Читать книгу: «Современная идиллия», страница 27

Но кажется, что история все-таки со временем заклеймит гнездо ябедников и клеветников. Она не имеет права уклониться от этого акта справедливости и человечности. Посрамленный человеческий образ уже по тому одному должен быть восстановлен, что, в противном случае, жизнь превратилась бы в сатанинскую пытку, которая бессмысленно довлеет сама себе………………….

Стр. 142, строки 1–2 сн. Вместо фразы: «За календарь взялись? – приветствовал он меня, – отлично… ха-ха!» -

– Рекомендуюсь! – приветствовал он меня, – член «Союза Недремлющих Амалатбеков…» Календарь почитываете?.. Ха-ха!

Стр. 143, строки 18–19 св. Вместо: «и, наконец, благонамеренный кран^т мольник»-

и, наконец… захудалый Амалатбек!

Стр. 143, строка 15 сн. Вместо: «прогоревший вивер» – захудалый князь, подлинный рюрикович.

Стр. 144, строки 4-22 св. вместо фраз: «А вы вот что: не хотите ли ‹…› Разве вы живете хоть одну минуту так, как бы вам хотелось? – никогда, ни минуты!» -

А вы вот что: хотите в наш «Союз» вступить?

– Тайный?

– Еще бы! Для тех, кто не знает, разумеется, тайный… ха-ха!

– Ни за что!

– Что так?

– Просто не вижу надобности прибегать к тайне, ежели могу явно…

– А явно – это особо! И тайно и явно – милости просим… ха-ха! За явные дела – награда; за тайные – вдву по тому ж… хорошо? Вы подумайте только: людей-то каких у нас встретите… малина! Нуте-ка, раз-два-три… благослови господи… по рукам!

– Не могу.

– Чудак вы! Ну рассмотрите, что такое есть ваша жизнь? – ведь это катастрофа, а не жизнь!

4) Черновая рукопись главы XV, отличия которой от печатного текста несущественны.

В журнальной публикации имелось подстрочное примечание к главе XII:

Первые главы были помещены в «Отеч. зап.» 1879 и 1880 гг. Мне во второй раз приходится извиняться перед читателями в перерыве, допущенном. в: изложении предлагаемой истории. Считаю нелишним, в коротких словах, напомнить, в чем дело. Герои рассказа (сам рассказчик и друг его, Глумов) – люди умеренно-либерального направления, о которых тем не менее идет слух, будто они, сидя в квартирах, «распускают революции». Зная, с какой легкостью такого рода слухи находят доступ к сердцам, герои наши предпринимают целый ряд действий, которые, по мнению их (весьма, впрочем, ошибочному), должны доставить им репутацию несомненной благонамеренности. Прекращают рассуждение, предаются исключительно питанию и телесным упражнениям, входят в дружеские сношения с сыщиком и через него получают доступ в квартал. В квартале они до такой степени пленяют всех своею скромною рассудительностью, что начальник квартала предлагает одному из них жениться на «штучке» купца Онуфрия Парамонова, занимающегося банкирским делом в меняльном ряду. К счастью, является на выручку адвокат Балалайкин, который соглашается, за умеренное вознаграждение, вступить с «штучкой» в фиктивный брак. Оказывается, однако, что Балалайкин уже женат, но это нимало не останавливает героев рассказа, которые (конечно, ошибочно) полагают, что и устройство двоеженства может входить в программу благонамеренности. Поэтому они не только не отступают от своего плана, но предполагают совершить и еще два подвига: окрестить жида и принять участие в подделке векселей. Во всем этом им оказывают содействие: во-первых, бывший тапер в пансионе (без древних языков) Кубарихи, Иван Иваныч Очищенный, ныне женатый на содержательнице гласной кассы ссуд и, сверх того, состоящий вольнонаемным редактором газеты «Краса Демидрона», во-вторых, письмоводитель квартала Прудентов и, в-третьих, брантмейстер Молодкин. Купно с этими последними герои проектируют «Устав о благопристойном поведении», в котором, по обстоятельствам, с каждым днем ощущается все более и более настоятельная надобность. Рассказ прерывается на том месте, когда начальник квартала Иван Тимофеич, передает действующим лицам приглашение на обед к «штучке» купца Парамонова. На этом обеде Балалайкин должен быть представлен невесте, а потом и обвенчан.

