Читать книгу: «Огненное сердце Карадонора», страница 2

День пролетел быстро, в хлопотах и заботах. Болезная в себя не приходила, даже лихорадочного бреда от нее было не слышно. К вечеру у девушки поднялась температура… Я вновь принялась разминать траву до соков, осознавая, что сама драконница жевать ещё не сможет. Скудные капли полились в немощный рот, а остатки я засунула девушке под язык, предусмотрительно перевернув ее на бок, чтобы не подавилась. Влажным мхом пропитывала лоб, хоть как облегчая горячность. Казалось, что стоило перетерпеть ночь, а там было бы уже легче.

Ночью девушка, не открывая глаз, первый раз попросила воды. Аккуратно, совсем немного ее попоив, я уложила вихрастую голову обратно на ветки и только сейчас посмотрела на нее как на девушку, а не на свой проект по сохранению жизни пострадавшим. Стянув нижнюю юбку, разорвала ее с одной стороны и укрыла девушку. Верхняя уж больно грязная была от ягод и трав.

Я не видела ее глаз, но темные волосы, грязные и слипшиеся от крови, все равно продолжали виться локонами, впалые глазницы делали нос ещё более прямым и аккуратным, пухлые губы были мертвенно-бледны, а на поиски щек можно было собирать экспедицию. Интересно, как бы она выглядела в обычной жизни? Устав от суточных забот, откинула голову на стену и отключилась, стоило лишь закрыть глаза.

Меня снова разбудил громогласный рев совсем рядом. Я подскочила от страха и больно ударилась головой об каменный потолок пещерки. Зажгла на руке маленький пульсар, чтобы убедиться в состоянии девушки. Она лежала и смотрела прямо на меня. Ее темно-фиалковые глаза были безжизненными, что меня здорово напугало. Подползла к девушке и пощупала пульс… Бьётся! Драконница моргнула. С каждой секундой ее взгляд становился все более осознанным. А в этот момент снаружи опять взревел зверь, сотрясая гору.

Валун вырвало с такой силой, что от звука я закрыла уши. В щель смотрела драконья морда, которая, заметив девушку, закричала ещё с большей силой.

– Вот и пришла моя казнь, – заметила я про себя.

Медленно уменьшаясь в размерах, в пещеру протиснулся уже мужчина. Я попыталась вжаться в стену, но меня будто и не заметили. Дракон, согнувшись, подошел к девушке, осмотрел раны и лоскут ткани, а заметив ожоги, зарычал. Я сглотнула. Но потом мужчина, принюхиваясь, перебрал травы, мох и коренья. Так же молча вытянул девушку на тех же ветках и уже за пределами пещеры, обратившись в дракона, схватил болезную передними лапами и улетел.

Ну что, спасибо и на этом. Не сожрал, и хорошо.

Глава 3

Поняла, что зависла в шоке, когда ноги уже изрядно замлели от неудобной позы. Оставалось лишь взять себя в руки и следовать ранее придуманному плану действий: добраться до обратной стороны горы и осмотреть местность. Каменный схрон уже не был таким безопасным, поэтому не было смысла бороться за его сокрытие. Оставляя все как есть, я, оглядываясь, вышла из пещерки и направилась к зелёным кустарникам. Собрав с листьев скопившуюся за ночь росу, совсем немного утолила жажду. Проводя языком по влажным листьям, в удовольствии щурилась, смакуя влагу на губах. Живот забурчал, напоминая о необходимости питаться, но мне оставалось лишь надеяться на всё те же ягоды – охотиться с палкой на мелкую живность меня не научили. Вот к чему приводит постоянная компания оборотней. До моего излюбленного места с вкуснейшими ягодами я не помню как дошла. Зато потом словила себя на пихании в рот не только малины, но и соседних листьев – голод может быть и не таким. Нужно было срочно искать еду.

Ослабленная бессонной ночью и трудным днём до этого, голодом и жаждой, я села на поваленное дерево и зарыдала. Без надрыва и истерики… Так, насколько хватило сил. Я всегда думала, что мой ум поможет мне в любой ситуации, но нет… Сейчас я, как никогда, убедилась в обратном. С небывалой жестокостью хранитель открыл мне глаза, показывая всю никчёмность моего человеческого тела.

