Читать книгу: «Золотые вёсла», страница 2

– Дверь за собой надо закрывать. Это первое правило. Калитку нараспашку никогда не оставляем.

– Почему? – спросила Иро.

– Правило второе. Мы не спрашиваем, почему да по кочану.

«Как жалко, – подумала Иро. – Как жалко, что „почему“ недозволительны». Вопросов у нее уже накопилось – вагон и маленькая тележка. И все же Иро нутром чуяла, что совсем скоро найдется способ все разузнать, пусть и не спрашивая напрямую. Уж она-то придумает как…

Несмеян

Хозяйство деда состояло из основного дома, стойла и двух сараев, где хранились дрова и корм для животных. Когда заходишь из двора в дом, попадаешь на просторную кухню, а на втором этаже – две спальни. Пол выстлан каменными плитками разной формы: одни покрупнее, другие поменьше, уложены вразнобой. В большом камине горит огонь, рядом стоит кресло-качалка. Над камином висит карабин⁴. Девочки переглянулись.

– Ты это видела? – прошептала Иро. – Неужто настоящая винтовка?

Леда пожала плечами и жестом показала, что лучше об этом не расспрашивать. В центре кухни стоял большой стол, вокруг – четыре стула с высокими спинками: два черных, один зеленый и один желтый, а чуть дальше растянулся диван.

– Сегодня здесь поспите, пока я для вас кровать не подготовлю, – сказал дед, кивнув на диван, куда под шумок уже залезали Иван и Мойра.

– Так, сегодня, значит, мы отнимаем у вас лежак, – вздохнула Леда.

– Давайте просто вприлипку ляжем. На диване, все вместе. А, Леда, что скажешь? Мне не нравится спать напротив двери.

– Почему?

– Я боюсь. Вдруг дверь откроется, и кто-нибудь войдет, а мы даже не заметим. С собаками не так страшно.

– Да чего бояться? Раз у нас карабин есть. Сама же видела.

– Ну, видела. Думаешь, дедушка – охотник?

– Не знаю. Мне даже думать неприятно, что наш дед может убивать животных. А, вдруг он и вовсе разбойник?

– Что ты такое говоришь, Леда!

– А почему бы и нет? Разве ж мы знаем, кто он вообще такой?

– Мама бы никогда не отправила нас к деду-разбойнику.

– Ага, но и на типичного дедушку он не похож.

– А типичные – это какие?

– Обычно дедушки ждут приезда внуков: готовят сладости и игрушки, застилают кровати.

– Может, он еще нас удивит.

– Так я и говорю: он явно что-то скрывает. К маме тоже есть вопросы: почему она нас никогда сюда не привозила?

– Не знаю, может, ты и права. Он и впрямь не очень похож на типичного дедушку. Я даже нигде телевизора не вижу.

– Пойдем посмотрим, что тут вообще есть?

Девочки вышли во двор. Там обнаружили корову и двух коз. Иро оббежала двор, нарвала травы, сунула корове под нос, и та c довольным видом открыла рот. А вот козы, напротив, забились поглубже. Поодаль было стойло. Раздалось раскатистое ржание, и сестры поспешили туда.

– Не может быть! Поверить не могу! У нас есть лошадь!

– У деда есть лошадь, Иро.

– Леда, ну что ты все портишь? Ты же тоже любишь лошадок. Разве ты не рада? Мы научимся скакать на коне.

– Разве что нам очень повезет… Но верится с трудом.

Тут лошадь резко замотала головой и топнула передним копытом. Девочки рассмеялись.

– Видишь, Леда, Молния согласна.

– Почему ты называешь ее Молнией?

– Помнишь, мама рассказывала? Когда она была маленькой, у нее была любимая лошадь по кличке Молния.

– Думаешь, столько лет прошло, и она до сих пор жива?

– Может, это ее детишка.

– Ах, Иро, это ты – моя малышка-глупышка.

– А ты – нюня-ворчунья.

Леда посмотрела на сестру. Щеки горят, из носа течет, глаза на мокром месте. Еще чуть-чуть, и разревется.

– Давай, Иро, побежим по этой плиточной дорожке от стойла. Посмотри, куда она ведет.

