Читать книгу: «Не отталкивай, ладно?», страница 5

– Начни с главного.

– Я ехала к родителям, у них очередная годовщина – двадцать пять лет совместной жизни, ты же знаешь. По дороге увидела аварию. Его машина, а рядом – «скорая»… Черт, мне никогда в жизни не было так страшно, как тогда. – Марьяна устало закрыла лицо руками. – Даже не помню, как у «скорой» оказалась. Но там сторяс и по мелочи. Пришлось с Марком объясняться, мать дернуть.

Карина удивленно подняла брови:

– Так, ну Марк-то понятно, а мать?

– Марк осмотрел, зашил, ему за это огромное спасибо. Но я понятия не имею, что нужно везти в больницу в таких случаях, проще было ей набрать. Кто еще может подсказать, как не медик?

– То есть, даже учитывая ваши кхм… непростые отношения с родителями, ты набрала им?

– Знаешь, я как-то на тот момент не думала об этом. Позвонила, и все. А когда в палату зашла и его увидела, то совсем контроль над собой потеряла. Вернее, мы оба.

– Целовались?

– Целовались. Пока не зашло «открытие года».

Карина округлила глаза, явно удивленная таким поворотом событий.

– Какое «открытие года»? Это, что ль, с двумя высшими от «Аллерган»?

Карина еще раз пробежала глазами.

– Да мало ли какие отношения могут их связывать, на мероприятии фотограф поймал, а ты уже белый флаг в руки? Да даже если сотрудничают, это просто бизнес. Ничего личного. Тебе ли не знать, а?

– Нет, Кариш, – устало закрыла глаза девушка, – я уже одной Арине проиграла. Хватит, больше не выдержу. С понедельника у тебя новый клиент.

– Марьян, пошли с нами в бар, а? Надю и Эльку ты знаешь, с остальными познакомишься по ходу пьесы. Не надо вот прямо сейчас рубить с плеча, потом разберешься, что к чему, – неожиданно ласково и одновременно спокойно произнесла Карина.

– Пошли, может, это именно то, что мне сейчас нужно. Только заскочу в кабинет там, где-то рубашка висела. Не хочу в толстовке в бар.

В глубине души девушка была рада тому, что Карина не стала читать нотации, а снова каким-то малопонятным образом считала ее состояние. Хотелось немного забыться и притупить свое горе наиболее простым способом – алкогольным, потому что слишком страшно подходить к этой бездне.

– У тебя есть ключ? Закроешь? – спросила девушка и продолжила: – Такси уже ждет.

Холодный сырой воздух быстро заполнил своей тяжестью легкие. Последние листья отбрасывали редкие голубые тени. Краем глаза Марьяна успела заметить в одной из таких теней большой внедорожник, дверь которого распахнулась. Высокий накачанный парень в темной куртке шел к ним. Незнакомец был явно хорош собой и, судя по походке, отлично это знал. Он плавно сокращал дистанцию между ними. Когда до ступенек оставалась не больше пары шагов, он, к большому удивлению, негромко произнес:

– Добрый вечер, Марьяна Владимировна, я бы хотел поговорить с Кариной с глазу на глаз. Позволите?

Марьяна лишь показала руками на возящуюся с дверями девушку и сошла вниз по ступеням.

– Карин, – негромко позвал он ее, – я бы хотел поговорить.

«Кажется, не у меня одной все весело», – подумала Марьяна. Эта мысль слегка забавляла ее, отодвигая свои собственные проблемы.

Закончив возиться с замком, Карина резко развернулась. Ее взгляд был полон жгучей ненависти. В тусклом свете фонаря потемневшие глаза отливали холодным стальным блеском. Но незнакомца это, казалось, ничуть не смущало. Он смотрел на нее сверху вниз, спокойно дожидаясь ответа.

