Твоя судьба

– Верно, ― вздохнула я. ― Наверно, мне просто хотелось бы найти рецепт решения всех проблем.

– Кроме времени панацеи не существует. Не дави на ребят, они ведь не насовсем ушли?

– Ну да.

– Вы где-то общаетесь? Чат, может?

– Да, общались, но сейчас гробовая тишина.

– Начни с нейтральных тем, закидывай новости о конкурсах каких-нибудь, продолжайте объявлять даты репетиций. Скоро все вернутся.

– Насчет Саши не уверена, а Иван должен, да.

– Значит, подумайте об альтернативном авторе песен. Вам ведь не прям завтра на концерт? Постепенно выровняетесь и без нее.

– Спасибо за поддержку. Ты как? После Германа.

– Ну, с учебой не до грусти. Меня так захватывают курсы, специальность огонь.

– Круто! Интересные мальчики есть? Или девочки?

Она фыркнула:

– Ну что ты начинаешь!

– Просто предположила, ― хихикнула я.

– Смотри, сейчас ещё встречаться тебе предложу!

– Молчу-молчу!

– На самом деле, мне всё ещё неловко, ― призналась Зоя. ― У тебя лицо такое было на дне рождения, что я сразу пожалела.

– Ничего страшного, я же говорила. К тому же, этот поцелуй помог мне осознать степень безразличия к чувствам Валеры. Так что ― всё к лучшему!

– У тебя, я так понимаю, на личную жизнь тоже времени не хватает?

– Ну, смотря что считать…

Она ахнула:

– Ну-ка, ну-ка, и что же?

– Мы со Славой вчера переспали, ― понизила я голос, наклонившись к ней.

– Ого!

– Тихо ты! ― рассмеялась. ― Не на всю же кофейню это обсуждать. Там ничего серьезного, так, просто ночь.

– Он же женат?

– Уже не очень.

– И как оно?!

– Очень даже неплохо…

Зал в Славином театре был больше привычных для меня репетиционных площадок. Немного пугающее пространство для трех человек.

– Итак, мы сегодня без гитары, ― констатировала я. ― Перебрала несколько вариантов песен, пока что могу предложить…

– Я тоже могу, ― послышался за спиной почти равнодушный голос.

Взвизгнув, я бросилась вверх по ступеням и обняла его владельца:

– Иван, ты вернулся!

– Да что ты заладила, Иван да Иван. Давай просто ― Ваня? ― положив ладонь на мою талию, прошептал он мне на ухо.

Я шутливо ткнула его в плечо, отстранившись:

– Мы скучали по тебе. Итак, предложения ещё у кого-то есть?

Я взглянула на Славу и не ожидала услышать робкий вопрос с другой стороны:

– У меня есть, можно?

– Да, конечно, ― невольно и я заговорила тише.

– Я тут написал кое-что, но мне нужна помощь со словами, ― продолжил Гена. ― Они не все встают на свои места.

– Ничего себе, показывай конечно!

После пробного прогона песни мы остались в восторге.

– То что надо! Совсем не депрессивно, и Лоре с Иваном идеально подходит. Сейчас вот тут заменим на «плащ», а тут на «грифель»…

Два часа репетиции промелькнули в подгонке песни по фигуре, мы смеялись и спорили, создавая нечто необыкновенное и только наше. Вместо безликих ультимативных произведений мы сами увидели новое направление для развития группы. В этот момент я поняла, что станет лучшим ключом к работе в команде, это открытие было банальным и единственно верным ― музыка, что же ещё? Поставив телефон на карманный штатив, под укоризненным взглядом уборщицы и с ответными гримасами Ивана и Славы «ещё чуть-чуть», мы записали первую версию песни в тот же вечер и завели канал на ютубе.

Как выглядит семья? Это и родители у наряженной елки с фотоаппаратом, и подруги в баре с бесконечными шотами и смехом, и тетушки за чайным собранием в библиотеке. Никогда не считала, что семья одна ― биологическая или приемная, у каждого из нас семейных кругов может быть куда больше. В этот вечер я ощутила создание ещё одной семьи, такой же близкой и важной как прочие.

