Дочери Сварога. Ярослава

Глава 4. Упырь

Упырь (хранитель земли и крови) – заложенный покойник, как и большинство нечисти. Чаще всего – умерший колдун. Похож на человека, но может иметь отличия. Из незаметных, но прямо указывающих на его сущность: наросты под коленями и на копчике (похож на хвост) с отверстиями, под языком – острая трубка. Из заметных: красные глаза, яркий румянец на лице, любовь к курению. После смерти обращается в прах.

– Доставка.

– Я не заказывал ничего, – мужчина безбоязненно открыл дверь своей квартиры. А чего бояться? КМС по боксу, широкие плечи и татуированная лысина. Такого сами непрошенные визитеры испугаются. А жены и детей нет, чтобы опасаться за кого-то, кроме себя.

Хозяин дома хмыкнул от мыслей возникших на фоне последних новостей об исчезновении людей. Да уж, не ему испытывать страх. Да и перед кем?

У порога стоял тщедушный мужчинка лет сорока. Красные глаза, яркий румянец, еще и несет от него куревом, что лысый невольно махнул ладонью перед носом. Нарик, наверно. Или алкоголик. Вот уж от кого доставку не хотелось бы получать, но хозяину уже вручили тяжеленный пакет. Татуированный очнулся, когда пакет всучили уже во вторую руку.

– Не, мужик, говорю же не заказывал, – отмахнулся хозяин квартиры от настырного доставщика. Тот зачем-то схватил ту самую руку, которой лысый взмахнул.

Наркоман повернул запястье качка ладонью вверх и высунул язык, как будто собирался лизать ему руку.

– Эй, – боксер резко дернул руку назад. Сил на то, чтобы потянуть за собой красноглазого хватило, а вот выдернуть руку, на удивление, нет. И откуда в этом тельце столько силы?

Язык блеснул, как будто в нем было что-то металлическое. Вот только это оказалось не простое украшение, а что-то острое с неимоверной болью впившееся в запястье.

Татуированный взвыл и попытался вмазать красноглазому со всей силы, но фигура нарика раздвоилась, и он промахнулся. Но хоть удалось вырвать пострадавшую руку, та горела огнем, стреляя болью в голову, сердце бешено долбило в грудную клетку, как будто пытаясь выскочить наружу. Рука так болела, что хотелось ее оторвать, мужик схватился за конечность, как если бы действительно собирался это сделать. Только та неимоверно опухла и приобрела багрово-синюшный цвет с расплывающимися далее следами кровоизлияния в виде красных линий и точек. Дышать становилось все тяжелее, хозяин понял, что его траванули и он подыхает. Но перед смертью бугай собирался размозжить голову этой красноглазой твари. Вот только, сделав шаг в сторону уже отступившего нарика, покачнулся и упал на колени. Голова кружилась, звуки слышались все более отдаленно. Почему-то лысый сосредоточился именно на них в перерывах между возникшей у него рвотой.

– Вот с вами, огромными шкафами , вечно проблема. Весь яд на вас потрать, еще и заблюете все вокруг пока он подействует, что весь аппетит испоганите. И не утащишь прикопать потихоньку. Ну, ничего, руку отрублю, чтоб охотников не приманить… а остальное родственникам на радость.

Хозяин квартиры упал в собственную лужу извергнутого, продолжая хвататься за ускользающее сознание. Вот и зрение начало меркнуть, картинка порога с открытой дверью постепенно темнела.

– Саныч, что у тебя за шум? Ох, да что же это такое? – услышал последнее в своей жизни лысый. А последнее, что увидел – это лицо соседа, старого алкоголика, которому он пару раз бабла давал, чтобы отстал. А ведь не отстал. До самой смерти.

***

Вот не зря он шкафоподобных никогда не любил, еще при жизни же, щуплый, мелкий – получал от таких постоянно. И тот единственный месяц триумфа, когда каким-то неведомым образом к нему в руки попала неимоверная сила, тоже оборвался из-за громилы. Так уж сложилось, что полученные способности могли только уничтожать, убивать, разрушать и сжигать. С таким следом трудно скрыться. Вот один из тех, кто семью потерял, его и нашел, да по голове кулаком выдал, новоявленный колдун и силы-то свои использовать не успел, темечком об угол тумбочки приложился. И все. По крайней мере в той жизни.

