Читать книгу: «По следам измены», страница 2

Я бы показала ему язык, но ребячество давно оставила в прошлом. Мысленно он, конечно, и пару кукишей от меня увидел. У-у! Заносчивый!..

Налегать на Алексея я пока не собираюсь. Пусть привыкнет ко мне и поймёт, что даже столичная легавая может быть доброй, а то о нас тут наверняка ходят не самые лестные слухи.

Воронов возвращается быстро. Он сильно недоволен, что видно по сжатым в тонкую полоску губам.

– Через пять минут выезжаем. У нас кража с причинением тяжкого вреда здоровью, – командует капитан Алексею, а через пару секунд поворачивается в мою сторону: – Вы с нами.

Глава 3

Мы приезжаем в магазинчик неподалёку от участка. Стекло двери разбито, часть товаров разбросана. Владелец сидит за прилавком, приложив к голове пачку с пельменями, с которой стекают капельки воды. Касса перевёрнута. Стена испачкана кровью, но явных следов борьбы я не вижу. Такое чувство, что человека приложили затылком, и он медленно скатился.

– Вы немного запоздали. Тому уже увезли по скорой. Она до последнего сопротивлялась.

Я чуть щурюсь. При сопротивлении всё выглядит немного иначе. Здесь же напоминает постановку.

– Камер у вас, конечно же, нет?

Ворон косится на меня, словно я не должна была раскрывать рта. Тогда зачем взял меня с собой?

– Камеры есть, но, признаю, не работают. Пару дней назад сломались, а мастера всё не доходили руки вызвать. Кто же думал, что такое может случиться? Столько лет всё было хорошо, пока не открыли этот супермаркет неподалёку.

– И ваш бизнес стал приходить в упадок…

Поднимаю пачку с чипсами, смотрю на срок годности, только подтверждая догадки.

– У меня вынесли кучу товара, а продавщица сейчас в больнице в тяжёлом состоянии. Как вы думаете – меня сейчас волнует упадок бизнеса? – Немного помолчав, мужчина добавляет: – Мы планировали закрываться. Как видите, товаров осталось немного.

Потерпевший ну очень нервничает. Отмечаю, как бегают его зрачки из стороны в сторону. Чувствую, что дело нечистое. Внутренние перегородки магазина разрушены… Даже окно выбито, словно грабитель пришёл не за деньгами или товаром, а нарочно планировал разворотить здесь всё.

– Ваш магазин застрахован?

– Какое это имеет значение, служивая? Вы пришли допрашивать меня или искать преступника?

– Бессонова, – шикает капитан.

Алексей явно понимает, к чему я клоню, поэтому проходится по магазину и рассматривает на предмет повреждений.

По страховке тут предусматривается неплохая компенсация. А она есть – я больше чем уверена в этом.

– Полицию вызвал неравнодушный прохожий?

– Д-да… Я сам собирался. Когда зашёл, попытался остановить грабителя. Он ударил меня чем-то тяжёлым по голове и сбежал. Я даже не успел рассмотреть его лица.

Воронов молчаливо фиксирует все ответы в своём блокноте.

– Вы можете что-то рассказать о грабителе? Во что он был одет? Комплекция? Что-то ведь должно было броситься в глаза? – спрашивает капитан.

– Он был одет во всё чёрное, – заикаясь, говорит владелец, точно придумывает на ходу и берёт банальные штампы для описания. – Капюшон скрывал его голову. Я ничего толком больше не рассмотрел. Когда бы я это сделал? Когда я вошёл, Тома уже лежала на полу. Мне прилетело почти сразу.

Я приближаюсь к стене и внимательно рассматриваю кровавый след. Первоначальные выводы только подтверждаются. Человек явно не ожидал удара, иначе след был бы иным.

– Вы говорите слишком стандартные вещи, – вздыхаю я. – Хотите, чтобы мы искали иголку в стоге сена?

– Это ваша работа! Ищите! Почему вы дерзите мне? Вообще-то, я пострадавшая сторона.