Авт.

В Изд. 1883 это подстрочное примечание было снято. В остальном текст Изд. 1883 совпадает с текстом журнальной публикации.

Публикация этих глав привлекла внимание Департамента государственной полиции: «суждения, неудобные с правительственной точки зрения, о направлении современной внутренней политики»¹¹³ вызвали отношение директора Департамента В. К. Плеве в Главное управление по делам печати от 2 октября 1882 г. «Описание геральдического знака страны зулусов» было расценено как «оскорбление величества». «Знак» этот действительно явно ассоциировался с гербом царской России – двуглавым орлом. Кроме того, здесь же был заключен прозрачный намек на подчинение всей жизни страны свирепой борьбе с революционным движением и свободной мыслью: «главные министры» Зулусии – «министр умиротворений посредством в отдаленные места водворений» и «министр оздоровления корней». Однако представление Плеве не имело неблагоприятных последствий для Салтыкова.

Опубликованные после длительного перерыва XII–XV главы "Современной идиллии" отразили новый этап в работе Салтыкова над романом. Здесь завершается (в гл. XV) одна из основных для начальных глав тема "современного воровства", которое "перепуталось с благонамеренностью". В повествовании возникает эпическая нота, богатое и точное бытописание, предвещающее "Пошехонскую старину" (гл. XII)¹¹⁴. В то же время главы XII–XIV непосредственно отражают общественно-политическую жизнь России уже в более крупном масштабе, чем предшествующие им.

Выход из кризиса 70-х годов правительство искало в усилении внутриполитического контроля и одновременно – в отвлечении национальных сил в русло внешнеполитической активности, в попытках укрепиться за счет "побед и одолений" на международной арене. Реакционная по своему существу концепция русской "миссии" на востоке (этим понятием были замаскированы колониальные поползновения царизма) оживленно обсуждалась консервативной публицистикой 70-80-х годов. Салтыков связал как единосущные в правительственном курсе тенденции внешнеполитического авантюризма и внутреннего обуздания.

Персонаж, объединяющий эти тенденции – "странствующий полководец" Полкан Самсоныч Редедя¹¹⁵. Для его характеристики использованы хорошо известные современникам подробности биографий нескольких реакционных военных деятелей. Все «ташкентские» реалии внушены генералом М. Г. Черняевым, который в 1865 г. «покорял» Туркестан, «египетские» – генералом Р. А. Фадеевым (в порядке личной политической авантюры он командовал в 1875 г. армией египетского хедива). Оба редактировали газету «Русский мир» (1873–1878), Фадеев же вообще выступал как идеолог и политический публицист. «Забалканские» детали связаны с тем же Черняевым, потерпевшим в 1876–1877 гг. полное поражение в качестве командующего сербской армией и русскими добровольцами в сербо-турецкой войне, и, видимо, с генералом И. В. Гурко, которому в русско-турецкой войне было вверено начальство над гвардией: «герой Балкан» – его нарицательное имя¹¹⁶. Он же оказался «полезен во время междоусобия» 1879 г., воюя в роли генерал-губернатора с петербургским населением. Все трое периодически пребывали «не у дел», представляя «печальное зрелище» «одиночества». Гурко приходилось служить и в «западном крае». Основным прототипом, как указал в письме Пыпину сам Салтыков, является Черняев («Вспомните, что Редедя Сербию освобождать ходил, всю Россию взбаламутил»). Однако метод широких аналогий позволил Салтыкову посредством повествования Редеди о «Зулусии» раскрыть «направление современной политики» царизма столь же ярко, как и в прямой форме.

Глава XIV – одна из самых сложных в романе, насыщенная намеками на важнейшие общественные факты, изобилующая иносказаниями, – раскрывает картину того "хаоса"¹¹⁷, по выражению Б. Н. Чичерина, который являла политическая жизнь страны накануне 1 марта 1881 г. и вскоре после этого события. Весь ее смысл – в злободневном политическом подтексте, проникающем каждый эпизод.

