Читать книгу: «Флирт или вбрасывание», страница 3

Глава 4
Ноэль

Наступает суббота. Я поспешно проверяю онлайн-портал, чтобы убедиться, что все мои студенты сдали контрольные работы. До конца семестра остается месяц, а мне еще нужно прочитать и оценить исследовательские работы. Я наслаждаюсь субботним отдыхом, пока есть такая возможность.

Все выполнили назначенные мною контрольные работы, кроме одного из спортсменов, который пытался заставить меня продлить им с другом срок сдачи. Я вздыхаю. Почему я не удивлена?

Я знаю, что нельзя всех спортсменов грести под одну гребенку, которую я бы назвала раздражающей. Но трудно не соглашаться с негативными стереотипами, когда они раз за разом лишь подтверждают их.

Уэстон Кершоу – единственный, кто продолжает доказывать мне обратное. И меня это радует, ведь если бы он разбил сердце моей подруги, я бы даже поколотить его не смогла. Он слишком большой и мускулистый. К счастью, он хороший парень и никогда не причинит ей вреда.

Реми и Брюс тоже кажутся нормальными, пусть я не так хорошо их знаю. И хотя Митч никогда не улыбается, но, похоже, Энди счастлива с ним. Так что я не обижаюсь на его хмурый вид. Но Колби Найт?

Выключив компьютер, я выхожу из своего рабочего кабинета, который раньше был комнатой Мэл, беру книгу с одной из книжных полок и направляюсь в гостиную. Как только я устраиваюсь поудобнее на большом пушистом одеяле, мой телефон начинает звенеть. Взглянув на экран, я вижу, что мне звонит моя сестра Хелен. Я внутренне расслабляюсь: она самая младшая и наименее драматичная из всей нашей семьи. Даже несмотря на то, что у меня еще есть двое братьев. Да, нас четверо. Вы можете подумать, что в крошечном городке Мэриленд больше нечего делать, кроме как заводить детей. И будете правы.

Я отвечаю на видеозвонок, чуть приподнявшись на диване. Хелен мило улыбается, ее лицо мягче, чем мое, оно более округлое, но она все равно очень похожа на меня. Наши братья унаследовали свои темные волосы и глаза от мамы. Мы с Хелен похожи на бабушку со стороны отца, когда она была молодой. Я замечаю, что Хелен сидит на качелях у крыльца и ветер ласково развевает ее длинные светлые волосы.

– Ноэль! – визжит Хелен. Кажется, она повзрослела с нашей последней встречи. Может быть, это потому что она недавно перешла в среднюю школу.

– Ты накрасилась?

Она отводит взгляд, поджав губы, словно я смущаю ее своим вопросом.

– Не слишком ли ты маленькая для макияжа? – добавляю я игривым тоном.

Хелен закатывает глаза и раздраженно вздыхает. Так я и знала.

– Я уже не ребенок! Я учусь в средней школе.

Я не могу сдержать смех. Все считают себя взрослыми и зрелыми, когда учатся в школе, а спустя десять лет вспоминают, как ужасно они выглядели со стороны. И хотя Хелен – самая милая девочка на свете, она все еще ребенок в свои пятнадцать.

– Я слышала, что сегодня ты идешь на благотворительный вечер с бабушкой. – Она снова смотрит в сторону, накручивая длинный светлый локон на палец.

– Так вот в чем дело. – Я делаю паузу, ожидая, пока она снова поднимет глаза. – Я не могу взять тебя с собой на мероприятие по работе, Хелен. Не говоря уже о том, что ты почти в двух часах езды, а бабушка живет в десяти минутах от меня.

– Но было бы так весело нарядиться! – Она наклоняется к телефону, смотря на меня умоляющим взглядом.

Хелен покачивается на качелях, и к ней подходит Маркус, младший из наших братьев. Наш второй брат Лэндон уехал учиться в Делавэр.

Маркус наклоняется ближе и машет мне рукой. Я улыбаюсь в ответ. Темная челка падает ему на глаза.

– По крайней мере, мы сможем пойти на выпускной! – говорит Маркус, явно пытаясь подбодрить ее. – В стародавние времена, когда Ноэль еще училась в школе, выпускной еще даже не придумали.

– Ха-ха. – Я обиженно скрещиваю руки на груди. – Очень смешно.

