Читать книгу: «Трофей», страница 3

Глава 2

Сан-Риос. Январь 2025.

Майкл.

Несмотря на дорожную слякоть, выжимаю сцепление, медленно отпуская его, поворачиваю ручку газа на себя. Быстрорастущие цифры на спидометре плюют на безопасность и в лицо судьбе. Нарастающая скорость, усиление сопротивления тела ветру, стремящегося снести тебя с сиденья, не даёт мне хотя бы кратковременного облегчения. Пейзаж вокруг похож на подмалёвок и никак не обретёт хоть какой-нибудь силуэт. Поворачиваю ручку газа ещё раз на себя, и подо мной разносится металлический скрежет…

Грудь давит от сжатого дыхания, когда вижу свой измятый байк, выброшенный на обочину. Рядом мигают сине-красные огоньки. Делаю шаг вперёд, но остаюсь на месте. Борюсь с невидимыми оковами, что держат меня вдалеке от людей рядом с моим мотоциклом, но безрезультатно. Кричу, но не слышу звука собственного голоса…

С громким вдохом резко отрываю голову от подушки, врываясь взглядом в пустую гостиную. Смотрю на силуэт окна, что нарисовал уличный свет на двери в номере отеля. Сон. Всего лишь сон. Успокаиваю себя, потирая лицо руками, падая обратно на подушку. Кошмар доводит меня до липкого ощущения на коже уже которую ночь подряд.

Первая неделя в Сан-Риосе осела мутным осадком в памяти. Я не был на могиле друга несколько дней. Хотя, нахождение в пяти плитах от него, нельзя назвать посещением. Перестал ходить, потому что кончина Льюиса не ощущается болью в груди, как в первые дни после его похорон. Меня должно разрывать от мысли, что ему теперь не даны простые вещи в виде ночного кошмара или бессонницы после него. Почему я не чувствую душевно боли? Я настолько чёрствый, что мне хватило десятка дней попоек с Дени, чтобы отпустить произошедшее с миром? Или потому что Льюис – идиот? В нашем штате некоторые ездят круглогодично на мотоциклах, но стечение обстоятельств бывает не в пользу водителей. Он решил сесть на байк, в середине зимы отправиться на тот свет, лишив меня возможности поговорить с ним. Глупо. Всё это, глупо! Чёрт возьми! Столько лет опыта, и он не дал ему преимущества. Смерть настигла его на ровной дороге.

«Она была слишком ровной».

Возможно, издевательский высокий голос друга в моей голове прав, но я отвечаю:

«Пошёл ты».

Пересмотр старых фотографий, или меланхоличное купание в прошлом не вызвали грусть или невыносимую тоску, которых я ожидал со страхом. Всё, что мне осталось на память о друге – злость и чувство вины, в отличие от того, что я испытываю к его сестре, комок эмоций, похоже, никогда не умрёт. Видел её одиннадцать дней назад, в день похорон. Лёжа на жёсткой подушке, смотрю в потолок, слушая голос своей памяти с её лицом…

***

На часах было начало четвёртого утра, когда понял, что уснуть ещё раз у меня не получится. Ранним утром, я уже успел разозлить сестру, разбудив своим телефонным приглашением на ланч. И ещё придумать кучу дел, чтобы заполнить пустоту до очередного кошмарного сна. Новую и прошлую неделю, помогаю Дени с текущей работой, ожидая, пока крёстный даст согласие на закупку запчастей для ретро Хонды. Когда Бен сказал, что заводил её, это был последний выдох. При диагностике выявилась сильная коррозия в важных местах, но главная беда – дохлый движок. Дени уверил крёстного, что всё исправит, займётся сердцем коня сам. Парни из мастерской, недолго работают бок о бок с Дени и сделали глупость, поставив по двадцатке, на то, что воскресить движок не удастся.

Текучка из вереницы машин в мастерской – замечательная возможность завалить себя работой, и это лишь ширма. Мы избегаем разговоров о том, как страшно начать привыкать к тому, что в нашей четвёрке теперь на одного человека меньше. Я растерян, напуган и падок на иллюзорное ощущение лёгкости, что может утолить голод, по времени, за которое уже не ухватиться. Как только рабочий день будет окончен, я выйду на улицу и снова захлебнусь в желании утолить голодающую пустоту. Новый вечер – новая попытка заполнить опустелость экспресс-средством. Стеклянная тара с алкоголем менялась в моих руках по вечерам так же быстро, как и девчонки в рассказах Дени.

