Читать книгу: «Последний Страж», страница 2

«Но почему в тот раз она помогла мне? – подумал он, все же подпалив пару сунувшихся совсем нагло болотников. – Раньше она всячески отталкивала меня, прогоняла из дома, игнорировала. Зачем же тогда спасла меня?»

Холодные руки схватили его за ноги, предплечья, туловище – сначала одна пара, потом ещё и еще, – сильнее запахло болотной гнилью. Из-за тумана Страж не понимал, где находится Линь, не слышал ее голоса, но все еще мог отбиваться, несмотря на то, что надышался разлитым в воздухе ядом. И тут он кое-что вспомнил.

– Помоги мне! – прокричал он что есть мочи. – Прошу, передай ей, что мне нужна помощь!

Он не был уверен, что это подействует. Как и не был уверен в том, что его хоть кто-то услышал. Но вот в тумане мелькнул огонек – сначала далеко, секунду спустя чуть ближе, ближе… Болотники уже повалили его на топкую землю, стоявшие рядом особи зашипели на не менее голодных сородичей, пытающихся прорваться сквозь них к его телу. Кровавый пир должен был вот-вот начаться…

– Прочь! – прозвучало в воздухе вместе со свистом хлыста.

Кажется, часть болотников схлынула, решив больше не претендовать на свежую человечину. Еще какая-то завыла от боли.

– Я же сказала: «Прочь»! – Удары хлыстом снова посыпались на нечисть.

Туман таял от света ее фонаря, а сама она уже стояла совсем рядом со Стражем. Он видел, как болотники оскалились на Госпожу, но та ударила ближайшего к ним своим сапогом, затем воздух рассек хлыст, нечисть завизжала и рассыпалась в разные стороны.

– Подымайся уже, – равнодушно произнесла Госпожа.

– Я не могу.

– С чего бы?

– Их туман… Я снова отравлен.

Она посмотрела на него сверху вниз, не скрывая издевки.

– Серьезно? – спросила она и, не дав ему ничего ответить, тут же с размаху ударила сапогом под ребра.

Боль пронзила все его тело, но вместе с тем Страж понял, что может шевелиться. Как только сбившееся от боли дыхание восстановилось, он поднялся и последовал за Госпожой. Она же отыскала замершую от страха Линь и, аккуратно погладив ее по щеке, произнесла:

– Все хорошо. Пойдем-ка домой, хватит по лесу шастать. Тем более, уже чай готов.

Линь, тут же оживившись, радостно закивала. Так они и вернулись к особняку: впереди освещавший дорогу фонарь, затем – две женщины и замыкающий шествие Страж. Когда они миновали опушку и вышли в сад, он подумал, что сегодня и правда произошло две странных вещи: во-первых, Госпожа пришла на зов о помощи, а во-вторых, оказалось, что иногда она умеет говорить ласково.

***

После того, как Страж выполнил часть заданий Госпожи, ему стало намного уютнее жить в ее доме. Казалось, в доме стало теплее, а может быть, дело было в том, что все стекла в окнах сами по себе вдруг оказались целы и невредимы, когда они вернулись с болот. В комнате, в которой он обитал с самой первой ночи и которую даже стал про себя называть своей, чудесным образом возникла кровать. Что же касается крыс, то и они бесследно исчезли, хоть он и не знал, как именно это произошло, и больше не скрипели половицами по ночам.

День сменял день, а он не знал, что ему делать дальше – Госпожа не появлялась, зато Линь то не давала ему прохода со своими историями, то тоже таинственно исчезала. Впрочем, на все это он точно не жаловался, поскольку благодаря Линь узнал о многих обычаях Восточных земель, откуда она была родом. Единственное, чего он не смог понять – все ли немертвые как будто бесконечно воспроизводят воспоминания о своем прошлом или они замирают в их памяти после смерти, а спросить так и не решался.

Одним утром его разбудили непонятные звуки, доносящиеся снаружи. Страж выглянул на крыльцо и увидел на тропинке рядом с домом странную картину: к дому подкатила полностью набитая овощами и зеленью повозка, запряженная пугалом, а управляла им какая-то старая карга.