Я приближаюсь к мужчине, хоть Воронов и шипит, чтобы шла в машину. Прикасаюсь к его трясущейся руке и отвожу в сторону. Из-за растерянности он даже не сопротивляется, но пытается сжать пальцы, словно есть что скрывать. Как я и думала – ссадина пустяковая. Нужно было постараться, чтобы ударить себя по голове для отвода подозрений.

– А мы найдём его. Вы можете даже не беспокоиться. Обязательно найдём.

С этими словами выхожу из магазинчика, понимая, что ничего нового я там больше не получу. Стягиваю с рук перчатки, которые успела надеть в машине. Пока парни снимают отпечатки пальцев и делают фотографии места преступления, я успеваю даже вздремнуть.

– Приехали из столицы, чтобы спать на работе? – спрашивает Ворон, пугая меня звучанием своего голоса.

– Могли бы быть и повежливее, – отвечаю, не спеша открывать глаза. – Мы ведь в больницу едем?

– Да. Как минимум, мы должны получить информацию.

– У вас здесь все дела такие скучные?

Наконец, открываю глаза и смотрю на капитана.

Алексей прыскает от смеха.

– Скучное? Интереснее было бы бегать вокруг трупа?

– Надо полагать, что он был бы, если бы не равнодушный прохожий. Кстати, почему его ещё не допросили?

– Это был анонимный звонок.

И пробить этого анонима никто не хочет? Какие странности. Я бы настояла, но сейчас мне лень. Я уже знаю ответ, ведь он очевиден. Доказательств пока нет. Нужно получить показания продавщицы: когда она придёт в себя, на руках владельца магазинчика застегнут металлические браслеты – больше чем уверена в этом.

– Почему ты так говорила с потерпевшим? – Ворон щурится, разглядывая меня.

– Мы уже успели перейти на «ты»?.. Нет, я не против. Ладно. Ты сам не понял что ли?

Вижу по его лицу, что тоже подозревает мужчину. Всё обыграли ну слишком по-детски. Вероятно, он смотрел мало фильмов про борьбу с преступниками, раз не придумал ничего лучше. Почему не спалил магазинчик дотла? Зачем нужно было устраивать эту клоунаду с ограблением? Если только…

– Мы должны вернуться!..

– Вернуться? С какой целью? Тебе не хватило заданных ранее вопросов?..

– Если бы хватило, я бы не просила развернуть машину. Давай же, капитан! Пока не уехали далеко. Есть у меня одна догадка.

– Капитан, я бы прислушался к просьбе капитана, – несмело подаёт голос Алексей. Не много ли капитанов на одного младшего лейтенанта?

Мы с ним на одной волне? Надеюсь, что я не ошиблась. Стыдно будет опозориться на первом задании, но отчего-то интуиция кричит, что я права.

Нехотя Воронов разворачивает автомобиль. Хоть я ему неприятна, но он не задаёт лишних вопросов, а мог бы. Мне это только на руку, конечно. Поделись я своими предположениями, он ни за что не вернулся бы.

Когда мы подъезжаем и входим в магазин, владелец вздрагивает. Делая вид, что прихрамывает, возвращается за прилавок и снова хватается за голову.

– Если болит, не следовало отказываться от медицинской помощи. С сотрясением шутки плохи, – наставническим тоном говорю я.

– Спасибо за беспокойство. Всё в порядке. Почему вы вернулись?

– В каких отношениях вы состояли с потерпевшей? – Мой вопрос пугает мужчину. Он бледнеет и старается скрыть взгляд.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Отвечайте, пожалуйста. Вопросы сейчас задаю я. В каких отношениях вы состояли?

Слышу, как пыхтит Ворон. Он в шаге от того, чтобы остановить меня, силой утащить в машину и больше не позволять выходить в свет.

– Она давно работает на меня.

– У вас была интимная связь?

– Это не имеет никакого отношения…

– Имеет самое прямое. У вас с потерпевшей была интимная связь?