– Нам больше не о чем говорить, – ответила девушка, четко отчеканивая каждое слово. – Пошли, – обратилась она к Марьяне, оставив собеседника в темной осенней полутьме. Химия между этими двумя была настолько явной и настолько сильной, что не заметить ее было невозможно.

– Это из-за него ты собираешься напиться? – поинтересовалась Марьяна, сидя в такси.

– Пф, – хмыкнула Карина, – не хватало еще из-за этого дурака убиваться. Мы с девчонками давно планировали оторваться, но все некогда, а тут спонтанно собрались. Еще и тебя так удачно зацепила.

– Мде?

– Мде!

В баре было шумно и людно и очень типично для выходного дня. Чтобы отыскать забронированный столик, пришлось несколько раз обойти все заведение. Но ритм музыки и ощущение толпы хорошо отвлекали от тяжелых мыслей, с которыми девушке совсем не хотелось встречаться.

– Всем привет в этом чатике, вдарим по текиле? – закричала Карина при встрече. Эта яркая шумная девчонка, как рыбка, нырнувшая в свой пруд, искрилась, смеялась и флиртовала напропалую с проходящими мимо столика парнями. Казалось, что той случайной встречи на полутемной московской улице не было.

Если бы не дисплей телефона, то и дело загоравшийся в руках у Карины.

Пара стопок текилы приглушила неприятное царапающее чувство в груди. Вспышки света, музыка, смех и общая атмосфера веселья – это все, на чем Марьяна сфокусировалась сейчас. А завтра будет завтра…

Ярослав

Взмах крыла бабочки может вызвать ураган. В моем случае – светофор, на который я не успел проскочить, чтобы поймать зеленую волну на Вернадке, вызвал хаос. Не успев на моргающий желтый и останавливаясь перед чертой, я даже не думал о том, что через несколько секунд ход событий изменится.

Это только в кино герой высокопарно может рассуждать о высоких материях перед кульминационной сценой. Жизнь этой романтики напрочь лишена.

Какой-то противный визг тормозов сзади, секунда, и глухой удар толкает меня в подушки безопасности. Вот и все. Высокопарных мыслей ноль. Никогда не думал, что сознание так просто выключается. Как пузатый черно-белый телевизор. Секунда, и картинка сузилась до крошечной черной точки.

Просыпаюсь от холода и лязга металла. Кто-то кромсает большими гидравлическими ножницами дверь с моей стороны. Жутко гудит голова, что-то липкое течет где-то сверху, даже не сразу понимаю, что вообще произошло.

Молодой парень в синем костюме склоняется надо мной.

– Потерпи немного, сейчас вытащим. Моргни, если говорить можешь.

– Могу, – сипло отвечаю я и осторожно двигаю рукой. Вроде двигается.

– Ноги чувствуешь?

Секундный ужас заслоняет боль и хаос. Шевелю пальцами ног. Да, чувствую. Меня аккуратно извлекают на каталку и тащат с машину. Смотрю на свои руки, не могу понять, откуда столько крови, все в царапинах.

В машине прохладно, на лице что-то холодное, а спать хочется как не в себя, но врач не дает залипнуть, засыпает вопросами. В голове туман. Окончательно прихожу в себя в больнице. Шум, возня вокруг и яркий свет снимают сонливость.

– Перекладываем, – объявляет врач в синем, который ехал со мной.

– Можно я сам пересяду? – отвечаю ему и осторожно встаю к соседней каталке, вытирая лоб рукой. На руке загорается темная полоса, пахнущая металлом. Кажется, где-то там ссадина.

Подтянутый веселый старичок заполняет бумаги и бодро командует медсестре:

– Оленька, молодого человека по вторую. Будем зашивать.

– Да я вроде не носок, зачем меня шить?

– Не шить, а зашивать, Ярослав Анатольевич. У вас рассечена бровь, стрипами тут не обойдется, – отвечает он мне и начинает осматривать. – Так-с, а зрачки у вас расширены. Что-то принимали?

– Нет, – трезв как стекло, я бы никогда пьяным за руль не сел, зная, что мне девушку домой отвозить.

