Читать книгу: «Его (с)нежность», страница 3

Глава 5

– Ты и в самом деле поднесёшь ему рог? – спросила Бирла, вместе со мной глядя на короля Снёбьерна, который сидел рядом с отцом во главе стола, как и положено почётному гостю.

Принцы сидели по левую руку от нашего отца, ели и пили за троих, и то и дело гоняли слуг к музыкантам, требуя играть повеселее.

– Надо же проявить вежливость, мы же принимающая сторона, – пожала я плечами и заметила: – Женишки-то на невест и не смотрят.

– М-да, – задумчиво согласилась Бирла.

Зато мои сестрёнки, сидевшие напротив принцев, всячески старались привлечь их внимание – жеманились и смеялись, скромно опускали глаза и задорно глядели из-под ресниц. Жаль только, что на гостей ни один приём женского очарования не действовал.

Наши места с Бирлой сейчас пустовали. Мы с ней почти одновременно дёрнули из-за стола и совершенно случайно столкнулись возле бочонков с пивом, элем, мёдом и вином, которые стояли вдоль дальней стены. Ну, возможно, случайности здесь были ни при чём, и Бирла просто взялась следить за мной из природного милосердия или по настоянию мамочки, которая сидела на противоположном конце стола и то посматривала в сторону гостей, то искала взглядом меня и Бирлу. Боюсь, мы обе доставляли ей одинаковое беспокойство, пусть и по разным поводам.

Поймав за рукав пробегавшую служанку, я указала на бочку с медовой брагой и на самый большой рог для питья, окованный серебром, висевший на серебряной цепи. Я не сомневалась, что в середине пира матушка собиралась подать этот рог почётному гостю, но решила опередить её.

Когда служанка сняла рог со стены, матушка встрепенулась, но я с улыбкой помахала ей рукой, успокаивая. Успокоилась она или нет, но продолжала следить за мной взглядом, хотя и не бросилась выяснять, что я задумала.

Рог был наполнен напитком, я взяла его двумя руками и пошла во главу стола, стараясь ступать ровно, чтобы не расплескать напиток. До этого я никогда не подавала рог, но видела, как это делала мама и путешествующие скальды, поэтому чувствовала себя весьма уверенно.

В зале было шумно, но по мере того, как я подходила, становилось тише. Даже принцы замолчали, с интересом глядя на меня, а сестрёнки, наоборот, завертелись ужами.

Наверное, все ожидали, что я поднесу напиток кому-то из принцев, но я прошла мимо них, мило улыбнувшись, и остановилась возле отца, поклонившись ему, а потом повернулась к королю Снёбьерну, смело посмотрев на него.

Он тоже смотрел на меня, и сейчас я не видела ничего странного в его глазах и выражении лица. Он просто ждал, как и полагается гостю, которому полагаются определённые почести.

– Подношение мёда королю Снёбьерну, – произнесла я нараспев. – Говорить стихи хочет Мейла, дочь короля Бернарда.

Обычно разрешение говорить давал отец, которому, собственно, и подносили мёд, но в этот раз напиток предназначался гостю, ему и следовало отвечать.

Король Снёбьерн помедлил, а потом сказал:

– Пусть говорит.

Теперь я поклонилась ему, благодаря за разрешение, и прочитала такие стихи:

– Ясень седой,

Славный герой

Снежный медведь,

Мне разреши

От всей души

Песню пропеть.

Славу твою

Я пропою -

Боги услышат.

Песня звучит,

Песня летит

Выше и выше.

Средь наших людей

Сто тополей,

Нет их смелее.

Но ясень – один,

Ты, господин,

Ты всех храбрее.

– Ладно и складно, – похвалил отец и первым захлопал в ладоши, а его поддержали остальные.

Особенно старались принцы из Утгарда. Принц Эйвинд даже взвыл волком, показывая, как доволен похвалой отцу.

Даже мои сестрички захлопали, хотя у Вилмы было довольно кислое лицо.

Я тоже была довольна, что прочитала стихи чётким речитативом, нигде не сбилась, нигде не споткнулась, да и песенка получилась неплохой, что уж скромничать. Наставник Вилфред был бы мною доволен.

Не заклинание гальдра, конечно, но у нас же тут не состязание в колдовском мастерстве.

