Читать книгу: «Сад эдельвейсов», страница 4

– И почему тогда она в итоге согласилась, чтобы нас всех на неделю привезли сюда? – спросила Даша с недоумением.

Довольная Татьяна с видом человека, искренне наслаждающегося беседой, в которой знает больше других, ответила:

– Если бы она согласилась и поехала одна, то это действительно могли расценить как взятку. Когда же путевка в условный оздоровительный центр со всеми удобствами превращается в подарок для всей параллели от неравнодушного отца выпускницы, то это начинает называться благотворительностью.

– Как удобно, – Даша не разделила веселья Татьяны и опустила взгляд на чашку перед собой.

– Кто тебя обидел? – на полном серьезе спросила Виола, положив ладонь Даше на плечо. Думая о своем, я даже не успела заметить, как она подошла.

Мой взгляд встретился с холодным взглядом Виолетты, и мы поприветствовали друг друга коротким кивком, после которого я осторожно обернулась, желая проверить, не решат ли к нам присоединиться остальные. Этого мне еще не хватало.

После дня открытых дверей в Ксертоньском государственном университете Даша и Виола удивительным образом подружились. Говорят, противоположности притягиваются. Кто бы мог подумать, что настолько?

Я предполагала, что, в отличие от братьев и сестры, Виолетта считала себя достаточно сильной и игнорировала мою просьбу держаться подальше. Диана боялась, что, если я не смогу найти способ поладить с Каандором, Виола попытается устранить угрозу любой ценой, лишь бы сохранить жизнь тем, кого она любила. По-своему мысль о том, что среди Смирновых был по меньшей мере один равный мне противник, успокаивала, и в то же время кровь Виолы манила меня так же сильно. Виола будто знала об этом и не упускала возможности встать рядом, лишний раз провоцируя меня своей близостью. Прирожденная охотница из клана ведьмаков все же и сама была вампиром. Сколько бы добра Виола ни привнесла в мир, защищая Ксертонь наравне с волками, она оставалась, с точки зрения Каандора, лакомым куском.

– Никто, – мягко ответила Даша и попыталась улыбнуться, но уголок губы дрогнул, выдавая притворство, которое распознала и Виола.

Она недовольно хмыкнула и нахмурилась. После короткой паузы Виолетта обернулась и, приметив свободный стул у соседнего стола, перетащила его за наш и поставила поближе к Даше, после чего села рядом с ней.

– Ну, рассказывай, – Виола смотрела на Дашу пронзительным взглядом, точно стремилась подчеркнуть, что от нее подруге не утаить перемену в настроении.

– Нечего тут рассказывать, – тихо ответила она и машинально провела пальцами по волосам, приглаживая и без того идеально собранный хвост. – Просто нервничаю перед танцами.

– Он что, сказал нет? – спросила Виолетта, и я с удивлением посмотрела на одноклассниц, не понимая, о чем речь.

– Кто сказал нет? – Татьяна тут же спохватилась. – Что, тот самый парень из другой школы?

Плечи Даши опустились, и, казалось, больше всего на свете сейчас она хотела провалиться под землю, лишь бы не участвовать в жутко неловком разговоре. Она не моргая смотрела вниз, на тарелку. На щеках наметился румянец, который подчеркивал ее смущение.

– Он студент-второкурсник из Ксертоньского государственного, – себе под нос пробубнила Даша, но, к моему удивлению, Татьяна умудрилась это расслышать без всякого вампирского или же оборотничьего слуха. Высокой мотивации, видимо, и не такие чудеса по плечу.

– Вот это да! – возликовала Таня. – А друзья у него симпатичные есть?

Виола впервые обернулась к Татьяне, и выглядело это, мягко говоря, угрожающе. Они никогда не ладили, однако ярких перепалок между ними не случалось. Виолетта терпела Таню, как и любого другого человека в окружении Даши, но ровно до того момента, пока кто-то не начинал доставлять объекту ее защиты неудобства. Интересно, как Артур еще не ревнует? Наверное, сложно принять, когда твоя пара в первый день каникул поспешно выпархивает из-за стола и оставляет тебя одного, чтобы посидеть с подругой за завтраком, но таковы уж девчонки.