Мне уже не хотелось идти вокруг горы. Режущий от голода живот отключал разум и вел прямо в поселение. Туда, где с огромной вероятностью была еда. Я не сильно задумывалась, что ее мне тоже просто так не дадут, а денег у меня не было, как и чего-нибудь из того, что можно было бы на еду обменять. Мне не удастся скрыться: красные волосы уже на входе в поселение привлекут слишком много внимания. Внутренняя борьба была недолгой. Голод победил над разумом, и я двинулась, еле передвигая ногами, в сторону своей возможной гибели.

Специально сделала круг к источнику, вода немного притупила чувство голода, что и придало сил на дальнейший путь. Шла, не разбирая дороги, просто выбрала направление и следовала ему, ориентируясь лишь на мох, растущий на деревьях. Голова начала нещадно болеть, руки все чаще хватались за свисающие ветви, платье цеплялось за выступающие корни, разрывая подол на лоскуты. Лучи солнца ослепили, и я присмотрелась… Каменная статуя хранителя и резервуар. Надо же, дошла и не заблудилась. От осознания этого открылось второе дыхание. На его парах я и двинулась к статуе на всей своей скорости, что и привело к плачевным последствиям. Оторвался кусок подола, в котором и запутались мои ноги. Я летела недолго, но удар об каменный постамент статуи, стал последним моим воспоминанием.

– Эй, мужик, а чего это ты там везёшь? – донеслось до моего туманного сознания.

– Милок, так это ж дочурка моя, – подключился к разговору скрипучий старческий голос, – на услужении у нашего арха была. Прихворела, аль не видишь?

– Это что ж, это он ее так приложил? – участливо спросил первый голос.

– Не дозволено нам, милок, о таком говор разводить, – укорил старик, – мы – народ маленький. Изволят сожрать – сожрут. Благо живая домой воротилась. А то, что битая, так поправиться.

– Ты ей поэтому голову закрутил? – не сдавался первый, – Неужто рана такая большая?

– Там не только рана страшнючая, но и космы опалённые, – скорбно выдохнул старец.

– Да, – протянул мужик, – жалко девку. Да ты проезжай, не задерживай людей в воротах.

Повозка двинулась, и под ее мерное колыхание сознание вновь ушло на подкорки. В следующий раз я даже смогла открыть глаза. Полежала, посмотрела в бревенчатый потолок, прислушалась к своему телу: голова болела, но терпимо, помимо этого, других неприятных ощущений не испытывала. Медленно приподнялась на локти. Комната совсем немного качнулась, но быстро встала на место. А от ушибов и головных ран я совсем не знала никаких зелий и трав, в свое время не успела дойти до этого раздела, а жаль, сейчас бы мне это очень пригодилось. Хотя… По-видимому, я уже не в лесу, а в том самом селении, здесь искать нужную травку было бы очень сложно, а может, и невозможно.

– Глянь-ка, очнулась.

К кровати подошла худенькая женщина. Первым делом я обратила внимание на повязку, которая полностью закрывала один глаз, видимо, хозяйки дома. Неужели драконы над ней так поиздевались? Или наказали за что?

– Ты не трусь, деточка, – быстро затараторила женщина, – мы тебя не выдадим. Подлечим немного, и пойдешь себе с миром.

Я открыла рот, порываясь что-то ответить, но замялась, не зная, что именно говорить.

– Мой муж тебя увидал у статуи хранителя. По волосенкам твоим сразу понял, что ты магиня. А раз магиня, то, видать, сбежала от арха. Вся изголодавшая, в лохмотьях, ещё и битая.

Я опять открыла рот, чтобы возразить, но женщина подняла руку, останавливая.