Не успел Страж как следует разглядеть гостей, как мимо пронеслась Линь, радостно приветствуя старуху. Она что-то восторженно кричала про крендельки и сетовала, что тетушка давно их не навещала. Страж невольно попятился вглубь дома, но замер, ощутив спиной присутствие хозяйки. Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, с каким выражением лица она сейчас смотрит на него.

– Не стой на проходе, – как всегда холодно произнесла она. – И давай уже выходи.

– Не то чтобы я хотел… – начал он, но все равно повиновался.

– А кто, по-твоему, должен таскать припасы в погреб? – фыркнула хозяйка и направилась к телеге, обойдя его.

Когда они подошли, старая карга расплылась в притворной улыбке, а Страж заметил, что она еще и одноглаза. Рядом с ней грызла кренделек довольная Линь.

– Тетушка Тилли, а нет ли у тебя случайно дамских пальчиков? Я бы очень хотела угостить ими нашего нового Стража!

– Конечно же есть, сладенькая! – слегка в нос проговорила тетушка Тилли и протянула ему кулек.

– Спасибо, но… – хотел было отказаться Страж, но Линь вцепилась в кулек и радостно запрыгала на месте.

– Как чудесно! Спасибо-спасибо-спасибо!

Затем Линь взглянула на Добрую Госпожу и заулыбалась еще шире. И хотя хозяйка остановилась чуть позади Стража и он не видел ее лица, что-то подсказывало ему, что она сейчас выглядит гораздо добрее и приветливее, чем когда была там, с ним в доме. Он снова подумал о том, что эти две женщины вполне могли бы быть одним целым, иначе как объяснить, что они дополняли друг друга как две половинки? Из потока мыслей его вырвал спокойный голос хозяйки:

– Тетушка Тилли, благодарю за овощи. Мне как раз надо было восполнить запасы.

– Моя дорогая, я всегда знаю, когда мне надо появиться! – Карга подмигнула единственным глазом. – Но я привезла еще и кое-что мясное, если пожелаешь, посмотри.

– Правда? Вам удалось это раздобыть? – Судя по тону, Госпожа была приятно удивлена и заинтересована.

– Да-да! Именно то, что ты просила в прошлый раз.

– И что же я должна в обмен на ваши труды?

– Моя хорошая, это подарок… Если только у тебя случайно не осталось старой метелки для моего дядюшки Джека…

Стражу не понравился тон старой карги, оттолкнуло показное дружелюбие. К тому же, хоть она и говорила с хозяйкой, ее единственный глаз очень внимательно изучал его, как будто бы ей хотелось запомнить каждую мелочь в его облике. Госпожа, похоже, о чем-то крепко задумалась.

– Мне кажется, у меня есть кое-что для Джека, – наконец ровным голосом произнесла она. – Пусть мой Страж перетащит овощи и принесет метлу.

Старая карга довольно заулыбалась и закивала. Хозяйка выбрала необходимые ей овощи, а когда все это было сложено в огромный мешок, Страж взвалил себе на плечи. Когда он развернулся в сторону дома, Госпожа отдала ему приказ:

– Когда отнесешь запасы в погреб, возвращайся с метлой, стоящей около него, – и чуть помедлив, добавила: – Линь, будь добра, проследи за ним.

Страж тащил на своих плечах тяжеленный мешок и слушал, как Линь нараспев нахваливает дамские пальчики тетушки Тилли. Кажется, путь до погреба предстоял бесконечный.

Кое-как преодолев столь сложный маршрут и опустив свою ношу в прохладный погреб, о существовании которого Страж только что узнал, он шагнул к стоящей рядом со входом метелке.

– Нет, ты что! Эту нельзя ни в коем случае! – Удивительным образом Линь говорила громко и вместе с тем так, чтобы с другой стороны дома никто не услышал или хотя бы не понял, в чем проблема. – Как хорошо, что Госпожа попросила меня за тобой присмотреть! Возьми вот эту, правильную!

И она указала на выход, точнее, на виднеющееся в проёме одно из садовых деревьев, которое подпирала какая-то трухлявая палка.

– Но она сама сказала про ту, что около погреба, – напомнил Страж.

