Читать книгу: «Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1», страница 4

Глава 7
Милый сердцу убийца

– Дева Ся? – позвал Тай Фансинь.

Вздрогнув, Ян Юмэй поспешила опустить голову, впиваясь ногтями в ладони. Стук сердца гремел в ушах, мешая сосредоточиться.

Это правда Мин Хань? Это его душа заключена в теле второго, нелюбимого принца? Ян Юмэй слишком хорошо помнила лицо Мин Ханя, оно навсегда отпечаталось в памяти. В конечном счете именно она выбрала его своим мужем три тысячи лет назад.

– Тебя испугало мое лицо, – догадался Тай Фансинь, и на его губах скользнула горькая усмешка. – Прошу простить, мне стоило бы полностью закрыть лицо маской и…

– Меня не пугает ваше лицо, – хрипло перебила Ян Юмэй, через силу заставив себя взглянуть на него. Она боялась, что в ее взгляде может отразиться как ненависть и гнев, так и отблески старой любви. – Оно просто напомнило мне облик человека, который мне часто снился. Прошу простить эту глупую Юань за то, что обидела принца.

Ее слова удивили Тай Фансиня.

Для людей со смерти Хуанъянь прошло несколько тысячелетий, для нее же меньше недели. Благородный Ляньцин, который из малоизвестного бога стал чуть ли не главным на Небесах, теперь был нелюбимым сыном императора. Если это и правда так, то древо Цышань сыграло с ним злую шутку.

– Могу я узнать, где моя спальня? – не в силах смотреть на него дольше, Ян Юмэй опустила голову.

– Иди за мной.

Хоть здание, в котором жил Тай Фансинь, и звалось дворцом, на деле от обычного дома оно отличалось лишь названием. Здесь не было слуг и стражников, в пустых комнатах холодно и лежала пыль, а где-то и снег из-за недостающей черепицы.

Тай Фансинь привел Ян Юмэй и Чунь Цин к комнате, которая, хоть и выглядела бедно, все же обустроена лучше, чем в доме Ся. Здесь стоял кан²⁶, резной стол, разукрашенная ширма и металлическая печь в виде лотоса. Все выглядело так, словно было специально куплено для Ян Юмэй.

– Если понадобится что-то еще из вещей – скажите об этом Дун Ляо или мне, – произнес на прощание Тай Фансинь.

Закрыв дверь, Чунь Цин громко выдохнула, без сил опустившись на стоявший у стены сундук.

– Ох, думала, у меня сердце из груди выскочит… правду люди говорили – от второго принца не знаешь, чего ждать: беды или добра. Юная госпожа, вы в порядке?

– Да… да, все хорошо, – соврала Ян Юмэй.

Что ей делать? Убить Тай Фансиня? Но если в нем нет души Мин Ханя и она лишь подставит себя? Нужно проверить душу второго принца, и, если в ней будет след Ляньцина… она, несомненно, убьет его.

Сняв свадебную одежду и с неохотой расставшись с красным цветом, Ян Юмэй переоделась в теплое платье и надела аоцзы²⁷. Они с Чунь Цин перекусили и решили осмотреться, неторопливо исследуя небольшой дворец и сад. В этом месте был застой ци, отчего птицы сюда не прилетали и даже в самое жаркое лето холодно.

– Как жутко, – пробормотала служанка, держась поближе к Ян Юмэй. – Ну хоть слуг надоедливых нет… как думаете, госпожа, мы приживемся тут?

– Как знать. Это место тихое, хотя и правда немного безжизненное, – призналась та. – Все же Тай Фансинь не настолько пугающий, как говорят про него остальные.

– Ох, не знаю, госпожа, я даже взгляд боялась поднять. Надеюсь, слухи все же врут, и он правда обычный человек.

Если в нем душа Мин Ханя, то он точно не обычный человек. Кто знает, ослабла ли его душа спустя столько тысяч лет? И помнит ли она свою прошлую жизнь?

Когда Ян Юмэй и Чунь Цин вернулись к главному зданию, во дворе уже стояли сундуки из Дома Ся.

– Господин Дун, поможете мне их отнести? – окликнув стражника, взмолилась служанка. – Я одна их навряд ли подниму.