Добравшись на такси до базы, как и предыдущие дни. Я почти бесшумно зашёл в мастерскую. Два механика Тим и Тайлер стоят у станка, на котором лежит чья-то коробка передач. Тим парень моей младшей сестры Ливи. Они приезжали ко мне в Вегас уже несколько раз. Я хотел вытащить их на Новый год в Вегас, но месяц был далёк от праздничного настроения.

 Дени согнулся над открытым капотом Шевроле Тахо (Chevrolet Tahoe) цвета мокрый асфальт. Почти бесшумно подхожу к нему со спины, слушая, как он что-то бормочет машине. Когда друг сильно увлечён, он может заговорить с куском железа в своих руках, как будто это не холодный металл, а живое существо. Я отлично разбираюсь в механике, но не так талантлив, как Дени. По одному звуку он может определить, что с внутренностями техники не так.

– Забыл тебе сказать.

 Дени испуганно дёрнулся на месте, едва не ударившись о поднятую крышку капота, выплёвывая:

– Проклятье! Ты прекратишь когда-нибудь это делать?

– Думал, ты услышал, как я подъехал.

– Ещё раз скажешь мне о шестнадцати клапанах у Клео, я всё-таки засуну тебе грязную тряпку в рот.

– Я на такси. – Кивком указал ему на Клео под чехлом в углу мастерской. Последний раз я садился за руль в день похорон, впрочем, как и Дени. И все наши разговоры за последние дни состоят из моих рассказов о байках и аукционах, а Дени заливает про очередную девушку, побывавшая, к своему несчастью, в его постели. – И я же слушаю о девчонках, побывавших в твоих руках. – Друг похабно улыбнулся и, видимо, собирался рассказать о своём новом увлечении, но я опередил его. – В моей бывшей команде один из механиков уходит.

Дени, вылезая из-под капота, смотрит на меня, приподняв слегка свои рыжие брови, и перед тем, как вернуться к делу, бубнит:

– Я доволен тем, что есть.

– Зарплата будет гораздо больше и страховкой лучше той, что у тебя здесь.

– У меня есть страховка, есть работа. И как ты мне предлагаешь сказать это Бену? Ты ведь предан был Такеру, пока тебе не дали отпуск за собственный счёт.

– Это не отпуск. Я ушёл. – Отвечаю Дени, и в тот же момент он снова высунул лицо из-под капота, вытирая рукавом взмокший лоб.

– Я похож на цыпочку, которой можно навешать лапши? – Я нахмурил брови. – Однажды до тебя дойдёт, что твоя жопа больше не может сидеть на диване.

Дени на миг вернулся к машине, затем выпрямился, вытирая руки о полотенце. Он обошёл машину, сев за руль, смотрит на приподнятую крышку капота через лобовое стекло. Выдохнул и движок издал долгожданный звук, сияющим радостью голосом заявил – Ха-ха. Я тебя завёл!

От нарастающего звука, улыбка Дени расползается шире, как и моя, когда говорю ему:

– Псих.

– Просто люблю своё дело, как и ты своё. Рано или поздно ты вернёшься.

Оставив это без ответа, хлопаю слегка по крыше Шевроле, говорю, что вернусь, как переоденусь и возьму нам кофе. Небольшая постройка для сотрудников базы, где находятся комната отдыха со шкафчиками для персонала, маленькая кухня, и душевая. Кинув сумку со сменной одеждой, в шкафчик, руку прострелило болью до самой головы, словно ей мало похмельного синдрома. Эти дни плечо всячески напоминает мне, что с ним уже что-то нужно делать. Обезболивающие таблетки, что прописал мне врач, я сразу же исключил. Боль – назойливый будильник, напоминающий, что  есть дело и с ним необходимо разобраться. Но друзья и выпивка неплохо справляются с тем, чтобы отвлечь от решения этого вопроса и всех поганых мыслей, что блуждают в моей голове.

