Читать книгу: «В качестве эксперимента», страница 3

Она мотает головой, чтобы отогнать эти образы. Потом берёт тарелки с пирогом и ставит их на круглый стол, накрытый цветочной скатертью. Розали опускает рядом с ними бокалы, и они садятся ужинать. Джерри запрыгивает на свободный стул рядом с Дейзи, требуя, чтобы ей уделили внимание, и тут же начинает мурчать, когда Дейзи гладит её по голове, а потом аккуратно чешет шею.

Розали наблюдает за ними с тёплой улыбкой, а когда Дейзи отрывается от кошки, чтобы промочить горло чаем, интересуется:

– Помимо машины, что в том парне было необычного? Может, он что-то сказал?

– Необычного? – усмехается Дейзи. – Только его самодовольство и ущербный юмор, – потом она вспоминает: – А! Он искал Лукаса Уайлдера.

– А-а-а, теперь ясно! – догадывается Розали, делая глоток чая. – Это его племянник, Джаспер. Он приезжал сюда несколько лет назад, разве не помнишь?

– Нет, – мотает головой Дейзи, мысленно тут же делая пометку: «Джаспер – имя придурка». Она отправляет в рот кусочек пирога. Приятный яблочный вкус тут же щекочет рецепторы, и она улыбается. – Как всегда, божественно! Жаль, что мне не передались твои кулинарные способности.

– Ты просто пошла в дедушку: на кухне превращаешься в пиротехника! – усмехается Розали.

– Да-а-а, его знаменитые кексы-угольки, – вспоминает Дейзи.

Розали бросает взгляд на фотографию, стоящую посреди стола. На ней запечатлена она в обнимку с Уильямом, её единственной любовью, и широко улыбающейся Дейзи шесть лет назад. Тогда они были настоящей счастливой семьёй, не чаяли друг в друге души, радовались, когда дела шли в гору, и смеялись над мелкими неудачами вроде сгоревшей выпечки или попыткам Дейзи собрать её первый букет.

Она вздыхает. Дедушка ушёл из жизни, когда ей было четырнадцать, но тёплые воспоминания о нём таятся в каждом уголке этого дома. Они с бабушкой прожили долгую, счастливую жизнь, полную любви и заботы, которую всегда дарили Дейзи.

– Думаю, он бы тобой гордился, – произносит она.

– И тобой, – в ответ заверяет Розали. – И точно бы попытался прибить Мэтта.

– Ну ба-а-а, – вздыхает Дейзи. – Этот болван не стоит того, чтобы мы так много о нём говорили.

– Просто будь осторожна, – просит Розали. – Пока он здесь, я волнуюсь за тебя. Даже если он одумается и исправится, я знаю, как тяжело тебе его видеть после всего…

– Пожалуйста, – останавливает её Дейзи, – не напоминай.

Розали тут же замолкает. Но её недосказанные слова начинают царапать грудь изнутри, словно на ней вновь открылась язва, которая всё сильнее и сильнее кровоточит. Дейзи делает глубокий вдох. Комната начинает плыть, как будто она смотрит на неё сквозь мутное стекло. Руки сжимаются в кулаки. Дейзи бегает взглядом от старого серванта с посудой до скрытого занавесками окна, напротив которого они сидят за обеденным столом.

Её состояние не остаётся незамеченным. Розали тут же ставит свой бокал и обхватывает руками её лицо.

– Дейзи, смотри на меня, – просит она. – Всё хорошо, слышишь?

Дыхание сбивается, будто Дейзи раз за разом пробегает кросс. Она прикрывает глаза, начиная считать до десяти. С каждым следующим числом в теле чувствуется всё большая слабость. Постепенно стук собственного сердца становится тише, пропадает озноб, и Дейзи чувствует, как её покидают все силы, словно последнюю неделю она работала без перерывов.

Она открывает глаза. Розали смотрит на неё испуганным взглядом. Дейзи выдавливает улыбку.

– Всё нормально, – говорит она и облегчённо вздыхает, высвобождая одну руку из бабушкиной хватки, и тянется к бокалу, чтобы его осушить.