– Ты можешь ничего нам не говорить, целее будем, если что случится. Я вот одного не могу понять, – нахмурилась хозяйка, – когда же архи начали к себе в забавы магинь брать? Да и взрослая ты… На вид уже все восемнадцать вёсен перевалило. Очень странно всё…

В моей голове собиралось полное осознание места, в котором я оказалась. С каждой брошенной фразой, картинка становилась все более ясной, хоть пока и не открывала всей сути. Нужно было что-то сказать, ответить этим людям, которые были готовы меня прикрыть и вылечить. Я привыкла отвечать добром на добро, только волновал меня один вероятный исход событий: если из-за моей откровенности, этих добрых людей казнят? Подумав, решила сказать полуправду:

– Я не из этих мест. – Мой голос был хриплым.

Хозяйка протянула мне деревянный черпак с водой. Пить было больно. Глотки резали пересохшее горло, а жажда все не уходила. Ко всему прочему, в доме было очень жарко, а в сухом воздухе не хватало влаги. Как же сильно отличался здешний климат от лесного.

Стукнула входная дверь и к нам приблизился седовласый старик:

– Ну как ты, болезная?

По голосу я поняла, что это именно он подобрал меня и привез сюда.

– Лучше, – улыбнулась я искренне, – спасибо вам.

– Коль лучше, давайте за стол, я яиц принес и хлеба, обедать будем.

После таких слов, живот будто с цепи сорвался и выдал самое громкое свое «урр».

Хозяева на меня посмотрели, и старик, почесав бороду, добавил:

– А пойду-ка я у соседей зерна ещё на кашу попрошу.

Щеки покраснели, и я, смущенная, опустила голову. Не хотела создавать проблем или неудобств, но как уж получается.

– Да не переживай ты так, детка, – женщина провела рукой по моим волосам, – дед мой никому ничего не ляпнет. Он очень ответственный.

– Я не из-за этого волнуюсь, – решилась прояснить ситуацию, чтобы не смущать хозяев, – не хочу стеснять вас, люди добрые, да и объедать… Вижу, что небогато живёте, наверное, сами не доедаете, а тут я.

– Тьфу ты, глупая!

Женщина дала мне лёгкого шутовского подзатыльника, напомнив этим Больяру, но потом резко смутилась и прижала руки ко рту:

– Ох, прости, голова-то у тебя больная ещё, а тут я… Дура старая.

Я усмехнулась и потерла место шлепка. Старик вернулся быстро, но в комнатку не зашёл, за ним пошла и женщина. Встав с простой деревянной кровати, поняла, что спальное место-то хозяйское. Для двоих людей узковато, но им выбирать явно не приходилось. Вдруг из другой комнаты донёсся окрик:

– Во двор не выходи и окна не открывай, – кричала женщина, – ты без платка. Вдруг соседи увидят волосы твои чудные, растреплют. Тогда уже точно всем не поздоровится.

Я мысленно согласилась с вещанием хозяйки и обратила внимание на длинное платье из простой серой ткани.

– В углу бочка с водой и чистая тряпица, – вновь донеслось из другой комнаты, – а на кровать я положила платье, надевай его, если не брезгуешь.

Я не брезговала, да и куда мне. Сама в лохмотьях стояла да на чудище походила. Умылась, стянув до пояса то, что осталось от моего наряда, обдала руки и шею, промокнула чистой тканью кожу. Сняв остатки, с большим удовольствием натянула на себя целое платье с пуговками от горла и до пояса. Ткань была хоть и простая, зато не грубая и не кололась, что меня очень порадовало. Чудом было и то, что со всеми приключениями нижнее белье, которое Вера заставила меня надеть на свадьбу Заны, никак не пострадало. В такой момент, сравнивая кружева с длинными нижними сорочками и панталонами, я ещё больше убедилась в правильности выбора.

Когда я вышла к хозяевам, они долго не отводили от меня взгляда, а в их глазах появились слезы. Я подумала, что сделала что-то не так, и хотела извиниться, но старик меня опередил:

– Ты это… Прости нас, дев… магиня. Платье это дочки нашей, а ее уже как десять лет нет с нами.

Я представила всю боль и горечь этих людей и себя как живое напоминание об утрате. Мое выражение лица было понято неверно, и женщина быстро заговорила:

– Не переживай, оно новое. Кила не успела его надеть, дракон забрал.

Аккуратно присев на деревянный табурет, я мягко спросила:

– Что тут у вас вообще происходит? Какие порядки правят в этих землях?

