Читать книгу: «Хозяйка дома Риччи», страница 2

А на кухне тем временем кухарка Клара перебирала крупу и думала о хозяйке. Внешне Натале ничем не отличалась после болезни, разве что щеки немного впалые и кожа бледная. Но что-то изменилось в ее поведении. Не было криков и ругани. А еще, когда та устало опустилась на лавку в кухне, Клара списала это на последствия болезни, но приглядевшись, поняла, что молодой хозяйке просто хорошо сидеть на кухне. Странно это, раньше такого не было. Немного подумав, Клара махнула на все рукой. Время все расставит на свои места.

Глава 6

Утром, еще в сумерках, я проснулась со всеми. Дело в том, что здесь вся прислуга женского пола располагалась на ночь в одной комнате. Сначала опять испугалась – где я? Потом сообразила, выдохнула и стала собираться. Состояние заметно улучшилось, надо бы зарядку сделать. Потом момент выкрою и сделаю.

Сегодня я решила отмыть кухню. Но вначале завтрак – хлеб, жидкая каша с корешками, взвар из каких-то трав. Вкусно, конечно, но очень скромно. Ни тебе варенья, печенья, конфет. Ничего сладкого. За ложечку меда я бы многое отдала.

После завтрака пошла с довольной Битти осматривать двор и постройки. Ее приставили ко мне, считай, повысили. Как же хорошо на свежем воздухе! Солнце с размаху ударило по глазам. Постояла, зажмурившись, как в детстве, подставляя ему лицо. Воздух теплый и чистый. Настроение заметно улучшилось. Ничего в теле не болит, не ноет, не тянет. Песню бы какую-то хорошую затянуть, но не в этот раз.

Первое, на что упал мой взгляд, – земля. Очень светлая, почти белая. Дорожки во дворе выложены булыжником серого цвета. Двор огорожен невысоким забором. Ворота не по центру, а с краю. Напротив ворот постройка под единой крышей – конюшня. Потянула Битти смотреть. Я, конечно, не большой специалист, но кошки с собаками у нас жили. Поэтому по опыту знаю, что здоровье животного определяется по внешнему виду. Здесь все были красавцы, курицы и те чистенькие. В кормушках остатки еды – значит, сытые. Уборка шла полным ходом, конюхи тихонько ворчали, что не вовремя нас принесло, и мы решили не мешаться под ногами. Главное я увидела.

В этот момент я обратила внимание, что девочка мнется, словно ее мучает какой-то вопрос, но она стесняется.

– Битти, ты что-то хочешь мне рассказать? – спросила я максимально дружелюбным тоном.

– Мы все очень рады, что ты заболела! – Вот это заявление! – Не то что заболела, – спохватилась моя провожатая и еще больше смутилась, – а что стала нормальной после болезни.

– Ну ты же знаешь, что я многое не помню. А расскажи, какая я была раньше? – и я легонько погладила Битти по плечу, как бы успокаивая и подталкивая к разговору.

– Я боюсь, что расскажу, и та, злая, вернется.

Вот сейчас мне стало страшно. Какая та? Я это – и точка.

– Не вернется, давай рассказывай.

Интересно, моя предшественница запугала всех или только Битти?

– До болезни ты никого не слушала, только мессира Риччи. Нас держала в строгости. Никогда спокойно, вот как сейчас, не говорила, всегда кричала. Либо молчишь и взглядом прожигаешь, что еще хуже.

Похоже, доставалось им от меня.

– Это Пресвятая Дева за вас заступилась и мне болезнь послала, чтобы я изменилась. – При этих словах девочка понимающе закивала. – А расскажи еще, сколько мне лет, как я попала служить к мессиру Риччи?

Она немного успокоилась, и стало проще ее расспрашивать.

– Тебе семнадцать зим. Про то, как ты здесь появилась, мы точно не знаем. Ты никогда про это не рассказывала. Вроде бы мессир Жакоп взял тебя из деревни, ты какая-то его дальняя родня, но всех твоих при очередном набеге из-за границы убили, а ты уцелела. Ты хоть из знати, но денег у тебя нет.

Вот, значит, откуда доверие хозяина и превосходство над другими. Надо будет у мессира Жакопа как-то разузнать подробности. А пока продолжим осмотр.