– Эх, молодость, – покачал головой доктор. – Влюбленность расширяет зрачки сильнее любого сотрясения. Помню, как белыми майскими ночами сам ее провожал, вокруг белым-бело, повсюду яблони цветут, лепестки под ноги сыпят, мы молодые, влюбленные, на носу сессия, а я вместо гистологии бегу клумбу с тюльпанами обдирать.

– Все готово, Марк Анатольевич, – отвечает медсестра и шепотом продолжает: – Не волнуйтесь, Марк Анатольевич лучший, вам так повезло, что вы к нему попали, будете как новенький.

Она ставит катетер в вену.

– Красивая? – спрашивает хирург.

– Очень!

– Ох, влюбленные, – хмыкнул врач, улыбнувшись мне одними глазами.

– Да я-то да…

– Она тоже. Так волнуются только за любимого человека, за постороннего она бы не стала меня умолять осмотреть тебя.

Вот это да! Меня как будто кипятком окатило, даже дернулся, поучив неодобрительный возглас хирурга. А дедуля на опыте, дело говорит. Раз звонила, то знает об аварии. Но как? В голове сразу тысяча вопросов, и все без ответа, понимаю, что она, скорее всего, где-то в больнице.

– Я могу ее увидеть? – умоляю одними глазами.

– Зашьем, тогда пущу, – отвечает мне врач.

– В сон тянет.

– Так и должно быть, – ответил он, начав негромко напевать какие-то знакомые строчки, которые отец иногда пел на семейных торжествах за столом: – «На этой улице подростком. Гонял по крышам голубей. И здесь, на этом перекрестке…»

«…С любовью встретился своей», – мысленно пропел я, погружаясь в сон.

Прихожу в себя в пустой палате.

Она пришла! Пришла ко мне! Сама! Растерянно стоит в дверях, молчит и не решается заговорить.

– Привет, – осторожно начинаю, разговор. – А как ты здесь…?

– Ехала мимо. Увидела твою искореженную машину. Ребята со «скорой» рассказали мне, куда повезут. Сильно болит? – Марьяна кивает на бровь и смотрит огромными грустными глазами.

А я так рад ее видеть, что мне плевать на все вообще. И то, что голова на самом деле раскалывается пополам, что тело болит, и что рубашка мне здорово мешает, ограничивая движения. Главное, что моя Снежная Королева здесь.

– Да пока не особо, зашивали же под анестезией. Скорее голова какая-то странная, как будто и не я совсем. Рубашка эта…

– Да, в разорванной рубашке лежать совсем неудобно. Я не знала, какой у тебя размер одежды, взяла на глаз. – Она осторожно достает из пакета футболку и кладет на край кровати.

«Да у меня сегодня второй день рождения во всех смыслах», – подумал с восторгом я, и вслух продолжил:

– Спасибо тебе, фея-крестная. Поможешь?

Она улыбается одними губами.

– Ты шутишь, это хороший знак, – и начинает аккуратно, явно избегая прямого контакта с кожей, расстегивать пуговицы. Улавливаю ее секундный испуг, когда видит на моей груди следы от руля. Ссадины – маленькая цена за такую аварию. Быстро поборов смущение, девушка продолжает расстегивать пуговицы. Впервые я рад, что их так много. Через тонкую ткань рубашки ощущается ее теплая рука.

Блин, вот вроде бы не в такой обстановке я рассчитывал расстаться с рубашкой, тысячу раз проигрывал в голове, как это будет, но готов признать, ни одна моя фантазия не была настолько охренительной.

