Аиррэль запер меня на ключ и не выпускал. Убрал все зеркала. Я не могла слышать его голос, не могла смотреть на него. Видела повсюду жалостливые взгляды и скрывалась. После всего, что со мной сделали Моретти, я не могла закрыть глаза и заснуть, потому что видела их лица повсюду, ужасные картинки, слышал голоса и звуки. Стыдно было смотреть в глаза Аиррэлю и признаться, что представляю их, а не его. Не хочу, но вижу днём и ночью: снова и снова, как они нависают надо мной, как двигаются во мне, как насилуют, избивают, целуют, ломают кости.

Я больше не помнила вкус губ Аиррэля, лишь чувствовала холодные ледяные чужие губы и укусы, чужие руки, чужие крики и стоны, смех и слова:

– Наша…

– Навеки наша…

До тела я не дотрагивалась, избегала шрамов, от них веяло холодной сталью и запахом крови. Узнав о беременности, я выла на луну, злилась и боялась. Не могла позволить родиться ребёнку от этих монстров. Ни за что! Рожу и что буду делать, когда сын или дочь спросит: кто мой папа? – Насильник? Убийца? Изверг? Нет. Будут у меня ещё дети, а сейчас не время и не место. Демон принёс таблетки и тест, пытался отговорить меня, а потом сдался.

Живот крутило от боли, но месячные пришли, а с ними облегчение. Но я боялась, что все ещё могла оставаться в положении, поэтому Велиал посоветовал мне пойти к Роксане. Вельда приняла меня хмуро, на лице слово звезда горела надпись: «Я же говорила и оказалась права!». Но я пришла не выяснять отношения, а узнать о конкретной проблеме.

– Проходи, Скай. Ты словно Франкенштейн: Архангел собирал тебя по кусочкам, складывал пазлы, сращивал кости и орал на весь дом. Рыдал, кричал, молил! Миры сотрясались от его воплей.

– Права ты оказалась.

– Я всегда права, но никто не слушал меня.

– Всё было предрешено, и я должна была умереть.

– Должна была, но Аиррэль заставил твою душу вернуться.

– Знаю.

– Он упёртый, пошёл против самой Смерти. Уговорил Азраэль дать ему шанс.

Я кивнула, сжав зубы и вспоминая образ тёмной красавицы.

– Ты пришла зря. Пусто в твоём теле. Извела ты дитя, – в лоб заявила она и поинтересовалась: – Ты хочешь знать, чей был ребёнок?

– Нет, – вздрогнула я и собиралась уйти, но в последний момент вернулась в кресло. Не доведёт меня до добра моё любопытство. – Ты и это знаешь?

– Видела и тебе показать могу.

– Кто это был? – слова опередили мысли и слетели с губ раньше, чем я набралась смелости на этот вопрос и не была готова к ответу.

– Сын.

– Твой и Аиррэля.

Я сглотнула и резко вскочила, заходила по комнате. Схватилась за голову, тронула кольцо на руке, нервно покрутила.

– Не может быть! – отказывалась верить в слова, но головой понимала: эта вельда не врёт и не допускает ошибок.

– Может. Смотри, – Роксана пролила на стол воду и капли сформировали круг в форме зеркала. На водной глади показалось маленькое личико с аквамариновыми глазами и очаровательной озорной улыбкой, а потом изменилось на возраст постарше и последний уже взрослый юноша – копия ангел, только с моими волнистыми шоколадными волосами до самых плеч.

– Нет! Не может быть, – я отказывалась верить, сдерживая подбирающиеся к горлу крик. – Ты врёшь…Это враньё!

– Думай, как хочешь. Ты спросила – я ответила. Не заставляю верить. Этот ребёнок утерян навсегда.

– Но…я думала…, – упала на колени и разрыдалась. – Как же я ошиблась?

Вельда подняла меня, усадила на кресло, протянула стакан воды.

– Роксана, что же я наделала?!

– Выбор сделан. Я ничего не могу.

Дура. Идиотка.

– У меня будут ещё дети?

– А ты хочешь?

– Хочу.

– Иди Скай. Не готова ты стать матерью, а когда будешь готова – молись, чтобы получилось…

Я вылетела из комнаты вельды в холодном поту, слизывая губами собственные слёзы, а в голове словно заезженная пластинка звучали её последние слова уж больно похожие на пророческие, а перед глазами крутилось на повторе лицо ребёнка.