Я использую приём, который мои коллеги называют «взять на понт». У меня нет доказательств, но если подозреваемый взволнован, он может сдаться и дать чистосердечное. А этот боится – по виску стекают ручейки пота.

– Вы прячете руку, потому что из-под ногтей так и не удалось вымыть запекшуюся кровь. Ваша царапинка на голове и не кровоточит совсем, а вот брызги крови на подбородке откуда-то взялись. Не удалось предусмотреть всё, какая досада, правда? Так, может, теперь ответите на вопрос – это было ограбление или разборки на почве ревности, которые вы решили обернуть себе на пользу, чтобы заодно получить выплату по страховке?

Мужчина всхлипывает. Он опускает голову и прикрывает лицо ладонью.

– Я не хотел навредить ей. Не хотел. Я не думал, что всё так закончится. Тома была для меня целым миром, но когда дела магазина ухудшились, она заявила, что уволится. Я не хотел отпускать её, не готов был к этому. Она стояла на своём, говорила, что уже приняла решение, что вместе у нас нет шансов. А потом я узнал, что у неё давно появился другой. Мы поссорились, и она… Не знаю, что на меня нашло. Я не мог контролировать себя, а когда она заскользила по стене, и я увидел кровь… пришла идея повернуть всё в свою пользу. Я бы поделился с ней деньгами, отдал бы ей всё, и она осталась бы со мной.

– Зачем вам нужна была такая женщина? Она всё равно ушла бы от вас, потому что не любила. Так стоило ли гробить свою жизнь?

– Да что вы знаете о жизни? – повышает голос мужчина, а я разворачиваюсь и ухожу. Проходя мимо Ворона, тихонько шепчу: – Ты знаешь, что делать.

Ворон вызывает ребят, которые отвозят владельца магазина в участок, пока Алексей опечатывает магазин. Я всё это время стою у машины, скрестив руки на груди. От кофе я бы сейчас не отказалась. Вроде бы должна была наоборот взбодриться, но что-то крайне паршиво на душе. Каждый раз все эти слезливые истории пробираются и задевают что-то важное. Стоят ли чувства того, чтобы ломать свою жизнь? Кромсать её на части?

– Как ты сумела разглядеть брызги крови у него на подбородке? Я смотрел внимательно, но ничего не увидел, – приближается ко мне Ворон.

– Я её и не разглядела. Никакой крови там не было. На пальцах что-то… но я поначалу думала, что это грязь.

– Погоди… У тебя не было доказательств, и ты просто… импровизировала?

Ворон запускает пятерню в волосы, взъерошивая их.

– А у вас разве таким методом никто не пользуется? Как видишь, действенный. Можешь взять на заметку. В некоторых случаях помогает быстро закрыть дело.

– Ты безумная. Если бы он не был виновен…

– Я бы извинилась. Легче стало? Следов борьбы видно не было. Если бы грабитель наставил на продавщицу ствол, она бы отдала ему всё или попыталась оказать сопротивление. Разбросанные небрежно товары напоминали постановку. И эта кровь на стене. Такой удар без сопротивления мог быть совершён только в том случае, когда его нанёс кто-то знакомый… тот, от кого ты не ждёшь его. Так что я сомневалась всего на сотую долю оставшегося от ста процента.

– Больше так не делай. Мы могли допросить потерпевшую, когда она придёт в себя. Она бы дала показания.

– Помани он её деньгами, как и планировал, она бы ничего не сделала. В общем, можешь не благодарить. И раз уж я помогла тебе быстро закрыть дело, может, посоветуешь хорошую гостиницу? Боюсь, сегодня я больше не в состоянии работать. Будем считать, что мой рабочий день начинается завтра.

– Можете пожить в моей квартире, капитан! – вмешивается Алексей и мгновенно краснеет под моим удивлённым взглядом.

– В твоей квартире? Не думала, что получу такое предложение…

– Это совсем не то, о чём вы подумали. Я просто сейчас живу с мамой. Она тяжело переживает развод с отцом, а моя квартира пустует. Вы сможете пожить там, пока не закончится командировка.