Народовольческий террор, державший в страхе высшие сферы, рождавший обывательские легенды, осторожно затронут в фигурах "крамольников Зачинщикова и Запевалова" – в сложном, как бы двойном освещении: сдержанной иронии ("заставляют беззащитных обывателей петь с ними трио") и серьезности (имя В. Телля, упомянутое здесь же, – знак истинной революционности). Салтыков, преклоняясь перед самоотверженностью народовольцев, тем не менее не раз говорил о "бессмысленности" убийств (письмо А. Н. Энгельгардту от 6 февраля 1879 г.). "Из-за них ничего не видать. Не только никакого дела делать нельзя, но и разобраться в этой галиматье трудно" (Н. А. Белоголовому от 20 марта 1882 г.). Контрнаступление реакции олицетворяет деятельность "Кружка любителей статистики", именуемого также "Клубом Взволнованных Лоботрясов" и (в рукописи) "Союзом Недремлющих Амалатбеков". Под этими названиями выведена "Священная дружина" – существовавшее с начала 1881 по декабрь 1882 г. антиреволюционное тайное общество. К началу 80-х годов в среде защитников дворянско-монархического принципа возникли идеи борьбы с революционерами, минуя полицию и суд, путем террора и личных расправ. 20 января 1880 г. "Московские ведомости" (Э 19) опубликовали с восторженным комментарием обращение князя H. H. Голицына: "Долой перчатки, скорей кольчугу и меч! ‹…› К борьбе! К борьбе! ‹…› Пусть образуется рать, хотя для этого не надо ей выходить в поле". На этой идеологической почве и возникла позже "Священная дружина". Сначала она, по свидетельству жандармского историографа Н. И. Шебеко, ставила себе цель "вырезать анархистов", но ограничилась "политическим сыском", который "сделался в то время каким-то аристократическим спортом, и в ряды "Дружины" спешили вступать представители высшего петербургского общества всех рангов и возрастов"¹¹⁸. Как отмечено в дневнике П. А. Валуева, «Дружина» быстро «приняла тип бывшего III Отделения по части разных доносов и сплетней»¹¹⁹. Салтыков, информированный М. Т. Лорис-Меликовым, через Н. А. Белоголового дал первые сведения насчет «Дружины» в заграничную печать и посвятил этой теме третье из «Писем к тетеньке» – вырезанное цензурой. Таким образом, этот эпизод «Современной идиллии» оказался для русского читателя первым известием о «Дружине» (подробнее см. «Письма к тетеньке», примечания, т. 14 наст. изд.).

В гл. XIV отражена еще одна черта времени: разжигавшая общественные страсти шумная полемика консервативной и либеральной печати ("благонамеренные" и "ненеблагонамеренные"). Как точно определил еще Аре. Введенский, "автор говорит здесь "детально верно" "об отношениях "благонамеренной", то есть обскурантской печати нашей к печати "либеральной" (Литературная летопись. – "Голос", 1882, 23 сентября, Э 258).

С точки зрения Салтыкова, различие между ними, во всяком случае в это время, было ничтожно ("разница тут самая пустая"): тот же "Голос" призывал "все разумные, истинно охранительные элементы общества" сплотиться вокруг "коренных основ" и "раздавить вредоносных червей" революции (Е. Марков. Враги и друзья. – "Голос", 1879, 27 июня, N^o 176).

Публикация сразу четырех глав "Современной идиллии" заставила критику размышлять прежде всего о драматизме, скрытом в сатире Салтыкова: там, где "речь ведется о благонамеренности и способах насаждения ее"; "картина жизни современной выходит у автора очень мало похожей на идиллию" ("Сын отечества", 1882, 24 сентября, Э 219); "современная идиллия, изображенная в калейдоскопе г. Щедрина, представляется какимто чудовищным явлением, диким, почти невозможным, а между тем существенные черты современности, без всякого сомнения, схвачены автором необыкновенно ярко ‹…› этот юмор вызывает не смех, а чувство горького негодования, разочарования, так как из-за него ясно видны очертания того идеала, до которого описываемому обществу так далеко ‹…› настоящая сатира всегда оставляет такое впечатление" ("Новости и биржевая газета", 1882, 1 октября, Э 259). Эти главы заставили бить тревогу реакционный "Гражданин", его критик откровенно призывал власти "обратить внимание" на литературную деятельность сатирика ("Гражданин", 1882, 14 октября, Э 82).