Оказалось-то, что душа колдуна не может уйти, впрочем такое часто и с душами заложных покойников (тех, кто не отжил уготованное судьбой). У него же два в одном, вот упырем и стал. И он бы убежал от приехавших охотников, да куда уж от могилы своей деться. Разок не вернешься в нее перед зарей – и кранты последнему шансу на жизнь. Пусть и довольно скверному, но уходить в небытие нечисти совсем не хотелось. А ведь он был очень осторожен, долго здесь жил и питался местными. И охотники однажды являлись, но к водяному что-то поприставали, и ушли. Наблюдая и подслушивая за ними несколько ночей, упырь получил о них немало информации.

Например, то, что если в команде есть кто-то из “подземников” (Сила Велеса, Макоши и Карачуна), то засветившейся нечисти не уйти. А этого стремного мужика он уже видел в прошлой команде и сразу узнал его в новой. Карачун у них точно есть. Сбежать не получится, а, значит, нужно убить. Вот только яд-то весь израсходован.

Ждать, пока они найдут могилу – верная смерть. Значит, нужно идти на опережение. Насколько он знал, боги обладали разными способностями, но пули останавливать еще не научились. Попробуй их вовремя заморозь да ветром подуй (или что там они умеют).

Был у него в жертвах один… хммм, не лучше, чем сам упырь. Нечисть усмехнулась своим мыслям и направилась к тайнику. Ночь еще не закончилась, лучше действовать сразу и застать врасплох.

Убийство богов скоро должно начаться, а упырь не сразу еще разобрался, есть ли патроны, да сколько. И как вообще снять с предохранителя эту штуку. Поднял взгляд, оценивая противника. Они как раз договорили со свидетелем убийства того лысого, что так его подставил. Нет бы дверь открыла какая мелкая и слабая девчонка. Попался же именно этот, еще когда и голод поджимал, да предыдущие трое отказались открывать дверь на неизвестную доставку. Надо было сдержаться, но нет же… опять переоценил себя.

Девчонка отпадает, ведьма, наверное. Такие должны быть в каждом отряде. Вот только, что они там накапливают из разговоров прошлых охотников упырь не понял. Но и ладно – главное, что не для сражения.

Старика не стоит отметать, внешность для богов не является оценкой их сил. Впрочем, как и нечисти. Может быть очень чахлой, но силой обладать немеренной. Карачун больше по поиску и работе с мертвыми, чем по сражениям, как бы не хорохорился, хоть этого точно можно исключить, как опасного противника. Хм-м, два шкафа повернуты к нему спиной, точно не среагируют своей магией. Вот и цель, упырь выбрал того, что покрупнее.

Выстрел, выстрел. Но то ли нажал слабо, то ли слишком быстро, упырь не разбирался в оружии, но раздался только один хлопок.  Похоже, стрелять он так и не научился, так как задело только того, в которого и не целился. С плеча раненого потекла кровь. Похоже, вскользь. Рана не только не смертельная, но и вообще не опасная. Пока не очухались, упырь снова прицелился. Но вздрогнул. Тот второй шкаф поменьше, которого он как раз и ранил, когда повернулся, оказался ему еще более знакомым, чем Карачун.

– Я же тебя убил! – возмутился тот самый, чью суку он сжег еще будучи человеком. А нечего было отказывать, смотри какая краля изыскалась. И ведь даже власти пожар не определили, как поджег. А этот не поверил, да еще и самого колдуна нашел. Ну, а потом уже кулак, тумбочка, гроб и упыриный голод.

И нет, это не тело меняется на нежить, это душа не может уйти и, со временем, становится нежитью. А внутренние силы могут менять тело. По крайней мере, такие он сделал выводы по тому, как постепенно менялось его тело, становясь крепче, сильнее, обретая новые способности. И недостатки. Вот и сейчас руки не двигались.

Не первый раз мертвец замечал, что удивление выбивает его из колеи. Да и книги старые об упырях, что нашел, подтвердили одной приметой: “Чтобы мертвый муж не приходил, нужно его удивить”. А какому мужику нравится себя слабым чувствовать? Пусть и мертвому?