― Уже уходишь?

Иван с Геной продолжали обсуждение песни. Слава подал мне пальто.

– Да, поздно ведь. Такси приедет через десять минут.

Он внезапно, быстро оглянувшись на ребят, прижал меня к себе.

– Не хочешь снова ко мне?

Если после смерти я попаду в рай ― надеюсь, моим раем будет бесконечная поездка в транспорте.

Вариант первый ― наземный участок метро над рекой, я могла бы вечно проезжать его по кругу. Пока работала в офисе, до библиотеки, не успела изучить как следует и малой части домов вокруг, а их ведь так много, можно было бы выучить каждую трещину, только дайте время.

Вариант второй ― я могу стать собачкой на переднем сиденье машины. Пялиться в окна, тяжело, но довольно дышать, высовывать голову наружу или просто неподвижно смотреть вперед на бегущие навстречу фонари.

Помню, у меня был мимолетный ухажер, фотограф. В тот же период, когда я сбегала на море, когда только и мечтала, что исчезнуть от двух самых близких мужчин, парня и друга, чтобы не было так всё сложно, он забрал меня однажды. Просто приехал среди ночи с другого конца города и увез. Я рассказывала о своих проблемах, мы мчались за городом по шоссе за пончиками, в какую-то придорожную кафешку.

Даже странно, что при моих проблемах с вестибулярным аппаратом я так сильно люблю кататься. Возможно, и то, и другое ― по причине отсутствия такой возможности в детстве.

Час на переднем сиденье такси ― совсем не то же, что час в метро или автобусе. Количество мыслей всегда не помещается в этот промежуток, проехавших мимо огоньков ― на десяток хотя бы меньше, чем нужно.

Достаточно, чтобы осознать, что «одна ночь» становится не одной.

Недостаточно, чтобы разобраться, что делать дальше.

Утро с любимым мужчиной ― особое, давно забытое ощущение, лишь слегка покалывающее теплом где-то в груди. Когда утреннее раздражение не появляется, и хочется не чая, а обнять, уткнуться носом в затылок, коснуться руки на одеяле. Переплести пальцы, ощутить на них поцелуй, а уже через секунду увидеть глаза, провести рукой по колючему «ежику» волос. Положить голову на плечо, осторожно гладить, вдыхать неповторимый запах кожи, шептать и хихикать. Долго собираться встать сварить кофе, каждый раз сдаваться, потому что слишком сложно встать, расцепившись.

Утро с мужчиной нелюбимым ― кофе, омлет, попытки оттереть следы косметики, почистить зубы пальцем, надеть линзы перед неудобным, слишком высоко висящим зеркалом, разгладить складки платья. Не опоздать на работу, не забыть у него нижнее белье в спешке, или шапку, или блокнот, или что угодно, за чем пришлось бы возвращаться. Избегать разговоров о прошедшей ночи и дальнейших планах.

Теперь я уже научилась отличать эти категории и не хотела снова оказаться не с тем.

– Слав, давай лучше друзьями останемся?

― У тебя вид утомленный, не выспалась? ― заглянула в кабинет Зоя.

– Да, можно и так сказать… Сейчас, ещё пару чашек кофе и буду в норме. Ты тоже что-то вымотанная прям?

– Ой… ― оглянувшись, она закрыла за собой дверь и присела напротив меня. ― Бабушке плохо совсем. Может, зря я в учебу ввязалась, ничего не успеваю теперь… Вчера не ходила на занятия. Мама говорит ― бросай.

– Ты что! Ни в коем случае. Это ведь твоя мечта, родители так же могут отпрашиваться хоть иногда. Вы ведь семья.

– Думаешь, не сдаваться? ― глянула она на меня.

– Уверена, Зой. Ты справишься. Я могу чем-то помочь?

– Да, подмени меня, пожалуйста, сегодня на абонементе. Я правда к Анастасии Витальевне ещё не ходила…

– Я договорюсь. Не переживай, прорвемся.

