Читать книгу: «Один из трёх», страница 14

Глава 24

Катя

Я лежала на плече у Паши, а он гладил меня по волосам.

– Катюш, убери, пожалуйста, наши фотографии из своих соцсетей. – попросил Паша.

– И почему это? – удивилась я. – Ты пока не настолько страшный и старый, чтобы стесняться тебя.

– Я серьезно. Вика распихивалась и закатила мне истерику, когда все ушли. Я поэтому задержался. Ты же знаешь, у нее гормоны сейчас, она сейчас кормление пытается наладить, ей волноваться нельзя.

– Ничего, переживет. В крайнем случае, гормоны на детскую смесь не влияют.

– Это да, но мне ее сейчас лучше особо не раздражать. По крайней мере, если ты хочешь выйти за меня этим летом.

– Это с чего так? – воскликнула я, – как это вообще связано?

– Вика довольно конкретно намекнула мне на то, что по закону я не могу с ней развестись пока малышке не исполнится полтора года. И если ей не понравится…

– Что? Да что за бред? Мы что, в рабстве? Получается, что ты разлюбил человека, но все равно обязан быть с ней? Пусть и полтора года. Но это же маразм! Средневековье какое-то!

– Солнце, не кричи так. Я просто говорю, как есть.

– Я просто фигею, что за варварство? Это ж принудительная проституция!

– Ну, спать с ней меня никто не заставит, а вот находится в официальном браке вполне. А там, даже когда полтора года пройдут, она может затягивать суды еще на год-полтора.

– И это что получается, мы сможем пожениться только через года два-три? Это мне тогда будет двадцать три, а то и двадцать четыре, а тебе вообще тридцать пять!

– С другой стороны, а что это изменит? Мы все равно будем вместе. Я думал ты прогрессивных взглядов, и не считаешь штамп чем-то важным.

– Не считаю! Но быть несколько лет на правах какой-то любовницы тоже не хочу! Да и папа думаю, тоже не рад будет от такой перспективы. Ты же помнишь его условия?

– Помню. И поверь, что я тоже тебя обожаю и не хочу затягивать со всем этим. Просто тогда мне придётся пойти на компромисс и немного потерпеть Вику, чтобы она дала развод, и мы спокойненько могли пожениться летом. Ты переживешь это?

– А куда мне деваться? – грустно сказала я. – И что она хочет?

– Да ничего особенного, она просто хочет моей помощи. Чтобы я приходил иногда, помогал ей с ребенком и покупал продукты. Поверь, малышка, я тоже не горю желанием лишний раз видеть Вику.

– Да я все понимаю, – остыла я и снова прижалась к Паше, – просто, каждый раз, когда думаю о вас с ней, то не могу успокоиться и жутко ревную. В голове картины всякие… Я понимаю, что она недавно родила, и вряд ли представляет для тебя особый сексуальный интерес. Но все равно.

– Солнышко, – засмеялся Паша, – для меня сейчас никто не представляет этот интерес кроме тебя. Хоть сейчас могу это доказать.

Я недолго сопротивлялась, и поддалась. Черт, как же это все же здорово, не чувствовать себя одинокой, как обычно, а просто ощущать беззаветное счастье. Паша уснул, а я как дебилка уставилась на него. И не могла налюбоваться. Какой же он все-таки классный. Красивый, намного привлекательней большинства тех мужчин, что я знала, но при этом в меру, чтобы я не чувствовала себя уродом рядом с ним. Если я и могла мечтать когда-то о принце на белом коне, то вот он, мой принц. Да, с небольшим минусом в виде бывшей жены, ну и что? Зато от этого я только сильнее ощущала ясность происходящего, а не думала, что это просто сон, который приснился мальчику под лестницей.

Я пошла в туалет, а после зайдя в ванную стала разглядывать себя в зеркале. Да, определенно я не Моника Белуччи. Да и вес за последнее время поднабрала. Следующие минут десять я искала сантиметр, а найдя тщательно принялась изучать свои параметры. Да… Прибавка по три сантиметра во всех местах. И если в груди этот рост порадовал, то задница в сто сантиметров почти ввергала в депрессию. Это при моем-то росте в метр шестьдесят пять. Как-то раз, моя модельного типа однокурсница сказала, что будь она моего роста, то не слезала бы с каблуков. Я конечно ответила, что будь у меня мозг ее размера, то я бы не вылезала из библиотеки, но осадочек остался.