Джерри пристально смотрит на неё, как будто боясь издать лишний звук, и лишь трогает лапой её платье. Дейзи улыбается, а затем ставит бокал и бросает взгляд на тарелку с пирогом. Минуту назад он казался ей аппетитным, а сейчас от его вида к горлу подступает тошнота.

– Ба, ты же не против, если я уйду к себе? – спрашивает она, переведя взгляд на Розали.

– Но Дейзи, ты же даже не поела! – восклицает Розали, однако тут же успокаивается, кивая. – Если вдруг тебе что-то понадобится, я буду в гостиной.

– Спасибо, – она быстро целует бабушку в щёку и уходит из комнаты, поднимаясь по скрипучим ступенькам на второй этаж.

Её комната находится справа, напротив спальни бабушки. Из-за небольшого размера мебель здесь стоит плотно друг к другу: у стены слева, выкрашенной в нежно-персиковый цвет и завешанной гирляндами и полароидными фотографиями, расположена небольшая кровать с мягкими подушками и оранжево-жёлтым пледом. Рядом с ней под окном стоит белый письменный стол с компьютерным креслом и ноутбуком, левая часть которого играет роль прикроватной тумбочки. Он завален книгами, тетрадями и упаковками разноцветных стикеров. Подоконник забит комнатными растениями, которые Дейзи тут же принимается поливать. Справа от стола стоит комод с зеркалом, в котором хранятся её вещи. А рядом с ним – книжный шкаф с тремя ящиками снизу.

Закончив с цветами, Дейзи выдвигает нижний ящик и достаёт оттуда коробку с приклеенной надписью «Счастливое будущее». Открыв крышку, она вытаскивает из кармана заработанные купюры и добавляет их к уже накопленной сумме. Кто знает, может быть, однажды здесь будет достаточно денег, чтобы начать новую жизнь. Переехать в собственную квартиру, поступить в колледж или вообще покинуть Саннивуд… При одной только мысли об этом сердце делает кульбит.

Закрыв коробку, Дейзи прячет её на место. Потом отходит от шкафа, включает гирлянду, наполняющую комнату тёплым светом, и ложится на кровать. В коридоре раздаётся тихий топот, и через мгновение к ней запрыгивает Джерри. Дейзи тут же прижимает её к себе, что, конечно же, не очень нравится свободолюбивой кошке, но эти объятия действует лучше любого успокоительного, будто своим мурчанием Джерри убивает всех демонов, кружащих в разуме её хозяйки.

Когда кошка начинает вырываться, Дейзи позволяет ей спрыгнуть с кровати на персиковый круглый коврик и переворачивается на спину. Разглядывать белый потолок, кажется, стало её привычным и уже весьма надоевшим занятием. Поэтому Дейзи перемещает взгляд на гирлянду из фотографий. Они расположены в хронологическом порядке слева направо. Самые первые сделал её отец, когда Дейзи была совсем маленькой. Здесь запечатлён их первый отдых в Калифорнии, Дейзи с мамой на пороге младшей школы и пара снимков с её дня рождения. Потом камера перешла в руки Дейзи, и она сфотографировала свой первый букет, их старую собаку по кличке Гарди и семейный ужин с дедушкой и бабушкой по случаю Дня Благодарения. За ними последовали снимки из старшей школы. На них Дейзи запечатлена со смуглой девушкой с каштановыми волосами. Фотографий с Моной здесь больше всего, что неудивительно: они проводили вместе почти всё время.

После гирлянда начинает редеть, как будто на ней не хватает фотографий.

Это продолжается до снимка с выпускного, сделанного три года назад, где Дейзи и Мона светятся от счастья в своих вечерних платьях. А потом Мона исчезает, и на следующих кадрах Дейзи запечатляет магазин, витрину с букетами и маленькую Джерри.

Она задерживает взгляд на пустующих верёвочках, потом на фотографиях с Моной, и наконец садится, доставая из кармана джинсовки телефон. В сердце закрадываются противоречивые чувства, как будто Дейзи собирается сделать что-то незаконное. И, возможно, так и есть. Но это не останавливает её от того, чтобы открыть чат с Моной и написать ей краткое:

Мне надо с кем-то поговорить. Ты свободна?

