Читать книгу: «Forest fairy tales», страница 7

Тоашш'норр'и фыркает:

– Завидуй молча, братец.

– Нет уж, «мечта парикмахера», у меня свой стиль и ему не изменю, – Акио топит улыбку в кружке обязательного утреннего кофе.

Астэри тем временем рисует домашним, на омлете, кетчупом забавные смайлы всем, включая мужа и деверя.

Тоашш'норр'и, хоть никогда и не признает этого, бесконечно благодарен брату за то, что тот помогает ему, ненавязчиво втягивая то в такие посиделки, а то и в игры, стать лучшим отцом для своих детей. Дети постепенно раскрываются и доверяются ему тем сильнее, чем больше он проводит с ними времени, по инициативе Акио участвуя даже в сомнительных сумасбродных затеях.

От природы обаятельный Акио влюбляет в себя всех окружающих, даже не обладая голосом русалки. И Дин – не исключение. Хотя поначалу он не сильно доверял нахальному кошаку, но тот находит подход и к нему. Дин все еще интересуется магией и ее разновидностями, и особенностями с научной точки зрения, а Акио – маг по природе и призванию.

И они часами жарко спорят, что круче: магия или технологии. Они вообще о многом спорят исходя из своего жизненного опыта, и, хотя они редко соглашаются друг с другом, оба находят такой способ общения крайне интересным.

Только в одном они сходятся: что юным полукровкам Юлеку и Новэ необходимо получить общее среднее образование. Хоть сейчас их дом здесь, в волшебном мире, но они были рождены людьми и однажды им захочется вернуться. Человечность – неотъемлемая часть их сути, и об этом нельзя забывать. У них должен быть выбор.

Дети этому откровенно не рады. Им нравилось целыми днями гулять в лесу, играть и веселиться. Они не хотят в лоно цивилизации. Но взрослые неумолимы.

Дин с Тоашш'норр'и составляют программу для дистанционного обучения: дети еще не освоили в полной мере свои способности и им рано учиться в человеческой школе, на что они реагируют по-разному: Юлек жаждет живого общения со сверстниками и учителями, – из интернета он узнал, как весело и интересно проходят уроки в младшей школе, а интроверт Новэ скорее умрет, чем пойдет в школу, где нужно общаться с кем бы то ни было…

– Не очень-то и хотелось, – бурчит Новэ, узнав, что их пока не отправят в школу.

Юлек огорченно дует пухлые губы. Однако немного оживляется узнав, что в программе есть биология, геология и астрономия. Этому его обучает гуманитарий Тоашш'норр'и. Новэ же внезапно увлекается физикой и химией. Это оказывается весело. Ему весело. Остальным жильцам дома на краю леса теперь приходится быть крайне осторожными, чтобы так или иначе избежать экспериментов котенка и их непредсказуемых результатов.

Особенно после того, как о тяге Новэ к естественным наукам узнал Дин. Когда эти двое объединились, Тоашш'норр'и порадовался, что оленятам образование не нужно, а Х’хирроу еще не дорос и пошел строить подземный укрепленный гараж, пока еще не пришлось отстраивать дом. Нет, надо было все-таки отдать их в школу. Жаль в человеческую пока не получится, а для королевской школы русалок юные барс и эльф слишком сухопутны…

Оленята, в силу возраста, оставшиеся в стороне скучают и немного завидуют старшим, занимающимся такими интересными вещами без них. Поэтому они шалят вдвое больше обычного, расцвечивая жизнь совсем уж яркими красками, порой буквально.

И только дядюшке Акио удается направить их энергию в мирное русло. Глядя на изрисованную стену гостиной, он задумчиво предсказывает, что малышка Роуэн определенно будет художником. Импрессионистом или даже авангардистом. А тихий мечтатель Дэрил свяжет свою жизнь с книгами. Астэри мягко улыбается, покачивая на руках Х’хирроу и целует одинаково-рыжие макушки.

А за окном вьюжит зима, набирая силу. И в завывании ветра в каминной трубе чудится чей-то жалобный плач. В доме Тоашш'норр'и лишь жарче топят камин и все чаще собираются вместе. Акио рассказывает детям про Снежную Деву. Деву Зиму.

