Читать книгу: «Шанс на жизнь», страница 6

ГЛАВА 12

Проснувшись утром, я встала, приняла душ, высушила волосы, собрала их в высокий пучок, оделась и вышла в столовую. За обеденным столом сидела, положив голову на руки, Рашель. В домашнем халате, с неприбранными волосами, она казалась постаревшей лет на десять. Из кухни доносилось звяканье посуды. Наверное, Лусия готовила завтрак.

– Доброе утро.

Я старалась говорить как можно тише, чтобы не напугать сидящую в задумчивости Рашель, но все равно она подпрыгнула на стуле, словно ее ткнули булавкой.

– Лиззи? – Глаза ее расширились – Лиззи! – Рашель подскочила и подбежала ко мне. – Как ты? С тобой все хорошо?

– Лиззи!

Из кухни выскочила Лусия и с невероятной для ее объёмного тела скоростью, подскочила ко мне, чтобы обнять, но Рашель опередила ее и схватила меня за руки.

– Лиззи, девочка моя, как ты?

– Была бы лучше, если бы ты перестала ее доводить своими выходками, – пыхтела Лусия, рассерженная тем, что ей не дали обнять ее девочку. – Не успела малышка выйти из комы, как ее мамаша устроила ей приятную встречу.

Рашель сникла, и я встала на ее защиту:

– Перестань, Лусия. Просто мне нужен был отдых, и сейчас я чувствую себя лучше, но мне нужна ваша помощь.

– Конечно, конечно, все, что ты захочешь, – засуетилась Рашель, явно обрадованная тем, что Лусия не продолжит экзекуцию.

– Я поняла, что мне нужно чем-то отвлечься.

– Да-да, – радостно перебила меня Рашель. – Тебе нужно отвлечься! Ездить на долгие расстояния доктор нам запретил, но мы можем объехать всю Флориду, поедем в Юниверсал Студио, Дисней Ленд, Майами, заедем на апельсиновые поля, поедим омаров и …

– Нет, я не это имела в виду.

Рашель остановила поток слов и удивленно посмотрела на меня, а затем повернулась к Лусии, пытаясь найти поддержку с ее стороны. Но Лусия проворчала:

– Не нужно на меня смотреть. Я тоже считаю, что пора успокоиться и действительно дать девочке время прийти в себя, покупаться, отдохнуть, побыть с семьей.

– И окончить школу, – вставила я и стала наблюдать, как поползли брови вверх и у Рашель, и у нянюшки. Тишина стояла минуты полторы. Первой заговорила Рашель:

– Окончить школу? Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала. Я хочу учиться и окончить школу в этом году.

– В этом году? – брови, которые, казалось, уже не могли ползти выше, все же поднялись ещё вверх. Лусия и Рашель переглянулись.

– Малышка, ты уверена? – вкрадчиво начала Лусия, кажется, уверенная, что у меня очередной припадок.

– Ага, – я кивнула и подошла к столу. – А сейчас я позавтракаю и отправлюсь к Майки узнавать, как мне продолжить обучение в его школе.

– Родная, нужно позвонить папе и узнать, что он думает, – начала Рашель осторожно.

Я напряглась:

– А он может быть против? Как вообще его это касается?

– Папа хочет знать, что происходит, малышка. Но думаю, что он не будет против. – Примирительно добавила Рашель.

– Отлично, – сказала я и поднялась. – Пойду поговорю с Майки.

– Ты же еще не поела, – заворчала Лусия, и я поспешила выскочить из дома.

Уффф, этот этап позади. Теперь разговор с Майки. Но я не пошла сразу к нему домой, а прошлась по побережью, выстраивая мысли в ряд и думая, как лучше все объяснить, чтобы не вызвать чрезмерного удивления. Хорошо, что сегодня выходной и Майки должен быть дома.

Но дома я его не застала. Оказалось, что рано утром Майки уехал с друзьями кататься на катере и не приедет до вечера. Нехорошее предчувствие кольнуло меня. Если все началось с препятствий, то как будет дальше? Но отступать нельзя, только вперед!

В результате Майки я застала только вечером и он, крайне удивленный тем, что я пришла к нему, а затем и той просьбой, с которой я пришла, все же пообещал помочь и все выяснить. Я, обрадованная таким обещанием, пришла домой в прекрасном расположении духа. Дома я застала Рашель, которая радостно сообщила мне, что Стивен не против учебы и поможет найти репетиторов, чтобы наверстать упущенное.

