Ядовитая невеста

До…

Зал взорвался шквалом аплодисментов.

Миледи Эйвери Айверсон также рукоплескала и даже позволила себе громкое: “Великолепно!” Поднявшись с места, она восторженно посмотрела на сцену.

Актёры, сыгравшие роли, скромно кланялись, принимая заслуженные овации.

– Милая, присядь, – попросила графиня Айверсон. На её лице явственно проступило недовольство поведением падчерицы. – Ты не в университете сейчас. Следи за манерами. Благо мы в этой ложе одни и тебя никто не слышал. Иначе что могли бы подумать окружающие?

– Простите. – Эйвери моментально припомнила, почему отказывалась идти в театр – её не прельщало общество мачехи.

– Я знала, что тебе понравится, – словно в насмешку, сказала графиня. – Ты всегда сначала упрямишься, а потом понимаешь, что мы желали добра.

Эйвери вздохнула. Мысленно она напоминала себе, что не должна грубить мачехе. Так просил перед отъездом отец. Буквально умолял попытаться найти общий язык. А папу Эйви любила.

– Ты слышишь меня, милая?

– Конечно, – отозвалась Эйви. – Спасибо за приглашение. Мне действительно понравилось.

Графиня кивнула. Выглядела она очень довольной. Эйви решила, что на этом разговор можно заканчивать, но…

– Об этом и речь, – продолжила графиня. – Мы с Николасом всегда знаем, как будет лучше. И стараемся для тебя. Ты не должна думать, что теперь, когда я ношу под сердцем твоего брата, мы станем меньше тебя любить.

Эйви отвернулась, не желая показывать, как надоели ей вечные стенания мачехи о том, что будет непременно сын. Узнать пол на таком малом сроке не представлялось возможным, но Ханна повторяла изо дня в день одно и то же: “Мать чувствует такие вещи. У графа Айверсона всё же родится наследник”.

– Милая, не стоит отворачиваться, когда с тобой говорят, – сказала графиня и, дождавшись, пока Эйви обернётся, продолжила: – Я говорила тебе о важном. О твоём будущем. Время так быстротечно. Тебе двадцать один год, Эйви. Ещё немного, и оставаться одной станет просто неприлично…

Эйвери нахмурилась:

– Вы хотите мне о чём-то сказать, миледи?

– Только если ты не станешь больше меня перебивать. – Её светлость Ханна Айверсон погладила совсем ещё незаметный живот и сообщила с грустью: – Николас уехал надолго. Его работа очень важна. Перед отъездом он просил меня присматривать за тобой, милая. Наставлять. Не давать совершать глупости. И я поклялась ему, что сделаю всё возможное.

– Благодарю. Вы – сама доброта.

Графиня бросила на Эйви острый взгляд, но тут же смягчилась, заговорив настолько ласково, что по коже падчерицы пробежал неприятный холодок.

– Муж просил меня помочь тебе, и я никак не могла понять, как лучше сделать это. Но случилось настоящее чудо. Да-да, зря ты смотришь на меня так недоверчиво. Я исполню просьбу Николаса и устрою твоё будущее.

– Вы?

– И его сиятельство Эдгар Уоллес, – кивнула Ханна.

– Не понимаю. – Эйви припомнила чопорного графа, сверстника отца. – При чём здесь?..

– О, видишь ли, всё очень просто, – перебила её мачеха. – Посмотри в бинокль, на ложу напротив. Давай же. Ориентируйся на золотого змея под их балконом.

Эйвери посмотрела. И действительно увидела графа Уоллеса. Высокого статного светловолосого мужчину с надменным лицом. Мачеха дружила с его второй супругой, сидящей там же. Не узнала Эйви лишь молодого человека, находящегося по правую руку от графа. Высокий блондин крепкого телосложения с отпечатком наглого высокомерия на холёном лице не был ей знаком. Но… он неожиданно посмотрел на нее, усмехнулся и помахал рукой.

Эйви быстро опустила бинокль. И отвела взгляд. Но это не спасло от испытанного стыда.

Графиня Айверсон тихо рассмеялась:

– Вот негодяй, – сказала она, едва шевеля губами и продолжая улыбаться, – совершенно не умеет себя вести. Ну ничего, женитьба пойдёт ему на пользу.