Но все-таки он оказался быстрее и выстрелил, целясь в того, кто однажды уже его действительно убил. Наперерез дернулись и девушка и мальчишка. До того, как пуля попала в Олега (так, кажется, звали мужа той дохлой сучки) упырь успел удивиться такой самоотверженности охотников. Обычно боги друг-друга недолюбливали. А уж ведьмы с богами – тем более. Что уж говорить о нечисти, которой оказался мальчишка, уж очень быстро двигался.

И опять что-то явно не смертельное. Не удалось ранить и девчонку.

– Ты чего подставляешься? – зарычал совершенно не по-ребячьи мальчишка. – Беги, дура.

Но последнее было уже излишним. Бежать действительно пора. Один из противников превратился в медведя, похоже, собираясь защищать чертовых охотников. Упырь рванул и заметил, как на месте, где только что стоял ударила молния. Очухались, похоже, все.

Не отпуская оружие, а, вдруг, еще пригодится, упырь побежал в лес. Там леший строгий, нечисти (медведю и самому упырю) вряд ли мешать станет, а вот остальным достанется, если что.

По крайней мере, только на это и надежда. Убегая, упырь заметил, как хрупкая фигура девушки скрылась за кустами неподалеку. Испугалась-таки. Ну, или медведя послушалась.

Охотники отстали быстро, а вот мальчишка чувствовал себя прекрасно в лесу, только похоже сил у него мало. Упырю-то что, его тело мертво, а, похоже, существует и иная нечисть. Уставал медведь вполне… по-медвежьи. Пена у рта, еще и почему-то ростом уменьшился, но все не отставал. Это и знание леса помогло упырю скрыться.

Но совсем уходить он не собирался, от подземников-то не скрыться. Зная, что за ним следят, привел их к тому месту, что упырю и нужно было. К сожалению, охотники не стали разделяться. Даже медведь шел с ними, снова превратившись в человека. Только теперь выглядел еще младше. Лет на одиннадцать.

В этот раз умерший был уверен, что справится. Даже если промахнется, рванет вправо, где стоит медвежий капкан. Сам устанавливал, как раз на случай погони. Хотя, конечно, именно на медведя не рассчитывал. И привел бы он того туда, да преследователь выдохся раньше. Леший же пока молчал, на него надежда оказалась тщетной. Ну ничего. Чуть дальше еще один капкан есть, а убить упыря окончательно – это сложная задача. С какими только тот жертвами не сталкивался. И нож в живот получал, и газовым баллончиком в глаза, а хоть бы хны.

Охотники снова собрались вместе, только девчонка среди них так и не объявилась.

Упырь поднял пистолет, надеясь, что с такого расстояния не промахнется. Самый быстрый из них, уже выдохся. С тремя мужичками, один из которых старик – уж точно справится. Кажется, понял это и сам дедуля. Вот только упыря сбили с толку смирение да надежда, которые отразились в его взгляде на дуло пистолета. А вот, когда он перевел оружие на одного из его коллег, наконец-то появился испуг.

Когда упырь уже нажимал на курок, он ощутил нечто более важное и сильное. Скорую свою смерть, так зовет его место упокоения перед рассветом. Но утро-то еще не скоро. Только как сопротивляться страху собственной смерти? Спасать свой гроб – это у упырей на уровне инстинктов. Пока думал, уже отбросил пистолет и бежал в сторону кладбища.

Рядом с местом, из которого он в полночь вылез, прямо рядом с его крестом, тряслась ведьмочка. Та самая, которая якобы убежала в испуге. А сама, сучка, мак рассыпала на его землю. И ведь не вернуться ему в гроб, пока весь его не соберет и не уберет. Успеть бы до рассвета. Потому что, если не успеет слечь ранее – умрет повторно, уже навсегда.

Упырь собирал маковые росинки, понимая, что не успеет. И даже если мак соберет – охотники не постесняются раскопать и убить пока не бегает. Но смерть его настигла еще раньше.

