Читать книгу: «Дети Асмеи», страница 5

Глава 6

Часть 1. Кровь

– Тули, тули, – очень тихо за окном она услышала голос, похожий на чириканье птичек на болотах. Это был Векс. Он должен сломать замок в молельне, как только увидит в окне покоев голову Талии. На секунду, пока лорд зажигал свечи, Талия поднялась на сундук и краем глаза наблюдая за лордом, подняла руку, чтобы Векс точно заметил ее.

Талия встала и перешагнув через тело человека, минуту назад бывшего полностью уверенным в себе и своей победе. Шаги давались тяжело, но она спустилась на второй этаж и вошла в комнату. Несколько минут назад незнакомец, вошедший сюда, показался ей красивым. Она даже подумала о том, что переживет с ним эти ночи, сбежит и обратится в суд жрецов. Расскажет о том, что задумали дядя и племянник, нарушив клятву Двоим.

– Он заснул? – Векс аккуратно орудовал большой кованой скобой. Такими скрепляли бревна на реке, прежде чем нагрузить на огромный плот груз.

– Да, – ответила Талия и, поняв, что нож все еще в ее руке, завела руку за спину.

– Помоги мне. Придержи замок, иначе он грохнется, и мы наделаем шума, – шептал Векс, стоя на лестнице, как сегодня днем, еще до того, как Талия убила человека. Сама. Ножом. В сердце. Одним движением.

Присев, она положила нож на пол, встала, потянулась к решетке, взялась за замок и принялась смотреть на то, как Векс отжимает запор. Тихо не получилось и, звякнув, отломленное ушко упало внутрь. Брат скинул замок в траву, следом полетела скоба.

– Спускайся. Лошади ждут на ближних полях. На воротах спят. Мальчишка принес мне сонную траву, – шепотом торопил Векс, но Талия не могла шевельнутся. Сонная трава… почему он не напомнил о ней?

– Ты чего? Давай, вылезай, у нас немного времени, – подгонял ее Векс.

– Он и сонную траву не стал бы пить. Он ничего не стал бы пить из моих рук, – бормотала она, вспоминая синие, как небо перед грозой, глаза лорда Харвела – единственного наследника лорда Норстарм, ее супруга и ее хозяина. Его брат погиб на войне, помогая разорвать Асмею, и Харвел – его единственный сын. Только он мог стать лордом обоих замков. Теперь их род перестал существовать. И виновата в этом она – Талия.

Словно вынырнув из забытья, она взялась за ладони Векса, и он, быстро подтянув ее к себе, отпустил. Она принялась разворачиваться на узком подоконнике.  Ей нужно протиснуться в небольшое окошко, повернувшись к нему задом, чтобы ноги угодили на лестницу.

Торчащие прутья впивались в бедра, царапали нещадно, но она, завернув подол платья, продолжала лезть, представляя, что в эту секунду кто-то из стражи выйдет на обход. Сердце колотилось, а перед глазами стоял ошалевший и не понимающий еще, что дни(мгновения) его сочтены, лорд. Когда Векс поймал сначала одну, потом вторую ногу и поставил их на верхнюю перекладину, стало не так страшно.

Когда она ступила на землю, Векс схватил ее ладонь и потащил куда-то в сторону конюшни. В этой части двора Талия никогда не была, как, впрочем, и в остальных, кроме переднего, что за главными воротами.

 Ладонь постоянно выскальзывала из рук Векса, но он перехватил ее и теперь, сжимая запястье Талии, несся вдоль стены, пригнувшись, чтобы оставаться незаметными за кустами лимонника. Как только они миновали калитку, Векс дернул сестру в сторону – прямо в высокие заросли кипрея.

Они бежали, не останавливаясь, до тех пор, пока на кромке леса Талия не увидела слабый огонек костра, возле которого сидел мальчик лет двенадцати.

– Леди ранена? – вскочив, спросил он, как только они подошли к огню. Легкие надрывно сжимались, горло пересохло так, что казалось, в него силой засунули песок, и он оцарапал все до самой груди.