Чего у них тут все разводятся и изменяют друг другу?

– Малой, иногда лучше молчать, чем… – фыркает Ворон, но договорить я ему не даю.

– Лучшее предложение за сегодняшний день. Спасибо, младший лейтенант. И раз уж мы все познакомились, то давай сразу перейдём на «ты»? Привыкла общаться со своей командой по-дружески.

– Это не твоя команда… – огрызается Ворон.

Снова включил роль холодного и непреступного? Мне не жалко. Главное, чтобы не лопнул от распирающей его горделивости.

– Приму это за благодарность за быстрое раскрытие дела.

С этими словами сажусь в машину и уже мечтаю поскорее оказаться в кровати. Хоть кто-то на моей стороне. Быстрее бы уже взяться за основное дело, ради которого меня сюда и отправили. Не терпится узнать, так ли чист приятель моего отца.

Глава 4

Квартира Алексея оказалась маленькой, но довольно уютной. Хоть парень несколько раз успел подчеркнуть, что жильё у него скромное, словно боялся осуждения с моей стороны, но мне всё понравилось. Как уснула, я толком и не запомнила, но с первыми лучами солнца открываю глаза и чувствую себя полной сил.

В участок приезжаю чуть раньше остальных и сразу же окунаюсь в материалы дела. Первый человек, с которым я хочу поговорить – подозреваемая. Какую тактику выбрать? Сразу обелить мужа в её глазах, чтобы она засомневалась в правильности данного чистосердечного? Или попробовать зайти издалека?

– Доброе утро! – входит с улыбкой на лице младший лейтенант и виновато смотрит на меня. – Как вам спалось? Моя квартира наверняка не то, к чему вы привыкли?

– Доброе утро. Алексей, ты придерживаешься мнения своего капитана и не хочешь дружить со мной? Или забыл, что я просила общаться со мной на «ты»?

– Ой, прости!.. Конечно. Вчера же договаривались.

Паренёк смущается. Такой забавный. Напоминает мне Серого из моей команды. Вроде недавно уехала, а уже скучаю по своим парням. Им наверняка не сладко приходится под руководством Эдика. Надеюсь, он не станет срываться на них из-за личных проблем? Надо бы позвонить ему и предупредить, чтобы ребят моих не трогал, но не хочу… Мы слишком плохо расстались, а он поехал на семейный праздник со своей подругой детства, потому что невесту, зацикленную на работе, показывать родным постыдился.

– Спалось мне просто прекрасно. Не думай, что если я приехала из столицы, то живу в громадной квартире на Арбате, ладно? У меня тоже скромная квартира, и о лучшем жилье здесь я даже мечтать не могла. Честно, думала, что это будет гостиничный номер, где за стеной постоянно будут… ну ты понял.

– Я рад, что всё так. Просто я думал, что в столице в этом плане более избалованные люди.

– Ты ошибался. Я всё ещё остаюсь человеком, и моя жизнь в столице никак не отражается на моём мировоззрении. Алексей, ты занимался делом об убийстве Фроловой?

– Д-да, но капитан настойчиво просил меня не обсуждать это дело… с тобой.

– Значит, помощь мне никто оказывать не собирается?

– Не пойми меня неправильно, но я не в том положении, чтобы ослушиваться приказов. Заинтересованность этим делом со стороны столицы заставило моё начальство насторожиться. Всякое поговаривают, например, что Долматов дал взятку кому-то очень влиятельному человеку, чтобы его жену обелили и вытащили, а мой командир не терпит несправедливости. Надеюсь, ты понимаешь? Он хотел расследовать это дело дальше, даже после признательных показаний Елены Васильевны, но начальник запретил, а тут приезжает столичная девушка… и дело снова открывают.

Теперь мне понятно, чем я не угодила Ворону. Значит, у меня есть все шансы доказать ему, что я не продажный коп и приехала, чтобы действительно разобраться, а не оправдать убийцу.

