Читать книгу: «Сохрани время для жизни. Дженни Оделл. Кратко», страница 3

Первые стачки рабочих в США были вызваны именно попытками увеличить продолжительность рабочего дня и усилить контроль над работниками. Для подавления протестов привлекались полицейские силы и строились арсеналы.

Дисциплина времени, сформировавшаяся на фабриках, распространилась и на другие сферы жизни, включая школы, тюрьмы и сиротские приюты. Время стало восприниматься как ресурс, который необходимо постоянно использовать с максимальной пользой.

Автор приводит примеры правил и инструкций, регламентирующих каждую минуту жизни рабочих, учеников и заключенных. Время превращается в инструмент контроля и дисциплинирования, формируя послушного и эффективного работника.

Оделл также описывает проект паноптикума Иеремии Бентама как иллюстрацию стремления к тотальному контролю над временем и поведением людей. В этой модели каждая минута должна быть занята работой или «полезной» деятельностью.

Заработная плата может рассматриваться как форма продажи времени, и в этом укоренено неравенство, скрывающееся за этим обменом. Для работника время – это фиксированная сумма, а для работодателя – ресурс для извлечения прибыли.

Стремясь к прибыли, капитализм увеличивает продолжительность рабочего дня и его интенсивность. Оделл описывает борьбу рабочих XIX века за сокращение рабочего дня и попытки предпринимателей обойти эти ограничения, «выкраивая» дополнительное время за счет перерывов.

Когда увеличить продолжительность рабочего дня стало сложно, капитализм сделал ставку на его интенсификацию – увеличение объема работы в единицу времени. Парадоксально, но технический прогресс привел к еще большей эксплуатации.

Наблюдая за работой порта, Оделл отмечает контраст между природными циклами и беспощадной логикой экономики, стремящейся к бесконечному ускорению.

Автор расширяет поле исследования, рассматривая не только капиталистическую одержимость экономией времени, но и то, как время воспринималось в других обществах. Во всех культурах существуют представления о ценности времени и о том, на что его стоит тратить.

Часы – лишь инструмент, значение которого меняется в зависимости от целей и ценностей общества. В качестве примера приводится книга Кэтрин Бичер о домоводстве, где автор разрабатывает систему для эффективной организации домашнего труда, чтобы освободить женщин для отдыха и саморазвития, а не для получения прибыли.

Однако в капиталистической системе эффективность направлена исключительно на извлечение прибыли. Оделл подробно анализирует тейлоризм – систему организации труда, созданную Фредериком Уинслоу Тейлором, которая стремилась к максимальной эффективности путем разделения трудовых операций на мельчайшие элементы и их жесткой регламентации.

Тейлоризм был не столько о повышении производительности, сколько о дисциплине и контроле. Разбивая трудовой процесс на отдельные операции, тейлоризм лишал рабочих знаний о производстве в целом, делая их взаимозаменяемыми.

В результате произошло разделение труда на «высокооплачиваемый», требующий творческого мышления, и «низкооплачиваемый», рутинный и легко автоматизируемый. Это разделение часто происходит по гендерным и расовым линиям, приводя в пример дискриминацию женщин и афроамериканцев в США.

Развитие технологий усугубляет эту проблему. Роботы и алгоритмы вытесняют людей с рутинных работ, заставляя оставшихся рабочих конкурировать с машинами, становясь все более похожими на них. Автор приводит историю сотрудницы колл-центра, которая сама разрабатывает чат-ботов, заменяющих ее бывших коллег, и не испытывает при этом никаких угрызений совести.

Дженни Оделл анализирует, как тейлоризм распространился за пределы фабрик, захватив офисную работу в 1960-е годы. Она приводит примеры из книг по «научной организации труда», где специалисты замеряли доли секунды, затрачиваемые на самые простые действия, включая отметку времени на рабочем месте.

Подобные методы приводят к деградации интеллектуального труда, превращая его в рутинные операции. В качестве примера приводится работа фрилансеров на платформах типа “Файвер” и “Уандер”, где люди выполняют небольшие задания за минимальную плату, их время строго регламентировано, а алгоритмы контролируют каждый шаг.

Автоматизация не заменяет труд, а превращает его в более рутинный, дешевый и контролируемый. Она приводит примеры компании “Сама”, нанимающей людей из трущоб Кении для маркировки данных, и модераторов контента на “Фейсбук”, которые вынуждены просматривать жестокие видео в беспощадном ритме, получая на восстановление всего несколько минут в день.

Даже в работе, требующей эмпатии и нравственных оценок, тейлоризм находит свое применение. Социальные работники, учителя, врачи сталкиваются с бюрократией и нормированием времени, что приводит к деморализации и выгоранию.

Оделл описывает системы геймификации труда, где соревнования, рейтинги и таймеры используются для повышения «вовлеченности» сотрудников, скрывая за собой усиление эксплуатации и контроля.

Автор приводит пример короткометражного фильма «Слияние», где изображена работа в будущем, тотально контролируемая алгоритмами, где у человека нет ни личного времени, ни индивидуальности.

Восприятие времени как денег – это не только наследие эксплуатации и принуждения, но и обедненное представление о самой природе времени и труда. Она призывает к переосмыслению нашего отношения ко времени, чтобы освободиться от тирании часов и рыночной логики.