– Именно поэтому тебе ее и надо взять. Иначе сам подумай, как Госпожа может разозлиться, если ты неправильно выполнишь ее приказ!

– Что, снова ударит своим сапогом?

– Покромсает на мелкие кусочки, как еще одного нерадивого Стража, но сначала этой же палкой по бокам отходит!

– Я смотрю, она вообще всегда готова нанести своему Стражу всевозможные тяжкие увечья.

– Только в том случае, если он не будет ее слушаться!

Страж решил не испытывать судьбу и взял трухлявую палку. Сильнее угроз Линь его пугала возможность вновь спать в холодной комнате с бегающими повсюду крысами – не хотелось бы, чтобы хозяйка применила к нему эту меру наказания. Когда он вернулся к повозке, то сразу понял, что что-то изменилось – пусть старая карга все так же притворно улыбалась, но вот Госпожа была мрачнее тучи.

– Почему так долго? – Она сказала это так, будто была готова воткнуть в него сотню острых иголок, хотя Страж подозревал, что дело не только в этом.

– Это все из-за меня! – выпалила бегущая следом Линь. – Я запнулась и упала… И подавилась… Ему пришлось меня спасать!

Звучало это очень наивно и неловко, так что Страж едва сдержал улыбку. Госпожа же спросила привычным ровным голосом:

– Вот, значит, как?

– Да! Я такая неловкая, милые дамы, сами знаете! Помните, как я тогда зацепилась платьем за шкаф на твоем дне рождения и чуть не выпала в окно, если бы Э… – И тут Линь сама неожиданно замолкла.

– Что ж, хорошо, что тебе помогли.

– Моя голубка, как замечательно, что ты не пострадала! – слащаво заметила тетушка Тилли. – В общем, будете это брать?

Ее единственный глаз пытливо уставился на Госпожу. Та, помедлив, еще раз заглянула в мешок и лишь потом произнесла:

– Да, это как раз то, что мне нужно.

Она подала знак рукой Стражу, и тот протянул… метелку. Он был крайне удивлен, как незаметно изменился предмет, который он нес в руках. Но разве то была единственная странность, что произошла с ним за последнее время? Ведь не менее удивительным оказалось и то, что пугало допрыгало к нему и, благодарно кивнув, забрало метлу. Через мгновение оно примерило ее на себя и обзавелось роскошной бородой из прутьев.

– О, как чудесно получилось, дядюшка Джек! – радостно провозгласила Линь.

– О, да, моя хорошая! – скрипуче засмеялась карга.

– Определенно, – подытожила Госпожа, беря в руки мешок.

На этом странные гости попрощались с обитателями дома и снова отправились в путь. Линь искренне пожелала им хорошей дороги, а Госпожа молча кивнула на прощание. Страж заметил, что, когда дело касалось Линь, и Госпожа, и тетушка Тилли проявляют искреннюю заинтересованность в ее судьбе и сочувствие, однако в их отношениях друг с другом явно чувствовалось напряжение.

Когда повозка исчезла из виду, хозяйка развернулась и хотела было пойти, таща мешок, но Страж остановил ее:

– Тебе помочь?

Она с недоверием и удивлением посмотрела на него, но затем произнесла:

– Будь добр.

И, вручив ему свою ношу, быстрыми шагами направилась к дому. Страж же слегка помешкал, но потом направился следом.

Глава 2

Он не сразу заметил это, когда вошел внутрь, но затем крайне удивился, что на входе его встретило тепло – в доме явно горел огонь. Страж двинулся в сторону источника света с мешком в руках и, оказавшись около входа на кухню, задержался, прежде чем переступить порог. Ему казалось странным, что Госпожа впервые при нем развела огонь внизу. Наверняка она обычно пользовалась камином в собственных покоях, но ему нельзя было даже думать о том, чтобы подняться выше первого этажа. Таково было одно из правил его пребывания в доме – не ходить там, где обитает Госпожа, без ее приказа, и тогда она его не накажет. Справедливости ради, Страж ни разу не нарушил это правило, и взамен она обеспечила ему вполне сносные условия для жизни.