– Нет, – Талия только сейчас увидела, что руки ее по локоть в крови. Векс посмотрел на свои руки, и они оба поняли, почему ладони постоянно выскальзывали. – Я поранилась, когда пролазила через решетку, – быстро ответила Талия, но то, как она убрала ладони за спину, не понравилось Вексу.

– Ладно. Мне пора ехать, иначе заметят. Здесь бумаги, которые дала мне ваша старуха, леди. Она сказала не останавливаться, если вы бежите. Ни днем, ни ночью. Заберете деньги у Паучьей горы и мчите, на сколько хватит лошадей, – мальчишка показался Талии много старше тех лет, на которые выглядел.

Он, не дожидаясь ее ответа подал туго свернутый свиток, но увидев опять ее руки, осмотрелся, и бросил их на плащ, лежащий рядом с костром.

– Лучше, если на них не останется крови, – с этими словами он пошел к лесу и только по звукам стало понятно, что запрыгнул на лошадь.

– Пей, и мы должны ехать, – подав Талии котелок с теплым еще отваром, сказал Векс. – Я принесу воду, чтобы отмыть руки, – он ничего не сказал о ранах, и от этого Талии стало не по себе.

Они гнали лошадей по границе леса, потом сменили направление и на рассвете подъехали к Паучьей горе. Свое название она получила не просто так. Западная часть ее вся была покрыта мелким кустарником, между которым растянули свои сети ловчие пауки. Их безвредность была известна даже детям, но, когда все тело облепляет паутина, приятного мало. Самым противным было то, что паутина была незаметной. На южной стороне горы росла любимая братом и сестрой ягода, но срок ее сбора уже прошел.

Северная часть горы представляла собой каменный обрыв. И у подножия можно найти валуны любого размера. Талия, следуя за Вексом, подошла к тайнику, где хранились монеты.

– Теперь мы должны забрать все. Так велела старуха, – откатив камень, Векс осмотрелся и нашёл небольшую, но достаточно толстую палку, которую, вероятнее всего, вынесло весной, когда ручеек, текущий вдоль горы, становится рекой.

Векс поковырял землю, и когда палка уперлась в железо, отбросил ее, продолжив работать пальцами. Наткнулся на железную дужку. Вынув котелок, крышка которого была меньше нужного размера, прошел к ручью и принялся отмывать его.

Талия последовала за ним, чтобы застирать платье. Ночью она не заметила, что бока были в пятнах крови. «Сзади, наверное, еще хуже» – подумала она, развязала шнуровку и принялась стаскивать его с себя. Оставшись в рубашке, она осмотрела свою единственную одежду. Нашла пятна, которые благодаря глубокому вишневому цвету сзади и спереди были почти незаметны. Более светлые вставки по бокам пришлось тереть камнем.

– В мокром поедешь? – Векс отвел глаза и пошел вперед.

– Поеду, – ответила Талия, которой было не по себе оттого, что брат не задает ей самого важного вопроса.

К ночи они миновали земли лордов, о которых знали хоть что-то. Дальше можно было назваться кем угодно, но ее дорогое платье выдавало либо леди, либо ту, которая украла платье у леди. Судя по тому, что они были грязными, во второй вариант стражники поверят скорее.

– В деревне я обменяю твое платье на что-нибудь попроще, – указав на дома за лесом, через который пришлось пробираться пешком, осторожно ведя лошадей за собой.

– Кому нужно платье леди? – хмыкнула Талия.

– Кому надо, – коротко ответил Векс и шагнул в сторону незаметной среди высокой травы тропинки.

Талию с лошадьми он оставил под кустами влежевики – ягоды, которая могла насытить, но вкуса не имела. Вокруг деревень таких кустов было огромное количество. Птицы разносили ее семена. А у вырубщиков, следящих за тем, чтобы поля не зарастали кустами, рука не поднималась вырубить ихэ. Ведь в голодные годы эта ягода, высушенная в печи, становилась единственной целебной пищей.

