Читать книгу: «Кладбище бывших подруг. Как я искала настоящую женскую дружбу и какие выводы сделала», страница 2

Может, Маша всегда была такой «психологиней», могла успокоить и заставить поверить в лучшее. Спасибо, Маша! Мне не больно, что наши пути разошлись, потому что я взяла из нашей истории все самое лучшее.

У нас были созависимые отношения. Это когда один человек или оба не могут нормально существовать друг без друга. В моем случае зависимой была я. Все, что я хотела иметь в четырнадцать лет, – авторитет, популярность, привлекательную внешность, – было у Маши. По причине слабого характера у меня не было внутренней опоры, как модно говорить сейчас, чтобы я любила себя и транслировала это. С другой стороны, общение с Машей было терапевтичным, потому что, подражая ей, я могла хотя бы немного приблизиться к собственным желаниям. Пройдёт ещё пять лет, и я буду той девушкой, которой мечтала быть.

Ну, а что касается дружбы, я думаю, нет ничего плохого в том, чтобы в подростковом возрасте иметь такой ее вариант. Неравную дружбу. Кто-то круче, красивее, умнее, и ты непременно хочешь с ним общаться. Что ж, нам всем свойственно выбирать для себя самое лучшее. Просто не надо пытаться раствориться в человеке и стать кем-то важным для него. Ты будешь в постоянном напряжении, а твой друг ощутит давление, словно что-то тебе должен. Но, опять-таки, это поймёт только взрослый человек, а вот подростку очень нужна своя «стая». Благодарю Машу за то, что у меня она была.

Глава 2. Железная леди

Нежно храню в памяти этот яркий эпизод из своего студенчества: мы с Аней гуляем по улицам Челябинска после занятий, и она, повернувшись ко мне, говорит: «Как хорошо, что я встретила тебя!» Эта фраза и сейчас греет мою душу, хотя всё закончилось печально, грустно и даже подло. Но до этого финала ещё четырнадцать лет.

Аня так ярко выделялась на общем фоне нашего студенческого потока, что я невольно закрывала глаза, когда она входила в аудиторию, чтобы не видеть эти удивленные и где-то осуждающие взгляды наших однокурсников. Не заметить ее было невозможно. Пока мы все щеголяли в водолазках и джинсах, Аня одевалась в самые необычные платья и костюмы, которые мне доводилось видеть. Классические и строгие на первый взгляд наряды, но при этом ярко-красный цветок, цепочка, вычурные кружева на рукавах блузки делали образ настолько уникальным, что хотелось разглядывать каждый шов. После я узнала, что всю одежду Ане шили на заказ.

Я не помню, чтобы о ней говорили плохо. Хотя могли, ведь в молодежной тусовке выделяться на общем фоне – равно быть белой вороной. Я, кстати, ощущала себя такой, но ровно до того момента, пока не сдружилась с ребятами с потока и не стала чувствовать себя уверенно, высказывая свое мнение на семинарах. Последнее долгое время было для меня неподъемной задачей, но желание проявить себя, и поддержка однокурсника сделали свое дело. Этим самым спасителем был Леша, который так виртуозно владел словом, что отсутствие подготовки, казалось, только распаляло его желание поднять руку вверх и ответить. У Ани, кстати, тоже не было проблем с самовыражением на занятиях. Она так четко отвечала, что я невольно завидовала её сильному голосу и уверенным манерам.

Уже не могу вспомнить, как именно мы подружились. Вряд ли благодаря моей яркой презентации. На первых курсах я была типичной серой мышкой в растянутом свитере и очках. Если бы не успехи в учебе, я бы так и осталась незамеченной своими одногруппниками. Мне кажется, что именно это и стало причиной нашей дружбы. Аня всегда ценила интеллект, а мой скромный образ мог так ярко контрастировать с ее «модными показами», что привлек внимание. Но это все догадки. Я уверена, что настоящая дружба, как и любовь, возникает едва уловимо, на каком-то химическом уровне.

Мы стали частенько обсуждать задания, преподавателей, вместе искали материал для экзаменов, а когда на четвертом курсе Аня стала владелицей автомобиля, колесили по Челябинску и болтали обо всем на свете.