Она улыбнулась, быстро вытерев уголки глаз. Я крепко сжала её пальцы на прощание.

Оказалось, я успела отвыкнуть от работы с людьми, сидя в отдельном кабинете. Отношение коллег также изменилось ― улыбаясь мне поверх отчетов, они были спокойнее, чем сейчас, работая рядом. Заданий мне практически не доставалось, и я успела погрузиться в чтение, когда услышала:

– Извините, а вы не из группы «Негромкие фламинго»?

Недоверчиво оглядела девочку-подростка:

– Да, а откуда ты знаешь группу?

– Мы все сегодня ваше видео смотрели, учитель музыки посоветовал. У вас такой красивый голос! Я тоже хочу собрать группу, когда вырасту!

Я смущенно улыбнулась:

– Очень приятно слышать, спасибо. Уверена, если действительно хочешь ― добьешься.

Записав на неё книжку, вышла на крыльцо. Рядом ― Жанна с сигаретой и кофе. Кажется, она задумалась, стоит ли сбежать, но я лишь кивнула и отвернулась.

– Как ваши успехи? ― всё же поинтересовалась продюсер.

– Только что меня впервые узнали, ― призналась я. ― Мы с группой вчера запись новой песни выложили.

– Группа? Интересно. Как называетесь?

– «Негромкие фламинго».

Она почти улыбнулась:

– Посмотрю вашу песню, как будет время. Может, подойдете для нового проекта…

– Знаете, не стоит. Мы пока не стремимся продаваться, спасибо.

Хмыкнув, она затушила сигарету о край урны, выкинула следом пластиковый стаканчик.

На секунду я задумалась ― может, совершила ошибку? Но нет, фальшивых нот не ощущалось. Эстрада ― не наш путь.

Один шаг за раз, не распыляться, расставлять приоритеты.

На лужайке у пруда в сквере уже пробилась трава.

Глава 2. Смена дислокации

Много ли изменилось за два месяца? На улице стало жарче.

Саша хотела вернуться в группу вначале, пару раз писала ещё в общий чат. Но чем больше мы прислушивались к Ивану, тем громче становилось её отсутствие. Я писала ей однажды узнать, как дела. Саша ответила, что вся в творчестве, подробностей пока раскрывать не может, а вскоре уже вышла из чата, не прощаясь.

Несмотря на предложения Славы, вторую солистку искать не стали, решили, что нас с Иваном и так на вокал хватит. Так и остались ― Иван со Славой с гитарами, Гена на клавишах.

Композиции авторства Гены были волшебны. Любитель фэнтези, он писал о воинах и драконах, принцессах и подвигах, рыцарях, путешествиях, пирах. Романсы выходили необычные, и комментарии к выложенным нами видеозаписям это подтверждали.

Сработаться с владельцем клуба оказалось несложно, мы приняли за правило друг друга не тревожить по пустякам, и к предложению чередовать мои выступления с выступлениями «Фламинго» он отнесся спокойно, даже равнодушно. Публика «Фламинго» любила, и бар становился средневековой таверной с кружками пива, хохотом и танцами.

Учеба промелькнула незаметно. Катя успела сменить специализацию и покинуть мою группу, меня же часто хвалили и обещали особо рекомендовать к поступлению. Определилась ли я с желанием поступать? Не вполне. Время, впрочем, позволяло этот вопрос отложить. Пока я ограничивалась изучением дополнительной литературы и размышлениями о возможных номерах для творческого конкурса.

Зоя после подготовительных пылала ещё большей страстью к магистерским перспективам, а я, хоть и помнила унылые рассказы бывших одногруппников о продолжении учебы, настроение ей не портила. Энтузиазма на подготовку к поступлению хватало, и хорошо.

Закончив с учебой, я вернулась к индивидуальным занятиям с Вероникой. Она выясняла, чему меня успели научить, и старалась дополнять мои знания тем, что осветить на курсах не успели. Идея с поступлением была мгновенно одобрена, Вероника не уставала повторять, что у меня впереди чудесный путь к вершине. В театральную студию, хоть места к лету и освободились, я не пошла, к экзаменам она готовила меня в рамках тех же занятий.