Впрочем, краем глаза я увидела остальных из семейки Смирновых и подметила, что Артур выглядел вполне довольным, болтая с братьями. Мой взгляд невольно скользнул к Стасу, сидевшему ко мне спиной, и именно в это мгновение ему захотелось обернуться. Вот черт!

– Есть, наверное, – продолжала Даша. – Вот только я никого из них еще не знаю. Он не очень любит говорить о себе и об учебе.

– Да? – Таня лукаво приподняла бровь и аккуратно прикрыла ладонью улыбку, будто пытаясь подавить смешок. – Что же он любит больше, чем говорить о себе?

Татьяна была в своем репертуаре, но я смолчала, сделав над собой усилие. Впрочем, переживать за Дашу не имело смысла хотя бы потому, что защитница у нее и так была. Мне же оставалось только засекать, через сколько Виола откусит Тане голову за двусмысленные намеки.

– Искусство. Он так много знает, – лицо Даши просветлело, будто какое-то воспоминание согревало ее изнутри. – Хотела бы и я успеть прочесть столько книг и побывать во всех тех музеях, о которых он с таким чувством рассказывал.

Таню ответ не удовлетворил, и она разочарованно хмыкнула. В искусстве Татьяну интересовало разве только то, за сколько его можно продать.

– Даш, – позвала ее Виола прежде, чем подруга вновь принялась витать в облаках, – так что он сказал про танцы?

– Наверное, не придет, – грустно сказала она и обхватила обеими ладонями почти пустую чашку из-под чая. – На Белый бал у него еще получалось попасть, но сами знаете: эпидемия гриппа, отмена массовых мероприятий. А сейчас он весь в курсовых проектах. Так что на бал я, скорее всего, вообще не приду.

– Да ладно тебе, – пыталась подбодрить подругу Татьяна. – Чего тут идти? Вышла из номера и немного прогулялась. Метров сто, не больше. Все будут свои, никаких взрослых, только пара учителей, директриса да обслуживающий персонал. Я даже уже кое-кого подкупила, чтобы в пунш подлили чего повзрослее.

– Напьешься, как на Хэллоуин? – подколола я Татьяну и тут же пожалела об этом.

– Ну, по крайне мере, не пойду в лес искать диких зверей, чтобы попасть на первую полосу газеты. – Татьяна как ни в чем не бывало повела плечом и отпила чая.

Вот как мы могли с ней стать подругами? Я поняла, что ее колкая фраза достигла своей цели и попала в самое яблочко, когда над Татьяной угрожающе навис Каандор. Особенно трудно в подобные моменты мне было не пялиться: другие-то не видели темного, будто сотканного из густой тени, силуэта с человеческим телом и волчьей головой посреди светлого зала. Хорошо, что Виола пока не догнала Макса в развитии своих способностей. Только близнец Виолетты, более искусный в ведьмовстве, да моя мать могли видеть проявления Каандора в реальности. Мне хотелось, чтобы именно так в дальнейшем и оставалось, и, судя по тому, как Виола без перемены в лице смотрела поверх головы Татьяны, позади которой уже раскрылась белозубая пасть, судьбе было не до конца плевать на мои желания.

Я нарочито громко прочистила горло, привлекая внимание Каандора, но этого оказалось недостаточно, чтобы он перестал. Темный попутчик раскрывал пасть все шире, рассчитывая засунуть внутрь голову Ростовой в рот целиком. Хорошая новость была в том, что Каандор мог сколько угодно паясничать, однако навредить Татьяне в действительности без полного слияния со мной не сумеет. Понимание, что Ростовой ничто не угрожает, не спасало меня от чувства стыда за его выходку. Надеюсь, этого не видел Макс.

– Думаю, – я поднялась из-за стола, – я поела достаточно.

– Ты в бассейн с нами пойдешь? – успела спросить Даша, и мне пришлось помедлить.

– Через сколько?

– Через час где-то. Надо хоть немного переварить: я столько сладкого съела, – Даша рассеянно посмотрела на оставшиеся крошки на тарелке, и что-то мне подсказывало: она бы с удовольствием продолжила лакомиться пирожными да тортами.

