Читать книгу: «Заметки о христианской психологии. Дополнение к курсу», страница 4

Гораздо сложнее поддаётся осмыслению и исповедованию родовое повреждение. И, наконец, сложнее всего поддаётся осмыслению и исповеданию первородное повреждение, связанное с искажением самой основы и энергийной структуры души.

Любытна этимология слова грех. Дело в том, что в переводе с греческого грех или амартиа (αμαρτια) буквально означает непопадание в цель или промах.

Концентрическая схема психического бытия, напоминающая «мишень», в центре которой Господь, наглядно показывает, что целью ума головы (рассудка), расположенного на самой периферии когнитивной сферы и является Бог, как духовное начало, расположенное глубоко внутри и цель жизни каждого человека – это прийти или попасть умом и сердцем к Богу. Всё, что оказывается мимо цели и есть грех или вред самому себе.

Таким образом, начинаясь с поверхностного уровня осмысления личного греха, покаяние по мере внутренней душевно-духовной работы распространяется на более глубокие уровни залегания родовых повреждений, и в конечном счёте переходит к самому глубокому уровню первородного повреждения.

Из многослойности психического бытия несложно понять, что в процессе покаяния оказывается задействованной не только мышление, но и память, поскольку тому, кто углубляется в покаяние приходится как бы заново вспоминать, перепросматривать и переосмысливать всю свою жизнь. В процессе столь глубокого покаяния и исповедания всех видов повреждённости, качественно меняется вся человеческая природа, причём, не просто меняется, но преображается и возвращает себе своё утраченное некогда достоинство и совершенство.

В этой связи можно уверенно говорить о том, что осознание человеком своей изначальной повреждённости и есть основание для начала духовно-нравственного оздоровления, исцеления и преображения человека во Христе. До осознания и понимания человеком всей глубины повреждения страстями у него практически нет оснований становиться на путь покаяния, искупления и спасения.

Вот почему на пути духовного спасения принципиально важно постоянство процесса покаяния, как поступательность движения к Богу на основе ключевых христианских добродетелей: очищение ума, молитвы и аскезы, поскольку остановка в этом движении чревата откатом назад к исходному состоянию страстности.

«Полагаю, что покаяние составляется из следующих трех добродетелей: из очищения помыслов, из непрестанной молитвы и из терпения находящих скорбей. Эти добродетели должны быть совершаемы не только явно, но и умным деланием: этим добродетелям предназначено доставлять бесстрастие тем подвижникам, которые долговременным упражнением стяжут навык в них» (Марк Подвижник, Св. Игнатий Брянчанинов, Приношение современному монашеству, Т.5, С. 183).

Сегодня с точки зрения последних открытий в области когнитивной психологии и гиперсетей сознания, можно говорить о том, что процесс покаяния есть процесс перегруппировки всех когнитивных связей души в направлении Бога и по существу строительство «новой» когнитивной сети, связывающей душу с Богом. Данная когнитивная сеть «вертикальных» связей, которую каждый человек своим собственным умом строит в своём сердце и есть та самая метафорическая «Лествица» в Небо, а процесс создания этой сети есть процесс умного делания.

Таким образом, под результатом покаяния следует понимать полноту и глубину очищения пространства человеческой души от страстности и всех форм эгоизма для проявления христианской нравственности, добродетели и благодати Святого Духа.

Говоря другими словами, покаяние – это тот удивительный духовно-психологический механизм, который можно назвать внутренним «стартером и двигателем», благодаря которому человеческое естество из телесного состояния (падшего) входит в душевное (нравственное), а из душевного состояния переходит к благодатному (искупленному), которое и является состоянием обо̀жения или святости.

Психологическое понимание «Ветхого» и «Нового» человека

Метафора «ветхого» и «нового» человека, отражённая в Новом Завете и получившая толкование в святоотеческом предании, несомненно, является одной из ключевых в православном вероучении, поскольку отражает саму суть духовного подвижничества, преображения и спасения во Христе. Можно сказать, что совлечение «ветхого» человека, как преодоление силы животной инстинктивности человеческой психофизиологии посредством аскетической практики, является основой духовного спасения или способом возрождения в «новом» человеке, как духовном и исцелённом.

«отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, … и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:22,24).

Облечься в «нового» – это это и есть возродиться заново, но не в физическом теле, а теле духовном и христоподобном. Иными словами, речь идёт о самой глубокой трансформации человеческой природы посредством поэтапной замены всех порочных качеств и энергий человека (страстей) на противоположные им качества и энергии (добродетели).

