Читать книгу: «Секс-босс по соседству», страница 3

Глава 7. Полина

Блокнот действительно здесь. Судя по разным почеркам, секретари у этого тирана действительно менялись весьма часто. Вплоть до каждого дня. Разобрав более-менее несколько встреч на сегодня, решаю не заморачиваться и тут же вбиваю их в таблицу, которую создала в Экселе. И это действительно удобнее, чем каждый раз разбирать почерк. Но прежде чем продолжать вносить записи, выписываю сегодняшние встречи на отдельный лист и иду-таки доделывать кофе. Поставив все необходимое на поднос, я собираюсь с духом и стучусь в дверь драконового кабинета.

– Войдите, – он поднимает глаза от своего компьютера и кивает на стол рядом с собой. А в следующее мгновение он, конечно, возвращается к работе, делая вид, что меня вообще здесь нет. – Разобрались со встречами?

– Да, сегодня у вас только две. Кадастровая палата и в области, где планируется новый загородный комплекс, – он ничего не отвечает, чем бесконечно меня раздражает. Но и мне смотреть на него уже невмоготу. Кажется, в профиль он еще лучше.

– Подтверди встречи и найди мне все необходимые документы для них.

– А что именно?

Он на меня так смотрит, словно я должна мысли его прочитать. Нет, серьезно.

– Зачем ты пришла сюда работать, если не знаешь стандартный набор документов для подобных встреч?

– Я понимаю, что нужен пакет документов, – отвечаю столь же резко. – Мне надо знать, по каким конкретно проектам, у вас их двадцать на данный момент.

– Вчера ты была более осведомлена о том, какими проектами мы занимаемся в первую очередь. Или это было показательное выступление?

– Так бы и сказали, что последние. Я же не умею читать ваши мысли.

– А придется научиться, если хочешь задержаться на месте помощника, а не занять место любовницы.

– Да как вы смеете!

– А может, забьем на все это? – резко встает он, и я невольно пячусь. Столько силы и энергетики в одном мужчине – это ненормально. Это неправильно. Его окружению вообще ничего не останется. – Может быть, ты прямо сейчас напишешь заявление, и мы перестанем мучить друг друга?

– Я вас не собираюсь мучить. Я хочу здесь работать, и мне не нужно с собой бороться, а если у вас такое неумное либидо, то найдите женщину. Уверена, в телефонной книге такого мужчины найдется десяток красоток, которые с радостью удовлетворят ваши потребности. Лично у меня другие планы в жизни. Я пришла сюда работать, а не соблазнять вас.

– И я почти тебе верю, но разрез на юбке, – я даже дергаюсь, когда его горячие пальцы касаются кожи, хоть бы колготки надела, – вынуждает меня сомневаться.

– Сомневайтесь в себе, а меня оставьте в покое, – отхожу назад и задираю подбородок. – А порвала я юбку случайно, потому что спешила сегодня к восьми утра сюда. Когда вы, между прочим, еще нежились в ванне.

– Я предпочитаю душ.

Не фантазируй, Полина. Не думай о том, как тяжелые капли стекали по его телу. Не вспоминай, что могла увидеть все воочию, потому что он звал к себе.

– А мне все равно. Я предпочитаю работать.

Он поджимает губы, еще некоторое время смотрит мне в глаза сверху вниз, словно рассчитывает, что я разорву юбку окончательно, взмахну ею, как белым флагом, и крикну: «Срать на работу, будущее и деньги, возьми меня прямо здесь, мой орангутанг!».

Не дождешься. Не на ту напал.

– Так иди и работай.

– Ладно, – сразу ухожу в сторону двери и торможу на его крик.

– И сделай что-нибудь со своей юбкой.

– Все с ней нормально. Разрез небольшой, – бурчу я, уже открывая двери.

– Тогда почему я знаю, что твои трусы белые?

Я уже хлопаю дверью, закрывая глаза и вздыхая. Это невозможно. Невозможно работать и постоянно ощущать себя как над пропастью. Вот-вот – и пучина. Причем, судя по его взгляду, эротическая. Быстро подхожу к зеркалу – действительно, разрез стал больше. И вместо того, чтобы тактично мне об этом сказать, он начал издеваться. Сволочь.

