Читать книгу: «Из пепла», страница 3

Шрифт:

– Ты рост-то наш сравни. Я мелкая, диван практически создан для меня. Спокойной ночи, Тай. До утра.

3
Гейдж

Мне не спалось. Воротило от мыслей о том, чем в это время заняты Тайлер и Кэссиди. Самое поганое, перед уходом Тай заявил, что идет ее трахать. Ах нет, простите, вставить ей. Заявил как ни в чем не бывало: «Пойду вставлю своей девушке», – и сразу свалил. Такую девушку, как Кэссиди, нужно любить и обожать, а не вставлять ей. Понятное дело, брат намеренно меня достает – сомневаюсь, что он ведет себя с ней настолько неуважительно, – но я ведусь на это и сейчас в гребаных метаниях по спальне проделаю в полу дыру. А за ужином что была за фигня? Мне казалось, в кухне я добился некого прогресса: Кэссиди вновь флиртовала со мной, обменивалась шуточками и улыбалась так, будто занимательнее парня в жизни не видела. Затем мы сели ужинать, и она опять превратилась в вежливую и незаинтересованную девушку. Я так психологическую травму получу!

Сделав успокаивающий вдох, я пошел на кухню попить воды. Пытался сдержаться, но куда там – глаза предательски уставились на дверь спальни Тая и Кэссиди. Руки чесались выбить ее и утащить Кэссиди в свою постель. И чтоб Тайлер не смел ее касаться! Господи боже, когда это я заделался таким собственником? Скоро превращусь в пещерного человека, надеру Таю задницу и заявлю на его девушку свои права. Я отвернулся от двери и чуть не подавился: милая Кэссиди спала в гостиной на диване. Опустошив стакан, я тихо приблизился к ней и улыбнулся. Она свернулась клубочком в уголке дивана, поджав ноги и крепко прижав к груди руки. На ней была футболка – наверное, Тайлера.

Одна часть меня радовалась, поскольку я не ожидал увидеть Кэссиди на диване в гостиной после секса с Таем, а другая злилась, так как Тай чем-то ее расстроил, раз она почувствовала потребность спать здесь. Я позвал Кэссиди по имени и нежно тронул за плечо. Не получив ответа, поднял на руки и отнес в свою комнату. Я таскал тюки сена и поэтому довольно силен. Но Кэссиди совсем невесомая и такая худенькая, что прощупываются все косточки. Не хочу даже вспоминать, как на фотографиях у нее выпирали лопатки и позвоночник. Или ей запрещали готовить, или в доме не было еды. Кэссиди явно недоедала. Буду следить за тем, чтобы у нас тут всегда было вдоволь продуктов. Кэссиди нужно набрать не меньше двадцати фунтов⁴, чтобы выглядеть здоровой.

Я откинул покрывала, опустил Кэссиди на простыни и накрыл одеялом. Убрал за ушко упавшие на лицо волосы – они мешали любоваться ею. Какая же она красивая! Ужасно хотелось скользнуть к ней под одеяло и обнимать всю ночь напролет, но наутро мне грозили или взбучка от нее, или тумаки от брата. Страшась, что Кэссиди проснется и застукает меня за ее разглядыванием, я отошел к комоду, надел спортивные шорты и потопал к дивану в гостиной. Еле сдержал стон, когда улегся на него и меня обволок аромат Кэссиди, впитавшийся в подушку. Как Тай засыпает с ней ночью в одной постели? Я не могу расслабиться, зная, что она лежит в моей кровати, разделенная со мной парочкой стен.

* * *

– Гейдж. – Кто-то коснулся моей руки. – Гейдж.

Ничего себе сон – один из лучших. Я даже чувствую ее сладостный аромат.

– Гейдж, просыпайся!

Из-под головы выдернули подушку, и она ударилась о жесткий подлокотник дивана.

– Какого черта? – продрал я глаза.

Передо мной стояла Кэссиди, судорожно прижимая к груди подушку.

– О, Кэсс, прости.

Она закатила глаза и усмехнулась.

– Я уже говорила, меня чертыханиями не смутить.

Ну да. Но мама дала бы мне подзатыльник за подобные слова в присутствии девушки. Я улыбнулся:

– Доброе утро.