Помедлив, Дун Ляо подошел к ним. Ян Юмэй наконец смогла разглядеть мужчину – тот выглядел на пару лет старше Тай Фансиня, напоминая людей из Южной Хэ – широкие плечи, хорошо развитые мускулы и слегка заостренные черты лица. На виске Дун Ляо и правда была единственная белая прядка, словно внезапная проседь. Левую бровь мужчины разрезал шрам, отчего выглядел он и вовсе как один из кочевников, которого насильно облачили в одежды Великой Ци.

– Вы единственный страж второго принца? – поинтересовалась Ян Юмэй, смотря, как он легко поднимает сундук.

– Да. Если у вас возникнут вопросы, не бойтесь спрашивать меня. Тай Фансинь не особо разговорчив.

Несмотря на грозный вид, Дун Ляо оказался весьма вежлив, даже его голос не был грубым и хриплым.

– Вы ведь не из главной ветки Дун? – осторожно спросила Ян Юмэй.

– Да. Я даже не принадлежу семье Дун, – признался мужчина, слегка смутившись ее вопросом. – Они усыновили меня и дали свой фамильный знак, я же стараюсь не опорочить их имя.

Ян Юмэй понимающе улыбнулась.

У них и правда собралась интересная компания: Хуанъянь в теле глупой дочери семьи Ся, нелюбимый сын императора, не оправдавшая надежды и сосланная в чужой дом служанка из Дома Чунь и охранник с кровью Юнь и фамильным знаком одного из Домов.

Не став мешать Чунь Цин и Дун Ляо переносить вещи, Ян Юмэй прошлась по комнатам дворца. Половицы неприятно поскрипывали при каждом шаге, а внезапно налетающий откуда-то ветер пронизывал до костей. Это место легче снести, чем попытаться восстановить. Радовало, что в комнате Хуанъянь была печка и не нужно переживать, что слабое тело Ся Юань совсем придет в негодность из-за этого места.

Дойдя до приоткрытой двери, Ян Юмэй заглянула внутрь. На полу небольшого кабинета горели бумажные фонари в деревянной раме. На квадратном резном столике стояла курильница с поднимающимся под потолок ароматным дымком. За столом у окна, придерживая широкий рукав, что-то писал Тай Фансинь. Льющийся из окна свет мягко освещал его прямую фигуру, серебря черные волосы и вызывая старые воспоминания.

Мин Хань любил так же сидеть в тишине кабинета и рисовать то, что повстречал в Среднем Мире. Порой, когда Ян Юмэй находила один из редких свертков с рисунками в развалинах, она приносила его ему. Что может быть ценнее для бога живописи и цветов?

Тогда казалось, что все в порядке. Они понимали друг друга с полуслова, даже при том, что являлись демоном и небожителем. Их дни были наполнены беседами, а ночи страстью, не угасающей ни на день.

Они любили друг друга, пока один из них не стал предателем.

– Дева Ся? – заметив на пороге замершую Ян Юмэй, позвал Тай Фансинь.

– Прошу простить, если отвлекла вас, – тут же опустила глаза она. – Я осматривала дом и наткнулась на этот кабинет…

Не дожидаясь разрешения, Ян Юмэй вошла, заламывая руки и всем видом показывая смущение. Ей надо лишить второго принца бдительности, показать, что она является не более чем глупой девушкой, которая не имеет дурных мыслей.

– Что вы делаете, господин Тай? – поинтересовалась она, намеренно «забыв» про то, как он просил себя называть.

На столе перед Тай Фансинем лежала небольшая стопка листов, исписанных жутким почерком. Даже у Ян Юмэй, которая не особо старалась при написании, челюсть свело. Кто это писал? Неужели второй принц? Но у Мин Ханя был совершенный почерк – лучше, чем у кого-либо!

– Ничего особенного, – накрыв длинный лист бумаги рукавом, ответил он. – Сегодня во дворце Праздной Радости будет пир в честь нашей свадьбы. Нам придется предстать перед императором и императрицами.

– Эта глупая Юань никогда не была на пирах, – сев напротив стола Тай Фансиня, призналась Ян Юмэй. – Там будет много людей? А еда? Она ведь там будет?

