Читать книгу: «Даруль Китаб. Книга III-II. Хранители. Алхимия и География», страница 3

Эта история началась не с греков, и не с египтян. Она уходит в глубь тысячелетий, когда жители Плодородного полумесяца междуречья Тигра и Евфрата создали первые сложные социально-политические агломерации Месопотамской эпохи, где уже во всю процветало гончарное дело, металлоплавка и металлообработка, легирование и литьё руд, при этом топливо брали из месторождений битума и асфальтовой смолы, коих здесь было немало. Древним было известно семь металлов … золото, олово, медь, свинец, ртуть, серебро и железо. Золото, разумеется, было главным символом оккультизма и зачастую использовалось в качестве атрибута особого положения человека в общественной иерархии. Первым металлом для использования в быту была медь, из неё делали практически все хозяйские инструменты. Затем мастера обнаружили, что при смешивании меди и олова образуется более твёрдая и прочная субстанция … бронза. Свинец был наболею мягким и его можно было использовать, например, в качестве письменных таблиц. Ртуть легко получалась простым нагреванием руды. Она появлялась в виде «пота» на киновари и её сразу стали применять в медицинских целях.

Кроме того, здесь возникает производство красителей, осваивается процесс дубления, изготовления стекла и всевозможных благовоний. В месопотамской клинописи, датированной 12 веком до новой эры, упоминается женщина по имени Таппути, которая была «смотрительницей дворца» и которая в месте со своей служанкой Нину довольно удачно экспериментировала с различными эссенциями и маслами.

Судя по дошедшим до нас артефактам, это были великие мастера.

Однако, следует отметить, что все эти навыки преобразования веществ имели не только прикладное значение, но и активно использовались во всевозможных оккультных практиках, которые играли огромною роль в создании эзотерического контекста повседневности древних городов Междуречья.

Как только люди осознали саму возможность трансформации материи из одной качественной формы в другую, их мировоззрение начинает серьёзно усложняться. Его уже не могли сдержать границы практической значимости. Новый опыт обработки металлов полностью изменил умственную структуру человека, и он постепенно начинает задумываться о базовых основаниях подобных превращений, одновременно понимая, что за всеми этими процессами трансформации кроятся какие-то очень точные и очень тонкие настройки окружающего мира, заложенные в нём некой высшей, незримой и чрезвычайно могущественной Силой, которая буквально звала за собой, всякий раз оставляя новые подсказки и тайные знаки. Поэтому алхимическое превращение веществ, для древних адептов, были не отделимы от магического ритуала.

Навык металлообработки побудил человека к экспериментированию и подпитывал в нём такие духовные процессы, которые изменили его в прямом смысле этого слова. Он стал чувствовать мир иначе, постигая новую реальность окружающего бытия, недоступную до того времени.

Древние адепты месопотамской традиции относились ко всем элементам подлунного мира, как к «живой материи». Трава, земля, камни, металлы … все они являются частью одушевлённой природы и несут в себе все её свойства. Они слышат, радуются, злятся, страдают, имеют разный пол, разный нрав. В ассирийских текстах говорится о «мужских» и «женских» камнях, упоминается «женская магнезия». Именно здесь было рождена фундаментальная концепция комбинирования материи, которая интерпретировалось, как «бракосочетание» соответствующих противоположностей, рождающих новую жизненную форму бытия.

Месопотамская традиция перешла в Египет, где алхимические технологии были серьёзно усовершенствованы.

Мастера Древнего Царства научились работать с металлами на достаточно высоком уровне сложности. Они знали, как делать высококачественную бронзу. Некоторые орудия производства, найденные на месте Великой пирамиды, указывают на то, что египетским кузнецам была известна технология литья стали ещё за 3000 лет до новой эры. Они использовали кобальт для окрашивания стекла и были настоящими экспертами по изготовлению цветных изделий, искусственного жемчуга, драгоценных камней и даже высококачественного «свинцового стекла» с предельным уровнем прозрачности.

Очень важно, что египетские магистры были чрезвычайно озабочены вопросами жизни и смерти. Они искали ответы с помощью различных веществ растительного и животного происхождения, осуществляя их превращения в форме мистического церемониала.