«Когда Апостол говорит: совлекитесь „ветхаго человека“ (Кол. 3, 9.), тогда разумеет человека совершенного, у которого соответствуют очам свои очи, голове – своя голова, ушам – свои уши, рукам – свои руки, и ногам – свои ноги. Ибо лукавый осквернил и увлек к себе всего человека, душу и тело, и облек человека в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного, непокорного Божию закону, – в самый грех, чтобы не смотрел уже, как желательно человеку, но и видел лукаво, и слышал лукаво, и ноги его поспешали на злодеяние, и руки делали беззаконие, и сердце замышляло лукавое. Поэтому, будем и мы умолять Бога, чтобы совлек с нас ветхого человека; потому что один Бог может отъять от нас грех. Крепче нас те, которые пленили нас и держат в царстве своем; но Бог дал обетование – избавить нас от рабства сего.» (Преп. Макарий Египетский, Собрание рукописей 2, Духовные беседы, Беседа 2)

Следует отметить, что метафора «ветхого» и «нового» человека является в святоотеческом предании не единственной, отражающей процесс качественного изменения человеческой природы в процессе подвижничества. Кроме неё в святоотеческой традиции существует множество других аналогичных понятий и категорий, определяющих суть духовного перерождения и преображения человека во Христе. К наиболее известным можно отнести:

– понятие искупления (падший человек и искупленный),

– понятие страстности (страстный человек и безстрастный),

– понятие естества (телесный человек, душевный, духовный),

– понятие состояния (противоестественное, естественное, сверхъестественное состояние),

– понятие иерархии (новоначалие, середина, совершенство),

– понятие благодати (призыв благодати, несение креста, обретение благодати) и др.

Как видно из классификации, наряду с дихотомией (двойственностью) схем, имеет место и трихотомия (тройственность), где кроме двух крайних состояний выделяется и среднее (промежуточное). Вместе с тем, именно дихотомическая метафора «ветхого» и «нового» человека считается в православии наиболее удачной для отражения сути и глубины внутреннего преображения.

Духовно-психологический смысл «ветхости» человека, по святоотеческому учению определяется, прежде всего, наличием в природе человека (теле, душе и духе) совокупности качеств и энергий низших порядков, именуемых страстями, которые и создают «ветхое» тело смерти, как основу физиологии, сближающую человека со всеми животными существами телесной природы и удаляющую от бестелесных существ. Основными или базовыми страстями по святоотеческому учению являются: чревоугодие, похоть, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость.

При этом центром или «ядром» падшего состояния человека, вокруг которого аккумулируются все страсти тела, души и духа, является самость или эгоизм (себялюбие).

Таким образом, «ветхим» человеком в святоотеческой психологии именуется падшее (т.е. греховное) состояние, соответствующее телесному, страстному, противоестественному, безблагодатному и рациональному состоянию человека, который, пойдя на поводу у своего эгоизма и страстей, уподобился фактически животному, забыв о своём высшем духовно-нравственном предназначении.

Иными словами, «ветхость» человека заключается и проявляется в полной зависимости от потребностей плоти и физиологии при и полном забвении потребностей души и духа. Следствием переноса акцента внимания на плоть и физиологию является подверженность падшего человека болезням, старению и смерти, вследствие естественного закона работы страстной доминанты, как низших качеств и энергий, разрушающих со временем любую плоть и физиологию.

Сегодня с точки зрения научной психологии «ветхость» можно определить, как инстинктивность, проявляющуюся на всех трёх уровнях организации (телесном, душевном, духовном).

Уровень тела:

Чревоугодие – инстинктивное стремление к насыщению, удовлетворению вкуса и поиску самой изысканной пищи.

Похоть – инстинктивное стремление к сексуальному удовольствию и удовлетворению в самых разных формах

Уровень души:

Сребролюбие – инстинктивное стремление к обогащению, накопительству и финансовой защищённости.

Гнев – инстинктивная реакция чрезмерного раздражения при любом неудовлетворении и неудовольствии.

Печаль – инстинктивная реакция неудовлетворённости на любую потерю, крушение планов, надежд и т. п.

Уныние – инстинктивная реакция глубокого дискомфорта, бессилия и саморазрушения от постоянной неудовлетворённости

Уровень духа (ума):

Тщеславие – инстинктивное стремление к славе, известности и всеобщему вниманию.

Гордость – инстинктивное стремление к самовозвышению надо всеми и укреплению своего супер эго, как выражения собственной уникальности и важности.

Если учесть, что практически всё поведение человека с точки зрения биологии, психологии, физиологии регулируется соответствующими инстинктами, которые по мере роста личности дополняются и корректируются рассудком и разумом, то всё несовершенство человеческой природы сводится по существу к инстинктам и их преодолению, поскольку именно инстинкты руководят животным поведением.