– Вставай, скоро проснется Тай. И, Гейдж, переставай таскать меня в свою постель. Однажды он узнает и взбесится.

– Не знаю, что между вами происходит, что временами ты ночуешь в гостиной, но это неправильно. Тайлер – парень, и это он должен спать тут, если у вас не все гладко.

К тому же Кэссиди в моей постели – чудесное зрелище. С тех пор как они приехали месяц назад, я уже в пятнадцатый раз обнаруживаю ее спящей на диване. И это не считая тех дней, когда я вижу ее в гостиной лишь утром, отправляясь на пробежку.

– Но я прихожу сюда спать не для того, чтобы ты меня подменял. Продолжишь в том же духе, и я начну спать в ванне. А теперь поднимайся.

Отойдя от дивана, Кэссиди складывала одеяло, которое купила специально для ночевки в гостиной. Я забрал у нее одеяло, убрал в шкаф и потопал в свою комнату переодеться на пробежку. Отсоединив мобильный от зарядного устройства и мельком увидев дату на дисплее, помчался на кухню.

Кэссиди делала кофе, стоя ко мне спиной.

– С днем рождения, Кэссиди, – обнял я ее.

Объятия стали частью нашего утреннего ритуала. Каждый день один из нас готовил кофе, и Кэссиди подходила ко мне за «утренними обнимашками», как она это называла. Мило, да? Обожаю эти мгновения. Тайлер не пилит меня за то, что я рядом с Кэссиди, поскольку просто-напросто этого не видит. Но этим утром она не обняла меня в ответ, продолжая заниматься кофе, хотя я не выпускал ее из рук.

Вспомнив, какой это день для нее, я выругался про себя. Развернул Кэссиди к себе, заключил ее лицо в ладони и наклонился поймать ее взгляд.

– Сегодня непростой день для тебя, родная?

Она кивнула, печально улыбнувшись. Обвила меня руками за пояс:

– Я в порядке, но мне и правда тяжело. Хотелось бы, чтобы он был рядом.

– Понимаю. – Услышав шаги в комнате Тайлера, я выпустил Кэссиди из рук и нажал «пуск» на кофейнике. – Какие на сегодня планы? Тату, сигареты, голосование? – подмигнул я Кэссиди, тихонько пихнув ее в плечо.

– Дурак. Ни первое, ни второе, ни третье. В планах ничего особенного, но нужно обязательно сходить в банк. Теперь, когда мне восемнадцать, я могу пользоваться открытым на мое имя счетом.

– У тебя есть банковский счет?

– Да. Перед смертью папа открыл на мое имя два счета: сберегательный и учебный, для оплаты университета. Я могла воспользоваться ими только после восемнадцатилетия. Мне нужны были деньги, но, когда я в шестнадцать заикнулась о подработке, мама… ну, запретила мне работать.

Я скрипнул зубами и расслабил ладони, готовые сжаться в кулаки.

– Тебя подбросить до банка? Ты, конечно, можешь подождать Тая, но у меня сегодня нет занятий, так что могу подвезти тебя прямо с утра.

– Это будет здорово. Спасибо, Гейдж.

Она начала разливать кофе: нам с ней – в обычные кружки, а Тайлеру – в кружку-термос. Как только она закончила с этим, вышел Тай, схватил ее за руку и утащил в их комнату. К моей радости, они там пробыли не больше двух минут – за это время ничего такого они бы сделать не успели.

– Как ты, бро? – Тайлер отодвинул меня плечом, чтобы взять свою кружку. – Позаботишься сегодня утром о моей женщине?

Наверное, они не помирились, раз он опять при мне строит из себя собственника.

– Конечно. После пробежки отвезу Кэссиди в банк, она там разберется с чем надо. – Я осмотрел коридор и вернул взгляд к Таю. – Все в силе? Вечером идем праздновать?

– Ага. Всем позвонил?

– Да. Большинство придет. Джеки, Дана и Лэни точно будут. Плюс Адам, Итан, Грант и кто-то там еще.

– Хорошо. Увидимся днем.

– Пока.

Я сел за стол и начал пить кофе, ожидая, что ко мне присоединится Кэссиди – это тоже часть нашего утреннего ритуала. Но она прибежала на кухню, сверкнула улыбкой, сграбастала кружку с кофе и убежала к себе. Двумя минутами позже послышался звук льющейся воды. Я поставил пустую кружку в раковину и отправился на пробежку.