Германа, как передали бывшие коллеги в массиве сплетен, повысили.

Матвей, к огорчению Кати, прекратил завоевывать всех девушек мира и стал заметно тише.

Анна Львовна, заезжавшая в Москву за какими-то бумагами кафе, выглядела неожиданно для начала лета посвежевшей и загорелой. Мы долго пили чай в нашем переходящем заместительском кабинете, она поздравляла меня с разрывом и уточняла:

– Я не говорила, что надо цепляться за мужчин, милочка, нечего тебе стыдиться. Беречь надо близких людей, а у людей посторонних дорога своя. Твоё от тебя не сбежит, вот увидишь.

Алиса в очередной поездке с Сережей задумывалась о новом витке восстановления страсти. Не первый год удивляюсь и восхищаюсь долголетием их отношений и упорством в поддержании огня.

Жанна новый проект запустила без нас, однако же разместила на своей странице ссылку на клип «Фламинго», чем ощутимо увеличила число слушателей. От спасибо она при встрече отмахнулась, но приняла с улыбкой стаканчик кофе, принесенный за любимый стол в читальном зале.

Слава ночи наши не вспоминал, и дружба от этого не пошатнулась, что было редкостью в моем жизненном опыте. Он стал спокойнее, даже кольцо с собой носить начал, задумчиво крутил в руках, но не надевал. Может, приступил к процессу примирения, я не уточняла.

Проверки в библиотеке участились, и отчетности становилось всё больше, впрочем, её количество росло слишком плавно, чтобы ожидать подвох.

Нарушилась уютная пора утром четверга, в день дождливый, но теплый, в середине июня.

Анастасия Витальевна зашла ко мне с утра и, не озвучивая мысль с порога, как бывало ранее, молча присела.

– Доброе утро, ― свернула я вкладку с отчетом на экране и отодвинула чашку с чаем.

– Доброе утро. Как тебе в должности заместителя, уже не пугает ответственность?

– Привыкла, ― пожала я плечами. ― Вы ведь знаете, какой у нас коллектив чудесный.

Она кивнула, кашлянула, помолчала.

– Ты училась в Зеленограде, кажется?

– Да, верно.

– Остались там знакомые?

– Да, есть пара друзей, иногда заезжаю к ним в гости. Нужно что-то отвезти или забрать? ― догадалась.

– Да, почти так, ― Анастасия Витальевна всё ещё мялась. Ложка в моей руке, дрогнув, звякнула в чашке, мы вздрогнули вслед за ней. ― Тебя переводят. Не навсегда! Временно.

– Что значит ― переводят?

– До конца лета тебе предстоит работать в одной библиотеке Зеленограда. Понимаешь, у нас ведь эта общая система, вот и решили провести эксперимент. Обмен опытом, выходит.

– Я понимаю, но ― Зеленоград?

– Зеленоград, сама должна знать, входит в Москву.

– Да, но ближе от этого не становится…

– Я уточню насчет дополнительной оплаты, может, удастся получить прибавку на жилье или дорогу… Прости меня, Лора, ничего не могу в этой ситуации сделать.

– Что вы, это не ваша вина. Не всегда возможно поступать так, как хочется.

– Иногда от таких нежеланных поступков мы получаем совсем неожиданные преимущества, поверь…

На одном собеседовании в IT-компанию меня попросили написать техническое задание на переезд. Много я тогда справилась выдумать, что возможному (но несостоявшемуся) руководителю понравилось, не упомянула только фактор удачи. Переехать в соседний город на пару месяцев ― задача не из простых.

Мне повезло ― командировочные были выписаны, с помощью зеленоградского друга, Кирилла, я нашла квартиру для краткосрочной аренды, а в мою на время отъезда с радостью вселилась Зоя, как раз планировавшая начать отдельную от родителей жизнь.