Талия, сидя под кустом, обирала нижние ягоды и, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, жевала, стараясь набить живот, что урчал всю дорогу после двух кубков вина, выпитых на голодный желудок.

Кроме серого платья, Векс принес легкую телогрейку, похожую на ту, что носил сам, сшитые из грубой кожи чуни на веревках и отрез какой-то тряпки.

– Я думала, за платье дадут побольше. Купил бы за деньги.

– Не должны они знать, что у нас есть деньги, Талия. Я сказал, что нашел его в реке.

– А тряпка эта зачем? – Талия попыталась свернуть ее так, чтобы можно было пристроить на голову вместо платка, но потом решила порвать ее на три части.

– Твоя рубашка, – он, не поворачиваясь, указал на сорочку Талии, и та чуть не провалилась от стыда – ткань сзади была сплошь в засохших уже пятнах крови. Это то, из-за чего Шита была так весела вчера вечером.

Сняв сорочку, Талия надела серое платье, телогрейку, повязала на голову платок. Туго свернула сорочку, и засунула за пазуху.

До утра они не сходили с лошадей. Боясь нарваться на стражей, которые могли ехать впереди какого-нибудь лорда, проверяя дорогу, ехали медленно, останавливаясь каждые полчаса, чтобы прислушаться.

Рано утром Векс свернул с дороги, направляя лошадь к ручью, вдоль которого они ехали еще час.

– Поспим здесь, лошади попьют и тоже отдохнут.

– Куда мы едем, Векс? – наконец спросила Талия, которой, казалось, было совершенно наплевать, в какую сторону везет ее брат, лишь бы подальше от замка лорда Норстарм.

– Мы едем в Дималь, Талия. Это единственное место, где тебя не достанет виселица, – Векс ответил так спокойно, что по телу Талии холодной колонной прошли мурашки.

Часть 2. Виселица

– Виселица? – переспросила Лия.

– Да, за то, что ты попыталась, а тем более, если убила младшего лорда Норстарм…

– Я убила бы его еще раз, Векс, и твое право бросить меня…

– Значит, убила. Это хорошо. Потому что если бы он остался жив, то сделал бы все, чтобы найти тебя. У старого лорда меньше сил, да и горе просто заставит его больше пить. А вот младший…

– Почему ты молчал, что понял это?

– Потому что «мертвые не говорят», Талия. Меня считают мертвым, и нам это на руку. До Дималя лучше бы нам не встретить никого.

– Но до Дималя очень долго, Векс, – Талия присела на плащ, который брат расстелил для нее.

– Не дольше жизни. Не бойся, я ни за что не открою твою тайну, – он присел рядом, обнял ее и прижал к себе так крепко, что Талия выдохнула и заплакала. Никогда она не плакала раньше, и это заставило Векса отпустить ее, отстраниться и посмотреть ей в глаза. Потом он снова прижал девушку к себе и, раскачиваясь, словно баюкая младенца, принялся бормотать под нос известную им обоим детскую песенку. Она пока не должна знать, что хранить ему придется целых две тайны.

Мельницу они заметили издали. Лия увидела, как брат сощурил глаза и прикусил губу. Его лошадь пошла медленнее, и Лия подстроила свою, чтобы не опережать его. С самого рассвета сыпал мелкий дождь, которого с вечера невозможно было предсказать – закат был красным у горизонта, а облака над ним были подсвечены розовым, будто краска растекалась от границы неба и земли, а к центру неба становилась все светлее и светлее.

– Ты молчи, я скажу, что стесняешься. Глаза не поднимай. У нас еды осталось на день. Что-нибудь купим, только заедем сначала в тот лесок, – Векс указал на небольшую рёлку из деревьев, оставленную после выкорчевывания или специально высаженную рачительным хозяином вдоль поля, чтобы зимой снег не выдувало и посевы не вымерзало.

