Читать книгу: «Проект 9:09», страница 3

Глава 5

Слова, которые исходят непосредственно от людей, самые глубокие… Если вы замените их на свои собственные, все растает у вас на глазах.

Доротея Ланж

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Я ВСТАЛ РАНО И ПРОВЕРИЛ ТЕЛЕФОН: ничего. Ну и ладно… Сегодня суббота, и, скорее всего, Кеннеди еще спит.

Я включил компьютер и поймал себя на том, что просматриваю снимки, которые сделал в школе.

Ну, если честно, я поймал себя на том, что просматриваю снимки Кеннеди, которые сделал в школе.

Как бы то ни было, я все время возвращался к одному из них. Тогда я попросил Кеннеди сесть боком и посмотреть через плечо, в объектив; при этом она натянула ворот свитера до самого подбородка. Почти как если бы заигрывала со мной. От снимка сложно было оторваться – и это ощущение я решил усилить. Я обрезал кадр, чтобы бóльшую его часть занимало лицо, обрамленное светлыми волосами и белым свитером. Отлично!

Затем понизил насыщенность, однако до монохрома не довел, чтобы не злить Олли. Мне хотелось приглушить цвета, но оставить изображение резким, особенно глаза. Поэтому я вернул им естественный цвет (ладно, может, даже сделал понасыщеннее) – и теперь они буквально приковывали взгляд смотрящего.

По крайней мере, мой взгляд уж точно оказался прикован.

Я сильно приблизил изображение и сгладил все неровности на лице, какие только смог найти. Не то чтобы их было много – к тому же Кеннеди перед съемкой поправила макияж, – но в итоге ее кожа стала выглядеть безупречно, как на обложке глянцевого журнала. По меркам уличной фотографии я, конечно, сжульничал. Но каждый снимок в жанре модной фотографии зафотошоплен до смерти – это было ясно даже мне, человеку, взявшемуся за портреты совсем недавно, – вот я и позволил себе подретушировать оригинал.

Закончив, я откинулся на спинку стула и оценил результат.

Да! Теперь уж точно глаз не оторвать. Мне пришлось потрясти головой, чтобы перестать пялиться на снимок и наконец отвести взгляд.

В животе заурчало, и я посмотрел на время на телефоне. Ого, уже пара часов прошла. Я сохранил свой итоговый вариант и пошел на кухню, а когда вернулся с тарелкой горячих вафель, то обнаружил в своей комнате Олли, уставившуюся на монитор.

– Напомни мне в следующий раз закрывать дверь, – сказал я.

Пропустив замечание мимо ушей, сестра схватила с тарелки вафлю и ткнула в экран.

– Очень круто! – Она вгляделась поближе. – С ума сойти, это точно она?

– Не прикалывайся.

– А я и не прикалываюсь. Ладно-ладно, прикалываюсь немного, но она заслужила. В любом случае классное фото.

– И к тому же не черно-белое.

– Это факт. А где остальные?

– Какие остальные?

– Ну ты ведь трех девчонок снимал, верно? Где Хлоя и София?

– А, да. До них я еще не добрался.

– Вот как. Не терпится посмотреть на результат, когда закончишь…

Олли улыбнулась и вышла из комнаты.

На обработку снимков двух других девушек у меня ушло минут двадцать. Я убедил себя, что это исключительно благодаря усилиям, вложенным в первую фотографию, – вроде как натренировался. Хотя, признаться, я не уделил особого внимания глазам. Или гладкости кожи. Тем не менее, насколько я мог судить, вышло очень даже неплохо. Но стоило подождать еще часик, прежде чем показывать Олли.

А пока я отправил Кеннеди ее фотографию. То есть провел полчаса, сочиняя сообщение, и только потом отправил…

дорогая Кеннеди…

О нет!

привет, Кеннеди…

Тоже не то. Думаю, к своим годам она запомнила, как ее зовут.

привет…

Подойдет. Непринужденно. Будто мы с ней дружим.

я потратил два часа на обработку твоего фото…

Ни за что! Ты же не хочешь, чтобы она решила, будто ты совсем из сил выбился?