Сегодня мы не можем установить подлинный уровень владения алхимическими навыками в древнем мире, но видимо он был очень высок. Бесспорные достижения египетских адептов в области мумификации и бальзамирования, с очевидностью указывают на их безусловный успех в алхимических опытах и в создании очень важной теистической концепции подобных превращений … концепции бессмертия.

В 1923 году английский египтолог Говард Картер и лорд-банкир Карнавон, который финансировал эту экспедицию, в составе группы исследователей спустились в одну из египетских пирамид и обнаружили там саркофаг фараона Тутанхамона, на котором было отпечатано … Смерть сразит своими крыльями каждого, кто нарушит покой фараона.

Эта новость вихрем пронеслась по всем мировым информационным агентствам, однако последующие события, которые произошли с некоторыми членами группы, вызвали в широких кругах серьёзную настороженность. В мировой прессе эти события назвали «проклятьем Тутанхамона».

Спустя полтора месяца банкир Карнавон внезапно заболел и скончался за считанные дни в Каирской гостинице «Континенталь», как было объявлено, в результате укуса ядовитого москита. Вскоре появилась другая версия о том, что он сильно порезался во время бритья и умер от заражения крови. Затем было озвучено ещё несколько предположений, однако официальная причина смерти миллионера так и не была названа.

На протяжении последующего года умерли ещё 5 членов этой экспедиции, посетивших саркофаг, среди которых оказались … американский археолог Артур Мейс, помогавший разрушить стену погребальной комнаты, техник-рентгенолог Арчибальд Дуглас-Рид, который просвечивал мумию прямо в гробнице, помощник Картера капитан Ричард Бартель, а затем и его отец лорд Уотсбери, который выбросился из окна. Ещё одной жертвой «фараона» стал друг Карнавона – железнодорожный магнат из США Джордж Джей Гоулд. Он тоже спустился в гробницу, а на следующий день слёг с высокой температурой и умер, не дожив до утра.

Было установлено, что к 1936 году при странных обстоятельствах погибло 33 человека, прямо или косвенно связанных с могилой Тутанхамона.

После целого ряда исследований возникла идея о том, что вся эта череда трагедий была спровоцирована химическим веществом, в котором находились ядовитые бактерии. Вероятно жрецы нанесли его в определённых местах погребения, перед тем как запечатать саркофаг. Причём, в основе своей болезнетворности это были, скорее всего, лёгочные бактерии, во всяком случае отмечалось, что немалая часть этих загадочных смертей связана с поражением дыхательной системы.

Сразу отметим, что данная версия не является общепризнанной, но если это так, то можно себе представить насколько высок был уровень египетской алхимии.

Цивилизационные контакты между Древней Грецией и Египтом начались задолго до эпохальных походов Александра Македонского. Ещё во времена Фалеса и Пифагора, ионийские мыслители черпали своё вдохновение, глядя на Великие пирамиды Гизы, и погружались в мистерию таинственных знаков, оставленных магистрами Древнего Царства.

И хотя это было лишь эпизодические сопряжения, но очень яркие и очень содержательные по своему наполнению.

В IV веке до новой эры Великий Александр завоёвывает Северную Африку и она становится частью его огромной империи, после раздела которой Египет достался полководцу Птолемею Лагу – основателю 300 летней греко-македонской династии Птолемеев, которые правили этой страной вплоть до римского завоевания.

Столицей и главной жемчужина Египта была Александрия.

На протяжении последующих столетий сюда съезжается весь цвет античной науки и культуры, создаются группы интеллектуалов и учреждается знаменитая на весь мир Александрийская библиотека, с её уникальными рукописями, образовательными и экспериментальными площадками.

Именно здесь, примерно с I века новой эры, начинается греческая Алхимии, как уникальная форма академической мысли, рождённая на стыке культур, когда египетские представления о трансформации и трансмутации веществ сливаются с античным мировоззрением.

Возникают греко-египетские ритуалы, греко-египетские папирусы, греко-египетские учения. К технологиям мастеров Древнего Царства добавляется мощная философская мысль эллинских мудрецов.