***

Перед тем как пойти в кафе по соседству, спрашиваю у Дени, пойдёт ли он со мной. Обернувшись на звук проезжающего мимо красного пикапа Ram 1500. Притормозив у домика для персонала, из машины вышел муж Тины. Он открывает дверь с пассажирской стороны, помогая её выйти из пикапа. Супружеская пара не заметила меня, и было бы отлично, чтоб это так и осталось, поэтому делаю шаг назад в мастерскую. Я не испуган, нет. Обеспокоен тем, что случись диалог, мы всё-таки прикончим друг друга. Ухмыляюсь, когда слышу, сдержанное шипение Тин на мужа. Голоса стихли, и я вышел, глядя им в спины, пока, они заходят внутрь домика для персонала. Подкуриваю сигарету, чтобы перебить горьким дымом кислотный привкус в горле, и желание ударить кое-кого головой о твёрдую поверхность.

– У тебя уже был один запрещающий ордер. – Дени стоит позади, наблюдая за мной так же, как и я за парочкой.

– Что они здесь делают?

– Бен тебе не говорил?

Покачав отрицательно головой, смотрю на Дени, ожидая ответа на свой вопрос. Он потёр свой затылок, размяв шею, ответил:

– Она работает на него. – Дым от очередной затяжки застрял в горле. Я уставился на друга с широко раскрытыми глазами, выдыхая бесформенное серое облако, горечь всё-таки въедается в слова.

– Давно? – спрашиваю,

– Месяца три, может, четыре.

Как…интересно.

– Я здесь две недели и слушал истории о твоих похождениях, но ни слова об этом?

– Ты сказал, что не хочешь слышать о ней.

– Ну это я точно хотел бы услышать, перед тем как согласиться остаться здесь.

– Ты всё равно не работаешь.

– Я работаю. – Оспариваю двусторонний факт Дени.

– Кем? Гуглом и службой доставки для Бена? Почему ты не подал заявку на международные соревнования этой весной?

Как-то быстро мы перешли от его косяка, к моей жизни.

– Неужели мне и тебе нужно что-то доказывать?

 К своим двадцати годам я уже хорошо зарабатывал и мог оплатить её учёбу. Бессчётное количество раз предлагал бросить то, что ей ненавистно, хотел получить причину отказа, но увы.

Дени выдохнул раздражение.

– Ты не в состоянии вынести её присутствие? – Друг продолжил лезть, куда я сам себе не позволяю и другим не советую.

Не отрывая взгляда, от пустого места вдали, готовлюсь выслушать очередной совет, из категории «Пора двигаться дальше». Оттолкнувшись телом от ворот, мямлю:

– Дело не в этом.

Её присутствие рядом я могу вынести. Я не выносил самого себя, когда позволял себе думать о ней. Чем чаще  это делал, тем больше меня поглощала злость или неудовлетворённость тем, что  им всё сошло с рук. Они в браке, занимаются любимым делом, идут своей дорогой, пока я буксую на обочине.

Подкурив ещё одну сигарету, уже возле кафе. Примерно в пятнадцати футах от места, где я стою. Мимо взгляда проплывает Тин с мужем, её взгляд устремлён в телефон. Разглядываю плавные изгибы девушки, уничтожившей в моём сознании слово доверие до праха. На покатых бёдрах свисает половина защитного комбинезона синего цвета, а рукава слегка волочатся по асфальту. Отвожу свой взгляд в сторону того, кто совсем не похож на мою бывшую. Муж Тин тянется к ней, чтобы поцеловать, она подставляет свою щеку, не отрываясь от телефона. К лёгким подкатывает икота. Встречаюсь взглядом с мужским лицом, похожим на моё. Оно скукожилось при виде меня словно задница от страха. Нахально улыбаюсь и дёргаю подбородком в его сторону. Тин от телефона отвлёк резкий старт её супруга ко мне, но она не старается его остановить, а спешит в мастерскую.

***

– Что ты здесь делаешь? – Мерзкий бас, козла номер один в моей жизни на миг возвращает меня в самые неудачные дни. Челюсть рефлекторно стиснула зубы почти до скрипа, но расслабляюсь, когда окидываю взглядом клеймо на его лице. Кривоватый нос и шрам шириной с палец, что тянется полосой от центра лба и прячется в короткой стрижке высокомерного ублюдка.

– Уолт.