Но я невольно смотрю на бедро в том месте, где касались его пальцы. В голову сразу лезут образы того, чем это могло бы закончиться. Каждый порочнее другого. Но я отбрасываю их все.

Мне обязательно нужно будет его проучить. Обязательно. Осталось придумать как. А пока сбегаю к Василине. У нее наверняка найдутся нитки с иголками.

Только как с таким разрезом выйти из кабинета?

– Ладно, позвоню, – говорю сама себе и быстро спрашиваю начальницу отдела кадров: – Василина, у вас есть нитки?

– Уже хочешь зашить ему рот? Как же я сразу не догадалась.

Прыскаю со смеху. Да, идея хороша, но бесполезна. Он умеет говорить своими выразительными карими глазами.

– Было бы неплохо.

– Что? Уже довел?

– Нет, конечно, но очень старается. Василина. Очень нужные черные нитки.

– У меня есть, да. Ты забеги в обед.

– Мне сейчас нужно. Юбку с утра порвала. А босс оказался сильно внимательным.

– Все ясно. Бегу тебя выручать.

– Мне кажется вы мой ангел хранитель в этом логове дракона, – усмехаюсь я и сглатываю, когда вижу его в дверях. Надо было хоть в кухонный закуток выйти.

– Что? Пришел? Сейчас все принесу. Зашить-то сможешь?

– Нет, но придется научиться – говорю медленно, опуская трубку.

– И чему вы хотите научиться?

– Становиться невидимкой. Вы что-то хотели?

– О да.

– Если вы опять, – надуваюсь как шарик. Он уже достал своими намеками. И почему он не такой как большинство боссов в строительных фирмах. Толстый и неопрятный. Таким был мой отчим.

– Куликова! Я очень хотел бы узнать, когда ты уймешь свои влажные фантазии и найдешь мне документы. Потому что у меня встреча через час. И вряд ли мое опоздание хорошо скажется на твоей здесь работе.

– Но юбка.

– Куликова.

Встаю, одергивая юбку, и иду к шкафу, в котором полный бардак. Чувствую на себе прожигающий взгляд, чувствую, как он следит за треклятым вырезом как коршун. Вздыхаю, пытаясь взять себя в руки. Если я хочу здесь остаться, если хочу дойти до конечной цели, придется унять свое сердцебиение и надеть непроницаемую маску.

И мне везет. Безошибочно нахожу нужные папки и, достав оттуда документы, передаю боссу.

– Уверена, что это то?

– Проверьте.

Он просматривает документы, но я все время замечаю, что пялится он на ноги, мелькнувшие в вырезе.

– Ладно. Все вроде в порядке. Сегодня скорее всего не вернусь. И я подумал над вашими словами.

– Какими именно?

– Насчет женщины. Забронируйте на мою фамилию столик на восемь в ресторане «Метрополь». И сюда должны доставить костюмы из химчистки. Проверьте, чтобы они были идеально выглажены.

А если нет, погладить самой?

– На двоих столик?

– Да, не люблю лишних, – ухмыляется он и снова тормозит. – Назначьте на завтра собрание начальников всех отделов.

– Нужно всех обзвонить?

– Нет, лучше найти каждого и сообщить лично. И лучше сделать это прямо сейчас. После одиннадцати они уезжают по объектам.

– Но юбка, – вспоминаю я, смотря, что до одиннадцати осталось пол часа.

– Уверен, что вы справитесь, – уходит этот придурок, как никогда довольный собой.

Глава 8. Владимир

Есть такое полезное свойство – абстрагироваться. Когда не вижу эту занозу перед собой, когда занимаюсь делами и не чувствую запаха чего-то нежного, похожего на шелк, то дышать легче. Можно не думать, что это запах откуда-то из области между ног, где не был еще ни один мужчина. Блять. Да, можно абстрагироваться, а можно позвонить и в четвертый раз спросить одно и то же, чтобы услышать ее голос. Он и вблизи будоражит, а по телефону создает ощущение, что позвонил в одну весьма конкретную организацию, где девушка должна говорить не о новых звонках, встречах, а рассказывать, как глубоко она будет сосать мой член, как влажно вылизывать, как широко раздвигать ноги. Глубокий, нежный, иногда с резкими нотками, наводящими на мысли, что девушка может не только подчиняться, но и подчинять.

