Цитаты из книги «Книжный вор», страница 5

Коммунист». Пансионы, набитые людьми, комнаты, полные вопросов. И  это слово. Это странное слово всегда было где-то поблизости, стояло в углу, глядело из  сумрака. Носило пиджаки, мундиры. Куда бы ни поехали они с матерью, слово оказывалось там, едва разговор заходил об отце. Девочка чуяла его и знала его вкус. Не могла только разобрать по буквам или понять.

Люди замечают краски дня только при его рождении и угасании, но я отчетливо вижу, что  всякий день с каждой проходящей секундой протекает сквозь мириады оттенков и интонаций. Единственный может

Дантов клуб вернул друзей к жизни.

Известность значила для Лоуэлла немногое- он попросту любил думать, что друзья найдут в его сочинениях нечто для себя хорошее, и после его кончины Мэйбл Лоуэлл сможет гордиться отцом. С другой стороны, он считал себя микрокосмом, сам себе автор, публика, критик и последователь. При всем при том , слова мужчин и женщин с улиц не могли его не трогать.

Не хочу вашего счастья. Прошу вас, не  смейте наполнять меня и внушать, будто это даст что-то доброе. Смотрите на  мои синяки. Глядите на эту ссадину. Видите ссадину у меня внутри? Видите, как она разрастается прямо у вас на глазах, разъедает меня? Я больше не хочу ни на что надеяться.

первая книга украдена у снега, вторая – у огня

Он умирает с голоду. Он боится.

Как и почти любое отчаяние, все началось с  видимого благополучия.

А после этого я услышу только одно – собственное дыхание и звук запаха, звук моих шагов. Вопрос в том, какими красками будет все раскрашено в ту минуту, когда я приду за вами. О чем будет говорить небо?

На живописном холме в немецком городке? Здесь так же удобно страдать, как и где угодно