Леда побежала вперед, то и дело оглядываясь: не отстает ли Иро. В какой-то момент вновь отвлеклась и с размаху налетела на кого-то выходившего с огорода.

– Ого, девочка. Ого, вторая девочка.

Женщина немыслимых размеров уперла руки в боки, перекрыв им дорогу.

– Простите, госпожа, что упала на вас.

– Дайте-ка угадаю. Марфины дочки?

Девочки согласно закивали.

– Какие вы уже большие! Я вашу маму еще вот тако-о-ой помню. Я чуть старше ее, но мы дружили. А почему она вас отправила к Несмеяну? То есть, я хотела сказать, к дедушке.

– Мы здесь ненадолго. Она приедет и нас заберет.

– А я надеюсь, что вы здесь подольше побудете. Глядишь, место и расцветет чутка. Как я рада, что удастся повидаться с вашей мамой!

– Мы ей напишем, что познакомились с вами.

– Да, скажите, что встретили тетю Виргинию. А тому не рассказывайте.

– Кому тому?

– Несмеяну.

– Дедушке, вы хотите сказать?

– Ага, ему. Мы хоть и не здороваемся, мне нравится посматривать, что у него на огороде растет.

– Не расскажем.

– Вот и славно, умницы. А теперь поспешите-ка домой. Небо вон как затянуло, того и гляди ливанет.

Сестренки побежали, но все равно не успели. Тучи нахохлились, набухли, почернели. С грозой прорвался ливень, и девочки тут же вымокли до нитки. Кроссовки увязали в грязи – едва сестры добрались до ступенек под навесом, тут же скинули набравшую воды обувь. Белоснежные носочки стали черными, одежда – мокрая насквозь, волосы вымыты-выполосканы. Дождь лил стеной: даже стойла не было видно. У Иро скрутило живот, и она оглянулась на Леду. По ее щекам бежали слезы.

– Леда, ты плачешь?

– Нет, это от дождя. Глупышка. С чего бы мне плакать?

– Потому что я тоже хочу поплакать. Я так скучаю по маме с папой. И молний боюсь.

– Ну хватит, Иро, не переживай. Мы же вместе. Помнишь нашу комнату? Помнишь, как прятались под простынями и играли в приключения?

– А когда-нибудь еще так будет?

– Конечно, как только окажемся в наших кроватках. А теперь давай пойдем внутрь. Надеюсь, этот дед хоть чуть-чуть умеет готовить, а то у меня уже урчит в животе.

– Ой, а вдруг и правда не умеет!

– А что мы тогда есть-то будем?

– У меня в сумке припасено печенье.

Когда они зашли, в доме было тихо, но в камине горел огонь. Из котелка, висящего над дровами, шел пар. Девочки разыскали свои вещи и переоделись. Иро перетрясла всю сумку, но печенья так и не нашла. И тут она заметила, что Мойра забилась под диван с каким-то пакетом. Иро легла на пол, просунула руку и вытащила упаковку – разодранную, обслюнявленную и совершенно пустехонькую.

– Да елки-палки, Мойра, ну ты и прожора! Как ты так в одну морду все слопала? Даже с Иваном не поделилась?

– Как думаешь, дед вообще помнит, что мы приехали?

– В подвале что-то шебуршит, пойдем посмотрим.

Они сообразили, что в подвал ведет тяжелая дверь под лестницей, и подошли к ней: Леда спереди, Иро сзади. Едва потянули за ручку, раздался оглушительный грохот. Сестры захлопнули дверь и переглянулись. Что это за звук такой был? Они вновь приоткрыли дверь и тихонько-тихонько спустились на пару ступенек, как вдруг снизу из тьмы выпорхнул ворох искр.

– Не спускайтесь, я уже иду.

Девочки вернулись на кухню.

– Накроем на стол?

– А если дедушке не понравится, что мы тут хозяйничаем?

– Я накрою, – решительно ответила Леда.