– Кто это? – с трудом сдерживая злость, спросила Эйви. – И для чего я смотрела на него?

– Этот молодой человек – единственный наследник графа Уоллеса, – ответила Ханна Айверсон. – Его имя Каспиан. И он – твой будущий муж.

Глава 1. Побег

Эйвери Айверсон

Спустя неделю.

Дилижанс раскачивался, и девица, нанятая Эйви для сопровождения, зеленела всё сильнее. Иногда она печально смотрела на двух мужчин напротив, вздыхала и тихо стонала. Тогда пассажиры раздражённо уточняли у кучера, сколько ещё ехать.

– Почти на месте, – отвечал тот неизменно.

В последний раз примерно час назад.

Но вот девица снова застонала, и на её лице отразилась настоящая мука. А дилижанс, словно сжалившись, дёрнулся разок и застыл.

– Приехали! – раздалось снаружи.

– Слава всем святым, – пробормотал один из сидящих напротив пассажиров и поспешил покинуть дилижанс.

Второй мужчина также не проявил чуткости к страждущей. Выбежав, он громко восхитился наличием свежего воздуха и исчез из виду.

Эйви настороженно посмотрела на попутчицу, пытаясь припомнить её имя. Горничная, рекомендовавшая её, называла как-то на Джи. Джоанна? Джина?

– Давайте, помогу выйти, дорогая, – сказала Эйвери, найдя альтернативу.

Её одногруппники по университету часто не помнили имён девиц, с которыми проводили время. Сама Эйви считала это возмутительным, но позже заметила, что девушкам действительно абсолютно всё равно, как их называют, лишь бы звучало ласково. Вот и с попутчицей это сработало.

– Спасибо, миледи, – пробормотала она, поднимаясь и принимая руку Эйвери. – Как же мне плохо. Как плохо… Наконец мы приехали. Скорее бы прилечь.

Эйвери промолчала.

На самом деле они приехали вовсе не в конечную точку путешествия. Это была даже не середина пути. На постоялом дворе предполагалось сходить по нужде и поужинать. Но говорить об этом случайной спутнице, нанятой в качестве компаньонки, Эйви не стала. Решила дать той время прийти в себя.

Минуты три они оставались на улице и вдоволь надышались, когда Эйвери поняла – пора! И сообщила о своих планах.

– В каком смысле, собираться в дорогу? – воскликнула Джоанна-Джина, сильнее прижавшись к покосившемуся деревянному забору. – Снова трястись в этом устройстве для пыток?! Сейчас?

– У меня нет времени рассиживаться здесь, – ответила Эйвери. – Я ведь говорила вам, что дорога будет долгой.

– И мы ехали больше суток! – возмутилась компаньонка.

– Это только начало пути.

– В смысле, бо́льшую часть мы уже проехали? – с надеждой уточнила девица.

Эйвери покачала головой.

– Треть?

– Нет.

– Хотите сказать, мы прямо в самом начале?!

– Именно. Но я обещаю, что в следующем городе мы остановимся на ночлег в приличном месте. Там же я сделаю для вас зелье от укачивания в дороге. Однако сейчас времени нет. Кучер сменит лошадей, поест и двинемся дальше. Поэтому…

– Вы что, не видите, как мне плохо? Никуда я дальше не поеду! – Джоанна-Джина помотала головой, взялась за живот и поплелась прочь.

– Но я заплатила вам вперёд! – возмутилась Эйвери.

– За мои муки стоило взять гораздо больше! – отрезала горе-компаньонка. – Теперь я в какой-то дыре и должна буду возвращаться за свой счёт!

С этими словами девица скрылась в помещении. Из-за двери пахнуло теплом, кислой капустой и чем-то ещё не особенно приятным.

Эйвери некрасиво выругалась и с тоской посмотрела на дорогу, уходящую вдаль. Надежды соблюсти хоть какие-то приличия таяли, как первый снег.

– Похоже, дальше придётся добираться одной, – сказала она твёрдо. – Что ж, такова судьба.

Спустя час дилижанс двинулся в путь с тремя пассажирами. Мужчины если и удивились отсутствию четвёртой спутницы, никак этого не показали. Скорее, на их лицах отразилось облегчение. Эйвери также не испытывала сожалений, она в который раз репетировала речь, заготовленную для отца.