– Пойти на мероприятие для взрослых гораздо лучше, чем на какой-то там выпускной. – Хелен скрещивает руки, подражая мне.

– Все красотки в моем классе идут на выпускной, так что тут я с тобой не согласен. – Маркус многозначительно приподнимает брови, заставляя нас обеих рассмеяться. На мгновение он напоминает мне Колби. Темные волосы, дьявольская ухмылочка… Я выкидываю эту мысль из головы. Колби – напыщенный мачо. Мой очаровательный младший брат не такой. Наверное…

– Не смеши меня, – говорю я ему, улыбаясь.

– Мы ведь пойдем на тот фестиваль фэнтези, который будет через пару недель? – спрашивает Хелен, меняя тему.

Маркус фыркает.

– Вы обе – самые настоящие ботанки. У вас никогда не будет парней.

Я напрягаюсь от его слов, и какая-то часть меня задается вопросом, правда ли это. Хелен толкает его своими маленькими ручками, от чего я вновь искренне смеюсь. Маркус не сдвигается с места. Вместо этого он ухмыляется, дразня ее.

– У нас нет парней, потому что у нас есть стандарты, Маркус. В отличие от тебя, – говорит Хелен.

– У меня нет парня, потому что мне нравятся девушки, – парирует он.

Она тяжело вздыхает.

– Ты же знаешь, что я имела в виду. Пожалуйста, уйди, нам, сестрам, нужно поговорить.

Он отталкивается от качелей, а затем наклоняется так, чтобы я все еще могла его видеть.

– Отлично. Поговорим позже, сестренка. – Он подмигивает мне и исчезает.

– Так вот, о фестивале, – говорит Хелен, подпрыгивая от возбуждения. –  Ты получила свой костюм Арвен ¹?

Я киваю, подхватывая ее энтузиазм.

– Да! Я все еще жду, когда привезут мои эльфийские ушки, но они должны быть здесь в понедельник.

– Мы будем так классно выглядеть.

На заднем плане слышится какой-то шорох, и вскоре на экране телефона появляются родители.

– Привет, Ноэль! – Темные волосы мамы падают ей на лицо, так как она наклоняется, чтобы посмотреть в экран.

Папа убирает волосы с ее лица.

– Я услышал, что вы обсуждали фестиваль любителей фэнтези?

Хелен распахивает глаза в панике.

– Это только между нами с Ноэль, пап!

Он опускает глаза.

– Ах, да. Девчачьи секретики, – усмехается отец.

– Сейчас не время для секретиков! – говорит мама. – Мы поедем с вами, ведь не виделись больше месяца. А ты ведь так хотел увидеться с бабушкой. – Мама гладит отца по щеке.

Я привлекаю внимание Хелен и пожимаю плечами. Похоже, она не в восторге от того, что к нам присоединятся родители.

Вечером я заезжаю в огромный дом бабушки в Александрии. Мои родители никогда не понимали, почему она не переехала поближе к ним после смерти дедушки, но я могу ее понять. Историческое здание посреди шума и городской суеты? В этом вся ее жизнь. Она не была бы счастлива в маленьком городке в Мэриленде, где нет ни художественных выставок, ни новых ресторанов, ни цветущей вишни весной.

Мы с бабушкой понимаем друг друга, словно мы родственные души. Я тоже никогда не вернусь в Честер-Бей. Это красивый городок и прекрасное место, чтобы растить семью, но я умерла бы там от скуки.

Бабуля, как обычно, ожидала моего приезда. Заехав, я вижу, что она уже стоит на крыльце своего дома в роскошном вечернем наряде. Я заезжаю на крошечное парковочное место, отведенное для нее, и выхожу из своего Chevy Bel Air пятьдесят седьмого года. Мне почти двадцать девять лет, и большинство девушек, с которыми я выросла, имеют мужей и детей. А у меня есть лишь моя ласточка Белль. Моя гордость и радость. Мой отец обожает машины и сам рад подлатать ее, когда надо.

Выйдя из машины, я улыбаюсь бабушке.

– Привет, красавица. Тебе обязательно было так наряжаться? Хочешь меня затмить? – Она разводит руками, но улыбается. В уголках ее глаз появляются очаровательные морщинки.