При виде Аиррэля волосы на теле встали дыбом. Господи, да он убьёт меня, если узнает! Я даже не сказала ему, решила без него.

Всю ночь я не могла уснуть, лицо сына стояло перед глазами и пару раз проскальзывали мысли о самоубийстве, но…слишком много было положено на то, чтобы спасти меня. Нет, я должна жить. Попытаться. А в душе зияла дыра, пустота и леденящий холод.

Кошмары душили каждую ночь и казалось мукам не будет конца. Каждую ночь братья Моретти убивали меня снова и снова…, передавали по кругу…

Я просыпалась и осознавала, что схожу с ума. Аир пытался помочь, но я прогнала его. Не заслуживаю его любви: ребёнка убила нашего, телом принадлежу другим, как и мыслями.

Я упросила Вилли и Маршала заночевать пару ночей со мной, потому что боялась, но не кошмаров. Боялась, что покончу с собой. Но знать об этом им не обязательно. Однако совершенно внезапно сны прекратились. Просто в одночасье, словно по велению руки или взмаху волшебной палочки. Первые пару ночей я ждала возвращения моих мучений, но спала как убитая без сновидений и стала потихоньку приходить в себя. Медленно, по крупицам восстанавливать разрушенные мосты.

Но мне нужно было выпить. Убийство сына простить себе не могла, поэтому решила напиться с демоном, чтобы отпустить ребёнка. Демон допытывался, спрашивал про Аира, и я была с ним откровенна. Частично. Не могла я признаться самой себе, что боюсь, потерять его навсегда, что страх этот сильнее потери сына, сильнее потери самой себя. Но и видеть Архангела не могла, смотреть в глаза не могла. Что он увидит там? Трусость и слабость? Пренебрежение к самой себе? Да и что я могу ему дать? Ничего. Тело в шрамах, душа покрылась инеем, в глазах Моретти, в сердце Аиррэль, а руки в крови…

После ночной пьянки я проснулась и дала себе слово, что сделаю всё, чтобы забыть и жить заново! Выпросила зеркало у Аиррэля и решила начать узнавать себя в новом обличии. Раны, оставленные клинком, затянулись тонкими филигранными шрамами, но их любой увидит, особенно те, что на груди и треклятые буквы М, которые эти уроды оставили уходя. Ничего не поделать, но видимо платья с глубоким вырезом я никогда не надену, как и шелковые ночнушки, да и вообще открытых маек мне не видать.

Больше всего бесили две вырезанные буквы. Набью татуировки и перекрою их. Да, так и сделаю!

Затем я сбрила все волосы, примеряла парики вместе с демоном и немного расслабилась, но рано радовалась…

У меня случилась паническая атака на первой же тренировке, а потом на второй я бегала от Саймона и кричала. Перед глазами выплывали образы братьев, как они окружали меня, бегали и играли…Поторопилась я.

Аиррэль предложил убежать в другой мир, и я согласилась.

Глава 7. Асхар

Аиррэль перенёс нас в мир снега, льда и холода и назвал его Асхар. Перед нами возвышалась одинокая хижина. Повсюду виднелись заснеженные горы, уступы и лёд.

Я забежала в дом и принялась переодеваться в тёплые вещи. Натянула горнолыжный костюм, шапку ушанку на свою лысину и всунула ноги в меховые сапоги. Аиррэль тем временем разжёг камин и ждал в одной тунике. Ну, так не честно. Ему хоть бы хны, а я мёрзну.

Мы катались на лыжах с гор и оказалось, иметь в партнёрах ангела —настоящее чудо из чудес. Не приходится ждать возвращения на гору тысячу лет и тащиться по снегу. Аиррэль катался ювелирно, а я падала в сугробы и пыхтела как паровоз. Один раз я свалилась в снег так, что торчала лишь моя голова и лыжи. Аир не торопился меня вытаскивать и покатывался со смеху. Я и сама смеялась так, что живот потом болел и челюсть сводило в конце дня.

Под вечер мы вернулись в хижину, и Архангел вызвался приготовить ужин. Пожарил рыбу, отварил рис и поставил на стол салат из зелени и овощей, сказал, что мне нужны витамины. Я умирала от голода, поэтому набросилась на рыбу без слов и разговоров, мыча и благодаря его за заботу и волшебный руки.