Жажда деятельности заполонила меня полностью, и с большим трудом я уснула. А утром, вскочив по будильнику, с особой целью оставленный пораньше, я открыла какой-то урок на ютюбе, и принялась трястись всеми частями тела. Конечно, на кухне, потому что в комнате спал Паша. Вымотавшись окончательно, я разбудила Пашу, и очень страстно попросила у него на сегодня отгул. И пока он довольный валялся в кровати, я искупалась, поцеловала его, напялила джинсы, свитер и куртку, и выбежала на улицу. Осталось пройти квест и найти свободного мастера в понедельник утром. И чудо, нашла его в первом же попавшемся салоне. Девушка выслушала меня, понимающе кивнула, и следующие несколько часов я провела с дикой ломотой в пояснице от постоянного сидения, и скрипящими зубами от периодического желания разодрать себе кожу головы, настолько сильно она чесалась. К совпадению, мой мастер оказалась и визажистом, поэтому перевоплощение вышло поистине сказочным. Как в передачах про преображения я посмотрела себя в зеркало и не узнала. Нет, ну конечно не Моника, но вполне себе ничего. Весь салон умиленно собрался вокруг меня и всячески выражал свое восхищение, а я была весьма довольна собой. Джинсы и растянутый свитер совершенно не подходили, поэтому я решила заглянуть в соседний магазин одежды. Паша должен был быть дома через пару часов, и я позвонила ему:

– Алло, молодой человек. – сказала я томным голосом.

– Ага, – засмеялся в ответ Паша.

– Какие у вас планы на вечер?

– Радужные, – хмыкнул он, – а вы предлагаете что-то конкретное?

– Например, не хотите ли вы пригласить красивую девушку в ресторан.

– Безумно хочу. – снова засмеяла Паша.

– Тогда встретимся через пару часов в центре.

Довольная собой, я зашла в магазин и выбрала там весьма откровенное платье, под которое мне подобрали такой ядерный пуш-ап, что когда я посмотрела на себя в зеркало, то мои груди выглядели примерно также, как глаза моего папы, если бы он увидел меня в этом. Для полного убийства, под этот образ шикарно подошли длинные, как-то там они называются, сапоги.

Зайдя в зал и сняв шубку, по взглядам проходящих официантов и сидящих посетителей, я поняла, что мое преображение было не зря. Конечно, бывало, что на меня обращали внимание мужчины, но сегодня я побила все предыдущие рекорды. Еще бы, эталонный образ пышногрудой брюнетки с третьим размером (пусть, с помощью бытовой магии, сделанной из второго) редко кого оставит равнодушным. Я прошла в зал, и села на самое видное от входа место. Ждала недолго, но достаточно, чтобы смутиться и насладиться от окружавших меня взглядов, но тут, все мое внимание приняла на себя фигура, вошедшая в зал. Паша снял пальто, оглянулся и достал телефон.

– Ты где?

– Видишь сексуальную брюнетку в середине зала?

– Ну…

И тут Паша обернулся, и поймав его взгляд мое сердце забилось в бешеном ритме. Да, именно на такую реакцию я и надеялась. Он словно загипнотизированный шел мне навстречу не отрывая глаз.

– Добрый вечер, можно к вам подсесть? – сипло спросил он.

– Попробуйте. – улыбнулась я.

Паша сел передо мной за стол и просто таращился на меня:

– Девушка, а вы очень голодная? – выдавил он наконец.

– А что?

– Закажем на дом, – Паша поднялся, подошел ко мне и помог мне встать. Во время короткого пути к выходу, он прижался ко мне сзади, и я поняла, что идти нужно быстрее.

– Зря я покупала платье, – вздохнула я дома, – ты его даже не рассмотрел.

– То, что я увидел, мне хватило, – улыбнулся Паша, – ты в нем просто сногсшибательная. А без него еще круче.

Таких слов я еще никогда не слышала, и зарделась как свекла.

– Почему ты решила перекраситься? – спросил Паша.

– А тебе не нравится?

– А создается впечатление, что мне не нравится? – улыбнулся Паша, и выкинув сигарету в окно подошел ко мне. – Я люблю тебя, малышка. Ты просто самая-самая.

