Читать книгу: «Молот Солнца: Ветка Нируби», страница 3

– Разве у метентаров бывают оруженосцы? – удивилась Ру.

– У метентара Скобиса был! – тоном знатока заявил Кэндер Фогг.

– Метентар Скобис погиб в зубах захудалого сципионикса, потому что в его руках вовремя не оказалось оружия, – заметил Крас. – Должно быть у него был очень плохой оруженосец.

– Возможно, сципионикс был не таким уж захудалым, – задумчиво сказал Кэндер Фогг. – Мне встречались особи повыше вас ростом, господин Муун. Такого и с оружием не одолеть…

– Когда он закончит болтать? – поинтересовалась Ру у Краса. – Мне кажется, нам пора идти.

– Далеко господин направляется со своем дамой? – весело спросил Кэндер Фогг.

– Она мне не дама, – сказал Крас.

– Я ему не дама, – сказала Ру. – Я никому не дама.

– В любом случае, если вы направляетесь не на восток, то нам с вами по пути. Переправы через Бурный Язык никак не избежать. На том берегу мне надо получить нескольких орнитомимусов, чтобы доставить их в Снау‑Лисс. Это будет приятное путешествие – гарантирую!

– Сомневаюсь, – сказал Крас.

– Проводник до переправы нам бы не помешал, – заметила Ру. – К тому же, ты всегда можешь выпустить ему кишки.

– Зачем? – удивился Кэндер Фогг.

– С выпущенными кишками тебе сложно будет болтать…

Пока Кэндер Фогг, нахмурив брови, размышлял над ее словами, Крас поправил на плече сумку и молча двинулся вперед по изрядно утоптанной дороге. В одном болтливый пастух был абсолютно прав – переправы через Бурный Язык было не избежать, и не важно куда ты направлялся, в Крос‑Бод или Лали‑Тронн.

Когда отошли от лифта на несколько десятков шагов, Крас увидел недалеко от дороги разбитое и переломанное тело торговца, которого убил лифтер. Он лежал в луже крови все с то же застывшей улыбкой на лице, а какие‑то лохматые грызуны уже пытались отрывать от него куски плоти. Крас остановился. Ру и пастух тоже.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – сказал Крас полагающуюся в таких случаях фразу. Коротко прикоснулся запястьем правой руки ко лбу.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – слово в слово повторили Ру и Кэндер Фогг, и каждый их них коснулся запястьем правой руки своего лба. Этот жест означал, что они провожают душу покойного на встречу с Единым Разумом Вселенной, и будут приветствовать ее возвращение в новом теле, каким бы оно ни было.

Затем они двинулись дальше. Дорога была не широкой, две повозки с трудом бы на ней разъехались, но почти на две мили от древа Уилу по обе стороны от нее шла высокая ограда из колючей проволоки. От слишком крупных, или наоборот – мелких ящеров такая защита не спасала, но основная масса хищников на равнине размером была не крупнее взрослого человека, и как раз от такой живности «колючка» помогала неплохо. Через каждые триста шагов на обочине были видны тяжелые крышки погребов – в них при необходимости можно было переждать налет птерков. Реже встречались наглухо заделанные «беседки» с бойницами вместо окон. Служили они для той же цели, что и погреба, но только в сезон дождей, когда погреба заливало доверху. «Беседки» были удобнее, но птерки часто разрушали их, как и прорвавшиеся за «колючку» крупные ящеры.

Впрочем, все эти «прелести цивилизации» кончались примерно через пару миль от древа Уилу, несущего на себе «парящее» поселение Снау‑Лисс. Здесь дорогу преграждали ворота, сразу за которыми дорога заканчивалась. И взору открывалась равнина, протянувшаяся в бескрайнюю даль.

– Нам налево, – весело сказал Кэндер Фогг. – Если поторопимся, то успеем на вечернюю переправу.

И сразу пошел вперед. При этом он умудрялся болтать без умолку, то и дело оглядываясь на идущих чуть позади спутников. Иногда он и вовсе поворачивался и шел спиной вперед, продолжая трещать и размахивать руками. Выяснилось, что орнитомимусов, которых ему надлежало получить на левом берегу Бурного Языка и доставить в Снау‑Лисс, заказал не кто иной, как господин Лимбу‑Ар, префект верхнего уровня, а господин Лимбу‑Ар не станет заказывать себе скотину у кого попало. Господин Лимбу‑Ар прекрасно разбирается не только в скотине, но и в людях. А может быть и не только в людях, но и скотине – это смотря с какой стороны посмотреть. Все знают, например, что лошадей оценивают по зубам. А господин Лимбу‑Ар знает, что орнитомимусов оценивают по хвосту! Если кончик хвоста у орнитомимуса начинает белеть, то покупать такую особь не стоит, потому как долго она не протянет. Поить и кормить ее придется, а вот заставить работать уже не получится, а зачем нужен орнитомимус, который не работает, а только ест да пьет? Это же не кошка какая‑нибудь!