А куда это навоз девают? Выбрасывают за домом у забора? Пошли смотреть. С обратной стороны дома располагается небольшой сад. А сразу за ним забор – вот туда навоз и складывают. Как так? А вонь, а мухи, да и антисанитария полная. Надо будет решить, где выкопать ямы, сложить в них остатки жизнедеятельности животных и закопать.

Про деревья Битти рассказала, что это яблони и груши, а еще маслины, их собирают, отвозят на ферму, а там из них делают масло. Ура! Здесь есть оливковое масло – это же можно делать массаж! А еще маски, крема, да мало ли чего. Это радостное открытие меня окрылило.

Я вернулась во двор и в центре обнаружила колодец. Простой, со срубом из дерева. А что, если его украсить? Я заметила, что в этом мире с украшениями не очень. Поставить те же горшки с растениями в доме – совсем другой вид. Или декоративные доски. Нет, здесь все только для жизни – глазу негде отдохнуть.

Больше ничего значимого во дворе не нашлось, и мы пошли в дом.

А дальше началось представление в лицах! Недоуменная кухарка Клара не понимала, зачем делать уборку? Все же чистенько! Пришлось применять командирский тон – мне не нравится грязь вот здесь, и вот здесь, и там тоже. Не видите? Не хотите работать? То-то же. Потом я немного смягчилась и сказала, что уборку запланировала до болезни, но не успела осуществить.

Послала Стефани предупредить мессира Риччи, что начинаем большую уборку. Обед будет по расписанию, но, возможно, в измененном виде.

Конюхи были посланы чистить дымоходы. И трубу. Для этого была приспособлена жесткая щетка с грузилом, ей и выскабливали копоть. Служанки снимали тряпки с окон и готовились их стирать. Затем обметать стены влажным веником. Собирать паутину с потолка я поставила освободившихся конюхов. Они же носили воду. Особого веселья, как у нас на субботниках, не наблюдалось. В глазах всех стоял немой вопрос – зачем? Чисто же. Но и отлынивающих не было. А это значит – коллектив хороший подобрался.

Сама я показывала, что здесь надо не тряпкой жир размазывать, а принести песок и вот так чистить и сдирать грязь. Меня учили, что вначале надо поставить задачу, показать, как делать и чем, а потом принимать результат.

Смирившаяся кухарка Клара принялась за посуду. А мы с Битти пошли в кладовку проверять запасы. Меня интересовали овощи. Если их приправить специями, сбрызнуть оливковым маслом и запечь или потушить, то и мяса не надо.

– Вот это земляная груша, она желтая и сладковатая, – Битти показала на крупные вытянутые клубни с утолщением, похожие на груши.

– А как ее обычно Клара готовит? – Сейчас разберемся, что это.

– В похлебку добавляет, кашу делает, можно и сырой ее есть. У нас это основная еда.

Это хорошо, значит, будем пробовать в разных вариантах. Лук и чеснок я сама определила. Морковь здесь фиолетовая. Отличный набор продуктов. На него мы и будем рассчитывать. А еще в большом горшке нашелся мед.

– Битти, а это для мессира Риччи? – осторожно спросила я, чтобы не спугнуть удачу.

– Нам тоже его дают, не каждый день, но часто, – пожала плечами Битти.

Радости моей не было предела! Значит, и печенье, и торты можно стряпать.

Обед у нас и мессира Риччи получился скромный, всухомятку. Но никто голодный не остался.

Я тихонько спросила у Клары, что она будет готовить на ужин.

– Думала кашу из земляной груши сварить, а сейчас уже и не знаю, кухня-то блестеть начинает. Может, чего праздничного приготовить?

Когда мысли у людей сходятся, это ведь хорошо!

– А давай, Клара, овощи потушим, потом сыр мелко-мелко нарежем и сверху, но уже в тарелках, посыплем?

Быстро, полезно и вкусно.

– Опять ты, Натале, что-то новое придумала. Рассказывай, что и как, а я уже соображу.

Главное – закинуть идею, и, кажется, я заинтересовала кухарку.