Кожаный мешок с монетами Векс спрятал под торчащим из земли корнем дерева. Весенние воды размывали край зеленого островка вдоль желтого от спеющих колосьев, и словно море, движущегося на ветру поля.

– Запомни, вдруг что-то пойдет не так, – он запрыгнул на лошадь, посмотрел на Лию внимательно и теперь уже уверенно поскакал к мельнице. Лия поспешила за ним. Дождь становился все плотнее, и теперь он уже не окутывал серым туманом из воды, а превратился в крупные тяжелые капли.

Возле мельницы бродили три лошади, в открытом загоне, завидев подъезжающих путников, замычала корова. Две собаки виляли хвостами в загоне с ними. Лия знала, что как только чужой ступит за ограду они станут не такими дружелюбными. В замке ее отца было четыре пса, и они знали всех, кто жил и работал в замке. Если заезжали гости, их закрывали на псарне. Ночами невозможно было войти во двор чужим, потому что как только закрывались ворота, эти исчадия Двух разбегались по двору, и как только одна схватит чужака за голень, трое валят бедолагу на землю и впиваются зубами в горло. Только мужик из псарни мог отдать приказ, после которого они бросали жертву и садились возле его ног, помахивая хвостами, будто щенки.

– Эй, хозяин, – Векс тоже знал это правило и испытывать защиту Двух он не хотел. Лия посмотрела на Векса и поняла, что он храбрится, кусает губу изнутри, чтобы она не заметила его неуверенности.

– Чего надо? – из боковой двери мельницы вышел коренастый полный мужчина. Лет сорок, не больше, и, скорее всего, не хозяин. Больно бедно одет для зажиточного крестьянина.

– Еды хотели в дорогу купить, а если можно, то переночевать. Ехать еще сутки, а дождь, похоже, на всю ночь. Дорогу ночью не разберешь, а спать под водой не больно охота. Был бы один, так ничего, да со мной жена на сносях, – он указал на Талию, и та опустила глаза, но уже не потому, что так велел брат. Ей стало неудобно за такие подробности, да еще и слышать это от брата…

– Хозяин уехал, будет через пару дней, – мужик явно был не прочь заработать лишнюю монету, но что-то его останавливало. Он косился на хлев, но его дверной проем сейчас был темным. Никто не стоял под навесом у амбара. Векс заметно занервничал, будто опасался чего-то.

Лия молча бесилась оттого, что он не позволил ей говорить. Она уговорила бы того мужика. Они оставили с собой хорошую сумму для покупки еды и платы за ночлег. Почему Векс так долго тянул и не предлагал ему всей суммы?

– Мы ночуем в амбаре или в конюшне. Выход из амбара есть прямо на поле, так что, можешь выпустить собак на ночь, коли боишься, что обидим, – теперь Векс говорил уверенно. – Даже если будет дождь с самого утра, мы все равно уйдем на рассвете. Вот, держи. Дай еды на сутки, остальное твое, – он затянул монеты в тряпку и перебросил через ограду. Собаки отреагировали на то, что Векс замахнулся, но мужик цыкнул на них, и те присели рядом.

– Щас загоню собак, выгоню к закату. Воды принесу сам, коров загоню под навес. Спите. Соломы там много. Огня не жгите, одёжа до вечера высохнет в доме, к ночи, как выпущу собак, принесу. Одеяла сейчас дам, – работник свистнул собак и повел их к конюшне.

Векс дождался, когда тот выйдет и закроет воротину снаружи, только тогда он направил лошадь к оглобле, что снималась с бревна и играла роль ворот. Можно было, не сходя с лошади открыть ее, пропустить стадо и закрыть.