Ру сказала:

– Когда начнешь его резать – дай мне знать. Не хочу этого пропустить.

– Хорошо, – ответил Крас. – Всенепременно…

Шагах в трехстах от них, по левую руку, бежал по равнине какой‑то расторопный ящер с ярко‑красным оперением. За ним длинной цепочкой неслись такие‑же ярко‑красные детеныши.

До переправы уже было рукой подать.

* * *

Ягрр Фру, с тугой повязкой на левом плече, подошел к ограде крайнего на улице домика и остановился, взявшись за калитку. Стафф Ван, огромный рыжий неандер с мохнатыми бровями, остановился рядом с ним. Еще двое громил – человек с квадратной бородой и покрытый шрамами грил – встали за их спинами.

– Кого мы ищем, мастер? – с рыком спросил Стафф Ван.

– Мне нужна одна девчонка, – ответил Ягрр Фру.

– Если тебе понадобилась девка, то зачем ты взял с собой нас? – с усмешкой поинтересовался покрытый шрамами грил, имя которого было сложно выговорить даже соплеменникам, и которого для простоты называли просто Шрам.

Ягрр Фру продолжал всматриваться в маленькие оконца домика.

– У нее вещь, которая должна принадлежать мне! – рявкнул он.

– Что это за вещь? – спросил Стафф Ван.

– Это карта. Она мне нужна. И смотрите, чтобы девка не сбежала – у меня к ней личный счет… – Ягрр Фру погладил повязку на плече. – С ней может быть человек. Если он в доме – убейте его.

– Как мы его узнаем? – спросил бородатый человек по имени Джал.

Ягрр Фру мрачно глянул на него через плечо.

– Просто убейте всех, кто будет в доме!

Сказав это, он отшагнул от калитки и с размаха пнул по ней ногой. Обычно калитка открывалась в другую сторону, но от этого удара она сорвалась с петель и улетела вглубь двора. Ягрр Фру быстро направился к дому, остальные двинулись за ним, достав ножи и рассыпавшись по двору. Стафф Ван пошел вокруг дома, чтобы контролировать окна с той стороны. Ягрр Фру остановился у крыльца и подал знак Шраму вышибать дверь. Тот кивнул и мощным ударом ноги отправил ее внутрь домика – только щепки полетели в стороны. Джал моментально забежал внутрь, Шрам кинулся за ним. Ягрр Фру выждал несколько мгновений и вошел следом.

Несмотря на то, что вечер еще не успел вступить в свои права и солнце еще не скрылось за соседней веткой древа Уилу, в домике было сумрачно. Маленькие оконца пропускали так мало света, что в первый момент вошедшим показалось, что они очутились в кромешной тьме, и замерли в ожидании внезапного нападения. Но прошло полминуты, глаза стали привыкать к недостатку света, и тогда Джал сказал негромко:

– Кажется, никого нет…

– Кто‑нибудь, зажгите проклятый свет! – рявкнул Ягрр Фру.

Чиркнула спичка, вспыхнул яркий огонек, освещая искаженное в свете пламени лицо Шрама. Заметив стоящую на столе лампу, он зажег ее. Держа за ручку, прошелся по комнате. Заглянул в соседнюю. Пожал плечами.

– Никого, мастер…

– Ищите карту! – сказал Ягрр Фру.

И сам кинулся рыскать по комнате. Содрал со скамьи у окна покрывало из овечьих шкур, ощупал подушки, заглянул вниз. Начал обыскивать посуду. Джал и Шрам тоже принялись за дело и уже через минуту все в доме было перевернуто, вывернуто наизнанку, сброшено с полок и выпотрошено. Карты нигде не было.

В дом вошел Стафф Ван.

– Баня еще теплая, – сообщил он. – Должно быть топили ночью. Похоже, весь день здесь никого не было.

– Нужно идти в библиотеку Снау‑Лисса, – прорычал Ягрр Фру. – Девчонка может в ночь явиться на работу.