Отличием страстей от животных инстинктов можно считать то, что страсти представляют собой как бы более извращённый вариант инстинктов, которые претерпели большую деформацию человеческим эгоизмом, став патологическими наклонностями и зависимостями, в отличие от чистых инстинктов, имеющих место в животном мире.

Именно поэтому, когда люди хотят указать на низменное поведение кого-либо они называют такого человека крайне унизительным словом «животное».

«Животное» в данном случае и означает существо, управляемое не разумом, моралью и волей, а инстинктами, как низшими биологическими программами, работающими по умолчанию, т.е. неосознанно.

Таким образом, инстинкт – это своего рода совокупность врождённых (наследственных) биологических программ, выражающихся в форме «автоматического» поведения.

С чем можно сравнить инстинкт, как совокупность биологических программ, управляющих поведением, на фоне современных научных знаний?

Как это ни странно, но инстинкт можно сравнить с тем же искусственным интеллектом (ИИ).

Почему их можно сравнить?

А потому, что и инстинкт и искусственный интеллект представляют собой целостные программы «автоматического» поведения. В одном случае биологического существа (одушевлённого), а в другом случае существа не живого и неодушевлённого (робота или компьютера).

В этой связи вопрос совершенства и несовершенства поведения человека лежит в плоскости того насколько человек владеет и контролирует свою инстинктивность.

Именно поэтому, когда мы хотим подчеркнуть степень развитости личности, мы в первую очередь говорим о том, насколько человек контролирует свою инстинктивность и способен следовать нормам морали и нравственности, как более совершенным формам и регламентам поведения в человеческом обществе.

Как можно соотнести инстинкты и искусственный интеллект с Евангелием и духовным совершенством человека?

Оказывается очень просто.

Евангелие в виде притч и метафор как раз и выражает ключевую идею нравственности, как осознанный отход человека от инстинктивного поведения, как животного (роботизированного) в сторону поведения осознанного и нравственного, как более совершенного и творческого.

Чем отличается инстинктивное поведение от нравственного (Евангельского)?

Инстинктивное поведение отличается от нравственного, прежде всего, тем, что оно игнорирует нормы нравственности и евангельские заповеди, а всецело управляется животными инстинктами в виде низших телесных чувств и запросов (пища, секс, воспроизводство, защищённость, агрессия, захват территории, соперничество, стремление к удовольствию и т.д.).

В этой связи инстинктивное поведение делает человека высшим хищником и по сути сверх эгоистом, живущим только для себя.

Нравственное или евангельское поведение в этом отношении даёт человеку иную альтернативу, связанную с отказом от инстинктивного поведения и следованию общечеловеческим нормам евангельской нравственности, которая утверждает принципы более совершенного социального (коллективного) поведения по принципу

«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13; 34)

Данная заповедь и утверждает принцип самоотвержения от своего «Я» и эго во имя чего-то общего и коллективного.

Вся проблема этого отвержения человека от своего «Я» в сторону евангельской нравственности и заключается в преодолении сопротивления эгоизма, как основы инстинктивности.

Этот принцип борьбы двух основ и двух законов (эгоизма и нравственности) и лежит в основе совлечения «ветхого» человека, о чём очень хорошо сказал апостол Павел:

«Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; 23но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7; 22—24)

В этой цитате апостол Павел прямым текстом сравнивает два противоборствующих закона – закон инстинкта (страстей), действующий в теле животным началом и закон Божий, действующий в сердце и совести евангельской нравственностью.

Для чего здесь приведено это сравнение двух законов?

Оно здесь приведено для того, чтобы показать путь выхода из системы человеческой животности (инстинктивности) к совершенству нравственности, которое достигается победой человеческой воли над инстинктами.

Возвращаясь к самому началу нашего разговора о соотношении ветхого и нового человека, хочется провести прямую параллель между понятием инстинктов и святоотеческим понятием страстей тела, души и духа (чревоугодие, похоть, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость).

Иными словами, святоотеческое понятие страсти, как основу ветхого телесного человека, в современном понимании можно заменить понятием инстинктов, которые нужно силой воли человека трансформировать в противоположные им нравственные качества добродетели (воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, радость, трезвение, смирение, самоотвержение).

Таким образом, ключевому принципу изменения природы человека, известному в святоотеческой традиции как работа со страстями, можно найти современный аналог преодоления силой воли и нравственного воспитания человеческой инстинктивности (животности).

Допустим, что в результате кропотливой работы над собой на протяжении нескольких лет человек осознал и преодолел значительную часть своей инстинктивности и животности, став нравственным человеком, живущим по евангельским заповедям.

При этом возникает закономерный вопрос – а что дальше, разве нравственность и добродетельность – это духовное совершенство и святость?

Разумеется, нет.

Переход от животности (инстинктивности) к евангельской нравственности, как бы трудно кому-то не давался этот переход, – это только часть задачи достижения совершенства души, которую многие наивные и несведущие считают главным «спасением».