Образ Редеди и вся сатирическая фантасмагория его походов повергли современную Салтыкову критику в недоумение. Признавая, что новые главы "Современной идиллии" "наиболее крупное литературное явление" последнего времени, "Кронштадтский вестник" находил в них "недостатки": "грубый шарж, несколько карикатурную утрировку" (1882, 26 сентября, Э 113). "При типичности характеров и языка выводимых им деятелей автор нередко в своей сатире впадает в преувеличения, которые доходят до крайности и мешают ясности представлений о героях и их положении", – вторила "Газета А. Гатцука", (1882, 9 октября, Э 41). Единственный из рецензентов М. Супин (М. И. Кулишер) понял, что "тип Редеди действительно карикатурный, действительный уродливый – это насмешка над здравым смыслом и культурой", но "он является художественным воспроизведением действительных лиц – этот тип выхвачен прямо из жизни" ("Заря", 1882, 9 октября, Э 223).

…командовал войсками короля Сетивайо против англичан… – Личность правителя африканского племени зулу Сетивайо (инкоси Кетчвайо), ведшего в 1879 г. неудачную борьбу против англичан, целый год привлекала сочувствие русских газет, целиком предопределенное кризисом отношений России с Англией (по поводу русско-турецкого мирного договора). Салтыков сатирически использует в этой главе «зулусские события» для намека на отечественный произвол и беспорядок.

…принадлежали к меняльной секте… – Меняльным делом занимались, преимущественно, скопцы-сектанты.

«корабль» – здесь: община скопцов.

…страха ради иудейска… – выражение из Евангелия (от Иоанна, XIX, 38).

«голуби» – здесь: члены секты.

…приняли большую печать… – подверглись полному оскоплению.

…корпуса путей сообщения, ныне, впрочем, не существующего. – Корпус инженеров путей сообщения, имевший военную организацию, в 1867 г. получил гражданское устройство.

…не увлекалась ‹…› молодыми апраксинцами… – купцами и приказчиками петербургского Апраксина двора.

…отрекомендовал себя камергером Дона Карлоса… – Претендент на испанский престол Дон Карлос VII в январе – феврале 1877 г. был в России.

…у него в гербе был изображен римский огурец… – то есть символ безудержного вранья: выражение это пошло от басни И. А. Крылова «Лжец» (1812): «Вот в Риме, например, я видел огурец… Поверишь ли? ну, право, был он с гору».

Сегодня ты обитаешь, а завтра – где ты, человек! – Сатирически перефразированная строка из оды Г. Р. Державина «На смерть князя Мещерского».

…получил уфимскую землю и потом ее возвратил… – В 1880–1881 гг. сенатская ревизия вскрыла грандиозное расхищение крупными чиновниками в течение всех 70-х годов башкирских крестьянских и казенных земель в Уфимской губернии. См. т. 14, стр. 561–562.

Аника-воин – герой повести «Прение живота со смертью», народных песен, сказаний, лубочных картинок и духовных стихов, нарицательное имя задиры, который хвастается силой, но терпит поражения.

…по дворянскому полку. – Дворянский полк – военно-учебное заведение, существовавшее с 1807 по 1855 г. (в нем учился М. Г. Черняев).

…царь Амонасро (из «Аиды») – герой оперы Д. Верди «Аида» (1871).

Сетивайо (ныне обучающийся в Лондоне парламентским порядкам). – Потерпевший поражение 4 июля 1879 г. в сражении при Улунди Кетчвапо содержался в плену в Англии.

Строфокамил – страус.