“Да, я сбежала, – проговаривала Эйви мысленно, – но, папа, у меня не осталось выбора. Клянусь, так и есть. Меня насильно обручили с самым ужасным молодым человеком из всех. В газеты дали объявление о моём согласии, не получив его! Конечно, само замужество не состоялось бы без тебя, но находиться дома стало невыносимо. Каждый день я только и слышала о женихе, а на единственном вечере, куда мы с твоей супругой оказались приглашены, Каспиан Уоллес во всеуслышание заявил, что считает дни до момента нашего единения! При этом он был пьян, а после танцевал со всеми, кроме меня. На следующий день этот мерзавец явился с извинениями. И знаешь, папа, что он сказал мне?! Попросил не изображать злючку и привыкать к новому статусу. Смириться с неизбежным! Потому что графу Уоллесу не отказывают. Потом с гнусной усмешкой передал приглашение посетить имение его отца и ушёл. Я не могла больше там оставаться, папа, понимаешь? Ты ведь понимаешь?..”

Карету тряхнуло, и Эйвери сильнее вцепилась в ручку саквояжа, стоящего рядом. Она знала, что отец непременно поддержит её. Вот только… В словах зеленоглазого котяры – именно так Эйви прозвала навязанного жениха – была истина. Его отец – очень влиятельный мужчина. А граф Айверсон не имел веса в обществе и не пытался завязать нужных знакомств. Он обожал работу и всецело посвящал себя ей. Николас Айверсон считался лучшим специалистом по ядам и дни напролёт пропадал либо в лаборатории, либо в поездках для консультации полисмагов. Удивительно, как он при всём этом успел встретить мачеху, жениться и даже сделать ей ребёнка…

Эйвери нахмурилась, припоминая графиню. Они друг другу не нравились, но старательно терпели неудобство. И раньше, пока падчерица училась в университете на зельевара, это выходило лучше. Теперь же мачеха словно с цепи сорвалась, желая устроить личную жизнь Эйвери как можно скорее. И сбыть подальше.

“А ведь отец найдёт этому оправдание, – думала Эйви, глядя на собственные колени. – Скажет, что Ханна руководствовалась исключительно желанием причинить счастье. И никак иначе. Может, даже к Каспиану велит присмотреться. Если гад перестанет вести себя предельно вызывающе, то будет выглядеть действительно выгодной партией. Богатый, красивый, сильный, отучившийся на боевого мага и – вишенка на торте – единственный наследник старинного аристократического рода. О чём ещё мечтать девушке?”.

Эйвери стало совсем грустно.

И она нашла единственно верное решение во всей этой ситуации, которую не могла исправить прямо сейчас: уснула.

Каспиан Уоллес-Вудс

– Джанет?

Девица, уже собравшаяся забраться в дилижанс, обернулась. Увидев Каспиана, она смерила его восхищённо-удивлённым взглядом и кивнула:

– Да. Это я, милорд.

– Могу я попросить минуту вашего внимания?

– Конечно.

– Отойдём, – Каспиан жестом пригласил ее отойти от дилижанса.

– Как прикажете.

Голос девицы приобрёл бархатные нотки, губы остались слегка приоткрытыми, приглашающими к совсем другому разговору. Но с некоторых пор время играло против Каспиана, а потому, понизив голос, он сказал совсем не то, чего от него явно ждали:

– Вы сопровождали одну девушку. Где она сейчас?

Джанет испугалась. По служебной необходимости Каспиан прекрасно умел различать эмоции и улавливал малейшие изменения в настроении допрашиваемых.

– Не понимаю, о чём вы, – проговорила девица.

– Так и отвечайте всем, кто задаст вам подобный вопрос, – кивнул Каспиан. – Иначе я, как будущий муж той леди, буду вынужден найти вас и спросить за клевету. Вы понимаете?

Он намеренно придал лицу самый угрожающий вид, и даже позволил магии отразиться в зрачках. Не хватало, чтобы в столице узнали о том, что от наследника графа Уоллеса сбежала невеста. Одно дело специально проигрывать деньги отца, спать не с теми женщинами и ввязываться в драки – это всё граф Уоллес прощал и даже смотрел сквозь пальцы, – но побега мерзкой девчонки после обручения с наследником никто просто так не спустит.

