Он нашёл в темноте место, где есть широкая обочина, и притормозил. Я запрыгнула к нему на колени и откинула спинку сиденья. Мои ловкие пальцы расстегнули ремень на его брюках, затем пуговицу и молнию. Мы устроились на заднем сиденье. Поначалу Дилан предлагал подождать, пока мы доберёмся до дома, но я закрыла ему рот ладонью, шепнула горячее и властное «нет» и стянула с себя одежду.

Меня возбуждал свет от фар мелькающих автомобилей, возбуждало неуклюжее покачивание нашей машины и запотевшие стёкла. Дилан целовал мне шею и грудь, шумно и часто дышал, весь буквально дрожал от наслаждения.

– Я сейчас кончу… – предупредил он, пытаясь снять меня с себя.

– Кончай, – ответила я и прижалась к нему ещё сильнее.

– О-о-о м-м-м… я всё…

Он немного приоткрыл стекло, чтобы впустить свежего воздуха. Некоторое время мы просто сидели рядом и восстанавливали дыхание.

– Откуда ты всё это умеешь? – спросил Дилан.

– Природа постаралась, – ответила я.

– У меня порой такое чувство, что ты опытней меня.

– Ты у меня первый и единственный, так что не выдумывай, – улыбнулась я.

Ревность. Признался-таки, что ревнует. Просто день откровений. Я готова была растаять на месте, настолько мне было приятно. Но за признанием последовал полный сомнений комментарий:

– Я же не знаю, чем ты занималась, пока жила в охотничьей деревне с этим парнем, как там его, Захаром…

– Занималась сбором информации и, клянусь тебе, у меня в жизни был только один мужчина. Я всегда буду с тобой. Всегда-всегда-всегда… – я снова устроилась у него на груди и попыталась прогнать его сомнения лаской.

– Становится холодно. Давай одеваться, поехали домой.

По дороге он спросил, почему я позволила ему кончить в меня, ответ получился таким же неловким, как и вопрос:

– Сегодня так называемый безопасный день, – я поняла, что ему хотелось услышать совсем другое. – Ты расстроился, да? Не обижайся, пожалуйста, просто сейчас рановато думать о детях.

– Я всё понимаю. Не бери в голову.

– О, пожалуйста, говори мне то, что думаешь на самом деле, не нужно всех этих вежливостей, мы же не чужие люди! У нас обязательно будут дети, только чуть позже.

– Всё хорошо. Ты сама ещё как ребёнок. Пока что буду тренироваться на тебе, – ответил он и положил мою руку себе на бедро, до дома мы ехали в молчании, спокойном и комфортном.

Декабрьскую сессию, как и прошлую, я сдала на «отлично» и очень этим гордилась. Меня ставили в пример одногруппникам, даже наша чревоугодница Катеринка теперь не превосходила меня по успеваемости.

У каждого из нас были разные стимуляторы успеваемости: у Катеринки – еда, у меня – занятия любовью, редкие, но от этого ещё более сладкие, у других – спорт или железная воля родителей.

Перед самыми каникулами нам сообщили, что со второго полугодия к нам по обмену прибывают три австрийские девушки, они будут учиться с нами весь следующий семестр.

Любопытно, как они будут учиться, если не знают русского языка? Или знают? Неужели они учили наш язык только ради того чтобы приехать в Россию? Жаль, что у меня не было шансов участвовать в программе обмена студентами. Будь я на пару лет моложе, с удовольствием согласилась бы пожить за рубежом, освоить, наконец, разговорный английский. Теперь это были пустые мечты.

Что касается моей семейной жизни, то она как бы законсервировалась: до того редко мы виделись. Дилана не бывало дома неделями, но я старалась быть готовой к его приезду каждый день. Мы мало разговаривали, понимая, что на данном этапе это наиболее подходящая модель отношений. Главное, что не ссорились: ни у меня к нему, ни у него ко мне не было претензий. Нет, конечно, наши отношения не стали холодными, просто наступило чувство насыщения, осознание, что сейчас главное – это стабильность и сосредоточенность на работе (и учёбе).