У Девы Зимы глаза морозно-синие, глянет – холодом обдаст. Она приходит в сумерках и стелется за нее по земле серебряным шлейфом поземка. И приносит с собою стужу, что сковывает реки и деревья. Дыхание ее выжигает морозные узоры на окнах домов, что манят глупых детей подойти ближе, коснуться, но нельзя. Заберет Дева Зима в свое ледяное Королевство… И люди жарче разжигают огонь, чтобы прогнать ее прочь. Но слышится в посвисте вьюги ее голос, ее зов и горе тому, кто в этот час рискнет выйти из дома…

Дети инстинктивно жмутся ближе к отцу, Юлек вовсе ныряет ему подмышку. Им и боязно, и любопытно. Косятся на снежные узоры на стекле и Юлек, вдруг тихонечко, почти шепотом говорит:

– Ей, наверное, очень одиноко…

Кто-то из малышей всхлипывает и Акио срочно придумывает счастливый конец для своей сказке.

Праздник середины зимы наступает незаметно и Волшебный лес оживает, готовясь к празднику. Все, кто еще не спят, украшают свои дома, расчищают площадки для танцев и вешают на деревья фонари. И конечно готовят друг другу подарки. Атмосфера, витающая в воздухе, объединяет, заставляет по-детски верить в чудо. Радостное нетерпение бурлит в крови, шипит и пузырится пузырьками шампанского, щекочет, выходя смехом, покалывание кончики пальцев. И сердце замирает в предвкушении чуда.

Предпраздничная суета не обходит стороной и семью Дракона. Подготовка к празднику проходит шумно, весело и дружно:

– Помогите, я запутался – пыхтит Дэрил, увитый гирляндой с кончиков рожек до копытец на ногах, в руках у него коробки с подарками и он неловко переступает, боясь их уронить и явно зная куда ставить.

Гирлянда весело мигает в так его движениям, Роуэн ехидно ржёт, даром что олененок, а не жеребёнок. В общем-то «запутался» Дэрил не без её помощи…

Близнецы, как и положено жеребятам с утра скачут по дому путаясь под ногами, визжа и хохоча. И попытка пристроить их к делу привела к тому, что Роуэн свалила все на Дэрила, а потом и вовсе обмотала его гирляндой вместо елки. Благо тот не обидчивый, но энергию Роуэн надо направить в мирное русло.

Распутав Дэрила, Тоашш'норр'и отправляет Юлека украшать ёлку, раз уж тому не терпится что-то украсить. Акио, бывший в городе и только что вернувшийся с мешком подарков, отправляется на кухню помочь Астэри, заодно и погреется. Роуэн, честно пытается сбежать, но не успевает – ей выдают лопату, велев почистить дорожки вокруг дома. Новэ ответственно нянчится с Х’хирроу.

На некоторое время в доме воцаряется блаженная тишина. Тоашш'норр'и устало падает на пушистый ковер в гостиной… И тут же взвивается в воздух:

– Юлек! Я для кого оранжерею построил?

«Ковёр» нежно зеленеет свежей травой, а из-под ног вспархивает стайка бабочек и пара шмелей, один из которых, кажется, и ужалил его.

Юлек выглядывает из соседней комнаты и мгновенно сориентировавшись, строит умильно жалобную мордашку:

– Нуу-у.. Кстати, я украсил елку.

Из соседней комнаты пахнет сладко и пряно, нежно и свежо. Дракон тянет носом и обречённо вздыхает. Так и есть: Ёлка цветет. Цветет пышно и ярко, а вместо гирлянды на шапках цветов мерцают светлячки… Чуть выше сидят бабочки и пара шмелей.

Тоашш'норр'и обреченно сплевывает золотистую пыльцу, вдыхает, выдыхает и отмечает про себя, что это все же лучше, чем цветущие стены. К тому же Юлек не виноват, такова его природа… Вот только ковёр в гостиной придётся убрать, пока природа не проснулась у Роуэн с Дэрилом. Дэрил – милое дитя, отрада его драконьего сердца, мирно спит, закопавшись в куче подарков.

Мимо пробегает Новэ в кошачьем обличии, в зубах у него пирожное, а на спине подпрыгивает смеющийся Х’хирроу. За ним с гиканьем скачет Роуэн.