– Куликова! – останавливаю, потому что ее монотонная речь о составленном на завтра плане собрания уже раздражает.

– А?

– Не «а», а «слушаю и повинуюсь, Владимир Прохорович».

– А как же «ваше превосходительство господин всемогущий»?

– Господин мне нравится. Но лучше после отбоя.

– Со светом не можете? Стесняетесь, наверное?

– Куликова. Как только ты бросишь бесполезное занятие и займешь свое место в моей постели, то я начну делать с тобой такие вещи, которые заставят стесняться тебя.

– Приведете свою маму?

Я не сдерживаюсь. В груди рождается смех, и даже отключаюсь, чтобы не показать этого. Эта девка сведет меня с ума.

Перезваниваю.

– Вам плохо? – беспокоится. Приятно.

– Волновалась?

– Конечно. Вы же мне еще ни одной зарплаты не выплатили.

– Так ты ее еще не отработала

– А вы звоните почаще и отвлекайте меня.

Сучка, сколько же в ней гонора

– Ты не слишком дерзкая для той, кому очень нужны работа и деньги на учебу?

– Ну будь вы нормальным начальником, который не стремиться стянуть с меня белье в горошек, – вот дрянь, нахрена напомнила? – то и я бы была вполне себе обычной секретаршей. Но ведь это не наш случай?

– Как по мне, это слишком скучно.

– Есть такое. Собрание на завтра собрано. Все будут.

– Сама ходила?

– Как вы и приказали.

– В своей юбке.

Рука сама сжимается в кулак от желания сорвать ненужную тряпку и понюхать трусики, которые наверняка и пахнут шелком. А может быть, Полина сжалится и даст-таки попробовать себя на вкус.

– Голая, конечно. Нужно же было привлечь к себе внимание.

Снова улыбаюсь, представляя лицо, к примеру, одного их самых почетных своих сотрудников Тимофеева Кирилла Петровича. Он суровее меня, и увидеть его с улыбкой – как увидеть единорога. Что-то из области фэнтези. Крупный такой мужик, больше похожий на дальнобойщика, чем на начальника транспортного отдела.

– Ты еще девственница?

Теперь смеется Полина и выдает:

– Как Белоснежка из фильма «9 рота».

Теперь мы смеемся вместе, но я успокаиваюсь первым

Так не должно быть. Эта баба должна влезть на мой член, а не в мой мозг своим остроумием и смехом, который, как лента, стягивает узлом грудь. Было уже. Плавали. Знаем, чем это заканчивается.

– Ты ресторан заказала?

– Вам весь?

Опять. Она не угомонится, если не поставить ее на место и не дать понять, что я не сокурсник, с которым можно хорошо провести время. У нее два варианта: либо работать как следует молча, либо ноги раздвигать.

– Куликова, сдается мне, я похож на твоего приятеля. Или, может, я твой бойфренд?

– Нет, вы слишком старый

– Вот и думай так, когда со мной разговариваешь, и отвечай на вопросы по существу четко, а остроумие тренируй на ровесниках. Поняла меня? Мне нужна секретарша, на клоунов я могу посмотреть и в «Камеди-клаб». Куликова?

– Да, Владимир Прохорович, – ее голос меняется, становится строгим, почти безэмоциональным. – Ресторан заказан на восемь вечера, как вы и просили. Нужно кому-то позвонить?

– Я сам найду, с кем поужинать. И пусть будет семь.

– Но я уже…

– А мне плевать. На семь, значит, на семь!

Отключаюсь, облегченно выдыхая. Замечаю на себе взгляд водителя Паши. Классный мужик. Давно у меня, надежный как танк. Может потому что в танковом и служил. А его внешний вид не дает никому подрезать тачку или прижимать. Потому что похож он еще к тому же на уголовника со своей лысиной.