К нему обратился за помощью Араби-паша… – Ахмед Араби-паша – руководитель национального движения, поднявший восстание против англичан. Разбит в сражении у Тель Эль-Кебира 13 сентября 1882 г.

…задачу России на востоке отождествлял с ‹…› перспективами ‹…› для плисов и миткалей первейших российских фирм. – Очевидно, имеются в виду статьи Р. А. Фадеева в «Биржевых ведомостях» (1869), изданные затем отдельной брошюрой «Мнение о восточном вопросе», где обосновывалась необходимость грядущего завоевания Азии Россией. Салтыков показывает реальную подкладку этих стремлений: экспансионистские вожделения царизма, сомкнувшиеся в последней четверти века с колониальными претензиями крепнувшей русской буржуазии. Плисы, миткали – дешевые хлопчатобумажные ткани.

…мануфактур-советник – почетное звание, установленное в 1800 г. для купечества (звания этого удостаивались купцы, пробывшие в I гильдии не менее 12 лет сряду).

…принял косвенное участие и в кукуевской катастрофе… – Железнодорожная катастрофа с большим количеством жертв произошла в ночь с 29 на 30 июня 1882 г. на Московско-Курской дороге у деревни Кукуевка. Упоминается далее как символ бессмысленных и непредвиденных несчастий, преследующих человека в российской действительности.

…одна рука дает, другая – не ведает. – Выражение из Евангелия (Матф., VI, 3–4).

…город на отряды разделить. Что ни дом, то отряд, со старшим дворником во главе. – Такая мера была осуществлена весной 1879 г. после покушения А. К. Соловьева на Александра II, в «незабвенные Гуркины времена», как писал об этом моменте Салтыков 19 ноября 1881 г. Н. А. Белоголовому. По обязательному постановлению генерал-губернатора И. В. Сурко, «дворник безотлучно днем и ночью находился при воротах каждого дома» (М. Вед., 1879, 10 апреля, Э 89). «Комичный и тревожный» «вид столицы, где в продолжение целой прозрачной весенней ночи у каждого дома лежа караулил спящий дворник», надолго запомнился современникам (К. Головин. Мои воспоминания, т. I, СПб., 1908, стр. 373).

…а я бы по пушечке против каждого дома поставил. – После 1 марта 1881 г. началось «постоянное осадное положение», – констатировал либеральный военный министр Д. А. Милютин («Записки Отдела рукописей ВГБИЛ», вып. 2, М., 1939, стр. 26). Петербургский градоначальник H. M. Баранов пробовал, в частности, произвести «оцепление всего города кавалерией». Это «похоже на злую насмешку ‹…› и напоминает юмористические рассказы Щедрина» («Дневник Д А. Милютина», т. IV, М., 1950, стр. 46, 47).

…выплыло наружу столько оздоровительных проектов… – Мракобесные проекты «спасения России» (отраженные далее в «Сказке о ретивом начальнике» – проекты «мерзавцев») исходили не только от властей, но рождались инициативой добровольцев реакции в ответ на приглашения правительства к «содействию».

…господин финансист Грызунов! – Персонаж, упоминаемый также в «Письмах к тетеньке» (т. 14 наст. изд., стр. 652–653). Один из прототипов его – В. П. Безобразов.

…письма-то на почте ‹…› над паром секундочку подержал – читай… – Речь идет о перлюстрации, особенно усилившейся в последние годы царствования Александра II: за 1880 г. в семи крупнейших городах страны было вскрыто более 360 тыс. писем. Сам царь «очень интересовался» этим (П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов, стр. 225–226).

…оздоровление корней. – Термин «оздоровление корней» Салтыков заимствовал у Достоевского из январского номера «Дневника писателя» за 1881 г. В главе «Забыть текущее ради оздоровления корней» Достоевский призывал «устранить на время» нашу интеллигенцию, якобы «презирающую народ» и состоящую в умственной «крепостной зависимости ‹…› у Европы», чтобы дать простор развитию самобытной духовной силы народа (которая была истолкована в православно-монархическом духе).