Король Снёбьерн тоже соизволил похлопать, принимая песню и протянутый мною рог.

Он был осушен на одном дыхании, и это вызвало вторую волну восторга. Служанка подбежала забрать рог, а я тут же зачитала новые стихи, стараясь говорить громче, чем хлопали гости:

– Песня гостю по нраву,

Награду просить право

У девы-поэта есть.

Пусть же гость не скупится,

Удачею поделиться

Требует честь.

Как серебром покрыта,

Как лунным светом залита

Снёхетта гора,

Так тот отказать не может

Кто сам по себе дороже

И золота, и серебра.

– Прекрасно сказано, Мейла! – похвалил меня отец.

Но я ждала, что ответит тот, кто у нас был «дороже и золота, и серебра», и в ожидании ответа изо всех сил старалась смотреть как можно наивнее и милее.

Неподвижное лицо короля Снё можно было сравнить с куском льда.

Интересно, улыбается ли он когда-нибудь? Отец говорил, что в юности Его Снежность был тем ещё весельчаком. Куда же он девался, тот хохотун Снё, с которым мой папаша пил на брудершафт?

– Какую награду хочет принцесса Мейла? – спросил его величество король Снёбьерн. – Серебром или золотом?

Тут мне следовало скромно отказаться и от золота, и от серебра, и получить в дар то, что сам гость посчитает нужным. Отец ободряюще кивнул мне, чтобы я действовала дальше. Он был очень мною доволен, мой папочка. Ну да, если считает, что я смогу противостоять даже инеистым великанам, что значит спеть нужную песенку на пиру?

– Благодарю, король, но мне не нужно ни серебра, ни золота, ни парчовых тканей, – ответила я учтиво. – Осмелюсь просить у вас одно желание, если вы осмелитесь на такой дар.

Отец удержал на лице улыбку, но из довольной она мгновенно превратилась в натянутую, а спиной я чувствовала взгляд матери, и он прожигал меня до костей.

В зале снова стало тихо, но король Снёбьерн спокойно смотрел на меня, а я – изображая милашку-принцессу – смотрела на него.

– И что у вас за желание, принцесса Мейла? – спросил он, наконец.

– Я ещё не придумала, ваше величество, – ответила я и похлопала глазами, как Вилма, когда выпрашивала сладости. – Когда придумаю, то сразу вам скажу.

Стало ещё тише, хотя это казалось невозможным. И в той тишине принц Эйвинд, который только что поднёс к губам бокал, громко фыркнул, забрызгав вином брата. Тот без особых нежностей пихнул младшего принца в плечо и сердито принялся стряхивать алые капли с камзола.

Король Снёбьерн остался таким же невозмутимым. Он медленно кивнул и сказал:

– Хорошо, я буду ждать.

– Благодарю вас, – я улыбнулась ещё милее, поклонилась ему ещё раз, поклонилась отцу, и почти вприпрыжку отправилась на своё место.

Гости и придворные постепенно ожили, речи и музыка возобновились, и вскоре никто не смотрел на меня. Кроме матушки, разумеется.

Конечно же, сразу рядом со мной в кресло шлёпнулась Бирла.

– И что это мы сейчас наблюдали? – зашептала она. – Мейла, ты не спятила, случайно?

– С чего бы? – я положила себе на тарелку куриную ножку и тушёных овощей.

Важное дело было сделано, и следовало хорошо подкрепиться.

– Ты только что выторговала у короля из Утгарда желание и ничего не попросила?

– Да не знаю, что просить! – изобразил я растерянную невинность. – Но это полезная вещь на будущее, знаешь ли. Надо обрастать государственными связями. Политика – штука тонкая.

– Так это ради государственных связей? – не поверила Бирла.

– И только ради них, – заверила я её. – Не понимаю, почему ты так переполошилась.

– Не только я, – ответила она мне в тон. – Матушка тоже переволновалась. И кажется, очень хочет с тобой поговорить.

– Сейчас у неё нет времени для разговоров, – я взяла себе ещё курицы. – Завтра поговорим.

– Ну, смотри, – покачала Бирла головой.

Я и смотрела. И видела гораздо больше, чем мои сестрички, которые, как только закончился праздничный пир, помчались танцевать, чтобы произвести впечатление на принцев.