Я принялась рассказывать Кларе процесс приготовления. Вначале складываем те продукты, что дольше готовятся, потом остальные, в конце корешки. Клара от избытка внимания аж рот приоткрыла. Думала, смекала, рассчитывала. Что-то бормотала себе под нос.

И пока мы заканчивали уборку, сосредоточенная кухарка начала творить. Затопили печь, дым почти весь уходил в трубу. Конюхи следили за процессом и были очень горды собой. Клара соловьем заливалась, что на такой блестящей кухне ей еще не приходилось работать. Шипела на помощницу за каждую каплю, упавшую мимо ведра.

Постепенно потекли ароматы, а вместе с ними и слюни у присутствующих. А когда добавили чеснок, у большинства животы заурчали. Мелко-мелко нарезали сыр, терок-то здесь нет, разогрели лепешки, еще с завтрака. И на сладкое поставили мед.

Стефания отнесла рагу и отдельно сыр мессиру Риччи, и мы дружно уселись за стол.

Отовсюду слышались похвалы Пресвятой Деве и Кларе. Я показала, как макать булки в рагу. Мы вспоминали сегодняшний день, смеялись друг над другом. Наверху мессир Риччи постучал палкой, позвал Стëфу и попросил добавки.

После ужина сытые, довольные и уставшие все разбрелись готовиться ко сну.

Глава 7

Следующий день я решила посвятить мессиру Жакопу. Надо у него прибраться, расспросить про болезнь, про себя. Не грозит ли мне замужество? Я пока не готова. А в книжках, которые дома читала, все просто. Возраст подошел, и опекун находит мужа, с которым знакомство происходит, как правило, на свадьбе. Нет, замуж выходить со временем в любом случае надо. Гормоны-то разгуляются. Кроме того, здесь наверняка патриархат, женщина лишь тень мужа.

После завтрака я поднялась к хозяину.

– Доброго дня, мессир Жакоп. Можно у вас спросить кое-что? – Мой поклон в этот раз удался.

Хозяин отодвинул работу и гостеприимным жестом предложил присесть.

– Слава Пресвятой Деве, ты поправилась окончательно. Слышал, какую уборку вчера на кухне учинила. Работящая ты, вся в мать.

При этих словах я печально вздохнула и потупила глаза.

– Мессир Жакоп, чем старше я становлюсь, тем меньше помню свое детство, и вы единственный, кто может рассказать мне про это.

– Детство у тебя было печальное. Если по порядку… В молодости я служил в королевской гвардии. Разное бывало, и сражаться приходилось. Однажды попал наш отряд в засаду, крепко нам тогда досталось. Меня сильно в ногу ранили, а Кальвино Ринальди из-под лошади упавшей меня вытащил и подальше отнес. Спас от смерти, значит. Кальвино был таким же гвардейцем, как и я. Вот с тех самых пор и стали мы держаться вместе. Я считал себя обязанным ему за спасение и хотел вернуть долг. Кальвино же был балагур, но ему нравилось мое спокойствие. Это и держало нас вместе. После службы разъехались по домам, но связи не потеряли.

При этом рассказе глаза старика заблестели, он как будто заново переживал события своей молодости.

– Кальвино всегда жил легко, весело. Деньги, что достались ему от отца в качестве наследства, он быстро прокутил. Жил на доход со своих деревень. Женился первый раз – не успел обзавестись потомством, мор забрал жену и половину крестьян выкосил. Сам еле жив остался, исхудал страшно. Так, до смерти, как деревяшка, и ходил.

Хозяину, кажется, тяжело давались воспоминания. Видимо, дружба между ними была искренняя. Он тяжело вздыхал во время рассказа, пальцы перебирали безделушки на столе.

– Второй раз Кальвино женился на твоей матери. Она не была красавица. Из обедневшего рода, но за ней дали хорошее приданое, потому что в девках сильно засиделась. С ее приходом хозяйство Кальвино начало оживать. Сам-то он был далек от дел. Только налогами и интересовался. А твоя мать заботу проявляла о крестьянах. Учила, какая шерсть больше ценится, на свои деньги в долг крестьянам в каждую деревню скотину покупала. Куда овец, чтобы потом шерсть была, куда коз для сыра. У других нашла заброшенные заросли оливковых деревьев, облагородила их, и начали урожай собирать да на масло сдавать. Соседи даже ездили к ней учиться, – на этом мессир Жакоп замолчал и глубоко задумался.