Спрятав левую руку под столом, она создавала печать, мысленно надеясь, что та сработает. В этом теле благодаря крови Юнь совсем немного светлой ци²⁸, и если она не поможет, то Ся Юань и правда жалкая – даже слабые печати создать не может!

Тай Фансинь странно взглянул на Ян Юмэй, отложив кисть и спросив:

– Разве дева Ся не была на пирах Дома Ся?

– Я… глупая дочь семьи Ся, – опустив взгляд, пробормотала она. – Как я могу показываться перед гостями и позорить имя своей семьи? Я рада получить и остатки со стола.

Взгляд Тай Фансиня потемнел, и если бы на него сейчас смотрела Хуанъянь, она была бы поражена тем холодом и безразличием, что сквозили в нем.

– Я много слышал про второго господина Дома Ся – Ся Гана. Он прославился в Хэчжоу своей добродетельностью, так как же он мог покинуть Дом Ся и оставить в нем свою единственную дочь? – скажи это кто другой, то его слова полнились бы насмешкой, но голос Тай Фансиня оставался ровным.

– Отец сказал, что хочет найти лекарство от моего слабоумия. В Доме Ся я хотя бы буду есть и спать, а рядом с ним стану лишь обузой, – живо поделилась Ян Юмэй, изобразив на лице милую улыбку. – Отец обещал вернуться, когда найдет лекарство. Жаль, что он не знает о нашей свадьбе, иначе собрал бы богатое приданое.

Тай Фансинь вздохнул и тихо произнес:

– Ты действительно глупа, раз думаешь, что здесь тебе будет лучше жить. Императрица И ненавидит меня и доставит много проблем, если ты привлечешь ее внимание.

– Эта Юань умеет быть тихой и незаметной. Второму принцу не стоит за меня бояться.

– Раз ты глупа, то все еще хуже, – нахмурился Тай Фансинь. – Все, что ты скажешь в стенах Тайгуна, мечами обернется против тебя. Стоит же покинуть дворец Старого Холода, и за каждым твоим шагом будут следить. Семья Ся не защитит тебя в этом месте.

– Но второй принц ведь защитит, – возразила Ян Юмэй.

На лице Тай Фансиня мелькнуло сложное выражение. Он еще не знал, что невольно пустил волка в свой дом²⁹.

– Ты так надеешься на нелюбимого сына императора?

Стоило Ян Юмэй кивнуть, как второй принц вздохнул, подперев пальцами лоб.

– Отдохни перед пиром, – посоветовал он, вновь взяв кисть.

– Эта Юань хотела бы кое-что спросить, – скромно произнесла Хуанъянь, почти закончив создавать печать. – Могу ли я просить у второго принца деньги для выхода в город?

Ее вопрос озадачил Тай Фансиня, заставив задуматься. Вздохнув, он все же признался:

– Для дворца Старого Холода в год выделяется не больше пятидесяти таэлей³⁰, сорок из которых уходит на еду, а десять на новую одежду. Боюсь, этот принц не сможет достойно обеспечить свою жену.

Ян Юмэй чудом удержалась от того, чтобы не крикнуть: «Сколько?!» Одно ее украшение в прошлой жизни стоило не меньше тысячи таэлей! Насколько же сильно не любили второго принца, раз лишили его слуг, стражников и денег для жизни?!

– Эта Юань поняла второго принца, прошу простить за проявленную наглость, – поклонилась она, поднявшись на ноги. – Я последую вашему примеру и отдохну перед пиром.

Перед глазами вдруг ярко вспыхнула алая нить, пронизывающая сердце Ян Юмэй. Хуанъянь невольно замерла, смотря, как та закручивается в спирали, прежде чем войти в сердце Тай Фансиня. Все же он и есть Мин Хань.

Медленно покинув кабинет, Ян Юмэй замерла посреди коридора.

Хоть Тай Фансинь и имел тот же облик, что Мин Хань, его взгляд был холоднее и безразличнее. Второй принц напоминал драгоценный кусок белого нефрита прямиком из северных гор, был отстранен, но не глуп. Он изучал Ян Юмэй, словно пытаясь рассмотреть ее настоящую, скрывающуюся за маской глупой девицы.

На алых губах Хуанъянь мелькнула улыбка, а в синих глазах заплясали искры. Тай Фансинь и есть Мин Хань… у Ян Юмэй вдруг появился повод жить дальше.