Тот самый шкаф, похожий на былинного богатыря, воткнул ему в его склоненную спину кол. Затем повернул и уложил на спину, насмехаясь над бегающими глазами упыря.

– Он еще жив? – робко спросила ведьмочка. Вот удивительная, про мак она знает, а про осиновый кол – нет? Она вообще что ли фильмов не смотрит? Упырь догадывался об этом способе еще будучи живым.

– Да, но пошевелиться не сможет, пока кол в нем. А сдохнет сразу, как рассвет появится.

– А какие еще способы убийства упырей есть? – спросил Олег.

– Ты ж говорил, что не нанимался кого-то убивать, и вообще тебе не понравились все эти стесненные поездки и ночевка в мотелях с комарами, не? – усмехнулся богатырь.

Олег промолчал, но упырь понял. Месть. Это он как раз понять мог. Жену обхаживал, сына растил, а тут пришел какой-то колдун и испоганил все. Да и, оказывается, даже убийство не помогло от него избавиться.

Видимо, что-то понял по его взгляду и богатырь, упырь, к сожалению, не видел. Зенками-то вертеть мог, а головой нет. Почему-то смерть его сейчас не страшила, может, потому что одну уже пережил. А, возможно, понял свою участь еще в тот момент, когда узнал о приближающихся охотниках. Или просто нечисть понимает, когда уже не справиться и нужно просто ждать. Смерть – часть их жизни, все-таки навьи выродки (это уже леший рассказывал в тот единственный раз, когда их дороги пересеклись).

– Ну, дык, осиновый кол или башку срубить. Умереть – не умрет, но до могилы не доберется и все равно к утру сдохнет.

– Или же, как Дарьяночка верно сделала – маковые зерна рассыпать над могилой. Он тогда вернуться не сможет, пока все не соберет. А не успеет – опять же смерть. Еще можно осиновый кол воткнуть в могилу, он также к рассвету погибнет, но ничем ограничен не будет, натворить до утра способен ужас чего в попытке заставить или уговорить вытащить кол кого-то из людей.

Последнее поведал старик. Девчонка, что делала, было непонятно, не видно ее с этого ракурса совсем, а голоса не слышно. Может, в обморок от счастья упала, все-таки целого упыря поймала, да жизни охотников спасла. И нафига это было ведьме-то?

– Ну, что, ждем рассвета и вывозим нашего неопределенного божка в БК на подписание отказа от охоты?

– Нет, я остаюсь, – сказал Олег.

– А я говорил, сила потребует, – сказал богатырь, – Это из женских божков – любовь им подавай, да зверьков, мужикам же охоту.

– Я и зверьков убивать люблю, – рыкнул Карачун, криво усмехнувшись.

Наблюдая свой первый и последний рассвет в теле нечистого, упырь думал, что все-таки Карачун действительно туповат. И почему божественные силы таких выбирают? Почему не его?

Глава 5. Домовой

Домовой (хранитель дома) – заложенный покойник, как и большинство нечисти. Чаще всего – умершие не в свой срок дети. Так же: проклятый матерью ребенок или проклятый детьми родитель. Внешность имеет самую разнообразную, так как превратиться может в кого угодно, но как и любая нечисть, привык скрываться и не показываться на глаза. Исключение: ведьмы, они видят любую нечисть.

Ярослава чувствовала себя гораздо увереннее, чем неделю назад, впервые войдя в их охотничью “базу”. Она пригодилась в деле! Она справилась!

Да, конечно, знания про мак получены странным путем. Однажды на празднике, на котором все сестры собрались за накрытым столом. С учетом отсутствия большинства техники, девушкам приходилось веселить себя самим. Так и в тот день. Лена разошлась с пошлыми шуточками на тему упырей и вообще тех, кто сосет. Насколько Слава поняла, ее подставил какой-то мужчина, которому, правда, Ленка и сама перед этим сделала гадость, но не суть. Дарьяна старалась утихомирить нашу неведьмочку (хотя Ленку ведьмой называли чаще, чем кого бы то ни было), намекая той, что за столом дети. Упомянутые в свои (на тот момент) четырнадцать вовсе не готовы были себя считать детьми. И решили блеснуть знаниями, поясняя, как можно изничтожить упыря.