И я задумалась. Как правильно эта женщина вела хозяйство. Всем давала работу и надежду на жизнь. Ее, наверное, очень любили крестьяне.

– А еще через год ты родилась, – мессир Жакоп вернулся к воспоминаниям. – Кальвино-то ждал сына и расстроился. Начал сильнее пить. Семьей совсем не интересовался. Про хозяйство забыл. А между тем мама твоя придумала масло из маслин сама производить, но не случилось. Земли у самой границы были, набеги врагов часто случались. А в тот раз самый сильный был. Скот увели к себе, деревни сожгли, добро разграбили, людей убили. Всех. Когда королевские гвардейцы подоспели, помощь уже никому не требовалась. Они даже оставаться не хотели. Тела по-быстрому захоронили и обратно собрались. Отошли в лесок по нужде и услышали детский плач.

Мессир Жакоп говорил медленно, сухо. Иногда прерывался и закрывал лицо ладонями.

– Оказалось, мама тебя успела в дупло дерева сунуть. Слава Пресвятой Деве. Завернула в одеяло, на котором была вышита фамильная ветка маслин. По этой примете и поняли, кто ты. Солдаты потом рассказали, что это чудо, а то был бы еще один трупик. Пока привезли в столицу, пока искали родню, ты совсем потерянная стала. Не разговаривала, почти не ела, короче, к матери с отцом собиралась. – На этих словах мессир Жакоп смахнул слезу. – Я как раз по делам в столице в то время был. Спросил, как там мой спаситель поживает, а мне рассказали и про набег, и про тебя, и про то, что родни у тебя не осталось. Пресвятая Дева, да как же я ребенка своего спасителя брошу! Вот тогда я и похлопотал об опекунстве. Тебе тогда пять лет было. Забрал к себе. Моя-то дочь давно выросла и уехала, жена умерла.

Мессиру Жакопу тяжело давались воспоминания, он ëрзал на стуле, кряхтел.

– Я приставил к тебе няньку, выхаживали долго. Ты никак не оттаивала. Я уже отчаялся, а потом Пресвятая Дева радость послала – ты заговорила. Вот только странности твои мы не понимали. Ты не хотела жить в отдельной комнате – только с людьми. Кричала всю ночь, если одну оставляли.

Понятно, острая психическая травма у меня случилась. Здесь только мозгоправ помочь мог бы, но не в этом мире, конечно.

– Засыпала ты только в присутствии большого количества людей. И няня предложила твою кроватку к служанкам перенести. Тебе понравилось, но ты перебралась к ним на кровать. Я не возражал, лишь бы спала ночами, а не рвала мне сердце. – Значит, у меня с детства характер.

Эти воспоминания явно нравились старику, он тепло улыбался, прикладывал руку ко лбу и округлял глаза, когда рассказал про ночные приключения.

– С манерами у тебя тоже не получилось. Читать и писать – это ты с радостью. А вот поклоны, реверансы, светские разговоры – это ты ненавидела, сбегала с уроков. Зря только деньги на учителей тратил. Вместо этого ходила повсюду за моей старой экономкой. Смотрела, слушала, помогала по мере сил. Только хозяйство тебя и привлекало.

Схема действия ребенка очень простая: если один раз добился своего и понял, как это работает, то будет активно применять в жизни. А если еще и характер, как у меня, то принимайте результат.

– Натале, ты не сердись на меня, я тебя как отец люблю. Но не хотела ты сложа руки сидеть. А я радовался, что ты интерес к жизни проявляешь. Конечно, не дело тебе в экономках ходить. Но мы с тобой еще тогда договорились, и я повторю – при первом желании твоем найму учителя, – мессир Жакоп замялся, а я насторожилась.

Он все тянул паузу и смотрел на камин.

– Ты, Натале, только не кричи опять. Но у тебя возраст. Надо бы тебе мужа искать. За приданое не волнуйся – я хорошее за тобой дам.

Сказав это, он словно отодвинулся от меня. Значит, уже заходил разговор. Ох, ну как не вовремя сейчас этот замуж. Я только обживаться начала.