Зеленоград встретил такси всеми лесами, озерами и аккуратными домами, составив компанию Кириллу, помогавшему таскать вещи. В последние годы мы общались не так уж близко, скорее всего, из-за расстояния и его наладившейся личной жизни. После развода мой друг страдал полтора года, пока не встретил идеальную милую художницу-студентку в стенах родного института. С тех пор и без того необъемное свободное время заполнилось любовью.

Обменявшись историями учебы, работы, потерянной и обретенной любви за парой-тройкой чашек чая, мы попрощались. Не оглядывая толком своё временное пристанище и не разбирая вещей, я забежала в душ, развернула постельное белье и через полчаса уже засыпала. Неизвестность следующего дня пугала, проще было перенести её во сне.

По сравнению с нашей (моей, родной) библиотекой, новое место работы не вдохновляло. Один этаж, три небольших зала да кабинет. Множество детской литературы не компенсировало тот факт, что размеры зала взрослого абонемента не превышали размеров моей временной квартирки, стеллажей десять, наверное.

Сонные библиотекари, которым не сразу удалось объяснить, кто я. Ещё более равнодушная заведущая. Обмен опытом вероятным не представлялся.

Разложив по ящикам стола в углу закутка для персонала канцелярку, я спросила:

– Сколько книг внесено в систему?

– Надо посмотреть…

Посмотрели. Первая цель для передачи знаний прояснилась.

В Зеленограде прошли мои самые необычные и безбашенные годы. До института была отличницей, после ― ушла в работу с головой, теперь вот ― в творчество. В процессе же завязывались отношения, находились и терялись друзья, много пилось и курилось, материлось и не спалось.

Здесь я встретила своего первого серьезного парня, а с ним ― и его друга, Егора. Тех самых, от кого сбегала в санаторий у моря и в ночь с ухажером. Наш треугольник просуществовал почти все годы учебы.

Что держит людей вместе? Как ни грустно, чаще всего это страх. Страх, который в отношениях с Валерой я смогла победить в разы быстрее. Деньги, возраст, интересы ― много лекарств от этого парализующего чувства.

Лекарством от Егора же стало время. Любовь к нему, глупую, безответную, сплетенную намертво с нашей дружбой, приносящую страдания и создающую неловкие ситуации, я уничтожила в себе лишь после переезда в Москву. Да и то ― чувствами к другому, от кого позже сбежала из IT. Погасив эту страсть, с Егором я порой переписывалась, но встретиться мы не могли собраться уже больше года. Пожалуй, сейчас ― самое время.

Безопасно ли ему писать? Вдруг снова влюблюсь? Вдруг водоворот, ураган, цунами моего безумия не исчезли, лишь затаились? Ближе его у меня никого в жизни не было. Вот стоит встретиться, столкнуться, обнять, ткнуться носом в плечо, почувствовать смесь свежести, парфюма и табака… Этого хватит, чтобы потерять голову? Нет, о чем я.

Год назад при встрече за кофе моей единственной целью было показать себя успешной. В отношениях, с хорошей и стабильной работой в IT, я должна была уверенно сиять, не показать ни блика сомнения или несчастья. Я бегала за колготками в последний вечер, мучительно выбирала лучший образ, хотела предстать идеальной ― и не была такой. Мы сидели, отгородившись чашками, чужие друг другу, как на встрече одноклассников. Шутки были острее, злее даже немного.

Чем мне грозит пара коктейлей? Даже объятья ― чем? Сейчас я и правда счастлива, можно не бояться быть искренней. Да и если зайдет общение не туда ― я давно хотела переспать, заглушить образ той наивной любви. А он уже перерос юношеские идеалы, рассказывал о знакомствах с барышнями в клубах…

Хватит метаний, не так важно принимаемое мной решение.

«Егор, привет. Как твои дела?»

Разговоры с Егором заняли весь вечер, и спать мы ушли, как в старые добрые времена, далеко не с первой попытки. Кажется, осколки такого общения я вылавливала в каждом следующем кавалере. Более того, мои последующие парни и внешне были похожи на Егора. Бывает ведь, что человек тебе подходит идеально, а ты ему ― нет. Однажды я всё же встречу человека с той самой версией важных качеств, которому буду нужна.

