один. Том 2

Тимур молча смотрел на Милли. В его глазах читалось недоверие.

– Камеры, – подключился Салли, – объединены между собой так, что каждая из них снимает лишь маленький фрагмент того места, куда она направлена, но их совместная работа даёт картинку всего окружения, а так как камеры повсюду, как кислород, то и видно всё. Приближение – это мы так называем, а на самом деле это просто перемещение между камерами, от тех, что находятся высоко, до тех, что в самом низу, или тех, что в комнатах и помещениях, залетевших туда вместе с воздухом.

– Вот это нарушение личного пространства так нарушение, – сказал Тимур. – Для этого же какое-то разрешение нужно?

– Потому это и секретный проект.

– А почему «8»? – спросил Тимур.

Трое работников переглянулись, затем Милли спросила:

– Как ты вообще узнал о проекте?

– Увидел упоминание в Интернете три года назад. Его быстро удалили.

Милли глянула на Салли, тот скорчил виноватую гримасу.

– Ты заметил разницу между работой программы тогда и сейчас? – спросила она у Тимура.

– Да… Да, заметил. Она стала намного быстрее, и охват территории теперь больше.

– Верно. Мы запустили в атмосферу много новых камер и хотим запускать ещё, но сначала нужно кое-что добавить.

– Что?

– Сейчас мы работаем над возможностью перемещения камер, так как на данный момент они сами по себе парят в воздухе и при необходимости попасть куда-то конкретно, появляются сложности. Скоро проект завершит стадию доработок и приступит к полноценной деятельности, и ты нам в этом можешь помочь, раз уж такой умный и разобрался в его коде.

– А если я откажусь?

– Не советую, – заговорил Калеб. – Ты ведь взломал нас, помнишь?

Тимур взглянул на Калеба, затем на Салли.

– Вы сказали, что это секретный проект, почему вы так сразу мне о нём рассказали?

Милли указала на Калеба.

– Он только что тебе сказал. Ты не очень-то смышлёный, да?

«Значит, если откажусь, мне или сотрут память, или убьют». Но отказываться он и не собирался, уж больно притягивал его этот проект.

– А кто главный тут? – спросил Тимур.

– Для тебя – я, – ответила Милли.

– А для вас?

– Возможно, когда-нибудь узнаешь.

– Думаю, я согласен.

– Хорошо, тогда вы втроём теперь коллеги, – сказала Милли. – Пойдём, я покажу твою комнату.

– Мою комнату?

– Да, некоторые работники живут прямо в этом здании, и ты пока будешь жить здесь.

– Пока?

– Пока мы не начнём доверять тебе.

– Мне вообще выходить из здания нельзя?

– Это проблема?

– Ну… Да. Я заключённый?

– Нет, ты один из работников высокостатусного и высокосекретного проекта.

Тимур почесал затылок. Всё равно выбора у него не было.

– Вы говорили про какое-то собеседование, – сказал он.

– Это и было собеседование, а в остальном мы и так о тебе знаем.

– Что ж, показывайте комнату.

Милли вышла в коридор и направилась в сторону лифта.

– Сегодня можешь не работать. Обживись, осмотри здание, а завтра с утра приступай.

Тимур кивнул.

Весь оставшийся день он бродил по зданию, осматривался и знакомился с некоторыми, как ему казалось, важными для заведения полезных связей людьми. Ранее ему был закрыт доступ на этот этаж, так что он обнаружил много нового и полезного, связанного с работой интернет-сети, серверов и программ для написания программ.

Ближе к вечеру Тимур решил спуститься на первый этаж и выйти из здания… ну или, по крайней мере, попробовать выйти. Спускался он в наружном стеклянном лифте, из которого открывался вид на город.

«М-да, – подумал Тимур, – возможно, через месяц-другой я буду готов разбить это стекло и выпрыгнуть».

Выйдя из лифта, он оказался в просторном холле, где почти никого и ничего не было.

Тимур не спеша подошёл к выходу. У закрытых дверей стояли два выключенных (так показалось Тимуру) робота. Он осмотрел одного из них, затем медленно сделал шаг в сторону раздвижных створок. Ничего не произошло. Он подошёл ближе – снова ничего: двери не разъехались. Тимур кивнул сам себе, затем отошёл к стене и уселся на пол.