Дейзи чувствует, как по телу вновь пробегает дрожь. Единственный человек, который хотел бы видеть Мэтта меньше неё самой, – это её лучшая подруга. Дейзи не нашла ничего лучше, чем сообщить о его возвращении Моне.

Но муки совести заканчиваются, как только приходит ответ:

Прости, мы с Шер занимаемся в кафе. Напишу позже.

Прочитав это, Дейзи облегчённо вздыхает. Возможно, это и к лучшему. Всё, что происходит в Саннивуде, уже давным-давно не касается Моны. Хватит с неё. А появление Мэтта – не что-то из ряда вон выходящее. И так было понятно, что каникулы он захочет провести дома, помогая родителям и зависая со школьными друзьями.

Дейзи снимает куртку и забирается под плед. Что бы не произошло дальше, она обязательно с этим справится. А когда Мона приедет сюда на каникулы, они проведут незабываемую неделю и уж точно не будут думать ни о Мэтте, ни об остальных проблемах.

Главное держаться и сохранять рассудок. И ни в коем случае не позволять эмоциям отравить разум.

***

Работа в цветочном магазине похожа на один из методов терапии. Комбинирование цветов в букеты позволяет ненадолго отрешиться от реальности, думая лишь о том, с чем будут лучше всего смотреться колокольчики и как дополнить букет с гардениями, чтобы они оставались в центре внимания. Когда мозг кипит от таких решений, его можно разгрузить выученными наизусть действиями, вроде консультации клиента, оформления заказа и пожелания возвращаться в «Bloom's Heaven», если ему вновь потребуется цветочная композиция для особого события.

Вручив очередному покупателю его букет, Дейзи посылает бабушке улыбку и прячет выручку в кассу. Розали работает над композицией из белых азалий, которую должны забрать уже сегодня вечером. Её пальцы ловко размещают цветы в коробке в форме цилиндра такого же цвета, как сами азалии. Хоть самих цветов в ней и не много, композиция выглядит пышной благодаря зелёным листьям, на фоне которых резко выделяются нежно-белые азалии.

Закончив работу, Розали обращается к Дейзи:

– Я отойду на минуту. Если вдруг кто-то заглянет…

– …он должен уйти с хорошим настроением и шикарным букетом, – заканчивает за неё Дейзи.

– Молодец, – хвалит её Розали, снимая фартук и удаляясь в служебное помещение.

Оставшись одна, Дейзи проходится взглядом по всем выставленным на продажу букетам. Такая тщательная проверка необязательно, но зачастую один сухой лепесток может отпугнуть потенциального покупателя, а в цветочном бизнесе это величайший крах. Пускай у их магазина и нет конкурентов, Розали сильно заботится о качестве букетов. А Дейзи знает: завявшие цветы не только отталкивают клиентов, но и теряют смысл вложенного в них послания и говорят уже на другом языке.

Дверной колокольчик раздаётся в тот момент, когда она доходит до букета колокольчиков. Посчитав это хорошим знаком, Дейзи натягивает улыбку и поворачивается к клиенту. В этот момент её словно ударяют небольшим разрядом тока.

В магазин вальяжной походкой заходит Джаспер. Он улыбается и направляется к прилавку, опираясь на него руками и бросая на взгляд на Дейзи. Его глаза игриво блестят. Дейзи знает этот симптом и, глубоко вздохнув и натянув улыбку, мысленно готовит себя ко всем последующим проявлениям диагноза «Озабоченный придурок».

– Приветствую в магазине «Bloom's Heaven»! Ищете что-то особенное? – тараторит она, будто перед ней самый обычный клиент.

Хотя почему «будто»? От остальных его отличает лишь неумение парковаться и отсутствие манер.

– Дейзи, – Джаспер неспешно скользит по ней взглядом, будто оценивая по одному ему известным параметрам. Сначала Холл недоумевает, откуда он знает, как её зовут, но потом вспоминает о бейджике у себя на платье. – Какое подходящее имя для цветочницы.

– Да, я уже это слышала приме-е-ерно, – она наигранно задумывается. – Миллион раз. Так что ближе к делу.