Лия не поднимая головы ехала за Вексом, а глазами прощупывала каждый метр незнакомой земли. Она не заметила ничего, что привлекло бы ее внимание, если не считать нескольких женских платьев и теплых вязаных чулок, висящих под навесом. Если это вещи хозяйки, то почему та не вышла. Да и дети… Вернее, то, что здесь не было детей. Она знала всех мельников на землях отца. Они жили зажиточно, и детей было у каждого не меньше пятерых. Это большая мельница, огромные поля пшеницы вокруг, скотный двор на три десятка голов, не меньше. Чаще всего старшие сыновья пасут их вдали от дома, а младшие каждый вечер носят еду на пастбище.

В амбаре было сухо. Несколько коров, что остались под навесом, явно были стельными, именно поэтому их не водили на поле. Лия спешилась раньше Векса, и он посмотрел на нее резко и колюче, словно все еще чего-то боялся. Но через минуту спрыгнул с лошади сам и выставил руку перед ней. Молча дал ей понять, чтобы она не делала вперед и шага.

Тишину внутри разбивала лишь монотонно капающая в деревянную бадью вода – крыша текла лишь в одном месте, и хозяин не столько заботился сухостью, сколько отмечал место где крышу нужно проверить. Еще один знак того, что у него все по порядку.

– Тебе не кажется? – прошептал Векс.

– Что чего-то не хватает? – тихо, на выдохе ответила Лия.

– Да… много чего, – Векс скорее всего, как только глаза привыкли к темноте, рассмотрел на стене плашку со свечой, нашарил там же, на полке огниво, и не выпуская поводья из рук, поджег фитиль. Толстая, скорее всего, самодельная свеча сначала загорела неровно. Огонь дрожал, рисуя на стенах тревожные тени, потом загорелся ровно, освещая большой амбар. Пол застлан чистой сухой соломой, зимние поилки засыпаны прошлогодней трухой. Лия подняла голову. Низкий потолок в сером пыльном тянотнике служил полом для сарая, где хранилось сено зимой.

Векс прошел вперед к воротам, которые вели на улицу. Откинув засов, он открыл скрипучую воротину и вышел. Поводья он не отпускал ни на секунду. Лия следовала за ним и тоже не отпускала лошадь ни на секунду.

Небо было темным, будто поздним вечером, хотя, до заката было еще больше пяти часов. Тучи затянули все небо и словно опускались все ниже и ниже.

Векс вышел на улицу, осмотрел ворота снаружи и, убедившись, что их невозможно закрыть с улицы, если только не подпереть парой бревен, вернулся внутрь. По его лицу Лия поняла, что закрыть их так, чтобы они не услышали, просто невозможно.

Лошадей Векс привязал молча прямо возле этих ворот. Хозяин обещал воду для них, и Векс ходил из угла в угол. Лия, хоть и устала, мечтала быстрее снять с себя мокрые тряпки, не решалась присесть на кучу соломы. Она не сводила глаз с брата, который вдруг оказался умнее, сильнее ее. В голове последние несколько дней билась лишь одна мысль: «Векс лучше знает, что делать. Просто слушай его и не лезь первой, как ты привыкла это делать. Теперь это не замок отца, где ты была хоть и нежеланной дочерью, но все равно дочерью лорда».

Виселицу она видела много раз. И всегда, когда из-под очередного бедолаги, провинившегося в воровстве, вышибали колоду,  отворачивалась. Думала в эти моменты она только одно: «О чем бы вспоминала я в эти последние мгновения жизни». И перед глазами вспыхивал образ матери. Но она уже не была уверена, что это мать.

Глава 7

Часть 1. Горе-трава

Лия вздрогнула, когда ворота, через которые они вошли в амбар, открылись. Мужчина, встретивший их, поднял с пола два ведра и прошел внутрь. Когда он подошел ближе, она заметила на его лице тень растерянности.

– Еду сейчас принесу, – он поставил ведра возле них с братом и хотел было уже отвернуться, но Лия не выдержала:

– Дома ли хозяйка? Я хотела  лично поблагодарить ее за то, что вы предоставили нам кров, – она старалась не смотреть на брата, который велел молчать, но услышала, как изменилось его дыхание.

