Читать книгу: «Работа над ошибками», страница 7

Глава 21

Балансируя на подтаявшей наледи и блестящем насте, Даша не спеша пробиралась к общежитию. Приходилось постоянно останавливаться и ловить равновесие, делать это было сложно, с учётом того, что в руках у неё была папка с документами, а на ногах – сапоги со скользкой подошвой. Спасали каблуки, которые девушка использовала на манер альпинистских кошек, солнце, устроившее весенний концерт в конце зимы, и отличное настроение.

Через две недели после своего триумфального возвращения во время пары, Даша успела освоиться.

Не обошлось без нелепых ситуаций и забавных происшествий. Один раз она предугадала неожиданный для всех исход футбольного матча – Даша только потому его и запомнила в своё время, что он был непредсказуемым. В другой раз она принялась подпевать премьерную песню по радио. А однажды и вовсе – напомнила Тане о её грязном секрете, позабыв, что узнала о нём только перед выпускным. Таня расплакалась и заподозрила Дашу в чтении дневника, на что Даше пришлось сделать ход конём – разрыдаться в ответ, воззвать к доверию во имя дружбы и на ходу придумывать ложь.

Она забывала даты, имена, лица, номера аудиторий, но, списывая всё на девичью память, в большинстве случаев с лёгкостью выходила из неловких ситуаций.

Было только одно, к чему привыкнуть не получалось, – безденежье.

Раньше оно казалось безнадежным и бесконечным. Старинные анекдоты про две сосиски и шестнадцать вилок, общежитские будни только подтверждали обязательность студенческой нищеты.

Спустя годы Даша не раз думала о том, что тогда, в университете, всё могло быть иначе: сытнее, веселее, качественнее, уютнее. Просто нужно было постараться, поверить в себя, доказать родителям, что можно совмещать работу с учёбой, перестать находить оправдания собственной лени.

Теперь Даша как никогда была уверена в необходимости работы. Дополнительно мотивировала недлинная и неутешительная история банковских операций по карте, пин-код к которой удалось обнаружить среди документов в комнате. Даша составила резюме, купила газеты с объявлениями и зарегистрировалась на сайте по поиску работы. Последнее, кстати, было не так-то просто. Пришлось вручить шоколадку счастливой обладательнице интернет-модема из соседней комнаты, записаться в компьютерный класс библиотеки и попросить Яну отслеживать все уведомления в её личном кабинете. Критериев выбора будущей работы было немного: во-первых, она не должна мешать учёбе, а, во-вторых, хоть как-то да оплачиваться. Поскольку таких нетребовательных соискателей было немного, Даша стала одним из работников приюта для животных. Коллектив состоял из директора и основателя приюта, Тамары, и работающих на полставки двух ветеринаров. Тамара была грузной пожилой женщиной, казавшейся неповоротливой и медлительной ровно до тех пор, пока не принималась за работу – тогда она словно сбрасывала лишние килограммы и годы и лечила, убирала, звонила, оформляла, встречала, провожала, добивалась, крутилась, бежала, порхала. Она недолго спрашивала о навыках и ожиданиях Дашу, радуясь каждому полученному ответу, и вскоре от формальной беседы перешла к сердечному приветствию в рядах приютовцев.

Преодолев самый сложный участок пути, Даша более уверенно, ритмично зашагала по плохо расчищенной и щедро приправленной песком дороге. Она чувствовала себя, как солдат на победном параде, и это пробуждало в ней боевой дух. Что ж, пора было сделать ещё кое-что. Не останавливаясь, чтобы решимость не покинула её, она набрала номер мамы. На том конце вскоре ответили, и Даша поведала о событиях дня. К её удивлению, известие о трудоустройстве не вызвало шока у родителей. Мама и папа уточнили, не повредит ли это успеваемости, и, удовлетворившись ответом, перешли к более насущному, по маминому мнению, вопросу, а именно к сообщению о том, что с каким-то едущим в город соседом Даше направляется сумка с гостинцами. Так что приготовленная для дебатов речь о преимуществах совмещения работы и учебы осталась невостребованной.

Волнение перешло в радостное возбуждение, уверенность дошла до максимума, и в таком прекрасном расположении духа девушка двинулась в кулинарию за пирогом – отметить с соседками хорошие новости.