– Конечно, – улыбается Джаспер, принимаясь разглядывать букеты. – Видишь ли, Дейзи, я попытался заселиться в ваш клоповник с вывеской «Гостиница», и мне достался номер с разбитым зеркалом в ванной. Словами хозяйку не убедить переселить меня в другой. Может быть, цветы растопят её сердце. Мне сказали, это твой талант. Ну, помимо приковывания бедных парней к решёткам.

– Гостиница? – удивляется Дейзи. – А я слышала, ты приехал к дяде.

– Как мило, что ты решила навести обо мне справки, – улыбается Джаспер. – Но у моего любимого дяди Лу обрубили электричество, а я вряд ли похож на технофоба. Так что пришлось перебраться поближе к цивилизации. И, судя по всему, к моей очаровательной единственной знакомой в этой дыре.

– Значит, тебе нужно подмазаться к миссис Берг, – кивает Дейзи, игнорируя его слова. – Что ж, для такого случая могу предложить…

– Вот эти, – Джаспер указывает на букет с красными герберами. – Возможно, по их цвету она поймёт, как страстно я хочу другой номер.

Дейзи усмехается, намереваясь сказать, что это не лучший выбор, и ему лучше присмотреться к другим цветам. Но когда она открывает рот, что-то внутри щёлкает. Ангел на плече, вечно следующий за ней, падает вниз, и его место занимает маленький дьяволёнок, потирающий руки и диктующий Дейзи свой совершенно отвратительный план, которому она бы ни за что не последовала.

Если бы её клиентом был не Джаспер Уайлдер.

Поэтому она лишь натягивает улыбку, отвечая:

– Прекрасный выбор, – и уточняя: – Оплата принимается только наличными.

Джаспер достаёт из сумки через плечо кошелёк и бросает две купюры. Дейзи убирает их в кассу, тут же выдавая ему сдачу, и протягивает проданный букет.

– Надеюсь, эта покупка станет причиной вернуться в «Bloom's Heaven»! – с улыбкой произносит Дейзи.

– Сомневаюсь, что мне понадобятся букеты, чтобы задабривать дядю, – отвечает Джаспер, забирая цветы, и подмигивает. – Но если для тебя это повод видеться чаще – только скажи!

Когда он выходит из магазина, возвращается Розали. Она бросает взгляд на только что закрывшуюся дверь, потом переводит его на Дейзи и подозрительно прищуривается.

– Ты чего такая довольная? – интересуется она. – Неужели один проданный букет так поднял тебе настроение?

– Ага, – кивает Дейзи. – Джаспер купил герберы, чтобы задобрить миссис Берг.

– Герберы?! – в ужасе уточняет Розали. – Но у Шарлотты на них аллергия! Ты должна была…

– Это выбор клиента, я обязана его уважать, – отвечает Дейзи. – А он должен был извиниться за то, что расплющил мой велик.

– О, Дейзи, – осуждающе качает головой Розали. – Что ты творишь?

– Ничего такого, – она невинно пожимает плечами. – Месть подают холодной, герберы продают, пока они не завяли. И, если честно, я бы многое отдала, чтобы увидеть, в каком восторге будет миссис Берг, когда ей их преподнесёт этот оболтус.

Розали бросает на неё полный осуждения взгляд и возвращается к своему букету, украшая его последними штрихами. Дейзи вздыхает, подпирая подбородок рукой. Её совесть усердно борется с наслаждением от мысли, что в ближайшие полчаса имя Джаспера будет в блэк-листе единственной гостиницы в Саннивуде. Возможно, тогда он уберётся отсюда, и его бордовый спорткар останется лишь во снах, таких же бессмысленных, как и его появление.

И помогут ей в этом красные герберы. Как символично. Кажется, Джаспер неравнодушен к этому цвету.

«Прощай, Джаспер Уайлдер, – мысленно произносит Дейзи. – Как жаль, что ты больше не заглянешь в магазин… А, впрочем, я как-нибудь это переживу».

Её губы растягиваются в улыбке, а с плеч словно спадает гора. От таких, как он, вечно одни проблемы. А это последнее, что нужно Дейзи.

Глава 3. Персик

– И если я узнаю, что ты что-то вынес из моей гостиницы…

– Ладно! Я понял!