После ужина я уселась в кресло-качалку напротив камина, и Аиррэль протянул мне бокал вина, чем удивил, но пояснил, что это Божественное. Я кивнула и была не против. Он сел в соседнее кресло и тоже пил вино и смотрел в огонь. Мы говорили, но немного о том, о сём и ни о чём. Старались держать нейтральные темы и не касались прошлого. Однако Аиррэль вдруг вспомнил:

– Лиирта просила передать тебе, что ей очень жаль. Она была искренне, если ты сомневаешься.

– Я не держу зла на неё. Красивая стерва, даже странно не видеть её в замке, – я сделала глоток из бокала. – Мы могли бы подружиться, но карты легли не так.

– Это не я спал с ней. Она взяла с меня слово, что я не позволю тебе узнать правду или догадаться до Обряда. Её гордость была задета, она не могла поверить, что я не хотел быть с ней. Поэтому потребовала от меня пойти на сделку: не говорить с тобой и подыгрывать в её пьесе, чтобы все уверились, какая мы счастливая пара, – он забавно скривился. – У неё был любовник и не один. Но я должен был ей поцелуи в любое время.

– Она ненасытная, – я усмехнулась и не удержалась, посмотрела на Аиррэля. – Прости, что не верила тебе. Я во многом ошибалась.

– На самом деле не ты одна поверила в спектакль. Вилли устраивал забастовку и не хотел со мной разговаривать, Саймон смотрел хмуро и, кажется, дважды пытался поцеловать тебя? Это, не считая того раза, когда мы играли в «правду или действие».

– Было такое, – я поджала губы. – Ты видел и тот раз ночью?

– Да.

– Он на мгновение спутал любовь и дружбу, а может жалел меня. Не уверена, но больше попыток не предпринимал.

– Конечно, не предпринимал. Я же по шее ему надавал.

– Ты шутишь?

– Нет. Думал, прибью, гадёныша, но лишь припугнул.

Я засмеялась. Ревновал, значит?

– А демон верил тебе?

– Да, но угрожал.

– Это в его стиле.

– Ты никогда не хотела быть с ним? – вопрос прозвучал неожиданно.

– Хочешь открою тебе тайну?

Аиррэль напрягся, заметно нахмурился.

– Знаешь почему он всегда рядом?

– Только не говори, что он любит тебя.

– Любит, как сестру, и ты это прекрасно знаешь. Но не только поэтому, – я загадочно улыбнулась. – Я кое-что выяснила, когда жила в тёмном замке.

– Да?

– До падения с Небес он был хранителем моего рода по маминой линии и до сих пор. Я досталась ему в подарок через целые поколения, хотя он признался, не горел желанием исполнять свой долг, но был вынужден это делать. Принуждён, – я засмеялась, чуточку жалея тёмного. – Поэтому я тебе напоминала всегда кого-то. Я очень похожа на ту девочку, что была первым человеком, о ком демон заботился. Но девочка умерла, погибла в подростковом возрасте.

– Галия? – Аиррэль оживился. – Я помню её. Да, точно. Мы с ней дружили. Прелестная девчушка была.

– Уверена, так и было, – я фыркнула и закинула ногу на ногу.

– Ты ревнуешь?

– Нет.

– Да.

– Немного, – сдалась я под действием вина.

Он засмеялся. Так странно было слышать его смех, видеть улыбку. Да и вообще сидеть рядом. Я напряглась, и Аиррэль сразу почувствовал изменение в моих эмоциях. Внимательно посмотрел.

– В спальне две большие кровати. Можешь выбрать любую.

– Я пока почитаю книгу, если ты не против? Спать не собираюсь.

– Делай всё, что хочешь.

Через пару часов я залезла в ледяную постель и утонула в перине. Полежала, смотря в потолок. В комнате было темно. Аиррэль лёг в соседнюю кровать и не двигался. Я возилась, никак не могла уснуть. Сердце стучало как ненормальное. Я встала, пошла на кухню, выпила воды.

Постояла немного, подумала. Вернулась в кровать. Сон не шёл. Я повернулась и посмотрела в сторону Аиррэля и увидела блик любимых аквамаринов. И я пропала…, выпрыгнула из кровати и нырнула к нему. Обняла, прижалась. Он поцеловал меня нежно, аккуратно, обвиваясь руками вокруг. Я коснулась его рубашки, расстегнула пуговицу, вдыхая аромат морозной свежести и мяты, по которому так успела соскучиться.