А уж ногами принцессы вертеть умели.

Особенно старались Вилма и Халла. Они устроили такой дикий перепляс, что зрители чуть под потолок не прыгали, а уж ладоши себе отбили точно на ближайшие две недели.

Но я наблюдала только за отцом и королём Снёбьерном, которые в веселии не участвовали, а тихо переговаривались, сидя во главе стола.

Я видела, как к отцу подошёл Храфн, один из лучших кормщиков на побережье, и учтиво поклонился. Его Снежность кивнул ему, и они о чём-то довольно долго беседовали.

Когда беседа закончилась, и Храфн отправился вон, я уже поджидала его за дверями зала.

– О чём ты говорил с королём из Утгарда? – спросила я, когда кормщик прошёл мимо, не заметив меня.

– Принцесса! – он так и подскочил. – Разве можно пугать людей из-за угла?!

– Отвечай по делу, – потребовала я. – Он тебя нанял?

– Прошу прощения, но это – государственная тайна, – важно сказал Храфн.

– А я – государственная принцесса и доверенное лицо его величеств, – сказала я ему в тон. – Поэтому, говори.

– Если всё так, то сами у них и спросите, – схитрил кормщик, попытавшись уйти, но я его не пустила, ухватив за рукав.

– И сколько тебе заплатили, чтобы ты завтра прокатил короля Снёбьерна на лодочке? – насмешливо спросила я.

Он взглянул на меня искоса, но вырываться перестал.

– Храфничек, я заплачу тебе ещё столько же, – начала я вкрадчиво, – но завтра вместе с королём должна поплыть я.

– Вы?! Нет, ни за что, – замотал он лохматой головой. – Хоть режьте, но на такое я не пойду. Ваш папаша когда узнаёт, такое мне устроит…

– Удвою оплату, Храфник, – продолжала я вкрадчиво, – а мой отец ни о чём и знать не будет. Ему скажут, что мне нездоровится, тут гости, жениховский переполох и всё такое… Улизну под шумок на три дня – никто и не заметит.

– Как же! – скривился он. – За три дня вас даже слепой узнает, а не то что король Снёбьерн. Он скажет вашему папаше, и кормить мне рыб в ту же ночь.

– Не наговаривай на отца, не такой он жестокий злюка, а деньги тебе нужны, – искушала я, – они всем нужны. Представь, какие паруса ты поставишь на своего «Тюленя» – шёлковые!

– Мне и эти хороши, – мрачно проворчал он, но я видела, что заколебался.

– К тому же, король Снёбьерн ничего не скажет, – напевала я, поглаживая кормщика по плечам. – Иначе ему придётся утопить свою королеву, чтобы жениться на мне, а топить королев – занятие опасное, скажу честно.

– Так у него нет королевы, – неожиданно выдал Храфн. – Она давно умерла.

– Погоди, – я мигом затащила его в угол потемнее. – Король из Утгарда – вдовец?

– Уже двадцать лет как, – подтвердил кормщик. – А вы не знали? Его жена была принцессой с острова Мё. Он похитил её, убил её брата, она умерла у него в плену, а король Мё умер от горя.

– Че-го? – я попыталась осмыслить то, что услышала. – Это тебе какой сказочник рассказал?

Можно было подозревать Илву, но от неё я слышала совсем другую сказку. Не страшную, а романтическую.

– Думаете, что я вру? – оскорбился Храфн. – Вы знаете меня столько лет, принцесса, и хоть раз я вам соврал?

– На острове Мё нет короля, – напомнила я ему. – Там живёт моя бабуля.

– Ну да, живёт. С тех пор, как король Малс умер. Наследников-то у него не осталось. Сына убили, дочь похитили…

– Снёбьерн убил и похитил? – уточнила я.

– Он, – кивнул кормщик.

– И ты везёшь этого страшного похитителя и убийцу? Не боишься, что он тебя по дороге вместо солонины съест?

– Э-э, не пытайтесь меня запугать, принцесса, – Храфн даже погрозил мне пальцем. – Мне платят за то, чтобы я провёз его по Лебединому пути между островов. А что там было в прошлом – меня не касается. Ваш батюшка тоже об этом позабыл. И правильно сделал. И вам бы позабыть кое о чём, а вспомнить, что вы – принцесса.