– Мессир Жакоп, а сколько я могу еще потянуть с замужеством?

– Мама твоя в двадцать шесть лет вышла замуж. Ну это очень неприлично. Прямо сильно поздно. Я думаю, что года два-три у тебя есть. Но ведь и я не вечен. Хочу при жизни тебя хорошо пристроить, – и он задорно мне подмигнул и потер ладони.

Два-три года – это просто прекрасно. За это время я точно здесь освоюсь, и, судя по нашим отношениям, мессир Жакоп не выдаст меня замуж втемную, а познакомит заранее с мужем. А может, и выбрать удастся.

Глава 8

– Мессир Жакоп, если можно подождать с замужеством, я бы хотела так и поступить. А через два-три года обещаю – пойду замуж без скандалов.

Лицо старика вспыхнуло радостью. Глаза распахнулись и озорно заблестели. Он даже весело хлопнул ладонями по столу.

– Конечно, подождем, и насильно замуж тебя не выдам, как иногда в мире случается. Выберу самых достойных женихов, пригласим их в гости, разглядим, что за люди. Я свои связи привлеку, выясню подробно о семье. А потом уж ты сама выберешь – за кого замуж пойдешь. У нас так, конечно, не принято, даже против правил, – он почесал затылок, – но так уж повелось с тобой – все против правил! – и он опять задорно мне подмигнул.

Самую большую проблему мы решили. Как гора с плеч. Можно выдохнуть и продолжать налаживать новую жизнь.

– Мессир Жакоп, после вашего рассказа о моей маме стало понятно, от кого у меня знания – по крови передались. Я вот давно наблюдаю за вашими приступами и заметила, что у наших крестьян таких нет, хотя они тоже болеют всяким.

Это, конечно, я слегка лукавлю, но если мои подозрения верны и мы имеем дело с подагрой, значит, краеугольный камень – питание, а именно избыток белка. Вместе с тем проверить очень просто – изменить рацион питания на определенное время и наблюдать.

– И я начала сравнивать, чем отличается ваша жизнь от жизни крестьян. Работаете вы и они много. Спокойствия в жизни нет ни у вас, ни у них. У вас-то значительно больше забот. Далее я сравнила питание и вот здесь как раз нашла разницу. Вы питаетесь жирной пищей – мясо, молоко, масло, сыр. Крестьяне же в основном – похлебкой и овощами. Проверить очень легко – давайте изменим вашу еду на месяц и сравним. Обещаю, голодным вы не останетесь, – заторопилась я успокоить старика, а то он хмуриться начал. – Вот, например, вам понравились овощи с сыром?

– Пресвятая Дева! Очень, очень понравились! Я даже еще попросил принести, – он сглотнул слюну при воспоминании о еде.

– Мы с Кларой сможем вас также вкусно кормить и месяц, и дольше. Давайте попробуем, а? – и я просяще сложила ладони, а глаза постаралась сделать как у кота из известного мультика.

Старик помолчал, погладил стол, смахнул с него пылинки. Явно обдумывал мое предложение. Потом прямо посмотрел мне в глаза.

– Мне, конечно, это не привычно, да и не слышал я о таком лечении. Но если обещаешь вкусно, как вчера, кормить – я согласен! – И тот же хитрый прищур. Да, торговаться он умеет.

– Обещаю, что кормить будем разнообразно и вкусно! Вы останетесь довольны.

На том и сошлись. Остался последний вопрос – уборка в его покоях.

– Мессир Жакоп, я к весне задумала весь дом отмыть – потом-то времени не будет. Вчера вот кухню вымыли. А когда можно будет у вас прибрать, чтобы не сильно отвлекать от дел и не мешать?

Хозяин удивленно вскинул брови.

– А где ты, Натале, грязь видишь? У меня Стëфа каждый день что-нибудь прибирает

Какая знакомая речь. Не первый раз слышу.

– Ну вот, посмотрите, стены темные от копоти, паутина здесь и здесь, окно почернело, надо бы снять и постирать ткань, чтобы дышалось легче. А еще для вашего удобства я придумала полочки. Можно от пола до потолка сделать и хранить на них все необходимое – не надо каждый раз в сундуки лезть. Если поставить вот здесь, – я показала на пространство за его спиной, – то и вставать не надо, только руку протянуть. Но перед этим надо грязь убрать.