Все, теперь не отступать! Я заулыбалась и закружилась по комнате в танце. Лусия и Рашель с улыбками смотрели на меня, а затем засмеялись и побежали меня обнимать.

Позже, вытребовав у Рашель ее ноутбук, я заперлась в своей спальне и начала изучать программу старшей школы. Таак, обязательные дисциплины. Тринадцать штук, включая английский, математику, биологию, физику, историю США и мировую историю, экономику, политологию, географию США и общую географию, изобразительное искусство, физкультуру и, хммм, иностранные языки. Пока не плохо. Школу я закончила с золотой медалью и при небольшом усилии вспомню, по крайней мере, общие предметы, а поднажав посильнее, справлюсь и с историей и географией США. А вот с иностранными языками мудрить вообще не буду – скажу, что буду учить русский. Далее до вечера я набирала информацию, пыталась пройти тесты по математике и общей истории, читала статьи и вообще наслаждалась тем, что мой мозг наконец-то заработал, как и прежде.

Затем мне в голову пришла мысль, такая яркая и манящая, что я даже подскочила на месте. А что если попробовать найти информацию о моей семье с ноутбука Рашель? На нем-то нет программы слежки. Зайду через инкогнито, и в истории браузера не останется записи о том, что я искала. Нет русской раскладки на клавиатуре? Что ж, не проблема, сейчас установлю, а потом просто уберу.

Я так разволновалась, предвкушая, как я наберу имя мужа в поисковике и попробую найти хоть что-то, связанное с ним. И вдруг на меня накатил испуг, да так молниеносно, что я отдернула руку от клавиатуры. «Аня, ты совсем дура?» – обратилась я к самой себе. Ну, кто тебе сказал, что на ноутбуке Рашель ничего не установлено? Кто?! Стивен – параноик, помешанный на тотальном контроле. А если он заметит, что кто-то с этого ноутбука ищет информацию на русском языке, то … Если честно, то даже и не знаю, что будет, и знать не хочу.

Я погрустнела, но тут же придумала новый план. Я буду искать информацию, но не НА русском, а О русском! Все о том, что это за язык, область его применения, все о культуре русскоговорящих стран и т.д. Лиззи захочет изучать русский, значит, нужно симулировать интерес. И еще нужно поискать университеты в Торонто, где есть специальности, связанные с русским языком и культурой. Лиззи заинтересуется лингвистикой в целом и поедет именно на такую программу в Торонто, благо я – кандидат филологических наук и проблем с обучением не будет. Интересно, а как я объясню, почему в Торонто? Пока не знаю, но что-нибудь придумаю к тому времени.

ГЛАВА 13

Прошло два месяца с моего пробуждения в больнице в Калифорнии, и я старалась всеми силами наверстать упущенное в учебе и, более того, задалась целью окончить школу уже этой осенью. Майки объяснил мне, что в Калифорнии, окончив десятый класс (в котором Лиззи как раз училась, когда попала в больницу), я могу сдать экзамен, чтобы подтвердить знания и получить аттестат об окончании старшей школы, а экзамен сдается два раза в год: весной и осенью. Узнав об этом, я почувствовала, что мир мой сжимается до одной цели – сдать этот экзамен, во что бы то ни стало!

Ох, как же я хотела сдать его весной и уговорить Стивена (Рашель бы согласилась на все мои просьбы) отпустить меня на учебу в университет в Торонто осенью. Но я понимала, что мне необходимо время, чтобы, во-первых, окончить десятый класс, а, во-вторых, подготовиться к сложному экзамену, заключающему в себе два года школьной программы.

Я пыхтела над книгами день и ночь. Майки помогал мне всеми силами: он принес мне все необходимые учебники и сам готовил меня к окончанию десятого класса. Программа в его школе была схожа с программой в калифорнийских школах, поэтому он настоял, чтобы я занималась именно с ним, утверждая, что ему будет не сложно, потому что так он заодно повторит пройденный материал.

Лусия хитро улыбалась, принося нам напитки и перекусы, и поглаживала Майки по голове, от чего он смущался и краснел до корней волос. Дошло до того, что, когда Лусия вплывала в комнату с подносом, он подскакивал и начинал отодвигаться в дальний угол, делая вид, что ходит, разминая затекшие ноги. Я поджимала губы, когда Лусия пыталась мне подмигивать, и давала понять всем видом, что такие намеки мне совсем не нравятся.