– Дома… – он резко замолчал, но потом набрал воздуха и выпалил: – Она при смерти.

– Что? А лекари? В ваших землях есть лекари? – Талия подошла к нему ближе и уставилась прямо в глаза.

– Нет, хозяин сам лечит лошадей. Их сыновья на выпасе.

– Что с ней случилось? – Талия не унималась. Ей хотелось точно знать, что происходит в доме, под крышей которого ей предстоит ночевать.

– Она поранила ногу. Нога болела, и вот… третий день она в горячке.

– А ее муж?

– Он уехал. Я один на хозяйстве, – глаза мужчины забегали. – Ее дочь не отходит от матери.

– Значит, у хозяйки взрослая дочь? – Теперь уже не промолчал Векс и тоже подался вперед.

– Да, Ей пятнадцать. Мы помолвлены, – не без гордости заявил мужчина, а Лия лишь внимательнее всмотрелась в его черты. Да он лет на тридцать старше ее, а кроме прочего, еще и не красив.

– Я должна увидеть хозяйку. Вдруг я смогу ей помочь… ну, или облегчить эти тяжелые часы, – Талия никогда не стала бы лишний раз встречаться с незнакомыми людьми, но сейчас она хотела только одного – безопасности и уверенности, что ночью их не убьют, пока они спят, или не отдадут в руки людей лорда, который точно не оставил бы ее в покое после того, что она сделала с его племянником.

– Иди за мной, – выдохнул мужчина и двинулся к выходу. Векс наскоро привязал лошадей, поставил перед ними ведра с водой и поспешил следом за сестрой. Он явно торопился остаться с нею наедине, чтобы высказать все, что думал о ее выходке.

Талия шла аккуратно, ожидая, что в любой момент на них могут броситься собаки. Она знала, что главное – встать столбом и даже не моргать. Так они не бросятся, а если рядом человек, которого они слушаются, будут смотреть на него и ждать, пока тот не отдаст приказа.

Во дворе шум дождя становился все сильнее и сильнее. Ливень точно затянется на всю ночь, а то и продолжится утром. У них просто не было других вариантов. Под открытым небом к завтрашнему утру они простыли бы и заболели. А в дороге это не самое приятное. Талия пыталась успокоить себя не бояться.

Мельница была и домом, и складом для мешков с мукой. Первый этаж каменного строения занимал амбар. Брат и сестра поднялись за мужчиной, имя которого так и не узнали, по узкой скрипучей лестнице. Он взял свечу на первом этаже и велел следовать за ним.

– Кория, я веду к вам гостей. Они, возможно, хоть чем-то смогут помочь, хоть как-то облегчат страдания твоей матушки, – громко сказал мужчина перед входом в большую комнату. Деревянный, из обточенных с верхней стороны бревен пол, большая грубая деревянная кровать, масляный светильник на таком же грубом высоком табурете. Рядом с кроватью на низенькой лавке сидит девушка в платке, завязанном назад, а в постели еле слышно стонет женщина.

– Мы не ждали гостей, – девочка вспорхнула с лавки и, всматриваясь в лица, в одежду гостей, быстро соображала, как себя с ними вести. Поняв, что перед ней не леди, она выдохнула: – Маркит дал вам еды?

– Собирался, но она, – мужчина, которого назвали Маркитом указал на Талию, – она попросила проводить к хозяйке.

– Да, уважаемая Кория. Он принял нас, дал нам кров и уже хотел принести еды, но я должна была убедиться, что вам не нужна моя помощь, – Талия вышла вперед. Она больше не боялась этого дома.

– Как зовут вашу матушку? – рассмотрев лицо женщины, которую явно бил озноб, спросила Талия и присела на скамью, где только что сидела ее дочь.

– Хоси́на, – в голосе девочки появилось что-то, похожее на надежду.