– Надо же, как заговорил, – протянула я. – Если я принцесса, то изволь подчиняться. Или завтра найдёшь своего «Тюленя» с дыркой в днище.

– Вы не посмеете! – завопил Храфн.

– Хочешь проверить? – холодно улыбнулась я. – Или хочешь получить втрое больше и ждать на берегу?

Несколько секунд я наблюдала, как боролись в нём страх и жадность, но потом жадность победила.

– Вот только потому, что я знаю, как вы плаваете, принцесса, – сказал он.

– Верное решение, – похвалила я его, мы пожали друг другу руки, и Храфн отбыл, сообщив мне место, где должен завтра ждать короля Снёбьерна, и получив в качестве залога ту самую шпильку, которую Бирла перед праздником воткнула мне сначала в голову, а потом в волосы.

Храфн ушёл, но я не спешила возвращаться на праздник, хотя там, судя по шуму, веселье было в самом разгаре. Я стояла, прижавшись спиной к стене, и пыталась сопоставить то, что подслушала в комнате отца, услышала от Илвы, а сейчас – от Храфна. И чему верить?

– …вы думаете? – услышала я незнакомый мужской голос – взволнованный и хриплый.

– Я уверен, – ответил другой мужской голос, который я сразу узнала.

Король Снёбьерн. Его Снежность.

Топает по коридору с кем-то.

То ли романтический герой, то ли страшный злодей. И кто – попробуй угадай.

– Она поднесла вам медовый напиток…

Я вздрогнула и невольно прислушалась.

– Как будто она первая, – произнёс Его Снежность холодно. – Не стоит о ней говорить. И Эйнару с Эйвиндом она точно не понравилась.

Опомнившись, я совсем вжалась в стену, постаравшись полностью оказаться в тени, и они прошли мимо, не заметив меня – король Снёбьерн и карла в черном камзоле. Королевский шут. Как там его? Господин Олли. Ну и имя. Похоже на детскую считалку. Олли-молли-гу. Несмешной какой-то из него шут. И что значит – не стоит говорить? Это обо мне не стоит? Как будто такое уж счастье понравиться его избалованным сынкам! Это они мне ничуть не понравились. Вместе с их папочкой. И плевать на синие глаза.

Глава 6

Всё же, слова Храфна о событиях на острове Мё заставляли задуматься.

Остров Мё был одним из самых больших островов Лесного фьорда, и самый красивый, пожалуй. Я как наяву увидела белые меловые скалы, которые отражались в воде светлыми пятнами. От этого кажется, что остров светится своим собственным мягким жемчужным светом. А зеленоватые волны, омывающие остров, кажутся отражением зелёных лесов на вершинах скал.

Честно говоря, я и понятия не имела, что когда-то на острове Мё было королевство, и что там правил какой-то король Малс. Сколько я себя помнила, на этом острове всегда заправляла моя бабуля – в качестве наместницы короля, моего отца. И уж тем более я знать не знала, что покойная жена короля Снёбьерна была из наших мест.

Я вернулась на праздник, размышляя об этом, и заметила матушку, только когда она схватила меня за руку.

– Мейла! Ты решила меня в могилу отправить раньше времени? – сердито зашептала она, обнимая меня за талию и приглаживая мне распушившиеся волосы.

При этом матушка ещё умудрялась приветливо улыбаться, чтобы никто не заподозрил серьёзного разговора.

– Ты о чём? – я даже забыла о своей обычной манере отвечать на опасные вопросы дурацким вопросом.

– Почему не сказала, что хочешь поднести рог королю Снёбьерну? – зашептала она ещё более сердито. – Я чуть от страха не умерла!

– Мам, – странное дело, но мне даже не хотелось дурачиться в это момент. – Разве когда-то я сделала что-то, из-за чего тебе сегодня стоило бояться подношения рога?

– Нет, – она чуть смутилась, но тут же зашептала ещё яростнее: – Но можно было сказать, что задумала! Я боялась, ты опять выкинешь какую-нибудь шуточку и обидишь гостя!

– Ой, кого я когда обижала?..

– Ты сказала тану Рагнару, что он неудачник!