Глава 22

«Входящий звонок. Игорь» – высветилось на экране мобильного. Даша смахнула красную трубку и уже привычно написала: «Занята». Вариантов коротких сообщений, отправляемых Игорю в ответ на сброшенные звонки и пространные сообщения о мире в целом и Дашином поведении в частности было много: «позже», «потом», «не сейчас», «на паре», «сплю», «ем» и, наконец, «лишние уши». По задумке скоро он должен был утратить былой энтузиазм, и со временем общение плавно сошло бы на нет. И кто знает, может быть, годы спустя, у него появилось бы новое начало.

– Дарья, – из-за двери кафедры появился Михеев, – проходите.

Даша зашла в тесный кабинет, заставленный столами и стеллажами.

– Присаживайтесь, – указал ей на свободный стул преподаватель.

На прошлой неделе он задержал её после пар и велел зайти в понедельник на кафедру для разговора. Пребывая в томном неведении, Даша рисовала картины их предстоящей беседы. Она успела примерить на себя его фамилию (откровенно говоря, Дарья Михеева звучало хуже, чем Дарья Леонова), вообразить страстный роман или робкие ухаживания, представить себе первое свидание и выбрать цвет штор в будущей спальне.

– Спасибо, – произнесла она, устраиваясь на стуле.

– Перейду сразу к делу, – он чуть подвился вперед, положив руки на стол, – в последнее время вы немало меня удивляете своими ответами на семинарах. Я поговорил с вашим куратором и с преподавателями. У вас хорошие отметки, но, я так понимаю, вы раньше не занимались научной деятельностью?

– Я? Нет.

Конечно, Даша предполагала, что у разговора должен быть какой-то благовидный предлог, но такого поворота она не ожидала.

– У вас очень интересные рассуждения. Сразу виден аналитический склад ума. Хотите поучаствовать в научной студенческой конференции? Она будет в апреле. Большую работу вы не успеете написать, но небольшой доклад ещё вполне можно. Это только первый этап, если успешно выступите, пройдете дальше, а там уже и доработаете.

– Куда – дальше?

– На межвузовский этап, а потом, кто знает, может и на всероссийский.

– Но о чём я буду писать? У меня даже идей нет.

– Об этом не переживайте. Я набросал несколько вариантов тем, я думаю, вам с ними будет интересно поработать. Не бойтесь, я буду вам помогать. Времени осталось мало, поэтому придется работать много и активно, встречаться нужно будет минимум пару раз в неделю. Но скажу честно, я вижу в этом большой потенциал.

В голове у Даши крутилось про часто встречаться и большой потенциал, а остальное потерялось в потоке затуманенных девичьих мечтаний, поэтому она без раздумий согласилась.

В приподнятом настроении она отправилась в столовую, где была назначена встреча с Яной. С момента перемещения они только болтали по телефону, поэтому Даша едва успела подавить смешок, увидев Яну. Это был недолгий период, когда её подруга решила побыть блондинкой. Тогда же она злоупотребляла ярким, тяжелым макияжем по утрам, а в остальном это была та же Яна.

– Ну что там твой сказочный принц? – спросила Яна, как только подруги обнялись и пристроились в хвост очереди.

– Звал меня на конференцию.

– Это эвфемизм?

– Нет, реально предложил заниматься научной деятельностью.

– А это эвфемизм?

– Серьезно. Буду доклад писать.

– М-да… Не тот мужик нынче пошёл… Мне, пожалуйста, двойную картошку, биточек и компот, – последние слова были обращены к повару на раздаче.

– Солянку, – заказала Даша.

Расплатившись, подруги отправились за маленький столик в углу зала.

– Ты согласилась?

– Да. А что мне терять? Во-первых, это интересно. А во-вторых, наверное, было бы странно, если бы Михеев с бухты-барахты позвал меня на свидание. Пообщаемся пока, познакомимся получше.

– Как по мне – ничего странного, но дело ваше. А посему перейдём к другим, более важным темам. Видела? – протянула руку подруге Яна.

Даша машинально посмотрела на маникюр, потом на безымянный палец, но ни там, ни там не обнаружила ничего примечательного.

– Что?

– Ну, ты что, не видишь? Браслет, ну!

На руке у Яны был тонкий серебряный браслет.

– Красиво. Это откуда?

– Глеб подарил, – с довольным лицом сообщила Яна, – у нас с ним вчера было три месяца.

– Поздравляю.

– Как ты думаешь, у нас всё серьезно?

– Думаю, да, – уверенно сказала Даша.

– Знаешь, я тоже так думаю. Никогда не встречала таких парней.

– Да ладно, тебе всего двадцать.

– Двадцать один, вообще-то. Но спасибо. Я серьезно, мы как будто сто лет знакомы. И одновременно каждый раз, как будто первая встреча – так волнительно и свежо. Понимаешь?