– Может, вам в отпуск?

– Мне бы лучше в бордель.

– Вы для этого слишком щепетильны.

– Все равно надо кого-то найти. Иначе скоро меня посадят за изнасилование.

– Или девушку за убийство.

Усмехаюсь.

– Да, такая просто так не дастся.

Звоню матери.

– Привет, как там Тим?

– Привет, сынок. После тренировки его жду. Заедешь домой?

– Да не, давно его обещал в «Метрополь» сводить, как взрослого. Приедете?

– О, Лиля тоже любит это место. Отцу тоже позвоню. И мне не готовить. На сколько стол заказан?

– На семь, мам. Я сейчас дела закончу и туда. Тима поцелуй от меня.

– Обязательно.

Отключаюсь и вздыхаю. Не хочется мне с ними со всеми ужинать, но надо. Семья же… Но я был прав. Стоит нам встретиться, я уже понимаю. Не так все должно быть. Неправильно. Сам не могу понять – почему.

Даже когда Тимка обнимает меня и садится рядом, я чувствую отчуждение. К бабушке и дедушке он тянется лучше.

Хреновый я отец. Работу всегда ставил впереди планеты всей. Если честно, вообще детей не планировал. Но Ангелина залетела, и семья сказала надо. Он нормальный парень, но порой кажется, мы чужие. Особенно с тех пор, как стали жить отдельно. Я, если честно, вообще не знаю, как с ним сосуществовать. Привык видеть по выходным, откупаться подарками. Самое страшное, что и он не тянется ко мне. Артем, семьянин и балагур, нравится ему гораздо больше.

Вот и сегодня, когда я предложил поехать к нему, он отказался.

– Давай лучше на выходных, пап.

После всех дел и ужина в семейном кругу захожу в здание, где на верхнем этаже меня ждут пустая постель и порно. Захожу в лифт и поднимаюсь этаж за этажом, как вдруг замечаю, что там, между створками, где света обычно не бывает, он горит. А именно на этаже отдела кадров.

Я жмурюсь. Время девять. Кому не спится?

Еду обратно и охреневаю, как только двери лифта открываются.

Глава 9. Владимир

Обычно я спокойный человек. Ну… Почти спокойный. Ну хорошо. Ни хрена я не спокойный!

А как тут быть спокойным, когда мою собственную секретаршу на стуле качают главы отделов моей же компании. Семейные, между прочим, мужики. Которые смотрят на нее, как стая голодных волков.

И это в девять часов вечера. И словно не замечают других сотрудниц, аплодирующих этой почти оргии.

А эта дрянь заливается смехом, меня не замечая.

Да, меня никто не замечает.

В моей-то компании!

– Я не помешал?! – засовываю я кулаки в карманы, сдерживая всплеск ярости, смотря на сотрудников, которых ввела в искушение одна змея. Здесь все всегда было спокойно. Почти рай в библейском смысле. И что мне теперь с этой змеей делать. Почему она мне яблоко не предложила, а соблазняет других?

Боже, на ней совершенно нелепый костюм единорога. Стул с ней медленно, как под прицелом пистолета, спускают на пол. Уважаемые мужики встают по струнке. Кто-то усиленно смотрит в сторону выхода, готовый бежать.

Не ждали меня суки.

– Владимир Прохорович, – начинает мямлить глава отдела кадров. – Вы здесь?

– А где же мне по-вашему быть, Василина Дмитриевна?

– Владимир Прохорович, все выглядит не так страшно, – о теперь и Тимофеев. – Володя…

– Думаешь? А как оно бы выглядело страшнее? Если бы я застал вас голыми? Очевидно, я так мало загружаю вас работой, что у вас остаются силы и время, чтобы проводить офисные вакханалии! Так я это исправлю!

– Мы просто, – начала Полина, как обычно, не понимая, когда нужно помолчать. И очевидно совершенно не желая здесь работать.

А иначе как назвать это сведение с верной дороги верных мне сотрудников. Но я не знаю, что больше меня взбесило. Что они здесь собрались без моего ведома? Или что эти мужики трогали Полину, даже улыбались ей. Как она вообще сумела завлечь суровых мужиков, строителей в третьем поколении в эту авантюру.