– Никогда такого не говорила! – запротестовала я.

– Неужели? – скептически спросила матушка. – А мне прекрасно помнится, что ты сказала, что всё, к чему прикасаются его замечательные руки, живёт замечательно недолго.

– Это почти комплимент… Ведь никто не спорит, что руки у него замечательные – он делает такие забавные маленькие ветряные мельницы… А то, что рухнул мост, который он обещал построить за год…

– Мейла! – строго одёрнула она меня. – Ты – моя дочь, и я знаю тебя лучше всех. Поэтому отвечай, что ты задумала просить у короля Снёбьерна?

– Да мало ли, что придётся попросить, – пожала я плечами. – Жизнь длинная и непредсказуемая. Считай это желание долгосрочным политическим вложением. Вдруг через пару лет на нас нападут инеистые великаны? И тогда мы такие: король Снёбьерн, а помните, Мейла прочитала вам хвалебные стишки, и вы пообещали ей желание? Будьте любезны, помогитя-я-я….

– Когда ты перестанешь дурачиться! – вспылила мама и отпустила меня. – Ладно, поверю тебе. Но если узнаю, что ты что-то задумала…

– А тебе известно, что король Снёбьерн был женат на дочери короля Малса с острова Мё? – быстро спросила я.

– Известно, – ответила мама, чуть помедлив.

– А что там случилось? Кто с кем сбежал, и кто кого похитил? – тут же напустилась я на неё. – И что случилось с королём Малсом, если власть получила бабушка?

– Откуда я знаю? – мама пожала плечами. – Я тогда только-только стала женой твоего отца, приехала издалека, даже языка ещё не выучила. Аделина родилась, мне было не до политики. А почему ты интересуешься?

– Странно, что вы, ваше величество, не интересуетесь этим, – сказала я наставительно.

– У королевы другие обязанности, – она немного раздраженно дёрнула плечом. – Хочешь всё знать – спроси у своего отца. И не дёргай больше кота за усы, мышка. И не заставляй переживать свою бедную маму! – она поцеловала меня в лоб и отправилась на своё место за столом, чтобы и дальше исполнять роль радушной хозяйки.

Оглядевшись, я обнаружила, что мои сестрёнки почти в полном составе восхищенно хлопали принцам из Утгарда, которые тоже решили поплясать, и для этого разулись и весело перебрасывали сапоги друг другу и подкидывали их высоко в воздух. Один из сапогов плюхнулся прямо на голову одной из придворных дам, но та не посмела обидеться, а мои сестрёнки захлопали ещё восторженнее и засмеялись ещё сердечнее. По моему мнению, принцам полагались не восторги, а хорошая трёпка. Их папочка явно многое упустил в воспитании наследников.

Мой папочка сейчас сидел один и благодушно наблюдал за забавами гостей. К нему-то я и отправилась, прихватив по дороге кувшин с элем.

– Пап, что скучаешь? – я сразу налила отцу эля в бокал и уселась рядом, придвинув опустевшее кресло Его Снежности. – Куда это исчез твой почётный гость?

– Говорит, надо отдохнуть. Вино у нас слишком крепкое, – ответил отец, поболтал бокалом и заметил: – Вообще-то, там было именно оно.

– Оно?

– Там было вино, – отец отставил бокал. – Не стоило разбавлять его элем.

– А, прости, – сказала я без малейшего раскаяния. – Значит, королю Снёбьерну стало плохо, а его мальчики веселятся?

– Пусть веселятся, – отец улыбнулся, поглядев, как лихо пляшут босые принцы. – Когда-то и мы с их отцом так же чудили.

– Кстати, про дела прошлые, – перешла я к главному. – Что там за история с женитьбой на принцессе с острова Мё? Болтают, что наш дорогой гость её похитил, прибил её братишку, а король Малс умер от горя. Надеюсь, мы не приложили к этому руку, чтобы захватить власть на острове?

– Что за нелепицы? – хмыкнул отец. – Где ты слышала этот бред?

– Неважно, где слышала. Важно – есть ли в этом бреде хоть толика правды.

– Да нет в этом никакой правды, – отец взял другой бокал и налил себе вина. – Никто не похищал принцессу, она сама влюбилась в Снёбьерна и сбежала с ним.