я закончил обработку твоего фото…

Лучше. Более прямолинейно. А если она решит, что я гений фотографии, способный выдать такое с ходу, то и ладно.

мне очень нравится результат

Нет! Что за сопли? Непрофессионально.

очень доволен результатом…

Хорошо. Так она будет ждать чего-то особенного: если фотограф доволен, значит снимок должен быть качественным, верно?

…надеюсь, и тебе тоже понравится.

Нет уж. Откуда сомнения? Если хочешь выглядеть профессионалом, будь уверен в себе.

…уверен, тебе тоже понравится.

Слово «уверен» лучше убрать, идиот! Звучит как рекламный слоган.

…думаю, тебе тоже понравится.

Сойдет. Где-то посередине между слюнтяем и отморозком.

я думаю, он показывает твою внутреннюю…

Стоп! Не годится!

фотография демонстрирует…

Слишком вычурно.

мне кажется, на снимке запечатлено нечто уникальное…

Не совсем то… Пожалуй, стоит подчеркнуть, что это результат совместной работы – признать вклад самой Кеннеди.

мне кажется, нам удалось запечатлеть нечто уникальное.

Отлично, плюс «нам» буквально связывает тебя с ней. Оставляем.

всех благ…

Нет! Слишком старомодно.

чао!

Фу, ты что, итальянец? Нужно что-то непринужденное. И допиши уже, наконец, придурок!

Итак:

привет, я закончил обработку твоего фото. очень доволен результатом, думаю, тебе тоже понравится. мне кажется, нам удалось запечатлеть нечто уникальное.

Джей

Полчаса на три предложения. Такими темпами я сочинение буду неделю писать – а сдавать надо в понедельник. Черт, хватит уже дурака валять!

Я отправил фотографию Кеннеди, а затем и двум другим девушкам, сопроводив их снимки простым «вот фотка. надеюсь, тебе понравится». К обеду отозвались Хлоя и София. Они обе пришли в восторг, и каждая написала мне милое послание, в котором расхваливала свой портрет и рассыпалась в благодарностях. Здорово, конечно. Вот только от Кеннеди до сих пор ни ответа ни привета.

Я решил отвлечься привычным способом: залипнуть в интернете – и начал с одного из своих любимых сайтов по фотографии, с форума «Анонимные фоторепортеры». Правда, не такие уж они и анонимные, среди них есть довольно известные фотографы – и было очень здорово наблюдать, как они перебрасываются рабочими идеями. (Мне до их уровня еще расти и расти, поэтому сам я ничего не пишу, а только читаю втихомолку.) В этот раз мне почему-то никак не удавалось сосредоточиться на дискуссиях, поэтому я плюнул и остаток дня провел с отцом в гараже.

Когда Олли, слонявшаяся неизвестно где, вернулась домой, отец спросил:

– Тайская кухня, мексиканская или суши?

Мы ответили одновременно, только Олли: «Мексиканская!» – а я: «Тайская!» И оба посмотрели на отца.

– Прости, сынок, – он осенил меня крестным знамением, разбивая нашу с Олли ничью, – пусть будет мексиканская.

– Тогда хотя бы в «Такос»?

Я попытался выбить себе утешительный приз: «Такос де Энсенада» – это невзрачная забегаловка, но там лучшая мексиканская кухня во всем Виста-Гранде. А такую репутацию надо еще заслужить. (У нас был еще один любимый ресторанчик – «Тай Систер». Мама его обожала, и, по общему молчаливому согласию, мы туда больше не ходим.)

– Хорошо, – кивнул отец. – Почему бы и нет?

Пока отец и Олли шутили и болтали о школе и всякой всячине, я просто сидел за столиком, уставившись на курицу под соусом чили (лучшую на сотню миль вокруг). И думал исключительно о своем дурацком телефоне, который лежал на столе и ровным счетом ничего не делал.

Как и я.

Позднее вечером, уже дома, я наконец получил сообщение от Кеннеди: «спс».

– …судя по вашим ответам, большинство из вас работали над сочинением с удовольствием.

– «С удовольствием» – это сильно сказано, – возразила какая-то девчонка за моей спиной.