– Я поняла, поняла, – закивала Джанет. – Клянусь, от меня никто ничего не узнает. Только если вы ищете миледи, то подсказать, где она, не смогу. Знаю лишь про долгое путешествие. Она сказала мне, что впереди ещё много дней дороги.

– И почему вы не сопровождаете её дальше? – уточнил Каспиан.

– Мне становится очень плохо в пути, – призналась девица. – Я ведь не знала, что ехать нужно так долго. Но в следующем городе миледи собиралась ночевать в приличном месте. Где именно – не могу знать.

– Спасибо. И забудьте эту историю. Мы поняли друг друга?

– Да, милорд.

Каспиан кивнул и стремительно направился к своей карете. Кучер, увидев его, отчитался:

– Лошадей сменил, ваш-ство, можем возвращаться.

– Нет, Берт, придётся ехать дальше, – ответил Каспиан.

– Куда теперь?

– На север. В Элишус.

Каспиан посмотрел вдаль и едва удержался от ругательства. Ему сообщили, куда отправился дилижанс с прелестной светловолосой леди. Направление, выбранное невестой, Каспиану совершенно не нравилось. Догнать её следовало как можно скорее. И вернуть домой. А потом извиниться… возможно. Хотя делать последнее категорически не хотелось.

Конечно, после заявления отца о том, что невеста выбрана и свадьбе быть в любом случае, Каспиана слегка понесло, но… Он мужчина, и мог позволить себе немного погулять с горя. Кто в здравом уме предположил бы, что нежное ангелоподобное создание с тихим голоском неожиданно соберёт чемодан и рванёт на север, оставив мачехе отвратительно короткое письмо с яркими саркастичными нотками?!

“Не волнуйтесь! Я не пропала, не похищена и не выдана замуж насильно. Страшного не случилось. Я уехала по доброй воле. Не ищите меня. Лёгкой беременности. Э. А.”

Благо графине хватило ума сообщить о случившемся Каспиану, а не его отцу. Но как она это преподнесла!

Каспиан забрался в карету и прикрыл глаза, вспоминая мачеху своей невесты, стоящую у кресла с таким видом, словно она готовилась наброситься и растерзать его на мелкие кусочки немедленно.

– Вы натворили дел, вам и разбираться, – говорила графиня Айверсон звенящим от злости голосом. – Эйви сбежала. Подозреваю, отправилась к отцу, в Помпти. Для сопровождения она наняла подругу нашей горничной. Бедняжка не вынесла давления. И я её понимаю. Вы вели себя мерзко. Весь город судачит о том, что наша девочка выходит замуж за пьяницу и балагура. Думаю, стоит считать, что помолвка разорвана.

– Вы ошибаетесь, – холодно отвечал ей Каспиан. – Я поеду за невестой и верну домой. Скажете заинтересованным лицам, что мы вместе решили отправиться за благословением к графу Айверсону. Всё наладится. Я смогу убедить Эйвери изменить своё мнение по поводу предстоящего бракосочетания.

Графиня немного смягчилась. Чуть помолчав, она кивнула:

– Надеюсь, так и будет.

И теперь он вынужден догонять строптивую беглянку и волноваться, не случится ли с ней что-то в пути! Но в этом не было его вины. Разве Каспиан мог предположить, что его действия вызовут такой эффект? Да, он хотел задеть чувства одного человека. Но не Эйвери – ругх её побери – Айверсон! А отца! Именно этот деспот обязан был обратить внимание, насколько Каспиану претит сама идея женитьбы на белокурой кукле с большими голубыми глазами!

Он слишком молод для брака. Слишком любит жизнь, свободу и женщин. Сильных женщин, с характером, с опытом, с огоньком! А не божьих одуванчиков, выращенных папой в теплице для продолжения рода.

Женитьба в двадцать два года – это же пожизненный приговор!

Каспиан откинул голову на спинку сиденья и глухо застонал. Он знал, что прав! Во всём прав. Но отчего-то мысль о том, что девица могла пострадать, сбежав из-за его поведения, заставляла нервничать и лишала остатков самообладания.

– Быстрее, Берт! – крикнул Каспиан кучеру. – Чем раньше нагоним мою проблему, тем больше будут премиальные.