Даже Тимофеев здесь!

Даже этот непрошибаемый член нашего коллектива.

Нет, она зло. Пора от нее избавляться.

– Вы просто решили, что вам здесь все можно, Полина? Что ваша должность позволяет вам устраивать подобное? Так вот, вы ошиблись.

Они продолжают все стоять и хлопать глазами.

– Я сказал, по домам! Надеюсь, все помнят про завтрашнее собрание? Если хоть кто-то на него опоздает, то больше может в этом здании не появляться.

Все начали постепенно расползаться, как тараканы при резко включённом свете. Остались только Василина и поникшая Полина.

– Василина, вы можете идти.

– Позвольте все объяснить, Полина…

– Полина внесла раздрай в коллектив одним своим присутствием, более того, сумела собрать несанкционированную вечеринку, очевидно думая, что ей это позволено. Так вот я скажу ей наедине, на что она имеет право, а на что нет.

– Владимир…

– Вам пора домой…

– Владимир Прохорович, выслушайте.

– Вас я послушаю завтра, когда вы принесёте в мой кабинет объяснительную, вместе со своими сотрудницами, которых вы так бережете. До свидания.

Она вздыхает, кладет руку на плечо Полины, взгляд которой впервые за два дня опущен в пол. Уходит.

И вот мы остаемся наедине, чувствуя, как в воздухе пахнет скандалом.

Я злой как черт после неудачного ужина и отказа сына ехать ко мне и вечеринки, на которую меня, конечно, не позвали. И Полина. В чертовом костюме единорога.

И он совершенно несексуальный. Более того отталкивающий, ей не по размеру. Но очень интересно, что под ним.

– Знаете, вы самодовольный индюк и самодур, – вдруг становится она смелой и поднимает глаза. – Вместо того, чтобы спокойно присоединиться к празднику, вы начали орать и пугать сотрудников! Вы хотите за их счет повысить свою самооценку. Хотите показать, какой вы большой и страшный босс. Так вот, я вас не боюсь!

Я не бью женщин. Но мне захотелось это сделать. Унять ее болтовню одним ударом, а потом и вовсе опрокинуть на стол, порвать эту пушистую херобору и выбить дурь из сучки.

Сначала рукой, потом и членом. Поглубже. Чтобы понимала, когда следует заткнуться.

– Вы просто мудак, – она сдувается, а я жду, какие еще красочные эпитеты она мне придумает. Но не стою на месте, а иду за стол, где стоят пирожные. Сажусь и съедаю одно из них. Вполне себе ничего. Мягонькое. – Вы что делаете?

– Слушаю тебя. Всегда интересно наблюдать, как бегает курица, головы у которой уже нет.

– Что? Вы имеете в виду… Я уволена?

– А ты считала, что после подобной выходки я оставлю тебе место? А может вообще посажу в свое?

– Это просто недоразумение. Вам нужно успокоиться, завтра все всё объяснят.

– Недоразумение – это вообще было взять тебя на должность, где самым важным качеством является молчание. Но тебе о нем неизвестно.

– А самым важным качеством руководителя является терпение и внимательность к сотрудникам.

– Как жаль, что я не могу уволить и себя.

– Вы этого не сделаете.

– Уже сделал.

Она часто дышит. На грани слез. Но не пролила еще и слезинки.

– Вы просто ищете повод уволить и поиметь меня.

– Да, – а чего скрывать, даже смотря на нее в этом костюме, стояк такой, что в пору рубить дрова. – А ты дала мне прекрасный повод. Как вообще можно было догадаться устроить вечеринку на рабочем месте? Улыбаться этим мужикам.

– Но это не… – она замолкает и опускает взгляд.

– Что?

– Ничего! Зачем вы вообще взяли меня на работу?

– А ты подумай, или я прав и все бабы дуры?

– А все мужики похотливые козлы! Зачем было брать меня на работу и увольнять в первый день!

Встаю, больше не в силах терпеть ее истерику.

– Чтобы научить вести себя с теми, кто старше тебя, чтобы научить уважению, про которое ты ничего не знаешь!