Я знаю только двух Уолтов тот, кто делал моё детство ярким (Уолтер Дисней) и второй (этот), превративший мою жизнь в неприятный аттракцион, где меня тошнит, на самого себя. Ростом ниже меня на фут, хотя крепче, чем я. Тёмно-русые волосы и глаза такого же тёмного цвета, как и мои, в которые я всегда смотрел с вызовом, впрочем, как и они на меня. На четыре года старше меня, перспективный юрист, как говорили все в нашем с ним окружении, кстати, это мой старший брат и муж Тины.

– Что ты здесь делаешь? – Повторяет он.

Я перевожу взгляд от связки ключей, что он сжимает в своей руке, на его лицо, безразлично отвечая:

– Скучал по тебе, вот и решил задержаться. – Засовываю ладони в передние карманы джинсов.

– Не суйся к ней. – Несмотря на то, в каком настроении я сейчас пребываю, – ехидно улыбаюсь Уолтеру, пока злость бурлит, ожидая возможность выбраться наружу.

– Я не у тебя дома, чтобы ты указывал мне, куда соваться, а куда нет.

Нагло ухмыляюсь, смотрю ему за спину, где Дени и Тин торопливо приближаются к нам.

– Надеюсь, вам хватило ума не позориться. – Ливи, выходит к нам из кафе облегчённо выдыхает, когда понимает, что мы ещё не успели подмести друг другом асфальт.

– Нет повода, чтобы я пачкал об него свои руки. – Уолт никогда не жалеет для меня «ласковых» слов.

Когда мой друг и бывшая глядящая на меня беспокойным океаном уже возле нас, я отвечаю ему:

– Уверен? – Мои пальцы покрываются небольшой испариной, пока в меня прокрадывается мысль, что двухлетний брак не перекроет всех чувств, что стенали между мной и его женой.

Возможно, вернуться сюда, было не самым правильным решением. Но, раз уж я здесь, не упущу возможности позлить Уолта.

Он сжимает кулаки, но отвлёкся на Ливи. Она встала, между нами, смиряя моё желание врезать по нижней челюсти мудака, чтобы услышать громкое клацанье его зубов.

– Я завоплю как девчонка, если вы не прекратите это дерьмо. – Говорит подошедший Дени.

Взяв в руки ладонь сестры, увёл её за собой в кафе.

***

Открыв дверь, над головой зазвенели колокольчики, сообщая о нашем приходе. Готовят здесь, так что ваши уши обретут способность хлопать от удовольствия. Основные запахи этого места: мясо, чили кон-карне, фахитас, всё то, что заставит желудок оттянуться до пупка.

Свежий ремонт, с прежней атмосферой пятидесятых годов, но исполнение лучше того, что видел, последний раз. Вдоль стен размещены уютные кабинки со столиками и мягкими сиденьями светло-бежевого цвета. Ностальгия Анны по золотым временам американских закусочных,  двигается в ногу со временем. В конце кафе несколько квадратных столов с металлическими стульями. На стенах постеры, виниловые пластинки и большой неоновый знак с надписью Soda.

Две официантки Мэгги и Долорес за длинной стойкой, вышли навстречу нам, радушно обнимая меня и сестру. Они работают здесь ещё с того времени, когда я не запоминал своё детство. Мэгги часто присматривала за нами, если родители куда-то уходили, а Долорес всегда пыталась меня откормить, подсовывая лишнюю порцию мяса. Я никогда не был качком, подтянутый, да, а для трюков мой вес в плюс, нежели в минус, давал больше возможностей для манёвров, чем меньше вес, тем выше подлетаешь, и исполнение трюка выходит зрелищнее. Но теперь моя исключительная ловкость кажется чем-то ненастоящим.

Отодвинув стул для сестры у столика возле окна, через которое мне видно Дени, Тин и Уолта возле его пикапа. Вздохнув глубоко, переключаюсь на сестру, рассматриваю её тёмно-красные кончики волос.

– Тебе идёт. – Указываю взглядом на её волосы, когда сажусь напротив неё.

Она зажимает пучок между двух пальцев, недовольно смотрит на волосы и откидывает их назад говоря:

– Вообще-то, они должны были получиться розовые, но этот цвет, – Она цокает и тычет пальцем в свою тёмную макушку. – совсем не хочет осветляться.

С полуулыбкой смотрю в её светло-карие глаза, на повзрослевшем лице Ливи.