Он все еще медлил и не переступал порог кухни, поэтому смог услышать обрывки разговора Госпожи и Линь:

– Я же говорила, он совершенно точно смертный. Мы ведь проверили это! – как обычно звонко трещала Линь.

– Я знаю, но смертные не могут так долго здесь существовать, даже с едой из своего мира. Тем более, сама видишь – он околевает, как и я.

– Да, но он не похож ни на кого из нас, и болотники явно пришли на его смертную кровь!

– Я думаю, надо понаблюдать еще… Возможно, он не готов.

– Прошу, давай попробуем, мне кажется, все должно получиться!

Хотя Госпожа говорила привычно холодно, Страж был готов поклясться, что сегодня она находится в хорошем настроении. Сначала он не знал, как это различать, но затем понял, что от настроения Госпожи меняется обстановка во всем доме. Если она в скверном расположении духа, что бывало нередко, дом выглядит как рассыпающийся ветхий сарай, но если что-то пришлось ей по душе и подняло настроение, то и ее жилище кажется более обжитым и уютным. Решив, что не стоит злить хозяйку, Страж затащил мешок на кухню. Стоило ему с шумом войти, как женщины прекратили шептаться, Линь замахала ему руками, указывая место, куда следует положить ношу, сама же, как ни в чем не бывало, начала рассказывать какую-то забавную историю из их с хозяйкой прошлого.

«Удивительно, что даже если хозяйка не смотрит в мою сторону и не обращается ко мне, то все вокруг все равно говорит, как поступить, чтобы она осталась довольна, – заметил Страж про себя. – Или чтобы не разозлить ее еще сильнее». Он посмотрел на Госпожу. Ее светлые волосы снова были собраны в наспех заплетенную косицу, падающую на одно плечо, в правой руке блестел нож, которым она кромсала овощи так, будто бы они нанесли ей кровную обиду. Что ж, в одном Линь была точно права – если бы хозяйка решила расправиться со Стражем с помощью ножа, то шансов на спасение у него точно бы не было. Он готов поклясться, что брал этот нож в руки несколько раз, как и несколько других, не менее тупых и даже местами ржавых, но так и не смог его заточить. Однако в руках хозяйки нож был совершенен в своей остроте и опасности. «Впрочем, чему я удивляюсь? В этом доме все подчинено ее воле, поэтому не будет мне помогать», – вздохнул он.

Линь он в расчет не брал, потому что ей было совершенно не важно, с кем поддерживать беседу. К тому же, он и раньше подозревал, что она следит за ним, чтобы рассказывать обо всем, происходящим с ним, хозяйке. И хотя до этого Страж был уверен, что Госпоже нет до него никакого дела, случайно подслушанный обрывок разговора его удивил.

Страж немного потоптался у камина, а затем уже собирался было уйти, но тут Линь протянула ему дамский пальчик и принялась слезно уговаривать его попробовать. Страж повертел в руках деликатес с острым темным когтем, надеясь выкинуть его, как только покинет кухню, но Линь настаивала на том, чтобы он попробовал его сейчас же и запил чаем, дескать, так вкуснее.

– Только будь осторожен, они иногда царапаются, – не отрываясь от своего занятия, сообщила хозяйка.

Поняв, что не сможет отказаться от не самого приятного на вид угощения, Страж сел за стол и потянулся к чашке, которую для него наполнила Линь. Его рука оказалась рядом с вазочкой, где лежали остальные дамские пальчики. Они подозрительно зашевелились и правда начали нападать на его руку, стараясь впиться когтями. От неожиданности Страж расплескал чай, и капли, что упали на угощение, снова превратили его в безобидное печенье. Он стряхнул тех, кто не отцепился сразу, в кружку и не раздумывая утопил в остатках чая.

– Эй! Кто так поступает с едой?! – осудила Линь – Хорошо, хоть не все испортил! Тетушка Тилли очень редко их нам привозит… А это, между прочим, деликатес!

– Не думал, что эта ползучая гадость такая редкость. Прости.

– К тому же, тебя предупредили! – не унималась Линь – Кто учил тебя портить еду?

Страж не успел ничего возразить ей, поскольку вдруг услышал за спиной холодное хозяйкино:

– Помоги.