Аиррэль был со мной очень нежен, словно в руках держал сокровище. Целовал размеренно, нежно без пыла и страсти. Не дотрагивался ни до чего кроме лица. Держал дистанцию. Я коснулась застёжки на брюках, он перехватил мою ладонь, поцеловал и все. Прижал к себе. Так мы и уснули.

А утром как ничего не бывало снова пошли гулять и кататься на лыжах. Аиррэль притащил деревянные санки, и мы скатывались с горы вдвоём. Визжали и кричали, падали в сугробы и поднимались. Было очень весело. Я раскраснелась не на шутку и сильно проголодалась. На ужин у нас был стейк. Аиррэль не ел, только пил вино и молча смотрел на меня, радуясь моему аппетиту.

Ночью я снова пыталась окунуться с головой в его ласки, поцелуи, чтобы забыться и почувствовать себя любимой. Раздеваться не хотела, но надеялась, что он поможет мне справиться с воспоминаниями. Может связь с ним сможет стереть то, что было, поможет забыться в его руках? Но и в эту ночь Аиррэль лишь позволял мне нежиться в его объятьях, редко целовал, но был нежен и чуток.

На третий день я проснулась одна, Архангел готовил завтрак. Мне снова было неловко, и я держала дистанцию. Чувствовала себя отвергнутой, на душе скребли кошки и появилось много вопросов. Аиррэль накрыл на стол и принялся подбрасывать в камин дров. Я оделась в домашний костюм, полностью скрывающий тело, а на голову натянула парик, похожий на мои собственные волосы.

– Как спалось?

– Хорошо, – я чуть не подавилась апельсиновым соком.

– Покажу тебе сегодня пещеру в горах. Но пойдём пешком.

Мы шли по склону, но медленно и верно поднимались выше от домика. Аиррэль уверенно ступал поверх снежного покрова и не проваливался, а я утопала в сугробах. Но шла. Один раз застряла, и Аир вытаскивал меня.

Начался снегопад. Завыл ветер.

– Мы близко, – сказал ангел.

Спустя какое-то время показалась расщелина посреди скал. Аиррэль взял меня за руку и повёл за собой. Пещерные своды уходили в самое небо, светились и переливались голубым сиянием, под ногами тёк ручеёк и от земли шёл пар. Стало жарко, почти душно в слоях одежд. Впереди показался водоём с чёрной гладью.

– Можешь поплавать, здесь тёплые воды.

Я наклонилась и коснулась пальцем озера, по воде пошли круги и разводы. Тёплая.

– Купаться? – раздеваться мне совсем не хотелось и показывать свои шрамы тоже.

– Я отвернусь. Это целебные воды, обладают силой способной справиться с любыми болезнями. Твои волосы отрастут быстрее, если ты поплаваешь.

Аиррэль встал спиной. Я повозилась с одеждой, сняла с себя всё и голышом вошла в тёмные воды. По коже пробежали мурашки. Как приятно. Я легла спиной на воду и закрыла глаза.

– Словно в джакузи.

– Наслаждайся, смертная.

И снова я стала смертной. От его голоса мурашки пробежали по коже. Я чувствовала, что Аиррэля что-то беспокоит, но расспрашивать не стала. Казалось, я провела вечность нежась в источнике и наслаждаясь, а потом вылезла, оделась и ужаснулась, представляя, что ещё предстоит путь назад сквозь снег.

– Не переживай, обратно прокатимся с ветерком.

– Полетим?

– Нет, поедем.

Из тьмы пещеры к нам надвигались глаза и послышалось утробное рычание. Я спряталась за Архангелом.

– Не бойся, это волжары. Они хранители пещеры с начала времён.

– Духи?

– Нет, животные, но обладающие силой и знаниями.

Глаза обрели форму. Создания похожие на волка, но отличающиеся. Существо имело три пары глаз, две пары заострённых ушей и тёмно-синий мех с белыми линиями по бокам и раздвоенным хвостом. Вожак существ смотрел на Аиррэля и фыркал носом, завыл.

– Ты их понимаешь?

– Они не говорят на твоём языке, Скай. Знают только древний. Их вожак мой хороший друг, – Архангел наклонился и приласкал высоченную морду волжара.