– Тебя что, из других земель арх притянул? Вот же ящерицы! – возмутился старик.

– А ну тс! – стукнула пальцем по столу женщина, – Не стоит гневить хранителя.

Я была полностью с ней согласна. На своей шкуре это прочувствовала сполна.

– Мы не будем спрашивать про твой дом, – взяла меня за руку хозяйка, – нам лучше вообще ничего не рассказывай. На службе у архов есть маги, которые в головы залазят и мысли достают. Побережемся. А вот тебе об этих местах расскажем. Земли эти красных драконов. Родовитых драконов называют архами, у вас, наверное, тоже так, но лучше я расскажу всё. Люди не имеют право обращаться к ним по именам. Да и не знаем мы их имен, кто б нам их говорил?

– А как же вы их отличаете в разговоре? – полюбопытствовала я.

– А не положено о них разговоры разговаривать, да и видели мы только парочку архов, которые девок наших забирали, и всё, – хмуро ответил старик.

– А зачем забирают? – тихо спросила я, почти шепотом.

– А кто зачем, – мертвенным голосом отозвалась хозяйка, – кто для забав, кто для рабства, кто для еды. В слугах у них только маги, люди для них корм, ну и забава.

– А жрать они предпочитают молодых дев, перед этим грязно позабавившись. Уносят даже совсем маленьких, которым и двенадцать-то не стукнуло. Хотя маленьких и мальчиков порой забирают, если лицом вышли.

Я поежилась и сглотнула набежавший ком. Всё это просто не могло адекватно влезть в мою голову, я всячески старалась отвергнуть эти факты.

– В нашем селе совсем не осталось баб, – вздохнул старик, – до старости доживают только немощные, больные и увечные.

– А это, – я указала на повязку, – дракон сделал?

– Нет, милая, – ухмыльнулась женщина, – это я сама сделала, чтоб дракон меня не забрал. Накалила железяку и сделала. Зато с Пекой своим осталась.

Меня передёрнуло ещё сильнее. Это на что пришлось пойти женщине, чтобы остаться в селе и жить простой жизнью… А может, она так сильно боялась сойти за драконий корм? Как же мерзко в этом мире обращаются с людьми! Я помнила рассказы Заны, но и представить не могла, что все настолько плохо.

– Меня, кстати, Гиза зовут, – смутилась женщина, – а то совсем забыли о манерах. Моего старика Пекой. А тебя как, деточка?

– Полное имя Тариона, но друзья меня называют просто Тара. Скажите, Гиза, я правильно поняла, если меня найдут, то я смогу только в слуги пойти к драконам, и все? А кто же на них работает?

– Правильно, Тара, – кивнула женщина, – я не знаю, как в других землях, но у нас всем управляют только драконы. У них ведь и своя магия имеется, зачем им маги на службе? Если тебя обнаружат, то отправят в ближайший замок на работу. И останешься ты там до конца жизни. Ни один маг еще не покинул стен драконьего замка. Ты кушай, детка, не отвлекайся. – Хозяйка подвинула мне тарелку с кашей.

– А как тогда вы узнали, что они там служат? – удивилась я, преподнося деревянную ложку ко рту.

– Так письма пишут родным, от того и знаем. Писать-то им не запрещают, коль умеют. Простые люди, как мы, грамоте не обучены, оттого и весточку отправить не смогут, коли же что случится. Так и дочурка наша сгинула, не пойми где, как и когда.

В маленькой кухоньке воцарилась гнетущая тишина. Я не знала, куда деть глаза, от того и рассматривала убранство хозяев. Стол, деревянные табуреты, затертая скатерка да кухонная утварь по единице каждой на плите, которая разжигается поленьями, – вот и вся комнатка. Хоть я была благодарна хозяевам, понимала, что задерживаться здесь мне не стоит: их стесню и сама беду привлеку. Уж слишком я выделяться буду, по их рассказам, на фоне остального села.

– Я как-то слыхал от торговцев, они брели акаля села нашего, что есть земли, где маги добре работают и их тамака уважают… – Старик Пека смотрел на меня задумчиво. – Тебе, детка, туда надобно. В наших краях счастья не сыщешь.