Когда я вернулся, Кэссиди сидела на кухонной стойке с бутылкой воды в руке для меня. Я благодарно сжал ее колено и припал к горлышку бутылки, глотая воду. Ловя на себе взгляд Кэссиди, еле сдерживал улыбку. Я до сих пор не понимал, в каких они с Тайлером отношениях. Если они и вправду встречаются, то пара из них страннее некуда. Кэссиди почти не отходит от Тая, но он говорит о ней, как о своей девушке, только в ее отсутствие. И даже тогда, по-моему, просто напоминает мне, чтобы я на нее не зарился. В течение дня мы с Кэссиди по-дружески подшучиваем друг над другом и только по утрам, оставаясь наедине, чуток флиртуем. Но временами она смотрит на меня с обидой и держится отстраненно. Сегодня не один из таких дней. Она тиха и подавлена, но я знаю, что не из-за меня.

После душа я нашел ее на том же самом месте, на стойке, и плюхнулся рядом. Сидел молча подле, пока она не прильнула ко мне, положив голову на плечо. Несколько минут прошло в тишине. Мне так сильно хотелось обнять Кэссиди, что покалывало руку, но я боялся потревожить ее и держал конечность при себе. И правильно делал. Вскоре она вздохнула и села прямо.

– Готова?

Кэссиди кивнула и, соскользнув со стойки, посмотрела на меня выжидающе.

– Обещаю, тебя ждет хороший день.

– Знаю.

Она хранила молчание до самого банка, а там сотрудник позвал ее в свой кабинет. Тогда Кэссиди вдруг вцепилась в меня и потащила с собой. Она дрожала всем телом. Я никогда не позволял себе такого, но, когда мы сели перед сотрудником банка, переплел наши с ней пальцы и улыбнулся от облегчения – Кэссиди не высвободила руку, а лишь сильнее сжала мою ладонь.

– Хмм… Кэссиди Джеймсон?

– Верно.

– Похоже, владелец счета снял все деньги на прошлой неделе.

Кэссиди побелела как полотно и сразу перестала дрожать.

– Это невозможно, – заикаясь, проговорила она. – Счет открыл мой отец. Он умер двенадцать лет назад.

Мужчина посмотрел на нее, нахмурившись. Потом начал печатать что-то на компьютере.

– Карен Джеймсон Кросс ваша мать?

– Да.

– Должно быть, она стала владельцем счета после смерти вашего отца. – Его пальцы снова забегали по клавишам. – Да, так и есть. Счета были переведены на ее имя, и она сняла деньги с обоих счетов в прошлый четверг.

– Вы можете сказать, сколько денег она сняла? – процедила Кэссиди.

– Конечно. Секунду. – Он с минуту печатал.

Я не сводил с Кэссиди глаз. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Происходящее не укладывалось в голове.

Сотрудник банка распечатал страницу и подтолкнул ее к нам по столу. Сумма с двух счетов, которую он обвел ручкой, была под сотню тысяч.

Кэссиди выдохнула так, будто получила удар в живот, и я сжал ее руку.

– Простите, сэр, – начал я, – но это, вероятно, ошибка. Эта женщина не должна была иметь доступ к этим деньгам.

– Она ведь ваша мать, мисс Джеймсон?

Кэссиди окаменела и расширенными глазами уставилась в пол.

– Она недостойна называться матерью, – отозвался я.

– И все же она оставалась законным опекуном? – Мужчина заметно вспотел и потянулся к телефону.

Кэссиди вскочила.

– Пусть оставит их себе, – выпалила она и метнулась к двери.

Я догнал ее только у дверей лобби:

– Кэсс, посмотри на меня.

Она развернулась, и мое сердце ухнуло вниз. Снова эта безэмоциональная маска.

– Поговори со мной.

– Тут не о чем говорить. Она забрала деньги. Точка.

– Что я могу сделать?

– Ничего. – Кэссиди дернула плечом, сбрасывая мою ладонь, и направилась к пикапу. – Переживу. Пойду работать.

Я прикусил язык, придержал для нее пассажирскую дверь и сел за руль.

– Поговори со мной, Кэсс. Я знаю, ты сильно расстроена, не делай вид, будто это не так.