Стивен, изначально всё же скептически настроенный по поводу внезапного желания Лиззи учиться, со временем стал более сговорчив и даже согласился на репетитора по русскому языку, которого Лиззи затребовала в связи с желанием изучать именно этот иностранный язык.

Поначалу Стивен решил, что это очередная блажь и отказывался наотрез, тем более что дать какое-либо правдоподобное объяснение этому внезапно возникшему интересу я не смогла. Тогда я топнула ногой и заявила, что выучу язык сама, по самоучителю и заказала себе кучу учебных пособий, тетрадей, пару словарей и обучающих программ, которые установила на ноутбук, купленный мне для учебы с одобрения Стива. Усердно делая вид, что читаю, изучаю и внимаю, я, в дополнение ко всему, демонстративно смотрела видео на русском. Ох, какое же это было наслаждение вот так, в открытую, наконец-то смотреть программы и фильмы на любимом родном языке! Я начала с детских мультфильмов и просто наслаждалась звуками родной речи, слушая песенки Чебурашки и Гены, Фунтика и Бременских музыкантов. Затем, обнаглев до предела, я перешла на фильмы, серьезные программы и аналитические передачи, которые раньше, в другой жизни, очень любила смотреть по вечерам, уложив дочку спать и уютно устроившись на диване рядом с мужем.

Рашель однажды поинтересовалась, зачем я смотрю то, что не понимаю, и я выдала ей тираду о том, что я якобы прочитала в интернете: не столь важно понимать, о чем говорят, сколько приучить свое ухо к фонетике и мелодике иностранного языка. Рашель удивленно покачала головой, но больше не спрашивала ничего, решив, видимо, что чем бы дитя не тешилось…

Более того, Рашель сообщила Стивену обо всех стараниях Лиззи, и тот все же решил нанять репетитора, чтобы выяснить, действительно ли его непутевая дочурка добилась хоть каких-то успехов.

Когда репетитор пришел, чтобы оценить мои знания, Рашель очень нервничала. Она сидела рядом с ним на диване в гостиной, теребя край диванной подушки, лежащей на ее коленях. Из кухни выглядывала Лусия, не способная оставаться в стороне в такой ответственный момент. Хелли заблаговременно была отослана в магазин.

Я оделась очень консервативно, в этом мне помог поход в магазин, где я сменила гардероб и выбрала более комфортные для себя вещи, чем заслужила неодобрительное ворчание няни. Подойдя к репетитору, я поздоровалась по-русски, и он, одобрительно кивнув, сказал с заметным акцентом: «Здравствуй, Лиззи. Я рад тебя видеть. Меня зовут мистер Браун». И разговор потек. Я, как могла, добавляла акцент, делала грамматические ошибки и постоянно переспрашивала, имитируя непонимание. Синтаксически мои предложения были тоже очень просты, чтобы не вызывать излишних вопросов.

Но, учитывая, что Лиззи изучала язык самостоятельно, репетитор остался весьма доволен результатом. Он хмыкал и покачивал головой, а в конце сказал Рашель, что ее дочь неимоверно талантлива и, несомненно, должна подумать о филологической карьере. Еще он объявил, что оповестит Стивена о том, что согласен продолжать мое обучение, если тот не против. Рашель сияла, Лусия тихонько хлопала в ладоши, улыбаясь и пританцовывая, а затем кинулась обнимать меня, как только за мистером Брауном закрылась дверь.

На следующий день мне было объявлено, что Стивен не против, и я могу продолжить заниматься русским языком с репетитором. Я настояла, что двух занятий в неделю мне хватит, хоть Рашель и твердила, что я должна развивать так неожиданно прорезавшиеся задатки лингвиста. Успокоить ее удалось лишь тем, что я созналась, что хочу окончить школу, сдав экзамен уже этой осенью, и у меня нет дополнительного свободного времени.

Рашель сначала долго молчала и моргала глазами, потом она присела на край моей кровати и тихо сказала: «Лиззи, это потому, что ты боишься возвращаться в свою школу из-за того, что случилось с Эвоном?»