Просидел он так около получаса, поскольку многие работники покидали свои рабочие места с помощью реактивных ранцев, минуя холл первого этажа. Тимур уже собирался отказаться от затеи попытаться выйти вместе с кем-то, как из лифта вышла невысокая незнакомая женщина и направилась к выходу.

Тимур не спеша поднялся и оказался у дверей сразу за ней. Как только двери отворились перед девушкой, зазвучал слабый писк и оба робота направили свои руки с отверстиями для электрических зарядов в сторону Тимура.

– А возможно и раньше, – проговорил сам себе Тимур, уже поднимаясь в лифте и глядя на город.

Вышел он на пятьдесят втором этаже, где был кабинет Салли и Калеба, и направился к ним.

Дверь была отворена, Тимур подошёл ближе и услышал:

– Это мелочь, – говорил Калеб.

Тимур осторожно заглянул внутрь. На экране были двое мужчин в костюмах, сидевших в незнакомой ему комнате. Перед ними, на столе, лежал открытый кейс с какими-то предметами внутри. Это было необычно, потому что обмен вещами, как правило, происходил через приёмник, а не при личной встрече.

– Да как мелочь? – спросил Салли. – Этого может хватить.

– Подожди… – протянул Калеб.

– У нас ещё три цели, а уже стемнело.

– Ночь нам и нужна, верно? – сказал Калеб, внимательно всмотрелся в происходящее на экране, затем вздохнул. – Ладно, записывай.

Он отошёл от мониторов и бросил взгляд на дверь, в которую быстро вошёл Тимур, делая вид, что только подошёл.

– Привет, – проговорил он и увидел, как экран погас.

– Ты чего тут? – спросил Калеб.

– Да вот, осматриваю здание. Зашёл своё рабочее место посмотреть.

Салли и Калеб молча смотрели на Тимура, пытаясь выдавить его взглядом.

– А вы что, всегда так поздно работаете?

– Бывает, задерживаемся, – ответил Калеб. – А теперь, прошу оставить нас.

Тимур кивнул и покинул кабинет. Дверь закрылась почти сразу.

«Ладно, завтра разузнаю», – подумал он и отправился спать.

***

Нюлайф.

В привычном для бесед месте, а именно в библиотеке в доме Дэмиена Кинга, сидели два приятеля, сам Кинг и Джон Макровски.

– Начинай, – сказал Дэмиен после того, как служанка покинула комнату с пустым подносом.

Огонёк, как всегда на встречах давних знакомых, потрескивал внутри маленького камина, играя целым театром теней на стенах просторной комнаты и лицах товарищей, спокойно и уютно сидевших в мягких креслах, со стаканами в руках, закинув ногу за ногу.

– Бенджамин явно в чём-то замешан, – начал Джон. – Я пока не знаю точно, в чём, но это лишь вопрос времени.

– Что ты нашёл? – спросил Дэмиен, глядя на огонь.

– Я обнаружил в его квартире потайную комнату. Там была доска с выделенной датой.

– Какой датой? Не томи.

– Что-то должно произойти через два дня, Дэмиен.

Кинг нахмурился, но так и не оторвал взгляд от огня.

– Это всё?

– Нет, ещё в компьютере были документы, в них упоминалось название организации «Закат». Помнишь такую?

– Лидеры в развитии науки и предшественники наших Лабораторий. Их, по-моему, закрыли со скандалом и публично казнили основателя, да?

– Да.

– При чём тут они?

– Я позадавал вопросы и вот что выяснил, – посерьёзнев, Джон подался немного вперёд, поставил стакан на столик. – Организация «Закат» занималась многими передовыми исследованиями и стала одним из лидеров в развитии науки, но «прославились» они благодаря исследованиям времени и его воздействия на человека. Бо̀льшая часть этих исследований, та, что стала успешной, основывалась на теориях всё того же Лиама Мастава, который утверждал, что время есть материя, которую человек может «взять в руку» и переместить, если правильно «настроить» рецепторы.

– Этот Лиам… Почему я никогда не интересовался им… Есть вообще какие-нибудь отрасли в науке, где не была замечена его теория?