– Доброе утро, – ледяным тоном заявляет капитан, войдя в кабинет. Он сразу проходит к столу, садится на стул и включает компьютер. Мрачный как тень.

– Доброе утро, – почти в один голос отвечаем мы с Алексеем спустя несколько секунд.

Ворон смотрит сначала на меня, а потом на младшего лейтенанта.

– Вы уже спеться успели.

– Не совсем верное утверждение, коллега. Ты просто слишком эффектно зашёл, капитан. Пытались понять – новое неотложное дело, или обычное состояние общего пофигизма.

– Прости, что?..

– Твой хмурый вид. Впрочем, не будем обсуждать это. Удалось договориться о моей встрече с подозреваемой?

– Обвиняемой. Она больше не подозреваемая, потому что дала чистосердечное признание.

– Точно! Однако для меня она остаётся подозреваемой.

– Пока разрешение не дали. Я попросил начальника позаботиться об этом. Что-то ещё?

– Жаль, – киваю я. – Не хочется лишний раз раздражать тебя своим присутствием и мозолить глаза, думала, что закрою дело быстрее, но ничего… К палкам в колёсах мне не привыкать. В таком случае я договорюсь о встрече с отцом Эльвиры. Он второй на очереди.

– Потому что муж обвиняемой уже успел пообщаться с тобой? – скептически фыркает Воронов.

– Нет, но его показания мне не так интересны, как все остальные. С ним я тоже встречусь, но позднее. Если никто не возражает, и срочных дел нет, я, пожалуй, поеду…

– Ты никуда не поедешь одна. И уж тем более не после того, как вчера внаглую позволила себе самовольничать.

– Но тебе ведь понравилось, капитан, – ухмыляюсь я.

Видела же, что он мою тактику намотал на ус. И выглядел довольным, думая, что я не замечу. Не выпускал бы колючки, мы бы с ним сработались.

Мужчина что-то фыркает, а я уже набираю номер отца погибшей девушки.

Фролов Евгений Борисович…

Расскажет ли он мне что-то новое?

Хоть поначалу он пытается сказать, что уже на все вопросы всем ответил, да ещё и по несколько раз, но всё-таки соглашается на встречу. Я понимаю, каково отцу, потерявшему дочь, снова и снова отвечать на типичные вопросы, но мне важно встретиться с ним и узнать больше о погибшей. Кто ещё входил в круг её общения? Этой информации в деле недостаточно. Фролов занимается бизнесом, и его дочь могли убрать конкуренты.

– Капитан, если не хочешь, чтобы я ехала одна, то самое время отправляться. Или я могу взять с собой Алексея? Встреча назначена через сорок минут. Евгений Борисович попросил не опаздывать.

Ворон смотрит на часы и шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы.

– У меня собрание. Малой, головой отвечаешь за каждую её ошибку. Можешь взять служебную машину.

– Не беспокойтесь. Я на машине.

Мы с Алексеем выходим из кабинета, и я не могу сдержаться, чтобы не хихикнуть. Ну до чего же упертый человек. Он бы помчался следом за нами, если не собрание, а сейчас будет нервничать, опасаясь, что я могу снова сболтнуть что-то лишнее.

– Не боись, Лёха… Голова твоя останется на плечах. Я не собираюсь обвинять кого-то сегодня, если не буду уверена в своей правоте хотя бы на девяносто процентов.

Дело мутное, и чтобы разобраться в нём я должна бесстрастно допросить всех, а уже потом делать выводы.

– Да я больше боюсь за капитана. Он же изведётся, пока мы не вернёмся в участок.

– Ничего страшного. Пусть тренирует выдержку – в нашей работе это очень полезный навык, – подмигиваю парню на проходной, засмотревшемуся на меня, и мы выходим на свежий воздух. Чувствую, что долго я здесь не пробуду. Даже не знаю – радоваться или грустить. Тут хоть немного ощутила вкус жизни снова и не слишком хочу снова возвращаться в золотую клетку, выстроенную отцом.