– Вот это похоже на реальность, – согласилась я. – Его Снежность производит впечатление. Ему не составит труда обаять девицу. А тогда ведь он ещё и помоложе был. А что с братом принцессы?

– Не было у неё никакого брата. Она была единственной дочерью Малса, а сам Малс был не из тех, кто умирает от горя. Скорее бы он умер от ярости. Но умер он на охоте – упал и расшибся. Несчастный случай, такое бывает. Наследников у него не было, дочь к тому времени умерла, Снёбьерн отказался от права на остров, поэтому я поставил там наместницей мать, вашу бабушку. Теперь всё понятно?

– А отчего умерла принцесса?

– Упала с обрыва, – ответил отец. – Снёбьерн до сих пор ей верен, между прочим. Не женился больше. Подумай об этом. Если таков отец, то каковы сыновья?

– Точно, сынишки и папа – один в один, – поддакнула я, в то время как утгардские принцы затеяли новое веселье – разделись до рубашек, бросив камзолы на руки придворным дамам, и устроили состязание, кто кого перестоит на голове.

– Молодость, – снисходительно хмыкнул отец. – Но я буду рад, если кто-то из твоих сестёр очарует этих оболтусов. Сдается мне, им просто не хватает внимания. Бирла или Аделина точно сумеют привить им хорошие манеры.

Я сразу отметила про себя, что мне очаровывать оболтусов не предложили. Ну да, там же наставник подсуетился. Но сейчас кое-что интересовало меня больше, чем заочное сватовство.

– А сестер у этих юных героев нет? – спросила я.

– Нет, у Снёбьерна только двое сыновей, – тут отец вздохнул, и я в который раз пожалела, что не родилась мужчиной. – А ты молодец, Мейла, – похвалил папаша тем временем. – Интересуешься семейством, с которым мы можем породниться. Остальные девчонки не спросили даже, как добираться в Утгард.

– И как же туда добираться?

– Можно сушей через Даларну. Это дольше, около трех недель. Можно морем – так быстрее, всего семь дней, но и опаснее. Надо хорошо знать путь по звёздам, чтобы не заблудиться в открытом море.

– Ничего себе. Не рядышком, – согласилась я. – А как приехали наши гости?

– По суше, – сказал отец и выпил сразу полбокала вина. – Снёбьерн не любит море. Отстал от жизни, я считаю. За морем – будущее.

– Согласна, – тут же закивала я. – Поэтому ты, папочка, и наладил морское сообщение. Ты же всегда смотришь в будущее.

– А ты всегда знаешь, что сказать, – отец расхохотался и потрепал меня по голове. – Между прочим, с желанием ты отлично придумала. Хоть я и струхнул немного. От тебя ведь всего можно ожидать.

– Ну что ты, – успокоила я его. – Даже если я задумаю что-нибудь непотребное, ты меня в два счёта раскусишь.

– Это точно, – он сгрёб меня в охапку и от души расцеловал. – Но всё-таки Вилфред знает тебя лучше меня. Мне кажется, норны свили ваши с ним пути с самого начала. Знаешь, две ниточки – твою жизнь и его. Твоя золотая, его серебряная. Он уже говорил с тобой о свадьбе?

– Пап, надо кое-что прояснить… – начала я, но тут принц Эйвинд, одержавший победу над братом в стоянии на голове, испустил боевой клич, вскочил на ноги, а потом – на стол, и заскакал там, как горный козёл, переворачивая блюда и опрокидывая бокалы и чаши.

– Похоже, надо его немного угомонить, – отец подмигнул мне и вылез из-за стола, твёрдой походкой отправившись усмирять «дорогого» гостя.

Я только покачала головой, глядя на эти выходки. Что бы там ни говорил мой папочка, дело было не в молодости. Дело было в дурости. И лекарство от этого было только одно – вожжами да по голому заду.

Больше с отцом мне поговорить не удалось, но я всё равно мысленно обозвала Храфна старым сплетником. Хотя, сплетни редко рождаются из ничего. Вот и я постаралась – придумала на голом месте сказку про несуществующую дочку короля Снёбьерна. А речь, получается, была не о дочке, а о его жене. Ну и принцесса с острова Мё! Сбежала в закат с любимым, бросив своё королевство. Безответственная особа. Ясно, почему она мне сразу не понравилась, даже заочно. И ясно, в кого пошли такие сумасбродные детки.