– Какие это полочки? А ну, подробнее расскажи?

Правильно я выбрала манеру общения – торг. Я вот это вам, а вы мне позвольте другое. Хозяин очень хорошо знает правила, поэтому легко договориться.

Дальше я в красках рассказывала, показывала, даже на стене угольком нарисовала – все равно мыть.

– А летом? Ветер подует, и все свитки слетят и перепутаются? – Мессир Жакоп перешел к деталям.

– На лето можно тряпочкой закрыть. Внизу вшить камни, чтобы тряпку натягивали. И кроме того, от посторонних взглядов свитки закрыть, – пока ничего другого я не придумала.

– Ну если полочки, то я согласен. Начинай мыть с моих покоев, а потом я отдыхать пойду и здесь продолжишь. Только потом плотника позови и сама ему про полочки расскажи. А я пока их обдумаю. – Видимо, угодила я своим советом, это и к лучшему. Положительные эмоции – основа здоровой жизни.

Поблагодарив хозяина за уделенное время, за подробный рассказ о моем детстве, за согласие на лечение едой, он так это назвал, я откланялась и пошла собирать команду уборщиков. К этому времени скотину должны были покормить и убрать у нее, поэтому конюхов я привлеку к работе. Еще три служанки и мы с Битти. Думаю, такой большой компанией мы быстро справимся.

Покои мессира Жакопа располагались на третьем этаже, напротив кабинета. Они представляли собой два смежных помещения. В первом находился красивый резной деревянный стол. Вокруг него четыре стула, такие же деревянные и резные. У стены камин, возле него пепел, сажа, опилки от дров. Стены затянуты плотной, когда-то синей тканью, сейчас грязной, темной, с неприятным запахом. На полу большой ковер, такой же грязный, как стены. Окна от грязи почти не пропускают воздух. Под окнами стоят одинаковые сундуки. Эх, сюда бы встроенный шкаф!

Второе помещение было спальней. Добротная большая кровать с балдахином цвета пыли и сажи. На постели несвежие тряпки и шкуры. Возле кровати лежал большой грязный ковер и стояли сундуки. Стены тоже обиты тканью, цвет пока не разобрать. Похож на коричневый, но это не точно.

Про быстро управимся – это я погорячилась. Но глаза боятся, а руки делают. Конюхи принесли нам воды, а сами направились на крышу – чистить трубу. Камин мы закрыли ковром из первой комнаты – его все равно выбивать и стирать. А так сажи меньше будет.

Стирка здесь это отдельный рассказ. Стирают далеко не все. Только нижнюю одежду, постельное и детское. Остальное проветривают или держат над паром, а потом чистят щеткой. Стирка считается весьма трудоемким процессом, для нее выделяется отдельный день, и все, не занятые на хозяйстве, привлекаются к работе. Воду кипятят на кухне, а стирают возле колодца. Там же сливают воду, благо она быстро впитывается в землю и не оставляет безобразных луж.

Мыльный раствор получают, заваривая корни мыльнянки. Ее заготавливают все лето, тщательно чистят и сушат, хранят и перебирают, чтобы не загнила. Мне тоже в жизни пришлось и вручную стирать, и кипятить белье, но местные технологии – это чересчур.

Пока конюхи чистили трубу, мы сняли балдахин с кровати, поменяли постельное белье. Шкуры приготовили вынести и выстирать. Осторожно, в прохладной воде, но стирать надо. Ковер из спальни свернули, чтобы выбить и постирать. Сняли все тряпки с окон, и одну из служанок я отправила их стирать – надо успеть натянуть обратно до ночи.

Я никак не могла решить, что делать со стенами. Вернее, решать-то здесь нечего – надо стирать. Вот только как? Снимать и традиционно у колодца? Да у нас день на снятие уйдет. А если они сядут? Половину стен будем закрывать и глубоко извиняться за самодеятельность?

Глава 9

Я решила не рисковать и мыть прямо на стенах. Тряпкой с мыльным раствором, а где высоко – тряпку на палку намотаем. Моя семья выжила в девяностых, и я на многое способна!