Alea jacta est… – фраза Юлия Цезаря, ставшая обозначением бесповоротного решения.

…"гуляке праздному!" – слова Сальери о Моцарте в «маленькой трагедии» Пушкина «Моцарт и Сальери».

Озерки – дачная местность под Петербургом.

Мустамяки – финский поселок в окрестностях столицы.

Хлебодар и Виночерпий… – персонажи библейской истории об Иосифе Прекрасном (Бытие, XL).

…в художественном клубе. – См. т. 10, прим., стр. 772.

«Иде домув муй» – начальные слова чешской песни, получившей значение гимна национально-освободительного движения западных и южных славян. См. т. 14, стр. 618.

…в Вознесенском посаде! – Центр текстильной промышленности во Владимирской губернии, ныне г. Иваново.

…в Ножовой линии – в торговых рядах Москвы (в Китай-городе). По воспоминаниям Е. М. Феоктистова, именно «московские купцы создали ‹…› героя» из Черняева («За кулисами политики и литературы», стр. 333).

…называют «Вильгельмом Теллем». – Опера Д. Россини «Вильгельм Телль» (1829), изображавшая народное восстание, шла в России с измененными цензурой либретто и названием. О значении этой оперы для русской передовой публики Салтыков писал еще в ранней повести «Запутанное дело» в 1847 г. (см. т. 1 наст. изд., стр. 427).

…требуют ‹…› паспортов… – Выразительный штрих политического быта русского общества 70-80-х годов, повседневно отмечавшийся газетной хроникой («производится в городе поверка паспортов обывателей». – М. Вед., 1878, 18 августа, Э 210; «местный толкучий рынок был оцеплен ‹…› и у всех лиц, очутившихся в этой цепи, произведен был осмотр паспортов». – Там же, 1879, 28 апреля, Э 106). О «шпионах-добровольцах», которые «даже паспорта ревизуют», Салтыков информировал Н. А. Белоголового в письме от 11 августа 1882 г.

«Звон победы раздавайся!» – Измененная первая строка «Хора для кадрили» Г. Р. Державина («Гром победы раздавайся»); положенный на музыку О. А. Козловским (1791), исполнялся в качестве гимна.

…на конках, и в мелочных лавочках, и в дворницких ‹…› где современная внутренняя политика почерпает свои вдохновения. – Иронический выпад против «народной политики» правительства и демагогической позиции «Московских ведомостей», которые по поводу важнейших политических событий часто апеллировали к тому, «что говорит ‹…› прислуга в домах, лавочники в своих подвалах, извозчики на улицах» – «простой народ», который «в своих суждениях ‹…› совсем расходится с представителями ‹…› интеллигенции» (М. Вед., 1878, 6 апреля, Э 89).

…выкладывай все, что у тебя есть! ‹…› не путайся в словах, не ссылайся ‹…› отвечай прямо, точно, определенно! – Полемическая реминисценция катковских передовиц, призывавших к «спасению отечества» от революции: «Теперь такое время, что всякий, имеющий сказать что-нибудь, должен говорить без обиняков и, не путаясь в словах, идти прямо к делу» (М. Вед., 1881, 3 апреля, Э 93); «Никакое снисхождение, укрывательство и защита тут не должны быть мыслимы ‹…›. Тут не может быть ни ссылок, ни уклонений, ни отговорок» (там же, 1880, 20 января, Э 19).

Вивер – прожигатель жизни (франц. viveur).

Ташкентец – одна из основных фигур в салтыковской сатирической типологии 70-х годов, реакционер и хищник (см. цикл «Господа ташкентцы» в т. 10 наст. изд.).

В суды не верю и решений их не признаю. – См. прим. к стр. 214.

…наш статистик – бултых в воду! – и начинает нырять. – В основе этого эпизода – непосредственные жизненные впечатления; о том, что «шпионы-добровольцы» «одолели» летом 1882 г. Ораниенбаум, Салтыков извещал 11 августа сразу трех корреспондентов (Н. А. Белоголового, Г. 3. Елисеева и Н. К. Михайловского): «Купаешься – и вдруг начнет вокруг шпион нырять и политические разговоры разговаривать».