Мы отличались не только по характеру, наша внешность была кардинально разной. Я метиска (мама – башкирка, отец – азербайджанец): смуглая кожа, черные волосы, маленький рост, – а она – высокая, с русыми волосами и белоснежной кожей. В наших отношениях Аня была лидером, хотя никогда этого не показывала. У нее была настолько дипломатичная манера общения, что люди авансом проникались к ней уважением. Еще меня удивляло то, как ловко Аня справляется с учебой. Она не показывала особую в этом заинтересованность – видимо, потому что ей легко давалось многое. Она делала круглые глаза, когда я рассказывала, что читаю параграф вслух, а после закрываю его и пересказываю самой себе перед зеркалом. Ане это казалось слишком сложным – ей достаточно было просто пробежать конспект глазами, и он тут же благополучно оседал у нее в голове.

Мы были очень разными людьми. Я воспринимаю все через эмоции, мою тонкую натуру легко задеть. Аня же жила разумом, мои внутренние переживания сбивали ее с толку и заставляли судорожно искать какие-то стандартные для таких ситуаций фразы успокоения. Однажды Аня даже стала свидетелем моей истерики по поводу ненавистной работы. Мы были уже выпускниками вуза и работали: Аня – в колледже, я – в школе. Ане нравились ее работа и график, где «можно не париться». Кстати, она всегда искала более легкие и простые пути достижения цели. И всегда их находила. Мой же путь всегда был витиеватым, поскольку такого ценного качества я не имела. Если бы мы общались сейчас, я бы обязательно отметила ее верную жизненную стратегию и, быть может, попросила совет.

Закончив университет, я через некоторое время уехала на Север. Мы с Аней по-прежнему созванивались и поддерживали нашу дружбу. В последний раз мы виделись в 2014 году. Эта встреча, как окажется потом, и стала для Ани окончанием нашей дружбы. Я как раз вернулась из Дубая и была отдохнувшей и веселой. Мы разговорились о жилье. Я не хотела оставаться надолго в маленьком северном городке, поэтому снимала комнату. Аня же искала стабильность. Она поделилась тем, что купила квартиру. Как я поняла, ей помогли родители, а также кредит.

С той самой встречи мы не виделись больше ни разу. Я приезжала в Челябинск к маме, но с Аней почему-то пересечься не получалось. То она куда-то уезжала, то была в отпуске, а пару раз просто не отвечала на мои сообщения. Я как-то не зацикливалась на этих ситуациях, мне было с кем общаться, да и жизнь била ключом. К тому же Аня демонстрировала свое дружеское участие: поздравляла с праздниками и просто периодически звонила.

Наступил 2020 год. Мы с мужем переехали в Ханты-Мансийск. Аня позвонила во время новогодних праздников, чтобы поздравить и просто пообщаться. Я уже не помню точно, что меня задело. Кажется, это было ее очередное приглашение приехать в Челябинск и провести время вместе. «Ань, а почему каждый раз, когда я в отпуске, ты не находишь возможности встретиться со мной? Последний раз мы виделись шесть лет назад», – почти что прокричала я в трубку от обиды. Я впервые увидела всю эту ситуацию со стороны и почувствовала несправедливость по отношению к себе. «А потому что мы уже не друзья». Анин ответ сбил меня с толку. Оказалось, что не друзья мы с 2014 года, правда, меня в курс дела не поставили. Во время нашего последнего разговора я сказала, что кредиты берут только неудачники, и это смертельно обидела Аню. Лично я не помню такой фразы, но на всякий случай извинилась. Это не помогло, и я услышала большое количество претензий в свою сторону. Собрав волю в кулак, я еще раз извинилась, пожелала Ане всего хорошего и попрощалась. С того времени мы больше не общаемся.

Хотелось бы понять, почему же Аню так разозлила моя фраза про кредиты и почему она при всей своей прямолинейности промолчала в момент нашего разговора. Почему звонила и писала в последующие годы? Неужели динамила меня осознанно?

Если анализировать, почему наша дружба закончилась, я думаю, именно из-за того, что мы не решили ситуацию с обидой Ани на меня «на берегу». Зная свой характер и остроты, которые я могу отпускать в адрес других людей, понимаю, что вполне могла сказать что-то обидное. Из-за этого, кстати, от меня часто отдаляются хорошие люди, язык мой – враг мой. Ещё один момент: мы были на разных жизненных этапах. Возможно, когда отпустила остроту про кредит, я была в более удачном положении, чем Аня. У меня действительно был шикарный период в жизни, когда все получалось. Сейчас я понимаю, как трудно эмоционально присоединиться к радостям другого человека, когда у тебя в жизни черная полоса. Возможно, именно она была у Ани.