Тоашш'норр'и со вздохом сползает с дивана и прикидывает хватит ли ему места, чтобы спрятаться за ним. Или может под елкой? Тоашш'норр'и критически осматривает зеленую «красавицу» и даже заглядывает под хвойный шатер, натыкаясь взглядом на Юлека. Тот лежит на спине и завороженно наблюдает как среди ветвей мерцают огоньки, отражаясь у него в глазах.

Метель за окном утихает и время срывается на бег. Тоашш'норр'и не успевает оглянуться как оказывается во главе праздничного стола. А на столе блюда на любой вкус: розовеют тонко нарезанные ломтики ветчины, аппетитно желтеют ломтики сыра, исходит паром картофельное пюре, румянятся сочные колбаски… Между блюдами весело сверкают круглыми бочками фрукты. Для детей сливочный пудинг с изюмом и корицей, фруктовый салат со взбитыми сливками и карамелизированным картофелем. И в центре большой торт из бисквита с шоколадным кремом, в виде ствола дерева. Все это приправлено смехом, песнями и разговорами.

Акио веселит детей иллюзиями, Нана играет на скрипке, а Тоашш'норр'и с Астэри отплясывают посреди гостиной. За окном, в морозной тьме зажигаются звезды и свет их льется на дорожку у дома, серебрит крышу и проскользнув в щелку под дверью инеем оседает на елке.

Огоньки свечей выхватывают из тьмы счастливые лица, и звонкие детские голоса поют Зимнюю Песнь. Жарко горит камин, но теплее всего от улыбок, добрых слов, музыки и смеха.

Над Парижем идет снег. Снег валит крупными белыми хлопьями оседая на плечах и непокрытых головах. Он совсем не холодный и по-праздничному искристый. Город зажигает огни, готовясь к Новому году. Люди украшают дома, улыбаются и в улыбках, в глазах их свет то ли отраженных гирлянд, а то ли радость праздника зажигает их души. Скоро-скоро, на днях – новолетие и люди загадывают желания, отпуская их с фонариками, фейерверками, облачком пара ночное небо.

Снег хрустит под ногами сахарно-белый, а над городом, выше крыш льдисто-синие звезды торжественно перезваниваются. Дани запрокидывает голову, по-детски ловя языком снежинку и тихонько смеется. Сквозь снежную пелену празднично сияет как маяк в холодной зимней ночи Эйфелева башня. Маяк, который укажет ей дорогу домой, но ее путь только начался… Впереди целый мир, незнакомый, неизведанный и такой интересный.

Дин с улыбкой читает на открытке старательно выведенное «Привет из Парижа» – Дани только учится писать, как человек – и аккуратно кладет ее в коробочку к другим таким же открыткам из Бельги, Швейцарии и Испании. Дани все-таки отправилась в путешествие, вместе с бабулей Мэридит. Мэридит пишет, что они вернутся весной. Возможно.

Дин собирает вещи. Свое Рождество он встретит в Австрии, в небольшом семейном отеле сестры и ее мужа. Там в горах, где снег на вершинах сливается с облаками и ветер поет на высоте, а по ночам звезды висят так низко, над самой крышей и свет их льется сквозь каминную трубу, мешаясь с дымом, Дина ждет особая Встреча. Но он пока еще об этом не знает…

Море сковало льдом, Озеро застыло до весны. Спят в прохладной темной глубине русалки и снится им теплая летняя ночь. Как они выбираются на берег, смеясь и переговариваясь. Как босые ступни холодит влажный песок, а лунный свет серебрит распущенные косы… Выбираются – веселятся, хороводятся под полной луной. Плетут венки, друг перед другом красуясь да чешут косы частым гребешком…

Наоми стоит на пороге отцовского дома и никак не решается постучать. Морозный воздух пахнет как-то по-особому празднично. В небе загорается первая звезда.

Дверь внезапно распахивается. Пол Нейман застывает на пороге, глядя неверяще, как..на призрака. Наоми отводит взгляд:

– Привет? Пап… Я вернулась.

Пол шагнул вперед, молча, сгребая в охапку, свитер его слабо колется и пахнет табаком и утыкаясь в него носом Наоми шепчет:

– Я же обещала… В Рождество никто не должен быть один.