По пути в особняк отца погибшей мы с Алексеем почти не разговариваем. Я пытаюсь собраться с мыслями, потому что допрос потерпевшей стороны всегда дело непростое.

– А он неплохо живёт, – говорю, остановившись рядом с воротами.

– Ага… Бизнес свой, деньги крутятся неплохие.

– Теорию убийства его дочери конкурентами не обрабатывали?

– А то ж! Но есть проблема – его главный конкурент – Долматов, муж обвиняемой.

Это я почему-то упустила, и теперь чувствую, что сильно просчиталась. Я изучала детали убийства, но на маленькие, вроде конкурирующего бизнеса, внимания не обратила.

– Значит, у мужа подозреваемой, – на последнем слове специально делаю акцент голосом, – был мотив?

– Ну, вроде того… кто знает, почему он связался с дочерью Фролова? Может, пытался как-то через неё навредить бизнесу её отца, а когда она отказалась помогать… кокнул её.

Я цокаю языком.

– Но разве мы не защищаем Долматова? – Алексей хмурится.

Он тоже подозревает, что я прибыла сюда для поиска липовых улик? Мне это совсем не нравится, но стараюсь не подавать вида.

– Конечно, нет. Мы расследуем дело и ищем настоящего убийцу. Никого специально обелять мы не будем. Если жена Долматова отмазывает мужа, мы докажем это, и тогда на скамье подсудимых окажется он.

Алексей улыбается. Хоть кто-то доверяет мне, пусть и не до конца.

После звонка в видеодомофон, нас встречает молодая девушка и провожает в дом. Она одета во всё чёрное, и я не могу понять – кто она такая.

– Это домработница Евгения Борисовича, – поймав моё замешательство, шепчет Алексей. – Полякова Алина Аркадьевна.

Её допрашивали. Я видела её показания в деле. Она выглядит так, словно потеряла родного человека. Серые волосы собраны в расслабленный пучок, а большие карие глаза красные от слёз. Под глазами Алины пролегли глубокие тени, что сразу бросилось мне в глаза, когда она встретила нас. Может, они дружили с погибшей? Неплохо было бы ещё раз поговорить с ней.

– Евгений Борисович сейчас спустится, – говорит девушка полным боли голосом. – Я могу предложить вам чай или кофе?

– Не откажусь от чашечки крепкого без сахара и сливок. Спасибо, – киваю я.

Алексей от напитков отказывается. Если нас решат отравить, хоть кто-то сможет доказать это. Кофеин моя слабость – ничего не могу поделать с этим, хоть и понимаю, что сердце не железное, а сколько оно будет работать с таким потреблением стимуляторов бодрости – большой вопрос.

Окидываю скучающим взглядом гостиную. Ничего примечательного не замечаю. Странно, что нет ни одного портрета и ни одной фотографии любимой и единственной дочери. Не рано ли мужчина поспешил избавиться от них? Я привыкла, что в таких домах всегда висят портреты на стенах. Впрочем, обстановка в стиле минимализма, тоже неплохой вариант.

– Прошу прощения за ожидание, – хрипловатым голосом говорит Евгений Борисович, проходит медленным шагом в гостиную и садится в кресло-качалку рядом с камином. – Присаживайтесь. Не люблю, когда гости стоят. Алина предложила вам напитки?

Голова Евгения Борисовича покрыта редкими седыми волосами. В уголках глаз и губ – морщины. Блёклые синие глаза будто лишены смысла, но оно и неудивительно. Он потерял дочь. Мужчина обладает крепким телосложением. Мой взгляд падает на руки, которые он держит сцепленными в замок на животе.

– Да. Спасибо за то, что согласились принять нас.

– Не думал, что меня снова будут пропускать через очередной круг ада. Почему следователь сменился?

– Я капитан Бессонова, приехала из Москвы для расследования этого дела, – хоть и сказала уже это по телефону, но повторить лишним не будет.