Все засмеялись, в том числе и мисс Монтинелло. Я оглянулся посмотреть, кто говорит, – и чуть не упал со стула: та самая девчонка, которая отшила меня в 9:09 в прошлую пятницу! АК-47, или как там она себя называет.

Интересно, с чего вдруг она решила ходить на углубленный английский через две недели после начала учебного года?

Впрочем, какая мне разница? Я отвернулся к доске, прежде чем она меня заметила. Учительница продолжала говорить.

– …что приводит нас к вопросу о формальной структуре сочинения. Кто может рассказать о риторическом треугольнике?

Передо мной возник коричневый треугольник – коричневый из-за буквы «р», риторика: включилась синестезия, и рука, можно сказать помимо моей воли, поднялась вверх.

– Мистер Дивер?

Вместо слов в голове возникли картинки – как панели в комиксе. На одном углу треугольника расположился человечек, пишущий книгу, на другом – сама книга, а на третьем – человечек, читающий книгу.

– Риторический треугольник состоит из трех элементов. – Перед глазами появился древний грек с седой бородой, одетый в хитон. – Впервые их описал Аристотель и дал им греческие названия, но, по сути, это выступающий, или писатель, сам текст, а также слушатели или читатели.

– Верно, – согласилась мисс Монтинелло. – Оратор, сообщение и аудитория – это три угла треугольника, независимо от способа передачи информации.

Учительница подняла взгляд и кивнула кому-то за моей спиной, – видимо, кто-то еще вскинул руку.

– Прекрасно, но не должен ли оратор знать, кто составляет его аудиторию? – спросила АК-47. – Или он может просто бросаться идеями, не заботясь о том, выслушает его кто-то или нет?

Похоже, вопрос позабавил мисс Монтинелло, но она старалась не подавать виду: едва уловимое выражение лица больше напоминало прищур Олли, чем улыбку Кеннеди.

– Что ж, я полагаю, передача информации более эффективна, если аудитория в ней заинтересована.

– Вот именно!

Даже не оборачиваясь, я мог сказать, что АК-47 прожигала меня взглядом, скрестив руки на груди.

Зайдя в столовую, я остановился и посмотрел на столик модниц в поисках Кеннеди. А также Олли и АК-47. Ни одной из них там пока не было. Я выдохнул (скорее с облегчением), взял обед и направился к своему обычному столику, за одним концом которого ели Бил, Райли и Тристан, а за другим – Сет.

Бил посмотрел на меня, когда я уселся рядом с Сетом.

– Вы только гляньте, какие люди! Я думал, ты слишком хорош, чтобы обедать вместе с нами.

– Вот именно, поэтому и сижу на другом конце стола, – ответил я.

– А чего не с цыпочками? – ухмыльнулся он. – Они тебя выпнули?

– Точно, – кивнул я.

Бил растерялся.

– Хм… что, правда выпнули?

– Ну, я сам решил вернуться, добровольно.

Бил по-прежнему смотрел на меня в полном недоумении. Я вздохнул и объяснил, словно маленькому ребенку:

– Не только ты людям баллы выставляешь. Они решили, что кому-то надо пересесть сюда, чтобы поднять среднюю оценку столика хотя бы до пятерки, вот поэтому я и тут. Похоже, вы, парни, потеряли очки, потому что ведете себя как полные придурки.

С минуту Бил молча смотрел на меня.

– Нет, ты точно с прибабахом!

Я глянул на Сета:

– Знаешь, что-то здесь как-то скучно стало.

– И не говори, – закатил он глаза.

И представить себе не мог, что признаюсь в таком, но я обрадовался, когда в столовую вошла Олли. Правда, я ее едва узнал. На этой неделе она выбрала стиль европейского бродяжки: обтягивающие черные джинсы, остроносые эльфийские туфельки, безрукавка, волосы – теперь платиновый блонд – гладко зачесаны назад, темный, почти готический, макияж.

Олли увидела меня, и я подозвал ее, слегка качнув головой.

– Выручи, а? – сказал я, когда она подошла. – Вот скажи, можно же лишиться пары баллов, если ведешь себя как придурок?

Олли едва заметно прищурилась, но кивнула с серьезным лицом.