Одной мне, впрочем, быть после Валеры нравилось, променять свою свободу на очередные болезненные отношения, зависимость, метания я не готова. Дружба и творчество ― вот моё счастье.

Выходные невольно прошли в ностальгии. Здесь мне о пятидневке, как у нормальных людей, договориться не удалось, а потому гуляла в полупустом будничном городе. Просто невероятно, как воспоминания иногда привязываются к местам.

Улицы, знакомые больше ночью, чем днем. Ландшафтный дизайн в элитном районе, такой и в Москве мало где увидишь. Дворы, где пили. Дороги, где говорили. Мосты ссор и поцелуев.

Столько здесь было студенческих влюбленностей, что сейчас всех мимолетных и не вспомнишь.

Озера и леса, прерываемые домами так неохотно, с таким трудом, что деревья можно найти за пару минут ходьбы в любом направлении даже из самого центра. Общежитие и его курилки. Институт, расползающийся подобно сложной изломанной архитектуре дворцовых садовых лабиринтов.

Я ныряла в воспоминания всё глубже и даже направилась на поиски пончиковой, спасшей меня от голодной смерти в первый день в городе. Как сейчас помню эту горячую сладость вместо ужина ― пять штук за сто рублей.

Вагончика с лакомством спустя семь лет на месте ожидаемо не оказалось. Площадь застроили классической блестящей шелухой московской ярмарки.

В соседнем здании уцелела сетевая кофейня-кондитерская, где прошла целая неделя моей первой работы, полная волнений и восторга (пока не уволили за отсутствие опыта, будто это стало сюрпризом). Выпив там кофе, я обнаружила, что цены в меню уже не кажутся с высоты возраста заоблачными, как и чаевые, которые в то время меня удивляли. Только бегающие вокруг девушки, в большинстве студентки, равнодушно недобрые, оставались теми же.

В ДК института всё так же существовал хор, и я удивилась, обнаружив его работающим летом. Преподавательница сделала вид, что вспомнила меня, но формат их занятий желания присоединиться не вызвал. Поняв, как мало помогут мне её уроки в подготовке к поступлению, она посоветовала свою знакомую, живущую по счастливому совпадению в моем районе.

План вокального развития вдали от Москвы уже был продуман. В отсутствие возможности телепортации, один из выходных я планировала полностью занимать часами с Вероникой и группой. Когда повезет ― даже можно будет выйти в бар, но с этим явно будет сложнее в режиме плавающих выходных.

То и дело мысли мои возвращались к Егору, напоминая без причины о предстоящей встрече. Над историей случайной помолвки мы уже посмеялись в чате, и увлечение вокалом никакого негатива не вызвало. Егор лишь констатировал, что брачные планы выглядели расчетом, чем и являлись, а пела я и раньше. Историй стоило ожидать в этот раз от него.

Не иметь планов на выходные ― нечто экзотичное в моем графике последнего года. Под одеялом, поглядывая то и дело на оставшиеся недоразмазанными по шкафам вещи в пакетах, теснившиеся вдоль стен, я успела посмотреть до проверки будильника и поисков косметических масок три ужастика. С каждым фильмом пакеты становились всё нахальнее и вскоре уже ехидно кидались под ноги.

– Да разберу я вас, уймитесь, ― пробормотала я, утыкаясь в плюшевую собаку, и призраки прошлого отступили вслед за шуршащими соседями по комнате, не мешая мне спать.

На второй выходной день поехала в Москву. Многие знакомые мои электричек не любят, а я всегда питала к этому виду транспорта особую слабость. Блики солнца, мгновенно заканчивающийся стаканчик привокзального кофе, мелькание домов и деревьев за окном.

Московский транспорт подобного масштаба не имеет. Метро в основном проходит под землей, а обрывки видов проносятся так быстро, что запомнить их в деталях не удается даже за время ежедневных поездок по одному маршруту в течение нескольких месяцев. МЦК в основном затрагивает пейзажи индустриальные. Автобусы выдают виды лишь на вереницы домов, дворов и улочек.