Я просто растаяла и растеклась, как мороженка на сковородке. Я смотрела в восхищенные глаза Паши, и страх от того, что ему придется ходить к Вике прошел. Я просто думала, как буду встречать его дома после этого. И как сделать так, чтобы уходить ему от меня совершенно не хотелось, ни к Вике, ни куда-либо еще.

– Как у тебя день сегодня прошел?

– Да все замечательно. Угадай, для чьего нового коттеджа будем мебель делать?

– Очень сложно. – фыркнула я. – Будто я не знаю, что наш мэр насмотрелся на стол, что мы дедуле на день рождения сделал, и все уши прожужжал Николаю Григорьевичу какой у него талантливый зять. Надо ж подлизаться.

– Ты ж моя умница. – засмеялся Паша, – Все замечаешь.

– Сложно было не заметить. Он чуть не кончил, тебя нахваливая. Как будто ты собственноручно, днем и ночью бедный не спал, готовя подарок.

– В любом случае, нам его лизоблюдство только на руку. Разведем как липку.

– А со стороны вроде умный дядька.

– Ну он и не дурак, но у всех свои недостатки. Малышка, мне кстати идея одна в голову пришла, надеюсь ты одобришь.

– Ну.

– Сейчас все уже по накатанным рельсам пошло, заказчики считай сами идут, Увалевы все как нужно исполняют, остальные тоже своим делом заняты. Я что хочу сказать, тебе не обязательно теперь со мной таскаться. Ты нам сделала уже большую часть всего только по факту того, что ты у нас есть. И зачем тебе теперь вся эта суета? Сиди лучше дома, скоро свадьба, тебе готовится надо, персонал подобрать, мелочи все продумать. А потом я думаю квартиру надо сменить, я хочу, чтобы ты все сделала все по своему желанию, как хочется, а на это тоже времени много нужно. Смысл тебе сейчас со мной таскаться? Ты заслужила отдыхать. А если нужна будет твоя помощь, я сразу скажу.

– Это что, такой намек что я тебе надоела? – нахмурилась я.

– Солнце, – засмеялся Паша, – ну мы же знаем, что ты у нас домоседка, да и мне так спокойнее будет. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Твой отец тоже считает, что раз у тебя теперь я есть, нечего тебе головку твою забивать всякими ненужными вещами. Мы вполне теперь можем позволить себе, чтобы ты занималась тем, чем хочется.

– Ага, а потом ты мне начнешь капать на мозги, что я дома сижу и ничего не делаю, так? Я не хочу превратиться в домохозяйку, думающую только о борщах и пыли.

– Да тебе и не надо будет! – воскликнул Паша. – Будешь читать книги, заниматься собой, еду заказывать можно, а для уборки наймем кого-то.

– Не знаю. – сомневалась я. – Звучит заманчиво.

– Ты просто подумай, я же не настаиваю. В конце концов, если заскучаешь всегда можно вернуться или заняться чем-то еще. Я же знаю, что тебя напрягают ранние подъёмы и постоянные поездки на фабрику.

Тут Паша попал в цель. Больше всего я ненавижу вставать с утра пораньше. Да и спина уже ломит, постоянно в машине сидеть. Картина того, как я буду лежать на диванчике, пить чай и читать сколько влезет, затмила мой разум, и я согласилась. В конце концов, и правда, что я теряю?

На следующий день я собралась с Лизой в свадебный салон, и сначала, она минут пять восхищенно прыгала вокруг меня разглядывая новую прическу, а потом также восхищенно каждый раз описывала круги рядом с каждым надетым на меня платьем.

– Какая же ты красавица! – не выдержала подруга и расплакалась, когда я выбрала особенно понравившийся ей вариант.

– Не знаю. По-моему, слишком пышное. Как баба на чайнике.

Тут, краем глаза я заметила, как кто-то вошел в салон, а потом даже не успела осознать, как что-то большое и темное кинулась на меня с диким визгом:

– А ты ж шлюха! Дрянь! – нечто принялось лупить меня весьма крупной и тяжелой дамской сумочкой, а Лиза и продавщица подскочили и принялись оттаскивать нечто. Причем одна, потому что я боялась за меня, а другая, потому что боялась за платье.