– Так, а теперь нужно немного подняться, – вырывает из моих размышлений голос. Забавно, как она старается держать ровную интонацию, притом, что я отчетливо ощущаю, как она от волнения через раз вдыхает и забывает выдыхать. Пробую подняться, голова сразу начинает саднить, морщусь. – Подними руки, насколько сможешь, попытаемся продеть их в рукава, – тихо говорит мне девушка. Теплая ладонь касается края плеча, другая рука осторожно вытаскивает мою руку через рукав наружу, очень нежные легкие прикосновения. Похоже, ссадины на руках ее пугают. Медленно, но верно на тело ложится мягкий трикотаж футболки. Не думал, что сменить рубашку окажется настоящим испытанием. Благодарю ее и откидываюсь на подушку. – С джинсами помочь?

– Потом, когда-нибудь потом, – отвечаю, не открывая век. Силы реально кончились.

Чувствую, как она медленно отходит от кровати, успеваю схватить ее за руку и тихо прошу:

– Посиди со мной, пожалуйста, я так рад, что ты здесь.

Наблюдаю, как Марьяна послушно садится на краешек моей постели. Так близко, что я снова чувствую ее парфюм. Хочу прижаться к ней и обнять. На этой полулежачей кровати это проще, чем на обычной, но состояние у меня так себе. Медленно подтягиваюсь на руках.

– Ты помнишь, как все произошло?

– Я просто стоял на перекресте, вжух – удар. Там как будто взлететь с Вернадки пытались, – ответил ей первое, что пришло в голову.

– Аэропорт, ты сегодня должен был ехать в аэропорт…

– …чтобы улететь в Гамбург, отец пришел в себя после шунтирования, – машинально продолжил ее фразу, даже не задумываясь о том, что произойдет дальше.

–Яр, я… – замялась она, испуганно посмотрев, прислонила пальцы к губам.

Сначала я честно собирался ее успокоить, подробно рассказав, что тетя сказала отцу, что меня задержали дела, но этот простой жест перечеркнул все мое самообладание.

– Тебе, – начал я каким-то хриплым, потемневшим голосом, глядя ей прямо в глаза, – я больше сопротивляться не в силах. Молниеносно сократил расстояние между нами и начал целовать ее. Даже если она испугается и сбежит. Это будет потом…

А она не стала сбегать. Робкий ответ на мои прикосновения становился все более очевидным. Это она целовала меня! Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, скользила по моему лицу и шее, спускаясь все ниже, под футболку, где прикосновения уже не отличались нежностью. Это была чистая страсть, которую ни я, ни она не могли больше контролировать. Руки сами проскользнули под ткань ее свитера, нащупывая обнаженную спину и гладкую ткань белья.

Резкий противный голос вернул меня в реальность:

– Ярослав, дорогой, это же кошмар! Как только узнала, бросила все дела и сразу примчалась к тебе.

– И тебе здравствуй, Арина, – сухо ответил ей и мысленно продолжил: – «Знала бы ты, насколько лишняя».

Марьяна дернулась, все еще смотря на меня затуманенным опьяневшим взглядом, и глубоко вдохнула, словно пытаясь отдышаться. За секунду оценив собеседницу, стряхнула остатки наваждения, так яростно сжигавшего нас.

– Кажется, я здесь лишняя. Вам двоим явно нужно обсудить ваши договоренности, – каким-то стеклянным, ровным голосом проговорила это, добавив: – Желаю вам, Ярослав Анатольевич, скорейшего выздоровления.

Она ушла, а мне захотелось прибить Арину, явно косившую под дурочку со своим перформансом.

– Ну и зачем, нужно было пугать мою невесту?

– Твою невесту? – удивленно переспросила Арина.

Марьяна

– Карина Тиграновна, вот ваш фронт работы на ближайшие три месяца.

– Марьяна Владимировна, вас просят подойти, – в дверях мелькнула секретарь.

– Секунду, – кивнула девушка и вышла из кабинета.

В фойе офиса стоял курьер с огромным букетом белых фрезий.

– Врагу-у-у не сдается наш гордый варяг, – доносилось из Марьяниного кабинета.