Так как дальнейшие полчаса превратились в сплошной смех, с пояснениями, как Ленка будет выпытывать у “упыря”, где его могилка, тогда как тот еще не планировал умирать. Закончилось все советом посыпать тому маком между ног от сдавшейся утихомирить сестру Дарьяны.

Вот Ярослава и запомнила. Хотя, по сути, ее знания значительно меньше сестер. Но ведь вспомнила, сделала, не спасовала. А значит, есть шанс спасти Дашку.

Кроме того, не произошло и того, что могло раскрыть ее обман – кристалл в выдаваемом каждой ведьме-охотнице амулете постепенно наполнялся. И сегодня по плану требовалось его сдать и получить новый.

Эти кристаллы потом будут использоваться для создания артефактов. И только ведьмы могли их наполнять. То ли кровь нечисти сказывалась, то ли их способности “магнита” силы Симаргла, передачу которых наследственно придумал Сварог и закрепил его сын Дажь, Ярослава не знала.

В Божественной Канцелярии стоило только отдать амулет, как ей сообщили, что внизу ее ожидает сестра.

Хоть бы не Дашка! Даже если не поймут, что она Дарьяна, следы проклятия на ней очевидные. А Ленке не обязательно было бы ждать внизу, так как она в БК уже давно своя. Тогда сказали бы, что Ярославу ждут в одной из комнат офиса. Ленка уже однажды проводила экскурсию по БК. Но никто бы ту девочку сейчас не узнал, с той экскурсии прошло почти десять лет.

К счастью, страхи не сбылись, ждала ее все-таки Велена. А не поднялась, так как куда-то хотела отвезти сестру.

– Поехали, Даш-ш-ша ты наша, – усмехнулась старшая сестра и показала на свою машину. Что ж, радует хотя бы, что период с мотоциклами у Ленки давно в прошлом.

С сестрой было ехать комфортнее, чем с охотниками. Нет этого напряженного молчания и еще более давящих взглядов. Окно открыто, несмотря на прохладную погоду, и волосы обдувает ветерок. И нет странного мальчишки, не сводящего взгляда то с нее, то с Олега. Не говоря уж о том, что можно наконец, улыбнуться или крикнуть, потому что сейчас ей не нужно изображать всегда уравновешенную Дарьяну.

Кстати, о ней. Велена завела ее в кафе с ароматным запахом кофе, который никто в их доме вкусно готовить не умел. Поэтому походы за напитком всегда были праздником.

Видимо, именно на кофе Ленка и надеялась, устраивая встречу двух, поменявшихся местами сестер.

Дарьяна сидела с прямой спиной, только скулы выделялись чуть сильнее обычного. То ли от проклятия стало еще хуже, то ли зла была неимоверно и сжимала зубы. Скорее всего, и то, и другое.

Это только родственники знают, какой может быть Дашка, если ее довести. Иногда Ярославе казалось, что все эмоции в старшей сестре присутствовали, просто они копились где-то далеко-далеко, пока не взрывались, снося все к лешему.

Осталось понять, Дарьяна на краю или выдержит еще чуть-чуть? Потому что менять планы Ярослава не собиралась. Да и поздно уже.

– Яра… – начала Дарьяна и оборвала себя, похоже, выискивая силы, чтобы не прибить перекрасившуюся в черный сестру. А также слова, чтобы что-то объяснить. Вот только смысл? Решение уже принято и даже реализовано.

Похоже, Даша по взгляду поняла, что с Ярославой говорить бесполезно и переключилась на Ленку.

– Вел, ну, ты-то могла ее остановить!

Лена фыркнула. Как Ярославу Ярой называла только Дарьяна, так и Ленку называла Вел тоже только она. Может, ей нравятся исключительно начала имен?

Даша выдохнула, прекрасно осознавая, что всегда только Велена поддерживала проказы и ошибки сестер.

– Это же не шутки, а смертельно опасно… – продолжала Даша доносить очевидную информацию.

– …для тебя, – сказала Слава, не выдержав.