– Аня, прекрати! – вслед за нечто зашел мужчина и подбежал к нам, пытаясь оттащить того, кого он назвал по имени.

– Эдик, ты только посмотри! – истерично засмеялась женщина. – Эта шалашовка уже платье свадебное меряет. Шиш тебе, стерва! – сунула она мне дулю под нос. – Ты как общественный туалет, Пашка в тебя поспускает, а потом все равно в семью вернется!

– Аня, прекрати позориться, – рявкнул мужчина, – пошли в машину.

– Ты поняла меня, дрянь, или нет? А я смотрю в витрину, не поняла сначала, не эта ли подстилка под зятя моего ложится? А она тут в платье свадебном, посмотрите на нее! Да такую как ты никто никогда замуж не возьмет, запомни!

Женщина плюнула на платье, а муж схватил ее под руку и вытащил из салона. Меня трясло, а в глазах стояли слезы. Я сняла платье с помощью продавщицы, и мы вышли из салона. Лиза попыталась обнять меня, но я отстранилась, и мы пошли домой.

Подруга делала чай, а я задумчиво спросила:

– Ты считаешь, она права?

– Я считаю, – срывающимся голосом сказала Лиза, – это не ее собачье дело, лезть к тебе! Ты никого не предавала, а отношения у вас начались тогда, когда он уже считай свободен был! Он же не баран, которого можно взять и увезти! Он любит тебя, а ты его, и ты не обязана отвечать за ошибку его молодости приведшую к браку. Пусть на доченьку свою орет, что мужика не удержала!

– А может, она права? – хмыкнула я. – Мама тоже мне что-то подобное сказала. У них семья, а я что? Если убрать глупые чувства, то факт остается фактом. Они даже не разведены, значит я трахаюсь с женатым мужчиной.

– Ну и что? Он любит тебя, и ты его. Ты красавица, умница, молодая – да эта Вика просто чушка рядом с тобой! Небось такая же истеричка, как и мамаша! Они бы все равно разошлись рано или поздно, ты просто дала ему мотивацию и крылья, вот и все!

Я очень хотела верить Лизе, но червячок, которого поселила в моей душе мама, начал расти, а я в очередной раз задала себе вопрос: «А я хороший человек?». Нет, ну правда, если посмотреть объективно, прочитай я где-то эту историю или произойди она с человеком, который мне не очень нравится, что я подумаю? Да примерно тоже, что сказала мне Викина мама в салоне. И это осознание, как обухом по голове. Всю жизнь ты мнишь себя Гарри Поттером, но вдруг раз, и оказываешься обычным мерзким Дурслем. И оправдания, вроде любви, не делают тебя чище, а делают лишь более мерзким и мелким.

– Кать, – наклонилась ко мне Лиза словно почувствовав, о чем я думаю, – ты замечательная. И то, что сейчас все так сложно перепуталось, не говорит об обратном. Поверь, пройдет год, все устаканится, и ты будешь просто счастлива. И все сомнения, что есть сейчас, это просто препятствия, понимаешь? Их нужно преодолеть и все. Ты думаешь, Паше сейчас легко? Если ты будешь сомневаться, то вы отстранитесь друг от друга, и тогда точно все было зря и ничего не получится, понимаешь?

Лиза снова попыталась обнять меня, а я вцепилась ей в плечо и разрыдалась. Как же я хочу ей верить, что все будет хорошо, и что это действительно любовь, а не желание поразвлечься с другой женщиной. И в то, что однажды я смогу простить себя, и принять то, что не бывает идеальных и безгрешных «избранных», а есть обычные люди. Которые ошибаются, и просто хотят счастья. И я лишь одна из миллиона таких же, кто просто пытается делать как считает лучше, веря в любовь.

Глава 25

Павел

Я пытался скормить Эле уже пятую ложку с яблочным пюре, и готовился отметить новый рекорд, как малышка весело сделала «Фрр» и все пюре красочными брызгами прилетело мне в лицо.

– Ах ты, маленькая врединка! – я схватил малышку на руки и принялся расцеловывать ее в пухленькие щечки. – Не хочешь эту каку, да? Будешь печенье?

– Паш, ну перестань, – возмутилась Вика, – ты же знаешь, ей нужно есть нормальную еду. Ребенку уже почти семь месяцев, а она до сих пор даже несколько ложек осилить не может.