⁂

Хэчжоу шумел, напоминая всполошившийся улей с пчелами. По дорогам проезжали повозки и паланкины со знатными сановниками, бегали слуги и прогуливались господа.

Войдя в город, Бай И некоторое время вдыхала аромат еды и живой ци, что била из здешних людей. Облизнувшись, девушка с улыбкой пошла вперед, ловя на себе множество взглядов: завистливых женских и завороженных мужских.

Оправив задравшийся рукав нежного платья, похожего на сорванный бутон пиона, Бай И вошла в ресторан «Улыбчивое облако, желающее удачи», где подавали лучший чай, а взору открывалась река Люхэ, и заняла столик на втором этаже. Гости провожали ее заинтересованными взглядами, замечая украшения из нефрита и драгоценных камней. Никак дочь знатного вельможи, если не одна из детей четырех великих Домов! Вот только была ли среди них такая красавица?

Служанка принесла чай, мягкий аромат которого привел Бай И в восторг. Она часто слышала про «Улыбчивое облако», мечтая когда-нибудь побывать в нем. Даже не верилось, что это наконец свершилось!

Наслаждаясь пряным вкусом и довольно жмуря глаза, девушка вслушивалась в разговоры.

– …Что за пара! Глупая девица и принц-урод.

– Во всей Великой Ци не сыскать более странную пару! Ну хоть Дом Ся избавился от головной боли.

– Вот уж представление будет, когда Ся Ган вернется в столицу и не найдет своей дочери!

Бай И скользнула ленивым взглядом по гостям ресторана. До ее чуткого слуха уже дошла новость про свадьбу второго принца Тай Фансиня и глупой Ся Юань. Возможно, этим вечером она даже своими глазами увидит их.

Заметив на себе пристальный взгляд, Бай И обернулась. За соседним столиком сидел мужчина, который тут же смутился и поспешил отвернуться, но девушка его увидела. Растянув губы в улыбке, она поднялась, пройдя мимо и едва ощутимо коснувшись пальцами мужского плеча. Тот вздрогнул, его глаза затуманились, и он послушно встал с места, следуя за Бай И.

За время своего путешествия она успела проголодаться, и обычная еда не утолила бы ее жуткий голод, от которого чесались десны. Как хорошо, что Хэчжоу был большим городом, где Бай И могла затеряться и не бояться быть пойманной.

Зайдя в тихий закуток, Бай И прильнула к мужчине, прижав его к стене. Ее мягкие губы, похожие на алые лепестки розы, приникли к его губам, и мужчина застонал от наслаждения.

Черные глаза девушки вспыхнули алым цветом, из ее волос поднялись красные лисьи уши, а за спиной закачались девять хвостов, из общей рыжины которых выбивался лишь один белый. Заметивший это мужчина в ужасе попытался отшатнуться, но его плечи сжали острые когти, порвав одежду и впившись в податливую плоть.

Бай И с упоением выпивала из человека его душу, жадно поглощая ее и утоляя свой голод, пока хвосты и уши не исчезли.

Мужчина упал на землю с широко раскрытым ртом и круглыми от ужаса глазами. Его сердце все еще билось, но теперь он был лишь пустой оболочкой без души.

– Благодарю господина за обед.

Вытерев платком губы, Бай И поспешила покинуть закуток, поправляя сбившуюся в волосах шпильку. Теперь ее путь лежал во дворец.

Глава 8
ПИР

Несмотря на то что женился второй нелюбимый сын императора, во дворце Праздной Радости все равно был праздник. Столы ломились от разнообразной еды, а служанки то и дело убегали за новыми кувшинами вина. Казалось, и император, и чиновники празднуют неудачный брак Тай Фансиня.

Когда Ян Юмэй и Тай Фансинь прибыли во дворец Праздной Радости, резко стало тихо. Приглашенные гости старались получше разглядеть нелюбимого второго принца, чью правую часть лица скрывала маска, а также его глупую жену.

– Разве не говорили, что вторая дочь семьи Ся уродлива?

– И правда, а оказывается, она вполне недурна собой…

– Хоть с внешностью жены второму принцу повезло!