Из пещеры вышли и другие животные, а потом выбежала свора маленьких щенят. Очаровательные пушистые создания, напоминающие маленькие голубые шарики. Я присела и приласкала одного. Он поднял глаза и посмотрел на меня иссиня-голубыми глазищами. Лицо маленького сына мелькнуло в отражении, и я отпрянула, чуть не упала и грудь свело в болезненном напряжении. Аиррэль удивлённо посмотрел на меня, повёл бровью. Я встала. Щенок смотрел на меня, тёрся носом в сапог.

– С тобой всё хорошо?

– Да, да, – соврала я, избегая маленьких пронырливых глаз.

Домой мы неслись на спинах животных, я держалась за шерсть и визжала от восторга. Добрались в мгновение ока. Я спрыгнула с волжара в снег. Аиррэль раскланялся, поблагодарил существ, и животные исчезли словно их не было.

– Почему мы шли туда пешком?

– Проявили уважение. Волжары гордые создания, справедливые. Ты пришла пешком, и пещера нас пустила, если бы я принёс тебя – не открыла бы своды.

Я обдумала услышанное и удивилась, что в некоторых мирах пещеры, камни и существа обладают собственной волей.

– Что случилось в пещере?

– Ничего.

– Ты испугалась щенка?

– Нет, я испугалась того, что увидела в его глазах.

Аиррэль выжидающе смотрел на меня, ожидая продолжения.

– Не поделишься?

– Ничего особенного. Мне почудилось.

Расспрашивать он не стал. Вечер провели возле камина, а ночью в объятьях друг друга. Но Аир снова отказал мне, как и в первые две ночи, и тут я осознала, что ничего мне не светит.

Утром, сидя за кухонным столом, я елозила вилкой по пустой тарелке и хмурилась, намеренно отворачивалась и молчала, делая определённые не самые радужные выводы. Аиррэль стоял спиной и что-то готовил. Тишина звенела в воздухе, а снаружи завывал шквальный ветер, валил снег. Погода вряд ли сегодня благоволила нам.

Неужели брезгует или не хочет после них? Ощутила себя грязной и недостойной, снова закрылась в себе и на четвёртый день молчала, с ангелом не разговаривала и смотрела с упрёком. Держалась холодно и отстранённо. Мне было неприятно, горько и обидно. Мысли о своей ничтожности вернулись с более весомыми аргументами. Очевидно, что он не хочет меня от слова совсем и явно жалеет. Жалость, вот что им движет и никакого желания, как к девушке он не испытывает. Что ж этого следовало ожидать, а на что я рассчитывала? Что такой, как он, будет со мной после всего случившегося? С лысой и безобразной, изуродованной и порезанной?

Я горько засмеялась, и Аиррэль обернулся, взволнованно посмотрел на меня, но ничего не спросил и не сказал.

– Верни меня в замок. Сейчас же! – грубо и резко потребовала я, вскочив со стула и столовые приборы зазвенели, подпрыгнув в воздухе. – Твоя жалость уже осточертела, Архангел!

Он вздёрнул брови и с напряжённым беспокойством оглядел меня.

– Если ты пытался вымолить прощение, то будь спокоен, я не виню тебя и благодарна за спасение жизни! – сделала низкий поклон, чуть ли не в ножки упала. И думаю, что он оценил мой спектакль, потому что внезапно уверенность в его лице поубавилась и появилась паника. – Видимо и отблагодарить тебя не выйдет, – я сделала к нему шаг, ярость застилала глаза и лишала рассудка, возможности ясно мыслить. Сняла парик и посмотрела в аквамарины, в которых теплилась растерянность. – Что уродка тебя не привлекает? Не переживай. Больше навязываться не стану, поняла намёки. А то стошнит тебя ненароком, а я такого унижения не переживу. Хотя, – резко вернула парик обратно на голову, но он сел криво и неровно, а я и не заметила. Опёрлась о стол, склонила голову и жестоко усмехнулась. – Не думаю, что меня можно унизить и растоптать сильнее, чем уже было сделано. Но…ты можешь, – уверенно добавила. – Ты можешь всё, – призналась я и глухо вздохнула. – Только ты можешь по-настоящему уничтожить меня, добить.