Меня как будто ошпарили кипятком: стало жутко, сердце заколотилось, руки затряслись, а в голове промелькнуло: «Господи, я уже и забыла, что Лиззи что-то натворила в школе. Она ведь кого-то убила за что, видимо, и была отослана подальше от проблем, во Флориду». Вслух же я сказала:

– Рашель, ты же знаешь, что я не помню, что случилось в школе, но мне кажется, что мне уже пора узнать. Если я все вспомню сама, это будет хуже, чем если ты расскажешь мне все сейчас.

Рашель встала и, не сказав ни слова, вышла из моей спальни. В дальнейшем она больше не донимала меня вопросами, оставив все на мое усмотрение.

Я же развернула бурную деятельность: два раза в неделю я радовала учителя русского языка своими невероятными успехами, каждый вечер, кроме выходных, ко мне приходил Майки, и мы готовились к окончанию десятого класса, а остальное время было посвящено подготовке к экзамену самостоятельно и с репетиторами, которых я вытребовала у Стивена.

Лусия же часто донимала меня своими ахами и охами по поводу того, что ее малышка совсем бледная, замученная, не ест, непонятно зачем терзает себя этой ужасной учебой. Она встречала каждого репетитора вежливо, но, как только за ними закрывалась дверь, начинала ворчать. Наконец, она довела меня до того, что я, не выдержав, сказала:

– Лусия, пойми, я должна сдать экзамен и окончить эту дурацкую школу!

Лусия тут же взъелась. Подбоченившись и надвигаясь на меня, словно тяжелая шхуна, она зашипела:

– Ну что тебе придумалось морочить себе голову? Ладно, еще если бы ты просто хотела десятый класс окончить. Майки тебе в этом поможет, и живи себе дальше спокойно. Наслаждайся летом, купайся, загорай, ходи на вечеринки. ЭТО тебе положено сейчас делать. А ты после такой травмы засела за учебники, а твои родители вместо того, чтобы тебя отговорить, еще и поощряют. Неееет, я поговорю с Рашель. Бог с ним, со Стивеном, ему ни до чего нет дела, но она-то должна понимать.

Услышав, что Лусия может разрушить все, что мне уже удалось достичь невероятными усилиями и ухищрениями, и, видимо, потому что она сама упомянула травму, я не сдержалась и крикнула:

– Лусия, ты же понимаешь, что я не могу вернуться в эту школу после того, что там случилось!

Лусия резко остановилась и стала открывать рот как рыба на суше. Было очевидно, что она силится что-то сказать, но не может выдавить из себя ни слова. Наконец, она поджала губы и вылетела из комнаты до того, как я успела ее остановить.

Мне стало не по себе. Я ходила по комнате как заведенная и не могла остановиться. Что я натворила? Зачем я ляпнула эту чушь?

Прошло около получаса, и дверь открылась. В комнату, спросив разрешения, вошла Рашель. Она была бледная и явно нервничала.

– Крошка, нам нужно поговорить.

– Прости, Рашель. Тебе, наверное, Лусия рассказала все. Я не знаю, зачем я ляпнула про школу. Поверь мне, я совсем не хотела…

Вздохнув, Рашель сказала:

– Лиззи, ты была права. Тебе нужно все знать.

ГЛАВА 14

Я напряглась. С одной стороны я хотела бы узнать, что произошло с Лиззи, а с другой – мне это было уже не нужно. Я не собиралась возвращаться обратно в школу. Все, что я хотела – просто найти возможность встретиться с моей семьей. Пусть они меня и не примут, пусть я им буду такая не нужна, но мне необходимо быть с ними рядом. Просто быть рядом!

– Рашель, не нужно, – начала я, но она меня тут же перебила.

– Нет, Лиззи, я должна. Ты была права. Все равно кто-нибудь тебе расскажет, возможно, в извращенной форме, так что лучше уж я. Только давай присядем, это долгий и нелегкий разговор.