– Ты правда остаёшься или разыграл меня? – Спрашивает Лив, и её тёплая улыбка расцветает на её лице.

– Правда, и я бы тебе сказал это ещё несколько дней назад, но ты не отвечала.

– Извини. Переезжала на новую квартиру.

– Поздравляю. Тим наверняка в шоке от количества твоих побрякушек?

– Это коллекция блюдец, и нет, пусть побудут у родителей, пока мы не съедемся с ним.

– Почему не с ним?

– Не я должна предлагать парню жить вместе.

– Ты переехала ко мне?

Я купил квартиру для нас с Тин, но пожить в ней, мы так и не успели.

– У тебя одна спальня. С парнем да, но мы две девушки.

– С кем же ты живёшь?

– Молли. – Вспоминаю, до какого состояния я упился в вечер, когда едва не потерял документы. Видимо, сестра приняла моё выражение лица за вопросительное.

– Племянница Анны.

– Бен рассказывал, что она помогает ему в мастерской.

– Да, но мы ещё и в бар выходим поработать.

– Тебе не хватает денег?

– Я коплю на машину.

– Родители тебе её собирались подарить.

У Ливи день рождения летом, мама много месяцев назад обмолвилась, что они с отцом планируют купить в подарок авто.

Сестра что-то говорит, но мой взгляд нетерпеливо бежит за окно, долгожданно встречаясь с голубым омутом. Секунда. Голоса и звуки вокруг превратились в далёкий фон. Она снова отправила меня в полёт по коридору памяти, он превращается в лабиринт, из которого я так и не нашёл выхода.

Смех сестры выдернул меня из пространственных метаний, и я заставляю себя вернуться к названиям блюд в меню, вспоминая, как читать и где я нахожусь. И всё равно украдкой смотрю на бывшую, как она разговаривает с Дени. На лице яркий макияж, и очень короткие волосы уже не пшеничного, а пепельного цвета прикрывающие её шею, и не всю спину, как раньше. В разительно лучшем виде, чем в день похорон, тогда я успел заметить только увеличенные губы. Но сейчас на ней расстёгнутая жилетка, даёт увидеть больший объём груди, чем когда мы были вместе.

Положив меню, возвращаю внимание к сестре, что смотрит на меня с неприкрытым любопытством.

– Я буду то же что и ты. – Говорю ей, сцепив свои ладони в замок, вытягиваю перед собой, чтобы немного размять ноющее плечо.

– Парочка, конечно, из них ещё та. Она глотает успокоительные, а он пьёт, и оба они изображают, что у них всё под контролем.

– Мне всё равно, как они уродуют свою жизнь. – Хотя слова сестры о Тин беспокойно укололи, где-то в районе лёгких.

– Слишком много эмоций на твоём лице для «Мне всё равно». – Она изображает мою грубую интонацию, на что я могу лишь хмыкнуть в ответ на сестринскую проницательность.

– Как всё прошло? – Хмурюсь, не понимая, о чём она спрашивает.

– У ортопеда. Я у тебя это спросила, когда ты – Она слегка кивает в сторону Тин договаривая – смотрел на то, что тебе всё равно.

– Нормально всё прошло.

За несколько недель до своего приезда я собирался к врачу, но обстоятельства вынудили отложить приём.

– Что он тебе сказал? Как восстановить твоё плечо? – Поток вопросов только увеличивался, а я не успевал даже придумать и слова, чтобы вставить.

– Лив. – Останавливаю её, так как вижу, что она  завелась и, если не дать ей стоп-сигнал, может дойти до града слёз.

– Чего ты ждёшь? Нужно что-то делать.

– Я знаю. У меня всё в порядке.

– Врёшь. – И снова, резко, проницательно.

– В этом месяце пойду к врачу.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Дени сказал ты в отеле, чтобы сегодня же привёз свои вещи. В моей комнате достаточно места для двоих. – Дени трепло. Но большие светло-карие глаза сестры озорно блестят, так как она видит по моему выражению, что я собираюсь отказаться. —Даже не вздумай отмазаться от меня.

–Если ты не собираешься жить в моей, то у меня есть где жить. – Она по-детски опускает уголки губ.

– А у меня погостить ты не хочешь? Я соскучилась по твоей мине.

– Могла бы сама приехать ко мне, ты же знаешь, где я остановился.