Джаспер поднимает руки вверх, уходя из вестибюля. Сзади раздаётся недовольное фырканье, а за ним – шуршание мусорного пакета, в который миссис Берг, громко чихая, заворачивает его подарок. И кто мог подумать, что из всех возможных цветов, у этой горгоны – именно так её окрестил Джаспер – аллергия именно на герберы? Досадное недоразумение, за которое он едва не поплатился своей головой. И выселением. Что из этого было бы хуже – хороший вопрос.

Поднявшись по лестнице, Джаспер быстро находит свой номер, открывая дверь выданным ему ключом. Некоторые придорожные мотели могли бы запросто дать фору этой гостинице: зелёные обои с цветочками, серый ковролин с пятнами, старая кровать, застеленная покрывалом болотно-зелёного цвета, две тумбочки по бокам, шкаф напротив и стол у задёрнутого зелёной шторой окна.

Перед правой тумбочкой находится дверь в маленькую ванную. Дешёвая плитка бежевого цвета забрызгана каплями, которые вряд ли отмоет даже самый мощный очиститель. Зайдя сюда впервые, Джаспер опасался, что сантехнику постигла та же участь, но, к счастью, это оказалось не так. И старомодная ванная на ножках, отгороженная шторкой, и небольшая раковина, и унитаз в этом номере выглядели так же чисто, как сантехника в его собственной квартире – хоть один плюс.

Джаспер бросает взгляд на своё отражение. Благодаря большой трещине по центру круглого зеркала, оно словно расколото на две части. Эта стекляшка стоит копейки, вряд ли заменить её – такая большая проблема. Но судя по всему, миссис Берг думает иначе.

Джаспер умывает лицо холодной водой, чтобы слегка взбодриться, а затем возвращается в комнату. Аккуратно достаёт из неразобранного чемодана – он под страхом смерти не повесит свои вещи в этот древний шкаф! – ноутбук и ставит его на стол. Наличие работающего интернета – единственный плюс этого клоповника. Его рабство начнётся только завтра, а значит, сегодня можно сосредоточиться на учёбе.

Хоть бруклинский колледж и временно занёс его в чёрный список студентов, благодаря однокурсникам, у Джаспера есть доступ ко всем материалам. Открыв почту, он скачивает документы, любезно отправленные Кевином, и следующие несколько часов проводит за его криво составленными конспектами – надо было заводить друзей среди отличников – и за чтением материалов лекции.

Ещё со средней школы Джаспер был уверен, что пойдёт по стопам отца и всех его родственников, выбрав экономический факультет. Ему не раз объясняли: у Уайлдеров это в крови! Для них нет ничего сложного, чтобы начать разбираться в отчётах с шестизначными числами, а потом перенести их из колонки убытков в колонку прибыли. Ну а про работу с персоналом и говорить нечего: мужчины в семье Джаспера всегда были первоклассными лидерами. Конечно, все скромно умалчивают о том, как Роберт Уайлдер однажды чуть не стал банкротом, и поэтому «Orgalux» больше не принадлежит их семье. Но Эдгар всё ещё имеет большое влияние и владеет тридцатью процентами его акций, поэтому неудача его отца преподносится как «Новый этап в жизни компании». Навыки маркетологов, по всей видимости, тоже являются неотъемлемой частью ДНК Уайлдеров.

Джаспер проводит за ноутбуком весь остаток вечера. И лишь когда его глаза начинают слипаться, закрывает крышку. Он отправляет Кевину краткое сообщение:

Спасибо, я твой должник.

В ответ приходит эмодзи «Окей». Джаспер усмехается и смотрит в окно. Саннивуд окутывает сумрак, медленно переходящий в летнюю ночь. Она, словно тёплое одеяло, заботливо накрывает город, погружая его в сон. Забавно. В Нью-Йорке в это время жизнь била ключом, а здесь Джасперу хочется поддаться безмолвной колыбельной и скорее забраться под тонкое покрывало.

Он направляется в ванную. Проводит стандартные вечерние процедуры, а после ложится в кровать, выключив свет. Сквозь открытое окно в комнату проникают голоса прохожих и слабое мерцание работающего из последних сил уличного фонаря. Джаспер быстро засыпает.