Ни один из нас не обсуждал тему, как мы проведём Новый год, я даже не знала, где будет Дилан в это время.

Я боялась праздников: с самой годовщины нашей свадьбы и случая с лишаем я не видела его по-настоящему весёлым. Похоже, я должна была сделать первый шаг навстречу ему.

Долго думать над подарком не пришлось: им стала огромная иллюстрированная энциклопедия по строительству и запонки (для подстраховки, если книга окажется не очень полезной, так как Дилан очень любил деловые костюмы, всегда старался выглядеть стильно, солидно). Он вёл себя, как джентльмен, никогда не обременял меня заботами о нашем материальном положении, поэтому на вопрос в лоб, что он хотел бы получить на Новый год, Дилан ответил бы: «спасибо, ничего не нужно».

По окончании последнего дня сессии мы с моими бывшими соседками устроили посиделки в общежитии с обильным количеством пиццы, острой, как я люблю.

Вечером мы снова показывали мастер-класс по танцам на дискотеке. Анка и я прыгали на мини-сцене рядом с диджейским пультом. Я совсем забылась в танце и не заметила, как какая-то девица подошла сзади и столкнула меня вниз. Благо, было невысоко, и я приземлилась на ноги.

Но негодование вскипело во мне. Дремавшие страсти поднялись в душе, я запрыгнула обратно и подошла к нескромной особе, вертевшей задом перед диджеем. Анка видела инцидент и подскочила ко мне, схватив за локоть. О, я знала, чего она боялась! Я ткнула пальцем в плечо девице, она обернулась, посмотрела на меня дерзко и неприветливо, стало понятно, что она столкнула меня преднамеренно. Я мотнула головой на выход, она толкнула меня снова в знак того, чтобы я отстала.

Диджей уткнулся в панель управления своего пульта, не желая участвовать в наших выяснениях отношений.

Но отставать я не собиралась, девке всё-таки пришлось выйти со мной из зала. Анка и Люда, почуяв неладное, вышли следом.

Не раздумывая, я ударила девицу кулаком в нос, она согнулась и завыла. Девочки, опасаясь, что я озверею и убью её, оттащили меня к противоположной стене коридора. Я вырвалась и набросилась на несчастную.

– Стой! Нет! Не трогай меня! Мне сказали это сделать! Я не хотела этого… а-а-а, не бей… – она была чересчур напугана для такой-то пустяковой ситуации, вероятно, знала, кто я.

– Кто попросил? – немного отошла от гнева я.

– Какой-то мужчина, я не помню лица… ещё с такими глазами… желтыми, как у тебя… не бей меня…

Холодок пробежал по моему телу.

– Хоть что-нибудь ты помнишь о нём?

Она замотала головой и добавила только, что он остановил её в коридоре и внушил сделать это.

– Иди умойся, – отпустила я её.

Похоже, меня пытались спровоцировать. Именно спровоцировать, а не проверить на умение владеть собой. В голове начали блуждать догадки о том, что девочку попросту загипнотизировали. Ведь именно это она хотела сказать? Или ей просто нужно было выкрутиться? Зачем клану провоцировать моё превращение на публике? Они могли бы избавиться от меня в любое другое время, не стали бы так подставляться. Нет, здесь было что-то не так. Либо девка врала, либо тот желтоглазый человек работал на Филина. Всё это могло значить только одно: кто-то серьёзно взялся за меня.

– Ди, что это было? – спроса Люда.

– Меня хотят подставить, – ответила я.

– Боюсь, раньше я уже встречалась с ней… – сказала она. – Это к ней ушёл Паша.

– Чёрт… выходит, вы расстались из-за меня.

– Мы все знаем, что он был не лучшим человеком на свете, – выразила своё мнение Анка.

– Ди, он для меня в прошлом, забудем о нём. Но вопрос в том, что им нужно от тебя?

– Я могу только догадываться… Вы идите, – обратилась я к девочкам, – мне больше не хочется танцевать.

– И мне.