На возвышении стоял трон дракона³¹, сделанный из отломавшейся во время битвы Хуанъянь и Ляньцина ветви Цышань, в которой был вырезан дракон. Днем он разгорался мягким золотым светом, а ближе к ночи становился серебряным, словно напитавшимся светом звезд. Чуть ниже от него стояли еще два трона, на которых сидели императрицы. Было и еще одно кресло, однако оно пустовало и предназначалось для великого советника, которого император почитал выше, чем наследного принца.

Из записей Ся Гана Ян Юмэй узнала, что в третьей эпохе император Великой Ци издал указ – отныне было две императрицы, одна из которых должна принадлежать народу Южной Хэ, а вторая – Северной Сюэ. Таким образом Великая Ци контролировала две соседние страны, не давая им повода для нападения.

Сам император Тайшэн был весьма молод, однако Ян Юмэй не исключала, что в его руки могли попасть ягоды древа Цышань, которые замедляли старение. Прошлый император и вторая императрица умерли от нападения демонов, когда находились в поездке, и великая вдовствующая императрица Лун, став консортом, некоторое время правила Великой Ци. Сейчас ее не оказалось в зале, что лишь подтверждало, насколько Тай Фансинь нелюбимый внук.

Первой женой императора, а также матерью наследника являлась императрица И из Северной Сюэ. Хоть она и сидела ниже императора, казалось, что именно она заведует Тайгуном, а заодно и всей Великой Ци. Как и остальные люди из Северной Сюэ, императрица И была высока, с белой, как кость, кожей и черными волосами, заколотыми в сложную прическу. Ее одежды украшала сложная вышивка с бисером и жемчугом, а на пальцы нанизаны золотые хучжи³² с орнаментом в виде цветов и облаков.

По сравнению с ней императрица Ху казалась невзрачной женщиной, невысокой и слегка полноватой; происходила из Южной Хэ, племени Ху, заключившего контракт с духом водного тигра. Ее кожа отливала медью, часть волос заплетена в мелкие косички и украшена лентами и монетами. У императрицы Ху нет детей, так что во дворце ее ни во что не ставили.

Дойдя до ступеней, Тай Фансинь и Ян Юмэй одновременно встали на колени, поклонившись и произнеся:

– Приветствуем отца-императора и матерей-императриц.

Пока Ян Юмэй шла к трону, она не заметила среди гостей хоть кого-то из Дома Ся, впрочем, это было ожидаемо.

– Мы³³ выбрали тебе жену, принадлежащую к одному из четырех великих Домов, так доволен ли ты, Тай Фансинь? – спросил император.

– Этот сын благодарит отца-императора за заботу.

– Будешь ли ты оберегать и чтить свою жену?

– Этот Фансинь сделает все, чтобы та жила в достатке и ни в чем не нуждалась.

Даже Ян Юмэй показались эти слова смешными, но она не улыбнулась. Пятьдесят ямбов хватало для жизни Тай Фансиня и Дун Ляо, а сейчас к ним прибавилась Ян Юмэй со своей служанкой.

– Мы рады, что ты доволен своей женой, – одобрительно произнес император Тайшэн, – и потому даруем тебе поместье Таобай в Хэчжоу.

– Этот сын благодарит отца-императора за такой щедрый подарок, – низко поклонился Тай Фансинь, а вместе с ним и Ян Юмэй.

Стоило Хуанъянь услышать о поместье Таобай, как ее чуть не стошнило кровью. А Тай Фансиня действительно не любили во дворце, раз даровали ему проклятое поместье, которое пустовало уже двадцать лет. Ей довелось вместе с Чунь Цин пройти мимо этого места, и от количества темной ци за воротами поместья Таобай ей стало так дурно, что она чуть не упала в обморок посреди улицы. Раньше Ян Юмэй спокойно могла бы там обустроиться, но сейчас от темной ци ее мутило.

– Чтобы заключить брак перед Нами, поклянитесь в верности друг другу перед священным мечом Ляньцина, – приказал Тайшэн, громко хлопнув в ладони.

Ян Юмэй удивленно моргнула. В прошлом клялись в верности Цышань, чтобы оно связало души, а сейчас оружию?