Ему снится Нью-Йорк. Грандиозная вечеринка, которую они с друзьями почему-то решили устроить прямо в аудитории кампусе. Меган, одетая в один из своих лучших нарядов и танцующая с ним под громкую музыку. А потом в их идиллию врывается загипсованный Билли с криками: «Какой из тебя управленец, Уайлдер? Ты же поставишь всех под удар ради своей шлюхи!». И в следующую секунду аудитория пропадает, а Джаспер оказывается один в бескрайнем поле.

К счастью, продолжения, где он задорно бегает по нему голышом, не следует. Джаспера будит противный звук будильника, который он быстро выключает во имя сохранности своих нервных клеток. Потом садится на кровати и трёт сонные глаза. Неудивительно: о какой бодрости может идти речь, если приходится подрываться в полшестого?

За окном уже рассвело, но солнце ещё не успело коснуться каждого уголка этого маленького городка. Джаспер зевает, а потом встаёт с места. Холодный душ – лучшее средство от сонливости, особенно, если через тридцать минут уже нужно быть в строю. Когда все водные процедуры остаются позади, он одевается и выходит из номера.

Надо отдать должное: сон на кровати в этой второсортной гостинице не идёт ни в какое сравнение с попытками уснуть в тюремной камере, которой его так сильно пугал отец. Но вот к режиму Лукаса у Джаспера определённо есть вопросы. Зачем так рано подрываться, если у тебя нет учёбы или чёткого графика работы? Крепкий сон – единственный плюс, который Джаспер планировал получить от пребывания в Саннивуде, но, кажется, его обломали и здесь.

Утренняя прохлада осторожно касается его кожи, покрывая её мурашками. Джаспер обхватывает плечи руками. По прогнозу погоды сегодня обещали аномальную жару, но, кажется, всё же стоило надеть что-то помимо футболки. Джаспер зевает. В такую рань улицы Саннивуда выглядят совсем пустыми, и если бы не миссис Берг, смерившая его убийственным взглядом в вестибюле, и пара человек, стоящих у старого пикапа на парковке, он бы решил, что наступил апокалипсис.

Подойдя к своей машине, Джаспер в ужасе замирает.

– Нет, – шепчет он. – Нет-нет-нет!

Переднее колесо покрыто грубыми порезами, как будто какой-то идиот решил поточить о него нож. Джаспер хватается за голову. Вся сонливость тут же проходит, как будто его снова облили ледяной водой, а потом резко окунули в кипяток. Он медленно обходит автомобиль со всех сторон. Может быть, всё не критично, и такой ужасной участи подверглось только одно колесо? С его заменой он точно справится, и всё будет…

Но эти надежды рушатся, когда Джаспер замечает такие же порезы и на заднем колесе. И на соседнем. И на втором переднем. Сердце начинает бешено колотиться, а руки сжимаются в кулаки с одной лишь целью: разбить челюсть тому, кто это сделал.

Он набирает в грудь побольше воздуха, а потом выпускает его с таким криком, что на него оборачиваются двое крепких мужчин, стоящих у пикапа. Но они молчат. Наверное, прекрасно понимают, что к Джасперу сейчас лучше не подходить на пушечный выстрел во имя сохранности своих конечностей и нервных клеток.

Он спешно достаёт из кармана телефон, который едва не выпадает из трясущихся рук, и набирает номер Лукаса. Пока из динамиков доносятся длинные гудки, оглядывается по сторонам в попытке найти хоть одну камеру, которая могла бы заснять произошедшее.

– Да? – раздаётся хриплый голос Лукаса, судя по всему, тоже ещё не до конца пробудившегося. – Ты снова заблудился?

– Я в полной заднице, и хочу кого-нибудь убить, – отвечает Джаспер. – Можешь приехать?

***

– Смотри, – Дейзи подносит к камере телефона маленький зелёный пакетик. – Мне нужно развести это?

– Да, – кивает Розали. – Это порция на литр воды, но тебе нужно поменьше.

– Хорошо, значит… – рассуждает она. – Я высыплю где-то четверть в распылитель и обработаю все листья.

– Удели особое внимание розам, они в последнее время стали немного вялыми.

– Хорошо, ба, – кивает Дейзи.