– Что ты хочешь от меня услышать, Гейдж? – сорвалась Кэссиди, воюя с ремнем безопасности.

Я забрал ремень из ее рук и сам пристегнул. Раздраженно фыркнув, она откинулась на спинку сиденья и сжала губы в тонкую линию. Я завел мотор, включил кондиционер и, не трогаясь с места, просто смотрел на Кэссиди в надежде, что она откроется мне. Мы могли болтать часами, но если дело касалось чего-то личного, то она сразу замыкалась в себе и бежала к Тайлеру. Каждый. Гребаный. Раз. Пиликнул ее мобильный. Пока Кэссиди пыталась нашарить его в сумочке, он снова пиликнул. Она прочитала сообщение, изумленно открыла рот, дрожащими пальцами потыкала в экран и поднесла телефон к уху. Ее глаза наполнились слезами.

– Тай, – сдавленно произнесла она. – Тай, пожалуйста, перезвони мне.

По ее щекам текли слезы. Я впервые видел Кэссиди плачущей.

– Кэсс. – Мне нестерпимо хотелось обнять ее. Я отстегнул ремень безопасности и притянул Кэссиди к себе. – Пожалуйста, поговори со мной. Кто тебе написал?

Кэссиди сотрясали рыдания. Она вцепилась в мою руку, но на слова не реагировала. Я взял лежавший у нее на коленях мобильный. Дал время остановить меня, после чего открыл сообщения и перечитал их дважды, чтобы убедиться, что глаза не обманывают меня.

Мама: Только что звонили из банка. Сказали, ты хотела снять деньги со счетов. Ты правда думаешь, что заслуживаешь их? Я восемнадцать лет тебя терпела, так что пора за это заплатить.

Мама: О! Чуть не забыла… Счастливого ты-убила-своего-отца дня рождения!

Выругавшись, я крепче прижал к себе Кэссиди.

– Мне так жаль. Ты не заслуживаешь этого. – Я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза цвета виски. От слез этой девочки рвалось сердце. – Ты потрясающая. Ты идеальная. А твоя мама – жалкое подобие человека.

– Ты не знаешь, почему она ненавидит меня, – плача, проговорила Кэссиди и зарылась лицом в мою грудь. – Я могу понять, почему она запила, но не понимаю, как она могла привести в наш дом Джеффа, полностью бросить меня и… и… – Из ее груди вырвалось рыдание, и она попыталась отстраниться, но я удержал.

Мне нечего было сказать. Если бы существовали слова, способные в это мгновение утешить Кэссиди, я бы сказал их все. Но ей не нужны слова. Ей нужны человеческое тепло и участие. Я прислонился спиной к водительской двери и перетянул Кэссиди на себя, прижав к груди. Своими объятиями я пытался дать ей почувствовать то, чего не позволял себе произнести. Что такой как она нет во всем свете; что она дорога и желанна; что я люблю ее всем сердцем. Больше нет смысла обманывать самого себя. Я ни капли не сомневаюсь в своих чувствах к Кэссиди. Она завладела моими мыслями и сердцем так, как я и представить не мог. И, черт побери, это мне тоже по душе.

Зазвонил ее мобильный, и она резко выпрямилась.

– Тай? – Короткая пауза. – Ты мне нужен. Можешь вернуться домой?

И мое сердце разбилось.

– Увидимся там. Люблю тебя. – Кэссиди вытерла глаза, и на ее лице вновь застыла маска безразличия.

Я сдержал горький вздох, сдал назад и поехал домой. Больно слышать, как девушка твоей мечты говорит другому, что любит его и нуждается в нем.

Дорога домой прошла в неловком молчании. Мне хотелось коснуться Кэссиди, взять ее за руку, переплести наши пальцы. Но ей бы это не помогло, поскольку я не тот, кто всегда поддерживал ее в тяжелое время. На стоянке, увидев джип Тайлера, она выпрыгнула из пикапа прежде, чем я поставил машину на ручник, и понеслась домой. Я побежал за ней, но тут же об этом пожалел. Тай распахнул дверь, и Кэссиди бросилась в его объятия, обвила руками шею и уткнулась лицом в грудь. Он шептал ей что-то, ведя по коридору в их комнату, и, хотя мне хотелось быть где угодно, только не рядом с ними, я не смог заставить себя уйти. Неважно, что я не нужен Кэссиди. Мне нужно знать, что с ней все хорошо. Поэтому, опустившись на диван, я терпеливо ждал.