Я кивнула, давая понять, что услышала и приняла информацию, осталось только придумать, как до тех мест добраться.

– Пека, у таверни же спозаранку торговый обоз околачивался. Авось выйдет у Тары с ними поехать. Узнать бы, куда те путь держат.

– Понял, мигом все разведаю, – подскочил с табурета старик и бросился прочь из дома.

Я ошарашенно перевела взгляд на Гизу, она осмотрела меня строго одним глазом и направилась в спальню. Прошло около минуты, как женщина вернулась и положила на стол большой зеленый платок.

– Держи, детка, – протянула его мне хозяйка, – он и волосы твои скроет и под глаза хорошо подойдёт. А брови твои огненные мы сажей замажем, чтоб не светились, аки пламя.

Пека вбежал, запыхавшись, и с порога выкрикнул:

– Гиза, собирай девчонку, они как раз к лазурным едут. Туда-то ей и надобно.

Я не была так уверена в данном утверждении, но решилась довериться знающим людям. Как же мне не хватало знаний. Я попыталась вспомнить всё, что читала о землях лазурных драконов. С ходу ничего не вспомнила, ещё и голова заболела сильнее.

– Так, надевай платок, – намазывая мои брови черной сажей, приговаривала женщина, – старайся больше молчать и не выделяться. Будут спрашивать: ты дочь наша, вернулась от нашего арха, теперь хочешь поехать на других посмотреть. Про магию свою никому не говори! Ни в коем случае! Продадут сразу же. Всё поняла?

Я кивнула, завязывая края плотного платка. Зеркал в хижине не было, но по скривившемуся лицу хозяев поняла, что что-то не так.

– Все равно хорошенькая. Украдут по дороге, – заключил Пека.

– А ты говори, что арх порезал тебя всю, шрамов много оставил и женского чрева лишил, – предложила Гиза, – потому служить к другому едешь.

– Какой кошмар! – прикрыла я глаза от ужасов, которые подкинуло моё воображение.

Думаю, что простые люди не из головы взяли все эти ужасы. Наверняка были прецеденты. Зато страх за честь и невинность ушел на второй план, здесь в живых бы остаться.

Голову в месте удара мне смазали. Оказывается, от виска и по правой скуле у меня растянулась гематома. И даже с ней хозяева считали меня хорошенькой. Приятно и страшно одновременно.

С улицы донёсся выкрик, и Пека сказал:

– Пора, это за тобой приехали. Не переживай и помни о наших наставлениях.

Старик открыл входную дверь, и я увидела деревянную крытую повозку, на козлах которой сидел тощий мужик и нетерпеливо поглядывал в нашу сторону. Его глаза мгновенно обрисовали силуэт моего тела и остались довольны увиденным, а я вот напряглась. Ну ничего, в крайнем случае использую магию, резерв уже должен был прийти в норму, так что не пропаду.

Глава 4

В повозке сидела грозная жилистая женщина. Она недобро на меня посмотрела, но тут же сделала вид, что занимается своими делами. Не став накалять обстановку, я села прямо на деревянный пол, уставив взгляд на свои ладони. До меня доносилось усердное сопение соседки, женщина принялась перебирать мешки с тканями, но временами все же пускала на меня колкие взгляды. Уже в дороге до меня дошло, что за эту перевозку мне придется чем-то заплатить – услугой или деньгами, которых у меня как не было, так и нет. Интересно, до чего старик Пека договорился с этими торговцами? Глядя в окно, я видела только сухую землю и редкие кустарники, деревьев больше на пути обоза не встретилось, а жара не спадала даже после полудня. Длинное платье неприятно липло к ногам, а под платком голова изрядно потела. В моём мире тоже были сухие земли с похожим климатом, на них обитали такие оборотни, как тигры, львы, гепарды и пантеры. В редких книгах про Карадонор я читала об их оборотнях. Они сильно отличались от наших двуипостасных тем, что не имели человеческого облика. Оборотни этого мира были крупнее обычных зверей и могли принимать боевую форму, которая скорее походила на лохматое чудовище, стоящее на задних лапах, чем на разумное существо. Было написано и объяснение этому: из-за драконьего превосходства оборотни всячески принижались и ущемлялись, это и остановило эволюцию их вида.