– Так вот кого мы ищем! – воскликнул Шрам. – Ру Лии… Нет, мастер, в библиотеку идти не нужно. Девчонки там нет. Ее вообще нет в Снау‑Лиссе.

Ягрр Фру с рыком резко развернулся к нему.

– Что ты сказал⁈

Шрам на всякий случай поднял руки.

– Я только сказал, что ее уже нет в Снау‑Лиссе! Сегодня днем Северным лифтом она спустилась на равнину. Я был там бортовым стрелком. Ее сопровождал метентар Муун, они направились куда‑то в сторону Бурного Языка, к переправе. С ними был еще какой‑то местный пастух…

– Черви земные! – ругнулся Ягрр Фру. – Сбежала, тварь!

Он со злости пнул ногой по табурету, и тот, врезавшись в стену, потерял две ноги.

– Уходим отсюда… – прорычал Ягрр Фру. – Нужно взять жратву и лошадей. Мы идем к Бурному Языку!

Глава 6

Солнце уже почти касалось горизонта, когда они вышли к переправе. Бурный Язык был лишь притоком другой реки, которую жители равнины называли Рив‑Лорен. Был он достаточно широким и местами очень глубоким, но вместе с тем стремительным и игривым, за что и получил свое название.

Они остановились на краю не очень крутого травянистого обрыва, с которого открывался вид на переправу. Отсюда до нее было шагов пятьсот, однако предстояло еще спуститься с обрыва, не переломав себе костей.

Кэндер Фогг первым спрыгнул с края обрыва и очень быстро засеменил вниз, то и дело поворачиваясь то одним боком, то другим, чтобы не покатиться кубарем. Из невидимых нор на склоне обрыва непрерывным потоком хлынули врассыпную какие‑то мелкие твари. Дождавшись, пока поток тварей иссякнет, Ру и Крас тоже пошли вниз, спокойно и неторопливо, внимательно смотря себе под ноги. В самом конце спуска Красу пришлось прикончить вставшую в стойку змею с оранжевым «капюшоном», но в целом спуск им дался легко. Да и паром еще не отчалил – пассажиров не было, и горбатый паромщик с сучковатой палкой в руках и кистенем на поясе мирно дремал, сидя на черном растрескавшемся чурбаке.

Паром представлял из себя обычный дощатый настил, положенный поверх смоленых деревянных бочек. Накрывала его двускатная крыша, держащаяся на шести опорах. В длину паром был шагов пятнадцать‑двадцать, в ширину – на треть меньше. По центру парома был установлен столб с большим колесом на нем, на которое был намотан толстый пеньковый канат, протянувшийся от одного берега до другого. Вращая это колесо можно было перетянуть паром на нужный берег.

Кэндер Фогг дождался, когда Крас и Ру спустятся с обрыва, и уже втроем они пошли к парому. Горбатый паромщик хоть и дремал, но дремал чутко – когда до него оставалось шагов двадцать, он резко поднял голову и пристально уставился на гостей. Полы своего кожаного плаща он откинул немного назад, чтобы лучше был виден кистень с увесистым набалдашником, утыканным толстыми железными колючками.

– Спокойной воды, паромщик, – сказал Крас.

– Тихой равнины, путник, – отозвался паромщик.

– Когда отходит паром?

– Когда твой кошель станет немного легче, а мой немного тяжелее.

– Значит, он отходит немедленно…

Крас с улыбкой снял с пояса кошель, выудил из него медную монету и бросил паромщику. Тот очень ловко поймал ее и на удивление резво поднялся с чурбака.

– Поторопиться надо бы, – сказал он. – Ветер подымается, как бы грозу не натянуло.

– Тогда не будем терять времени, – сказал Крас.

Все четверо они вошли на паром. Река на переправе была относительно спокойной, противоположный берег темнел тонкой полоской, над которой возвышались рыжие сосны, а канат, уходящий к ним, терялся в водной зыби где‑то на середине реки.

Недолго думая, паромщик взялся за рукоятку колеса, и паром, дернувшись, отчалил от берега. Под бочками зажурчало, в щели между досок плеснулась вода. Паромщик крутил колесо, движения его были спокойными и привычными, видно было, что горб ему нисколько не мешает. Паром двигался медленно, но все же двигался несмотря на то, что достаточно сильное течение так и норовило сорвать канат с колеса и утянуть паром вниз по течению. Но этому препятствовал еще один канат, натянутый между берегами, и удерживающий паром от сноса. Он проходил снизу по самой кромке дощатого настила, опираясь на свободно вращающиеся ролики, конструкция которых позволяла канату скользить по ним, но при этом не давала ему выскочить из пазов.