– Понимаю. Влюбленность называется.

– Любовь! Кстати, а ты как, Егор не звонил?

– И ничего не кстати. Не звонил, но писал длинные и проникновенные сообщения. Про то, какой он хороший, а я – плохая. Но он, так и быть, готов меня простить и принять.

– А ты что? Совсем не хочешь помириться? У вас же такая любовь, такая страсть была.

– Страсть – это ещё не всё. Вот скажи, честно, как ты думаешь, для жизни нужен такой человек, как Егор? Ну он же не надёжный совсем, безответственный и легкомысленный. Да и истеричный, если честно. Мне нужен стабильный человек. Рассудительный, основательный. Это не мешает, кстати, ни веселью, ни романтике.

– Ой, а когда ты успела стать такой серьёзной? И если честно, я думаю, что страсть – это, может, ещё не всё, но это девяносто процентов отношений. Если страсти нет, то нет и любви, это уже просто дружба. И если у тебя страсть с этим конкретным человеком, то надо за него держаться. Я не говорю, что нужно всё терпеть, но если есть хоть малейший шанс, хоть искорка, то нужно бороться.

– Мне кажется, ты недооцениваешь значение комфортности, надежности. Ну не будешь же ты всю жизнь с бродячим музыкантом, голодным художником, весельчаком, балагуром и душой компании.

– Слушай, ну я же тоже не оторвана от реальности. Я понимаю, что нужно будет покупать квартиру, рожать детей, откладывать на старость. И что рядом должен быть человек, на которого можно положиться. Но если на одной чаше весов будет лежать настоящая любовь, а на другой – комфортная и уютная жизнь, и совместить их никак не получится, то я выберу первое. Если не истинные чувства, то ради чего всё это? – Яна неопределенно повела руками.

– Любовь, знаешь ли, тоже бывает разной.

– Ой, только не начинай, моя мама так тоже говорит.

– Твоя мама умная женщина.

– Умная. Только папа забыл про годовщину, а Глеб – вот, – Яна снова кокетливо протянула руку с браслетом.

– Ну, вы с Глебом-то всего-ничего…

– Если любовь остыла, значит нужно уходить. Мирно, по возможности оставаясь друзьями, но уходить. Жизнь коротка, она одна, заново начать не получится. Понимаю, что это банально, но от этого неправдой не становится. Хотелось бы, конечно, чтобы совпало всё: первая любовь, сильная страсть, на всю жизнь. Но, если не получается, нужно не бояться изменить. Так ты что, испугалась, что Егор взбалмошный? Ты поэтому его бросила?

– Нет, Яна, я просто заново на него посмотрела. И он мне не понравился.

– Странная ты, Дашка. Ещё недавно сидела, рыдала, как ты его любишь и ревнуешь, а теперь – само безразличие.

Даша пожала плечами.

Мимо их стола прошла Дашина приятельница.

– Ир, привет.

Ира посмотрела на Дашу ровно в то мгновенье, когда та поняла, что они не университетские друзья, а коллеги. И знакомство их состоится лет через пять.

– Привет, – смущенно произнесла Ира и прошла дальше. Даша с облегчением выдохнула.

– Это кто? – поинтересовалась Яна.

– Да так, ты не знаешь, – отмахнулась Даша

– Понятно. Что там, кстати, у тебя с работой. Ты же вышла уже?

– Да, уже вовсю работаю.

– Слушай, а тебе не кажется, что вся эта история с трудоустройством –не больше, чем сублимация, и ты так переживаешь расставание с Егором?

– Да дался тебе этот Егор! – возмущённо воскликнула Даша, но равномерный гул столовой поглотил её выкрик.

– Я просто спросила. Ты же устроилась практически сразу после вашего расставания.

– Это никак не связано. Ну, может, у меня просто появилось свободное время на что-то новое.

– Понятно. Я загляну к тебе на неделе. У моего Йорика остался корм, который ему не подошёл, вы же принимаете?

– Да, конечно, – обрадовалась Даша, – я тебе там всё покажу.

– Вот и хорошо, а то мы с тобой так редко видимся в последнее время. Слушай, а может, сходим куда-нибудь, потанцуем, познакомишься с кем-нибудь.

– Ян, я с удовольствием, но столько дел: учёба, работа, конференция теперь ещё, совсем нет времени.

– Понятно, – сухо сказала Яна и, слегка прищурившись, начала разглядывать Дашу, – если передумаешь, дай знать. Ладно, я пошла, у меня ещё пара.