…все под нумерами и все переодетые… – В дневнике П. А. Валуева отмечено, что «Дружина» набирается по образцу карбонариев (В. Я. Б огучарский. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. 19 в. М., 1912, стр. 271). Об организации «в виде тайного общества ‹…› пятерками» сообщал Н. А. Белоголовому со слой М. Т. Лорис-Меликова Салтыков 29 июля (10 августа) 1881 г.

Руководители имеют в виду благо общества ‹…› исполнители ‹…› пользуются ‹…› вознаграждением. – К «Дружине» помимо придворной аристократии (П. П. Шувалов, И. И. Воронцов), финансовых воротил (барон Гинцбург) быстро «примкнули элементы неприглядные», отметил П. А. Валуев, и, «утратив всякий кредит. в глазах людей с толком», «она продолжает действовать с личною для действующих лиц выгодою» (В. Я. Богучарский. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. 19 в., стр. 271–272).

…не вижу цели-с! ‹…› нельзя-с! ‹…› надобно иметь в виду цель… – Такие отзывы на свой собственный счет Салтыков постоянно встречал на страницах реакционной печати: «Человек, который ругает все и вся в продолжении 25 лет, который только ругает и больше ничего не делает – это что-то чудовищное, ненормальное! А Щедрин – не случайность; он знамение времени. Он создал целую школу. Печальное знамение времени!» (X. Дорожные заметки. III. – М. Вед., 1879, 2 октября).

…я и еще тридцать лет прокашлять могу! ‹…› Созидаемое мною здание – прочно! – Фигура преклонных лет старца символизирует живучесть дворянско-монархической реакции, которая вновь подняла голову после 1 марта 1881 г. и готовилась к «контрреформам».

…Выжлятников мог дать мне второе предостережение… – Герою, очевидно, угрожает арест (по действовавшему законодательству о печати второе предостережение ставило под вопрос существование периодического издания, так как следующей карательной мерой была уже приостановка или запрещение).

…ввиду народной политики… – Политический курс, провозглашенный графом Н. П. Игнатьевым, министром внутренних дел с мая 1881 г., который характеризовался демагогической «народностью». Обличению «народной политики» посвящены многие страницы в «Письмах к тетеньке». См. т. 14 наст. изд.

…при пособии кокоревского глазомера. – См. т. 4, стр. 588.

…публика утратила даже представление о металлическом рубле. – Военные расходы в 1877–1878 гг. вызвали чрезвычайные выпуски бумажных денег.

…Бонту – тот металлическими украл… – Э. Бонту, глава французского банка «Union general» к началу 1882 г. довел его рискованными операциями до краха. Приговоренный судом к 5 годам тюрьмы, бежал.

XVI–XVIII

(Стр.156)

Впервые – ОЗ, 1882, Э 10 (вып. в свет 17 октября), стр. 505–530.

Сохранились: 1) черновые рукописи двух редакций главы XVI – начало ранней, кончая словами "Помышлений в сей день не было никаких" (стр. 158), и полный текст последующей; 2) черновая рукопись, в которую под номером XVII входит текст глав XVII и XVIII печатной публикации, позднее разделенных. Приводим один из рукописных вариантов:

Стр. 175, строки 1–4 св. Вместо слов: "Замечательнее всего '‹…› Бритый" -

Между ними в особенности выдавались графы Аракчеев и Клейнмихель.

Текст глав XVI и XVIII в Изд. 1883 совпадает с текстом журнальной публикации, в текст главы XVII введены слова «Да кто же, наконец ‹…› только и всего» (стр. 168, строки 1–3 сн.).