Джон усмехнулся, а вместо ответа продолжил:

– Так вот. Основателем этой компании был некий Бенедикт Лехнер, его все называли Фридрих. Почему? Не знаю. Именно его публично казнили на площади Круса, когда тот пытался скрыться от представителей правопорядка в одной из своих подпольных лабораторий.

– По-моему, он тогда ни слова не проронил.

– Да.

– Как с ним может быть связан Бэнни? Эта история была лет десять назад.

– Открылась компания двадцать пять лет назад, а скандальное её закрытие состоялось пятнадцать лет назад. Сомневаюсь, что Бэнни связан именно с той историей.

– Ага… А Лиам побывал в Пустой Зоне когда?

– Двадцать семь лет назад он вышел из Пустой Зоны, затем провёл около десяти лет в тайных исследованиях и только потом был заточён в компьютерные темницы.

– То есть сам «Закат» не был основан на теориях Лиама?

– Изначально они специализировались на исследованиях психологии, восприятия времени и изменениях природы и человека. Ну а после понравившихся Бенедикту теорий Лиама, они изменили вектор в исследованиях времени и начали проводить тайные эксперименты, из-за которых, в том числе, их и закрыли.

– А этот Бенедикт был лично знаком с Лиамом?

– Насколько мне известно, они несколько раз встречались, но так и не сработались. По крайней мере, мне Лиам об этом не говорил. Да я и не замечал такого… Хотя как раз после встреч с Лиамом «Закат» изменил своё направление.

Дэмиен сделал глоток виски и спросил:

– Думаешь, Бэнни интересовался наследием «Заката»? Или наследием Лиама?

– Пока не знаю.

– А что за документы были в планшете?

– Тексты, статьи, выписки какие-то, фотографии учёных. В принципе, всё это не так уж и засекречено. Но ещё там был один список… Думаю, перечень подопытных.

– Подробнее.

– Я не смог скопировать его или сфотографировать, у него хорошая защита стоит, даже переписать не дало. Там была таблица с номерами и кличками, вроде: Шустрило, Тут-там и прочие. Думаю, это люди, над которыми и ставили опыты.

– Может, Бэнни хочет возобновить эти исследования и поэтому похитил Лиама? – предположил Кинг.

– Я тоже об этом думал, но в планшете были ещё интересные записи. Похоже, что Бэнни имеет несколько тайных убежищ, и у меня есть некоторые мысли, где сейчас может быть Лиам. Если он всё-таки у Бэнни… Сегодня проверю.

– Будет просто замечательно, если ты найдёшь этого гения.

– И ещё, Дэмиен, я всё же думаю, что Лиам вообще не знал, что «Закат» действовал, основываясь на его теориях. Он пропал семнадцать лет назад, а основной пик деятельности Заката был пятнадцать-шестнадцать лет назад.

Дэмиен несколько раз медленно и вдумчиво кивнул, затем сказал:

– Хорошо, Джон, я тебя услышал. Завтра же поговорю с Бэнни и определюсь, как с ним поступить. От тебя жду скорейшего нахождения Лиама. Спасибо за работу.

Джон встал и направился к выходу, но вдруг остановился и добавил:

– Да, и ещё кое-что. На сигнализацию квартиры Бэнни приехала Виктория Крон лично.

– Интересно… – протянул Кинг.

***

Шанс.

Военные «мёртвой» армии разбили свой лагерь на окраинах города, так как разместить такое количество «приезжих» Шанс был не готов, да и сами «приезжие» не сильно рвались всей армией оказаться внутри «базы» врага. Собственно, и лагерем это было трудно назвать, так как весь он состоял из окопов, подземных тоннелей и блиндажей.

Марси стояла прямо над одним из окопов и смотрела на лагерь, затем обернулась и взглянула на верхушки зданий города, видневшиеся из-за стены. Послышался вздох, означающий осознание человеком никчёмности существования народа, к которому он принадлежал. Марси спрыгнула в окоп.

– Привет, – произнесла она, войдя в блиндаж капитана отряда Дуна.