– Ох, да прекрати. Я никогда не сравнюсь с такой бойкой и юной штучкой, как ты!

Ее нежно-розовое шифоновое платье в пол закрывает ноги. Это ей только на руку, потому что бабушка уже не может носить каблуки. Это один из недостатков жизни, когда тебе восемьдесят пять.

Верхняя часть платья украшена сверкающими бусинами, рукава слегка просвечивают и заканчиваются у локтей. Ее белоснежные волосы, которые раньше были такими же золотыми, как у меня, завиты и убраны назад в совершенстве. Это ее классическая прическа. Единственное, что изменилось – это заколка над ухом. Моя бабушка – воплощение высшего класса, как и следовало ожидать от той, кто полжизни была женой сенатора.

– Ты выглядишь просто великолепно, Ноэль, – говорит она мне, когда я подхожу к ней, чтобы помочь ей пройтись по каменной дорожке. На мне темно-красное платье с корсетом, украшенным вышитыми белыми колосьями. Юбка достаточно простая, она облегает мои бедра до колен, и от этого мои движения скованы. Туфли на шпильках тоже мало помогают.

Наконец я дотягиваюсь до бабушки и беру ее за локоть. Она отпихивает меня.

– Хватит обращаться со мной как со старухой!

Я смеюсь под нос и убираю руку, а сама иду впереди нее, чтобы открыть для нее дверь автомобиля. Бабушка проскальзывает в салон, придерживая подол платья и затаскивая его в машину вместе с собой.

Как только она устраивается поудобнее, я обхожу машину с другой стороны, стараясь не упасть на тонких шпильках. Я неплохо хожу на каблуках, но они явно не созданы для брусчатки.

Затем я завожу Белль, и мы отправляемся на мероприятие. Оно состоится в пятизвездочном отеле на другом конце города, и я уже предвкушаю пробки, которые нас ожидают.

Первую половину пути мы едем молча, но затем бабушка нарушает комфортную тишину.

– Дорогуша, ты не хочешь рассказать мне, почему такая красивая, умная, утонченная… одинокая девушка пригласила на благотворительный вечер свою бабушку, а не молодого, крепкого джентльмена?

Я вздыхаю.

– Я так и знала, что ты это скажешь.

– Ты же знаешь, что любимую карьеру можно совмещать с любимым мужчиной, который согреет тебя по ночам.

– Бабушка, – прерываю ее я, прикусив нижнюю губу, стараясь не рассмеяться. – Если хочешь знать, в Арлингтонском университете появился новый профессор. Я уже несколько недель пытаюсь привлечь его внимание, и все напрасно.

– Значит тебя потянуло на профессоров? – спросила она, слегка нахмурив брови.

– Да, он даже носит вязанные жилеты, – мечтательно вздыхаю я. – И у него всегда с собой какая-нибудь книга.

– Хм… – задумчиво протягивает бабуля.

– Что?

– Ох, да ничего, – говорит она, качая головой и откидываясь на сидение.

– Просто скажи, что думаешь. На твоем лице уже и так все написано, бабуль.

Она сцепляет пальцы и изящно кладет руки на колени.

– Просто… Звучит это ужасно скучно. Думаю, тебе нужна абсолютная противоположность. Кто-нибудь с перчинкой!

Я раздраженно выдыхаю.

– Перчинкой? Спасибо, но мне в жизни хватает острых ощущений.

– Ты совсем меня не поняла, – она улыбается мне. – Тебе нужен кто-то авантюрный. Кто-то, кто выведет тебя из зоны комфорта. Кто-то веселый.

Остановившись на красный свет, я смотрю на нее, убирая одну ладонь с руля и кладя ее поверх ее рук.

– Как дедушка?

Она смотрит куда-то далеко, в одну точку, должно быть, вспоминая их совместную жизнь.

– Он был таким хорошим человеком. Мне нравилось, что мы могли повеселиться и хорошенько посмеяться вместе.

На светофоре загорается зеленый, и я ласково похлопываю ее по рукам, прежде чем снова набрать скорость и сосредоточиться на дороге.

– Ну, можно же веселиться, но при этом иметь схожие интересы и характеры, – добавляю я. В ответ на это бабушка качает головой, явно не убежденная моими словами.

– Просто будь открыта к новому. Любовь может вспыхнуть там, где ты меньше всего ожидаешь.