Мы сели на кровать. Рашель то принималась терзать краешек своей шелковой блузы, то расправляла ее и крепко сцепляла пальцы. Губы ее дрожали, в глазах была боль, и вся она напоминала сжатую до предела струну – еще немного и лопнет. Наконец, она собралась с силами и начала:

– Я хочу, чтобы ты знала, Лиззи, что твоей вины во всем этом нет. Ты ведь не хотела никому зла, – Рашель запнулась и, помолчав, продолжила, с трудом подбирая слова. – Эвон учится….вернее, учился с тобой в одном классе. Он был такой славный, умный мальчик, – Рашель ласково улыбнулась. – И влюбился в тебя с первого взгляда. Ты всегда смеялась, что он готов на все, лишь бы ты просто посмотрела в его сторону. А ты….Ну, ты так популярна в школе, самая популярная ученица, – Рашель явно гордилась своей девочкой. – Капитан команды по волейболу, лучшая пловчиха, самая яркая, все девочки завидовали тебе. Наверное, поэтому и стали обвинять тебя во всех смертных грехах, как только случилось несчастье: что ты наркоманка, алкоголичка, и Эвон тебе понадобился только для того, чтобы он мог обманом сдать за тебя экзамен. Но это ложь! Ты, конечно, не совсем отличница, – Рашель смутилась. – Но ты умная и сама это знаешь! Видишь, как быстро ты наверстываешь все. Раньше ты, если честно, не очень интересовалась учебой, но у тебя было мало времени, ты же так была занята! – в голосе Рашель слышалось желание найти оправдание любому поступку и недостатку своей крошки.

– В общем, ты всегда была сердцем школы. А Эвон… был твоей тенью. Но все его очень любили потому, что он был неимоверно умный и добрый, всегда всем помогал и никогда не просил ничего взамен, в общем… – Рашель сбилась, не зная как продолжить, и я спросила:

– А я? Как я к нему действительно относилась?

– Ты…не знаю точно, но думаю, что просто его не замечала. В лучшем случае, – Рашель замялась и покраснела.

– Поэтому я совсем не понимаю, как произошло, что он оказался рядом с тобой в машине в тот ужасный вечер, – продолжила Рашель и стало очевидно, что говорить ей становится все тяжелее и тяжелее. – Ты в тот день выпила, но, думаю, у тебя на это была серьезная причина?

Рашель посмотрела на меня, как будто ожидая, что я поделюсь этой причиной с ней. Я пожала плечами, и она продолжила:

– Я не знала, что ты стала выпивать, иначе я бы ни за что не разрешила тебе водить, отправила тебя лечиться, ключи бы у тебя забрала. Да и машина… Ну зачем Стивен купил тебе эту отвратительную спортивную машину? Ты, конечно, просила Мустанг, а он считал, что раз ты – его дочь, то тебе нужна только яркая и быстрая машина, вот и согласился, даже не сказав мне. Я бы не позволила! И уж точно не дала бы тебе сесть за руль, зная, что ты выпиваешь, – Рашель разгорячилась, она уже почти кричала, и крупные слезы потекли из ее глаз. – Но я не знала! Не знала! А в тот вечер ты выпила и … – Рашель говорила отрывисто, ей явно было тяжело. – Эвон сидел рядом, и когда ты вылетела на встречную полосу, то весь удар пришелся на его сторону. К сожалению, он умер на месте.

Рашель начала задыхаться, с трудом вталкивая воздух в грудь, она сипела: «Ты не виновата. Ты ни в чем не виновата».

Атака! У нее началась паническая атака! Я подскочила и выбежала из комнаты, с испугу оглашая весь дом воплями: «Лусия, воды, воды, помоги мне, Рашель плохо!»

Лусия уже мчалась мне навстречу, когда я вбежала в гостиную. Влетев в спальню, она мгновенно сообразила, что происходит и начала действовать. Во-первых, она цыкнула на меня так, что я тут же перестала причитать, затем открыла настежь окно и подвела сипящую Рашель поближе. Придерживая ее за плечи, Лусия начала твердым голосом давать указания: «Вдох, держи воздух, держи, так, выыыыыдох, вдох, раз-два-три-четыре, выыыдох». Я стояла в шоке, боясь продвинуться дальше порога.

Минут через десять, я услышала, что Рашель уже ровно дышит. Я немного успокоилась, но руки все еще тряслись, а Лусия же казалось спокойной и непоколебимой, как скала. Было очевидно, что она точно знает, как помочь Рашель и делает это далеко не в первый раз.

Рашель посмотрела на меня больными глазами. Вид у нее был совсем усталый:

– Прости, родная, я не хотела тебя пугать. Все будет хорошо. Мне просто нужно немного отдохнуть.

Лусия повела ее из комнаты, шепнув мне:

– Посиди здесь, я сейчас уложу ее и вернусь.