– Добрый вечер, – спокойно сказал капитан и отошёл от какой-то карты, лежащей на служащей столом груде земли. Выглядел он, можно сказать, обычно – средний рост, тёмные волосы, не красавец и не урод (по местным меркам), ничем не выделяющийся. Была у него одна особенность – люди забывали его, словно человеческая память не могла схватиться хоть за что-то, чтобы сохранить в себе этот образ. Таким качеством он напоминал приходящие прямо перед сном мысли.

Марси не спеша прошлась по комнате и уселась на меньшую кучу земли, для этого и предназначенную.

– Накир, верно? – спросила она; капитан кивнул. – Скажи, Накир, есть ли отличия между нашей жизнью, – она обвела глазами «кабинет» капитана, – и жизнью местных жителей?

Накир помолчал немного, затем ответил:

– Есть, конечно. Они довольно странно живут. Сильно вольно, как по мне.

– Сильно вольно?

– Да. Думаю, им бы не помешала хоть какая-то дисциплина и простота.

Марси усмехнулась.

– Роскошь – удел бездельников?

– Верно. Роскошь – это болезнь.

– Объясни, – попросила Марси.

– Роскошь заставляет человека менять вектор своих размышлений и стремиться к ещё большей роскоши, тем самым меняя личность, разрушая его жизнь и врождённые стремления. Она затуманивает разум.

Марси снова усмехнулась – не потому, что слова Накира ей показались смешными, а потому, что не ожидала от него подобных осмысленных идей. Пусть она и была абсолютно противоположного мнения.

– А тебе нравится жить в окопах? – спросила она.

– Меня это устраивает, потому что такой образ жизни позволяет удерживать баланс между внешней и внутренней стороной нашего существования.

– А роскошь этот баланс нарушает?

– Думаю, да. Роскошь может всецело обратить неподготовленного человека ко внешней стороне, полностью разорвав связь со внутренним миром.

Улыбаясь, Марси осмотрела Накира с ног до головы, затем сказала:

– Многие с тобой не согласятся.

– Я знаю. Меня это не тревожит.

– А как насчёт твоих людей? Им нравится такая жизнь?

– Мне никто не жаловался.

– Это хорошо, – кивнула Марси, встала и прошлась по комнате, сцепив руки за спиной. Из одной стены торчал извивавшийся червь. Марси скривилась и тихо проговорила: – Не думаю, что люди должны так жить…

– Что?

Марси резко повернулась к капитану:

– Накир, почему твой подчинённый Дун вчера убил мальчика, которого мы взяли в плен ещё у нас?

– Вчера Дун отпросился, сказал, что хочет помочь городу восстановиться. Я отпустил. Потом эти новости…

Марси ещё раз осмотрелась вокруг, намеренно создавая паузу.

– Может, он жаловался на что-то? Может, болел? Может, есть какие-то мысли по этому поводу?

Накир помолчал какое-то время, затем задумчиво заговорил:

– Знаете, я недавно, ещё в Улье, наткнулся на довольно странную вещь – наш генерал Одар отправлял людей на какое-то задание, а когда я проходил мимо их кабинета, он бросил на меня гневный взгляд и демонстративно захлопнул дверь. Тогда я не придал этому значения, но потом обнаружилось, что в лабораториях откуда-то появились новые подопытные из Новой Земли, а те ребята, которые с ним беседовали, оказались в личном отряде.

Марси почесала подбородок, затем улыбнулась.

– Спасибо, Накир. Я запомню твою помощь.

Поспешно покинув обиталище капитана, она сразу направилась в блиндаж генерала Одара, но того не оказалось на месте, а люди из его личного отряда не пустили её внутрь.

– Вы же знаете, кто я, верно? – спросила она.

Солдаты молча смотрели на низенькую девушку. Тогда Марси сделала ещё одну попытку попасть внутрь, но ей снова перекрыли дорогу.

– Когда он вернётся?

– Приходите завтра утром.

Марси вернулась чуть позже, ближе к полуночи. Она прошлась по окопам и приблизилась к кабинету генерала Одара, но вынуждена была остановиться, так как, по её планам, охрана должна была пойти на отдых, но та просто сменилась. Такие действия подарили Марси возможность поверить в то, что она не зря всё это затеяла.