К этому времени уже вся академическая традиция исходила из фундаментальной теории древнегреческого врача и мыслителя Эмпидокла (ум. 430 г. до н.э.), которую блестяще развил и представил миру великий Аристотель … о том, что весь тотальный мир состоит из четырёх элементов – Земли, Воды, Огня и Воздуха. Эти субстанции никогда не переходят друг в друга, однако смешиваясь в определённых пропорциях, они образуют все природные объекты и определяют их свойства. Например, земля несёт сухость и прохладу, вода – прохладу и влагу, огонь – сухость и жар, а воздух – влагу и жар. А это значит, изменив сочетание этих элементов внутри объекта, его можно преобразовать до другого уровня и даже трансмутировать в совершенно другой объект.

Этим и начали заниматься первые алхимики Александрийской школы. Одной из наиболее ярких таких фигур была … Мария Коптская (ум. I в).

Говоря о математиках и астрономах Средневековья, мы часто сталкиваемся с проблемой аутентичности сведений, которые дошли до нас с тех далёких времён и от которых сегодня отталкивается большинство исследователей, складывая в единый исторический нарратив путь развития мировой академической мысли, и это при том, что почти все они были достаточно открытыми, известными учёными. За ними следовало немало учеников, их работы переводились по всему континенту, и они всегда находились в поле зрения коллег, путешественников и летописцев.

С алхимиками дело обстоит намного хуже.

Будучи магистрами особой сферы познания, за которыми охотились и властимущие и одержимые старатели, мечтающие быстро разбогатеть, они всячески скрывали не только свои учения, но и сведения о себе самих, дабы избавиться от преследования и защититься от «дурного глаза».

Мария Коптская, Мария Пророчица, Мария Иудейка, «Сестра Моисея», «Дочь Плутона», «Мария Мудрая, дочь царя Сабы» … один из наиболее ярких таких примеров, ибо все эти имена приводятся в разных древних текстах и принадлежат одному и тому же человеку.

Удивительная женщина неоднократно упоминается в работах более поздних адептов латинской, иудейской и арабо-мусульманской алхимической традиции, при этом среди греко-египетских авторов, основным источником свидетельства её историзма является ещё один известный мистик Александрийской школы Зосим Панополит (ум. начало IV века), который часто приводит описание Марии и её трудов, датируя время её жизни I веком новой эры.

Он посветил ей отдельный трактат «Четыре тела – пища настоек» и называет её первым классическим магистром Алхимии, а исламский биограф X века Ибн ан-Надим (ум.990) в своей «Китаб аль-Фихрист» (полное название «Каталог сведений о великих учёных, как древних, так и современных, и названия их книг») упоминает Марию среди 12 самых известных магистров того времени, одновременно указывая на её открытие «caput mortum» (царского пурпура) … фиолетового пигмента оксида железа, который вплоть до XIX века широко использовался в масляных красках и во всевозможных красителях, часто применяемых для росписи дорогой ткани и богатой одежды.

Римские адепты называли её «дочь Плутона», мифического правителя Подземного Царства, который по легенде был сказочно богат.

О биографии этой незаурядной женщины практически ничего неизвестно, кроме того, что большую часть жизни она провела в Александрии. Византийский летописец VII века Георгий Синцелл представляет её, как ученицу знаменитого античного философа Демокрита, которого она встретила в Мемфисе, Египет. И здесь возникает ещё одна загадка, поскольку этот великий основатель атомистики жил в IV веке до новой эры, то есть, по летоисчислению Зосима Панополита, между Марией и Демокритом расстояние более пяти веков. Скорее всего речь идёт об одноимённом греко-египетском алхимике I века, которого современные авторы назвали Псевдодемокрит, чтобы избежать путаницы со знаменитым досократиком.

Мария написала несколько алхимических работ, недошедшие до нас, но известные нам сегодня благодаря арабским трактатам, где они часто цитируются и приводятся в качестве основного учебного материала.

В своих химических опытах она использовала бани, печи, стеклянные колбы и всевозможные химико-технологических инструменты, часть из которых самолично изобрела и изготовила … «трибикос» (устройство для перегонки веществ с тремя рукавами), «керотакис» (аппарат для нагрева веществ, с целью сбора паров) и «водяную баню», принцип которой широко используется сегодня в известной «пароварке», хотя некоторые исследователи приводят данные о том, что «водяная баня» была изобретена задолго до Марии Коптской.