Я ждала всё, что угодно, но только не того, что случилось. Аир схватил меня за локоть и потянул на себя, не слишком сильно, но и не слишком нежно, а так что я всё же поддалась его воздействию и попала в захват его рук и губ. Он поцеловал меня, так как раньше, так как целуют любимую женщину. Стащил с меня парик и провёл ладонью по оголённой, как нерв белоснежной коже. Я запаниковала и на мгновение почувствовала себя беззащитной, оголённой и ранимой. Но Аиррэль гладил нежно и ласково, так нежно, что у меня защемило сердце.

– Я обидел тебя. Прости. Ты всё, что у меня есть, – он снова провёл пальцами по затылку, слегка улыбнулся. – Необычно, такая нежная кожа. С волосами или без – ты потрясающая женщина. И значишь для меня больше, чем целый мир.

Я потеряла мысль и смысл слов. Забыла о чём спорила и почему вспылила.

– А теперь садись и поешь. Я не просто так вставал ни свет ни заря и учился готовить твои любимые блинчики, – он повернулся и указал на тарелку с горой выпечки. – И оказалось, для этого нужны какие-то магические знания, чтобы они вообще получались и переворачивались ровно, а не собирались гармошкой. Я так умаялся, руки обжёг раз десять, чуть не сломал сковородку, —он не договорил, потому что я начала хохотать. – Теперь могу с полной уверенностью утверждать: кулинария – опасный вид деятельности, а Вилли – фея кулинарных шедевров. Не знаю, как ты умудрялась целый пирог испечь, а я с блинами полёг на поле боя. Они вышли совсем неровные, кое-где порванные и помятые, но зато вкусные.

– Откуда ты знаешь, что они вкусные? – невольно облизнула губы и поймала тяжелый взгляд мужчины, блуждающий по моему лицу. И мне захотелось снова укрыться и спрятаться, но Аир продолжил весёлым и расслабленным тоном и больше не смотрел на меня так жадно.

– Сначала я должен был убедиться в их съедобности прежде, чем предлагать тебе какую-то гадость, – он выглядел, как милый комочек, который нашкодил и пытается загладить вину перед хозяевами. – С яйцами у меня более близкие и нежные отношения.

Я не могла остановить вырывающийся наружу смех.

– Неужели ты в чём-то не идеален?

– Оказывается во многом, – не уверена, о чём ещё он говорил. – Сделай одолжение и поешь. Мы поговорим после еды. На голодный желудок и без чашки кофе ты слишком опасная женщина!

Блины у Аиррэля получились вкусные, но страшные, покорёженные, иногда порванные и я невольно сравнила их с собой. Вот, наверное, как сейчас ощущаюсь я. Вроде и вкусно, пахнет восхитительно, а снаружи – катастрофа, но я умяла блинчики за обе щеки и слегка подобрела. Поблагодарила его за вкусный завтрак и даже забыла про запланированный разговор, но Аиррэль ничего не забывает и не оставляет на потом.

– Небесная, так не пойдёт, – серьезно начал он после завтрака. – Давай решим все раз и навсегда. Мы либо вместе – либо нет. Не может быть так, что днём ты держишься особняком, толком не смотришь на меня, а ночью хочешь быть со мной, целуешь, обнимаешь. Я так больше не могу. Решай сейчас.

– Что это значит? – угрюмо посмотрела на него, настроение в миг испортилось. Теперь он ещё и ультиматумы ставит?

– Это значит, мы дальше идём вместе. Знаю, тебе тяжело, знаю, не просто, но ты позволишь мне быть рядом. Это значит, что ты перестанешь шарахаться от меня, уводить взгляд и прятаться. Значит, я буду тем, кто узнаёт обо всём первым. Не демон, а я! Ты делишься со мной своими мыслями, переживаниями и печалями. Я хочу быть в твоей жизни, хочу разделить с тобой и горе и радость, слёзы и смех. Я не собираюсь спать с тобой, а потом делать вид, что мы незнакомы. Мне больно. Я люблю тебя, и ты любишь меня, но избегаешь, в глаза не смотришь, отворачиваешься, прячешься. Да, тебе требуется время и готов ждать, но хочу быть рядом.

– А если я откажусь?

– Значит, между нами, окончательно все конечно, Скай. Я не буду искать с тобой встреч, не буду мельтешить перед глазами, не буду появляться на горизонте. Ты не увидишь больше меня никогда, а если увидишь, то не обрадуешься. Я буду водить в дом ангелик, как делал это до тебя.