Хорошо, что на этот случай у неё был план «Б». Отыскав поблизости укромное место, Марси закопалась в землю и прорыла себе путь в кабинет генерала. Первые движения необходимо было делать очень медленно и осторожно, чтобы охрана не услышала падение почвы. Марси аккуратно смела её под себя, вылезла из небольшой дыры в стене и беззвучно спрыгнула на пол.

Пока всё спокойно.

Кабинет генерала был маленький и низкий, сырой и влажный. Такие места обычно угнетают не только страдающих клаустрофобией, но и здоровых людей, создавая впечатления погребения заживо. Из стен то и дело вылезали черви, падали на пол и затем исчезали, снова вкопавшись в землю. Марси тяжело, но как можно тише вздохнула. После увиденных жилищ жителей Шанса, она категорически отказывалась принимать жизнь под землёй (не считая питания, которое хоть и вызывало неприязнь, но было необходимым).

Марси подкралась к холмику спрессованной земли, играющему роль стола, на котором лежал планшет генерала и несколько документов. Планшет оказался без пароля – видимо, Одар не знал, как его поставить, или же полностью полагался на свою охрану, но это было не важно. Марси подсоединила свой браслет к планшету генерала и поставила на полное копирование данных. Пока шёл процесс, она вошла в его почту и обнаружила свежую, ещё активную переписку с кем-то анонимным, тон которой сначала имел гневный и недоверчивый характер, а к концу стал более приветливым. В ней Одар обсуждал с кем-то смену власти и смещение Вито. Говорил, что готов помочь отбить город, но хотел стать «вторым человеком Шанса», после анонима. Изначально аноним не воспринимал всерьёз намерения Одара и в открытую изъяснился, что не знает, кто генерал такой и на что он способен, а верить обычным письмам не намерен. Генерал Одар, судя по всему, воспринял это письмо, как призыв к демонстрации власти и следующим письмом сообщил своему тайному союзнику, что Влас, о котором несколько раз спрашивал аноним, убит, что разозлило неизвестного и одновременно вселило в него доверие. Далее аноним резко осуждал Одара, но после ещё пары писем они пришли к договорённости.

Последнее письмо поступило недавно, и было ещё непрочитанным. В нём аноним говорил, что узнал про их смертельную непереносимость чистого воздуха, и что для всех будет лучше, если Шанс вернётся под контроль Новой Земли и анонима лично, а Одару он публично предложит официальный союз и помощь в постройке отдельного города прямо на границе с Мёртвой Зоной, где они смогут чувствовать себя комфортно.

Были ещё письма, которые заинтересовали Марси. В них Одар вёл переписку с директором лабораторий из Улья. Эта переписка брала начало практически с момента открытия самих лабораторий. Перечитывать все письма у Марси не было времени, но по нескольким последним она поняла, что Одар за спиной у Вито похищал жителей Новой Земли и привозил их в лаборатории, говоря, что вновь обнаружил на границе враждебно настроенных солдат.

Марси не успела ознакомиться со всеми письмами, так как копирование завершилось, а задерживаться тут было опасно. Она положила планшет генерала на место, протёрла его и так же тихо и быстро покинула кабинет, закрыв дыру в стене, насколько это было возможно.

***

Хижина Третьего.

Марк уже два часа как распрощался с Третьим и сидел на траве около хижины в ожидании своей команды. Начинало темнеть, а их всё не было. Марк начал думать, что пора возвращаться, а то, как его приучили, ночь опасна.

Он просидел уже достаточно долго, чтобы заскучать и ослабить бдительность. Это был шанс. Тан вышел из-за угла хижины и, полуприсев, направился в сторону Марка, но тут же вздрогнул и вернулся обратно за хижину.

Из-за деревьев выскочили лучи двух фар, стремительно приближаясь к хижине. Марку не хотелось обратно к этому сумасшедшему, поэтому на душе стало тепло.

Спустя минуту группа Петра прибыла на новеньком фургоне, слегка похожем на прежний, не так давно разбитый падальщиками. Марку было очень приятно видеть их всех, а в особенности Настю. Она выглядела измученной, но Марку казалось, что она божество, спустившееся на землю, чтобы показать, как на самом деле выглядит красота.

– Все решили приехать? – спросил Марк, закончив целовать Настю, которая ничего не успела сказать. – Плуто! – воскликнул он, увидав мчавшегося на него пса.