Из исламских источников нам известна одна из её главных работ, которая в последующем была переведена с арабского на латынь под названием «Practica Mariae Prophectissae sororis Moysi» (Практика Марии Пророчицы сестры Моисея), и ещё несколько произведений, где она выводит свои знаменитые алхимические аксиомы, например …

«Один становится двумя, два становятся тремя, а из третьего возникает один четвёртый».

При описании металлов и их преобразований, она исходила из убеждения, что все камни и твёрдые породы являются частью единого многообразия Живой природы, демонстрируя тем самым очевидную связь Средиземноморской алхимической традиции с мистицизмом Древнего Междуречья.

В своём учении Мария следует концепции параллелизма между структурой материального мира и структурой человека. Она пишет, что как человеку необходимо питание, чтобы он рос и взрослел, обретая свою благородную форму, так и металлам нужна пища, чтобы обрести совершенство.

«Как человек возникает соединением жидкостей, материи и духа, так же и Золото».

То есть у каждого металла, камня, или минерала есть тело, душа и дух. Все они, как и люди, разделены на два разных пола, а сочетанием мужского и женского порождается новая уникальная сущность.

Таким образом, соединяя друг с другом противоположные субстанции в определённой последовательности, в определённом соотношении и при определённых космологических циклах, можно получить иную субстанцию с выдающимися свойствами.

Она писала … «Соедините мужское и женское, и вы найдёте то, что ищите».

Ещё одна общая черта человека и металла … Смерть. В одном из своих рецептов превращения железа в Золото, Мария пишет о смерти меди и серебра, которая наступает для них в процессе преобразования.

Она считала, что для успешной трансформации вещества нужно, как бы вскрыть её потаённую природу, и сделать это алхимик может посредством «окисления».

Однако аналогия между человеком и металлом, по мнению Марии, идёт ещё дальше.

«Пар, образующийся при испарении сернистых элементов металла, есть его дух … и если вы не сделаете телесные субстанции бестелесными, а бестелесные субстанции телесными и не сделаете эти две субстанции одной, ничего из ожидаемого не произойдёт».

«Сестра Моисея» исходила из того, что существуют две категории веществ … летучие и неподвижные, то есть бестелесные и телесные. Такие металлы, как медь, свинец и цинк телесны и неподвижны. В процессе трансмутации их нужно сделать летучими и бестелесными, например, в состоянии оксидов (под действием воздуха), в состоянии сульфидов (под действием серы) или в состоянии хлоридов (под действием морской соли), тем самым обнажить их скрытую природу, а затем необходимо провести обратный процесс и восстановить их первичное состояние, то есть регенерировать эти оксиды, сульфиды и хлориды в металлическую структуру, создавая таким образом новое совершенное вещество уникальной природы.

В описании процесса трансмутации неблагородных металлов в Золото, которому она обучает своего ученика Ароса, Мария неоднократно упоминает «белую, прозрачную, драгоценную траву, которая растёт на небольших высокогорьях», а известный арабо-мусульманский алхимик Ибн Умаил (ум.960) часто цитирует Марию Мудрую, намекая, что ей всё-таки удалось создать Философский камень:

«Мария называла почитаемый камень «абар нухас» [свинец – медь] и это совершенно совершенный и сверхсовершенный «абар нухас», который рождал совершенное золото, но которое всё-таки уступало ему в совершенстве, ибо золото только совершенно, а «абар нухас» сверхсовершенен».

Дошедшие до нас тексты не содержат прямых указаний на её религиозность, но есть очевидные свидетельства, которые недвусмысленно показывают сугубую преданность Марии иудаизму.

В своих работах она очень часто обращается к Богу, причём в единственном числе, всячески прославляя Его и восхваляя Его благодарностью за великий дар познания сокровенного. Часть её текстов содержит неоднократное предостережение:

«Не прикасайтесь к нему [Философскому камню], кто не из рода Ибрагима (Авраама)».