Как ни странно, Пашки поблизости не оказалось, видимо, он уже понял, что стал отработанным материалом в этой истории. Вероятно, охотники и не собирались принимать его в свои ряды, это жадный народ, они собирались истребить наш клан и разделить между собой волчий мир, поэтому лишние долевики им были ни к чему. У меня были сомнения даже насчёт девки, слишком уж она хрупкая и юная для охотницы, скорей всего, чья-то родственница или сиротка, как Захар.

Я тут же позвонила Дилану, он не взял трубку. Вообще-то когда он в командировке, я обычно писала ему сообщения, но здесь мне трудно было бы уложиться в несколько слов. Он перезвонил почти сразу и выслушал мой рассказ. Мне было велено взять такси и ехать домой. Как раз с минуты на минуту должны были прийти и попросить меня покинуть общежитие, так как я не живу здесь.

Вот так веселье.

Мы с подругами попрощались на все каникулы, потому что девочки с утра должны были ехать каждая к себе домой. А у меня не было особых планов на все эти две недели…

На первом этаже, когда я спускалась, пахло мандаринами и по́том, носу стало противно, и я задержала дыхание, пока забирала свой студенческий билет у вахтёра, а затем выбежала на крыльцо.

Такси уже стояло.

Дома всё контрастировало с шумной атмосферой общежития, мне оставалось только помыться и лечь спать, но после ванной я стала ещё бодрее, чем была. Моя энергия бунтовала, мысли кружили вокруг сегодняшнего происшествия.

«Значит, эта девка из охотничьей братии… Получается, что Филин вычислил меня и послал её как своего шпиона? Тогда зачем она упомянула человека с жёлтыми глазами? А вдруг это тот самый тип, который ещё с лета следит за мной? Наверняка… Он тоже из их числа? Как узнать?» – гадала я.

Я решила, что завтра же свяжусь с Виталием Викторовичем и расспрошу. Вряд ли он сознается, если всё-таки причастен к этому, но я рассчитывала на собственное чутьё.

Дилан перезвонил, но не сказал, когда вернётся, не обещал он также быть дома и в Новый год, однако после моего тревожного сообщения я ждала его приезда.

30 декабря, как и планировала, я дозвонилась до верховного. Он выказал неподдельное удивление, услышав мою историю.

Разумеется, никто из верховных не стал бы устраивать такую неприкрытую провокацию, да ещё члену собственного клана. Виталий Викторович чётко дал понять, что у клана есть далеко идущие планы на меня. Это немного успокоило и заинтриговало меня.

«Интересно, что за планы? Что-то кроме продолжения рода? Можно ли считать, что это признание – гарант моей неприкосновенности? Или это просто попытка отвести мой взгляд от настоящих проблем?» – размышляла я.

Ещё я узнала, что никто не был приставлен наблюдать за мной, так что тот человек с волчьими глазами – не что иное как призрак, либо плод моей, безусловно, богатой фантазии. То же самое верховный говорил Дилану ещё летом, когда тот человек был впервые замечен мной. И тут я уже не в силах была собрать свою мозаику воедино, поэтому здесь можно было только ждать появления новых подробностей. Интуиция подсказывала, что здесь не всё чисто. У меня создалось впечатление, что врут все: каждый, кто так или иначе соприкасается с моей жизнью, пытается запутать её. А мне так не хотелось ругаться с Диланом из-за очередного обмана…

Я решила соединить известные мне детали воедино: следивший за мной точно был волком, и точно не привиделся мне, вопрос только в том, кому он служит; а вот с девочкой было сложнее, оставалось только надеяться, что она появится ещё раз и внесёт хоть какую-то ясность в происходящее.

Мне хотелось доверять хотя бы Дилану, а искренностью всех остальных я могла пренебречь.

Весь наш разговор с верховным я записала на диктофон и в течение дня с десяток раз прослушала его. Хитрый старик Виталий Викторович Цыганов не сообщил мне ровно никакой информации о предполагаемом шпионе, настаивая на том, что это всё придумано мной же. Я решила не верить ему. Легко проверить: если тот человек с желтыми глазами больше не появится или его заменят на кого-то другого, то это будет явным знаком того, что верховный нагло соврал.