Однако ехать им пришлось почти всю ночь. К утру Каспиан был настолько зол, что хотел найти невесту лишь для того, чтобы лично сообщить ей о разрыве помолвки. А потом собирался напиться и забыться в объятиях любой пышногрудой дамы, что первой придётся по вкусу.

Он следовал бы своему плану. От и до. Но… подкупив горничную, обнаружил Эйвери в одном из номеров гостиного двора, мечущейся во сне и зовущей на помощь. И Каспиан решил временно отложить размолвку.

Эйвери Айверсон

Ей снился ужасный сон. Яркий, динамичный, пугающий.

Эйвери бежала от огромной морской волны, набирающей высоту с каждым следующим биением сердца. Вокруг ни души. Только Эйви и беспощадная стихия, грозящая уничтожить всё на своём пути. Помощи ждать было неоткуда. До гибели оставались какие-то секунды. Ноги Эйви утопали во влажном песке, из груди вырывалось лишь хриплое надрывное дыхание, а в небе, словно издеваясь, парила на тонких перепончатых крыльях странная птица, очень напоминающая крысу.

– Нет, – прошептала Эйви, понимая, что вот-вот жизнь закончится.

Всё повторялось. Как в десятке подобных снов до этого.

Ещё миг, и…

– Просыпайся же! – рявкнули ей в ухо. – Глухая, что ли?

Эйви распахнула глаза и с недоумением уставилась на знакомое лицо.

– Быть не может, – шепнула она.

– Доброе утро, солнышко, – растягивая губы в ехидной улыбке, проговорил Каспиан Уоллес! – Я пришёл спасти тебя от кошмаров. И жду благодарности. Лечь к тебе или?..

– Какого ругха?! – Эйви мотнула головой и приподнялась на локтях, с трудом возвращаясь в реальность и пытаясь понять, откуда в снятом ею номере появился брошенный жених.

– Дела-а, – протянул Каспиан в ответ. – Манерами ты не блещешь, дорогая. Но! Как истинный оптимист, я вижу в тебе минимум два других плюса.

Он опустил взгляд на её грудь, прикрытую лишь тонкой шёлковой сорочкой.

– Ты! Вы! Не смейте смотреть на меня! – выпалила Эйви, нащупывая одеяло и подтягивая его до самого подбородка. – Вон отсюда. Немедленно!

– Не могу, – посетовал Каспиан, тем не менее отступая подальше и усаживаясь в ближайшее кресло. – Кучеру необходимы минимум восемь часов на отдых. Да и лошадям тоже. И только потом мы сможем сесть в карету и вернуться домой. Дорогая.

– Я вам не дор-рогая, – с рычанием проговорила Эйви.

– Дешёвой тебя тоже не назвать, – пожал плечами Каспиан. – Я выложил приличную сумму, чтобы найти тебя. И ещё оплатил завтрак на двоих. Его скоро принесут. Милая.

– Милая? – Эйви почувствовала, как нервно дёрнулось веко.

– Не нравится? – вопросом ответил Каспиан. – Дай подумать. Котик? Мышка? Зайка?

Эйви взяла с прикроватной тумбочки небольшую цветочную вазу, взвесила её в руке.

– Не нравится животная тематика? – понял отпрыск Уоллеса. – Тогда, может, что-то из небесного подберём? Солнышко? Звёздочка? Тучка?

Ваза полетела в Каспиана, но тот успел не только уклониться, но и поймать единственный предмет уюта в комнате. Удержав вазу в руках, взвесил на ладони так же, как Эйви, и… осторожно бросил обратно!

Да, не с такой силой и совсем без злости. Как бросают детский мячик ребёнку. Но Эйви совершенно не ожидала подобной подлости.

– Ты сумасшедший! – шокированно выпалила она, глядя на стеклянный горе-предмет, мягко упавший на одеяло. – А если бы меня ранило?

– Хуже было бы, рань ты меня, – ответил Каспиан. – Тебе никогда не говорили, что не стоит провоцировать боевого мага, нападая на него исподтишка?

– Ты сам напросился! – не сдавалась Эйви, хоть и поняла: он прав. Бросать в него вазу было слишком. Однако признавать свою вину перед этим хамом Эйвери точно не собиралась. – Убирайся!