Они вышли к тому времени, когда нам уже пора было идти на праздничный ужин. Дверь их комнаты распахнулась, и у меня отпала челюсть: Кэссиди шла чуть ли не вприпрыжку, с лучезарной улыбкой на лице. Прошедшее утро привиделось мне? Или они так славно провели время… Проехали, я не хочу даже думать об этом.

– Тай сказал, мы ужинаем не дома. Ты готов? – Она сверкнула улыбкой.

– Эм… да. Наверное.

– Оу. Ты не обязан идти, если не хочешь. Я все понимаю.

Что это она понимает?

– Нет, я иду.

– Правда? – Кэссиди выглядела искренне удивленной. У нее загорелись глаза, улыбка изменилась – потеплела, став еще прекраснее, – а потом вдруг погасла. – Я знаю, что тебя это беспокоит, – тихо проговорила она, – но я найду работу, и вам с Таем больше не придется за меня платить. Прости, что сегодня тебя потревожила.

Какого. Черта? Что, блин, простите?! Откуда у нее такие дурацкие мысли? Я не успел ее ни о чем спросить, так как в гостиную вошел Тайлер:

– Готова, именинница?

Кэссиди закатила глаза. Она смеялась, когда мы покидали квартиру.

Уверен, к концу ужина я уже выбесил брата тем, что весь вечер не мог отвести от Кэссиди глаз. Она и так-то не желала праздновать свой день рождения, поэтому после утренних событий я готовился отменять дружеское застолье. Но нет, она сидела за столом невероятно очаровательная и счастливая. Никому бы и в голову не пришло, что у нее что-то стряслось или что сегодняшний день был для нее невообразимо тяжелым. Что утром она не выдержала и сорвалась, а это, как я понял, бывает с ней крайне редко. И это выносило мне мозг. Кэссиди выглядела счастливой донельзя. У нее щеки должны болеть от улыбок и смеха. А когда Лэни слезно рассказала о том, что ее бросил парень, Кэссиди опечалилась и предложила устроить с девчонками пижамную вечеринку, дабы та побыстрее оправилась после разрыва с придурком. Это был ее день, притом тяжелый, но Кэссиди не думала о себе от слова вообще. И хотя мне хотелось увести ее отсюда и дать время и возможность погоревать и позлиться, в такие мгновения, как эти, я лишь сильнее влюблялся в нее.

4
Кэссиди

Завалившись на диван, я тяжко вздохнула. Слава богу, парней большую часть дня не будет. Отдохну! В попытках избежать стояка Тайлера – не заметить который просто нереально – и Гейджа, знающего, что я ночую в гостиной, я почти не смыкаю глаз. В последнее время у нас уже сложился привычный и уютный уклад, и чаще всего спокойствие ничем не нарушалось. Увы, сегодня не тот день.

* * *

Я проснулась рано и решила пройтись по улице. После того как Тайлер помог мне вчера оправиться от шока, вызванного тем, что мама забрала оставленные мне папой деньги, я, как обычно, сделала беззаботное лицо и отправилась праздновать свой день рождения. Я позволила себе проявить слабость и расклеиться перед Гейджем. Это на меня не похоже. В тяжелые минуты со мной не было никого, кроме Тая, и, хотя Гейджу известно, какая у меня дома была жизнь, он никогда не поймет, через что я прошла. В отличие от Тайлера. Но, как я уже говорила, я давным-давно уяснила: слезы вызывают более жестокие и длительные побои. Я не плакала с подросткового возраста. И тут вдруг вчера в машине Гейджа почему-то не сдержалась.

Не знаю, что послужило последней каплей: увиденное Гейджем бессердечие моей мамы или ее жестокие сообщения. Но, как бы то ни было, я разрыдалась, и Гейдж держал меня в своих руках, утешая. Если бы Тай не перезвонил, я бы на весь день осталась в объятиях Гейджа. В кольце его рук я впервые со смерти папы чувствовала себя цельной. Хотелось, чтобы это ощущение никогда не проходило. Но оно прошло, и вечером Гейдж опять перестал со мной говорить.