От скуки хотелось выть.

«Что же мне так некомфортно наедине с собой? Превратиться что ли?» – стонала я.

Лёжа в постели, я представляла, как в спецслужбах клана волков работают агенты наподобие «людей икс», что маги и химеры умеют читать мысли и ходить сквозь стены. Ерунда, конечно. Я со своей манией убивать могла бы пригодиться, но почему-то никто меня ни к чему не готовил, только если к карьере врача-хирурга.

«А что если список необыкновенных вещей гораздо шире, чем успела увидеть я? Что если могущественные маги и химеры существуют на самом деле? Что если есть и другие порталы в иные миры? Ведь, раз есть Верхний Волчок, то почему нет, например, мира духов, мира медведей или ещё кого-то?»

Мне мерещились призраки, я видела их лица в сгустках темноты или, наоборот, света. В любом случае, если я умею превращаться в волка, должны существовать и другие необъяснимые диковинные существа. Мне захотелось также получить подтверждение своих домыслов, расширить кругозор, а не сидеть в четырёх стенах, проживая скучную человеческую жизнь. Не я ли ещё недавно мечтала о спокойной ровной жизни?

Дилан вернулся 31-го числа днём. Мне хотелось показать, что я рада ему и счастлива видеть его после мучительного одинокого ожидания. Но он поздоровался со мной мертвенно-спокойным тоном, прошёл в комнату, переоделся и молча начал разбирать вещи.

Нет, я не боялась, что мы станем чужими, это было заведомо невозможно, но я с недоумением смотрела на его поведение. Что за дистанция вдруг образовалась между нами?

Я отчаянно верила, что когда-нибудь эта его чрезмерная педантичность уступит место безумствам и фантазиям, что Дилану захочется ярких ощущений, развлечений. Хотя люди ведь не молодеют…

«Неужели Дилан с детства рос таким и никак нельзя на него повлиять? Ведь он живёт только в те моменты, когда мне удаётся растормошить или вывести его из себя. Любовь – это для него редкий отдых от работы. Как же неприятно занимать лишь второе место… Что могло бы заставить его кардинально поменять взгляд на жизнь?» – размышляла я.

Однако мне удалось представить Дилана с демонически горящими глазами, другой причёской, в менее строгой одежде и почему-то с сигарой в зубах, хотя он никогда не курил.

– Обедать будешь?

– Да, не откажусь.

– Дилан, у тебя всё в порядке?

– Да. – ответил он не поворачивая ко мне головы.

Мы поели, а пока я мыла посуду, он удалился в комнату и сел за ноутбук. Едва ли его приезд спас меня от тоски.

– Так что же случилось, может, скажешь?

– Я бы посадил тебя в клетку, не будь это так жестоко.

– …не будь это невозможно. – поправила его я.

– Даже не знаю, сколько времени нам дадут на нормальную жизнь, и дадут ли.

– Во всяком случае, его слишком мало, чтобы прикидываться чужими друг другу.

Он только теперь посмотрел на меня, затем подошел и прижал к себе.

– Прости. Прости.

– Знаешь, в поисках ответов я обратилась к Виталию Викторовичу, он состроил удивление, сказал, что постарается узнать, кто это мог быть. Он сказал, что никто из верховных не заинтересован в том, чтобы подставлять меня, у них большие планы на мою судьбу.

– Он в любом случае не стал бы открывать тебе всей правды.

– Нет, тут что-то не то. При желании они уже давно нейтрализовали бы меня, и безо всяких игр с гипнозом и публичным раскрытием тайн клана.

– Пожалуй, ты права. Значит, ответ остаётся один: охотники принялись за тебя: они знают, где тебя найти и с кем ты общаешься, а это ещё хуже. Теперь ты представляешь опасность не только для людей, но и для клана. Тебе стоит быть осторожней. Пожалуйста, веди себя, как обычный человек, держи себя в руках.

– Вообще-то я и так стараюсь изо всех сил. Это все остальные плетут вокруг меня паутину и говорят загадками.