– Вы бы присели… – сказал паромщик, кивнув на прибитые к доскам чурбаки. – На Бурном Языке всякое бывает. Качнет нас посильнее, и покатитесь в воду, как горох. А это Бурный Язык, тут всякое бывает… Хотя, это я уже говорил…

Они уселись на влажные чурбаки. Ру неподвижно смотрела на воду, глаза ее то и дело закрывались, и тогда она роняла голову, но моментально просыпалась и снова начинала смотреть на воду, чтобы через минуту повторить все действия снова. Кэндер Фогг жевал травинку и вид при этом имел весьма хозяйский, словно все здесь вокруг – и река, и паром, и оба берега со всем, что на них имелось – принадлежали только ему, и никому больше. Крас вглядывался в противоположный берег. Теперь там стали видны деревянные строения, похожие на коровники или конюшни, вокруг которых суетились крошечные фигурки.

– Скоро начнется быстрина, – сообщил паромщик. – Нас поболтает немного.

Ветер понемногу крепчал, с востока натягивало облака. Грозой, впрочем, не пахло, да и облака не были дождевыми. Просто на равнине часто бывают ветра.

Когда почти выплыли на середину реки, Крас почувствовал, как паром подхватило быстриной. Канаты не давали ему сорваться, но водный поток снизу тянул его, тянул, отчего паром начинало раскачивать.

– Вот так! – приговаривал паромщик, быстрее вращая колесо. – Вот так! Вот так!

При каждом обороте колеса паром слегка вздрагивал и кренился, но все же продвигался вперед. У Ру весь сон как рукой сняло. Она вцепилась в чурбан и напряженно смотрела, как вода заплескивается на паром и подтекает к ее ногам.

– Вот так! Вот так!

Тяжелый удар подбросил край парома едва ли не на три локтя, отчего Крас и Кэндер Фогг упали на доски, а паромщик безвольно повис на колесе. Только Ру удержалась на своем чурбаке, еще крепче вцепившись в него.

Край парома со шлепком вновь опустился на воду, и Крас сразу вскочил на ноги. Кэндер Фогг уселся на досках.

– Что это? – спросил он недоуменно. – Камни?

Паромщик отпустил колесо и подошел к краю парома, глядя на воду.

– Какие камни? – сказал он. – Здесь глубина локтей двадцать! А на середине и того больше!

– Плиозавр? – предположил Кэндер Фогг.

– Плиозавру паром не поднять…

Тем не менее он вытащил из‑за пояса кистень и потряс им, удобнее устраивая в ладони.

– Говорят, на днях у Порогов речных акул видели, – сказал он. – Но Пороги они не прошли бы. Акула глубину любит…

Он прошелся по краю парома, покачивая на цепи шипастым шаром. Остановился, присел, макнул шипастый шар кистеня в воду. Резко выпрямился.

– Ладно, – сказал он. – Может волной подбросило. Потянем дальше…

Он повернулся спиной к краю, и уже сделал шаг к колесу, как все и произошло. Из воды за его спиной взвился в воздух черный лоснящийся хвост, длиной не меньше самого парома. И кончик этого хвоста извивался и дрожал, с него летели вниз струи и водяная пена. Хвост замер на какое‑то мгновение, а затем рухнул с высоты прямо на палубу. Паром вздрогнул, вода на досках подпрыгнула кверху ровным пластом, который сразу упал обратно, разлетевшись в брызги. А хвост запрыгал по доскам, ударил по столбу с колесом, звонко хлестнул в воздухе, как плеть, и ушел воду, словно его и не было.

Кэндер Фогг вскочил с палубы, Крас выхватил из ножен кинжал. Паромщик помахивал кистенем, озираясь. Только Ру осталась сидеть на чурбаке, все также вцепившись в него и глядя вокруг перепуганными выпученными глазами.

– Что за зверь такой, черви земные⁈ – спросил паромщик непонятно у кого. – Сроду здесь таких не водилось… Неужто опять из океана кого‑то занесло? Бывает такое. Вот прошлым летом, помню…

Что там произошло прошлым летом им узнать так и не довелось. Паром вновь вздрогнул, вода по левому борту вспучилась, выперла наружу крутобоким холмом, из вершины которого вдруг ринулась вниз яйцеподобная зубастая голова на длинной изогнутой шее. Паромщик даже размахнуться своим кистенем не успел, да что там – он даже не произнес ни звука, когда над ним раскрылась огромная пасть, схватила за голову и мощным рывком подбросила в высоту. А оттуда в воду он падал уже частями – голова отдельно, а туловище отдельно. Кистень рухнул на палубу в двух шагах от Ру, и она сразу схватила его и принялась раскручивать, явно не собираясь отдавать свою жизнь слишком дешево.