– Давайте лучше через два? – вступила Татьяна. – Надо же себя в порядок еще привести.

– Перед бассейном? – не сговариваясь хором спросили я и Виола.

Таня возмущенно закатила глаза к потолку, будто не понимая, почему люди вокруг нее не знают элементарных вещей и приходится объяснять очевидное.

– Конечно! Там же будут парни.

– А как же любовь до гроба и все эти слащавые клятвы Стасу? – Виола усмехнулась.

– Наши отношения не твое дело!

– Да нет у тебя с моим братом никаких отношений.

– Ах ты…

– Ася?

Мы все подскочили, когда послышался басовитый мужской голос. Я поспешно обернулась и увидела Артура. В отличие от Виолетты он подчеркнуто выдержал сегодня дистанцию примерно в пару метров. Вытянутый и напряженный как струна, Артур не моргая наблюдал за мной, оценивая, в каком я настроении с утра. И как я не заметила, что он подошел?

– Артур, – ровным тоном ответила я, – ты что-то хотел?

Он быстро окинул меня взглядом сверху донизу и, видимо не приметив чего-то настораживающего, двинулся ко мне. Стул Виолы с шумом отодвинулся, когда она резко встала с места. Еще бы: если уж Виолетта готова защищать в словесных перепалках недавно обретенную подругу, то чего я могла ожидать, когда ее парень решил подойти опасно близко к врагу? Одно дело, когда мы находились в лесу без посторонних глаз, другое же дело держаться вместе в обеденном зале при смертных. Вчера ребята вели себя иначе, особенно Артур. Должно быть, Стас хорошенько их отчитал, раз сегодня все держались подчеркнуто осторожно. Удивительно, но за последнее время у меня создалось впечатление, что Стаса ребята слушали куда охотнее, чем Владимира.

И все же встать между мной и Артуром Виолетта не спешила. Оставаясь рядом со столом, Виола точно опомнилась и поняла, как странно со стороны могла выглядеть ее реакция в глазах простых смертных, но быстро сообразила и сделала вид, будто что-то ее укусило за ногу.

Мне стало неприятно от всей этой суеты – лишнее напоминание об исходившей от меня опасности. Я почувствовала себя бешеной собакой, к которой никого нельзя подпускать, и это ранило.

Я задержала дыхание, прежде чем Артур оказался от меня на расстоянии вытянутой руки. Так, на всякий случай. Он поспешно вложил в мою руку книгу и снова отошел на два шага назад. В недоумении я покрутила объемный том в руках:

– Эм, что это?

– Стас просил вернуть, – дежурно ответил Артур, и я заметила, как резко Татьяна обернулась и уставилась на меня. Этого мне еще не хватало.

– Вернуть? Но я ему ничего не давала. – Я посмотрела на обложку и хотела прочитать на ней название, но его не было. – Это не моя книга. Стас ошибся.

Я направилась к Артуру, чтобы вручить ему увесистый том, и случайно сделала вдох. Ну почему? Почему они так притягательно для меня пахли? Я сжала книгу пальцами плотнее, пытаясь совладать с собой. Ощущение холодной глади обложки помогало отвлечься.

Вот он – мой шанс доказать хотя бы Виоле и Артуру, что я в состоянии держать себя в руках. Желая поскорее со всем покончить и вернуться в номер, я попыталась отдать Артуру книгу, но он лишь поднял руки вверх, не позволяя мне это сделать.

– Ничего не знаю. Все вопросы к отправителю, а не курьеру. – Здоровяк лукаво улыбнулся и попятился назад, пока расстояние между нами не выросло настолько, что я не могла напасть на Артура со спины. Во всяком случае, мне показалось, что он задумался над безопасным расстоянием, хотя, возможно, я преувеличивала, все больше увязая в бесконечном лабиринте самоконтроля.

– Значит, вы со Стасом все же общаетесь? – Татьяна подперла подбородок кулаком, и, несмотря на ее дружелюбный тон, я готова была поклясться, что она с удовольствием бы меня распяла.