Всё же я была горда собой, что не растерзала ту несчастную девицу, а сумела сдержать гнев. Взрослею…

– Давай подождём с выводами, пока всё не прояснится. – снова уклончиво сказал Дилан, я поняла, что просто не хочу силой вытягивать из него то, что он не считает нужным говорить.

– Да. Хорошо бы отвлечься, праздники на носу, всё-таки…

– У меня идея: поехали на море?

– Так ведь зима же?

– На тёплое море. Гляди! Он достал мой новенький, недавно сделанный загранпаспорт.

Вот уж сюрприз так сюрприз! Я ахнула от удивления, не ожидала, что Дилан снова придумает что-то приятное.

Пришлось и мне, ещё до наступления Нового года, вручить ему свои маленькие подарки. Он сдержанно обрадовался, пролистал энциклопедию, сказал, что возьмёт её на работу, будет заглядывать в неё в поисках вдохновения.

Отмечать решили вдвоём, чтобы ни перед кем не притворяться и не делать вид, что рады встрече. Перед полуночью мне позвонила Света, поздравила с наступающим Новым годом и передала трубку маме. Разумеется, сломать такую прочную стену между нами звонок не мог, но говорили мы спокойно, даже без раздражения. Впервые за много месяцев я услышала в её голосе нотки вины. Лестно. Впрочем, обмен любезностями длился около минуты, а после я ещё некоторое время сидела молча с нахмуренными бровями. Дилан тактично не вмешивался.

Веселья в ту ночь не было, мы съели купленный в супермаркете салат и легли спать. Иногда и у меня бывали такие настроения, что хотелось блаженного спокойствия, Дилану почему-то казалось, что в этом есть какой-то подвох:

– Ты, в самом деле, взрослеешь или что-то скрываешь от меня? – спросил он.

– На этот раз ничего не скрываю, можешь не волноваться. Или ты хочешь, чтобы я без конца дёргала тебя и выводила из себя?

– Только не это! – с улыбкой ответил Дилан.

– Я стараюсь держать обещание, данное тебе. Я, правда, стараюсь. Будь спокоен за меня. – я поцеловала его. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, Диана.

На самом деле я сомневалась, что именно взросление всему причиной. Чутьё подсказывало, что это затишье долго не продлится, и в этот раз уже мало что зависело от моего поведения.

Как бы там ни было, мне не хотелось дрожать перед неизвестностью, я не из тех людей, кто боится призрачных опасностей, и уж тем более не собиралась изводить своими страхами и подозрениями Дилана.

Уже третьего числа мы улетели в Таиланд. Никого не спрашивая, вдвоём. Вряд ли там нам могли встретиться члены клана или охотники. Мы настроились на жару и покой.

Волоча за собой чемоданы и тёплые куртки, мы вышли из аэропорта в Паттайе. Впрочем, до отеля добрались легко. Дилан был для меня залогом того, что ни в какую неприятную историю я не попаду.

И всё же меня не покидало чувство недоговорённости, будто что-то тщательно скрывалось от меня. Разумеется, я решила отложить выяснение всех правд и неправд и проверить свои догадки потом, когда наш отдых закончится.

Освоились мы довольно быстро и, вдоволь накупавшись в море и назагоравшись, пошли бродить по местному рынку. В одной из лавок в огромных латках продавались… червяки, жуки и личинки! Жареные и живые. Комок встал у меня в горле. Так называемая еда шевелилась, продавец раскладывал насекомых по контейнерам, люди стояли в очередь за так называемыми лакомствами. Мы не стали покупать, пошли дальше.

Не вся еда в Таиланде была столь экзотической, от её недостатка тоже не пришлось страдать, мы обошли все ресторанчики и кафе в округе в поисках новых вкусов и диковинных блюд, пытались угадать их состав по названиям в меню.

Чтобы сильно не скучать, мы разнообразили досуг экскурсиями, аттракционами, дайвингом, даже заказали фотосессию на память (последнее – это был мой каприз). Как Дилан, так и я были здесь впервые, но десяти дней нам хватило сполна. Очень уж много туристических красивостей.