В глазах Каспиана предупреждающе полыхнуло сиреневым.

– Пожалуйста, выбирай выражения, недорогая, – ласковым и одновременно жутким голосом попросил он, – и не учи меня плохому. Поставь вазу на место и вставай. Скоро принесут завтрак.

Задумавшись на пару секунд, Эйви решила применить новую тактику поведения:

– Я не стану с тобой есть! – визгливо сказала она. – Прошу, уйди. Ты меня пугаешь. Слышишь? Я боюсь тебя!

Эйви постаралась сделать вид, будто и правда напугана. Однако, судя по скептической усмешке Каспиана, не слишком преуспела в актёрском мастерстве.

– Понимаю твои страхи, – кивнул он. – Выгляжу немного потасканным. А что ты хотела? Я не спал нормально три ночи.

– Я в дороге всего двое суток, – напомнила Эйви язвительно.

– Первую ночь я потратил на клуб, – припомнил Каспиан.

На его лице не было ни капли раскаяния. Только короткая щетина. И даже она удивительно шла породистому лицу графского сынка. А ещё были эти глаза… Зелёные, чуть раскосые, кошачьи. Любая девушка была бы рада выйти замуж за такого красавчика. Кроме Эйви.

– Зачем вы приехали? – устало спросила она.

– Забрать тебя домой, – ответил он.

– Я не поеду с вами.

– Поедешь.

– С чего бы?! – Она всплеснула руками, и одеяло скользнуло вниз.

Эйви срочно потянула его назад.

– Я твой будущий муж, – веско бросил Каспиан. – В горе и в радости. На юге и на севере… Или как там, в клятве?

– Этому не бывать! – заверила его Эйви. – Отвернитесь. Мне нужно встать и одеться.

– Я твой будущий муж, – повторил Каспиан, только на этот раз заулыбался, как обнаглевший на частых подачках котяра.

Эйвери фыркнула, укуталась в одеяло и принялась вставать.

– Отличные ножки, – заметил Каспиан.

Эйви обернулась, чтобы сказать ему, куда бы он мог засунуть своё ценное мнение о её конечностях, но… бывший жених сидел с закрытыми глазами. Провоцировать его на дальнейшие споры она не стала. Быстро пробежав за ширму, уронила одеяло и принялась одеваться.

С одеждой вышло неудачно. В арсенале Эйви имелось шесть строгих, но подчёркивающих достоинства платьев, однако всего два из них она могла надеть без помощи. И у первого она сильно испачкала подол, так что теперь пришло время второго…

Каспиан не подавал признаков присутствия, и Эйви, застёгивая многочисленные пуговки спереди, даже начала верить, что он уснул. Однако её чаяния рухнули – в дверь постучали.

– Завтрак! – раздалось с той стороны.

– Входите, – ответил Каспиан.

Послышались его шаги, возня, тихий разговор с прислугой. Затем дверь снова закрылась. Полилась вода, раздалось мужское фырканье.

Эйвери осторожно выглянула из-за ширмы. Каспиан стоял рядом с тазом и вытирал лицо. Заметив её, он подмигнул:

– Недорогая, есть подано. Подкрепись перед дорогой.

– Я не вернусь в столицу, – ответила Эйви, справившись с пуговками и показываясь из-за ширмы полностью. Помешкав, она добавила: – Давай договоримся?

Каспиан не ответил, но изобразил на уставшем лице подобие интереса.

– Ты вернёшься один, – продолжила Эйви, тщательно подбирая слова. – Скажешь, что я оскорбила тебя внезапным отъездом и вообще не в твоём вкусе.

– И это будет правдой, – кивнул Каспиан.

– Ну вот! – обрадовалась Эйви. – Расходимся?

– Нет, мы всё равно поженимся, – сказал он. – И я смогу к тебе привыкнуть.

– Не сможешь! – горячо заверила Эйвери. – Вот скажи, что тебе больше всего не нравится в девушках?

Каспиан ответил не задумываясь:

– Когда они носятся со своей невинностью, как с хрустальной вазой.

– А я именно такая. – Эйви всплеснула руками. – Ношусь с… ней, как с великой драгоценностью. Так и есть.