Я заметно напряглась, на меня словно вылили ушат студёной воды и озноб пробежал по телу. Он сейчас серьёзно?

– Не будет такого, как раньше. Пока в доме была Лиирта ничего не было кончено, не было! Но не в этот раз. Если ты откажешься быть со мной, то останешься гостьей и проживёшь в замке, сколько потребуется, пока не уйдёшь. Без меня.

– Я не понимаю: раньше ты не требовал ничего, – моргнула.

– Все изменилось. Раньше я не мог быть с тобой. Не мог ничего предложить и дать. Чего ты боишься? Меня? Почему глаза уводишь, я такой ужасный? В Терре люди любят друг друга и создают семью, играют свадьбу, живут вместе рука об руку. Я предлагаю тебе то же самое со мной. Вместе. Не нужно вешать названия, но я хочу быть с тобой. Устал быть крайним. Это, во-первых. Во-вторых, я не притронусь к тебе ни пальцем, пока ты не научишься любить и принимать своё тело и пока не сможешь раздеться передо мной без стеснения и страха в глазах. В-третьих, это никаким образом не связано с жалостью. Если бы я не хотел тебя – не стал бы даже касаться, не позволил ночевать в моей постели, не стал бы целовать и обнимать. Даю тебе время обдумать до вечера.

Он развернулся и ушёл. Я смотрела ему в след и понимала, что он не шутил. Но что это за любовь, если он так легко сможет отвернуться и забыть? Хотя, я и сама не лучше. Убила нашего ребёнка, и ничего не сказала ему. Решила всё сама.

Села в кресло-качалку и стала думать. Много думать, решать. Смогу ли я отпустить его? Нет. Знаю, что в итоге приползу на коленях, буду умолять, просить. Знаю, что люблю его безумно и боюсь потерять, но ещё больше боюсь увидеть разочарование и боль в его глазах. Слова Астарота всплывали в памяти и меня одолевали сомнения с примесью страха и неуверенности. Есть ли у нас шанс?

День прошёл в мучительном ожидании и размышлениях не менее болезненных. Аиррэль вернулся, встал у порога, выжидающе посмотрел на меня.

– Не получится, – я обняла себя руками, нервно стуча ногой.

Глаза Аиррэля потемнели, аквамарины погасли и стали угольками, он сжал губы в тугую линию.

– Хорошо, – развернулся, хотел уйти. Взялся за ручку двери, но обернулся. – Почему нет, Скай? Почему нет? Я должен знать причину. Даю тебе последний шанс.

Что-то неуловимое промелькнуло в его лице, и я решилась:

– Ты кое-что не знаешь, – помялась. – Не простишь меня.

– Это мне решать, – он сложил руки на груди. – Выкладывай.

– Я убила нашего сына, – сказала как на духу. – Убила. Нашего ребёнка. Голубоглазого ангела, он был бы прекрасен. И так похож на тебя. Вельда показала мне, но слишком поздно.

Аиррэль со свистом втянул воздух, прикрыл глаза и посмотрел на меня странным взглядом: не удивился и не выглядел шокированным.

– Ты знаешь?! Откуда?

– Демон – хороший брат.

– И плохой друг.

– Нет, он сдержал данное тебе слово и не сказал мне ни слова – написал, технически филигранно с мухлевал.

Я жевала губы.

– Как давно ты знаешь?

Аиррэль многозначительно поднял брови к небу. Значит, сразу же узнал.

– Скажи что-нибудь. Ты злишься? Ненавидишь меня? Что-нибудь?! – сорвалась на крик.

– Мне не приятно, что ты не посоветовалась со мной, не узнала моё мнение, даже не рассматривала меня, как вариант поделиться, но рассказала демону. А ведь я тоже имел права знать.

– Имел.

– Демон хороший брат, – повторил Аир и печально продолжил. – Он убеждал меня, хотел предотвратить катастрофу, но я просил, чтобы он сделал все, как ты хочешь. Как ты скажешь. Любое твоё желание. Любое решение – я приму.

Я обхватила лицо руками.

– Прости, Аиррэль. Прости. Я дура. Господи, как я жалею!

Родные руки коснулись моих плеч и сжали в необходимых сердцу и душе объятьях.