Однако отдых – это именно то, чего мне не хватало всё это время: помимо загара, я получила драгоценные дни рядом со своим главным человеком, мы отключили телефоны и просто наслаждались друг другом.

В последние дни учёбы я стала замечать перемены в своём внешнем виде: мои глаза выглядели усталыми, выражение лица было таким, как будто я брела по пустыне 10 дней без еды и воды. Наконец, моё тело смогло восполнить недостающие запасы энергии, воспрянуло духом и ему захотелось порхать.

Дилану было сложнее расслабиться, чем мне; когда я дурачилась, он оставался сдержанным, словно какая-то тяжесть мешала ему веселиться. О том, что понимаю всё это, я молчала, просто старалась быть ласковой и послушной, чтобы помочь Дилану хоть немного раскрепоститься.

– У тебя очень грустный взгляд… Мне хочется, чтобы ты отвлёкся от тревожных мыслей. Мы же для этого здесь.

– Всё в порядке, я всегда такой.

– Я думаю, тебе нужно что-то особенное. Ложись на живот, сейчас будет массаж.

Он сделал, как я просила, правда, за сеанс пару раз чуть не скинул меня с себя, когда ему было щекотно.

– Эй! – воскликнула я. – Это лечебный массаж, так что терпи!

– Ты меня сейчас до смерти замучаешь, перестань… – стонал он, после чего я начала стараться ещё усердней.

В итоге массаж превратился сначала в борьбу, а потом в занятие любовью. И только на несколько коротких мгновений Дилан позволил себе раскрепоститься.

– Тебе нужно научиться веселиться. – высказалась я.

Сначала он бросил на меня строгий взгляд, словно я сказала глупость, потом ответил:

– Если ты хочешь видеть рядом с собой безрассудного весельчака, то знай: этого не будет.

– Почему сразу безрассудного весельчака? – возмутилась я тому, что мои слова возвели в абсолют. – Умение расслабляться время от времени – это важно!

– Да? А я не могу себе такого позволить, и в первую очередь из-за того, что нам до сих пор неизвестна твоя дальнейшая судьба.

– Ты преувеличиваешь. – обиженно сказала я.

– У тебя есть уверенность в том, что, например, завтра или через неделю с тобой ничего не случится? Кто эти люди, которые пытаются спровоцировать твоё превращение на глазах у всех? Ты знаешь ответы на все эти вопросы? – начал напирать на меня Дилан.

– Оттого, что ты всё время будешь об этом думать, опасность не уменьшится ни на йоту. – парировала я. – Ты позволяешь им заранее превратить нашу жизнь в постоянную беготню от опасности. Я не собираюсь ни от кого бегать, а ты – как хочешь!

Дилан тяжело вздохнул:

– Не забывай о своём обещании.

– Угу. – коротко отозвалась я, затем надела купальник, бейсболку и спустилась вниз, к бассейну, и устроилась на шезлонге читать книгу.

«Не стоило начинать этот спор, – подумала я про себя, – ведь знала заранее, что и как скажет Дилан, можно было и не повторяться. А теперь он сидит в номере и нервничает, весь такой разочарованный моей легкомысленностью…»

Неподалёку от меня разместились на лежаках двое молодых русских ребят, они довольно громко обсуждали внешний вид девушек, отдыхающих около бассейна, видимо, не думали, что среди отдыхающих могут оказаться их земляки. Как самонадеянно! Я ждала, когда же очередь дойдёт до меня. Наконец, до моего слуха долетело:

– О, вот эта, в кепке и синем купальнике! А она ничего, да? Я б с такой зажёг.

– Да ей на вид лет, от силы, 18, ещё школьница.

– У неё кольцо на пальце. Может, просто хорошо сохранилась.

– Да ну на фиг. Если десятилетняя напялит кольцо, ты тоже поверишь, что она замужем? Это сейчас такой понт.