– Здоров! – поздоровались братья-охотники с тёплыми улыбками на лицах, но подходить не стали. Они опёрлись о фургон и стали наблюдать.

– С нами ещё Бомж, он в машине сидит, – предупредил Джек.

– Мы теперь… – начал Марк, выглядывая из-за пса, который не давал ему покоя своими ласками.

– Да, союзники, – перебил Марка Пётр и сразу же сменил тему: – Что с твоими способностями?

– Почему вы так долго? – спросил Марк.

– Падальщики встретились, – ответил Джек.

– Как же я рад вас всех видеть, – сказал Марк и встал, широко улыбаясь.

Джек приобнял Марка и одной рукой похлопал его по спине.

– Мы, наверное, тоже.

Марк усмехнулся.

– Так что насчёт способностей? – продолжал Пётр.

Марк шмыгнул носом.

– Ничего не могу делать… Это произошло само собой. Я, когда увидел, что Власа убили, пришёл в ярость, а потом всё было как в тумане. Я всё помню, но такое ощущение, что делал это не я… А потом этот мир…

– Может, переночуем в хижине? – предложил Джек и указал на вход.

Пётр укоризненно глянул на Джека за то, что прервал рассказ, затем распорядился:

– Никаких ночёвок, чем быстрее вернёмся, тем быстрее начнём исследования, – он посмотрел на Марка и добавил: – В машине всё расскажешь. Погнали!

Никто не стал возражать, ведь с ними был Альвиан, поэтому ночи можно было не бояться. Уже по дороге домой Марк рассказал обо всём, что с ним произошло в тюрьме, изложив свои ощущения и точку зрения.

– Что думаешь? – спросил Пётр у Альвиана по завершении.

– Что способность можно пробудить с помощью острых эмоциональных переживаний.

– А ещё, способности Марка, похоже, сильнее, чем у Власа, – добавил Пётр.

– Вам мальчика вообще не жалко? – спросил Марк.

Пётр и Альвиан сидели напротив Марка и Насти, а Джек на отдельном кресле чуть позади девушки, Никита и Максим были впереди. Пётр взглянул на Марка и пожал плечами.

– Добрый парень был, но ты же знаешь про наше отношение к смерти, – как-то чересчур нежно проговорила Настя и погладила Марка по голове.

– О ваших эмоциях я тоже наслышан и, тем не менее, встречаю всё больше людей, способных переживать эти эмоции, – зло ответил Марк.

– Успокойся ты, – сказал Джек. – Всем нам жаль Власа, но плакать из-за него никто не будет, такой уж мы народ.

– А то, что я стал убийцей? – спросил Марк раздражённо.

– Так ты убил убийцу Власа, – сказал Джек. – Поделом ему.

– А пограничники? Они ведь не вредили мне или кому-то ещё. Да и вообще, разве это важно? Разве важно, кем были те люди и что они делали? Важно то, что я оборвал чьи-то жизни.

– Так это обычное дело, – сказал Джек с какой-то насмешкой в голосе.

– Но ты ведь не ведал, что творишь, так? – спросила Настя.

– Не ведал, но это всё равно был я.

– Все мы убийцы, – сказал Альвиан. – И все всегда были.

– Не все! – возразил Марк, помолчал немного и добавил: – Я не был…

Команда замолчала. Марк уставился в окно, сделал несколько глубоких вдохов, успокоился, затем продолжил рассказ, чем перебил тихую беседу Петра с Альвианом:

– Это ещё не всё… Кхм… После использования своих… возможностей, я проснулся в своём прошлом мире.

Брови Петра соприкоснулись на переносице, глаза прищурились, даже челюсть слегка отвисла. Альвиан тоже неподдельно удивился, но выглядел более сдержанно, чем Пётр.

– В Киеве. Проснулся в гостинице, в которой и раньше останавливался, когда ездил в командировку.

– Вот как?.. – сам не заметив, пробормотал Пётр и замолчал. Всё его внимание было сосредоточено на Марке.

– Я говорил с Алисой, – Марк глянул на Настю. – Это жена моя с той реальности.

Петра вдруг прорвало:

– Говорил? Она жива была? Что происходило? Какой был год? Люди были? Город изменился? Заметил что-то странное?