– Черви земные! – закричал Кэндер Фогг с ужасом глядя на мотающуюся над ними в высоте яйцеподобную голову. – Кто это⁈

– Это плагатерма! – крикнул Крас, медленно отступая назад. – Берегись хвоста!

Он вовремя предупредил. Засмотревшись на зубастую голову, Кэндер Фогг совсем забыл про хвост, который со свистом пролетел прямо у него над головой – пастух едва успел пригнуться. Хвост ударился в столб с колесом, повалил его и тут же вновь исчез под водой. Сорвавшийся с колеса канат закачался в воздухе, постепенно оседая на палубу. Кэндер Фогг схватился за него, чтобы удержаться на ногах. Голова плагатермы, зависнув на изогнутой шее, смотрела на людей под собой, явно готовясь к рывку.

И плагатерма рванулась. Распахнутая пасть пролетела над Красом и с лязгом сомкнулась в двух пальцах от лица Ру, обдав ее пеной и слизью. С визгом Ру отпрыгнула назад и, взмахнув кистенем, ударила прямо по черному выпуклому глазу.

Оглушительный визг пронесся над Бурным Языком. Голова дернулась, мотнулась сначала в одну сторону, едва не сбив с ног Краса, затем в другую, заставив перепуганного пастуха плашмя прижаться к палубе, а потом стремительно ушла под воду.

Следом за этим тяжелый удар по днищу сотряс паром. Его подбросило, в стороны полетели оторванные бочки, щепки, лопнувший канат хлестанул Краса по спине с такой силой, что он едва не рухнул в воду. Но не рухнул все‑таки – удержался на самом краю, а Кэндер Фогг, схватив его за руку, утянул ближе к середине палубы. Сорванного с каната, паром моментально потащило течением вниз, и сразу же стало понятно, за что эта река получила свое название – Бурный Язык. На быстрине течение не было ровным – оно раскачивало паром и вдоль и поперек, крутило его, швыряло из стороны в сторону, кренило, да так сильно, что удержаться на палубе можно было только сидя, уцепившись при этом за намертво приколоченные к палубе чурбаки.

Плагатерма еще несколько раз показывалась над водой, и всякий раз ее визг буквально рвал на части вечернюю тишину. Но вдогонку она не пустилась – толи сильно страдала от удара кистенем по глазу, то ли просто потеряла паром из своего поля зрения.

Первое время Крас, Ру и Кэндер Фогг молча смотрели в сторону быстро удаляющегося места переправы, но когда убедились, что плагатерма их не преследует, то устало легли прямо на мокрые доски.

– Что это за тварь? – спросила Ру. – Никогда у нас таких не было.

– Я бывал на Северном Архипелаге, там таких тварей полно, – сказал Крас. – На Архипелаге их называют плагатермами, но там на людей они нападают не часто. Должно быть ее занесло сюда их океана и она заблудилась. Вот и бросается на все подряд. Но долго она здесь не протянет. Просто сдохнет с голода…

– Плагатерма… – повторил Кэндер Фогг. И с изрядной долей зависти добавил: – Где вы только не были, господин Муун! Весь мир обошли, наверное… Я бы тоже хотел побывать на Северном Архипелаге. Говорят, там красивые девушки.

– А чем тебя не устраивают девушки в Снау‑Лиссе? – поинтересовалась Ру. – Тем, что не хотят иметь с тобой дела? Поверь мне: на Архипелаге будет тоже самое!

– А ты злая, – сказал Кэндер Фогг. – В Снау‑Лиссе все девушки злые! Особенно красивые…

Крас хмыкнул. Ру тоже.

– Я даже не знаю, – сказала она, – оскорбил ты меня сейчас, или комплимент сделал. Ладно, живи пока…

– Между прочим, я пастух! – сказал Кэндер Фогг. – Я приручил уже штук двадцать динозавров. При желании я мог бы и эту тварь приручить!

– Я очень надеюсь, что ты сейчас говоришь о плагатерме, – язвительно сказала Ру.

Кэндер Фогг не стал отвечать, только скорчил рожу и показал язык. Ру снова хмыкнула и отвернулась.