– Ещё не хватало, искать тебя по этим клоповникам.

– Это хороший отель Не уровень туристической части Вегаса, но чисто, опрятно. Мне пьяному вечером всё равно, на что смотреть две секунды за окном, прежде чем мои глаза перестают видеть мир, наполненный моими часами ожидания, когда я снова смогу закрыть их в беспамятстве.

Лив, оспаривает:

– Ты найди его для начала в Сан – Риосе.

– Я собирался как раз перебраться в отель Бена.

– Я, конечно, люблю твоих крёстных, но ты представляешь, сколько людей там побывало?

Брезгливо морщится, и я улыбаюсь этой маленькой гармошке на её переносице. Она вынимает что-то из кармана, протягивая мне ключ со словами

– Это от твоей квартиры.

– Я подарил её тебе.

– Но я не живу в ней, и если тебе станет одиноко, то приезжай ко мне.

Беру ключи из её рук, но она задерживает их у себя, до конца указа – И поскорее переезжай. А то, что скажут люди, когда узна́ют, где ты живёшь?

– Самое последнее, что меня интересует, что скажут люди.

– Да. Именно поэтому ты спрятался ото всех?

– Может, мне теперь не нравится внимание людей.

Отсутствие широкой известности имён в медиапространстве, не мешала моим родственникам и друзьям жить счастливо, когда мне было необходимо признание моих достижений публикой.

Сестра вместе со смешком говорит:

– Ещё скажи, что ты забыл, как писать слово «Карбюратор», и обходишь байки такой же далёкой дорогой, как и семейство Кларк.

В детстве хватало конфет, кукол или взятки в виде поездки на наши сходки, чтобы сестра замолчала. Сейчас, скорее всего, поможет только кляп. Двинувшись чуть вперёд, спрашиваю у Лив:

– Сколько вы уже с Тимом вместе?

– Год и семь месяцев.

– И как ему хватает сил тебя…любить. – Щёлкаю слегка по курносому кончику пальцем.

Она отмахивается от меня, показывая в ответ язык, к которому я быстро тянусь, но она мигом прячет его за сомкнутыми губами.

– Ты же любишь?

– Мне просто не отвертеться.

– Значит, ты заедешь ко мне?

– Заеду. Лишь бы ты – пиявка успокоилась.

Сестра снова морщит нос, высовывая лишь кончик языка. Нам принесли заказ, но мой аппетит убежал следом за Тин, идущей в мастерскую. Выскочка, сидящий в своём сраном пикапе, посверлив меня взглядом, уехал.

***

В руках механиков, инструменты металлическим лязганьем вторят о жизни посторонних мне людей, что стоят в мастерской и ждут, когда могут забрать своё авто. Я отвлекаюсь на маленькое окно над рабочим столом, чувствуя подступающее удушье. Глубоко вдохнув, возвращаюсь к работе. Маленькое окно я могу пережить, так ведь? Оно не убивает, в отличие от безразличного мира, что скомкан в маленьком отверстии бетонной стены. Мир продолжает радоваться или ворчать на наглое солнце с утра, вкусно завтракает. Мир общается, пульсируя, слушает музыку, празднует дни рождения, пока я негласно перебираю комбинации в голове. Оказался бы он сейчас рядом, если бы я сделал хоть что-то по-другому? Льюис мог бы сейчас открыть скрипучие ворота мастерской и сесть на полуцелый стул, что подо мной.

Разгребаю то, чем занимался Льюис заявки, счета расходников, ещё не завершённые проекты по кастому фирмы «Кларк». Перечитываю по нескольку раз красивый и непохожий на мужской почерк на разноцветных стикерах. Убираю те, что не имеют отношения к работе, а к личной жизни, не знаю, выбросить или оставить. Обращаюсь к Дени, но друг, ничего не ответив, ушёл обратно на тет-а-тет с железом, и я убираю их в верхний ящик, не осмелившись выкинуть.