Я вхожу в бальный зал, держа бабушку под руку, и окидываю его взглядом. Помещение, полное незнакомых мне людей, – это худший кошмар интроверта. Публичные выступления были моим самым большим опасением, когда я училась на преподавателя, но выступление перед студентами отличается от выступления перед сверстниками. Это не так страшно.

Я выпрямляю спину и продолжаю идти, борясь с желанием выбежать из комнаты, уехать домой и свернуться калачиком в постели с книгой в руках.

Учиться в школе в маленьком городке было чудесно, все друг друга знали, и в основном все дети были милыми. Когда я окончила школу раньше всех и поступила в университет, я не знала о существовании злых популярных девочек… Я даже фильмы об этом не смотрела. Мои братья и сестры (а также книги) были моими единственными друзьями.

В колледже я поняла, что в жизни существует множество тех, кто ни за что не будет с тобой общаться. С некоторыми ты не сходишься характерами. А некоторые просто сами по себе ужасны.

Мне совсем не нравилось учиться в университете. До тех пор, пока я не встретила Мэл в библиотеке на первом курсе докторантуры. Ее добрая улыбка мгновенно вселила в меня покой. С первой же встречи я поняла, что мы подружимся. Помогло и то, что в руках у нее была одна из моих любимых книг – «Джен Эйр».

Бабушка поглаживает мою руку, я оглядываюсь и вижу, что она пристально изучает меня взглядом. Она видит, что я волнуюсь, и старается меня поддержать:

– У тебя все получится, милая.

Я одариваю ее натянутой улыбкой, и мы отправляемся на поиски нашего столика. Пока мы идем, я любуюсь потрясающим бальным залом. Детская больница округа Колумбия выложилась по полной для этого мероприятия. В центре каждого круглого столика красуются пестрые дикие цветы, сервировка выполнена в белых и золотых тонах, что прекрасно смотрится на фоне белоснежных скатертей. Сцена освещена разноцветными софитами и двумя большими цветочными композициями, которые сочетаются с теми, что стоят на столах.

На мероприятии даже присутствует несколько детей. Для них есть отдельный столик, заваленный мелками и раскрасками. По всей комнате расставлены мольберты с детскими картинами, к каждой прикреплена небольшая карточка с информацией о ребенке, который ее нарисовал.

– А вот и наше место, – голос бабушки доносится справа от меня, я поворачиваюсь и вижу таблички с нашими именами на одном из столиков. Выдвинув стул для бабушки, я убеждаюсь, что она комфортно устроилась, а затем занимаю свое место рядом с ней.

– Если бы ты привела с собой кавалера, то могла бы сегодня повеселиться, а не нянчиться со старушкой.

– Ну же, прекрати. Я очень люблю проводить с тобой время, и ты это знаешь.

Она усмехается.

Наш столик быстро заполняется, и вскоре за ним остается только одно место. Ведущий вечера приветствует нас и благодарит всех за участие, а затем к нам подбегают официанты. На выбор нам предлагают лосося, курицу или вегетарианский тыквенный суп. Я выбираю курицу. Она приготовлена идеально, гарнир из картофеля и спаржи тоже очень вкусный.

Я снова бросаю взгляд на свободное место за столом и закатываю глаза от мысли, что кто-то может так опоздать на благотворительный вечер.

В этот момент глубокий голос раздается у меня за спиной, и я резко подскакиваю от неожиданности. Знакомый баритон заставляет крошечные волоски на моей шее встать дыбом. Таинственный незнакомец явно наклоняется ко мне поближе, потому что я чувствую его горячее дыхание рядом с моим ухом, когда он говорит:

– Рад видеть тебя здесь, ангел.

Глава 5
Колби

Красный – определенно ее цвет. И не только из-за платья, но и потому, что гневный румянец на ее лице чертовски сексуален. Разъяренная Ноэль в сто раз лучше любой льстящей мне незнакомки.

На мгновение я задумываюсь, не стоит ли мне обратиться к психологу.

Ноэль резко встает, отчего ее стул опрокидывается. Я хватаю стул обеими руками и ставлю его на место. Она оборачивается и сверлит меня недовольным взглядом.

– Ты что здесь делаешь?