Сестры обыскали все ящики, но необходимых вещей не обнаружили. Ни скатерти, ни цветных салфеток – ничего. Только несколько тарелок и стаканов в шкафу да кое-какие столовые приборы в ящике. Леда наполнила стаканы водой из-под крана. Придя на кухню, дедушка снял со стены большой половник, открыл котелок, из которого валил пар, помешал суп и разлил по тарелкам. Достал из ящика ковригу хлеба и разрезал на три больших ломтя. Проголодавшиеся девочки накинулись на еду.

– Дедушка, суп очень вкусный.

– Дай-то бог, но шибко не радуйтесь, потому что вам теперь придется частенько его есть. Я особо готовить-то не умею.

– А как зовут лошадку? – осмелела Иро.

– Уже поглядели?

– Да, мы ее видели.

– Смотрите у меня, далеко не уходите. Место покамест вам незнакомое. Если соберетесь куда, сначала спросите.

Девочки понурили головы и молчаливо уставились каждая в свой суп. Некоторое время они сидели почти в полной тишине, которую нарушал только стук ложек о дно тарелок.

– Молния.

– Что?

– Молния. Так ее зовут.

Сестры переглянулись. Дедушка называл свою лошадь так же, как когда-то звали мамину лошадку. Уже хоть что-то.

Дурная река

Леда считала плоские камушки на дорожке. Не все, а только те, что большие, как колеса, или блестят. Если насчитает десять, прежде чем дойдет до деревни, произойдет что-то хорошее. Иро бежала впереди, напевая: «Волчок-волчок, ты тут?»⁵

– Ну Леда, ну давай поиграем. Догоняй!

Леда притворилась, что не слышит. Младшая сестра – просто катастрофа. Опять все испортит, опять собьет со счета.

– Леда, какая же ты зануда! Не сестра, а скука смертная! Вечно то читаешь, то думаешь.

– И что в этом плохого?

– Это не плохо, просто жутко скучно. Может, ты и книжки писать начнешь?

– Ой, это вряд ли.

– Если станешь писательницей, напишешь про меня?

– А с чего бы, скажи на милость, мне про тебя-то писать?

– Потому что я хочу быть героиней, как те девчонки из наших книжек.

– Ай, ладно, глупышная ты простофиля.

– Тогда поймай меня!

Леда побежала за Иро. Та скакала по камням, как дикая козочка, и с легкостью перепрыгивала все препятствия на пути. Они неслись, покуда не показались деревенские дома, а ветер не принес мятное благоухание. У всех на подоконниках стояли горшочки с мятой, чтобы отгонять дурное. Девочки остановились у дома госпожи Марии.

– Слышишь?

– Что?

– Если слышишь… Не играет ли музыка?

– Возможно.

– Так да или нет?

– Слышу… немножко.

– Вот только тетя Виргиния говорит, что госпожа Мария уже два года как померла. И никто в ее дом не захаживает. Но каждый раз, когда мы идем мимо, там звучит музыка. Ну правда же!

– Может, тетя Виргиния просто не знает, что у госпожи Марии есть какая-нибудь племянница или еще какие родственники, которые приехали и стали тут жить.

– А, ну тогда давай постучимся.

– С ума сошла? Пойдем отсюда, Иро. Вдруг кто-то придет и увидит, как мы в чужой дом заглядываем.

– А вдруг в этом чужом доме живут призраки?

– Известно, что призраки появляются по вечерам.

– Стало быть, как-то вечером призраки позабыли выключить радио в доме госпожи Марии?

Леда обогнула Иро и припустила вперед, чтобы та ее догоняла.

– Подожди меня, Леда.

– Поспеши, давай скорее.

Девочки уже немало продвинулись в глубь деревни. Из каждой трубы валил дым. В этом месте в каминах горит огонь и зимой, и летом. Сестры собирались завернуть за угол, как вдруг раздался какой-то шум, послышались голоса, бумы, клацы. Леда резко затормозила. Иро с разбегу врезалась в нее.

ПОЛНАЯ БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ!

К ОРУЖИЮ!

– Леда, что там такое? Война?