– Нет, – отрезала я, – не общаемся. И это не твое дело.

Я ушла из зала, прижимая книгу к груди, прежде чем Ростова успела ответить. Оставлять за Таней возможность раздуть очередную ссору на ровном месте во время каникул мне не хотелось. Я планировала по полной насладиться пребыванием в спа-комплексе ее отца: отдохнуть от сумасшедшего расписания тренировок с Костей, расслабить мышцы и наесться вкусной еды. В идеале мне хотелось лечь плашмя на огромной кровати в номере, зарыться лицом в мягкую подушку и хорошенько отоспаться на полгода вперед. Теперь список того, что мне нужно было для счастья, сузился до очень простых вещей. Ни о каких предстоящих танцах думать не приходилось: жизнь уже научила меня, что чем сильнее ты чего-то ждешь, тем ниже вероятность, что это сбудется. Я зареклась даже предполагать, как пройдет бал, хотя платье у меня с собой все-таки было.

Дойдя наконец до своего номера на третьем этаже, я достала из заднего кармана джинсов ключ-карту и приложила к замку. Детектор загорелся зеленым и пикнул, дверь тут же поддалась. В номере с момента моего пробуждения ничего не изменилось: неразобранный чемодан по-прежнему стоит у окна, а на кровати царит беспорядок. Я положила ключ-карту и книгу на комод у входа и решила начать с малого. Ухватив пуховое одеяло за два конца, я хорошенько встряхнула его, потом расправила на кровати и разгладила ладонями несовершенства. Следом развернула покрывало, которое перед сном сложила в изножье. Финальный штрих – маленькие цветастые подушечки вернулись в изголовье. Как просто. Вот бы так же легко разобрать свою жизнь.

С чемоданом мне пришлось повозиться. Открыв двери шкафа, я разочарованно взглянула на количество вешалок и поняла, что большую часть одежды придется разложить в выдвижных ящиках комода. На каждый день я взяла с собой немного базовой одежды простого кроя, которую легко комбинировать между собой и благодаря этому выглядеть свежо и лаконично. Львиную долю места в моем чемодане занимала спортивная одежда. Я даже взяла с собой две пары кроссовок: одну для бега, другую – для силовых тренировок в зале. Мои экологические привычки отошли в сторону, когда я поняла, как важно иметь правильную одежду и обувь для занятий спортом. Одним комплектом просто не обойтись.

Несмотря на то что отец обещал не гонять меня во время каникул, в моем расписании теперь существовал обязательный минимум активности. Совсем без тренировок я превращалась в комок нервов, который оскаливался по любому поводу. Я себе такой не нравилась.

Никогда бы не подумала, что могу полюбить бег и вообще спорт. Сколько я себя помнила, всегда была неуклюжей и старалась лишний раз не ввязываться даже в командные игры на уроках физкультуры, начиная с младших классов. Жалкие попытки совладать с собственным телом лишь расстраивали меня, поэтому в прошлой школе я цеплялась за любую возможность пропустить урок и, скажем, попить чаю и пообсуждать книги с учительницей по литературе и другими одноклассницами. Почему-то с физкультуры уйти всегда стремились именно девчонки.

Единственное, что у меня всегда неплохо получалось, – это кататься на велосипеде. Когда я переехала в Ксертонь, Костя выбрал мне в подарок неплохую модель: из-за довольно широкой резины мой «конь» отлично справлялся с размытой дождем лесной дорогой и мягким зимним снежным покровом. Правда, в конце марта, стоило только белоснежному покрывалу начать таять, выяснилось, что, когда днем все тает, а ночью замерзает, по утрам дорога становится похожа на неровное стекло, которое того и гляди пойдет трещинами, и острые осколки жадно примутся впиваться в резину, создавая в поездке опасные моменты для «коня», чтобы добраться в конце концов до его седока.