– Вот поэтому, чтобы не было таких трагедий и ошибок, я прошу тебя, подумай ещё раз. Ты согласна или нет?

– Аиррэль, но это ещё не всё.

Он отстранился, напрягся.

– Нам нельзя быть вместе. Лучше, как ты и сказал не видеться. Не нужно меня любить.

– Почему мы не можем, наконец, быть счастливыми? Почему должны снова страдать и испытывать боль? – импульсивно возмутился он.

– Пока ты спал, в замок приходил Астарот. Он сказал, если мы будем вместе, тебя будут судить и лишат жизни. Я так не хочу. Не могу позволить тебе умереть из-за меня.

Аир огорошил меня своей реакцией. Он засмеялся.

– Значит, всё это время ты отталкивала меня из-за этого и заставила согласиться на Обряд?

Я безмолвно кивнула.

– Ты, как всегда, удивляешь меня, любимая, своей заботой. Но не тебе решать, что мне делать. Слова Астарота лишь мнимая правда. Прекрати накручиваться. Мы справимся. Вместе. Согласна?

Я не была настроена так же оптимистично. Предсказание вельды сбылось, слова Астарота – тоже. У меня не было причин сомневаться, что и это окажется правдой.

– Астарот – демон. Он любит отвечать на вопросы, любит много говорить и пророчествовать, но он может ошибаться.

– И как часто он ошибался?

Аир задумался и не нашёлся с ответом.

– Послушай, я выберу тебя всё равно, Скай. Не важно, что со мной будет. Мне всё равно.

– А мне нет.

– Пожалуйста. Не надо отталкивать меня, будь мы вместе ничего бы не случилось. Много чего можно было бы избежать. И какой смысл, если я уже люблю и не откажусь от тебя. Даже если меня будут судить по всем законам этого мира, Скай.

Аиррэль смотрел на меня с мольбой в глазах, с любовью, с надеждой и обожанием.

– Ты согласна? – повторил вопрос и гулял глазами по моему лицу в поисках ответа. – Я очень сильно люблю тебя, девочка.

– Да, тысячу раз да. Я умру без тебя!

Он подхватил меня на руки, закружил, целуя, его глаза заблестели словно в слезах, но это вернулись к жизни аквамарины. Синие. Яркие. Счастливые.

– Скай, ты такая упрямая. Сложная. С тобой совсем не просто.

– Отпусти, Аиррэль, ты задушишь меня в своих руках. Но…

– Пожалуйста, не надо, НО!

– У меня вопрос.

Аир прищурился, но так и удерживал меня навесу, а я обхватила его ногами и положила руки на плечи.

– Ты, правда, мог бы не видеть меня? Просто исчез бы? Вот так просто? – мы смотрели глаза в глаза, не моргая.

– Я могу быть разным и слово бы сдержал. Меня бы ты не увидела. Но я ничего не сказал про то, что я бы не видел тебя.

–Так значит? – я фыркнула, поджала губы. – Ты можешь быть беспощадным.

–Да. И предсказывая последующий вопрос: домой я никого не вожу.

Я с прищуром улыбнулась, обняла его.

– Ты впервые соврал?

– Нет, ангелики были, но очень и очень редко, – он улыбнулся. – Лиирта считается?

– Ты манипулировал мной, – я играючи толкнула его в плечо.

– Немного, – не отрицал он.

Мы сидели в обнимку возле камина, нежиться в его руках было так восхитительно, так прекрасно.

– Аиррэль, я кое-что слышала о тебе.

– От кого?

Напряглась. Он прижал меня крепче, целуя в макушку.

– Почему они называли тебя убийцей?

– Небесная, ты знаешь равновесие держится не на приёмах и танцах. Ты была свидетелем ярости Люцифера, и такое случается постоянно: драки, стычки, войны неизбежны. Я не даю спуска никому и караю, если приходится: убиваю, пытаю, уничтожаю.

При слове «пытаю» я дёрнулась, сердце забилась сильнее.

– Что ты с ними сделал?

– Пока ничего, – Аиррэль сжал челюсти. – Я ищу их, а когда найду…, – он не договорил, но я видела вспыхнувшую в его глазах необузданную ярость и желание поквитаться с обидчиками и истязателями.

– Когда поймаешь, не тронь. Я хочу сама расправиться с ними, – смотрела в его глаза и пыталась донести, как это было важно для меня.