– Это как минимум. А то и больше. – Она скользнула взглядом по остальной компании за столом и снова посмотрела на меня. – А настоящий мудила может и в минуса уйти. – Олли слегка вздрогнула. – И тогда точно девственником помрет!

Мне оставалось только кивнуть, она молча развернулась и ушла.

Я уткнулся обратно в тарелку, словно ничего и не случилось, но мысленно включил таймер: «Сейчас начнется… Три… два…»

– Это что же, они вот так запросто решают, кто козлина, а кто нет? – словно по команде выдал Бил.

– Вот именно! – присоединился Райли. – С какого перепуга?

– Ого! Да они совсем офигели! – поддакнул Сет. – Сидят там, понимаешь ли, все такие недосягаемые, и еще смеют нам какие-то оценки выставлять? – Он с отвращением покачал головой.

Я посмотрел на него и помахал над макушкой, мол, не доросли они до твоего сарказма.

Сет засмеялся.

Вдруг кто-то подошел со спины, и на мои глаза легли чужие ладони. Мягкие.

– Угадай, кто? – спросил девичий голос.

За столом воцарилась мертвая тишина, что уже само по себе служило подсказкой.

– Намекни, – попросил я. – Ты пришла из благодарности, из мести или нас связывают какие-то отношения?

– Пожалуй, первое. В основном. Насчет последнего: поживем – увидим.

– А! Тогда, думаю, у нас тут довольный клиент!

Должно быть, Хлоя, или София, или… Она убрала руки, и я поднял взгляд – Кеннеди!

– Очень довольный клиент, – широко улыбнулась она.

Я не удержался и улыбнулся в ответ, хотя и чувствовал себя слегка растерянным.

– Джей, ты офигенный! Еще раз спасибо!

– Э-э-э… не за что.

– Какие у тебя планы на вечер?

Когда такая девушка задает тебе такой вопрос, ответ может быть только один. К тому же планов у меня никогда не бывает.

– Да, в общем, никаких.

– Отлично. Хочу кое-что с тобой обсудить. Ты не против, если я попозже позвоню?

– Не вопрос, – пожал я плечами, стараясь сохранять невозмутимость.

– Спасибо, – улыбнулась Кеннеди и отошла от столика.

Можно было буквально услышать, как четыре шеи дружно повернулись ей вслед. Ладно, все пять. Сет наклонился ко мне.

– Слушай, – прошептал он, – прекращай давай… Ну несправедливо же!

– Знаю.

– Должен предупредить, теперь я буду носить за тобой твои учебники в надежде, что и мне что-нибудь перепадет.

– Договорились. Каждому супергерою нужен помощник.

– Так что там было по поводу довольного клиента?

– Очень довольного! – поправил я.

– Ладно, ладно, очень довольного – ну и?

– Я ее сфотографировал. Вон там. – Я махнул на столик, за которым собрались девчонки на семерочку и выше. – В прошлую пятницу после уроков. Потом обработал снимок и отправил ей. Получилось очень неплохо. К тому же платы я не требовал.

– Хороший ход, – кивнул Сет и после паузы добавил: – А другая девчонка кто?

– Хлоя или София. Фамилий не знаю, но их обеих я тоже сфотографировал.

– Да нет, я про ту, которая сюда подходила. Про симпатичную блондиночку… Кажется, на прошлой неделе ты ее домой подвозил?

Я покачал головой:

– Даже не думай.

– Так я ж не приставать к ней собрался! Просто интересно, кто она. Никогда раньше ее не видел.

– Пообещай не подкатывать к ней.

– Не волнуйся! – отмахнулся Сет.

– Я серьезно.

– Ну ладно, ладно. – Он поднял руку, словно давал торжественный обет. – Обещаю!

– Ее зовут Олли. Это уменьшительное от «Оливия».

– Олли… Красивое имя. А фамилия у нее есть?

– А как же? – Я помолчал. – Дивер.

Сет изумленно распахнул глаза.

– Она моя сестра.

Сет уставился на меня, не говоря ни слова, а потом покачал головой:

– Ну ты и жук…

Глава 6

Мы, фотографы, обращаем внимание на знакомые вещи, частью которых сами являемся.