– Я могу осмотреть ее. Моя няня… – она осеклась, ведь они с Вексом договорились не упоминать о том, что Талия леди, – меня кормила сестра матери, она была моей няней, когда мать умерла… почти сразу после родов, – Талия прикрыла на секунду глаза, но тут же глубоко вдохнула и посмотрела на Корию.

– Твоя няня? – та ждала продолжения моего рассказа.

– Она научила меня обрабатывать раны. Я могу посмотреть? – Талия зыркнула на Векса, а потом на Маркита. Те опустили глаза и поспешили к лестнице.

– Да, только, наверно… уже поздно.

– Сейчас мы это поймем, – Талия старалась уловить тот самый… сладкий и одновременно тошнотворный запах, после которого уже точно не было никакой возможности помочь, но она его не учуяла даже тогда, когда девушка подняла одеяло. Нога ниже колена была красной, горячей. Краснота поднималась уже выше колена, делая кожу розовой.

Глубокая рана с вывернутыми краями чуть сочилась. Талия ощупала ногу выше колена, но там плоть под кожей была еще податливой, и ее даже можно было ущипнуть.

– В доме есть жаровня? – Талия опустила одеяло и посмотрела на девушку. – Мы можем попробовать ей помочь. Все не так уж и страшно. Она борется сама.

– Моя матушка ни за что бы не отдала меня за Маркита. Отец считает, что он все знает лучше, чем братья. Он даст ему денег на свою мельницу, но его мать меня со свету сживет. Видят Двое, не будет мне спокойной жизни. Видела я, как он Марту бьет, – Кория вдруг тихо зашептала, из глаз ее хлынули слезы.

– Кто эта Марта? Талия попробовала увести разговор в другое русло.

– Крестьянка из деревни. Муж ее погиб в войну. Она кормит троих детей. Приходит к нам, когда стадо возвращается, а братья привозят сыр и масло. Она помогает матушке все подготовить, и они с Маркитом возят все на базар. Спит она с ним, а он дает ей лишний горшок масла и муки.

– Понятно. Теперь давай попробуем помочь Хосине. Ведь она не даст отцу выдать тебя за него? – Талия мотнула головой в сторону лестницы.

– Не даст… – девушка запнулась и уже перестав плакать спросила: – Как тебя зовут?

– Мина. Вели Маркиту принести жаровню, открой ставни, несите котел, воду и все ножи, которые есть дома. Если в запасах есть горе-трава, то и она пригодится.

На слова о траве Кория свела темные, но красивые, словно нарисованные брови к переносице. Темные глаза блеснули, как ножи.

– Если заварить ее в молоке, твоя мама только заснет покрепче, чтобы не чувствовать боли, – уверила девушку Талия. Такие травы в доме хранили женщины, ее запах знал каждый. И даже небольшая щепоть в похлебке с травами не спрячет запах горе-травы. Ее пили совсем слабым раствором от болей, но, если заварить в кипящем молоке, как учила Талию няня, человек проспит больше суток, а проснувшись, не вспомнит что с ним было в последний день. Две ложки такого отвара помогут несчастной женщине.

– Хорошо. Только обещай, что ты не убьешь ее. Ты же слушаешь заветы Двоих и не договариваешься за их спиной с Лукавыми? – Кория не решалась сделать шаг в сторону лестницы. Ключи на ее поясе явно скрывали и тот, которым открывалась женская кладовая.

– Я чту Двоих и хочу помочь тебе, чтобы ты не жила без матушки, как я. Страдания, что дала мне жизнь без нее, похоже, не закончатся никогда.

– Идем, мы вместе скажем молитву Двоим…

– Мы потеряем время, Кория. Я буду читать молитву прямо здесь, а ты принеси то, что я просила, и те травы, что мы зажжем здесь для Двоих… они обратят взор Двоих на твою мать, – Талия с трудом сдерживалась, чтобы не закричать на глупую девчонку, но все же пересилила себя и улыбнулась. Ее улыбка сделала свое дело – Кория побежала по лестнице, зовя мужчину, которого не хотела видеть своим мужем.