– А, ну давай. До встречи тогда!

– Ага, пока. Ты подумай!

Яна залпом допила полстакана компота и убежала. На экране Дашиного телефона снова высветилось «Входящий звонок. Игорь». Даша сбросила вызов и написала: «Шумно, перезвоню».

Она убрала телефон в сумку и продолжила обед.

Глава 23

Горячий кофе норовил выплеснуться из картонного стаканчика через маленькое отверстие в пластиковой крышке, поэтому Даша решила сделать небольшой перерыв в бесконечном забеге самосовершенствования и присела на скамейку в холле университета.

Прошло уже больше месяца с тех пор, как она вернулась на свой третий курс. Даша успела вспомнить или заново узнать всё, что касалось её будней: расписание, имена, последние сплетни и актуальные мировые новости. Помимо запала, с которым она приступила к новой жизни, стали появляться и первые результаты, изменения событий, перемены в ней самой.

Работа над собой была изнурительной, ежедневной и рутинной. Она начала бегать пару раз в неделю, правильно, насколько скудный студенческий бюджет это позволял, питаться. По утрам Даша выделяла время для чтения, а вечерами обязательно находила хотя бы десять минут для медитации. Порой хотелось бросить всё, но она собиралась с духом: стакан воды, пробежка, обливание холодной водой, чтение, подготовка к парам, рисование, кружок, медитация, кефир, уборка. К концу дня она без сил валилась с ног.

Как купюра, забытая весной и найденная в куртке осенью, порадовало Дашу осознание, что при приближении ни она, ни её жизнь не были так плохи, как ей раньше казалось и помнилось: талия была на месте, в гардеробе нашлось немало сносных и даже приличных вещей, а сэкономленные деньги позволяли выпить чашечку-другую настоящего зернового кофе – прямо как бизнес-леди в её детских фантазиях.

В университете она записалась на кружок ораторского искусства, где помимо полезных навыков, приобрела нескольких поклонников. Внимание воздыхателей тешило Дашино самолюбие, но отклика в её сердце не находило – его занял другой. Пётр Михайлович Михеев. Очень кстати был научный проект, который уже две недели они готовили к надвигающейся студенческой конференции. Глубокие познания в экономике, аналитический склад ума и перспективу блестящей карьеры видел во время их встреч Михеев. Даша же видела только его голубые глаза, густые волосы, очерченные скулы и невероятную улыбку.

Денег на съемную квартиру или хотя бы комнату ещё не хватало, но зато на работе дела шли очень хорошо – таким ценным специалистом она не чувствовала себя ещё никогда. Конечно, не всякий рабочий день был интересным и не каждая история приютского питомца заканчивалась счастливым финалом, но, когда случалось найти новых владельцев для выздоровевшего и окрепшего кота, она понимала, что вернуться стоило хотя бы ради этого.

И хотя жизнь налаживалась, Дашу не покидало чувство, что она налаживается в вакууме. Оказалось, что исчезнувшие ошибки, прихватили с собой важную часть её жизни. И те события, воспоминания о которых были с ней годами, попросту не случились.

Память избирательна, и, вместо торжественного вручения аттестатов на выпускном балу, ты почему-то запоминаешь потрескавшуюся обшивку на сиденьях в автобусе, который везет повзрослевший класс встречать рассвет, вместо вечеринки в новогоднюю ночь – хлопья снега, красиво падавшие в свете фонаря, вместо знаменитых достопримечательностей во время заграничного отпуска – дорожку солнца в море, ведущую к горизонту. Как-то затираются, замыливаются воспоминания о первом свидании, волнительном экзамене, сложном собеседовании, долгожданном путешествии, но спустя годы, ты закрываешь глаза, и можешь словно наяву представить раскаленную дорогу, убегающую от велосипеда, себя, десятилетнего, и руки, лежащие на руле. Случайные мгновения запечатлеваются в памяти, словно фотографии: вот найденный камень в форме сердца, вот мама, уснувшая на диване прямо в фартуке, вот трещины на асфальте по пути до университета. Как снимок, появившийся в результате случайного щелчка пленочного фотоаппарата, остаются кадры, мгновения, зарисовки в памяти, занимая место тех событий, на которые плёнки уже не хватило.