– Для меня? А знаешь ли ты, моя дорогая, – Дарьяна заговорила совсем спокойно, но Ярослава сжалась, зная, что “моя дорогая” говорит о крайней злости сестры, – Почему ведьмочек забирают именно в двадцать пять лет? Хотя дар полностью приходит еще до шестнадцати?

Велена побледнела. Похоже, она знала, но, видимо, забыла. Дарьяна же и не ждала ответа на свой вопрос, продолжая:

– Сила у тебя в твои двадцать, конечно есть. Вот только сбоит еще. Кровь нечисти и божественная сила – противоборствующие элементы. И им нужно время прийти в гармонию. Ты просто можешь потерять силы! И, как ты видишь по лицу своей второй старшей сестры, которой отсутствие сил вовсе не мешает, проблема в том, что тебе-то медотвод никто не даст. А без ведьминских сил, просто, как батарейка для их артефактов ты в охоте на нечисть долго не проживешь.

Ярослава побледнела. Силы – это все из чего она состоит. Никаких других способностей или талантов у нее нет. Она только ведьма. И все. А, если она потеряет свои способности? Тогда, она – ничто. И даже семьи-то, на самом деле, у нее нет. Ярослава упрямо подняла подбородок, напоминая, что ничего уже не изменить. Если обман вскроется – будет еще хуже. Решив, что уже все было сказано, Слава встала, намереваясь уйти своим ходом.

– Постой, – сказала Даша каким-то надреснутым голосом. Кажется, в ее теле уже не осталось сил на злость. – Вот, возьми.

Ярослава резко отскочила от протягиваемой ей книги. Она прекрасно знала, так как когда-то тоже мечтала, что вот ей исполнится двадцать пять и она узнает секреты мамы.

– Я думала прочитать, когда пойду в охотницы. Но первой пошла ты, думаю, тебе первой и читать. Может, что-то из ее знаний тебе пригодится. Я очень на это надеюсь.

– Нет, я не буду! – Ярослава невольно выкрикнула ответ. Потому что знала, ей никогда ее не открыть. Она не дочь своей матери, она чья-то “чужая” ведьма, взятая под крыло одной очень доброй и странной женщиной с четырьмя детьми. И незачем сестрам об этом знать. Слава постаралась успокоиться. Лена и Даша явно не ожидали, что огненная начнет орать именно в момент подарка. А ведь действительно подарка. Каждая ведьмочка ждала своего ведьминского совершеннолетия, чтобы прочитать, что же там им настрочила мама (часто по юности своей). – Даш, это твое право быть первой. Я не претендую на твое место, просто хочу, чтобы у нас все было хорошо. И у меня тоже.

Ленка отвернулась, а у Даши слезы покатились из глаз. Она отложила рукописную книгу, подошла к Ярославе и обняла.

– Ты так выросла, а я и не заметила. – А затем, размыкая объятия, добавила: – Ты же понимаешь, что если с тобой что-то случится, я тебя прибью?

– Пф-ф, с твоей-то силищей немудрено, – сказала Слава, уже сама вытирая слезы. А затем невольно кинула взгляд на истощенное тело сестры и тоже, как и Ленка, отвела взгляд.

Так, стоп, а чего это она так быстро простила? Оно-то понятно, что ничего не исправить, но Дашка из тех, кто дольше всех драл за уши в случае проказ младшеньких (причем чаще всего не самых младшеньких). Ярослава кинула подозрительный взгляд на Дашу. Та явно что-то задумала такое, что остальные сестры не поддержат. Даже Ленка. Хотя эта побухтит, но поможет, чем сможет, в любых самоубийственных планах.

Но Ярослава не стала спрашивать. Ведь обстановка только-только перестала трещать от накала страстей. Яра кинула взгляд на свой браслет. И точно, даже сила среагировала, браслет сломала. Если у Дашки так же, то ждет эту кафешку при следующей ссоре полный тыгыдыц. Ярослава вздохнула, ее сестры, наверно, и думают более красивыми словами, чем она.

Разговор хотелось завершить на этом, но не бросать же чудесный кофе недопитым. Сестры, похоже, пришли к тем же выводам и смаковали напиток, делая вид, что не знакомы.  Ярослава смотрела в окно, только пару раз кинув на Дашу взгляд, которая рассматривала свои скрюченные проклятьем пальцы и вертела браслет, который, похоже, тоже сломался. Так продолжалось, пока Ленка не оторвалась от своего телефона. Как вообще можно постоянно тыкать пальцами в маленький экранчик? Разве это жизнь?