В эту ночь мои сестрёнки долго не могли уснуть – всё обсуждали принцев, спорили, на кого гости больше смотрели, мечтали и строили планы. Спать болтовня мешала, но я не могла уснуть не только из-за их болтовни. Думать надо было о несчастных жертвах неизвестного колдуна, а я думала о короле Снёбьерне, который столько лет хранит верность давно ушедшей подруге. Бывает ли на свете такая верность? Врут, наверное. Поди, у короля в его королевстве куча наложниц и ещё по паре девиц в каждой деревне.

Сёстры угомонились только со вторыми петухами, и едва стало тихо, я села в постели, осторожно спустила ноги на пол и встала, стараясь никого не разбудить. Вернее, одного человека я всё-таки разбудила. Но сделала это с умыслом. Я потрясла Бирлу за плечо, и она нехотя открыла глаза.

– Который час? – пробормотала она, зевая.

– Слушай, красотка, – зашептала я ей на ухо, – я тут решила прокатиться до нашей бабули за приворотным зельем для принцев. Постараюсь вернуться побыстрее, так что не теряйте.

– Хорошо, – сонно пробормотала она. – Только зачем приворот?..

– Спи сладко, – я подоткнула ей одеяло, – на тебя тоже прихвачу. Любисток, шалфей, белый мох….

– Белый мох… – пролепетала Бирла и тут же засопела.

– И белый, белый, белый мох, – пропела я на манер колыбельной, подхватила дорожные сапоги и выскользнула из комнаты.

После шумного праздника в замке было тихо, как в зимнем лесу. Даже слуги позволили себе отдых, и в кухне, которая просыпалась раньше всех, ещё не гремели котелки, не ревело пламя в печах, и суровые повара не покрикивали на поварят.

Я прошла через эту пустую кухню прямиком в кладовую и загрузила в корзину вяленый окорок, три толстые пшеничные лепёшки, несколько щедрых горстей медовых пряников и пару глиняных горшочков с пряной засоленной зеленью и ароматными кореньями.

Скорее всего, папочка снабдит короля Снёбьерна провиантом, но будет нелишним позаботиться об этом и самой.

Потом я наведалась в прядильную комнату, где долгими зимними днями и вечерами мы всем семейством – женской половиной, разумеется – сидели за прялками, вытягивая бесконечную нить, чтобы придворным швеям было из чего ткать ткани на новые рубашки, плащи и юбки.

Конечно же, кроме нас в прядильной свивали шерсть в нити ещё двадцать служанок, и в таких мастерицах, как Халла или Вилма, необходимости не было, но наши родители считали, что праздность не подобает даже принцессам, и что прядение – самое подходящее занятие для благородных девиц и дам.

Я не любила прясть, но умела. Вилма шутила, что это потому, что пальцы у меня с мозолями от игры на арфе, от этого и нить получается тонкой. Халла, наоборот, считала, что на арфе я играю хорошо только из-за того, что прилежно выполняла мамины уроки по сучению нити, пока остальные пытались схитрить и стащить уже напряденные веретёна у служанок.

Так или наоборот, меня этот вопрос никогда особенно не заботил. А вот то, что в прядильной, в мешках с шерстью можно напрятать кучу полезных вещей – это я очень быстро уяснила, и беззастенчиво это использовала.

Вот и сейчас я порылась в мешках, лежавших у стены, и достала оттуда дорожную сумку, а из неё – полотняные штаны, вязаные полосатые гетры и теплые верхние штаны, сшитые мехом вовнутрь. То что надо, когда путешествуешь по зимним заливам – и тепло, и не страшно, если окатит шальной волной.

Быстро переодевшись и натянув меховую куртку, я подпоясалась кожаным ремнём, какие у нас полагалось носить только мужчинам, туго заплела косу и уложила её вокруг головы, натянув шапку до ушей и туго завязав вязки под подбородком. Добавьте к этому ещё плащ на меху, и я могла безбоязненно, и даже с удовольствием, отправиться в путешествие на лодке.