И то, что в древних источниках она упоминается, как «сестра Моисея и Аарона», двух выдающихся пророков АЛЛАХА, является ещё одним доказательством её высокой религиозности, набожности и преданности концепции монотеизма. Однако некоторые авторы часто исходят из буквального толкования слова «сестра», порождая тем самым очередную коллизию в хронологии описываемых событий. Здесь важно отметить, что изучая опыт тех далёких времён, очень важно учитывать все нюансы, в том числе специфику речевого оборота в древнесемитской традиции. Например, даже сегодня арабы и евреи называют величайшего пророка Ибрагима (Авраама) своим «отцом», но мы хорошо понимаем, что отцы у этих людей совсем другие. Или, как сказано в Торе, а затем и в Ветхом Завете:

«И сказал Господь: Израиль есть сын Мой. Первенец мой»,

а в последующем, выражение «сын божий» употребляется довольно часто применительно к разным героям иудео-христианских сюжетов, однако ортодоксальные иудеи и христиане того времени и не думали воспринимать этих людей, как буквальных «потомков» Творца, прекрасно понимая что «сын божий» в этом контексте означает высокое благородство и набожность человека.

Хотя некоторые адепты XVI – XVII веков отвергали подобный метафоризм и убеждены, что речь идёт именно о Марии Пророчице … старшей сестре Мусы (Моисея) и Харуна (Аарона), которая считается спасительницей народа Израиля и упоминается в Септуагинте.

В свою очередь христианские апологеты времён средневековья ассоциировали её с Марией Магдалиной, верной соратницей и ученицей Христа.

Византийский монах-отшельник по имени Марьян, упоминаемый иногда как Мориен Романус, был наставником великого исламского алхимика Халида ибн Язида (ум.704), одного из наследников престола Омейядского халифата, который отказался от власти ради тайных знаний. Так вот Марьян поведал «принцу Халиду» историю о том, как однажды несколько мистиков собрались вокруг Марии, они внимательно слушали её рассказ об алхимических преобразованиях, а затем сказали:

«Счастлива ты, о Мария, ибо сокровенное знание и великая тайна открыта тебе».

Тогда Мария воскликнула: «Слава Богу, да будет Он прославлен».

В одном из исламских манускриптов её называют «Марией Мудрой, дочерью царя Сабы» и приводятся её слова:

«Это [Философский камень] – великая тайна. Её презирают и попирают ногами, но это презрение – милость Аллаха, да будет Он возвышен, чтобы дураки не узнали об этом и забыли».

Другой, более поздний представитель Александрийской школы, греко-египетский алхимик и верный последователь Марии Коптской, знаменитый Зосим Панополит (ум. в IV в.), известный под латинским именем Zosimus Alchemista, о котором мы упоминали выше. Он родился в городе Панопол, ныне Ахмим, однако большую часть жизни провёл в Александрии, где и создал своё алхимическое учение

Оно строилось на сочетании технических и гностических идей.

Каждое превращение и преобразование веществ магистр соотносил с обращением «духа» (pneuma) и с возникновением «пневматического человека», стремящегося вознестись к Божественному. Именно этой цели, по мнению Зосимы, должна служить Алхимия.

Для того, чтобы подобная алхимия сработала, необходимы две вещи … хорошо оборудованная лаборатория и второе – нужно быть ментально очищенным, для получения истинного сакрального знания … «гносиса».

Большая часть произведений Зосимы дошли до нас в арабском, а затем и в латинском переводах. Сегодня около 15 таких рукописей хранятся в Тегеране, Каире, Стамбуле, Дублине, Ватикане и Рампуре.

Одно из его центральных произведений составлено в форме диалога, где магистр обращается к своей ученице Феосевии, разъясняя ей путь посвящения в тайные мистерии. Книга разделена на 13 глав, каждая из которых предваряется отдельным изображением. Две главы описывают символы и образы, которые использует мастер, повествуя о своём учении.

«Есть две науки и две мудрости: египетская и еврейская, причем последняя подтверждается божественной справедливостью. Наука и мудрость самых превосходных господствуют и над тем, и над другим. Оба берут свое начало в давние времена. Их происхождение происходит без царя, автономно и нематериально; оно не имеет дела с материальными и тленными телами, оно действует, не подчиняясь чуждым влияниям, поддерживаемое молитвой и божественной благодатью.

Зосим, как и большинство греко-египетских адептов, считал, что у всех металлов есть некая общая материя. Имена благодаря ей возможно превращения одного в другой, ибо «в них есть единое». Следуя теории Аристотеля, алхимики считали, что этот первоэлемент – ртуть, образно говоря, «зародыш», который следуя по пути совершенства воплощался во все остальные виды металлов, пока не дойдёт то апогея совершенства … Золота.