Доротея Ланж

Я СМОТРЕЛ НА ТУ ДЕВУШКУ С МОТОЦИКЛОМ НА ПЛАКАТЕ. Красотка, ничего не скажешь. Интересно, как бы она выглядела сегодня, а не пятьдесят лет назад? Почему-то мне упорно мерещилась Кеннеди Брукс.

– Пап?

Отец, ремонтировавший что-то на верстаке, поднял голову.

– Что?

– А как вы с мамой познакомились?

Вопрос его явно удивил. Да я и сам удивился, что спросил.

– На работе. На заводе. Я же тебе рассказывал.

– Я спросил не где, а как.

Он положил отвертку и повернулся ко мне.

– Тебя интересует, при каких обстоятельствах мы с твоей мамой сошлись или каким образом это вообще делается? – уточнил он вопрос, как истинный инженер.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Пожалуй, и то и другое.

Отец на мгновение поднял взгляд в потолок, затем кивнул.

– Ладно. Я работал младшим инженером и занимался тем, чем положено заниматься младшему инженеру, – например, рассчитывал проекты. И должен был их согласовывать с бухгалтерией, располагавшейся в соседнем здании. Твоя мама отвечала за связь с инженерным отделом, поэтому именно ей я и приносил законченные проекты – и мы разговаривали. Сначала просто болтали о том о сем. А потом я понял, что с нетерпением жду нового проекта, потому что тогда смогу с ней повидаться. – Он улыбнулся. – Со временем мы стали обсуждать и более серьезные темы.

– Какие?

– То, что нас тогда интересовало. Книги, музыка, фильмы. Да что угодно.

– И все? Вы просто разговаривали?

– Нет, мы стали часто обедать вместе, а потом встречаться… ходили куда-нибудь – поужинать, в кино, в клубы на концерты музыкальных групп. Ну, ты и сам знаешь, как это обычно бывает.

Я не знал – по крайней мере, из личного опыта, – но все равно кивнул.

– Но самым главным все-таки оставались разговоры, – продолжал отец. – Твоя мама была забавной, жизнерадостной и той еще выдумщицей. Иногда умилительно дурашливой. И к тому же одной из самых умных людей, которых я когда-либо знал.

Он замолчал на мгновение, словно обдумывая, что еще сказать.

– Красоток-то пруд пруди.

Должно быть, он увидел на моем лице замешательство и добавил:

– Твоя мама безусловно была красавицей, но этим ее достоинства не ограничивались – вот что имею в виду. Именно поэтому мне хотелось познакомиться с ней поближе. Для чего важно много общаться. Она стала моим лучшим другом примерно в то время, когда я понял, что влюбился в нее…

Отец замолчал и огляделся, словно вдруг вспомнил, где находится.

– Ну как, ты получил ответ на свой вопрос?

Да уж. Никогда раньше отец столько про маму не рассказывал. Честно говоря, я чувствовал себя несколько неловко.

– Пожалуй, да. Спасибо.

– Не за что. – Он странно на меня посмотрел. – А с чего ты вдруг заинтересовался?

– Да так… любопытно стало.

– Эй, мисс На-отлично-не-тянет! Как дела?

Олли сердито зыркнула на меня, проходя мимо моей комнаты.

– Получше, чем у тебя, мистер Чуть-выше-неуда.

– Ха! Да у меня средний балл четыре и два… и увеличивается.

В основном, конечно, за счет того, что теперь я в одиннадцатом классе и могу брать больше уроков углубленного английского, но тем не менее.

– Похоже, твои акции растут, – добавил я.

И попал в яблочко: Олли обернулась и зашла в комнату.

– В смысле?

– Возможно, твоя оценка улучшится, – фыркнул я. – И я вовсе не возражаю.

– Заткнись! – велела она и тут же уселась. – Ты вообще о чем?

– Честно говоря, мне не стоило бы тебе потакать и рассказывать такое…

– Какое?

– Сегодня кое-кто назвал тебя «симпатичной блондиночкой».

– Кто именно?

– Видимо, человек с плохим зрением.

Олли молча сверлила меня взглядом, ожидая продолжения.