Вероятно, я замучила Тайлера вопросами о Гейдже. По словам Тая, Гейдж примирился с моим присутствием, но порой мне кажется, что между нами нечто большее, чем просто его терпимость ко мне. А может, я так сильно его желаю, что по глупости думаю, будто он тоже меня хочет. Может, мне чудится, что Гейдж всегда старается придвинуться ко мне и что по утрам, перед пробуждением Тайлера, выглядит очень счастливым. Может, он болтает со мной часы напролет, пристроившись рядом на диване, потому что чувствует себя обязанным, так как я соседствую с ним и готовлю ему. Сначала я думала, что он держится на расстоянии из-за своей девушки, но это предположение кануло в Лету через пару недель после нашего переезда к нему. На самом деле Гейдж не встречается с Бринн. Я нечаянно услышала, как он рассказывал Таю об их кошмарных свиданиях в конце прошлого учебного года. Не буду лгать, я потом несколько часов улыбалась, как ненормальная. Гейдж свободен! Однако на следующее утро он не вышел к нашим обнимашкам и кофе и целых три дня не разговаривал со мной.

Меня выматывают эти его заигрывания, а потом избегания. Я частенько жалею о проскакивающих между нами искрах. Без них моя жизнь была бы куда проще. Я ощущаю его присутствие физически: стоит ему появиться в комнате, как волоски у меня на шее встают дыбом. Меня это сводит с ума. Масла в огонь подливает еще и то, что сексуальнее Гейджа парня не найти. А какой он обворожительный при общении! Неужели это тот самый пресловутый южный шарм? Милостивый боже, он бесподобен! И Гейдж не пытается быть джентльменом, у него это выходит естественно, само собой. Так смешно, когда он ругнется, а потом осознает, что я рядом. Глаза у него становятся большие, как плошки. Бывает, он даже вздрагивает – боится получить от мамы подзатыльник. Умереть не встать. Но когда он зовет меня «родная», я таю. Над любым другим парнем посмеялась бы, но у Гейджа это слово звучит лаской, и я это обожаю.

Я все в нем обожаю.

Я его обожаю.

И пока не знаю, что с этим делать. Хорошо хоть Тайлер во время наших разговоров напоминает мне о том, что я для Гейджа обуза. Это помогает мне днем не терять голову при Гейдже. На большее меня обычно не хватает, потом я все равно позволяю себе расслабиться в его обществе, и тогда случается что-то вроде вчерашнего.

Подняв взгляд, я увидела неподалеку «Старбакс» и решила посидеть в кофейне и поразмышлять над тем, что делать после рухнувших планов. Я открыла кошелек. Супер. Целых десять долларов на жизнь. Тайлер, конечно, ни в чем мне не откажет, но я и так живу за счет его родителей и Гейджа и не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Бросив еще один взгляд на кошелек, я решилась. Десять долларов или нет, а мне нужна поблажка.

Я подошла к стойке заказа и стала ждать, когда освободится бариста. Девушка уже разворачивалась ко мне, но тут к ней вышла взбешенная женщина – видно, менеджер.

– Невероятно! Только что уволились Виктория с Коди! Я им все утро названиваю, как сумасшедшая, и что они говорят, подняв трубку? Они не вернутся! – Женщина в сердцах шмякнула на стойку беспроводной телефон и тут же подхватила обратно – проверить, не сломала ли чего.

– Вы серьезно? – побледнела девушка-бариста.

– Они половина моего утреннего персонала. По утрам никто работать не может. У всех учеба!

– Прошу прощения?

И бариста, и менеджер вздрогнули. Обе даже не заметили меня. На лице женщины мгновенно расцвела улыбка.

– Добро пожаловать! Что будете заказывать?

– Не отказалась бы от заявления на работу.

– Прости, милая, но я не потяну очередную студентку. Мне нужны сотрудники на полный рабочий день.

– Тогда вам повезло. У меня свободен каждый день, всю неделю, – ответила я с улыбкой, чтобы не показаться грубой.

– Мне нужен человек на утренние часы, с понедельника по субботу включительно, – чуть не с вызовом заявила менеджер. – На шесть часов в будни и на четыре – в субботу.

– Отлично. Я жаворонок, – присочинила я.