Она разрывает пакет и высыпает нужное количество порошка с удобрением в тёмно-зелёный распылитель. Аромат цветов, заполняющий маленькую оранжерею, сводит с ума. Дейзи любит проводить здесь время, в окружении бурной растительности, тянущей свои зелёные листья и нежные лепестки к проникающим сквозь окна в пол и стеклянную крышу солнечным лучам.

Оранжерея оборудована светодиодными лампами, свисающими с потолка, и автоматическими разбрызгивателями, чтобы не тратить на полив слишком много времени. У единственной незастеклённой стены стоит деревянный стол, на котором Дейзи и её бабушка собирают букеты, когда остаются дома. Он оснащен множеством маленьких ящиков, где Розали хранит материалы и украшения для создания букетов, семена цветов и разные удобрения. В свободные дни Дейзи может не выходить отсюда часами, ухаживая за нежной растительностью, делая яркие фотографии цветов и придумывая новые композиции, которые уже через пару дней попадают к клиентам «Bloom's Heaven».

Хорошенько взболтав получившийся раствор, она распыляет его над растениями, уделяю особое внимание сухим участкам. Розали наблюдает за её действиями через телефонную камеру и периодически даёт наставления: «Ты пропустила этот цветок», «Осторожнее с лилиями!», «Дейзи, розы!».

Дейзи лишь вздыхает, послушно следуя бабушкиным указаниям, и когда она начинает давать новые каждые две секунды, интересуется:

– Как дела в магазине?

– Вяло, – отвечает Розали, подперев подбородок рукой. – Кажется, все, кому были нужны букеты, либо вымерли, либо скупили их вчера. Я даже отходила на обед к Габриэле, а меня так никто и не хватился.

– Как жаль, – произносит Дейзи, распыляя раствор над розами. – А что там по последним сплетням? Или у миссис Питтс тоже кризис?

– Ой, ей давно пора закрывать этот убыточный тряпкообменник и устраиваться на местное радио! – усмехается Розали, сложив руки перед собой. – Сегодня, например, она видела, как с территории гостиницы эвакуировали какой-то навороченный автомобиль. Знаешь, чей?

Рука Дейзи сжимается на распылителе, и листья лилий утяжеляются от слишком большого количества попавшей на них воды. Она быстро стряхивает с них лишние капли, возвращаясь к диалогу с бабушкой.

– То есть, Джаспер ещё здесь? – уточняет она.

– А куда ему деваться! – разводит руками Розали. – Тем более Лукас сказал, что он приехал на всё лето.

– Прекрасно, – цедит Дейзи. – А его машина…

– Кто-то из местных хулиганов порезал ему шины. Ну ты знаешь, как у нас любят приезжих на таких дорогущих авто.

Дейзи обрабатывает раствором последний цветок и ставит распылитель на стол для флористики. Новость о том, что машина Джаспера теперь не проедет и пары метров, заставляет её внутреннего демона сделать сальто. Вот она, карма! В этот раз не прошла мимо, а всё-таки настигла своего клиента! Разве это не чудесно?

Но отчего-то Дейзи не чувствует сладкого удовлетворения, как это было вчера, когда она вручила ему герберы. Рёбра будто скребут кошки.

«Подумай об этом с другой стороны: он теперь точно никого не собьёт и никуда не впишется!» – кричит её внутренний демон.

«И останется здесь ещё надолго!» – напоминает разум.

Дейзи вздыхает. Джаспер – не проблема мирового масштаба, но его недолгое присутствие не приносит ей никакого удовольствия. Он словно комар, кружащий над ухом глубокой ночью, из-за которого сладкий сон превращается в настоящий кошмар. И как вытравить его из комнаты, чтобы спасти свою нервную систему? Вопрос остаётся без ответа.

– Кстати, Дейзи, – произносит Розали, – как там твой пирог?

– Пирог… – повторяет за ней Дейзи. А потом её словно ударяет током. – Пирог! Вот блин! Мне нужно бежать, до связи, ба!

Она сбрасывает трубку и снимает с себя садовый фартук, со всех ног устремляясь из оранжереи к дому. Там её встречает громко мяукающая Джерри и сладко-горелый запах, заполнивший весь первый этаж. Дейзи бежит на кухню, открывает духовку, быстро доставая оттуда своё неудавшееся кулинарное творение, и ставит его на тумбу.