Проще говоря, хотя я даже пыталась какое-то время увиливать от бега, ища спасения в привычных поездках на велосипеде, мой «конь» с поздней зимой справлялся плохо, и ничего у меня не вышло. Я уговорила было Костю раскошелиться и заказать новые колеса побольше, резину и крылья под новый диаметр. Хорошо, что отец не успел сгоряча оплатить корзину в интернет-магазине: чуть погодя я провела нужные замеры и расчеты, после чего осознала, что никак не впихну новые колеса в старую раму – она просто не подходила для диаметра побольше. Потерпев фиаско, я скрипела зубами от соблазна собрать второй велосипед, но разум взял верх. Вот для чего мне еще один? Чтобы выезжать на нем из дома два-три месяца в году?

Поэтому бег быстро стал моей новообретенной любовью – пусть даже сначала вынужденно, из-за отсутствия хоть сколько-то пригодных и дешевых альтернатив. Велосипед все чаще оставался в квартире, в то время как я по рассписанию продолжала выходить на пробежки. Бегать я могла в любое время года, минусовая погода меня теперь мало беспокоила. Не то чтобы я совсем не чувствовала холода. Скорее, он ощущался намного мягче. Забываясь, даже отец в некоторые дни умудрялся выскочить на улицу в минус тридцать градусов в привычной водолазке да кожаной куртке, и теперь я понимала, как Косте это удавалось.

Впрочем, поначалу бег казался своеобразным испытанием, которое, если пройти дистанцию до конца, должно было закалить мое тело и дух. Отец не давал мне спуска, заставляя на пробежках держаться своего темпа и не вдаваясь в подробности, как вообще стоит или не стоит бежать. Костя никогда сам не погружался в изучение техники бега, а потому не мог ничего толком объяснить или дать полезный совет. Отец делал вещи по наитию, учась методом проб и ошибок. Мне же метод Кости не подходил. Первое время я страдала всю дистанцию, потому что неправильно дышала. Бежала до боли в икрах, не зная, кому пытаюсь что-то доказать: себе или отцу. Вот только заветная финишная лента так и не появлялась на горизонте, а вместе с ней никак не появлялась и моя любовь к кардио.

Все изменилось, когда однажды Костя задержался на работе и отправил побегать вместе со мной Дениса: единственного почти ровесника-оборотня, которого я знала в Ксертони. Именно он открыл для меня бег с новой стороны, и тогда уже трудно было не влюбиться в пробежки.

Я планировала и во время недельного отдыха каждый день пробегать привычную дистанцию, понимая, что для разрядки нужно делать хоть какие-то упражнения. Даже смогла уговорить друга на пару совместных вечерних тренировок в окрестностях спа-центра. Обычно мы с Денисом бегали вместе по утрам вдоль дороги у поселка Буград, но сейчас, когда мы находились в противоположных концах Ксертони, тренироваться вместе было не так-то просто.

Денис в будни ездил на учебу, в каникулы больше обычного помогал в рыболовном магазине своего отца, а в последнее время еще и хлопотал с матерью над цветочным оформлением спа-центра. Словом, забот у него хватало, но мне все же удалось уговорить его иногда по вечерам тренироваться здесь. Задним числом, после вчерашней стычки со Смирновыми, мне уже не казались эти совместные пробежки под носом у вампиров хорошей идеей: Денис едва мог держать себя при них в руках. Не зря Костя ставил его в патруль с собой, другими волками или в крайнем случае со Стасом: с ведьмаками он совсем не ладил.

Звук глухого удара прервал мои размышления: точно что-то увесистое упало на пол. Повинуясь инстинкту, я тут же обернулась и встала в оборонительную стойку, как учил отец, но, увидев причину своего беспокойства, лишь закатила глаза. Каандор стоял, припав плечом к стене рядом с комодом, и с подчеркнутым интересом рассматривал потолок, как бы не замечая меня. Прямо перед ним на полу лежала книга, которую Артур передал мне от Стаса.

– Ну и зачем ты это сделал? – я подняла том с пола и вернула на место. Однако Каандора это не устроило. Не дожидаясь, пока я вернусь к своим занятиям, он демонстративно смахнул книгу с поверхности комода вновь.

– Прекрати, – я погрозила ему пальцем и вновь подняла книгу. Стоило мне попытаться положить ее на место, как Каандор выставил руку, готовясь снова ее сбросить.