Что теперь было реальным? Что с ней случилось? Была ли на самом деле прогулка до рассвета с Игорем, Яной и Лерой, а после – сонное ожидание первого автобуса и попытки скоротать время за игрой в города? Это всё ещё воспоминание, но из той, первой жизни, или просто фантазия, ведь ни с Игорем, ни с Яной, ни с Лерой теперь этого не случилось. А та ночь во время зимней сессии на четвертом курсе, когда Даша и Катя выпили бутылку вина за разговорами до утра, написали послание себе в будущее и запечатали его в бутылку. После Даша часто трогала шершавую этикетку и думала, когда же они соберутся снова, чтобы прочитать письмо. Они встречались с Катей не раз, но разговоров до рассвета больше не было. Как, впрочем, теперь не было и той бутылки, и того послания, и той шершавой этикетки.

В новой, исправленной версии событий, куда-то пропали посиделки с соседками по комнате, вечеринки в общежитии, свидания, длинные беседы с лучшим другом, бесконечные походы по распродажам, бестолковые тусовки. Одним словом – всё, что было тратой времени и лучшими моментами юности. Общение с приятелями и подружками было скомканным, оборванным, неловким. Даша путала факты, не узнавала людей, пропускала важные события. Сначала её спрашивали о причинах перемен, произошедших в ней, но вскоре просто перестали искать общения. При этом сама Даша скорее злилась, что вынуждена отвлекаться на такие мелочи, чем испытывала искреннее чувство вины перед теми, кого обижала.

Так каждый остался при своём. Даша – в своём образцовом мирке, остальной неидеальный мир – без Даши.

Глава 24

Деревья и кусты под окном шумели вновь обретённой листвой. Даша вглядывалась в молодые зелёные точёные листики и гадала, когда же набухшие почки раскрылись. Каждый день во время перерыва Даша подолгу стояла с кружкой чая, рассматривая голые ветки кустарника. Сначала они покрывались инеем, потом сырели от туманов, затем на них появились почки с таящимися внутри зелёными листиками. Даша ждала, словно на свет должны были появиться птенцы или бабочки. Но как-то вышло, что она всё пропустила: за несколько дней куст укутался листвой, и теперь можно было ждать только листопада. «Наверное, в выходные», – решила она. На подоконник запрыгнул рыжий кот и вальяжно развалился. Даша погладила ленивца, на что он ответил утробным урчанием. Вспомнился непослушный кот, оставшийся в другом времени, в квартире с невыключенной плитой. Внутри всё съежилось, но Даша отогнала он себя дурные мысли, стараясь рассуждать настолько здраво, насколько это вообще было возможно.

Служебными обязанностями Тамара нагружала Дашу аккуратно, словно боясь спугнуть. Сначала ей было поручено разбирать старые договоры, письма, счёта. После того как Даша привела архив в лучшее из возможных состояний, Тамара с облегчением выдохнула и поручила ей отправку корреспонденции. Постоянными обязанностями молоденькой сотрудницы стали также выгул животных, покупка корма, уборка собачьих вольеров и кошачьих лотков.

Приют выбивался из сил и бюджета. Ремонт был старым, деревянное крыльцо ветхим, а горячую воду перекрыли в незапамятные времена. Единственной причиной найма ещё одного сотрудника Даша сочла Тамарину больную спину: ей тяжело было управляться с животными и подолгу возиться с уборкой. В один из дней Даша молча взяла ведро со шваброй и добровольно приняла на себя ещё одну обязанность – мытьё полов. Тамара, занимавшаяся этим ранее, некоторое время робко сопротивлялась, но вскоре с благодарностью приняла помощь.

Дашины руки мерзли и синели, пока она терпеливо мыла металлические и пластиковые мисочки в холодной воде, меняла воду в старом ведре, подолгу стирала старые тряпки окостеневшими пальцами. Решив, что проблему нужно решать в корне, девушка взяла на себя инициативу по ведению социальных сетей. Коллеги поддерживали её, хотя до конца не верили, что это как-то поможет поправить дела. Удивлению их не было предела, когда количество волонтёров, благотворителей и людей, готовых взять котёнка или щенка из приюта, кратно возросло. «Четвероногим другом» даже заинтересовалась местная журналистка, и после выхода её статьи в приюте появились чиновники, меценаты и горячая вода.

Зарплата едва превосходила стипендию, однако порой Даше казалось, что Тамара даже приплачивала ей из своего кармана. От прямых вопросов начальница уклонялась, а намёки предпочитала не замечать.