Главы XVI–XVIII открывают в романе широкую панораму провинциальной жизни. Как основные признаки, характеризующие современную провинцию, Салтыков выделяет «оскудение», экономический застой и упадок; преуспеяние буржуазных воротил («сила» Корчевы – купец Вздошников); бдительный надзор за «подозрительными» лицами, инициатором которого является тот же Вздошников («коли кто сицилиста ему предоставит – двадцать пять рублей тому»)¹²⁰. Изображение «забытой» захолустной Корчевы во многом полемично по отношению к специфическим народническим увлечениям кустарной артелью, местными промыслами, мелким производством (тема «патентов» и «промыслов», образы мещанина Разноцветова и самоучки-изобретателя Презентова). В противоречии с народническими социально-экономическими рекомендациями писатель открывает в этих героях и явлениях черты глубокой «выморочности» и обреченности перед лицом победного утверждения русского капитализма. В то же время Вздошников показан в соответствии со свойственным Салтыкову взглядом на процесс капиталистического развития России как на хищническое истощение ее природных и человеческих ресурсов, что было близко к идеологии «народнической демократии».

Публикация очередных глав "Современной идиллии" вновь разделила мнения рецензентов. И если "Неделя" (1882, 24 октября, Э 43), "Кронштадтский вестник" (1882, 5 декабря, Э 143) считали "путешествие" просто "бесцветным повторением" уже сказанного, то "Киевлянин" (1882, 14 ноября, Э 253), "Минута" (1882, 1 ноября, Э 272) адресовали автору упреки в идейной "недоброкачественности".

В противовес этому "Сын отечества" (1882, 22 октября, Э 243) нашел здесь "мастерскую картину той апатии и того застоя, среди которых прозябает наша провинция". В развернутом отзыве "Голоса" отмечено: "Сатира Щедрина всегда является защитой прав нравственной личности человека, осмеивая все, что нарушает эти права, и показывая результаты нарушений – те бесплодные формы жизни, которые возникают и растут во тьме произвола и безмыслия ‹…› Автор осмеивает не только подозрение и подозревающих, но и подозреваемых – все они ‹…› представляют изумительную картину общества, в котором замирает жизнь" (1882, 21 октября, Э 286). "Кто может отрицать в сатире г. Щедрина серьезный общественный элемент, кто может называть "балагурством" неутомимое исследование всех наших общественных язв и пороков, бичевание всех одолевающих нас гадов ‹…› с тем спорить нечего ‹…› Они желают ослабить силу направленных против них ударов сатиры, уверяя публику, что их хлещут не бичом, а тросточкой", – писал "Русский курьер" (1882, 2 ноября, Э302).

Тверская губерния исстари славится своим либерализмом. – См. далее стр. 367, а также т. 6, стр. 594 и подробнее: С. A. Mакашин. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850–1860 годов. Биография. М., «Худож. лит.», 1972, стр. 385 и след.

…возвести ‹…› на румынский или сербский престол. – В 1881 г. Румыния была провозглашена королевством, в 1882 г. – Сербия.

…невидимо присутствовавший при разговоре штаб-офицер. – Штаб-офицеры в губерниях еще в 1867 г. были переименованы в начальников губернских жандармских управлений. Здесь – частый у Салтыкова хронологический сдвиг в эзоповских целях.

Потом объявили волю вину… – См. т. 3 наст. изд., стр. 571–572.

Вздошников – см. т. 14 наст. изд., стр. 634.

…коли кто сицилиста ему предоставит – двадцать пять рублей ‹…› награды! – См. выше стр. 357, а также т. 14 наст. изд., стр. 625.

…под нозе ‹…› покорил. – Выражение из Библии (Псалтирь, XLVI, 3–4).

Знаете, какие нынче строгости… – Положение 14 августа 1881 г. «О мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия» дало свободу административному произволу: оно предоставило местным властям право подвергать обыскам и предварительному аресту «всех лиц, внушающих подозрение» в «прикосновенности» к государственным преступлениям («Полный свод законов Российской империи», 3-е собр., т. I, Э 350).

…интендантские науки ‹…› существуют… – Имеется в виду «интендантское дело», по которому судились 16 интендантов и поставщиков, грабивших действующую армию во время русско-турецкой войны, иронически именуемых здесь Салтыковым профессорами (см.: Н. П. Карабчевский. Речи. СПб., 1901, стр. 1-64). Их хищнические «подвиги» отражены и далее в описании злоключений «египетских войск» в гл. XXVII.