– Да она просто не хочет эту дрянь, ты сама ее ела? Мерзость жуткая.

– Ну не можем же мы ей только печенье давать! Ты итак ее балуешь сильно.

– А кого мне еще баловать, как не мою принцессу? – я отнес Элю в ванную, и помыл ее милую мордочку, ну и заодно свою тоже. Я подмигнул своему отражению в зеркале, и дочка, сидевшая у меня на руках весело, засмеялась.

– Паш, ты же помнишь, что нам послезавтра в суде нужно быть?

– Да? Забыл, честно говоря. Может, лучше на море съездим? Июль, как-никак, погода отличная.

– Я очень ценю твой настрой, боюсь только твоя невеста не одобрит, если ты вместо того, чтобы идти разводиться, поедешь на море с бывшей женой.

– Ну, если мы не пойдем, то ты не будешь бывшей, логично?

Вика засмеялась, и вышла в спальню взять чистую одежду для Эли, а мы сидели с малышкой на ковре и считали ее пальчики, на которые там смотрела так удивленно и восхищенно, словно археолог на чудом найденный утраченный шедевр. Вика принесла чистую одежду, мы переодели Элю, и я передал ее Вике.

– Ладно, я пойду. Тебе нужно будет завтра привезти что-то?

– Ты главное на суд прийти не забудь. – снова напомнила Вика.

– Вот прицепилась, суд, суд… А может, я не хочу? – полушутя сказал я. Хотя шуткой это было лишь отчасти. Каждый раз, когда я уходил из дома, а Эля смотрела мне вслед своими огромными синими глазами, мне хотелось вернуться, схватить малышку на руки, и никогда больше не уходить.

– Скажешь папе, пока-пока? – просюсюкала Вика, а Эля мило махнула ручкой и проагукала что-то неразборчивое.

Я посмотрел на Вику, и поцеловал ее в щеку, хотя, черт возьми, как же мне хотелось остаться и доделать то, что в силу физиологии у меня не получилось сделать в тот момент, когда мы были вместе после родов. Тогда на меня словно помутнение нашло, я не знал, что делать, и просто пытался отвлечь Вику от слез. А как еще можно отвлечь женщину? Я не ожидал ничего особенного от этого недосекса, но внезапно, Вика оказалась совсем другой. Точнее наоборот, она была в этот момент именно той, в кого я влюбился кучу лет назад. Еще до всех этих проблем с Элькой, и выкидышей. Да, полного удовлетворения от этого по вышло, но черт, как же хотелось. А самое неприятное, что после этого случая Вика стала предельно острожной со мной. Она не давала мне повода, и отталкивала меня, даже если я хотел поцеловать ее в щеку или просто обнять.

Но тут, она отвлеклась на Элю, и я как раз выловил этот момент бреши в броне, и прикоснулся к ее щеке. Она подскочила на месте, и отшатнулась от меня.

– Что-то не так? – с улыбкой спросил я.

– Иди давай. – хмуро ответила Вика, но тут Эля увидела, что я выхожу и принялась неистово реветь. Я взял малышку на руки, и несколько минут успокаивал ее игрой, потом снова передал Вике, и снова совершенно нечаянно поцеловал, на этот раз, так случайно получилось, в губы. Вику снова прошибло как молнией, на глазах выступили слезы, и она рванула с Элей на руках в гостиную.

– Закрой своим ключом. – крикнула Вика из комнаты.

Интересно. Я закрыл дверь и задумчиво побрел к машине. А может, она вовсе не от равнодушия динамит меня в последнее время? Анжелика сказала, у Вики мужик какой-то появился, но вот чуйка у меня, что брехня все это. Во-первых, не сильно кому интересна женщина с семимесячным ребенком на руках, ну есть только переспать, а Анжела заливала, что там каких-то серьезные отношения. Во-вторых, ну не в Викином это стиле, распыляться на мужиков, когда у нее долгожданная малышка на руках.

Тогда зачем мне поведали всю эту душещипательную историю через третьи руки, а?

Я подъехал к клинике, и написал Кате смс. Через несколько минут она вышла к машине в маске и очках на пол лица. Я посмотрел на Катю. И спросил:

– Ну как? Покажешь?