К вечеру мы подъехали к другому людскому поселению. Обоз состоял из десяти деревянных крытых повозок, похожих одну на одну. Каждая везла определенный товар: ткани, меха, бумагу, мешки с перьями, одежду.

– Долго там ещё? – крикнула женщина в маленькое окошко повозки.

– Погоди, Нор уплатит десятину за въезд и постой, тогда и поедем, – ответил тощий, сидящий на козлах.

Ждали недолго, через пару минут повозка снова тронулась, проезжая сквозь бревенчатые ворота. Я угрюмо осмотрела село. Ранее в спешке я даже толком не рассмотрела место, где жили Гиза и Пека, зато сейчас мне открылся весь непроглядный вид человеческого существования. Покосившиеся домики, собранные из подручных материалов: камней, бревен, веток. Везде стоял запах испражнений, как людских, так и животных. У простых домиков совсем не было никакой живности, но чем добротней было жилье, тем обширней гулял скот.

– Глянь, – зашептала женщина в окошко, – хорошо живут, у одних даже корова есть. Не то что в нашем селе…

– Так это дом главного, – послышалось с козлов, – у него небось и поросенок за домом спрятан, чтобы местные не видели да из зависти не распустились.

– А у нашего главного только гуси, – продолжила шипеть неугомонная.

– У нас и добрых хат по селу столько не будет, – гаркнул мужик, – ты ж гляди лучше: людей мало, детей совсем не видать, а главный роскошью живёт. Это что значит?

– Что? – подалась ближе к окошку женщина.

– Что он людей архам продает иль меняет на что.

– Да ты шо?! – взвизгнула женщина и как-то недобро на меня посмотрела.

Я, почувствовав неладное, сжалась и решила для себя, что рядом с этими людьми спать опасно. Ещё отдадут архам за вознаграждение, а Гизе и Пеке скажут, что на меня дракон напал, когда я по нужде ходила.

Повозки стали на выделенное им место. В десятину ночлег не входил, поэтому весь обоз остался у повозок. Все принялись что-то доставать. Кто-то еду, а кто-то скрутки, на которые тут же ложился, отдыхая с дороги. В каждой повозке было двое человек: один на козлах, второй в повозке следил за товаром. Когда я выбиралась третьей, все удивлённо смотрели на моих сопровождающих, но те только руками махнули, давая понять, что не намерены обсуждать эту тему.

– Вот тебе котелок и горсть зерна, – кинул мужик мне в ноги маленький мешок, – с тебя ужин. Отрабатывай дорогу.

Выдохнула, понимая, что ужин – это самая малость, что могли от меня потребовать. Но тогда я ещё не знала, что меня ждет впереди.

Открыв мешок, я воззрилась на котелок, дно которого было с трещиной, и жменю непроросших семян кукурузы в твердой оболочке. Я мысленно взвыла, понимая, что простым ужин точно не будет. Решив проверить свои догадки, подошла к мужику.

– Извините, – обратилась я тихо.

– Вун, – буркнул мне мужик.

– Что? – не понимая, что это значит, переспросила.

– Меня зовут Вун, – нахмурился мужик.

– А-а… – протянула, – извините, Вун. В котелке трещина, как ужин то варить?

– Хах, – хмыкнул недобро мужик, – а это не мои проблемы. Коль хочешь дальше ехать, придумаешь и как котелок починить, и как меня с женой накормить.

А меня, значит, на ужин не зовут. Ну и противные же люди мне попались! Как же хотелось развернуться и ударить этим котелком по ухмыляющейся роже, а потом, махая ладошкой им вслед, уйти в закат. Но с моим знанием местности и умением влипать в неприятности… Следовало попробовать потерпеть какое-то время, пока не доберёмся до земель лазурных драконов. Возможно, там и вправду к магам лучше относятся.