Я послушно села на кровать, а в голове кипели мысли: «Значит, Лиззи попала в аварию и тот мальчик тоже. А теперь вся школа винит в этом богатую, избалованную девочку, которая и до этого вызывала у всех далеко не добрые чувства своими выходками. Все логично. Вот только действительно возвращаться в ту школу мне никак нельзя».

Через полчаса вновь появилась Лусия.

– Кариньо, я дала Рашель успокоительные капли и уложила поспать. Ей нелегко тебе было все рассказать. Когда случилось это несчастье, Рашель пришлось совсем тяжко: ты в коме в больнице без шансов на выздоровление, Стивен постоянно винит Рашель, что это она тебя избаловала, нам звонят с угрозами и гадостной клеветой твои одноклассники и их родители…Рашель прошла через все мыслимые муки за один короткий месяц. Не представляю, как она выжила. Наверное, только потому, что надеялась на твое выздоровление и молилась день и ночь за тебя. Теперь скажи мне правду, что она тебе наговорила?

Я передала все, что мне успела рассказать Рашель. Лусия помолчала, собираясь с мыслями и, вздохнув, сказала:

– Детка, ты должна понять, что происходило с тобой и не принимать это близко к сердцу.

– Понять? Как это можно понять? Мальчик ведь погиб!

– Тише, тише, не кричи так, кариньо. Конечно, его уже не вернуть. И это трагедия. Но…ты не хотела этого и сама чуть не погибла.

Лусия помолчала, потом посмотрела на меня, ласково поправила выбившуюся из длинного хвоста прядь и продолжила:

– Да и пить ты начала из-за того отвратительного холода, который сквозит из каждой щели вашего проклятого дома, – Лусия скривилась. – Я бы сама давно убежала из него, если бы не ты и Рашель. Я терпеть не могу холода, кариньо. Я из южной страны. Мне нужны солнце и запах летних трав, ласка и теплые улыбки, задорная музыка и жаркие танцы. А в вашем доме…тоскааааа. Рашель когда-то была такой же, как я: солнечной, улыбающейся, яркой. Когда я пришла к вам нянчить тебя, она была счастлива и ходила, как будто пританцовывая, как будто за спиной у нее были крылья, и она умела летать. Я тогда осталась, подумав, что я буду счастлива в таком дружном доме, где столько солнца и любви. А потом… – Лусия махнула рукой. – Потом Рашель перестала улыбаться, да и жить тоже. Я выхаживала ее, как могла, но у меня была ты на руках тоже, а я уже не молода, кариньо. Так что я не доглядела, не доглядела, – няня обняла меня, и я почувствовала, как дрожат ее руки. – Я скрывала твои пьянки от Рашель, думая, что ты образумишься, и ты обещала, но все равно часто приходила навеселе. А как я могла сказать Рашель? Она и так вся была на нервах, а ты же видишь, как ей тяжело приходится. Так что кровь того мальчика и на моих руках, – Лусия заплакала. Я обняла ее и прошептала:

– Не плачь, Лусия, не плачь. Ты ни в чем не виновата.

Так мы и просидели, обнявшись и всхлипывая, пока Лусия не собралась с силами и не сказала:

– Я понимаю, что ты не хочешь возвращаться в ту школу, но ты не обязана так надрывать себя, девочка моя. Закончи десятый класс здесь, а потом пойдешь в любую другую школу в Калифорнии.

– Не могу, – я вздохнула. – Стивен настроен отправить меня в старую школу в виде наказания.

Лусия вздрогнула.

– С чего ты взяла? Если тебе наболтала эта дрянь Хелли, то я ей устрою Судный День!

– Хелли здесь ни при чем, – запротестовала я, не давая гневу Лусии разгореться факелом. – Я сама слышала, как он говорил Бобу.

– Да он с ума сошел! – Лусия даже подпрыгнула на кровати.

– Ага, – я вздохнула. – Так что я уж лучше поднажму и покончу с этим.

– Не переживай, кариньо, я тебя в обиду не дам! Я и Стивену могу мозги прочистить, если нужно.

– Не нужно, Лусия! – запротестовала я. – Я и сама хочу учиться. Мне это нравится, да и отвлекает от неприятных мыслей.

Лусия с недоверием посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она тяжело поднялась с кровати и пошла к выходу. Остановившись у двери, Лусия покачала головой и сказала:

– Береги себя, кариньо, ты для нас – жизнь.

Дверь за Лусией закрылась, а меня пробил озноб. Ну, как я покину их, как? Боже, дай мне сил!