Конюхи вернулись грязные, но гордые собой – они уже приловчились, как надо работать.

Дальше служанки осторожно собрали сажу, и я с конюхами отправилась на улицу, учить их выбивать ковры. Опять ослепило солнце и опьянил свежий воздух. Я постояла, подышала, заулыбалась внутренним зайчикам и пошла давать уроки выбивания.

На звуки ударов первая выглянула вездесущая кухарка Клара. Оценив обстановку и успокоившись, она вернулась в дом. Я же, передав конюхам технологию, вернулась помогать с уборкой.

На лестнице меня встретил хмурый мессир Жакоп.

– Что это за звуки с улицы?

– Пресвятая Дева, как же я забыла вас предупредить? Это мы ковры выбиваем от сажи и грязи.

Непривычные звуки с улицы, видимо, встревожили всех.

– Как это – выбиваете?

Пришлось в красках описывать весь процесс. Удовлетворившись моим отчетом, мессир Жакоп легко кивнул и вернулся к работе. Интересно, наши соседи тоже волнуются? Кстати, не забыть узнать – кто они.

Самыми грязными оказались стены. Оно и понятно, их наверняка никогда не чистили. Мыльный раствор быстро загрязнялся, и его относили на улицу – для стирки ковров. Осмотрев результат в спальне, я осталась довольна и решила чистой водой стены не ополаскивать. Разводов нет, а лишняя сырость здесь ни к чему.

Уборку прервали на время обеда. Клара радовалась чистой кухне и от души творила. Надо будет спросить, какие блюда из овощей она умеет готовить, какие у нас еще есть овощи, и повспоминать рецепты на досуге.

После обеда я предложила устроить небольшой отдых, а потом закончить уборку. Сама же позвала Битти погулять в сад.

– Битти, напомни мне, когда начнется весна? То есть она уже близко, я знаю. Когда трава начнет расти, листочки на деревьях появятся?

Мне было важно рассчитать оставшееся время. Надо узнать, что из зелени здесь сажают и употребляют в пищу – первые витамины нужны всем, но особенно мессиру Жакопу.

– Трава-то уже пробивается, смотри, – Битти носком башмака откинула прошлогоднюю листву, а под ней начинала пробиваться свежая, белëсо-зеленая трава.

Я ахнула! С одной стороны, весна – это всегда радость. С другой – времени у меня совсем не осталось. Надо, значит, уже сейчас следует начинать приборку в саду. Убрать старую траву и листву, закапывать навоз, рыхлить землю под деревьями. Их обрезку делать. Хотя нет, обрезку я лучше осенью сделаю, когда пойму, какие ветки сухие, а какие плодоносят. И к тому времени надо глину раздобыть – замазывать отрезанные места. Планов – громадье!

– Битти, а какие первые растения весной мы едим? Листочки там или зеленые перышки от лука?

Девочка сначала задумалась, а потом сообразила, чего я от нее хочу.

– Так много что едим. Этим Клара занимается. Она в деревне договаривается, и нам каждую весну крестьяне приносят.

Молодец Клара! Крепко знает свое дело. Кухарка все больше мне нравилась.

– Я думаю, скоро уже нам начнут первую зелень приносить. Клара ходила давеча, договаривалась.

Меня порадовала эта новость, и одной заботой как будто стало меньше.

После отдыха вернулись к уборке. И я задумалась. Вместо подушек здесь использовали свернутые овечьи шкуры. Неудобно и вредно для позвоночника. Надо придумать, чем набить подушки – перо и пух, гречневая шелуха, натуральная шерсть, травы, а еще водоросли. Огромный выбор. Но мне надо здесь и сейчас. Прям немедленно!

– Битти, а скажи, есть ли в наших деревнях дома, где много кур держат? Чтоб прям много.

Хотя вряд ли здесь разводят птицу в промышленных масштабах, но поинтересоваться-то можно.

– А кому нужно много кур? Они у всех есть, но понемногу, для яиц только, ну и иногда на мясо, но это редко.

Все верно! Птицефабрик здесь нет. Тогда вариант “Б”.

– А овец кто держит много? Мне шерсть нужна – вот столько, – показала я размер подушки.