Он обернулся и увидел, что она указывает на здоровенный горшок. Страж водрузил его на огонь, а когда обернулся, заметил, что в теплом свечении печи хозяйка выглядит немного иначе: из-за упавших теней ее взгляд как будто слегка смягчился, а едва различимые черты лица казались даже приятными. И слова благодарности, которые она произнесла, звучали более участливо… Страж глянул в сторону Линь и отметил, что и она изменилась: кожа слегка порозовела, каштановые волосы отливали живым блеском, и только бледно-голубые глаза напоминали ему огромные стеклянные бусины.

– Если у вас больше нет распоряжений, то я пойду.

– Ты можешь остаться здесь, пока я готовлю.

Страж сел на скамейку в углу, откинулся к стене и уставился на огонь. По телу впервые за долгое время разлились приятные тепло и спокойствие. Иногда он поглядывал на обитательниц дома, но, как и предполагал, хозяйка сидела к нему спиной, не давая никакой возможности рассмотреть себя, и не меняла положения.

– Ты помнишь, какой сегодня день, Линь? – спросила Госпожа.

– Я… Да, конечно! Разве такое можно забыть? – Линь выглядела немного растерянной, но вовсе не от теплоты в голосе собеседницы.

– Хорошо. Я решила, что мы можем попробовать. Если, конечно, ты готова.

Страж заметил, что Линь замерла перед ответом, очень внимательно вгляделась в лицо Госпожи и лишь затем воскликнула:

– Готова. Да, я точно готова! – Ее голос от волнения немного скрипел, хотя внешне немертвая старалась быть спокойной. Страж с недоумением наблюдал за этой сценой.

– Тогда собирайся, а я принесу украшения.

Линь быстро подскочила и выбежала из кухни. Однако в ее стремительных движениях сквозили страх и неуверенность. Хозяйка же, подождав, когда они останутся вдвоем, обратилась к Стражу:

– Сегодня ты будешь сопровождать Линь в Восточные земли. Ты не должен спускать с нее глаз. Веди себя так, будто служишь ей как мне. – Она медленно направилась к выходу из кухни и около двери вновь посмотрела Стражу в глаза. – Знай, если с ней что-то случится или что-то пойдет не так…

– Ты спустишь с меня шкуру тем самым ножом, что резала овощи, – закончил за нее Страж.

– Да. – Ее губы слегка дрогнули в улыбке. – Но сейчас, будь добр, приведи себя в порядок.

Страж непонимающе посмотрел на Госпожу, но заметил, как она кивнула в сторону висящей на стене кастрюли. Подойдя к ней, Страж вгляделся в блестящее дно как в зеркало и впервые за последнее время увидел себя. Пригладил растрепанные медные волосы без особых надежд, поскольку до длины, когда их можно собрать в хвост, они еще не доросли. Посмотрел на щетину, захватившую щеки, перевел взгляд на глаза, зеленоватые с коричневыми прожилками, и довольно улыбнулся сам себе – все-таки впервые за столько дней увидел живого человека… Затем он заметил рядом с собой табурет с принадлежностями для бритья. Удивленный, он проверил бритву и, убедившись, что она острая, задумчиво вгляделся в отражение. Немного поборовшись с собой, Страж начал освобождать щеки от излишней растительности, оставив лишь тонкую линию по краю. Вновь посмотрел на себя и вздохнул: кажется, он уже давно забыл, как выглядит на самом деле. Сейчас же на него смотрел худощавый мужчина средних лет. Правда, этот мужчина довольно улыбался.

– Одежду найдешь в комнате, – услышал он за своей спиной голос удаляющейся хозяйки.

А вместе с ее уходом померкло и дно кастрюли, в которое смотрелся Страж. Он пожал плечами и направился переодеваться. Не то чтобы найденная им в комнате одежда сильно отличалась от той, что он носил в обычной жизни, разве что была более чистой. Но когда он одел первую рубаху с длинными рукавами, то заметил на них кое-где вышивку серебряными нитями. Линь рассказывала, что вещи с такими нашивками надевали в ее родных краях для похода на бал. Страж натянул вторую рубаху поверх и затянулся поясом. Если бы он мог сейчас увидеть себя в зеркале, то, возможно, понял бы, как ошибся, решив, что эти одежды ничем не отличаются от его прежних. Он взял накидку, лежавшую рядом, и заметил, что и по краю ее капюшона виднеются серебряные узоры. Примерив ее, он признал, что в таком обличии вполне мог сойти за человека более высокого происхождения, чем он имел.