Подхватив котелок, я отправилась блуждать по селу. Следовало найти укромное место, где я бы попробовала с помощью огня размягчить сталь и скрепить края трещины. Понимала, что идея бредовая, но попробовать стоило. Жителей было действительно очень мало, никто не расхаживал и не разговаривал, казалось, что все скрылись по своим углам в страхе перед чем-то. Насторожилась и ещё раз подумала, что этой ночью лучше не спать, как бы сильно ни хотелось.

За одним домом заметила тупик, который не просматривался, если только специально в него не зайдешь. Оглянулась, за мной никто не шел. Кивнув своим мыслям, прошла в тупик и, облокотившись на ограждающую стену поселения, поставила котелок ребром, зажав его коленями. Одну руку положила внутрь котелка, а вторую снаружи, на дно. Сосредоточилась и выпустила силу огня, но не потоком, а концентрированно. Через какое-то время заметила, что дно размягчилось. Не убирая силы, продолжила сжимать руки, аккуратно разминая податливую сталь. Вроде все получалось. Магический огонь был намного сильнее обычного, оттого и времени для его размягчения понадобилось меньше. Помяв пальцами дно котелка, я смогла убрать трещину. Теперь оставалось только найти воду.

Я обошла все селение, но нигде, даже у малой живности, не наблюдалось бадеек с водой. Выводы слаживались сами собой: земли эти сильно жаркие и сухие, люди очень бедные и сильно голодают, скот могут себе позволить только зажиточные селяне, вода тоже в дефиците. Кажется, я поняла, какие драконы правят на этих землях. По учебнику помнила, что в самых жарких центральных землях Карадонора правят красные драконы. Только вот про их устои и отношение к магам не писали, видимо, чтобы поберечь юношескую психику. Сейчас, как никогда, я была настроена покинуть эти земли во что бы то ни стало в надежде на лучшее.

Я так задумалась, пока шла с котелком в руках, что, сама того не осознавая, совсем немного подогрела дно, стоявшее на ладони. Пришла в себя и вздрогнула от громкого хлопка. А вот это уже было интересно. Зерно кукурузы от накала котелка разорвалось, преобразившись в белое нечто. Взяв разбухшую кукурузинку, попробовала. А что, довольно-таки вкусно. Это был идеальный выход в сложившейся ситуации. Обвела взглядом пустующее село, никто за мной не наблюдал, и я решилась. Положила уже две руки: одну на дно, вторую сверху и совсем немного накалила магией. Зёрнышки тут же начали стрелять, упорно раскрываясь, а я улыбалась. Ужину быть.

К обозу я вернулась довольная. Поставила котелок перед Вуном и стала ждать реакции. Брови мужчины поползли на затылок, когда тот увидел преобразившуюся кукурузу. Попробовав одну, буркнул:

– Не каша, конечно, но годится. Хина, садись ужинать.

Из повозки вылезла моя попутчица и, зыркнув темными глазюками, уселась с другой стороны котелка.

– А мне, что ж, ужин не положен? – спросила с деланым спокойствием.

– Хах, – усмехнулась Хина.

– А о трапезе уговора не было! – твердо ответил Вун.

Сжала руки, чтобы не выпустить огонь, который так и жаждал спалить хоть что-нибудь. Медленно кивнув, села на землю и уставилась прямо в рот этим гадам, чтобы еда у них поперек горла встала.

– Чего пялишься? – взревела женщина, – Не нравится? Тогда пшла отсель!

И сказано это было так… я еле сдержала рвущееся пламя. Уже была готова наплевать на утаивание моего настоящего вида, даже начала вставать с места, как на мое плечо опустилась чья-то рука.

– Тише, девочка, – произнес спокойный мужской голос, – ты можешь поужинать с нами.

Я обернулась и увидела мужчину, а рядом с ним молоденькую девушку, которая смотрела с интересом, но улыбалась довольно искренне.

– Нор, это наша обуза. Мы взялись ее везти, – встал с места и Вун, – старик Пека попросил за девку.

– Даже так… Пека попросил, – нахмурился мужчина, – так с такими возничими она с голоду помрет, вы ещё с этих земель выехать не успеете.