Чтобы преобразовать металл сначала его нужно восстановить до первородного состояния, то есть очистить, а затем воздействовать на него специальным летучим ингредиентом, который и придаст ему новые сущностные свойства. Таким образом в процессе глобальной трансмутации участвовали сами металлы – свинец, олово, медь, железо, представляя собой субстрат превращения, и бестелесные вещества в виде летучих паров на основе серы и мышьяка, которые называли «настойками» и которые отвечали за сам процесс преобразования.

Следуя Александрийской алхимической традиции, Зосим разделял все вещества на нелетучие, неподвижные, называя их «телами», и летучие, называемые «pneuma» (дух), которые могут быть материализованы во влажном виде … «настойкой».

Что касается духовного аспекта подобных превращений, то, как и в работах Марии Коптской, Зосим уделяет этому очень большое значение, указывая на необходимость Божественного просветления, в контексте стремления к искуплению и совершенству, поэтому его религиозно-ориентированная алхимия была названа «священной технологией».

В одном из своих текстов магистр повествует о сновидениях, что являли ему ключ к сакральному знанию. Он относился к этому, как к откровению свыше и сразу же перекладывал увиденное в символические описания алхимических превращений. Так, в одном из снов Зосим подходит к алтарю и встречает пророка Иону (Йунуса), который представился, как «хранитель внутренних святилищ». Вдруг Иона пронзает Зосиму мечом и расчленяет его на четыре «тела природы» (на четыре элемента), затем кладёт их на алтарь и сжигает в очистительном огне, пока Зосим не осознал, что из телесного он преобразовался в Дух.

В этот момент магистр просыпается, начинает размышлять, потом снова засыпает и вновь оказывается на том же месте, но на этот раз у основания алтаря лежит едва живой человек, словно после пыток, и говорит, обращаясь к Зосиме: «Всё, что ты видишь есть вход, выход и преображение…».

Так Александрийский алхимик, в своём учении опирается на герметическую традицию осмысления бытия, при котором Божественное становление человека возможно лишь через трансформацию его Духа, сбросив оковы мирского бытия, в которые его заточили «архонты» (демоны).

«Сиди спокойно дома, и придет к тебе Бог, который повсюду, а не заключен в малейшем месте. И, будучи спокоен телом, умиротвори и страсти свои, и желание, и наслаждение, и гнев, и печаль, и двенадцать частей смерти. Таким образом, взяв под контроль себя, вы призовете божественное [прийти] к вам, и воистину оно придет, то, что есть везде и нигде».

Духовное перерождение адепта во время алхимической процедуры одновременно с трансформацией металла, когда рождение Золота синхронизируется с пробуждением Духа, «божественной пневмы» магистра – таков алхимический путь просветления и искупления, ибо … «Как Верху, так и Внизу».

Примерно в это же время начинается активная латинизация земель Западной Римской империи в Северной Африке. Алхимия, как и многие другие академические дисциплины, признаётся дьявольским порождением языческого культа и объявляется вне закона, а в 391 году, при императоре Феодосии, христианские адепты полностью сжигают Александрийскую библиотеку. Философы, математики, астрономы и алхимики бегут на Восток, спасая то, что ещё можно было спасти.

Арабо-мусульманский герметизм, как и вся глобальная Наука, становится единственным местом встречи подавляющего большинства академических, культурных и мистических учений материковой Евразии. До Золотого века ислама, обозначения «Восток» (т.е. Персия, Индия, Китай) и «Запад» (Средиземноморская Европа) означали чёткое разделение, автономность и нетождественность двух традиций, соприкасающихся лишь на уровне небольших торговых контактов и редкой «миграции» творческих индивидуальностей. Очень ярко подобные встречи описал советский поэт Николай Заболоцкий (ум.1958):

Не то, чтоб сложной их натуры

Не понимал совсем монах, -

Здесь пели две клавиатуры

На двух различных языках.

Всегда были два языка, два типа мышления, два мировоззрения, разделённые стеной непонимания до тех пор, пока они не обнаружили себя на академических подмостках арабо-мусульманского Халифата. Именно здесь, умопостигательным духом исламских мудрецов, состоялся их первый полноценный диалог, который конечно же был бы невозможен без соответствующих внутренних и внешних предпосылок. Добавьте к этому невероятный образовательный потенциал, и уже не останется никаких сомнений в высокой значимости Ближневосточного научно-культурного наследия для последующего ренессанса европейской эпохи Возрождения.