Мне стало смешно, пришлось поднять книгу выше, чтобы прикрыть улыбку. Однако ребята, видимо, поняли, что я слушала их разговор, поэтому встали и, толкая друг друга локтями, подошли:

– Здравствуйте, вы ведь понимаете по-русски, да?

– Да. – призналась я.

– У нас с приятелем возник вопрос…

– Взаправду ли я замужем?

– Ну… в общем, да.

– Допустим, что замужем. Ну и кто из вас победил? – с усмешкой поинтересовалась я.

Парни переглянулись, по всей видимости, они не поверили мне.

– А сколько вам лет? – снова спросил один из двоих.

– Ты слишком любопытный. Всё, мальчики, я больше не участвую в ваших играх, пытайте кого-нибудь другого.

– Вы тут одна? Может, сходите с нами сегодня в кафе?

– Нет, ребята. Хорошего отдыха, пока! – я сложила полотенце и книгу в сумку и вернулась в номер.

Я подумала, что мне вовсе не хотелось бы, чтобы Дилан вёл себя, как эти парни. Возможно, они просто ещё незрелые, им нужно подрасти, чтобы превратиться в мужчин.

Дилан отдыхал на постели с закрытыми глазами, я наклонилась над ним и поцеловала.

– Ты быстро. – не ожидал меня увидеть он.

– Я хотела сказать, что нет никого на свете лучше, чем ты. Я очень и очень люблю тебя… – полушёпотом сказала я и тут же добавила. – Но ты всё равно зануда!

Он ничего не ответил и даже не улыбнулся, просто смотрел на меня грустно и серьёзно.

– Не смотри на меня так!

– Как так?

– Укоризненно. Сейчас у нас с тобой всё хорошо, так давай хотя бы ценить это! Я больше не собираюсь спорить с тобой и что-то доказывать, просто хочу видеть, что ты счастлив со мной. Иначе зачем тогда всё это?

– В твоих словах есть здравое зерно, я могу тебя понять, но очень прошу: будь осторожна.

Так конфликт был исчерпан, мы пообедали и отправились на море. Серьёзные темы не затрагивались нами до самого возвращения в Краснодар.

14 января мы приземлились в аэропорту Москвы, тут же навздевали на себя самую тёплую одежду и побоялись выходить на улицу. Был жуткий мороз. Ночевать пришлось прямо в зале ожидания, и я чувствовала раздражение, потому что на жёстких стульях никак не удавалось уснуть.

Пару дней учёбы я всё-таки прогуляла, не такое уж это страшное преступление. Как бы там ни было, дома даже воздух казался родным. Отдохнувшие и одновременно утомлённые южной жарой, мы с неохотой взялись за повседневные дела.

То, перед чем я отдыхала, началось, но началось постепенно, незаметно нарастая, словно снежный ком, подталкиваемый невидимой силой.

2 февраля состоялось бракосочетание Петра и Лизы, по традиции само празднество проходило в Верхнем Волчке, однако в этот раз масштабы были совсем другие: всего около сорока человек, включая гостей из местных. Людям было не до веселья, во избежание непредвиденных смертей решено было упразднить обряд большой охоты, превратиться в волков должны были только двое: жених и невеста.

Столы накрыли в самой большой избе деревни, которая служила чем-то вроде местного клуба как раз для подобных собраний.

Я пыталась вспомнить свой день свадьбы; в отличие от меня, Лиза была уже давно знакома с Петром и его родителями, и хотя она была взволнована и всё время ловила взгляд своей мамы, всё-таки ей не хотелось сбежать, как мне когда-то, она сидела с улыбкой, временами даже смеялась и шептала что-то на ухо своему жениху. Молодые мило ворковали, Пётр сиял, наконец-то дождался дня, когда Лиза будет по праву принадлежать ему.

Ночевать в Верхнем Волчке мы тоже не остались, вернулись домой, в Краснодар, так как я наотрез отказалась ехать к моей матери.

По дороге я крутила в голове мысли о молодожёнах, о том, какими счастливыми глазами они смотрели друг на друга, когда сидели за столом. Её ладонь была крепко привязана верёвкой к его ладони, и они вовсе не боялись друг друга. Мне бы тоже хотелось выходить замуж за того, к кому у меня уже родились нежные чувства. Наверное, тот, кто спланировал нашу с Диланом свадьбу, тоже был охотником до чужих слёз.