Я теряю дар речи: теперь, когда она стоит, я могу разглядеть ее алое платье. Верх его богат на детали, в нем она похожа на красавицу из эпохи Регенства. Но ткань внизу облегает ее стройное тело, делая образ более модным. Сегодня она даже выше, чем обычно, а значит, она надела туфли на каблуках. Ее губы прямо напротив моих. Все это слишком соблазнительно.

– Меня пригласили, – говорю я, пожимая плечами. Кажется, это раздражает ее еще больше.

Милая пожилая женщина, сидящая рядом с ней, громко кашляет, чтобы привлечь внимание.

– Ноэль, дорогая. Познакомишь меня со своим другом-красавцем?

Ноэль поворачивает голову в сторону женщины.

– Ммм… – Она не может подобрать слов. В понимании Ноэль мы явно не друзья. Скорее, враги.

– Бабушка, это Колби Найт. Ты помнишь мужа Мэл, Уэста? – Женщина кивает и на ее лице появляется приятная улыбка. – Колби – его товарищ по команде.

– Приятно познакомиться, мистер Найт. Можете называть меня бабулей.

Я протягиваю руку, и бабушка пожимает ее. Повернув ее руку, я наклоняюсь и целую ее в тыльную сторону ладони.

– Здравствуйте, бабуля. Можете звать меня Колби.

Когда я снова смотрю на Ноэль, я чувствую, как все внутри сжимается в комок. Если бы красота была убийственной, я бы уже давно валялся подле ее ног.

Я заглядываю ей за спину, замечаю свободное место сбоку от стола и иду в том направлении. Судя по ее реакции, Ноэль не увидела табличку с моим именем.

Ноэль садится за стол в одно время со мной. Она изо всех сил старается не обращать на меня внимания, но давайте посмотрим правде в глаза: я в смокинге, на меня трудно не пялиться.

Я почти так же хорошо выгляжу, как и она в этом красном платье. Ладно, даже близко нет. Но тоже неплохо.

– Ну что, Колби, сегодня свидания не будет? – спрашивает бабушка с другого конца стола. Остальные за столом смотрят на меня, потом на бабушку.

– Нет, я участвую в аукционе. Так что никакого свидания.

– Что значит участвуешь? – спрашивает Ноэль.

Наконец-то наши взгляды встречаются.

– Увидишь, – подмигиваю я ей. – Не забудь сделать ставку на меня.

Она усмехается, хотя и не понимает, о чем я говорю. Наши защитные механизмы похожи. Правда, когда мне некомфортно, я веду себя как самоуверенный болван. А она притворяется, что все знает и все под ее контролем. На самом деле, мне кажется, что неведение сводит ее с ума. Правда, поскольку она очень начитанная и умная, происходит это, наверное, нечасто.

Ко мне подходит официант и ставит передо мной мое блюдо. Я предупредил, что задержусь.

У моей сводной сестры, Рути, сегодня был третий день рождения, и я хотел созвониться и поздравить ее, прежде чем прийти на аукцион.

Я сразу же приступаю к еде. Утром у нас была длинная тренировка, и я голоден как никогда. Тренер чуть не убил нас. Я проверяю часы: через двадцать минут мне нужно быть за кулисами. Может быть, мне удастся станцевать один танец с Ноэль. Хотя, будем реалистами, она наверняка откажется.

Остальные гости за нашим столом дружелюбно болтают, некоторые уже выходят танцевать. Я не обращаю внимания ни на кого кроме Ноэль. Несмотря на то, что я старательно отвожу глаза, я слышу ее тихий разговор с бабушкой. Она так мило с ней болтает. Как же мне хочется оказаться на ее месте.

Покончив с основным блюдом, я снова проверяю время. Остается тринадцать минут. Вполне достаточно для танца. Я встаю из-за стола и подхожу к Ноэль. Я знаю, что она чувствует мое присутствие своей спиной: это видно по тому, как она выпрямляется, расправляет плечи и резко замолкает.

Я протягиваю руку в сторону дружелюбной бабули.

– Не окажете ли вы мне честь потанцевать со мной?

Бабушкины глаза тут же загораются. Затем она охает и чуть наклоняется, чтобы потереть свою лодыжку.

– Ох, я бы с радостью, но в последнее время у меня разболелась лодыжка. Почему бы тебе не пригласить Ноэль?