Катя сдвинула маску с лица, и я засмеялся. Та снова нацепила ее на рот, сложила руки на груди и отвернулась.

– Солнышко, ну ты чего? Очень забавная уточка получилась.

– Это отек, и, между прочим, он сойдет скоро.

– Да? А мне даже понравилось очень возбуждает. Так и представил, стоим мы в ЗАГСе, я снимаю фату, а там…

– Ха-ха, очень забавно. Поехали уже.

Весь вечер Катя дулась на меня, и ситуацию усугубляло то, что эта неделя была у нее разгрузочной. Он уже похудела до пятидесяти килограмм, но почему-то вбила себе в головы стандарт в срок восемь, которые она непременно должна была получить к свадьбе. И мой завтрашний развод ее очень нервировал, так как это означало, что до дня X остается месяц, а вес у нее вот уже пару недель как стоит. Поэтому меры предпринимались беспрецедентные, что существенно сказывалось на ее настроении и моем существовании в состоянии дзэна. Я уже замучился считать за последнее время все, что я делаю и говорю нет так. Но последняя черта была пройдена в тот момент, когда в один прекрасный вечер, стоя передо мной на коленях, Катя полезла искать в телефоне калорийность некоторого, скажем так, вещества. Запал на этот вечер, да и последующие несколько дней у меня пропал, благо что Анжелика очень сочувственно отнеслась к моей истории, и оказала мне гуманитарную помощь.

В эту ночь Катя ушла спать в зал на диван, а я остался в спальне. Пару месяцев назад мы купили новую квартиру, и недостатка в свободном уголке, чтобы побыть в одиночестве, у нас не было. К тому же Катька теперь по утрам взяла в привычку включать музыку и выписывать какие-то непонятные пируэты под аккомпанемент коучей из ютюба, а я лишь старался максимально дистанцироваться от всего этого безумия. Точнее, несколько раз я пытался посмотреть, и даже пристроиться в нужной позе, но в меня швырнули тапочкой, и я больше не рисковал.

С утра меня разбудил звонок, я посмотрел на экран, и скривился:

– Да, Алексей Алексеевич, – ответил я Катиному папе.

– Я не понял, какого черта мне звонит Новгородцев и жалуется, что ты его вторую неделю игнорируешь?

– Алексей Алексеевич, на у нас с последним заказом неполадки вышли…

– Я ваш пузырь уже который месяц дую, – заорал тот, – теперь еще и задницы ваши подтирать приходится! Я тебе лично, на блюдечке клиентов поставляю: «Дорогой, ты только позвони, будь лапушкой», а ты, дебил номер набрать не можешь? У тебя вообще, как с головой? Ничего не попутал?

От злости дыхание сорвалось, и я еле не сдержался, чтобы не послать этого гандона матом, но быстро успокоился и молчал, а тот продолжал:

– Слушай меня, дерьмо ты такое. Быстро собрался, поехал к Новгородцеву, и что хочешь делай! Хочешь, в ножки кланяйся, хочешь, соси, как та шлюха в бане тебе отсасывала, но, чтобы он доволен был, и мне в семь утра не названивал, ты понял???

Папочка бросил трубку, а я достал сигареты и закурил прямо в комнате. Вот же мразь. И знает, что ответить я ему не могу. Докурив, я пошел на кухню. Проходя мимо зала, увидел, как Катя мирно сопит на диване. Ножка вылезла из-под одеяла, попа в одних трусиках кверху, а меня внезапно накрыло пеленой ярости. Я был на диком взводе, тем более, что секса с ней не было уже почти неделю, поэтому подошел к ней, стащил с нее одеяло, и резко вошел в нее. Катя стала брыкаться, но я зажал ей рот одной рукой, а второй держал руки, и постепенно она успокоилась.

– Псих, – со слезами сказала она, когда я закончил. – ты что творишь?

Черные длинные волосы растрепались, губы, итак опухшие, раздулись еще сильнее, глаза сонные и блестящие. Я смотрел на нее, такую беззащитную и худенькую, и мне стало безумно стыдно за себя.

– Прости, солнце, – я взял ее руки и принялся целовать. – не знаю, что нашло. Прости, маленькая, я тебя очень люблю. Сильно больно?

– Больно. – сказала Катя и вырвала руку.

– Прости, маленькая моя. Это больше не повториться.