Леда затащила Иро за угол. Они принялись наблюдать. Сотирис, зеленщик, держал на плече деревяшку и, пригнувшись, шагал вперед, точно солдат. Внезапно он развернулся и побежал обратно с криком: «Мирные, прячьтесь!» Схватил два помидора и метнул их, будто гранату. Стекла цирюльни⁶ заалели от томатного сока. Господин Андреас вышел на улицу, вооруженный ножницами, но Сотирис продолжал верещать: «Цель на мушке. Нечестивец, ты у меня поплатишься!» Андреас поспешил в укрытие, но помидоры обрушивались градом.

– Сотирис?

– Господин Агафоклис?

– Сотирис, дорогой, ты что делаешь?

– Господин Агафоклис, Андреас из цирюльни напротив несет всякую чушь! Будто бы моя зеленная лавка портит и пейзаж, и атмосферу.

– Сотирис, дорогой! Вот ты с детства такой: чуть что – сразу кидаешься в драку.

– Господин учитель, это все он начал, говорю же вам.

– Леда, ты это видишь?

– Они в войнушку играют.

– Но они же взрослые.

– Похоже, в этой деревне взрослые тоже играют. Давай, пойдем.

Сестры прошли перед лавкой господина Сотириса.

– Доброе утро, девочки.

– Доброе!

– Как поживает ваш дедушка?

– Все хорошо.

– Скажите ему, пусть как-нибудь нас навестит. Мы не кусаемся.

– Сотирис! – пригрозил ему господин Агафоклис.

– Ладно, учитель, я ведь не дикарь. Я просто старый вояка. Если на меня нападают – атакую в ответ. Я ведь не полоумный какой, чтоб сидеть смирно и выслушивать гадости от этого умника Андреаса с той стороны улицы.

Упомянув цирюльника, зеленщик позабыл обо всех приличиях. Он вновь схватил помидор и со всей дури метнул его в дом напротив. Девочки пригнулись, чтоб их не задела шальная помидорина.

– Скорей, бежим отсюда!

Леда и Иро гуляли по деревне. Они уже неплохо тут все знали. Пары дней хватило, чтобы изучить местность вдоль и поперек. Сегодня они хотят исследовать Дурную реку – в эту часть они еще не забредали. На окраине деревни начиналось небольшое ущелье, которое проходит мимо садов-огородов и спускается к речке. Конечно, сейчас, летом, она уже пересохла. Девочки следовали указаниям Томаса, нового друга Иро. Леда его еще не видела.

– Леда, а почему Томаса зовут Томас?

– А как его должны звать?

– Фома, как по-гречески принято.

– Виргиния говорит, что его папа – иностранец, только я не помню откуда.

– Он католик.

– Но католик – это ведь религия, а не место.

– Ну, скажем, это как буддист, мусульманин и так далее?

– Нет, католик – это христианин, просто немного иной, чем мы.

– Это как?

– Да хватит, Иро! Достала со своими бесконечными «этокаканьями».

– Ну так как? Христианин или нет?

– Да.

– А.

– Ну и что с того?

– А то, что я, может, когда вырасту, захочу за него замуж выйти. Потому я и хочу знать, где буду жить.

– Да господи, Иро, угомонись! Томас намного старше тебя.

– Это сейчас. А когда вырастем, шесть лет не будут казаться такой уж большой разницей.

– Кто тебе сказал такое?

– Виргиния.

– Я все маме расскажу.

– Вообще-то мама в нашем возрасте уже была влюблена в мальчика.

– А это тебе кто разболтал? Хотя дай угадаю: Виргиния.

– Все так, Виргиния. И ты, если б не перечитывала «Гарри Поттера» в тысячный раз, пошла бы со мной к тете Виргинии. И познакомилась бы с Томасом.

– Да мне он до лампочки.

– И все же вам было бы о чем поболтать. Он тоже много читает, правда, не «Гарри Поттера».

– Ого! А что тогда?

– Поэзию. Но он читает только стихи, которые ему по вкусу.

– Как это?

– Вот-вот. Он и говорит, что это непросто. Нужно прочесть несметное число стихотворений, чтобы найти то, которое тебе понравится. А потом он читает одно-единственное стихотворение много-много дней подряд.

– Понятно. И какие же стихи ему нравятся?