Когда Страж вернулся на кухню, Линь уже стояла там в темно-бордовом платье, подчеркивающем красоту ее фигуры. Страж заметил, что платье почти новое и идет немертвой больше, чем то, в котором она обычно ходила. Ах, если бы не глаза-бусины, как бы она была прекрасна! Темно-каштановые волосы, собранные в сложную – не в пример хозяйке дома – прическу, изящная бледность… Она была подобна почти распустившемуся бутону. Будь она еще и живой, Страж не сомневался: отбоя от кавалеров не было бы.

Вскоре подошла и хозяйка, в руках у нее был какой-то старинный медальон. Взяв со стола нож, она отрезала короткую прядь с кончика своей косицы и вложила в него, затем передала его Линь. Та, не сдержав громкого беспокойного вздоха, приняла дар и надела его на себя, а затем тоже взяла нож и отрезала прядь своих волос. Госпожа вложила ее в небольшую коробочку, извлеченную из кармана старого платья.

– Я уверена, что все получится. Я справлюсь, обещаю! – горячо заверила ее Линь.

– Надеюсь. – Хозяйка аккуратно сняла с шеи тяжелые темные бусы и аккуратно обвила ими шею Линь в два ряда.

– Ты решила отдать их мне? – удивилась Линь.

– Мне кажется, они будут в самый раз к твоему наряду.

Страж видел, что Линь не может унять дрожь в руках, но не мог найти причины такому беспокойству. Линь была похожа на женщину, привыкшую носить красивые платья и драгоценности, поэтому ее волнение не поддавалось никакому объяснению. «Если только она не переживает по поводу того, куда нам придется отправиться… Но неужели нас ждет там что-то опасное?» – раздумывал он, наблюдая, как подруги прощаются. Не знай он сейчас, кто из них хозяйка дома, никогда бы не понял, что женщина в поношенном платье, будто состоявшем из одних только заплат, и с небрежной прической и есть та самая Госпожа, которой его отправили служить. Но ведь не во внешности было дело.

– Что ж, вам пора, – сказала хозяйка и поманила их с Линь за собой во двор.

Небольшая процессия двинулась к краю сада, к месту, которое Страж про себя называл бесполезной грудой камней – с виду она напоминала полуразрушенную арку, которую никто не хотел восстанавливать после обвала. Госпожа остановилась рядом с этой грудой, отсчитала камни до крупного в самом центре и, порывшись в юбках, извлекла на свет флягу. Протянула ее Линь и, пока та делала глоток, стала чертить на камне какие-то символы. Линь передала флягу Стражу, тот недоуменно посмотрел на нее, пожал плечами, но все-таки решил отпить. Однако тут же почувствовал на себе недовольный взгляд Госпожи и поспешно принялся хлопать по своим одеждам свободной рукой в поисках кармана. К счастью, карман обнаружился внутри верхней рубахи, что показалось ему немного странным.

Пока Страж возился с флягой, краем глаза заметил, что Госпожа взмахнула рукой, а затем аккуратно провела ею по арке. И в тот же момент все изменилось: они с Линь оказались посреди какого-то незнакомого ему поля. Линь торопливо закуталась в свою накидку и поманила за собой Стража – он послушно двинулся следом за ней в сторону особняка на холме. В отличие от дома Госпожи, этот выглядел не просто жилым, но и невероятно ухоженным. В каждом большом окне горел свет, наружу доносились звуки музыки. Страж сгорал от любопытства и уже собирался спросить, где они и что их ждет, но Линь его опередила.

– Я знаю, она велела тебе служить мне как ей, но ты должен знать: что бы ни произошло, я никуда не уйду и вернусь с тобой. – Она внимательно посмотрела на него своими голубыми глазами-бусинами. – Сегодня мой день рождения – единственный день, когда я могу вернуться в то самое воспоминание, после которого стала такой.