– Ты мне уже обещал это, и не раз. Сколько еще раз ты будешь извинятся? Я устала замазывать синяки!

– Ты не понимаешь, просто твой отец…

– А у тебя всегда кто-то виноват! – закричала Катя в истерике и вскочила с дивана. – Прошлый раз, я на парня не так посмотрела, до этого на телефон вовремя не ответила. Теперь вот папа мой. Что дальше???

– Малышка, ну прости, я идиот, прости! Хочешь на колени встану? – я встал перед Катей на колени, и стал целовать ее руки. – Маленькая, я очень люблю тебя. Пожалуйста, прости меня.

– Я не могу так. – плача сказала Катя, – Я устала! Я тоже люблю тебя, но это ненормально. Ты постоянно срываешься на меня.

– Солнышко! Услышь меня пожалуйста, я исправлюсь, все будет как раньше, хорошо? Катенька?

Наконец Катя успокоилась настолько, что я мог просто обнять ее, и она сказала:

– Хорошо. Но, Паш. Следующий раз будет последним. Я больше не могу так.

Отсасывать Новгородцеву мне не пришлось. Он оказался довольно крупным и с виду безобидным дядечкой, и казалось, что больше хотел поговорить, чем обсудить новую мебель. Довольно быстро мы нашли общий язык, и он даже проникся ко мне симпатией. Поэтому вырваться от него мне удалось только часам к двум. Я сел в машину и набрал Анжелке:

– Что там, посудина твоя еще не вернулась?

– Неа, походу маманька его совсем захворала. Как улетел неделю назад, возвращаться не особо спешит. Ну я и не скучаю. – сказала Анжелика.

– Я приеду?

– Я сейчас в салон хотела до вечера позднего свинтить, мне подкраситься нужно, ногти сделать…

– Ну попросишь девчонок на завтра, какая проблема?

– Ладно, Даня с утра в область к другу укатил, будет только завтра, так что можешь ко мне подъехать. Только машину не ставь во дворе, а оставь рядом с моей в гараже, ладно? Чтобы глаза не мозолить.

Через двадцать минут я уже закрывал гараж своего бывшего начальника, а через пол часа уже нежился в объятьях Анжелки. И все было чудесно, пока во дворе не послышался хлопок закрывающихся дверей машины. Мы с Анжелой затихли, а чуть я услышал голос Дани:

– Мать не скоро придет, не парься.

Громко хлопнула дверь соседней комнаты, и через несколько минут оттуда послышались негромкие голоса и скрип кровати.

– Черт, – прошептал я Анжелке, – и что делать?

– Хер его знает. Гараж тихо не откроешь, он пищит как сучка, Даня услышит.

– И что делать?

– Будем ждать.

Даня вышел в коридор, и я услышал:

– Иди сюда, тут кровать лучше.

Мы с Анжелкой бешено посмотрели друг на друга и рванули под кровать. Как раз вовремя, потому что дверь открылась, и в комнату залетел Даня, и с разгона прыгнул на кровать.

– А тебе не мерзко, что тут твои родители сексом занимаются? Кровать даже не заправлена.

– Кать, не будь занудой.

Девушка подошла к кровати, и судя потому, что ноги ее пропали, то она тоже теперь была над нами. На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Нет! – вдруг сказала Катя и встала с кровати.

– Кать, ну ты чего?

– Нет, я так не могу!

– Хорошо, я не буду тебя трогать, если ты не хочешь, ладно? Просто расскажи тогда, почему ты хотела встретиться? – спросил Даня

– Я ошиблась. Прости. Я пошла.

– Эй! Нет, подожди! Просто расскажи, что случилось?

– Я просто не понимаю уже ничего, Дань. Я запуталась. Чувствую себя каким-то дерьмом, смотрю в зеркало и вижу не себя, и не понимаю, как такое могло случиться?

– Это не само случилось, Кать, – серьезно сказал Даня, – прости конечно, но ты сама все это с собой сделала: губы, волосы, да от тебя один скелет остался. Вот только ты написала мне, что скучаешь, а сейчас жалуешься на свою жизнь. Но это ты все выбрала, Кать, сама. Ты с собой это сделала. А сейчас ты что хочешь. Чтобы я тебя просто пожалел? А оно мне нужно Кать? Я только успокоился немного. Стал с девчонкой переписываться. К психологу хожу. Прости, но я жилеткой быть не хочу. Хочешь номер психолога –дам, но на этом все.