– Да. Говорил… Она была, вроде как жива…

– Вроде как? – спросил Альвиан.

– Мы говорили по телефону. Она сказала, что я уже десять дней в Киеве, задерживаюсь в командировке.

Пётр выпрямил спину и сказал:

– Ты как раз столько уже в реальности.

Марк кивнул.

– Дальше что? – спросил Альвиан.

– Я нашёл в папке билет на автобус обратно в Одессу, собрался и вызвал такси. Город жил. Люди жили. Они… Они были настоящие. Это был тот год, в котором жил я, 2012-й. Ничего странного, ничего нового, ничего интересного… Хотя… Была компания бомжей, – Марк бегло взглянул на Альвиана, – они смотрели на меня, словно я один существовал. Будто вокруг и не было ничего.

Пётр оживлённо закивал и сказал Альвиану:

– Разведгруппа.

Альвиан кивнул.

– Затем я видел их уже в автовокзале. Они, наверное, ехали за мной.

– Вероятно, они не поняли, кто ты, и почему появился в их развалинах, – сказал Пётр. – Возможно даже, они нашли тебя в базе данных и увидели, что ты уже пробуждался, а тут ты едешь на такси в их развалинах. Ещё бы они за тобой не поехали.

– Точно… – сказал Марк. – Они говорили о чём-то у меня за спиной, и я услышал фразу: «Что-то тут не так, он же уже про…» Пробудился, наверное.

Пётр и Альвиан одновременно кивнули и продолжили внимательно смотреть на Марка.

– Я отбросил мысли о них и сел в автобус. По дороге уснул. Хотя… – Марк глянул на Плуто, тот заскулил. – Мне показалось, что я видел Плуто… Там, в поле…

Пётр и Альвиан посмотрели на пса, тот съёжился и прикрыл морду лапой.

– Но я не уверен, – бодро сказал Марк, вернув внимание на себя. – Так вот, я уснул. Проснулся от удара. Автобус врезался во что-то, а когда я вышел, то ничего не увидел, будто он врезался в пустоту.

– Хм… – Альвиан глубоко задумался.

– Автобус загорелся, мне пришлось отойти. Тут-то они и начались…

– Кто они? – спросила Настя, увлечённая рассказом.

– Вспышки.

– Вспышки? – спросил Пётр.

– Да. Яркий белый свет вспыхнул из ниоткуда, утопив в себе весь мир, а когда погас, то автобус уже был сгоревший и дряхлый, будто простоял так несколько лет. Стало темнее, а издалека доносились выстрелы и вой.

– Это ты опять пробудился, – сказал Пётр.

– Думаю, да… Но затем снова была вспышка и я опять очутился около горящего автобуса.

– О как! – воскликнул Пётр.

– Да. Но потом опять была вспышка и… Чёрт, я даже не знаю, как это описать… Я… Мир… Мир будто утерял всё, не было никаких звуков, цветов и запахов, света… Была одна тьма и в этой тьме было всё… Я чувствовал каждый предмет, каждое растение и животное, что было недалеко от меня. Я их словно видел, но не глазами… Я будто был одним из всего… Но немного иным… Более сжатым, что ли. Плотным…

Альвиан откинулся на спинку кресла, упёрся затылком в подголовник, глаза устремил в крышу машины и тихо заговорил:

– Это был настоящий мир.

– Что? – спросил Марк.

– Твой мозг выключил обработку данных, – ответил Альвиан. – То есть, не совсем выключил, лишь перестал формировать собственное видение реальности, перестал стараться разделять объекты по их характеристикам. Отключил свою интерпретацию мира и принял его таким, каков он есть, а затем снова включился и увидел уже другую реальность…

– Что за чушь? – перебил его Пётр. – Если бы он перестал воспринимать, то вообще ничего не чувствовал бы. – Альвиан пожал плечами; Пётр повернулся к Марку. – Может, это были просто галлюцинации.

– Ну… не знаю, что это было, но затем были ещё несколько вспышек. Я предположил, что оба мира объединились в один, но может и не так… Короче, я оказался здесь и услышал рычание. На меня напал волк.

– Что?! – воскликнула Настя.