Женщина оглядела меня, выгнув бровь:

– Ты когда-нибудь работала в «Старбаксе» или любой другой кофейне?

– Нет, мэм.

– А вообще где-нибудь подрабатывала?

– Нет. Но я настроена решительно и готова влиться в работу, – нечаянно скаламбурила я.

– Если я решу тебя взять, то когда ты сможешь приступить к стажировке?

– Прямо сейчас.

Она ответила мне еще одной широкой улыбкой и кивнула на заднюю дверь, из которой недавно вышла.

– Пойдем поговорим.

* * *

Менеджер провела со мной в кабинете почти часовое собеседование, после чего сказала купить необходимую униформу и вернуться через пять часов на обучение. После недельной стажировки и двух уроков по обслуживанию клиентов я стала открывать кафе с понедельника по субботу, как и было обговорено.

Парни с воодушевлением отнеслись к тому, что я теперь чем-то занята, но Тайлер вскоре начал бурчать, что каждое утро просыпается без меня. Я на это закатываю глаза. Вряд ли наше совместное утреннее пробуждение можно назвать лучшей частью его дня, поскольку Тай сразу засыпает, а я иду на кухню пообщаться с Гейджем. Но Тайлер мой лучший друг. Хочется ему побурчать – пусть бурчит. С Гейджем же мы больше не пьем вместе кофе, но утренние обнимашки никуда не делись. Теперь я их получаю перед тем, как выпрыгнуть из его пикапа, когда он подвозит меня до «Старбакса».

Сначала я отказывалась от помощи Гейджа, но он очень рано просыпается по утрам, и, по его словам, какие-то полчаса для него значения не имеют. Если честно, думаю, они с Тайлером в ужасе от мысли, что я буду пешком идти до работы по темноте, а это добрых полмили. Днем-то они в этом проблемы не видят. Хотя и выбора у них нет – у обоих в будни занятия в университете.

Теперь у нас так заведено: по утрам Гейдж подбрасывает меня до «Старбакса», после работы я возвращаюсь домой и, пока никого нет, досыпаю свои часы, а потом делаю для всех ужин. Поначалу я готовила на нас троих, но потом их друзья прознали о моей стряпне, и теперь три дня в неделю я готовлю на шестерых до нелепости беспардонных студентов, пока они играют в приставку. К счастью, сегодня не один из этих дней, поскольку я всю ночь не спала и потому отсыпалась.

– Просыпайся, родная, – раздался над ухом глубокий голос Гейджа, и я распахнула глаза.

– Вернулись? – прохрипела я ото сна.

– Уже давненько. У Тайлера сегодня какое-то занятие с группой. Сказал, до одиннадцати его не ждать.

Я бросила взгляд на часы и ахнула. Шесть часов проспала!

– Черт, прости. Сейчас приготовлю ужин.

– Не надо. Ты и так нас балуешь. К тому же я надеялся вытащить тебя сегодня из дома.

– Куда?

– Хочу прокатиться.

У меня вытянулось лицо.

– О. Хорошо.

Гейдж рассмеялся и потянул меня на себя, поднимая с дивана.

– Переоденься. Перекусим по пути.

– Куда поедем?

– Пока не знаю. Посмотрим, куда нас занесет.

Растерянно глянув на него, я поспешила в ванную ополоснуться перед выходом – смыть с себя запах кофе. Несмотря на середину ноября, на улице было довольно тепло, однако я быстренько уяснила, что это тепло бывает обманчивым. Я натянула джинсы с подворотами, тонкую кофту с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом, подхватила куртку и выбежала в гостиную.

– Готова!

Улыбка Гейджа убила меня наповал. Боже мой, какой же он красавчик. Еще и эти его ямочки на щеках. От них я растекаюсь лужицей на полу.

– Что предпочтешь: поужинать где-нибудь или взять бургеры навынос?

– Так и не скажешь мне, куда мы едем?

Гейдж вывел меня из дома, поддерживая ладонью за талию:

– Я сам не знаю, куда мы поедем, Кэсс. Правда. Просто хочу прокатиться с тобой.

– Ладно, не хочешь – не говори. Я за бургеры.

Он со смехом покачал головой и закрыл за мной пассажирскую дверь.