– Так, девчат, я флагман не для того покупала, а ну-ка надели новые браслеты, – сказала Лена, смотря на нас обеспокоенно. Иногда казалось, что гаджеты для нее дороже семьи. Впрочем, истина легко доказывалась ее отказом от ведьминской сути ради возможности пользоваться техникой. Ярослава с Дашей виновато переглянулись, так как забыли о запасных совершенно.

– Я для чего их вообще создавала? Вы думаете для БК? Нет, чтобы не тратить все заработанное на ремонт, дурынды.

Ленка всплеснула руками, а затем закопалась в свой огромный рюкзак. И пусть ведьмы больше предпочитали сумки, но Лена точно переняла их любовь к карманам везде, всегда и в огромном количестве. Из одного кармана внутри кармана, который сам в кармане и был вытащен на свет браслет. Вручила она его мне, обидев недоверием. Ведь не Дашке же дала, а значит считает меня более эмоциональной. Это, конечно, правда, но нервы шалят сейчас у Дашки определенно больше!

– Яр, не обижайся, – начала Даша, заметив состояние сестры, получившей новый браслет. Вот же ж, и как Славе играть невозмутимую сестру, если чуть что, у нее все на лице написано? – Постепенно с возрастом сбоев будет все меньше. Они же как раз и происходят из-за противоборства божественного и нечистого начала. У тебя, так как ты младше – чаще.

Ага, конечно, а то что у близняшек почти никогда браслеты не ломаются, а они еще младше – об этом дипломатичная Дарьяна умалчивает.

– Мда, и нафига ведьмам Сварог с Дажем вручили силищу Симаргла? Жили бы себе спокойно.

– Если бы у нас не было божественной силы, никогда бы не стали сотрудниками БК, а числились бы все еще обычной нечистью, – Дарьяна пожала плечами.

– Вот и я о том же ж, жили бы себе спокойно.

Ярослава задумалась, глядя, как Лена платит за их посиделки. А ведь правда. Есть у Славы подозрения, что не будь в них силы Симаргла, не получилось бы из них зарядок для артефакта. И меньше бы их убивали, воспринимая, как тех же русалок. Пока никто не утоп – хай шляются по лесам и рекам, все равно их только ведьмы четко видят.

А подозрения такие у Ярославы были, потому что говорят, что в огненных больше всего божественные силы чудят. Любят их. Да и БК огненных ценит – больше набирают сил в амулет для артефактов. Это, кстати, еще одна причина из-за которой Ярослава идеальная замена Дарьяны. Потому что не будь она огненной, то и собирала бы меньше, тем самым продемонстрировав свой реальный возраст.

До нужной части города Ярослава добиралась на общественном транспорте, а затем пошла пешком, хотя можно было бы доехать на еще одной маршрутке. Ей хотелось немного успокоиться и унять взбунтовавшийся внутри страх. Кроме риска потерять сестру, Ярослава еще и боялась потерять силы. Асфальт сменился землистой дорогой вдоль парка. Яра специально пошла не по старенькой и разбитой аллее, а среди деревьев. Казалось, шебуршащие под ногами камушки успокаивают. В этом году весна особенно теплая, хоть и ранняя еще совсем. Согревшись от ходьбы, ведьмочка сняла пончо и понесла в руке. На последнюю как раз и обратила внимание, поправляя ткань. Может, воспользоваться змеиным кольцом? Но пришлось отвлечься от мыслей.

Сила внутри всколыхнулась, но не сломала браслет. Странно. Как будто даже легче дышать стало, так быстро заструилась сила внутри. И становилась ее еще больше. Ярослава принюхалась, и правда горелым пахнет. Ноги к источнику понесли сами, а пальцы уже стаскивали защитный браслет, мешающий почувствовать точнее.

Каждая нечисть являлась чьим-то хранителем. И ведьмы не были исключением. Сейчас же ведьма не была Ярославой, она была хранительницей людей.