– Ты меня выгоняешь, значит, – хмыкнула Катя, – я думала, мы друзья.

– Нет, – спокойно сказал Даня, – мы не друзья. И мне давно надо было тебе это сказать. Я люблю тебя, и, если ты хочешь, мы будем вместе. Но быть твоим другом, пусть даже с сексом, я больше не буду. Так что решай.

– Ясно. – горько сказала Катя. – Отвези меня домой.

Катя и Даня вышли из комнаты, а вскоре, хлопнула входная дверь. Я выглянул в окно, и увидел, как они сели в машину и уехали. Анжелика подошла к трюмо, и сказала, разглядывая себя в зеркало:

– Вот я завтра выволочку уборщице устрою, и какого хрена она пыль под кроватью не вытирает? Я же дышу этой гадостью.

Я нашел свою одежду под кроватью и принялся одеваться.

– А ты что, уже уходишь? – насмешливо спросила Анжелика, подойдя ко мне. – И даже не закончишь? Я думала, тебя заведет, что твою шлюшку пытается трахнуть кто-то еще…

Я ударил ее кулаком в лицо, она отлетела в стену и упала.

– Закрой рот, иначе я тебе его сам закрою. – тихо сказал я. Анжелика ничего не ответила, только держалась за кровоточащий нос и зло смотрела на меня.

Я не знаю, в каком я был состоянии. Аффект это был, или просто ослепляющая злость, но как добрался домой я плохо помню. Когда я подходил к подъезду позвонил Алексей Алексеевич.

– Ну можешь же, когда хочешь. Умница. Ничего не скажу. Новгородцев тебя расхваливал, а если он рад, то и я счастлив.

– Старался. – сухо сказал я.

– Э, чего ты не радостный такой, расслабься. Сорвался я, с кем не бывает. Все же ты родственник почти, родной человек. Будь ты чужим, поверь, б на тебя не орал, просто закопал. Так что, отдыхай, ты сегодня молодец.

Я сел на лавочку и закурил, пелена злости прошла. Осталось только опустошение, и желание уехать туда, где меня действительно будут ждать. Я завел машину, и поехал домой.

Уже около двери я почувствовал запах чего-то настолько вкусного, что мой голодный желудок тут же заурчал. Вика открыла мне дверь, и удивленно сказала:

– Паш? А я тебя не ждала сегодня. Но ты проходи.

– Эля спит?

– Да нет, вот на коврике сидит, мучает игрушку.

Эля увлеченно грызла меленький молоточек, но заметив меня радостно засмеялась и потянула ко мне руки.

– Видно зубы режутся, – заметила Вика, – все в рот тянет. Паш, я на кухню, ладно?

Вика Вышла из комнаты, а Эля принялась ползком таскать мне игрушки с дивана, явно желая похвастаться своей обширной коллекцией. Минут через десять малышка начала капризничать, я взял ее на руки и пошел на кухню к Вике.

– Сажай на стульчик, дашь ей пару ложек пюре.

Общими усилиями мы кое-как умудрились запихнуть в ребенка целых шесть ложек мерзейшего пюре из брокколи, прежде чем малышка получила свою заветную бутылочку и успокоилась. Потом Вика переодела Элю, уложила в кроватку, и спросила меня тихо:

– Я там мясо с картошкой запекла, ты будешь? Не волнуйся, не на пару. Просто обычное жирное мясо.

– Если ты меня накормишь, я просто счастлив буду. Весь день ничего не ел.

– Почему? – удивилась Вика.

– С клиентом встречался, весь день в разъездах. Вот и не успел.

– А как же девушка твоя? Она что, ничего тебе с собой не положила?

– Катька? – хмыкнул я. – Нет, она таким не занимается. Видишь ли, патриархат загнал женщин в рабские рамки бытовой обслуги, а она девушка эмансипированная.

– И что же вы едите? – улыбнулась Вика.

– Да что придётся. У птички выпадет кусок хлеба, я бегу и подбираю. Боже, как вкусно. – проговорил я с набитым ртом. – А ты, оказывается, очень даже вкусно готовишь, когда не пихаешь спаржу во все подряд.