– Кто же подсуетился, чтобы даже столичный капитан снизошёл до нас?

Игнорирую вопрос мужчины, так как он кажется мне провокационным.

– Евгений Борисович, вы знали, что ваша дочь состоит в интимных отношениях с вашим главным конкурентом?

– Я не следил за личной жизнью своей дочери, – отчеканивает мужчина ледяным голосом. – У неё была полная свобода выбора, и мне жаль, что она связалась с женатым.

– Значит, вы не знали об их отношениях?

– Знал, но я не планировал ей что-то запрещать. Я просил Элю быть осторожнее, но она никогда не слушала меня.

– В каких отношениях вы состояли с дочерью? Если бы что-то случилось, она бы обратилась к вам за помощью?

Взгляд мужчины темнеет. Руки напрягаются, что не ускользает от моего взгляда.

– Нет. Она любила решать свои проблемы сама.

Алина приносит кофе, немного разряжая обстановку своим присутствием. Владелец дома с теплотой в голосе благодарит её и заботливо предлагает отдохнуть. Когда я спрашиваю, где Евгений Борисович находился в тот день, когда его дочь убили, из руки Алины выскальзывает пустой поднос. Она извиняется и спешит сбежать. Её поведение заставляет меня задуматься.

– У меня есть алиби. Я был на благотворительном ужине. Я прошёл по своему приглашению и весь вечер провёл там.

– Кто-то может подтвердить, что вы находились там?

Мужчина сощуривается:

– Вы же не думаете, что я убил бы собственную дочь? Конечно, есть люди, с которыми я общался. Они подтвердят, что видели меня там.

– А Долматов тоже присутствовал на благотворительном ужине?

Евгений Борисович закатывает глаза и шумно выдыхает.

– Я не слежу за своим конкурентом. Он был в списке, но я с ним там не встречался.

– Хорошо.

Пока я пью кофе, задаю ещё несколько вопросов на отвлечённую тему, стараясь понять, какой была жертва, и отвести внимание. Мужчине следует расслабиться, а я уже получила информацию, которую хотела.

– Спасибо за то, что согласились встретиться и ответить на мои вопросы. Если вдруг потребуется прояснить какие-то детали, я свяжусь с вами.

– Лучше, чтобы не требовалось. Я рассказал вам всё, что знал. Моя дочь погибла, а из этого делают какое-то проклятое шоу, – возмущается мужчина.

Я не извиняюсь, даю Алексею знак, что мы можем идти, но на улице вижу Алину и останавливаюсь.

– Алина, я могу задать вам пару вопросов? – девушка бледнеет, заикается и бормочет, что она вряд ли может дать какую-то новую информацию.

– И всё-таки я попробую задать вопросы, которые другие могли упустить… В каких отношениях вы состоите с отцом Эльвиры?

От прямого вопроса Алина ахает. Её зрачки расширяются. Она хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Я работаю в доме Евгения Борисовича несколько лет. На что вы намекаете? – вскинув подбородок, спрашивает Алина.

– Только работаете? Или между вами есть что-то?

– Ничего нет. Не выдумывайте. Мы дружили с Элей. Для меня большая утрата её смерть, как и для Евгения Борисовича. Я пытаюсь поддерживать его, как могу. Простите, но мне нужно работать. Я уже ответила на все вопросы, больше мне добавить нечего.

Нервно Алина выпроваживает нас с Алексеем, и я останавливаюсь у машины, глядя на напарника.

– Ты тоже это заметил?

– В прошлый раз она вела себя куда спокойнее и чётко отвечала на все вопросы.

– У Евгения Борисовича ведь больше никого нет, да?.. Дочь была его единственной наследницей, а сейчас он с теплотой относится к горничной. Если не на роль любовницы, то на роль дочери она запросто может претендовать. Она заботится о мужчине не просто так…

– Ты думаешь, что у неё был мотив убить Эльвиру?

