Читать книгу: «Мы – тишина перед выстрелом», страница 2

Глава 2. Кровь и золото

Воздух на сорок пятом этаже был всегда одинаковым – прохладным, отфильтрованным, лишенным запаха. Он был частью капсулы, в которой жил Доменик Деверо. Капсулы, парящей над городом, но отрезанной от его настоящего, полного жизни, дыхания.

Доменик стоял, прижав ладонь к холодному стеклу. От его прикосновения оставался мутный, быстро таявший отпечаток. Внизу, у подножия Башни, кипела жизнь – крошечные машины, люди-букашки. А здесь, наверху, была только тишина, нарушаемая тихим гулом систем жизнеобеспечения. Его королевство. Его золотая клетка.

–Доменик.

Голос отца вошел в комнату раньше него самого, наполнив ее давлением, как перед грозой. Дон Виктор Деверо не ступал, а словно возникал, его темный костюм впитывал весь свет. От него пахло дорогим мылом, старым кожаным переплетом книг и едва уловимым, терпким ароматом власти.

Доменик медленно обернулся. В отражении стекла их было двое – он, бледный призрак в мире хай-тека, и его отец, высеченный из граната и стали.

– Отец.

– Твое предложение по порту… – Виктор подошел вплотную. Его палец с тяжелой фамильной печаткой лег на стекло, точно указывая на доки, которые десятилетиями были яблоком раздора. – Слишком академично. Романо дышат этим портом, они чувствуют его запах. Для них это не актив, а часть души. Твои уступки они примут за слабость. Терпение – это добродетель сильных, но терпение без действия – удел слабаков.

Доменик сглотнул, в попытке смочить пересохшее горло. Он чувствовал тепло отца, исходящее от него, как от печки.

– Это не уступки. Это стратегия. Мы не можем вечно строить на страхе и подлоге. Мир…

– Мир не меняется, – голос Виктора стал тише, но от этого только острее. – Меняются декорации. Сила Романо – в их слепой вере в «честь» и «кровь». Это их религия. Наша сила – в трезвом расчете. Cosa Nostra – это не сентименты. Это – здесь. – Он резко ткнул себя пальцем в висок. – И здесь. – Ладонь, шершавая, со шрамом через костяшки, легла Доменику на грудь, прямо над сердцем, и тот замер. – Не заставляй меня сомневаться, сын.

Он убрал руку, оставив на пиджаке Доменика невидимый след, и положил на стеклянный столик тонкую, как лезвие, папку.

– Новый альянс в совете. Их голоса должны стать нашими. Используй что угодно, но без шума. Тишина – наше главное оружие.

Когда дверь закрылась, Доменик выдохнул, словно пройдя через ураган. Он подошел к бару, налил «Лимончелло». Напиток обжег горло, разлился теплом внутри, напомнив о жарком солнце Сицилии, о пыльных дорогах поместья деда, где воздух был густым и живым, а не стерильным, как здесь.

Лифт плавно понес его вниз. Подземный гараж встретил его влажным, спертым воздухом, пахнущим бензином, резиной и пылью. Он сделал глубокий вдох, почти с наслаждением. Здесь был настоящий мир.

В лимузине уже сидел Марко. Он что-то шептал по телефону, и его ухоженные пальцы теребили чётки из черного дерева. Увидев Доменика, он бросил трубку и улыбнулся. Улыбка была ослепительной и абсолютно пустой.

– Доменик, – протянул Марко. – Ты пахнешь озоном и одиночеством. Башня высасывает из тебя жизнь.

– Кто-то должен строить будущее, Марко, – отозвался Доменик, с наслаждением чувствуя, как мягкая кожа сиденья принимает форму его тела. – А не только цепляться за прошлое.

– Прошлое – это почва под ногами. Забыть его – все равно что срубить дерево, на котором сидишь. – Марко откинулся. – Говорят, Романо вернули свою маленькую принцессу Еву.

Имя, произнесенное его губами, показалось Доменику кощунственным. Он посмотрел в окно.

– Слышал.

– Говорят, она не вписывается в их грубый мир. Училась далеко. Может, позабыла, что такое настоящая опасность. Будь внимателен завтра. Иногда яд скрыт не в кинжале, а в аромате дорогих духов.

Лимузин остановился у заднего входа «Аурелио». Дверь в ресторан была неприметной, потертой. Но за ней был другой мир.

Волна теплого, густого воздуха накрыла Доменика с головой.

Запах чеснока, томящихся на огне томатов, свежего базилика и парного теста. Запах его дома и детства. На кухне, залитой огнем, хозяйничал дон Джованни, толстый, как мешок с мукой, с глазами-буравчиками. Он молча протянул Доменику ломоть еще теплого хлеба, сбрызнутый золотистым оливковым маслом. Следование этому ритуалу – язык, на котором говорят об уважении.

В задней комнате с красной скатертью Марко разложил бумаги. Доменик слушал его, но всем существом впитывал атмосферу: доносившийся с кухни звон посуды, приглушенные голоса, музыку, что лилась откуда-то из зала. Это была жизнь. Настоящая, шумная, пахнущая.

Его телефон, лежавший на столешнице, беззвучно вибрировал. Анонимный номер. Одно слово:

«L'idrante.»

Водосток. Кодовое слово. Тот самый старый, гнилой фундамент, на котором стояла их сверкающая Башня.

Кровь отхлынула от лица, оставив ледяную пустоту. Он медленно поднял глаза. Марко смотрел на него, его взгляд был внимательным, изучающим, а в уголках рта играла едва заметная улыбка.

– Что-то не так? – спросил он, и его голос прозвучал как нельзя более беззаботно.

Доменик опустил телефон в карман. Его пальцы сжались в кулак, ногти впились в ладонь, и эта боль вернула его к реальности.

– Все в полном порядке, – сказал он, и его собственный голос прозвучал спокойно и холодно. – Абсолютно.

Они думали, что он заперся в своей башне из слоновой кости. Что он разучился чувствовать опасность кожей. Они ошибались. Кровь Деверо – все еще текла в его жилах. Горячая, темная и готовая к бою.

И если начиналась охота, он покажет им, что ученый в костюме от Brioni может быть куда опаснее уличного головореза. И наследница Романо, с ее прямым взглядом и старой болью, станет его первым свидетелем.