– А кого уважать? Вас? Мужиков? Вы сначала научитесь член в штанах держать! – она не успевает увернуться. Дергаю ее за мягкий костюм, толкая на стол одного из сотрудников отдела кадров и, не сдержавшись, шлепаю ее по заду. И тут замечаю застежку. Дыхание только учащается, а Полина еще и дергаться начинает. Задницей елозить. Хорошо, что она уволена, теперь можно не сдерживаться.

– Прекратите, мы на рабочем месте.

– Но ты меня уже не работаешь, – отстегиваю пуговицу, замечаю те самые трусы в горошек, о которых весь день думал.

– Собираетесь меня изнасиловать? – возвращает она свою дерзость, а я глажу задницу, чувствуя, как пальцы вибрируют, ощущая нежности кожи.

– Думаю, этого не потребуется, – новый шлепок и она вскрикивает.

– Я не хочу становиться вашей любовницей, – произносит она сипло, но не двигается, елозит животом по столу, вздыхает, когда шлепаю снова. – Я хочу здесь работать, даже в другом отделе. Лучше в другом отделе.

– У одного из тех мужиков, которые на тебя пялились?

– Они меня не лапали в отличие от вас, – бесится она, но пальцы сжимают край стола, а поясница чуть прогибается. Вот пусть теперь докажет, что ей это не нравится.

Мои пальцы уже нетерпеливо забираются пол хлопковую ткань, касаясь мягкого нежного пушка, и влажных, таких влажных складок.

– Хватит! – вырывается она, почти с кувырком, я смотрю на свою руку, где на пальцах осталась капля ее влаги. Запах, сводящий с ума. – Это была ошибка. Этого больше не повторится. Я хочу здесь работать, Владимир Прохорович!

– Нет, ты хочешь, чтобы мы поднялись ко мне. Ты покажешь на что способна, а я так и быть тебе заплачу за весь месяц твоей работы в офисе.

– За секс? – она кажется в шоке. – Я похожа на шлюху?

– Нет, но дорогие шлюхи никогда на шлюх не похожи. А я могу сделать тебя очень дорогой, – в голове уже мутит, забываю про рамки. Их больше нет. Я слишком хочу ее.

Она подходит и с размаху бьет меня по щеке. Хлестким, отработанным ударом. Но я не замечаю боли. Жар в яйцах сильнее.

Торможу второй удар и хватаю ее шею. Несильно, но крепко. Чувствую часто бьющуюся венку. Она смотрит на меня, в ее глазах злоба и ненависть. Но желание не скрыть, оно в порозовевших щеках, в губах, которые она облизывает.

Девственница, говоришь? Сейчас проверим.

Полина рвется, что-то кричит, но перед глазами только туман и жадное желание коснуться ее мягких влажных от слез губ. Ощутить пальцами снова мягкие завитки между ног.

И я не сдерживаюсь.

Прижимаюсь губами, буквально вдавливаясь в рот, чувствуя, как от похоти в висках стучит все громче, сильнее. Перед глазами красная пелена.

Прижимаю к себе юное тело, толкаясь языком. Чувствую нелепое сопротивление, но мне уже все равно. Рука снова на полуголой заднице, стискивает плоть. И лишь на мгновение я ощущаю, как отталкивающие меня руки начинают поглаживать мои плечи, как язык ласкает мой.

Женская капитуляция. Нет ничего слаще.

Расслабляюсь настолько, что вжимаюсь стояком в мягкое бедро, поднимая одновременно над полом. Но стоит мне снова тронуть плоть под трусиками – все меняется.

Язык обжигает адская боль и я чувствую привкус крови, а в следующий момент Полина на полу. Хватает сумку, пакет и бежит к лифту.

Дрянь. Кто так делает?

– Если уйдешь сейчас, можешь не возвращаться! – мычу ей в след, но вместо того, чтобы стоять, продвигаюсь вперед, не отрывая взгляда от задницы, которую она прикрывает. Почти дошел до лифта, но она умыкнула в него. Развернулась и показала средний палец.

– Удачно подрочить, похотливый старик.