– Да что с тобой сегодня не так? Как что-нибудь нужное сделать, так «взаимодействие с предметами физического мира расходует слишком много сил», а чтобы подурачиться, значит, можно их и не беречь?

«Я готов потратить столько сил, сколько нужно, лишь бы ты перестала обманывать себя».

– Обманывать себя? В чем? – я усмехнулась и опустила книгу на место. – Не говори ерунды.

Только я собралась взять купальник и пойти переодеться, как глухой стук раздался в третий раз. Я испытывающе посмотрела в глаза Каандора, которые будто светились изнутри теплым оттенком золота. Впрочем, я прекрасно знала, что и в этот раз проиграю силе его взгляда. У меня никогда не получалось смотреть на него подолгу. Несмотря на окрепшую между нами связь, слияние до сих пор давалось мне с трудом: голова довольно скоро начинала кружиться, если контакт продолжался слишком долго.

«Ты прекрасно знаешь в чем».

– Нет, не знаю. Просвети меня, – с издевкой добавила я. Мне не нравилось это признавать, но Каандор прекрасно знал обо всех мыслях в моей голове. Даже о тех, в которых я боялась признаться себе вслух.

«Он нравится тебе», – Каандор кивнул на книгу, которая оказалась раскрыта посередине.

– И он – вампир, который живет вечно и не ищет в восемнадцать лет ничего серьезного.

«Ой ли? – задумчиво протянул Каандор, словно пытаясь меня заинтриговать. – Готов поспорить, ты передумаешь, как прочитаешь».

– Не собираюсь я ничего читать, – я подобрала книгу, и Каандор резко обрушил сверху свою длинную когтистую лапу, что сильно испугало меня. На секунду я зажмурилась и разжала пальцы, поздно осознав, что Каандор именно этого и добивался. Лапа духа легко прошла руку насквозь, оставляя за собой ощущение легкого холодка, как бывало всякий раз, когда Каандор присутствовал в нашем мире в бесплотной форме. Насколько я знала из объяснений темного попутчика, целиком придать своему телу вес он не смел, сохраняя нетронутым и без того хрупкое равновесие мира. Однако это благое побуждение от мелких пакостей с его стороны не уберегало.

На этот раз книга стукнулась корешком об пол и раскрылась посередине. К своему ужасу, я поняла, что передо мной вовсе не печатный шрифт. Страницы были исписаны от руки знакомым витиеватым почерком. Почерком Стаса.

– Это… что… – начала я и осеклась, поняв, что нет другого объяснения. Единственный вариант ответа идеально подходил под намеки духа, и все же слова застыли у меня в горле.

«Да-да. Дневник твоего дражайшего. Со всеми мыслями. – Каандор шагнул ближе ко мне. – Со всеми тайнами».

– Кто вообще ведет рукописный дневник в двадцать первом веке? – Я присела на корточки, бегло пробегая глазами по строкам на первом листе:

Привет, идиотский дневник, который под строгим надзором меня заставила вести мать, чтобы через пару сотен лет я сказал ей за это спасибо.

От прочитанного горло неприятно засаднило: я осознала, что Стас уже никогда не сможет поблагодарить Ольгу, даже если сильно захочет. Жизнь вечной оборвалась, оставив после себя горький привкус печали и страха: ошибка, совершенная в прошлом местными ведьмами, никому из вампиров не оставила шанса прочувствовать, каково это – быть обычным. Никто из них не мог освободиться от жажды крови, что требовала платы за их пребывание на земле – чужую жизнь. Иллюзии разбились о неудачную попытку доктора Смирнова освободить жену от злого рока.

Я отвела взгляд от текста, боясь погрузиться в чтение, и захлопнула дневник. Раз Каандор настойчиво продолжал паясничать, я не придумала ничего лучше, как задвинуть книгу под комод – уж оттуда ему точно не удастся ее сбросить. Заметив, что я делаю, он угрожающе зарычал.

– Бесит, не так ли? Мне тоже было неприятно. Считай, теперь мы квиты.

«Ты не можешь так оставить чужой дневник», – рыча, сказал Каандор вне себя от злости.

– Еще как могу.