Порой в периоды приступов грусти и одиночества я садилась в первый попавшийся автобус, чтобы проехать весь маршрут, глядя в окно, и это успокаивало, отвлекало от мыслей, но не захватывало.

Всегда жалела, что до родного города прямого маршрута на электричке нет. Даже сейчас, когда курить уже бросила, так и тянет постоять в тамбуре, с музыкой в наушниках, поглядывая постоянно на оставленные на скамейке вещи и следя за приближением контролеров, выдыхая дым и вздрагивая от подступающего восторга и головокружения.

Деревья в снегу, деревья золотые, деревья зеленые ― длительное их созерцание не может не внушать душевный покой, что бы ни происходило в жизни, а происходило, конечно, разное. Сейчас ехать было ещё спокойнее, без переживаний о мужчинах, со свободным сердцем и пустой головой, смутно чувствуя приближение чего-то прекрасного, до чего можно уже при желании докоснуться кончиками пальцев, хорошенько потянувшись навстречу. Тянуться однако пока не хотелось, зная, что всему в этом мире свое время.

Вечером успела дойти и до преподавательницы в Зеленограде. Девочка по совету руководительницы хора оказалась тихой, интеллигентной, практически моей ровесницей.

Час пробного занятия мы провели за обсуждением карьерных возможностей для музыкантов.

– Для меня способом реализации стало преподавание. Мне нравится думать, что так я помогаю людям становиться счастливее.

– И ты не жалела, что не выступаешь сама?

– Иногда выступаю у друзей на квартирниках, этого хватает. Итак, тебе надо не растерять навыки до поступления?

Пустые после переезда вечера становились менее одинокими.

Егора я встречала у института. Вечным студентом он стал благодаря «бурной молодости», и сейчас перепоступил то ли в четвертый, то ли в пятый раз, наконец-то на заочное.

Приехав раньше, я получила сообщение, что мой спутник задерживается на работе, в соседнем здании с универом. Мерила шагами дворик, разглядывала студентов. Странно было ощущать, что у них ещё всё впереди, а я уже вывалилась, не заметив, во взрослую московскую жизнь. Недавно вот шла по темным улицам, от метро до дома, пытаясь держаться поближе к другим таким же поздним птичкам, и слушала разговор мальчика лет двенадцати с мамой. Он говорил о будущем, о карьере футболиста, о смене клуба на тот, где есть шанс быть выкупленным «в Америку». Представить, чтобы я в двенадцать о подобных вещах думала, не смогла. Как и в двадцать, в двенадцать я веселилась в уверенности, что будущее решится само, лишь учиться как следует надо и быть хорошим человеком. Оно и решилось ― вот она я, певица-библиотекарь!

Егора заметила сразу, он широко улыбался, мы обнялись, как и всегда при встрече.

– Показывай, где тут у вас хорошие бары искать!

После заказа четырех шотов для старта я усомнилась в целях нашей встречи.

– Когда я говорила про выпить ― не ожидала такого темпа, завтра же на работу!

– Нормально.

– Ну вообще да, я живу недалеко, если что ― на диване переночуешь.

– Звучит двусмысленно, ― усмехнулся Егор. ― То есть ты делаешь как бы и предложение ночлега, и предложение мне как парню.

Когда бы мы не шутили о возможных отношениях! Во время переписки, когда договаривались встретиться, уже успели вспомнить, как играли в карты на раздевание. Он сказал ― повторил бы, я пошутила, что с увеличением его жизненного опыта рисковать не стоит. В прошлый раз после игры я просто уснула в его объятьях, хоть и голая, но кто знает, что могло бы измениться на этот раз?

После трех, четырех, пяти коктейлей я пыталась настоять на том, что пора бы завершить вечер, но бесполезно. Акция «два по цене трех» не оставила нам шансов этой ночью, с Егором я всегда пила наравне.

Выходя постоять за компанию, пока он курит, я шутила, что достаточно пьяна, чтобы на него вешаться, и он смеялся смущенно, будто мы никогда не обнимались ночами на улицах города, но локоть мой при спуске с лестницы всё же осторожно придерживал.