Сразу несколько евнухов поспешили вынести в зал стойку, на которой покоился изящный меч без ножен и с белой кисточкой. При виде него сердце Ян Юмэй заболело, а ноги подкосились. Стоявший рядом Тай Фансинь успел подхватить ее, опустившись на колени вместе с ней. Сжав пальцы с такой силой, что ногти до крови вонзились в ладони, Ян Юмэй с крайней неохотой совершила три поклона³⁴.

Она кланялась мечу, который пронзил ее сердце и избавил все три Мира от Хуанъянь, при этом выходя замуж за своего убийцу. Разве может быть большее наказание для Ян Юмэй?

– Мы тоже не остались в стороне, – произнесла императрица И, жестом веля принести несколько тяжелых мешков. – Это высший сорт риса с жемчужных полей. Всего в год производят не больше пятидесяти цзиней.

Услышав это, гости восторженно зашептались:

– Щедрость императрицы И поражает!

– Благодарим мать-императрицу за столь щедрый подарок, – ответила на этот раз Ян Юмэй, вновь поклонившись.

Если это и правда столь редкий рис, то они могли продать его и получить неплохие деньги.

– Мои подарки скромнее, и предназначаются для юной девы Ся, – произнесла императрица Ху, с улыбкой смотря на Ян Юмэй. Ее взгляд показался странным, словно она увидела старого друга, но боялась спугнуть его своим вниманием.

Служанка принесла шкатулку, внутри которой лежала подвеска из белого нефрита. Весьма простая и в то же время довольно изящная.

– Эта Юань благодарит вторую мать-императрицу, – поклонилась ей Хуанъянь.

– Отец-император, если позволите, то у меня тоже есть подарок для брата и его невесты, – раздался голос сбоку.

От Ян Юмэй не укрылось, как слегка дернулся Тай Фансинь, бросив быстрый взгляд в сторону. Юноша, который сидел ближе всех к возвышению, поднялся. У него было приятное лицо с искрящимися глазами, а также улыбка, внушающая доверие. Если вокруг Тай Фансиня множество теней, то вокруг этого юноши – свет, от которого у Хуанъянь заслезились глаза. И как этот человек еще не стал небожителем?

Несомненно, это первый принц Тай Шэньху, который лишь на пару месяцев старше Тай Фансиня. Ся Ган описывал его как приятного молодого человека, не лишенного обаяния и ума, который будет прекрасным императором в будущем и достойно примет небесный мандат³⁵. Однако Ян Юмэй он казался слишком мягким, неспособным принимать сложные решения и идти на необходимые жертвы.

– Я знаю, что мой брат интересуется письменностью, особенно той, что имеет историческую ценность, и не мог не подарить ему этот свиток.

Вышли две служанки, сжимающие в руках тяжелый свиток, который развернули перед всеми собравшимися. От удивления гости повставали с мест, восхищаясь великолепной работой и словно ожившими рисунками, вот-вот готовыми сойти с полотна. Даже император не сдержал удивленного возгласа, бросив неоднозначный взгляд на первого сына.

На свитке были изображены двое возлюбленных, которые сидели под сенью дерева, плыли в лодке, играли за столом в вэйци³⁶ и читали друг другу стихи.

– Это полотно написал когда-то сам божественный Ляньцин, посвятив его своей возлюбленной, чье имя не сохранилось. Брат и дева Ся, пускай же это полотно подарит вам такое же счастье, как у этих возлюбленных.

Служанки свернули свиток, и Ян Юмэй очнулась. К горлу подступил неприятный ком, который она с трудом проглотила, вместе с Тай Фансинем поблагодарив первого принца.

Это полотно рисовал Мин Хань втайне от нее, а возлюбленные на нем – не кто иные, как сама Хуанъянь и Ляньцин. Но разве люди могли допустить, чтобы в истории осталось хоть что-то про любовь демоницы и небожителя? Они извечные враги, которые в конечном итоге вынуждены убить друг друга.

Новобрачные сели за стол, и служанки тут же налили им вино, но Ян Юмэй так и не притронулась к нему. Перед глазами все еще стояло это полотно, от которого становилось тошно. Почему она не может просто ненавидеть Мин Ханя? Почему ее сердце так отчаянно болит, стоит спустя три тысячи лет после его смерти показаться вещам, которые он делал для своей жены?