– Сет, – наконец сказал я. Судя по лицу Олли, она не совсем понимала, о ком я говорю. – Из одиннадцатого класса. Белый, темноволосый, острый на язык. Немного ниже меня. Вообще-то, далеко не дурак, настоящий компьютерный гений, Билу и его придурочным дружкам сто очков вперед даст.

– А, его я знаю. Хм…

Она явно ожидала от меня очередной шуточки, но я воздержался. По крайней мере, на этот раз.

– Вот и все. Извини, не могу доложить, что ты поднялась до недосягаемой девятки… – И тут я вспомнил: собирался же кое-что спросить. Но не в лоб ведь. Надо зайти с фланга…

– Слушай, про Хлою не расскажешь? А то мы с ней только познакомились, она написала мне милое сообщение о своей фотке…

– Отличная девчонка! – Олли глянула вверх, словно пытаясь что-то вспомнить. – Сечет в математике. Хочет поступать в Калифорнийский университет на подготовительные медицинские курсы. Крутая, в общем. – Олли посмотрела на меня с едва заметным прищуром. – А что? Запал на нее?

– Да мы с ней едва знакомы. Просто так спросил. Ну а что ты думаешь о Софии?

– С ней ухохочешься! Все время шутит, но никогда никого не унижает. Мне она очень нравится.

– Ясно. Ну а… как насчет Кеннеди?

– А что насчет Кеннеди?

– Что ты про нее думаешь?

– Это же ты в нее влюбился – сам и рассказывай!

Я фыркнул:

– Вспомнила! Это ж в шестом классе было.

Олли фыркнула в ответ, и теперь мы были словно два кабана, выясняющие отношения.

– И в седьмом. И в восьмом. И…

Я отмахнулся:

– Да не важно! Мы не общались лет с двенадцати. Я всего лишь спросил, какая она сейчас.

– Не знаю, – пожала плечами Олли. – Парни от нее без ума, глаз отвести не могут.

Вот уж в точку!

– Я знаю, но какая она сама по себе?

Олли задумалась.

– Какой и положено быть девчонке, у которой от парней отбоя нет. – Она посмотрела на меня. Теперь уже без прищура. – А что? Она тебе нравится?

Я покачал головой:

– Нет, я так, просто. А еще эта… АК-47… Я видел ее за вашим столиком. Она какая-то… другая.

– Пожалуй, да, – кивнула Олли.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… она сама по себе. – Олли помолчала. – Ни к кому не присоединяется. Что не обязательно плохо. – И снова спросила: – А что? Влюбился в нее?

Я покачал головой:

– Даже если бы влюбился, какая разница, она-то меня точно терпеть не может!

– С чего ты взял?

– Да как тебе сказать… Я с ней разговаривал ровно два раза. В первый раз она на меня вообще внимания не обратила. А во второй глянула с видом типа отвали на фиг. И опять перестала меня замечать. Такие вот тонкие намеки.

– С нее станется, – согласилась Олли. – Она не слишком общительная.

– Если она всегда такая, то… – Я запнулся, услышав сигнал о принятом сообщении. Мне почти никто не писал – если не считать Олли, просившую подбросить до дома, и изредка отца. Я посмотрел на телефон. Кеннеди!

привет, Джей, есть время встретиться сегодня вечером?

– Мне нужно идти, – сказал я. – О твоей нелюдимой подружке позже поговорим…

Я был так занят написанием ответа, что едва заметил, как Олли ушла.

конечно, есть

Я вспомнил, как весело прошла наша фотосессия и добавил:

камеру захватить?

нет, просто поговорим. где встретимся?

понял. в «финч кофе»? возле твоего дома

через полчаса?

Я посмотрел на часы: четверть девятого.

пойдет. увидимся!

Камеру я все равно захватил, потому что собирался поснимать в 9:09, но положил ее в рюкзак. В кафе я пришел на десять минут раньше и выбрал столик в углу.

я на месте. собираюсь сделать заказ. тебе что-нибудь взять?

мокко без сахара с обезжиренным молоком

понял

Я взял кофе для Кеннеди и чай масала для себя и уселся за столик, размышляя, зачем ей понадобилось со мной встретиться. Вариантов могло быть несколько…

1. Она вдруг осознала, что жить без меня не может, и ей не терпится узнать, разделяю ли я ее чувства. (Ну да, размечтался!)