Девушка молча поставила подпись, отдала букет секретарю и вернулась в кабинет:

– Продолжим. По бумагам я числюсь ответственным лицом, но как руководитель студии прошу вас переключиться на создание дополнительного дизайн-проекта для компании «Авиум» в рамках текущих договоренностей. Поскольку у нас очень высокая загрузка в ноябре, понадобятся дополнительные специалисты на проектную работу. Тех, кто разрабатывал прошлый проект, на текущий мы бросать не будем. В проект нужны новые чертежники, визуализатор и комплектаторы. Я подготовила файл, в нем преза и текущие наработки. Заказчика новая концепция устраивает, нужно ее довести до полноценного проекта.

– Без боя сдаешь? – тихо спросила Карина.

– Без боя, – ответила девушка.

– Пообедаешь со мной? – спросила Карина.

– Давай в другой раз, мне две папки чертежей проверять.

Карина наклонилась над столом и заглянула в глаза Марьяне.

– Марь, ты не Снегурочка, такими темпами на одном кофе растаешь. Ты прозрачная вся! Я сейчас принесу тебе обед, и ты его съешь, хорошо?

Марьяна кивнула и погрузилась в монитор. В декабре горело все: сроки, договора и обязательства всех перед всеми. А больше всего в этой будоражащей смеси грядущего цунами и нервного предвкушения горели люди. Горела и сама Марьяна, снова заваливая себя работой допоздна. Все для того, чтобы не оставаться один на один с неприятным саднящим чувством.

Если отсечь, то не должно быть больно. Раньше схема работала безотказно: выключаешь человека из своей жизни, выключаешь свои эмоции и загружаешь мозг работой. Все.

Из размышлений ее вывел загоревшийся экран телефона с уведомлением о входящем звонке. Леся.

– Привет, Леся.

– Галочка, ты не поверишь, – орала в трубку Леся.

– С Якиным в Гагры? А можно с подробностями?

– Он сделал мне предложение! – сбивчиво прокричала в ответ подруга. – Марьяш, я выхожу замуж!

– Ты крутая, Лесь, правда, – неожиданно-приятная новость заставила ее улыбнуться. – Принимай мои поздравления.

– Приму только лично от тебя в эту субботу! Е-ху! Мы решили устроить вечеринку по этому случаю! Подваливай в семь, мы будем пить шампанское и танцевать до упаду, обмотавшись в елочную гирлянду!

– Звучит заманчиво, я в деле!

Я никогда не сомневалась в том, что эти двое станут мужем и женой. Это был лишь вопрос времени. И, кажется, оно пришло.

В дверном проеме показалась секретарь с большим белым облаком цветов. Девушка поставила цветы на стол и молча ушла. Марьяна мельком взглянула на них. Нежные белые бутоны на тонких веточках источали свежий аромат, очень похожий на шлейф ее парфюма. В глубине букета лежала крохотная полоска плотной бумаги. Девушка осторожно извлекла ее двумя пальцами.

«Тебя трудно найти, легко потерять и невозможно забыть».

М-да, а пока не открыла, испанский стыд не испытала. Мужики и открытки как две параллельные прямые, без шансов на пересечение. Статус из социальной сети, образца 2007 года это нечто.

Она швырнула записку на стол и понесла цветы в приемную.

Когда девушка вернулась, то застала Карину, оставляющую пакет с едой на столе.

– Цветы ни в чем не виноваты. Я тебе принесла еду, пожалуйста, поешь.

– Они отвлекают.

– Или навевают мысли, – подытожила Карина.

Всю неделю Марьяна пыталась забыться в офисе, заваливая себя бумагами и литрами кофе до поздней ночи. Организм покорно терпел эти издевательства неделю, но в конце концов не выдержал. Едва доехав до дома, девушка заснула прямо на диване в гостиной, забыв про все на свете.

Сквозь плотно задернутые шторы просочился оранжевый луч фонаря. Телефон разрывался входящим вызовом. Марьяна встрепенулась и потянулась за телефоном, с удивлением обнаружив себя в гостиной.