Слишком больно. Слишком сложно.

Мало кто поздравлял молодоженов, словно и не замечая их. Лишь Тай Шэньху подошел, выпив за брата и его невесту. Он кого-то напоминал Ян Юмэй, но вспомнить не получалось. Слишком много новых лиц за последние пару дней.

То, что от Хуанъянь не скрылось, так это пренебрежение к Тай Фансиню от остальных гостей. Тот и сам напоминал не более чем статую, которой не было ни до кого дела. Так похоже на Мин Ханя…

В прошлом, едва не сойдя с ума от любви, Ян Юмэй дала ему все и даже больше. Без Хуанъянь великий и непобедимый Ляньцин не возвысился бы над остальными, его имя не помнили бы по прошествии трех тысяч лет. В итоге он бы не избавился от нее, как от бесполезного мусора.

Судьбы Тай Фансиня и Мин Ханя были в чем-то схожи – оба младшие и нелюбимые сыновья известных семейств, на которых никто не обращал внимания. И вот уже второй раз рядом оказывается Хуанъянь.

В голове вспыхнула мысль, взбудоражившая Ян Юмэй. Она вдруг поняла, что ей нужно делать.

Нелюбимый сын императора, которого насильно поженили с глупой дочерью семьи Ся. За его спиной нет никакой поддержки, он лишь ненужная фигура на доске, от которой нет выгоды. Так почему бы Ян Юмэй не сделать эту фигуру центральной? Она даст Тай Фансиню все – верных людей, хороший дом, деньги, власть и любящую жену. А потом, когда он возвысится над всеми, когда познает все чувства, лишит его всего и скинет в пропасть. Так же, как он поступил с ней, доведя до отчаяния и безумия.

И когда Тай Фансинь будет на грани, Ян Юмэй придет к нему и убьет, пронзит ему сердце и свершит свою месть. Только тогда ее душа наконец обретет покой среди остальных душ на древе Цышань.

– Мало того что великая вдовствующая императрица не пришла, так и советника Юнь нигде не видно, – услышала Ян Юмэй голос.

– И правда… обычно он всегда посещал подобные мероприятия. Видимо, второй принц недостоин его присутствия.

– Наверное, не захотел напрасно тратить свое время.

Не стесняясь быть услышанными, гости вовсю обсуждали Тай Фансиня и Ян Юмэй. Сжав ладонь, Хуанъянь почувствовала, как внутри трепыхается кровавый мотылек. Смог бы он убить всех здесь? По крайней мере, она бы успела унести несколько жизней прежде, чем умереть.

Нет, еще рано. Пускай эти люди пока живут, она найдет для мотыльков других.

Пир закончился только к третьей страже³⁷. Ян Юмэй не пила слишком много, однако в еде не отказывала. Ся Юань из-за плохого питания была слишком худой и слабой, и вряд ли смогла бы выдержать долгие нагрузки. Чем лучше она будет питаться, тем быстрее вернется в форму. Конечно, было бы неплохо заполучить демоническое ядро, однако сможет ли это тело его выдержать? Все же в нем заключена лишь небольшая капля от крови Юнь, и не хотелось бы умереть в муках.

Всю дорогу обратно Ян Юмэй и Тай Фансинь не разговаривали. Холодный зимний воздух приятно щипал лицо, а с губ срывались облачка пара, рассеиваясь над головой. Древо Цышань скрылось за облаками, являя лишь несколько ветвей, наполненных белым светом.

– Отец-император оказался весьма щедр, даже одарил нас поместьем, – заговорила Ян Юмэй, следя за вторым принцем.

– Да, – ответил Тай Фансинь. Его голос был тихим и спокойным, как вода в колодце, ни один брошенный в нее камень не мог вызвать волн. – В поместье Таобай раньше жил генерал Е со своей семьей. Однажды ему подарили меч из кости старого демона, который приносил ему одни победы на полях сражений, но одной ночью генерал Е вырезал всю свою семью этим мечом, а после обезглавил себя.

Глупо думать, что второму принцу подарят дом без жуткой истории. Было бы неудивительно, если бы там еще водились гуи³⁸.

– Какое жуткое место! – притворно удивилась Ян Юмэй, прикрыв рукавом рот. – Наверное, потребуется много времени, чтобы привести его в порядок.