Я ухмыляюсь и поворачиваюсь к девушке.

– Сегодня твой счастливый день, ангел, – сам не знаю, зачем я провоцирую ее. Наверное, потому что это весело. – Не окажешь ли ты честь потанцевать со мной?

Губы Ноэль сложились в прямую линию, а по глазам я вижу, что ее мозг работает над тем, чтобы придумать причину для отказа. Но она слишком долго ждет ответа, и ее бабушка пользуется случаем.

– Она с радостью! Давай, Ноэль. Не отказывай бедняге без пары.

Ноэль быстро оглядывает бабушку, уже не так мило, как до этого.

Мне очень нравится эта бабуля. Из нее получается отличная сваха.

Бабушка и Ноэль переглядываются. Между ними происходит безмолвный диалог. Лишь по бровям и мимике можно понять, что происходит.

Ноэль, видимо, проигрывает молчаливый спор, потому что резко встает, едва не опрокидывая стул снова.

Женщины. Просто. Очаровательны.

Диджей выключает предыдущую песню, и из динамиков льется медленная мелодия. Я беру руку Ноэль, замечая, что ее ладонь почти такая же, как моя. Как и рост, ее руки идеально мне подходят. Я вытаскиваю ее на танцевальную площадку. Она слегка упирается, глядя через плечо на бабушку. Бабушка закатывает глаза и делает жест рукой, который как бы говорит: не смей оставлять этого человека одного на танцполе.

Пока Ноэль отвлеклась, я обхватываю ее за талию и упираюсь ладонью в изгиб ее спины. Она поднимает на меня глаза, и я снова поражаюсь ее росту. Мне почти не нужно наклонять подбородок, чтобы смотреть прямо на нее, и от этого я едва сдерживаю довольный вздох. Я могу смотреть прямо в ее глаза цвета карамели. Наверное, она ростом почти под сто восемьдесят сантиметров. А это значит, она всего на пятнадцать сантиметров ниже меня.

Высокие парни почти всегда выбирают себе миниатюрных девушек. Но они так много упускают. Честно говоря, нам, спортсменам, высокие девушки только на пользу. От них не портится осанка.

Ноэль изучает мою шею взглядом так, будто никогда не видела мужскую шею. Она всячески старается не смотреть мне в глаза. Ее тело напряжено в моих руках.

– Почему ты не смотришь на меня?

Ее глаза наконец поднялись и встретились с моими.

– Если посмотрю тебе в глаза, то могу превратиться в соляной столб.

Я киваю.

– Прямо Содом и Гоморра.

Ноэль улыбается уголком рта.

– Я удивлена, что ты понял отсылку.

– Это моя любимая библейская история.

Она тут же удивленно приподнимает брови.

– Что? Почему?

– Отлично показывает, что случается, когда женщины не подчиняются указаниям, – говорю я, прекрасно зная, что это раздражает мою спутницу. И по не понятной мне самому причине мне нравится видеть ее раздраженной.

Она хмыкает и немного отстраняется от меня, а затем слегка приоткрывает рот. Наверняка, чтобы сказать какое-нибудь язвительное замечание. Но я приподнимаю одну руку и слегка касаюсь пальцем ее пухлых губ. Я чувствую, какие они мягкие, и мне хочется прильнуть к ним своими губами.

– Ш-ш-ш. Я знаю, что это отличная мысль. Тебе не нужно меня переубеждать.

Вдруг Ноэль резко высовывает язык и тычет им прямо мне в палец. Это достаточно детский прием, который должен меня отпугнуть. Но я лишь умиляюсь этому забавному жесту. Я убираю руку и провожу ладонью по ее пояснице.

Ноэль вздыхает и хватается за мою руку, поднимая ее чуть выше.

– Так вот что ты думаешь? Женщины – это питомцы, которые должны сидеть, молчать и позволять мужчинам указывать им, что делать?

– Конечно, нет. Лично мне больше нравится, когда они облизывают мои пальцы.

Она возмущенно хмыкает, снова пытаясь отстраниться.

– Я не облизывала твои пальцы.

Я крепко обнимаю ее за талию, а ее руки соскальзывают с моих плеч на грудь. Мне кажется, так она пытается сохранить дистанцию между нами, но мне приятно от ее прикосновений. Все-таки мои мышцы на груди – это один из моих козырей.