Лишь после часа ночи, окончательно убедившись, что свою маршрутку Егор пропустил (а жил он нынче за городом, в новостройке), я вызвала такси и спросила в сотый раз:

– Ты тоже вызываешь такси или всё же ночуешь у меня?..

Я не успела договорить «на диване», потому что Егор уже выдохнул, выкинул сигарету, шагнул ко мне и неожиданно страстно поцеловал, лишив меня слов и мыслей на несколько секунд. Когда же мысли появились, там было одно слово «А-ху-еть»…

Утром я сидела напротив дивана, уже успев выпить чаю, пытаясь убедить Егора, что пора вставать. Не опоздали, он проснулся быстрее ожидаемого, видимо, работа воспитала дисциплину. Сборы и общий кусочек пути были неловкими, хотя и не такими, как могли быть.

Не сумев убедить Егора, что он пьян, накануне в такси я обдумывала, хочу ли переспать. Кажется, это шанс, которого я ждала лет пять. Но я так устала от случайных мужчин, что совершенно не была в настроении в эту ночь. Доехав и ещё пару раз увернувшись от поцелуев, я констатировала, что спит он всё же на диване. Больше ко мне не прикасались, но уснуть я справилась далеко не сразу. Пустая подушка рядом намекала на мужчину, засыпающего в нескольких метрах, за стеной, на кухонном диване. Впрочем, ни один из нас так и не решился сделать шаг и преодолеть эти метры, так что расставались смущенные, но всё так же друзьями.

― Лора, привет!

– Привет.

– Занята? ― спросил Слава.

Покосившись на спины временных коллег, я вышла на крыльцо:

– Слушаю тебя.

– Что делаешь вечером вторника?

– Кажется, пока планов нет, а что?

– Нас зовут пообщаться с каким-то юным блогером.

– Нас ― группу?

– Ну конечно, не секс по дружбе же обсуждать, Лор!

Я поморщилась.

– Окей, приеду после работы. Во сколько данное мероприятие?

― И как? ― Алиса положила сумку и кардиган на свободное кресло и пододвинула меню.

– Странный чувак этот блогер. Они все такие?

– Все разные.

– Да, верно. Я просто не смотрю никого, читать удобнее, а на видео всегда фиксированное время уходит.

– Можно фоном ставить.

– Фоном у меня музыка обычно. С ней не так страшно отвлечься, задуматься, пропустить что-то.

– Что он спрашивал?

– Да ерунду всякую. Типа «откуда берете вдохновение», «какие планы на год». Гена красный был, как помидор. Будто на собеседование сходили.

– Тысяч пять подписчиков вас посмотрят, возможность неплохая.

– Не спорю.

– Как Егор?

Алиса, случайно встречавшаяся с Егором около месяца, любила трешовые истории о его жизни.

– Да знаешь, нормально. В смысле, слишком нормально. Работает сутками. Человеком становится, что ли, взрослым.

– И как вообще у вас так вышло?

– Ну как, мы пили, я вызвала такси, а он меня поцеловал…

– Что у тебя всё телефон жужжит?

– Мы общаемся, как ни странно, всю неделю. Будто он, хм, мой новый бойфренд?

Мы рассмеялись.

Можно ли представить Егора, человека, который обнимал меня все эти пять лет, думая не обо мне, в качестве моего парня?

«А всё же, что это было, в баре?» ― написала вечером я, не выдержав.

«Ну как, встретились старые друзья, выпили».

«Ха-ха».

«А если серьезно… Ну, не для мессенджеров разговор. Ты занята в следующее воскресенье?»

«Нет».

«Давай пересечемся? Только без алкоголя на этот раз».

«Без алкоголя не катит. Попробуем ― немного алкоголя?»

«Идет».

Пожелав спокойной ночи и погасив экран телефона, долго смотрела на пятна света от фар, бегущие по потолку.

Может ли что-то такое волшебное, невероятное случиться в моей жизни? Неужели вообще не осталось на пути ничего невозможного…