– Так шерсть позднее бывает, когда стригут овец. Сейчас если только залежалась у кого, да спрячь не успели.

А ведь права девочка. Не сезон сейчас.

– Битти, помоги мне ее найти. Может, по деревне пройти, по домам да насобирать? – Надо правильно поставить задачу.

Девочка ненадолго задумалась, посмотрела на меня и наконец ответила:

– От меня в уборке помощи мало, а ты хорошая стала, добрая. Я помогу тебе. Возьму корзину и пойду по деревне просить шерсть. Только ты скажи, для чего, какого цвета. А если грязная да с колючками попадет?

Толковый ребенок. А про швею-то я забыла – кто будет шить подушки? А еще нужны одеяла и пододеяльники.

Я объяснила, рассказала, для чего мне шерсть. Про пользу для здоровья умолчала. Девочка смотрела на меня с недоумением.

– К чему столько забот? Шкуру свернула – и готова по-душ-ка, – она тщательно проговорила новое слово по слогам.

– А я хочу, чтобы мессиру Риччи было мягко и приятно спать, он ведь уже старенький. А еще мне нужна швея. – К ней мне придется самой идти и объяснять, чего я хочу.

– Старая Марта сама к нам приходит, когда надо. Позвать ее?

Я заулыбалась. Ой, как мне повезло, что идти не придется.

Еще немного поговорив, я переспросила Битти, все ли она правильно поняла. Девочка пересказала мои наказы, и я отпустила ее в деревню.

Уборка комнат подходила к концу. Мне очень нравился результат. Ткань в окнах натянули обратно. Чистота и свежесть незримо витала в воздухе, а зримо – радовала глаз. Но вот шкура до ночи не просохнет, а чем мессир Жакоп будет укрываться? Без ковров-то можно переночевать. И я пошла к хозяину.

Быстро выяснила, где можно взять запасные шкуры, предназначенные для гостей, и вопрос решился.

Кабинет мы сегодня помыть не успеваем, надо отправить всех служанок стирать, работы им еще много.

Потом я носилась, проверяла, как идет стирка, не горячая ли вода, все вместе искали место для сушки ковров и шкур. Ну не могла я все пустить на самотек. Мне надо так, как я привыкла, то есть почти идеально.

Сегодня все устали значительно больше, чем вчера. Сделать, что ли, перерыв в уборке на один день? Но растягивать не хотелось. Вопрос решился сам собой. Мессир Жакоп позвал меня к себе.

– Натале, завтра пойдем в храм. Могу я попросить тебя со мной присесть, а не со служанками стоять, как ты обычно поступаешь?

Ох, а это обязательно? А без меня никак? Но вслух я ответила, что, конечно, я помню про храм и, если это важно для мессира Жакопа, буду рядом с ним в храме.

Значит, завтра сделаем выходной. Посмотрим деревню, познакомимся с местной религией. Про соседей: что-то мне подсказывает, что я с ними не очень. В случае чего буду прятаться за спиной мессира Жакопа.

Глава 10

Ближе к ужину вернулась Битти, и я ахнула. По добыче было видно – девочка очень старалась. Здесь на две подушки и одеяло хватит. А то, что шерсть разного цвета и с колючками, совсем неважно. Я так обрадовалась, что хотела непременно сегодня шерсть постирать.

Служанки уже заканчивали полоскание, и я не удержалась – кинулась сама стирать. Делов-то? Благо мыльная вода осталась. Они перепугались, все побросали, давай у меня из рук шерсть вырывать. Я вначале не сообразила – оказывается, мне нельзя. Это они так наперебой рассказывали.

Сошлись на том, что стирка шерсти для подушек – это эксперимент, и производить его должна я сама. Девушки заметно выдохнули и успокоились.

Любопытная Клара выглянула из дверей – только головой покачала. Ох, не барское я дело задумала!

За ужином обмолвилась, что завтра в храм пойду. А потом сделала вид, что задумалась. На любопытный взгляд Клары, глубоко вздохнув, поведала, что не знаю, как принарядиться. И тут мне помогла Ванда, одна из служанок.

– Посмотри в своих сундуках. Главное, не надевай зеленое, как в прошлый раз, – сказала она и, смутившись, продолжила: – С храмовниками лучше не ссориться.