– Воспоминание?! – Страж недоверчиво осмотрелся вокруг.

– Да. А что, по-твоему, я всегда такой была?! – возмущенно фыркнула Линь. – Любой представитель нечисти или нежити здесь когда-то был обычным человеком, пока не появилась черта. Западным землям повезло – они остались за ней, а вот наши под нее попали… У каждого немертвого, как я, сохраняется воспоминание о том, как он таким стал. Иногда мы можем через них вернуться в прошлое, чтобы снова почувствовать себя живыми… Или уйти насовсем… Но это гораздо-гораздо сложнее.

Она робко улыбнулась и тут же затараторила:

– Запомни: сегодня мы встретимся с теми, кто намного опаснее Госпожи! И они точно не будут рады таким незваным гостям, как ты, поэтому делай то, о чем я тебя прошу, и не отходи ни на шаг.

– Но, Линь, кто может быть гораздо опаснее Госпожи и еще сильнее быть не рад мне? – недоверчиво и со смешком поинтересовался Страж.

– Мой отец. А еще ее супруг, – скрипнула Линь, и Страж понял, насколько сильно она волнуется.

«Похоже, Госпожа и Линь замышляют что-то недоброе. С другой стороны, если там мне удастся встретить Господина, может быть, получится предупредить его», – подумал он.

Чем ближе они подходили к особняку, тем беспокойнее становилась Линь. Сначала Страж решил, что, возможно, ее так волнует воспоминание, в котором они оказались, но затем задумался, кто их ждет в доме и стоит ли переживать и ему. Тогда он решил уточнить:

– А зачем мы вообще сюда пришли? – спросил он и заметил, что Линь смотрит на него с удивлением. – Не обижайся, я правда мало знаю о немертвых…

– Хорошо, я расскажу. Дело в том, что я не видела отца уже много-много лет, почти с того самого момента, как омертвела. И все эти годы я уговаривала Госпожу хотя бы один раз отпустить меня к нему. Она чудесная, и мы с ней отлично ладим, к тому же, я бы никогда ее не оставила одну… Но это очень рискованно – возможно, мой отец такой же немертвый, как и я, а может быть, он уже давным-давно покинул этот мир и там меня ждет только Светлый Господин. А уж с ним-то точно лучше не встречаться. И вот наконец-то появился ты – Госпожа решила, что вдвоем нам будет безопаснее совершить вылазку.

– Понятно. Но почему она сама не могла пойти с тобой?

– Она… – Линь вздохнула, – проклята. Ей можно бродить только по своему дому и окрестностям. В противном случае быть беде… Идем же, а то зря потратим время!

– Подожди, но ты сама говорила, что твой отец опасен, как и ее муж. Ты уверена, что тебе надо с ним повидаться?

– Конечно! Он же мой родной отец! И вообще, разве ты не помнишь, как я рассказывала про балы, которые он давал в честь меня, первой красавицы Восточных земель? – Линь с негодованием потянула Стража за рукав, продолжая трещать уже на ходу. – Ох, и славное же было время! И в тот день, в который мы сейчас отправились, тоже устроили пышный бал, тем более что на него должны были прибыть Светлый Господин с молодой женой. Отец очень хотел показать, как ошибся Господин, выбрав в жены женщину из обнищавших Центральных земель. Но тот и виду не подал, потому что никто не интересовал его сильнее супруги: да, она имела совсем небольшое приданое, но зато в ней чувствовалась такая неукротимая внутренняя сила… Вот только она совершенно не любила своего мужа. Да-да, такое случается, когда сердце у девушки разбито. И в тот вечер мы с ней разговорились, и я решила ей помочь сбежать. У нас бы все получилось, вот только отец нас подслушал и тут же рассказал обо всем Светлому Господину, и тот сделал то, благодаря чему ты сейчас идешь под руку с первой немертвой красавицей этих земель. – На последних словах Линь гордо задрала голову.

– Как интересно… – проговорил Страж. – А Госпожа и при жизни не была красавицей?