А Гейдж не шутил. Он и правда хотел поколесить. На каждом перекрестке Гейдж спрашивал меня, куда повернуть, и время от времени мы сворачивали на первую попавшуюся дорогу, встретившуюся на нашем пути. Часа через полтора на улице совсем стемнело, и Гейдж остановил машину возле небольшого поля.

– Эм… убьешь меня и прикопаешь в лесу?

– Зачем мне это? Кто меня будет кормить?

Я шлепнула его по руке, скорчив обиженную мордашку:

– Грубиян.

– Ты не торопишься домой?

– Мне все равно, когда мы вернемся. – Ложь. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Мы опустили стекла и подпевали радио. Я закинула ноги на приборную доску, а Гейдж положил руку на спинку моего сиденья. Между песнями мы подтрунивали друг над другом и, кажется, не переставая, улыбались. Вечер был незатейливым и идеальным. – Решай сам.

– Что ж… – Гейдж поставил машину на ручник, выключил двигатель и вышел.

– Ты куда?

Он обогнул капот и подошел к моей двери. Открыл ее и отступил, давая мне выйти. Потом порылся сзади в салоне и достал покрывало.

– Присоединишься?

Гейдж забрался в кузов пикапа и подал мне руку. Мы уселись, прислонившись спинами к кабине, он укрыл нас покрывалом, и я пристроилась ему под бочок.

Я ошибалась. Вот теперь вечер идеальный.

– Мне тут нравится. Так тихо и мирно.

Гейдж согласно угукнул и покрепче прижал меня к себе.

– Сразу начинаю скучать по ранчо.

– Когда ты туда собираешься?

– Наверное, на Рождество. Поедешь со мной?

– Не знаю, совсем не думала о праздниках. Наверное, буду работать. Но я бы с удовольствием поехала. Ты ведь обещал научить меня верховой езде.

– Я там многому тебя научу. Ездить верхом, заниматься хозяйством, стрелять.

– Стрелять? – Я отстранилась, чтобы посмотреть на него округлившимися глазами. – Из оружия? Из настоящего оружия?

– Ну да. Не хочешь?

Меня затрясло от одной мысли об этом.

– Сдурел?

– Не нужно бояться оружия. Его нужно уважать, а не страшиться.

– Гейдж, из него убивают людей!

– Машины тоже убивают людей, Кэсс, – отозвался он с невозмутимым видом. Вздохнул и снова привлек меня к себе. – Да, из оружия убивают, но убивают-то люди. В принципе что угодно вокруг тебя может кого-то убить. – Гейдж говорил мягким голосом, лениво кружа ладонью по моей руке.

– В том-то и дело: все, что вокруг меня, я вижу постоянно. Эти вещи привычны. А оружие я видела только по телевизору, оно для меня уж точно непривычно и неестественно.

– Кэссиди, в моей комнате есть оружие. Целых два.

– Что?! Зачем? Зачем тебе оно?

Гейдж тихо рассмеялся:

– Чтобы защитить тебя, родная. Видела бы ты наш дом на ранчо. Там столько оружия, что мы уже не знаем, куда его девать.

– Но это же странно, Гейдж! Зачем вам оно?

– Ничего странного в этом нет. Ты в Техасе, здесь оружие – норма. На ранчо оно нужно, чтобы по территории не бродила дикая живность. Здесь оно нужно для защиты от грабителей. – Гейдж, посмеиваясь, погладил мою руку. – Почему ты дрожишь?

– Для меня оружие стоит в одном ряду с пауками.

Он расхохотался.

– Ну, с боязнью оружия я тебе помогу. А вот с пауками никак. Если только примчусь на помощь, когда ты будешь кричать, завидев букашку на стене. – Гейдж выгнул бровь.

– Эта зараза прыгнула на меня!

– Кэсс, он был микроскопический.

– Какая разница. Они мерзкие, и у них много лап.

– Ну вот! У оружия нет лап.

– Это не делает его автоматически нормальным и безобидным. В твоей комнате! Поверить не могу. – Последнее я пробубнила себе под нос.

– Ты три месяца спала у меня, и ничего.

– Так я же не знала, что оно там, – резонно возразила я. – А теперь знаю. Чувствуешь разницу?

– Обещаю, оно тебе не навредит.

– Сменим тему? Оружие черт-те где, а я уже паникую.

Он напрягся.

– Гейдж?

– Как дела на работе?