Я только киваю. Круг подозреваемых становится шире. Вопрос в другом – у Алины не хватило бы сил доставить погибшую на место, где нашли её труп. Либо у неё были подельники, либо она поехала в дом Долматова вместе с убитой. Теперь мне важно поскорее выяснить у мужчины, появлялась ли его любовница в компании домработницы.

Мы возвращаемся в участок. Воронов старательно пытается делать вид, что он не заинтересован, как всё прошло. Я переслушиваю допрос, который записала на диктофон, оставляю заметки в блокноте и задумчиво смотрю перед собой. Мотивы были точно не у одного человека… и если Елена Васильевна взяла вину на себя, думая, что её муж убил свою любовницу, то мне важно понять его мотивы так поступать. Встречаться с дочерью конкурента, чтобы потом убить её на территории собственного дома? Слишком глупо… Подставить жену? Тогда бы он не просил сейчас доказывать её невиновность.

Вспоминаю о выгодном знакомстве с Игорем Морозовым. У него есть свой бар… а туда определённо приходят разные интересные личности. Наверняка и разговоры о громком убийстве ведутся там время от времени. Было бы неплохо узнать, что говорят люди.

– Я ещё нужна здесь сегодня? – спрашиваю у капитана.

Мужчина отрывает взгляд от бумаг и отрицательно качает головой.

– Решила сбежать с работы побыстрее?

– Не могу не воспользоваться возможностью познакомиться с городом. Уверена, надолго я здесь не задержусь, потому что близка к разгадке, – говорю, подмигнув мужчине.

Знать ему о моих связях совсем необязательно. Не все копы одобряют сотрудничество с преступниками. Я же всегда придерживалась позиции, что относительно безобидный таракан может принести пользу. Хотя… Мне бы пробить этого таракана и убедиться, действительно ли он безобидный.

Выхожу из кабинета, но не успеваю полностью закрыть дверь, как слышу вибрирующий голос Ворона:

– Малой, рассказывай, что она устроила в доме Фролова?

– Да ничего особенного… Появились подозрения, что его домработница не чиста на руку. Она так странно вела себя сегодня, словно рыльце не просто запачкано в пушку, а всё пуховое.

– Очень интересно.

Я хмыкаю. Не мог спросить при мне? Обязательно обсуждать мою работу за спиной? Да и ладно… его право. Стесняется, вероятно.

Нырнув в машину, набираю номер нашего специалиста. Не хочу пробивать человека здесь, а у ребят всё равно есть доступ к общей базе.

– Витюш, привет. Это Алекс.

– Алекс, конечно, узнал. Привет. Как тебе в командировке? Эдик тут ходит, рвёт и мечет.

Пусть хоть провалится, мне нет дела до его настроения.

– Хорошо, что не ревёт. Я звоню по делу. Можете мне пробить одного человечка?

– Снова обзаводишься «полезными связями»? – посмеивается Виктор.

– Ты меня слишком хорошо знаешь. Эта «связь» нырнула под колёса моего автомобиля посреди ночи. Сам меня нашёл… так что даже стараться не пришлось. Игорь Морозов. Владеет баром «Причал».

– Вводных достаточно. Если бизнес легальный, то быстро пробью его и предоставлю тебе информацию.

– Спасибо. Приятно иметь дело с людьми, не задающими лишние вопросы.

Мы с Виктором прощаемся, и я точно знаю, что данные на Мороза получу раньше, чем успею добраться до его бара.

Набираю номер мужчины в надежде, что он обратился к врачу и не успел умереть от заражения крови.

– Вот уж не думал, что так скоро понадоблюсь тебе, красотка! – отвечает Мороз довольно бодрым голосом.

– Захотелось немного развлечься. Предложение посетить твой бар ещё в силе?

– Обижаешь! Мороз свои слова и предложения назад не забирает. Конечно, в силе.

– Тогда я приеду сейчас?

– Дай мне пять минут, чтобы встать с кровати и одеться. И я весь твой.

Каков ловелас… Уж не старался бы так сильно. Всё равно на меня эти штучки совершенно не действуют.