У дома уже полыхала крыша, а внутри все еще билась в припадке сила, что означало – в доме невинная душа, которой судьба еще не отмерила конец. Судьба не всесильна, впрочем, как и боги. Но одна ведьмочка, перекрашенная из рыжего в черный, взмахнула рукой, давая судьбе еще один шанс.

Охотники не понимают, почему нечисти становится все больше. Они просто не чувствуют нити судьбы. Ну, может, кроме Рода и Макоши, вместилищ которых уже давно не появлялось в этом мире. И не удивительно, Род пугает своими предсказаниями, а Макошь в свое последние явление такого натворила, что ее причислили к рангу близкому Чернобогу, воплощение которого по приказам БК подлежит немедленному уничтожению.

– Там мой ребенок! – вскричала женщина. Это единственное, что разобрала Ярослава в потоке кашля и причитаний той, которую, похоже, то ли вывели, то ли вынесли из дома.

В дом рванул какой-то мужчина. У судьбы еще один шанс. Волосы Ярославы приподнялись, как если бы снизу на них подул ветер, в их локонах заплясали искры огня, явно демонстрируя огненный шлях ведьмочки. Но небольшая горстка присутствующих была занята тем, что удерживала пострадавшую от попытки вбежать в горящий дом, ну а тот, кто был ближе всего – вызывал пожарных.  Ярослава почувствовала гордость. Ее браслет не испортился, впрочем, как и ближайшая техника. Щуплый мужчина завершил разговор и потер ладонью шею, стирая мокрые следы на ней. Всем страшно, но крыша держалась. Дому, конечно, конец, но у ребенка есть шанс, Ярослава чувствовала, как сила начинала успокаиваться. И стоило закопченой фигуре выбежать из дома с ребенком на руках, отпустила душу. Что-то внутри дома грохнуло. Кажется, обвалилась часть крыши, больше не удерживаемая ведьмой.

Ярослава потерла пальцы о цветастое пончо, которое во время колдовства упало под ноги. Кончики ее тонких пальцев почернели. Так бывало уже пару раз после колдовства. Сажа затем легко смывалась или частично оттиралась.

Вот только, когда фигура спасителя приблизилась, Ярослава смогла узнать лицо, измазанное черными потеками слез. Пару раз и сама Ярослава так выглядела, и ее сестры, когда что-то с ведьмовством у волчицы шло не так. Огонь заставляет плакать всех.

Ярослава снова бросила пончо на землю и спрятала руки за спину, как будто скрытие испачканных фаланг спасет ее от разоблачения. Вряд ли он не понял, что использовалась огненная магия, которой обладать та, что считается Дарьяной не должна. По крайней мере не такой силы.

– Слушай, это я опять что ли огнем так?

Такой мощи? Глупости. Но Ярослава интенсивно закивала.

– Ну, конечно. Я же пути ветра, огонь подобной силы мне не подвластен.

Как же повезло, что ей попался неуч! Хотя удивительно. Конечно, Дарьяна и Лена не раз жаловались, что у охотников крупицы знаний того, что ведает каждая ведьма. Но не настолько же.

Слава перевела взгляд на мать, счастливо обнимающая своего ребенка.

– Пряталась?

– Ага. У детей вообще привычка прятаться в случае опасности, – Олег, сказав это, помрачнел.

– Ты не только ребенка спас, ты и себе работы уменьшил, – от радости, что ее не раскрыли, решила просветить Ярослава. – Ведь погибшие вне воли судьбы могут стать нечистью. Их душу-то еще не ждут, место ей не приготовили, как говорила моя мама. Вот они и скитаются, застряв в этом мире. И даже, когда уйти уже могли бы, их новое тело уже не отпускает. Но последнее уже говорят охотники. Наверно, как способ оправдать убийства часто очень даже сознательных существ.

Ярослава прикусила губу, вспомнив, что именно из-за убийств Олег хотел отказаться от охотничьей доли. Но никто не воспринял это всерьез. Большинство божественных сил требуют подвигов и приключений. Характер такой. Не всегда мы его сами делаем или воспитание. Иногда те божественные силы, которые в нас преобладают.