– Думаю, те, от которых хочется плакать. Он мне все слезливое что-то читал.

– Ох ладно, меня все это не волнует. Ни Томас, ни его стихи.

– Тебе не кажется, что мы потерялись?

– Смотри, вон там у скалы стоит домишко. Пойдем спросим?

У дома они увидели мужчину лет пятидесяти. Его волосы плотно прилипли к голове. Затасканные штаны держались на паре подтяжек и были ему коротковаты: из-под штанин выглядывали лодыжки, до которых не дотягивались носки. Едва завидев девочек, он пошел к ним навстречу с широкой улыбкой:

– Доброе утро! Вы, наверное, брата моего ищете? Я – не мой брат.

– Нет, мы ищем Дурную реку. Откуда начинается тропинка?

– Какого цвета мои подтяжки?

– Синие.

– Отлично, значит, я – это я. Тропинка начинается сразу за скалой.

Девочки пошли куда им указали. Иро хотела как-то прокомментировать этот странный диалог, но Леда знаком приказала ей помалкивать. И все же младшая не выдержала и помахала руками, мол, «неужто тот господин чокнутый?».

За изгибом тропинки показалась фигура. Девочки с облегчением поспешили к ней. И тут произошло что-то жутко странное. Они увидели того же самого господина. Будто он побежал со всех ног другой дорогой, чтобы вновь возникнуть перед ними. Сестры тревожно переглянулись. Что здесь творится? И когда он успел взвалить на себя вязанку дров?

– Добрый вечер, девочки. Я – не мой брат.

– Когда вы успели нас обогнать?

– Я – не мой брат. Какого цвета мои подтяжки?

– Красные.

– Отлично. Будьте осторожны на тропинке, нынче много воды. Я брату не позволяю переправляться на другой берег, когда там так много воды. Впрочем, он мне тоже не разрешает.

Девочки вежливо попрощались и развернулись обратно. У обеих пропало настроение гулять. Дурная река может и подождать. Сейчас им хотелось найти кого-нибудь нормального и расспросить о братьях, одинаковых с лица. Кто лучше всех знал деревню? Виргиния. Сестры бегом пронеслись через площадь. Сотирис, зеленщик, спокойно сидел у разложенных на прилавке овощей и что-то напевал.

– Девочки, погодите, у меня кое-что для вас есть.

Леда и Иро подошли к зеленщику, и тот передал им пакетик клубники.

– Вот, поешьте с сахарком.

– Спасибо большое, господин Сотирис.

Сестры почти бежали. Вот они миновали дерево, похожее на чудище. Лихая молния разбила его надвое, и теперь одна часть тянулась в сторону деревни, а вторая стремилась к лесу.

– Леда, когда я смотрю на дерево, мне кажется, что одна его половинка хочет уйти в лес, а вторая противится.

– Ну Иро, хватит воображать незнамо что. Читаю «Гарри Поттера» я, а в волшебном мире живешь ты.

– Такая магия, как в «Гарри Поттере», мне не нравится!

– Ты просто не читала.

– Раз ты его читала и теперь так действуешь мне на нервы, только представь, что будет, если и я возьмусь его читать! Только представь!

Последний дом перед их хозяйством принадлежит Виргинии. Дедушка называет его Штаб-квартирой разведывательной службы. Ничто в деревне не происходит без того, чтобы Виргиния об этом не узнала.

– Близнецы? И как вы только туда забрались, бродяжки? Когда умерли их родители, братья отгородились от мира и стали жить в том домике у реки, как отшельники. Они вежливые и дружелюбные, но родились немного…

– Что немного?

– Эм-м, не понимаете? Ну, разума у них маловато. Но они безвредные. Никого не беспокоят. Все время боятся, что запутают людей своей похожестью. Так они придумали себе новое занятие: целыми днями оправдываются и просят прощения. Будто виноваты, что пришли в этот мир похожими как две капли воды. В школе мы цепляли им на майки бумажки с их именами: так они чувствовали себя спокойнее. Думаю, они так долго живут в своем страхе, что уже и сами запутались, кто есть кто. Теперь они дичатся людей и лишь изредка спускаются в деревню. Жаль их, конечно.