Джерри садится рядом, пристально глядя на огорчённую хозяйку и склонив голову в бок.

– Не смотри так на меня, – фыркает Дейзи. – Зато… Он точно пропёкся!

Джерри широко открывает глаза и в следующую секунду резко уносится из комнаты. Дейзи предпочитает думать, что она побежала исследовать занавески, а не выразила протест против кулинарных навыков своей хозяйки. Она вздыхает. Пирог, который должен был выглядеть так, словно сошел с фотографии из соцсети, приобрёл в духовке тёмно-коричневые вкрапления. Дейзи, недолго думая, достаёт тарелку и перекладывает его туда. Оказывается, если сверху пирог и выглядит неплохо, его нижняя часть больше походит на уголёк, чем на воздушное сладкое тесто.

«А если я обрежу это недоразумение, остальное будет съедобно?».

Она выдвигает один из ящиков, вытащив оттуда нож. Но проверить свою теорию не успевает: в кармане домашних шорт вибрирует телефон. Дейзи вздыхает и достаёт его. Стоит ей взглянуть на экран, как горькое разочарование сменяется приятными мурашками предвкушения, а губы растягиваются в улыбке. Она берёт трубку.

– Приве-е-ет, давно не виделись! – Дейзи машет рукой пиксельному изображению Моны.

– Привет, – Кинг улыбается. Судя по розовой пижаме и белому изголовью кровати на заднем фоне, она находится в комнате кампуса. – Я закрутилась. Экзамены, выступления… Сама понимаешь.

– Конечно, – кивает Дейзи, подойдя к обеденному столу, и садится на отодвинутый стул: вот и повод немного отдохнуть перед попытками реанимировать несчастный пирог. – Как ты?

– Просто прекрасно, – широко улыбается Мона. – Да, нас завалили по полной программе, но мы будем ставить ту пьесу, о которой я тебе рассказывала. И, кажется, на наше выступление придёт один известный продюсер! Представляешь, Дейзи, какая это блестящая возможность!

Глаза Моны светятся от переполняющего её восторга. Дейзи улыбается: приятно видеть её такой. Словно ей снова шестнадцать, и она получила роль Джульетты в школьной постановке.

Театр всегда был страстью Моны, а она – любимицей публики. Неудивительно. В ней прекрасно сочетается талант, усердие и миловидная внешность. Смуглая кожа, вытянутое лицо, карие глаза миндалевидной формы, обрамлённые аккуратным ресницами, широкий нос, чувственные пухлые губы и волнистые каштановые волосы, уложенные на бок. Кажется, Мона родилась, чтобы влюбить в себя весь мир.

Дейзи оборачивается на спинку деревянного стула, закинув одну ногу на другую. К ней на колени запрыгивает Джерри и начинает тереться об неё, хвостом закрывая экран телефона.

– О-о-о, привет, красавица! – восклицает Мона. – Как она?

– Великолепно, – отвечает Дейзи, свободной рукой проводя по гладкой рыжей шерсти, чтобы Джерри наконец легла, а не впивалась своими острыми коготками в её ноги. – Она создала тренд на рваные занавески. Бабушка, правда, ещё не успела им проникнуться, но Джерри не сдаётся!

– Я в неё верю, – усмехается Мона.

Дейзи слабо улыбается, и в горле почему-то образовывается ком. Ей показалось, или Мона даже не поинтересовалась, как дела у неё? Не спросила, о чём она хотела с ней поговорить? Неужели ей совсем неинтересно?

Но краткая вспышка раздражения быстро потухает. Это же Мона, у неё столько дел, что такие мелочи могут просто вылететь из головы, и их место займут другие, более важные вещи. Например, экзамены или подготовка к предстоящей пьесе. Если всё пройдёт хорошо, жизнь Моны может навсегда измениться. Она заслуживает этого, как никто другой! И ничто не должно сбить её с этого пути.

– Знаешь, я уже так жду август, – мечтательно произносит Дейзи. – Ты наконец-то приедешь, и мы сможем отметить твой успех на выступлении и подписание контракта с продюсером, сходить на озеро и устроить целую неделю ночёвок с сериалами и…