– И ты жив? – спросил не менее удивлённый Джек, но на его лице была улыбка отца, гордящегося своим отпрыском.

– Да, я… Я убежал. Пытался убежать, но он зажал меня и тогда… – Марк сглотнул. – Я снова воспользовался своими способностями… Я создал в руке факел и отпугнул его, затем создал пистолет и стрельнул. Ранил его. Но этого не хватило. Он прыгнул на меня, в руке у меня появилось копьё… Им я его и проткнул. Словно в каком-то шаблонном фильме.

– Это работа подсознания, – сказал Альвиан. – Ты где-то видел что-то подобное, и там, вероятно, это помогло, так что твоё подсознание приняло такие действия за решение проблемы и воплотило их в реальность.

Марк молча кивнул. В фургоне стало тихо. Настя обняла Марка, Пётр не мог оторвать от него глаз.

– Тебя ранили? – спросила Настя, нащупав бинт на теле.

– Да, волк слегка подряпал, но человек из той хижины помог мне.

– Что было потом? – спросил Пётр.

– Ничего. Я услышал вой волков и выстрелы, и побежал. Не знаю куда, просто подальше. Затем, видимо, упал. Не помню… Потом проснулся в хижине и позвонил вам.

– Красавчик, – сказал Джек и мягко похлопал Марка по плечу. Настя погладила его по голове и чмокнула в щёку.

– Что думаешь? – спросил Марк у Петра.

– Мы ещё не сталкивались с пробуждением способностей спящих в реальности, так что могу только предполагать. Вероятно, твой мозг, получив сильную эмоциональную встряску от смерти Власа, вновь замкнулся и решил вернуть твоё сознание в безопасную зону, то есть придуманную им самим, то есть снова сделал тебя спящим. Думаю, это была защитная реакция, которая потом почему-то опять выключилась… Почему они вообще пробуждаются? – спросил Пётр у Альвиана.

Тот пожал плечами. Ответил Марк:

– Ты же говорил, что наш мозг ловит себя на самообмане и возвращается в реальность.

– Да, но это тоже предположение. Это невозможно доказать…

– Может, есть какой-то период, за который человек подготавливается к переходу в реальность? – предположил Альвиан. – Тот мир… Любой другой мир, придуманный спящими, является чем-то вроде инкубатора, готовящего этих людей к реальности?

Брови Петра слегка подскочили.

– Может быть… Защитная программа, переданная от предков, включалась при рождении и перемещала сознание в иную, созданную подсознанием реальность, где и готовила индивида выйти в настоящий мир…

– А Марк вернулся, потому что уже прошёл этот период, – сказал Альвиан.

– А попал туда из-за сильного эмоционального всплеска и возникшей угрозы, – закончил Пётр.

– И чему это нас научило? – спросил Марк.

– Тому, что твои способности можно выудить с помощью эмоций, – ответил Пётр. – Надо будет подумать, но, считаю, у нас появился шанс пробудить тебя окончательно. Готов?

Пётр улыбнулся.

– А что для этого нужно? – спросил Марк.

– Пока не знаю, но, наверное, как-то использовать стрессовые ситуации. Будем пробовать.

– Ну… Хорошо…

Вновь стало тихо. Пётр и Альвиан о чём-то перешёптывались, Джек смотрел в окно и поглаживал Плуто, Марк с Настей обнимались. Никита вёл фургон, а Максим сидел рядом, оба всю дорогу отмалчивались. Затем Марк заговорил:

– Этот учёный, у которого я очнулся, кажется, затеял уничтожить Землю.

– Как же? – спросил Пётр, усмехаясь.

– Он говорил, что Земля – это болезнь в чьём-то организме, а люди были посланы уничтожить её, но со временем позабыли о своей цели. Он построил у себя большую буровую установку, с помощью которой хочет протолкнуть какое-то вещество… Как же он его назвал… Сапилан… Сепониум… Сепи…

– Сепирум? – спросил Альвиан.

– Вот, точно! – подтвердил Марк. – Он хочет протолкнуть это вещество к центру Земли, и оно её якобы уничтожит. Нам стоит волноваться?

– А он как-то представился? – спросил Пётр.

– Сказал, его зовут Третий.