Или…

2. Ей завтра нужно сдавать сочинение, и она хочет, чтобы я написал его за нее. (Более вероятно. И да, я бы, пожалуй, написал.)

Или…

3. Ей нужны деньги, и она решила, что у меня можно взять взаймы. (Ну, скорее всего, можно.)

Или…

Кто-то уселся на стул напротив меня. Я поднял голову – и уставился в поразительные голубые глаза. И чуть не отдал свой бумажник со словами: «Вот, бери сколько надо».

– Спасибо, что согласился прийти, – улыбнулась Кеннеди.

– Не за что…

Интересно, чего это щеки свело до боли?

– То, что я сказала в школе, было от чистого сердца. У тебя действительно очень здорово получается: портрет просто супер.

– Спасибо, – кивнул я с таким видом, словно не придал этому большого значения. – Я рад, что тебе понравилось.

– Я тут подумала… – Она опустила взгляд, затем посмотрела мне в глаза. Меня будто током ударило. – Обещаешь не смеяться?

– Обещаю.

– В общем, я подумала, что было бы неплохо попробовать себя в качестве модели.

– У тебя прекрасно получится!

– Ты правда так считаешь? – смущенно улыбнулась Кеннеди.

– Конечно!

– Спасибо! – Она облегченно выдохнула. – Никогда не знаешь, не посмеются ли над твоими идеями… Я посмотрела в интернете, и все говорят, что первым делом нужно собрать портфолио модели… – Она очень мило сморщила носик. – Знать бы еще, что это такое…

Мне еще не доводилось снимать для портфолио, но я много читал о них на сайтах фотографов.

– Это когда ты собираешь альбом из своих фотографий: в повседневной одежде и в разных нарядах. Плюс парочка портретов. Всего примерно двенадцать снимков.

– Я так рада, что кто-то в этом разбирается! – Она помолчала. – Слушай… а ты не мог бы мне помочь с этим портфолио?

– Не вопрос! – выпалил я не раздумывая и запнулся. – Только у меня нет ни студии, ни освещения, и нам придется снимать где-то на улице…

Мы принялись обсуждать возможное место съемки. Посреди беседы, в 9:09, сработал будильник, но я его отключил, не прервав разговора. Мы перебрасывались идеями, словно мячиком, пока наши чашки не опустели – в том числе вторая чашка кофе, которую Кеннеди позволила мне заказать для нее, – а потом пришло время возвращаться домой.

Когда мы вышли из кафе, Кеннеди меня обняла:

– Я рада, что мы друзья, Джей.

Ну что тут скажешь?

– Гм… Я тоже…

– Спасибо! – улыбнулась она. – Скоро увидимся.

И ушла.

Я развернулся и побрел обратно той же дорогой, какой пришел, – так и не дойдя до своей точки на углу улицы, хотя дотуда оставалось всего-то несколько десятков шагов.

Дома я застал Олли, как обычно уткнувшуюся в телефон.

– Можно попросить тебя об одолжении? – спросил я.

Она даже не обернулась.

– Каком?

– Мне нужны твои журналы.

– Чего? – Она так и не подняла глаз.

– Мне нужны журналы мод.

– Зачем? – Олли наконец посмотрела на меня.

– Ищу вдохновение для фоток. Потому что…

Потому что что?

Потому что самая крутая девчонка в школе попросила меня ей помочь, а я не нашел в себе сил отказаться?

Вряд ли Олли поймет…

– Потому что мне нужно сделать портфолио модели.

Вот теперь Олли напрочь забыла о своем телефоне.

– Для кого?

Я промолчал. Ее глаза сузились, потом она медленно кивнула:

– Ну конечно, для самой крутой девчонки в школе – для кого же еще?

– Да не смотри ты на меня так! Я бы и для тебя сделал. Можно сказать, уже сделал. И для Хлои или Софии тоже мог бы, если б они попросили.

– Если б попросили… – Олли покачала головой. – В том-то и дело. Они не попросят. По крайней мере, без… – Она запнулась. – Ну и сколько она тебе заплатит?

– Финансовые вопросы мы не обсуждали.

– Кто бы сомневался! – ухмыльнулась она.