удара. Но не это меня сейчас волновало. Мой взгляд был направлен на черноволосого мужчину. Он уже убивал меня, однажды, и делал это снова. Лишь это имело значение.

Песок тяжело давил на грудь. Надежда на чудесное спасение таяла на глазах. Сейчас все закончится – я это знала. Это его вендетта. Он был прав. Сейчас он убивал своего подкроватного монстра. Монстра, которым была я. Возможно умереть вот так, в сердце пустыни, в горячем желтом песке будет намного лучше, чем в холодном ледяном лесу. Я закрыла глаза. На мои веки посыпался песок.

Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь. Мне вспомнилось лето, мое четырнадцатое лет. Я обожала атласные ленты и свои красные резиновые сапожки. В то лето мы гостили с Марией у моей бабушки. Наша кровать стояла в огромной кладовой, сбоку пристроенной к основному дому. Дедушка хранил там соты, в которые пчелы собирали мед, и банку с огромным чайным грибом. В кладовой было всего одно деревянное окно, но от него исходило достаточно света. Потолок был покрашен в синий, а на кровати было так много одеял, что мы с Марией порой теряли друг друга. Я обожала запах в этой кладовой: там всегда пахло медом, специями и соленьями.

Тем летом мне попался журнал со стихами. Сам журнал был тоненьким, обычным, как и стихи в нем. Но меня привлекла последняя страница журнала: там, на глянцевом обороте были изображены трое совершенно разных мужчин и одна девушка–цыганка. Она была невероятно красивой с огромными кольцами и цветными юбками. Но больше всего мне запомнился текст. Текст песни Нотердам Де Пари “Эсмеральда”. Я не знаю, почему именно эта песня, но она была невероятно прекрасна. Она будоражила, вдохновляла. Ее строки дарили спокойствие и в тоже время будили во мне ту, другую сторону меня, о которой я пока еще ничего не знала. Так эмпирически прекрасно и далеко – оно никогда меня не коснется, как и я его. Но мы есть. Тут. В этой наполненной травами и солнцем комнате – в это мгновение, в этой части мира соединились два кусочка столь разных культур, столь разных созданий. Девчонка и жестокая правда жизни.

Я наклеила страницу с текстом и фотографией из мюзикла на синий потолок и смотрела на нее каждую ночь перед сном. Я хотела быть также прекрасна, как Эсмеральда. Тогда, в четырнадцать лет, я даже не смела мечтать о том, чтобы увидеть собор или сходить на мюзикл. А сейчас мне было невероятно жаль умереть, не исполнив свою мечту. Я хотела понять, что это такое – любовь? Какого это: любить так, чтобы отдать жизнь за того, кого любишь. “… в раба мужчину превращает красота, и после смерти мне не обрести покой. Я душу дьяволу продам за ночь с тобой….” Но я не узнаю об этом никогда. У меня не было такого шанса и не будет.

Той девчонки с атласными лентами больше нет, я забыла, как пах мед в кладовой, я чувствовала только лед весеннего снега и жар раскаленного песка. Если бы я смогла пересилить себя, жить дальше, влюбляться в парней… но я была как сломанная игрушка. Никто не мог меня починить, да и никто бы не стал. Намного проще взять новую красивую яркую куклу.

Может быть я именно там, где и должна быть. Этот грязный мир станет немного чище без меня.

В этот момент наверху что-то произошло. Я услышала крики и выстрелы. Попыталась открыть глаза, но ничего не получилось. Песок тяжелым грузом лежал на моем лице.

Я начинала задыхаться.

Сквозь толщу песчинок воздух почти не проникал. В приступе паники я попыталась открыть рот, но он тут же наполнился солеными мелкими камушками. Воздуха не было, самопроизвольные хриплые стоны вырывались из моего горла.

Никогда в жизни до этого момента и после него, я так сильно не хотела жить. Наверное, именно это называют инстинктом самосохранения.

В этот момент кто-то прыгнул в яму, где я лежала. Сквозь дымку таявшего сознания я почувствовала чьи-то ноги по обеим сторонам от меня. Сильная рука аккуратно смахнула песок с лица, а пара шершавых пальцев достала остатки из моего рта.

Одним рывком меня выдернули из песочного плена, но не до конца. Ноги все еще были замурованы.

Я начала судорожно кашлять, пытаясь выплюнуть песок, била руками по лицу, стараясь выпутать остатки из волос, глаз и носа. Кто-то помогал убрать мои волосы, превратившиеся в паклю.

– Илона, подожди… не маши так руками. Стой ты!

Я узнала голос Алекса и забилась в его руках. Открыв слезящиеся глаза, полные песка я попыталась его оттолкнуть.

– Уйти…пфффф…Пошел прочь!

– Он рассмеялся.

– Остынь, давай вытащим тебя наружу, а там уже поговорим.

– Пошел прочь! Ты пытался меня закопать заживо! Ты ударил меня, дважды! Кто эти люди?! Почему…

Но договорить я не успела. Он наклонился ко мне и поцеловал. Его губы потрескались, а у меня во рту еще остался привкус песка, но этот поцелуй был самым отчаянным, самым волнующим и самым горячим в радиусе тысячи метров.

Стоило мне перестать сопротивляться как Алекс отпустил меня.

– Теперь давай выбираться, – он поднял меня за талию, помогая выбраться наружу.

Я освободилась от остатков песка. Алекс в это время выпрыгнул из ямы и подал мне руку. Опершись одной ногой на выступ, я потянулась и схватила его руку. Он довольно легко вытащил меня из ямы, однако конечность от его напора все же побаливала.

Из-за яркого солнца я не сразу разглядела то, что ждало меня на верху. Огромный черный джип стоял чуть в стороне. Возле него, как куча белых птиц, распластавшихся на желтом песке, лежали тела двух мужчин. Откуда взялся второй я не представляла, а спрашивать не хотела.

Алекс проследил за моим взглядом.

– Поговорим об этом позже, хорошо? Нам нужно уехать отсюда.

Я не возражала. Сил почти не осталось, и снова я как марионетка, следовала за ниточками.

Алекс открыл дверь джипа, и я забралась на переднее сидение. Оно было кожаным и сильно нагрелось под лучами солнца, однако я этого даже не почувствовала.

Мужчина сел за руль и шурша шинами выехал на дорогу. Мы ехали молча, по радио играла какая-то арабская музыка. Я опустила взгляд на свои руки. Они были сложены замочком на голых бедрах. Я забыла, что на мне был только грязный купальник. Мое тело было в пыльных разводах, а на боку и руке запеклась кровь. Голова начала болеть.

В этот момент я постаралась взглянуть на нас со стороны: мужчина в синяках и порезах, в равной футболке на огромном черном джипе вез окровавленную полуголую избитую девицу. Мы как будто выскочили из ада, ну или из фильма Тарантино.

Я прикоснулась к волосам и почувствовала огромную шишку. Сами волосы были чем-то вымазаны. Я потерла рукой место ушиба и взглянула на пальцы – кровь.

Алекс тоже бросил взгляд на мои пальцы.