Я подошла к шкафу, сгребла с полки купальник и широким шагом направилась в ванную, чтобы переодеться, прекрасно зная, что это единственное место, куда темный попутчик за мной не последует.

– Я не просила Стаса ничего мне доказывать. Он мне ничего не должен, как и я ему.

«И все же он передал тебе самое сокровенное из того, что у него есть, – свои мысли».

– Если Стас хочет мне что-то конкретное сказать, то пусть подойдет и сделает это лично, вслух, а не прикрывается записями.

Когда я собиралась переступить порог и дать Каандору тем самым понять, что не намерена больше говорить о Стасе, дух следующим вопросом заставил меня в ужасе замереть в дверях: «Так ему и передать?»

Я медленно развернулась и принялась с подозрением всматриваться в морду Каандора, надеясь, что это просто очередная шутка духа.

– Ты с ним разговариваешь?

Каандор сложил руки на груди, расправил плечи и вскинул подбородок, говоря всей своей позой: «Даже если так, что ты мне за это сделаешь?»

– Да или нет? – я сохраняла твердость.

– И да, и нет, – ответил он уклончиво. – Станислав видеть меня не может, если ты помнишь. Он обделен ведьмачьими талантами.

Я с пониманием кивнула и почувствовала внутри небольшое облегчение.

– Значит, вы общаетесь через Макса.

«Именно так».

– Как так получается, что мне приходится держаться подальше от всей семьи Смирновых, в то время как мой дух с удовольствием с ними сближается? Двойные стандарты какие-то, Каандор.

Дух пожал плечами, и на секунду мне показалось, что на губах у него заиграла едкая ухмылка.

«Вампир вампиру рознь. У меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать за каждым из них, сделать выводы. Некоторым вполне удалось меня удивить, и, раз нас объединяют общие цели, я счел полезным иногда вести беседы с Максимом. Обмениваться информацией, так сказать. Ты еще недостаточно окрепла, чтобы обеспечить себя должной защитой. О самоконтроле и говорить нечего. Конкретно эти вампиры – полезный инструмент на пути твоего восхождения».

Он подошел ко мне почти вплотную, и, если бы форма Каандора была физической, я бы наверняка смогла почувствовать его дыхание. Но он оставался всего лишь эфемерным проводником. Иллюзией, которую почти никто не способен увидеть.

«Волк должен охотиться в стае. И к нашему общему сожалению, твой отец, еще будучи неосторожным юнцом, отказался от судьбы вожака во имя любви. Ксертоньские волки слабы, разрозненны и не способны защитить местность, как должно. А ты, – Каандор указал на меня длинным когтем, – слишком долго пребывала в неведении о магическом мире, чтобы восстанавливать разрушенное другими. Это не твоя ноша. Дитя не должно отвечать за грехи своего отца. Я слишком давно живу, чтобы это усвоить».

– Не вижу логики – при чем тут твоя тяга к Смирновым? Почему это ты с ними можешь сокращать дистанцию, а я – нет? – горький привкус несправедливости осел на нёбе. Я чувствовала себя обманутой тем, кто только и делал, что говорил о вампирах как об ужасных существах, а теперь сам пытался не только уговорить меня открыть личный дневник Стаса, но и преспокойно стоял и рассказывал об общении с Максом.

«Потому что я – всего лишь дух. Сила крови не зовет меня, а вот тебя…»

Каандор многозначительно замолчал, но даже от упоминания крови вампиров я почти машинально облизнула губы. От духа жест не ускользнул.

«Видишь. Ты пока не готова. Тебе не хватает внешнего стимула, чтобы совладать с жаждой».

– Но когда я буду готова?

«Возможно, когда прочтешь этот дневник», – Каандор кивнул в сторону комода, под которым был припрятан увесистый том, и я недовольно закатила глаза.

– Придумай предлог получше, – я резко перешагнула порог ванной комнаты и захлопнула за собой дверь. – Не иди за мной!

«Как скажешь», – после непродолжительной паузы ответил он, и от тона Каандора в моей душе затрещала наша связующая нить. Еще один шаг назад, вместо такого нужного навстречу.