Чтобы по-настоящему понять даже самое простое явление, нужно сначала с ним столкнуться, а затем преодолеть сопротивление его непроницаемости. Каждая сфера познания настроена на умозрительный порыв человека, но верно и то, что за её рациональной очевидностью скрываются какие-то потаённые механизмы.

Словно автоматические устройства они срабатывают в определённый момент времени, чтобы приоткрыть картину мироздания или наоборот, затемнить её непроницаемой вуалью. Логически точные законы Природы, так хорошо известные нам сегодня, находятся в тени неких магических алгоритмов, которые с их помощью запускают, изменяют и ускоряют все циклы бытия.

В подобном контексте, алхимическая традиция исламского Востока заметно усилила герметические основания поиска Философского камня, следуя фундаментальному Кораническому принципу целостного и одновременно беспорядочного смешения противоположностей, образующих в своём единстве Верх и Низ. Это абсолютно разные миры, где небесное граничит с земным, свет сменяет тьму, а дух борется с плотью, однако все они скреплены печатью единственной и неповторимой Хранимой Скрижали, то есть имеют общий первоисток и всецело подчинены Небесному кодексу Бытия, а значит … то, что Наверху, то и Внизу, и если в Дольнем мире некий универсум способен привести материю к предельному «благородству», то почему подобный эликсир не может сделать тоже самое с человеком, преобразив его до уровня самой верхней иерархии, где находится Лотос Крайнего Предела, и откуда в «подлунный мир» исходят четыре Райские реки … четыре первоистока всего сущего.

В чудесную ночь вознесения «аль-Мирадж» посланник АЛЛАХА не воспарил к седьмому небу подобно Джибрилю, хотя Всемогущий Господь мог вознести его разными способами. У пророка был помощник – внеземное верховое животное по имени Бурак, которое доставило его на себе из Нижнего мира на самый Верх, к точке высшей «одухотворённости», то есть к точке предельного Совершенства, которым обладал наш праотец Адам. С позиции алхимиков, Бурак – это и есть скрытый образ того самого Магистерия, что способен преобразить любого смертного, и универсум этот – скоростной лифт между разделёнными этажами Верха и Низа, посредством которого обеспечивается главный алхимический принцип мироздания … «Что Наверху, то и Внизу». При движении Вниз человек больше нуждается в тленных вещах, теряя при этом эзотерику Верха и наоборот – путы земного бытия разрываются при его движении к Совершенству, туда где открывается истинная реальность и где все проекции материальной действительности предстают в идеальных формах первозданного замысла, столь очевидно подчёркивая безупречность созидательного Лика Благословенного Создателя … то, что в Священном Коране названо «…встретиться со своим Господом».

Неумолимая логика оказалась средством созерцания Бога, а этика – поводырём к мистическому истоку Его непреложных законов. Священным кольцом Логика и Одухотворённость соединились в магический круг, запечатав тайную формулу Совершенства, познать которую предопределено лишь немногим. Но при этом с древнейших времён, стартовой площадкой адепта была и остаётся материальная природа. Алхимическое совершенство – это лечение. Металл – живой. Несовершенный метал – тоже живой, но больной. Сам же алхимик – это врачеватель, а Философский камень – одухотворяющий медикамент.

Так, задолго до появления естественных наук, Алхимия сфокусировала на себе весь творческий потенциал человеческого индивида … мышление, эмоции, фантазии, вдохновение. Именно отсюда началось его гуманистическое становление, когда вглядываясь в мистерию преобразования вещей, он видел в ней своё отражение.

Следуя за опытом прошлых поколений, исламские мистики создали уникальную концепцию единого Начала и единого Закона двуполярной реальности в контексте многосложного проекта Небесного Хранителя, где все линии рождения, становления, преобразования, воплощения скреплены бесконечным потенциалом возможностей, за которыми следует закономерная предопределённость. Именно эти идеи сформировали будущих «отцов» глобального Западного интеллектуализма, включая таких тяжеловесов, как Роджер Бэкон, Альберт Великий, Фома Аквинский и тех, кто через Алхимию эпохи Возрождения, а затем через Химию Нового времени приведёт Европейскую цивилизацию к сегодняшней точке роста.