– Тогда что, скажи на милость, ты пыталась сделать?

Она на мгновение задумывается, затем в уголках ее губ вновь мелькает улыбка, как будто она вспомнила что-то забавное.

– Мы с младшими в семье так делали. Когда кто-то из нас закрывал другому рот рукой, стараясь заткнуть, мы просто облизывали его руку, и он тут же убирал ее. – На этих словах Ноэль морщит свой хитрый носик. –  Если подумать, это как-то мерзко.

Я усмехаюсь.

– Сколько у тебя братьев и сестер?

Этот вопрос вызывает у нее искреннюю, светлую улыбку.

Надо запомнить: ей нравится говорить о семье.

– У меня их трое.

– Дай угадаю, ты старшая?

Она колеблется, прикусив нижнюю губу.

– Как ты догадался?

Я усмехаюсь и кружу ее в танце, когда музыка становится громче.

– У тебя это на лбу написано. Целеустремленная, ответственная, серьезная, но при этом со скверным характером.

– Совсем не скверный. – Ноэль понижает голос и переходит на шепот. – Нормальный у меня характер.

Судя по лицу, Ноэль на меня обиделась.

– Не волнуйся, ангел, – шепчу я в ответ. – Я люблю плохих девочек.

– Ну ты и свинья, – говорит она, все еще раздраженная, и снова пытается оттолкнуться от меня. С тяжелым вздохом Ноэль меняет тему. –  А сколько у тебя братьев и сестер?

– Одна, – отвечаю я, притягивая ее поближе к себе, пока она отвлекается. От Ноэль исходит пьянящий запах, чуть более пряный, чем обычно. На этот раз она пахнет не как сахарное печенье, а как булочка с корицей.

– И дай угадаю, – копирует она слова, которые я ей сказал. – Ты младший капризный сын.

Я запрокидываю голову назад, и прямо из груди у меня вырывается громкий смех, привлекающий внимание окружающих.

– Вообще-то я старший.

– Быть не может.

Я медленно качаю головой из стороны в сторону.

– У меня есть сводная сестра, которая намного младше меня. Большую часть своей жизни я был единственным ребенком.

– Ого. – Ноэль кажется удивленной. – Насколько младше?

– Намного.

– Моей младшей сестре всего пятнадцать лет. Разница в возрасте может ощущаться странно, но в то же время это забавно.

Я улыбаюсь, наслаждаясь тем, что она рассказывает о своей семье.

– Рути три года.

Ноэль удивленно вздыхает.

– Три?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не ухмыльнуться, глядя на ее шокированное выражение лица.

– Девушка моего отца намного моложе его.

– Боже мой. Она, наверное, одного возраста с тобой.

– Она моложе.

Светлые брови Ноэль вновь приподнимаются:

– И каково это? Странно, наверное.

Я пожимаю плечами, вернув себе самообладание. Маску самодовольного пофигиста. Да, мой отец завел новую семью. Он бросил нас с матерью, чтобы встречаться с девушками вдвое моложе себя. Ничего особенного.

– Раньше было странновато, но теперь нет, – вру я. – Это весело – иметь младшую сестру, которую можно баловать. – Не буду врать, я действительно люблю баловать Рути.

Взгляд Ноэль становится мягче, но не от сочувствия, а, возможно, от любопытства.

Теперь, когда мы поддерживаем нормальный разговор, мне хочется говорить еще больше.

– Я всегда хотел брата. Думаю, это было бы здорово. Было бы с кем играть в хоккей.

– Девочки тоже могут играть в хоккей, – утверждает она. – Может быть, Рути когда-нибудь будет играть в хоккей.

Я ухмыляюсь при мысли о Рути с ее упругими каштановыми кудряшками в хоккейном шлеме и маленьких хоккейных коньках. Интересно, познакомятся ли они когда-нибудь с Ноэль.

Музыка затихает, и я неохотно позволяю девушке выскользнуть из моих объятий.

Я провожаю Ноэль обратно к столику и выдвигаю для нее стул.

– Простите, дамы. Но сейчас я нужен для аукциона.

Ноэль смущенно смотрит на меня, нахмурившись, но бабушка машет мне рукой и говорит:

– Повеселитесь там!