– Вот что за чушь ты сейчас говоришь?! – Линь хлопнула его по плечу. – Она хоть и проклята, но в ней еще достаточно сил, чтобы быть живой – ее муж никогда бы не позволил ей стать такой, как я! А что касается внешности, то она практически не изменилась с момента нашего знакомства.

Страж не стал объяснить Линь, что для него лицо Госпожи, как бы он ни старался рассмотреть его, всегда скрыто дымкой или тенью. Но понадеялся, что сможет заметить ее в воспоминании, ведь как выглядел Светлый Господин, он-то прекрасно знал.

Они остановились ровно в нескольких шагах от черного входа в дом. Линь расправила плечи, вскинула голову, а затем, блеснув глазами-бусинами, снова обратилась к Стражу:

– Я готова поклясться, что никуда не сбегу и вернусь с тобой к Доброй Госпоже. И если у тебя еще остались вопросы, прошу – задай их сейчас, потому что когда мы войдем, тебе нельзя будет говорить. – Она произнесла это нарочито громко, видимо, надеясь, что кое-кто услышит ее в Центральных землях.

– Если Госпожа не любит своего мужа, почему он не отпускает ее?

– Да, она никогда его не любила и не полюбит. Но это неудивительно, знаешь, как над ней издевались все ее предыдущие Стражи? Она едва ли вообще может что-то чувствовать… А он не может без нее жить, практически одержим ею, вот и не отпускает.

– Но почему твой отец позволил ему превратить тебя в немертвую?

– Когда-то он хотел, чтобы Светлый Господин как самый могущественный Князь Северных земель стал моим мужем. Но тот выбрал ее… А когда мне не удалось помочь ей сбежать, Светлый Господин обратил меня в наказание, чтобы больше неповадно было кому-либо помогать ей. Но если мой отец до сих пор тут и тоже немертв, скорее всего, он все еще мечтает о том, что бы Светлый Господин сделал правильный, по его мнению, выбор… Может быть, сегодня у меня получится переубедить его, упросить покинуть это место. Если, конечно, он еще здесь.

– А если его здесь нет, ты…

– Вернусь к Доброй Госпоже, – со вздохом скрипнула Линь. Страж услышал в ее голосе обреченность. – Я буду с ней столько, сколько она сама того пожелает, потому что не смогла тогда помочь.

И, покрепче взяв Стража под локоть, она шагнула в дом. Страж впервые оказался в чужом воспоминании. Представить такого он себе никогда не мог, поэтому старался ничего не упустить. Ему показалось, что он будто бы попал в мыльный пузырь: вроде бы они только что стояли у черного входа, а теперь уже были около огромного окна, скрытые длинной шторой. Разумеется, никакого входа рядом с ними не оказалось. Внутри дома кипела жизнь: множество гостей в масках бродило по залу, оживленно беседуя, в центре же было отведено место под танцы. Они с Линь легко смешались с толпой, продвигаясь к выходу из зала и улыбаясь в ответ всем, кого встречали. Но вдруг Линь замерла и, развернувшись к Стражу, взглядом указала на площадку для танцев. Тот послушно двинулся в ту сторону, и вскоре они закружились в танце. Выходило крайне неловко, поскольку ему не доводилось ранее вести партнершу, однако Линь, крепко стиснув его руки, вскоре повела сама. Стражу было очень любопытно узнать, из-за чего Линь передумала покидать зал, но он вовремя вспомнил, что ему нельзя говорить. Лишь потом он осознал, что, пока они кружатся в вальсе, им сподручнее добраться до нужной части зала, главное – подгадать конец мелодии, но тут музыка резко оборвалась, и пары расступились в стороны.

В зал вошли два человека, оба, похоже, благородного происхождения. Увидев пожилого мужчину в парике, Линь резко сжала руку Стража. А во втором, молодом, с пустым холодным взглядом, Страж узнал Светлого Господина. Значит, первым был отец Линь. Муж его хозяйки, облаченный в светло-серые одежды, шел вперед с надменным видом, его спутник же всячески лебезил перед ним и старался увлечь разговором. Однако Князь Северных земель был равнодушно молчалив, потому что, скорее всего, все свое внимание направил на поиски жены.