– Алло, Лесь пять минут, – проговорила она сонным голосом.

– Ты спишь там, что ли? – поинтересовалась подруга.

– Уже мотаю на себя елочную гирлянду и выезжаю, – отрапортовала Марьяна, – извини, неделя была сложная.

Вот это меня выключило, почти сутки проспала. Давай, Марьяна Владимировна, на крейсерской скорости собирайся.

Выбежав из душа, Марьяна не стала мудрить с одеждой. Выбор пал на темное трикотажное платье и грубые ботинки. Марьяне оно особенно нравилось тем, что имело карманы, в которые можно было удобно засунуть руки, как в брюки.

– А вместо гирлянды портупея, – потянулась она к тонкому черному ремешку. – Мне кажется, это рекорд по скорости сборов. Волосы в хвост, тушь на ресницы, ключи и документы по карманам курки. Все, кажись, собралась.

Приложив магнитную карту к замку, девушка спустилась на минус второй этаж. В самом дальнем бесшумно моргнула фарами ее «Ауди».

– Поехали, красотка, кататься по Москве, хотя на дворе декабрь, кого я обманываю, сейчас в предновогодних пробках будем пятнадцать минут под стрелку стоять и приедем к афтерпати.

Но дорога благоволила – спустя каких-то пятнадцать минут она поднималась по знакомым ступеням одного небольшого ЖК в центре столицы не очень далеко от ее дома. Квартира ребят располагалась на последнем этаже. По хлопающей двери и выходящим из нее людям стало понятно, что веселье в самом разгаре. Внутри царила атмосфера настоящей новогодней вечеринки: по стенам тянулись бесконечные электрические гирлянды, еловые ветки и банты, с потолка свисали золотистые шарики, а в холле стояла огромная елка, которую подсветили огнями и украсили игрушками из сказки «Щелкунчик». Глядя на новогодний антураж, Марьяна поняла, что, погрузившись в работу, как-то упустила приближение любимого праздника. Словно стряхнув остатки сожаления, девушка бросила в гардеробной куртку, взяла с подноса бокал с шампанским и пошла искать в этой толпе танцующих людей виновников торжества. Обойдя почти всю квартиру и поздоровавшись со всеми знакомыми, она так и не нашла эту искрометную парочку. Оставалась только большая панорамная терраса, на которой подозрительно близко стояли два знакомых силуэта: высокий мужской, докуривающий сигарету, и едва достававший ему по плечо женский, Марьяна проскользнула на террасу.

– Ура, Марьяшка, дай я тебя обниму! – громко закричала Леся, осторожно высвободилась из Лешиных объятий и полезла обнимать Марьяну. – Я так рада, что ты приехала.

– Я тоже! Поздравляю тебя, его, вас! Честно говоря, когда я первый раз увидела вас вместе, то уже не могла представить по отдельности. Если половинки действительно существуют, то вы нашли друг друга, – улыбнулась девушка и продолжила: – Кольцом похвастаешь?

На вытянутой Лесиной руке сияла тонкая дорожка камешков с большим бриллиантом по центру. Кольцо смотрелось на миниатюрных пальчиках особенно трогательно и вместе с тем внушительно. Вечная классика от «Тиффани».

– Оно невероятно красивое и очень тебе идет, у твоего жениха прекрасный вкус. Так, а когда та самая дата?

– Леш, скажем?

Леся заговорщицки улыбнулась и подмигнула Леше:

– Двенадцатого апреля.

– В День космонавтики… Я, кажется, поняла, – Марьяна звонко рассмеялась. – А вы с фантазией, ребят!

Жених и невеста слегка смущенно закивали головами:

– Сечешь. Решили увековечить дату знакомства.

Марьяна перебирала в голове события того дня:

– Да, помню, как мы с ней, – она кивнула головой в сторону Леси, – поехали праздничные салюты на Поклонку посмотреть, по дороге познакомились с вами, начали в шашечки играть и до салюта так и не доехали.