– Девка всего лишь отрабатывает дорогу! – включилась истеричная Хина.

– В своем обозе я не потерплю издевательств ни над кем! – повысил голос мужчина.

Ого. В его обозе? Это что же получается? Он главный, и он решает, какая повозка и с каким товаром поедет. Ну хоть какая-то управа на этих наглых.

– Девчонка поедет со мной и Лией. Моей дочери пригодится хорошая собеседница, да и в дороге не так скучно будет.

Ещё раз посмотрела на девушку, она глазами спрашивала, не буду ли я против такого соседничества. Я в ответ тоже улыбнулась, так же молча отвечая согласием.

– Но Нор, – возразил Вун, – девка из нашего села. А по правилам…

Главный в обозе его перебил, не дав договорить:

– По правилам, из каждого села я принимаю по повозке, мы вместе проходим весь путь. Но разве там указано, как и где вы должны ехать? Совсем другой вопрос в том, что никто к себе в повозку не возьмёт постороннего. Я же рискну.

Мои сопровождающие промолчали, решив не накалять обстановку ещё сильнее, но отчего-то стали посматривать на меня с ещё большим осуждением. Пожав плечами, отправилась за девушкой. Их повозка на первый взгляд ничем не отличалась от других, но стоило присмотреться, как можно было увидеть совсем другое качество дерева и обивки с более дорогим обрамлением.

– Присаживайся. – Мужчина протянул мне маленький деревянный табурет.

Я благодарно улыбнулась и с облегчением присела.

– Меня Лия зовут, а тебя как? – тихо спросила девушка.

Я заметила одну закономерность: все имена здешних людей были простыми и состояли из трех-четырех букв, поэтому я решила отделаться коротким именем, чтобы не выделяться:

– Тара.

Нор протянул мне деревянную пиалу с кашей и тихо, чтоб никто не слышал, сказал:

– Я давно знаю Пеку и помню, как выглядела их дочь.

Напряглась, ожидая, что же мужчина решит делать дальше.

– Не переживай, – успокоил он меня, – я никому ничего не скажу. Если этот добрый человек поручился за тебя, значит, и я буду рад сделать то же самое.

В сердце что-то защемило, глаза заблестели от непролитых слез, а руки предательски задрожали. После слов этого мужчины я поняла, что очень соскучилась по заботе бабушки, по поддержке подруг, по чувству безопасности. Моя жизнь здесь походила на калейдоскоп неприятностей, который неизвестно еще чем закончится.

– Ну ладно тебе… тише-тише, – меня приобняла Лия.

Уткнулись лицом в плечо девушки и громко шмыгнула. И почему, когда тебя жалеют, плачется ещё горче?

Девушка гладила меня по спине, потом по плечам и голове, но в один момент ее рука остановилась, а губы зашептали:

– Папа…

Я не сразу поняла, в чем крылась причина таких действий, пока Лия, с тщательным усердием не начала поправлять платок на моей голове, который, по-видимому, сполз от ее утешений.

Подняв заплаканные глаза, уставилась на моих притихших спасителей. Они пытались скрыть удивление от всего обоза, но не могли спрятать из глаз любопытство.

Понимая их немой вопрос, отрывисто ответила:

– Огонь… не отсюда.

– Больше ничего не нужно, – Нор поднял руку в останавливающем жесте, – теперь я ещё лучше понял Пеку. Да хранит нас создатель, и тогда мы без препятствий доберёмся до нужной цели.

Мысленно попросила создателя о том же. А вслух решила решить задачу, которая никак не сводилась у меня в голове:

– Поясните мне, пожалуйста, некоторые моменты: как я поняла, эти земли очень сухие и бедные на воду и еду, практически нигде нет деревьев, кроме того, места с горой и статуей хранителя. Но ещё меня поражает, как вы, не имея даже скота, умудряетесь торговать такими товарами? Даже обоз собрали…

На мое негодование Нор только усмехнулся и, словно маленькому ребенку, принялся объяснять:

– То место, с горой и статуей хранителя, для людей священно. Сквозь гору пробивается живительный ключ, он наполняет силой и энергией землю, животных и людей, что приходят к нему в молитве.