Тай Фансинь с легким удивлением взглянул на нее:

– Неужели дева Ся не боится темных духов, которые могут там обитать? Это место пустовало двадцать лет.

– Сколько же там пыли! – ответила Хуанъянь, видя, как с каждым ее словом все больше удивляется Тай Фансинь.

– Кровь въелась в стены и ткань, – продолжил тот.

– Значит, потребуется больше времени, чтобы оттереть ее.

– Дева Ся…

– Да? – с улыбкой взглянула на него Ян Юмэй.

Некоторое время Тай Фансинь молча смотрел на нее, словно пытаясь разглядеть то, что скрывалось за маской глупой жены. Наконец, покачав головой, он ответил:

– Нет, ничего. Не думал, что ты так обрадуешься поместью Таобай. Если хочешь, мы можем посетить его завтра.

Глаза Ян Юмэй вспыхнули подобно драгоценным камням, и она поспешила ответить:

– Юань будет рада покинуть дворец вместе со вторым принцем. Можете не волноваться, я буду рядом и не доставлю вам проблем.

– Раз так, то хорошо.

Они в молчании дошли до дворца Старого Холода. Подобно тени идущий за ними Дун Ляо проводил своего господина в комнату, Ян Юмэй же, не дожидаясь Чунь Цин, вернулась к себе.

Подарки императриц и первого принца уже доставили во дворец – на кухне лежали мешки с рисом, а дверь комнаты Хуанъянь оказалась приоткрыта. Услышав тихие шаги, она замерла. Будь это Чунь Цин, она уже вышла бы ее встретить, да и на Тай Фансиня не похоже, только если тот не решил исполнить супружеский долг.

Открыв дверь, Ян Юмэй вошла в комнату. Все вещи были на своих местах, словно шаги лишь привиделись усталому разуму.

– Здесь нечего красть, так что лучше уходи.

Хуанъянь обернулась, и ее шеи коснулись острые алые коготки. Напротив стояла девушка в наряде служанки, с мягкой улыбкой на губах, но холодным взглядом. Даже в простом наряде девушка была прекрасна, с длинными ресницами и подведенными алой сурьмой глазами.

– У тебя хороший слух, – заметила незнакомка. Ее голос, глубокий и тягучий, напоминал мед, обволакивая и лишая желания сопротивляться. – Я уйду, когда заполучу одну вещицу. Отдашь мне ее, и я исчезну, словно меня тут и не было.

– А если нет?

– Тогда заберу силой, – улыбнулась девушка, проведя острыми коготками по щеке Ян Юмэй. – Ты же не хочешь, чтобы я содрала столь прекрасное личико? Или раздробила тебе ребра?

На стене за ее спиной возникли тени, напоминая девять хвостов, покачивающихся из стороны в сторону.

Ян Юмэй раньше встречала хулицзин – в Нижнем Мире жил целый клан лисиц – однако она знала лишь одного девятихвостого – Бай Юя. Он же и возглавлял клан Белого Хвоста, равного клану Черной Крови по силе. Они не являлись врагами, однако и общего у них мало. Бай Юй не допускал, чтобы у его лисиц отрастало девять хвостов, так как же эта смогла оставить их при себе?

– Что за вещь ты хочешь?

– Так бы сразу, – тут же мило улыбнулась лисица. – Это кусочек белого нефрита, он может выглядеть как подвеска или украшение. Припоминаешь?

– Да.

Императрица Ху подарила Ян Юмэй подвеску из белого камня. Хоть она и была красивой, но не казалась чем-то примечательной. Сняв с пояса, Ян Юмэй протянула ее хулицзин, чьи глаза вспыхнули алыми огоньками. Облизнувшись, она выхватила подвеску, испуганно вскрикнув и отбросив ее обратно. Пальцы лисицы почернели, а вдоль ладони шла широкая рана, являя мелкие белые косточки.

– Ах ты, дрянь! – зарычала она, оскалив клыки. – Убью!

Она бросилась на Ян Юмэй, которая тут же выставила перед собой белый нефрит. Яркий свет заполнил комнату, и в голове пронеслась череда картинок, утаскивая в чьи-то воспоминания.