– Как думаешь, если бы мы познакомились раньше, я была бы такой же счастливой, как Лиза сегодня?

– Думаю, с твоим упрямством вряд ли. – ответил Дилан таким тоном, будто бы я задала какую-то глупость. – Ты же не она.

– О да… Я бы начала портить твою жизнь ещё до свадьбы.

– Ха-ха. – невесело отозвался он.

– Просто у нас с тобой слишком большая разница в возрасте и вообще во всём. Мне, например, было бы скучно быть тобой.

– А ты представь, если бы я был таким же, как ты.

Я представила, как толпа обезумевших баб пытается его изнасиловать и убить, и как он с удовольствием ломает им шеи.

Это меня рассмешило, но озвучивать такой бред я не стала, придумала новую ассоциацию:

– Мы бы оба ходили в шейных фиксаторах и с переломанными рёбрами.

– Скорее, нас держали бы в клинике за стальными дверями, пичкали транквилизаторами и позволяли бы видеться раз в неделю на утренней прогулке. – сказал он, всем своим видом выражая, что не разделяет моего веселья.

– Ах, ну ты такой правильный, что даже тошно… Неужели нельзя найти золотую середину?

– Я всё время стараюсь что-то вкладывать в нашу семью: наша годовщина, наши путешествия на море, в Таиланд, и при этом я полностью обеспечиваю тебя и не предъявляю к тебе жёстких требований. У тебя есть всё. Чего тебе ещё не хватает? И что вкладываешь ты?

– Если ты так видишь это, то мне нечего ответить.

– А ты скажи, как я должен на это смотреть? – он сделал ударение на слове «как». – Возможно, я пойму, что не прав, и сменю мнение?

– Я хочу принимать участие в изгнании охотников из Верхнего Волчка.

– Это исключено. Тема закрыта.

– Я рождена для этого! – завелась я.

– Начинается…

– А что начинается? Ты вообще ничего не рассказываешь мне, хотя обещал!

– Потому что мне нечего тебе рассказывать. Мы только что оттуда. Как видишь, деревня всё ещё стоит.

– Но не было охоты…

– Никто не хочет угодить в яму с кольями.

– Вот именно! Нужно истребить охотников, я должна снова попасть к ним.

– Будь добра, думай, что говоришь. Что могут твои клыки с когтями против их ружей? Тебя пристрелят, как собаку.

– И мы будем просто так сидеть в сторонке?

– Нас позовут, если понадобимся.

– Нас? – недоверчиво переспросила я.

– Если верховные сочтут нужным, тебя оповестят.

– Да ты из кожи вон лезешь, чтобы запереть меня дома. Не надо врать, что во мне нет необходимости, я не слепая!

– Ещё поумнеть не помешает…

– Что?

– Прекрати свою истерику.

– Останови машину, я выйду. – огрызнулась я, рассчитывая, что он заберёт свои слова обратно.

Нет, конечно, в глубине души я понимала, что Дилан прав, просто не хотела открыто признавать этого, решила упрямо стоять на своём. Мне нужен был компромисс, само осознание того, что Дилан готов идти на уступки.

Он резко свернул на обочину и затормозил.

– Хочешь продолжения летних приключений? Иди. У тебя 10 минут. Если не нагуляешься за это время, я уеду.

Я вышла на улицу, нервно хлопнув при этом дверью. Ледяной ветер подхватил мои волосы, ещё не до конца обсохшие после прохода через морской портал. Меня мгновенно пронизал холод, тут же захотелось обратно в тепло.

На трассе в обоих направлениях оживлённо двигались фуры, кроме ветра и гудения моторов ничего не было слышно. Я сделала несколько шагов и уставилась в черноту ночи. Идти куда-то по такой погоде было бы слишком большой глупостью даже для меня, поэтому я переступила через собственную гордыню и села обратно в автомобиль.