Тем не менее девушке даже нравилось, что она ещё может позволить себе работать ради удовольствия: пока обязательства в её жизни были преимущественно морального, а не финансового свойства. Все недостатки покрывало то чувство, которое она испытывала при виде благодарных собачьих глаз или урчании довольного кота. К тому же, коллеги оказались душевными и отзывчивыми. Они взяли Дашу под крыло и помогали, чем могли: старые тяжелые общежитские шторы были выстираны в машинке дома у одной из сотрудниц, её постоянно баловали вареньем, соленьями и выпечкой, а ещё вскоре выяснилось, что у каждого без дела в кладовках и на дачах пылятся вещи, в которых так нуждалась Даша: настольная лампа, большая сковородка, тюль, не подошедшие кому-то по размеру новые кроссовки, цветочные горшки и книги.

– Дашенька, – отвлекла от размышлений девушку Тамара, – иди прими корм.

– Поставщики или благотворительность?

– Благотворительность. Это Сашенька, хороший мальчик, можешь заодно с ним и познакомиться, он тут часто бывает, что-нибудь да приносит. Так что, думаю, вы увидитесь ещё.

Даша положила на подоконник кота, который тут же начал недовольно вылизывать лапы, и отправилась в приёмную. Подтянутый блондин стоял к ней спиной, в ногах у него сидел обычно нелюдимый кот Нафаня. Кот тёрся о ноги гостя и тарахтел громко, как трактор.

– Вы Сашенька? – улыбаясь спросила Даша.

Настроение было хорошее, и Даша подумала, что если отрекомендованный Тамарой парень был завсегдатаем, то и местное чувство юмора ему должно быть знакомо.

– А вы, стало быть, Дашенька? – с улыбкой повернулся к ней парень.

С Дашиного лица сползла улыбка. Ей улыбался молодой Вонищенко. «Точно, – подумала Даша, – он же Александр Юрьевич. Сашенька, стало быть».

– Я не хотел вас обидеть, я пошутил. Наверное, это было неуместно. Вас так назвала Тамара, – попытался объяснить он Даше, на которой не было лица.

– Я… Нет, всё в порядке… Мне просто показалось, я вас раньше видела, но я, наверное, ошиблась.

– Может, и не ошиблись, я много где бываю, – развел руками Саша, явно ожидая услышать от девушки места, где они могли встретиться, – может, в тренажёрке? Или на концерте? Я клавишник в «Море внутри». Слышали?

Но Даша молчала, разглядывала молодого Вонищенко, и пыталась угадать, сколько ещё таит в себе секретов этот человек, казавшийся ей занудой, выскочкой и педантом. Ещё в её голову закралась мысль о том, как странно выходит: она встречает Онищенко каждый раз, как ставит свою жизнь на правильные рельсы. Может быть, такие люди теперь её должны окружать: благотворители, спортсмены, музыканты?

– Я не буду вас отвлекать, возьмите, тут корм, а тут – наполнитель, – прервал её размышления Саша, видимо, потеряв надежду на продолжение беседы, – ну, я пошёл. Всего хорошего. До встречи!

– В смысле? – встрепенулась Даша, – в смысле, «до встречи»?

– Вы же здесь работаете? Я прихожу сюда пару раз в месяц.

– А-а-а! Ну да! До встречи.

У двери Вонищенко оглянулся на Дашу и вышел. Даша отметила для себя, что из нескладного и угловатого мальчишки в филармонии, он превратился в рослого плечистого парня. И как это из Сашеньки Онищенко он стал там, в будущем, таким… Она на мгновенье даже перестала разбирать пакеты, осознавая, что совершенно не знает каким «таким». Что она о нём знала? Что у него длинные пальцы, проблемы с парфюмом и перфекционизм в работе? Наверное, стоит подарить ему какую-нибудь приличную туалетную воду – сделать инвестиции в своё будущее. Хотя… Прежняя работа с ней наверняка уже не случится. Да и выкроить деньги на туалетную воду из мизерной зарплаты – проблематично.

Девушка вернулась к работе, постепенно вытесняя из памяти неожиданную встречу мыслями о том, как дальше совмещать работу с грошовой зарплатой, успешную учёбу и попытки приспособиться к бурлящей жизни общежития.

Оставалось признаться себе, что снять квартиру с ванной, собственной плитой и стиральной машиной в ближайшем будущем не получится. С другой стороны, не всё было так плохо: Дашин организм снова стал двадцатилетним, поэтому она могла спать по три часа в сутки, при этом сохраняя на утро концентрацию и приличный внешний вид. А это значило только одно: и квартира, и плита, и стиральная машина, и карьера, и деньги – всё это становится ближе.

Даша вздохнула, закончила разбирать пакеты и включила чайник.