Не вспоминать друга сейчас, невозможно ещё по одной причине, Тина с Льюисом очень похожи внешне. Я убегал при малейшем воспоминании о ней, теперь о нём, и у меня отлично это получалось, пока я не припёрся сюда снова. Солгал, когда сказал, что не был в городе с того дня. Приезжал. Много раз. Уговаривал себя, что готов отпустить всё, что произошло, но, каждый раз уезжал ни с чем. Чем больнее мне было, тем больше я топился в развязных вечерах. Тем временем Джулия Кларк отмывала моим именем свою дочь, наплевавшую на честность и устав университета. Поставив на мне штамп тирана и бабника, это всё ещё вонючим шлейфом волочится за мной, как и моя злость, когда кто-то начинает их оправдывать.

***

Два питбайка Кайо оказались в лучшем состоянии, чем я ожидал. Капитальный ремонт им не требовался, только замена расходников, которые необходимо будет купить. Разделаемся с ними за несколько дней, и Бен успеет сбагрить их ещё до весны, какому-нибудь новичку. Если мы с Дени уложимся с движком раритетной Хонды в дней десять, то я не буду дожидаться полного сбора, потому что снова хочу убежать из города.

Я обхожу созданные собой же стены от, не слушаю своих доводов, почему нельзя наблюдать за ней через широкий дверной проём. Тин ставит цветной шлем в ряд к остальным на полку. Закрывает плёнкой стеллаж, поворачиваясь в мою сторону, и я уже изображаю поиски чего-то на столе, ощущая на себе её взгляд.

Сняв питбайк с регулируемого подъёмник, ставлю на его место Ямаху, что по виду больше напоминает металлолом.

– Что имеешь? – бодрый голос Дени помогает уйти от навязчивых мыслей.

– Ведро с болтами.

– А консервные банки?

– Амортизаторы лучше заменить. Резина в хлам, как и тросики.

Дени подверг сомнению моё мнение, присев перед Ямахой, стал сам его осматривать.

– Ты прав. Ведро с болтами, а это даже не Кавасаки. – Согласно кивнул другу.

 С увеличением срока пользования мотоциклами этой марки увеличивается люфт в местах, где детали соединяются. Появляется звук гремящей железной банки с гвоздями, а для райдера с опытом это всё равно, что кривая игра на смычковых для искусного музыканта.

***

 Дени ушёл переодеваться за полчаса до закрытия. Я же решил задержаться, уточнить путь следования одного из заказов, что откопал на столе Льюиса.   Прижимаю телефон плечом к уху, рукой массирую там, где болит. Плечо к середине дня ныло, сейчас же оно начинает слегка корчить моё лицо.Уперев зад о край стола, набираю номер, написанный на листке.  Замечаю, что Тин направляется ко мне. Она касается ладонью стеллажа с инструментами, что рядом со мной спрашивая:

– Домой?

Чешу пальцем возле губы, продолжая дозваниваться, но как назло, линия занята. Тин продолжает смотреть в мой висок или выжигает в нём дыру. Дени, зашедший внутрь, передаёт мне одежду. Смотрит на нас, медленно сообщая:

– Я собираюсь в бар.

– Догоню.

За Дени громким стуком захлопывается металлическая дверь в воротах.

– Так и будешь меня игнорировать? – Снова раздаётся нежный голос Тин, заставив моё дыхание еле ощутимо дребезжать.

– Майки. – Ненавистная мне интонация бьёт моё имя на десятки осколков.

Дерьмо. Плечо словно облили керосином и подожгли.

Исходящая от меня тишина, не устроит её, знаю. Через несколько секунд выбьет её из напускного спокойствия.

– Когда-нибудь тебе придётся заговорить со мной.

Когда буду вспоминать о тебе без ощущения разрывающегося сердца.

Поворачиваюсь к столу в поисках другого номера, что нашёл в ворохе стикеров. Я почти закипаю, от злости на боль и то, что ничего не могу найти, особенно место, где я не буду чувствовать на себе её взгляд. Глубоко вздохнув, перекидываю свой вес на одну руку, опираясь ей о стол, свесив голову к груди. Всё-таки смотрю в сапфировые глаза, с опаской бегающие по моему лицу. На миг я оказался там, где она была кем-то для меня.

– Что ты делаешь? – Резким тоном прерываю то, что она хочет начать.

– Мы будем работать вместе. – Она запинается, но продолжает. – Не хочу, чтобы между нами было что-то неясно.

Неясно.

Взяв со стола ключи от мастерской, из пачки одну сигарету, перекатываю её между пальцев, едко отвечаю:

– Ты жена моего брата.Что может быть неясного в этом?