Они пролежали около получаса. Толи течение здесь ослабло, толи паром снесло с середины реки ближе к берегу, но плыли они теперь гораздо медленнее, да и ветер стих, так что движение почти не ощущалось. Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, оставив только алую полоску над ним, да огненные отсветы на облаках. С противоположной же стороны небо стало совсем черным, и там видны были звезды.

Кэндер Фогг с кряхтением поднялся с досок.

– Нужно попытаться пристать к берегу, – сказал он.

Крас приоткрыл один глаз и покосился им на Фогга.

– Ты шутишь? – сказал он. – Хочешь остаться на равнине ночью, под открытым небом? С таким же успехом можно было просто позволить плагатерме себя сожрать…

– Но с каждой минутой мы все дальше от переправы! Меня там ждут! Господин Лимбу‑Ар должен получить своих орнитомимусов!

– На переправе видели, что произошло с паромом, – сказал Крас. – Мне почему‑то кажется, что тебя там уже не ждут.

– Но господин Лимбу‑Ар…

– … наймет другого пастуха, – закончил за него Крас.

Кэндер Фогг сел на чурбан и глубоко вздохнул.

– Я есть хочу… – сообщил он.

– Обойдешься, – сказала Ру.

Крас поднялся с палубы, раскрыл свою сумку и достал из нее вяленую ягнятину. Кинжалом отрезал пласт и положил на ломоть хлеба. Протянул пастуху.

– На, ешь.

Кэндер Фогг с наигранной неохотой взял угощение и принялся жевать. Ру села на палубе, скрестив ноги, поплевала на ладони и обтерла их о куртку.

– Ну, раз уж ты угощаешь…

Ужинали они в полном молчании, только слышно было, как громко жует пастух, да иногда плещется в реке рыба. Покончив с мясом, Кэндер Фогг попил воды прямо из реки и принялся долго и нудно рассказывать об использовании помета динозавров при строительстве домов.

Крас старался его не слушать. Он пил воду из своей фляжки, смотрел на освещенную луной равнину и думал о том, что с каждой пройденной по реке милей он становится ближе дому, к местечку Айли‑на‑Скалах, где уже очень давно его ждали Лата и малышка До. Очень‑очень давно…

А может и не случайно вовсе занесло в реку этого океанского монстра, эту проклятую плагатерму? Ведь случайностей не бывает, как говорит ректор Брус Брай. Любая случайность – это просто винтик некой закономерности, о которой нам пока ничего неизвестно.

С этими мыслями, под монотонное бормотание Кэндера Фогга, Крас уснул, подсунув под голову свою походную сумку.

* * *

Когда паром сорвало с каната и потащило вниз по течению, Ягрр Фру оторвался от зрительной трубы и недоуменно посмотрел на Шрама.

– Это что сейчас было? – спросил Ягрр Фру, показывая рукой в сторону переправы.

Впрочем, Шрам недоумевал по этому поводу ничуть не меньше.

– Впервые такое вижу, мастер, – ответил он, удерживая лошадь на краю обрыва.

– Не хотел бы я быть на том пароме… – задумчиво сказал Стафф Ван. – Похоже, это одна из тех тварей, что порой заносит из океана, чтоб их черви забрали… Долго они здесь не живут, но переправу восстановят еще не скоро.

Лошадь Джала потрясла гривой, отгоняя от себя крупного вечернего гнуса.

– В паре миль отсюда есть форт, – сказал Джал. – Там можно провести ночь, а на рассвете идти к Верхней Переправе. По другому на тот берег не попасть…

Ягрр Фру поправил на плече арбалет и натянул поводья. Потом похлопал лошадь по шее, осматривая равнину злым взглядом.

– К звездам всех… – сказал он хрипло. – Идем в форт.

И сразу ударил лошадь пятками по бокам. Она рванула вперед вдоль обрыва. Его спутники устремились за ним. Местность у переправы опустела, только гигантская стрекоза опустилась на край обрыва и уставилась на реку ничего не выражающими фасетчатыми глазами.

Хрум! Из‑за куста метнулась длинная тень, рыжий с красным гребнем дейноних выскочил к обрыву и моментально перекусил стрекозу пополам. Захрустел, пожирая добычу. В считанные секунды трапеза была закончена. Спихнув хвостом несъедобные крылья с обрыва, дейноних развернулся и потрусил прочь. Трава за ним сдвинулась, замерла, и ничто больше не говорило о его присутствии…