– Я это быстро исправлю, – отмахнулся Каспиан, и его зелёные глаза блеснули обещанием скорого разрешения общей проблемы.

Эйвери покраснела и направилась к ковшику. Каспиан отошёл, уступая ей место у импровизированного умывальника. Эйви на ходу заплела волосы в косу, откинула её на спину. Плеснув в руки немного воды, умылась над тазом и вернулась к разговору:

– Что-то ещё? Какие недостатки отвращают тебя в девушках?

– Равнодушие к любовным играм, – принялся загибать пальцы Каспиан, – сыпь и прыщи на видных местах. Хотя… даже если в невидных – так ещё хуже. Оказывается, они – это признак разных нехороших болячек. Ты знала? Не люблю подобные сюрпризы.

– А у меня есть прыщик… ки… Много! – выпалила Эйви. – Там, где не видно.

– Это где? – Каспиан заинтересованно осмотрел её с головы до ног.

Эйвери молча ткнула в себя пальцем.

Каспиан широко улыбнулся:

– Не будь к себе так строга, недорогая, – попросил он с урчащими нотками, ну чисто котяра! – Твоя грудь, конечно, невелика, но называть её прыщиками я бы всё же не стал. Тем более после того, как выкормишь моих наследников, она станет больше.

– Н-наследников?

Эйви совсем растерялась.

– Наших детей, – кивнул Каспиан.

– Я скандалистка, – со вздохом сообщила Эйви. – Если ты меня увезёшь, буду кричать при каждом удобном случае.

– В кровати?

– Нет же! – Эйви зло сдула прядь волос упавшую на лицо. – На людях. В общественных местах.

– Ты настолько затейница? – Жених заинтересованно подался вперёд.

– Я не о тех криках! – Эйви едва не зарычала. – Почему ты говоришь только о постели?

– А от чего ещё ты можешь кричать?

– От того, какой ты отвратительный мерзкий тип. Я буду всем и каждому сообщать, как несчастна в отношениях с тобой. Тебе будет ужасно стыдно. Лучше откажись от меня сейчас.

– Но тогда я не увижу, как ты скандалишь, – покачал головой Каспиан, – а мне очень нравятся женщины с огоньком. Признаться, чем больше слушаю, тем сильнее ты пробуждаешь во мне интерес.

Эйви раздражённо мотнула головой и предприняла последнюю попытку избавиться от навязчивого жениха законными методами:

– Я люблю другого! – сказала она, вскинув подбородок. – И… возможно, уже жду от него ребёнка.

– Возможно?

– Есть такая вероятность.

– Значит, не будет проблем с невинностью, – пожал широкими плечами Каспиан. – Надеюсь, у вероятности срок небольшой, и мы сможем сказать, что ребёнок родился семимесячным?

– Что? – Эйви подбежала к нему, склонилась и повторила: – Я сказала, что уже была в постели с другим мужчиной. И могу носить его ребёнка под сердцем!

Она прижала ладонь к груди.

Каспиан проследил за её жестом и хрипловато заметил:

– Сердце слева.

– Знаю, – огрызнулась Эйви, передвигая ладонь в нужную сторону.

– А ребёнок первые месяцы находится гораздо ниже, – продолжил жених.

Эйви вспыхнула, припоминая многочисленные уроки биологии. Но ладонь туда передвигать не стала. Выпрямившись, Эйвери, спросила:

– Откуда ты так хорошо знаешь все эти тонкости?

– Я – боевой маг, – ответил он, не сводя с неё глаз, – и обучался основам лекарского дела. Теоретически даже роды могу принять. Разве у зельеваров нет ничего такого в программе?

– Есть. Я тебя проверяла, – сказала Эйвери.

Не могла же она признаться, что растерялась и смутилась настолько, что забыла собственное имя, не то что азы знаний.

– Раз с разговором покончено, приступим к еде, – рассудил по-своему Каспиан. – Угощайся, недорогая.

– Перестань меня так называть! – вспылила Эйви.

– Приятной мне трапезы, – хмыкнул Каспиан и принялся за еду.

А Эйвери, вздохнув, направилась к саквояжу, где помимо личных вещей хранились заготовки для зелий и кое-какие готовые лекарства. Ей очень не нравилось то, что она собиралась сделать. Но и выбора ей не оставили.