Перед тем как ответить, она глубоко вздыхает.

– Мне правда жаль, что у нас всё так…сложилось.

Мне знакомо направление подобных бесед, и эту однозначно не стоит продолжать. Накинув куртку, иду к выходу, а она говорит, следуя за мной:

– Ты ведь уехал.

Я развернулся, отчего она вписалась на всём ходу мне в грудь, несмело поднимая взгляд на меня. Медленно цежу сквозь стиснутые зубы:

– Это не оправдывает твоего поступка.

– Ты бросил меня здесь. – Шумно выпустил воздух через губы.

Иногда людей хочется встряхнуть хорошенько, привести в чувства, и спросить, откуда столько наглости так криво выворачивать правду наизнанку. Никогда не бросал её. Мне пришлось уехать, чтобы доказать всем особенно себе и её матери, что я могу дать Тине жизнь не хуже, а лучше той, что у неё была.

– Я множество раз, просил тебя поехать со мной.

Она вскидывает руки, не отходя от меня.

– Конечно. Были только твои мечты. Моих не существовало.

Мои брови поднялись выше привычного им положения, и я всё же ведусь на провокацию Тин:

– Если ты не смогла отказаться от своей мечты, почему я должен был?

Она делает пару осторожных шагов назад, упирая ладонь в мою грудь, по коже  пробежал разряд.

– Или ты мечтала работать маляром у Бена?

Она горделиво вздёргивает свой острый подбородок, метая в меня лёд

– Мечтала.

Я убираю за ухо сигарету. Показываю пальцем в полки с загрунтованными и частично расписанными шлемами. Наклоняюсь вперёд к ней, останавливаюсь взглядом на чуть приоткрытых губах, говоря на выдохе:

– Выходит, все твои мечты сбылись, и ты счастлива?

– Счастлива. – Уже громче произносит она.

– Правда? – Глаза ведь говорят совершенно обратное, когда поблёскивают от набирающихся слёз.

– Правда! – Пихая меня от себя, выпаливает Тин – Я счастлива! Ясно!

Я фыркаю и саркастичным тоном говорю:

– Тогда не ищи повода со мной заговорить и не ори мне о грёбаном счастье, как собака вслед уезжающей машине.

Вышел вовремя, потому что услышал, как в меня полетели звонкие проклятия. Всё, чего она заслуживает в моей жизни, – пустое место, и я убеждаю в этом себя каждый раз, когда вспоминаю о ней (каждый день).

***

Внутри бар полностью отделан деревом, особой гордостью для Анны являются дубовые прямоугольные столики. По большей части она их любит из-за тяжести, их не так-то уж легко перевернуть или повредить. Несмотря на концентрацию тестостерона и адреналина в одном помещении, здесь редко случались потасовки. Крёстная знает толк в том, как навести ужас на тех, кто не соблюдает простые правила «Не будь свиньёй. Веди себя вежливо». Но для особо непонятливых, под барной стойкой всегда был спрятан друг официанток – Реми. (помповое ружьё Remington) Но они им почти не пользовались, потому что все приезжающие уважительно относились к авторитету набитый годами.

Пробираюсь через толпу к друзьям, здороваюсь с некоторыми посетителями бара, кому я знаком ещё с детства, как Майкл Уилсон. Но несколько парней просят фото с ними или автограф. Тайлер, Дени и Кай сидят в конце зала, за столиком, всегда закреплённый за нами. Людской гул немного глушит мои мысли. Отлично. К чёрту их. Надеюсь, сегодня я не услышу свои желания до рассвета.

Смотрю на незанятый никем стул Льюиса за нашим столиком, и не успел я сесть рядом с пустующим местом, как Дени спрашивает:

– Как всё прошло?

– В традициях Кларк. – Он сморщился, понимая, о чём я говорю.

– Где Лив? – спрашиваю у Тайлера.

– Подъезжает.

Бегло окинул взглядом зал, выискивая официантку, чтобы сделать заказ. Девчонки, ловко протискиваются через толпу, с большими круглыми подносами над головами, заменяя пустую тару со столов, на полные бокалы с выпивкой.

– Завал. Девчонки с двух смен работают сегодня. – Кайл подтверждает, то, что я и сам прекрасно вижу. В зимний период бар работал только по выходным, видимо, это давно уже не так.