Читать книгу: «один. Том 2», страница 38
Честер нахмурился, хмыкнул, затем посмотрел в сторону «храма Бесконечности», сосредоточился и «дёрнулся». Мир вдруг стал шероховатым, а затем и вовсе превратился в мелкие, едва различимые точки, проносящиеся мимо и сквозь него. Точки эти практически соприкасались и были повсюду, и кроме них, ничего не было. Честер ощущал, что врезаясь в эти точки, он превращает их в себя, а пройдя сквозь Честера и побывав им, точки вновь становились точками и зависали в пространстве. Внезапно мир вновь стал шероховатым, а затем самим собой, со своими красками, запахами, свечениями, добром и злом, но теперь «храм Бесконечности» был прямо перед Честером. Он поднял голову и осмотрел храм.
Выглядел он, как массивная, каменная буква «М». Соединяющая два столба центральная «галочка», которая и указывала на то, что это именно буква «М», стояла на земле и не прикасалась к столбам. Сами столбы были монолитными, без каких-либо отверстий, а вот центральная часть имела окна и вход в виде двустворчатых дверей, к которым вела небольшая лестница из трёх ступенек.
Честер обернулся и посмотрел назад на преодолённое им пространство со смесью страха и любопытства в глазах. Он поднял руки и уставился на ладони, какое-то время смотрел на них, время от времени шевеля пальцами, затем опустил руки, повернулся к храму и «дёрнулся». Мир на мгновение превратился в океан из неизвестных точек, затем сформировался, уже будучи внутренним помещением храма.
Честер огляделся – он оказался в небольшой, достаточно тесной комнате. По её периметру, прислоняясь к стенам, стояли деревянные лавочки, в центре лежал меховой коврик с протоптанной серединой, на потолке был рисунок белого, как мел, человеческого лица с широко открытыми глазами разного цвета. Лицо это было в трещинах, разделявших его на части, каждая из которых была от разных людей, отличавшихся возрастом, национальностью и полом, но в целостности они создавали одно человеческое лицо. На этом лице не читались никакие эмоции. Честер долго смотрел на него, затем опустил голову и увидел дверь. Над ней был значок треугольника, его нижнее ребро было разделено на две неравные части, одна из частей была ниже другой.
Честер склонил голову набок, затем не спеша подошёл и отворил дверь. За ней оказался каменный тоннель с грубо обработанными стенами. Пройдя по нему, Честер попал в просторную, влажную пещеру, освещённую тусклым светом солнца, пробивающимся из дыры. На голых стенах висели потухшие факелы. У одной из стен стояла слегка модифицированная вертикальная камера для регенерации, около неё лежали два скелета. Всё остальное окружение было поглощено мраком, но оно и не интересовало Честера. Он подошёл к скелетам и присел рядом. Один скелет лежал на спине, затылком упираясь в стену, второй лежал на нём лицом вниз, держа в руке металлический предмет, напоминающий кол, который пронизывал грудь первого скелета и прятал своё остриё в камне. Вокруг них лежала какая-то твёрдая шелуха, белая как мел, будто осыпавшаяся со стен или с самих скелетов. Над головами этих скелетов, прямо в стене, были выцарапаны, или даже выбиты, слова:
«Вода разобьётся об воду.
Пустота вытеснит полноту.
Осуществится несуществующее.
Из малого прорастёт другое.
Из открытого найдётся выход.
И станет человек одинок,
и получит он новое Имя».
Не придав словам особого значения, Честер встал и посмотрел на камеру регенерации. Крышка камеры была стеклянной лишь сверху, и через это окошко было видно постаревшее лицо спящего Марка.
Честер усмехнулся, достал из куртки книжку о появлении нового мира, открыл её и положил правую ладонь на стекло, закрывая лицо Марка.
– И станет оскорбительное слово тяжелейшим преступлением, сказал Марк, и станет убийство святостью, добавил Честер, – зачитал Честер, захлопнул книжку одной рукой и оглушительно, злобно рассмеялся.