Но следовало поторопиться, и я отправилась вон из замка, волоча корзину с провиантом и меховое одеяло, сшитое хитрым образом – мешком, чтобы можно было залезть вовнутрь. Сразу и одеяло, и подстилка, очень полезная вещь, когда надо заночевать на палубе или на берегу, вдали от жилья.

Зимняя ночь встретила меня неприветливо, сразу бросив в лицо пригоршню снега.

Я высунула из воротника нос, определяя ветер, и подумала, что король Снёбьерн правильно делает, что торопится с отъездом. Ещё неделя-другая, и начнутся настоящие морозы, тогда воду возле островов скуёт лёд, близко не подплывёшь, да и зимние бураны опасны.

Но моя лодка не боялась буранов. Я часто плавала на ней, и всегда очень удачно, даже путь был долгим. Что уж тут пройти Лебединой дорогой проплыв между островами, обогнув бабулины владения и снова причалить возле Алабура! Детская прогулка, да и только. Ну, если не считать выслеживания кровожадного колдуна.

Небо заволокло тучами, и звёзды редко-редко появлялись между седыми клубами. Но я всё равно смогла определить, что скоро запоют третьи петухи. Значит, надо поторапливаться.

Доски пристани обледенели, и я пару раз чуть не поскользнулась, пока добралась до своей лодки. Закинув мешок с провизией в подпол, я сбила лёд с верёвок, зажгла фонарь, подняла парус, поймала ветер и тихонько погнала лодку вдоль берега, к тайной пристани, откуда отправлялись по секретным государственным делам лодки из нашего замка. Именно здесь мне предстояло дождаться короля Снёбьерна и увезти его на поиски колдуна.

Когда я причалила, петухи, наверняка, уже проорали в третий раз.

Меня заметили из бойниц, и я взяла фонарь, описав им круг, а потом поведя вправо и влево – знак, что на лодке причалил свой человек.

В ответ мне трижды мигнули фонарём из окошка бойницы, показывая, что я могу остаться. Только этого я и ждала.

Опустив парус, я привязала лодку, закуталась в плащ до макушки и села на корму, чтобы сразу был виден подступ из замка. Я успела немного подремать, когда заскрипели цепи, поднимая решётку, тяжело стукнула тяжёлая дверь, и от замка отделилась фигура, особенно тёмная на фоне выпавшего накануне снега.

Я не успела замёрзнуть, но тут ощутила холодок между лопаток. И вовсе не потому, что боялась короля из Утгарда. Не утопит же он меня, в самом деле. Но вот он шёл по направлению к лодке, а мне казалось, что он идёт ко мне. Наваждение какое-то… Мне вдруг почудилось, что всё это когда-то было – ночь, снег, и король Снё, спешащий навстречу…

Наверное, вот так он убегал вместе с принцессой с острова Мё.

Хотя, нет. Скорее всего, это принцесса бежала от замка, а Снёбьерн ждал её в лодке.

Тут я одёрнула себя, потому что думать о подобных нелепицах было точно не ко времени. Скажите на милость, какая разница, как бежал король со своей возлюбленной – сушей, морем или по воздуху? Да хоть на крыльях ветра летел. Сейчас его задача – найти и обезвредить колдуна. Вот пусть и поработает на благо народа.

Я подняла руку, показывая королю, что жду его, и он коротко махнул в ответ.

Накинув капюшон, я снова сбила намёрзший лёд со снастей, низко поклонилась, когда король Снёбьерн перебрался по мосткам с берега на лодку, указала на нос, где полагалось расположиться пассажиру, и отвязала верёвку, давая лодке ход.

Король ловко поднырнул под натянутые канаты, бросил под лавку свой дорожный мешок и сел сам, прикрывая лицо от ветра.

Я налегла на руль и направила лодку из фьорда, одновременно опуская второй парус.

Снёбьерн задрал голову, разглядывая его, и я внутренне загордилась.

Второй парус был моим изобретением. На остальных лодках стоял всего один парус – квадратный. Но я придумала повесить впереди ещё один – треугольный, чтобы лодка шла быстрее. И это король Снёбьерн сейчас же оценил, потому что мы стрелой пролетели между двух берегов, по узкой протоке, вышли в залив и поплыли на восток, где уже светлело предрассветное небо.