Переход от инстинктивности (эгоизма) к нравственности (коллективности) – это ещё далеко не спасение, а только вхождение в стадию душевности и торжества нравственных принципов жизни.

На нравственной стадии происходит не полная победа над инстинктами, а только перенос доминанты с инстинктов на нравственность. При этом в природе человека ещё имеют место инстинкты, которые просто подавляются нравственным законом, но они не исчезают полностью.

Секрет спасения души в «новом» человеке в том и состоит, что далее стадии нравственности, на которой и останавливается большинство верующих, лежит стадия духовности, знаменующая собой следующий переход от уже нравственности (душевности) к духовности, как уровню ещё более высокого совершенства.

На стадии духовности, которая связана с выходом из киновии в анахоретство (уединение) исихию и умное делание, происходит заключительная работа по окончательной победе над инстинктивностью, которая завершается формированием «нового» человека, который и переходит в вечность.

«Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное» (1 Кор. 15; 44)

Вот так трёхступенчато выглядит полная схема и формула спасения души по учению отцов Восточной Церкви:

Таким образом, «ветхость» – это символ некой глубокой повреждённости всей природы человека, которая оказывается в поле действия естественного закона «ветшания», как закона неизбежного разрушения во времени любой органической материи и плоти, заканчивающегося неизбежной смертью «ветхого» организма. Можно сказать, что этот закон разрушения органической материи носит для всего «ветхого» (страстного) глобальный и неотвратимый характер.

«Ветхий человек совлек с себя человека совершенного и носит одежду царства тьмы, одежду хулы, неверия, небоязненности, тщеславия, гордыни, сребролюбия, похоти, и другие одеяния царства тьмы, нечистые и скверные рубища» (св. Макарий Египетский, Добротолюбие, Т, 1)

«Человек, каким он стал по падении, есть ветхий человек» (св. Феофан Затворник, Начертание христианского нравоучения)

Понятие «нового» человека предполагает качественно и энергийно совершенно иную природу человечности, которая глубоко изменена или точнее «обновлена» (искуплена, преображена, исцелена, обожена и т.д.) под действием благодати Святого Духа.

При этом суть обновления состоит не во внешнем, а в глубочайшем внутреннем перерождении всей человеческой природы с изменением энергийной природы личности, которая раскрывает потенциал возможностей духовного тела.

Под «новизной» человека нужно понимать качественно иную природу человека, которая как бы возрождается или раскрывается на базе прежней телесной. В таких случаях говорят о полном преображении и внутреннем перерождении личности, которая из «ветхой» и телесной становится совершенно «новой» и духовной, напрямую питаемой энергиями божественной добродетели.

«Новизна» человека в полном смысле слова предполагает новое духовное тело и не связана только лишь с переменой мышления и мировоззрения, как думают многие новоначальные и воцерковляющиеся.

В то же время следует чётко понимать, что сам процесс раскрытия потенциала возможностей человеческого сердца и обретения даров духа происходит не единовременно и даже не в течение нескольких лет, а идёт очень медленно на протяжении всей человеческой жизни, достигая своего максимума в преклонном возрасте, который и знаменует период старчества и духовного наставничества, когда духовное тело «нового» человека и начинает себя проявлять во всей полноте.

«…которые совлекли с себя человека ветхого и земного, и с которых Иисус совлек одежды царства тьмы, те облеклись в нового и небесного человека – Иисуса Христа, и также опять, в соответственность очам имеют свои очи, и в соответственность ушам – свои уши, и в соответственность главе – свою главу, чтобы всецелый человек был чист и носил на себе небесный образ.» (Преп. Макарий Египетский, Собрание рукописей 2, Духовные беседы, Беседа 4)

Под «соответственностью» (своим очам, ушам и главе) преподобный понимает не просто иной взгляд на мир, а способ восприятия Адама до грехопадения, когда человеку было доступно восприятие духовного мира в такой же степени, в какой сегодня доступно восприятие мира материального. Проще говоря, «новый» человек в полном смысле слова – это не обращённый к вере и даже не глубоко верующий, а человек бессмертный и сверхъестественный, т.е. имеющий духовное тело и достигший благодати Святого Духа и сознания Христа.

«Новых» людей в полном смысле этого слова встретить сегодня среди верующих уже практически невозможно в силу сложности достижения этого непостижимого состояния с одной стороны и в силу полной закрытости и удалённости их от мира с другой. Именно поэтому понятие «нового» человека является для людей современных только высшей планкой духовных возможностей человека, к которым нужно стремиться, зная о том, что были люди, достигшие этой высокой планки возможностей. *

* Данный момент требует особого пояснения, поскольку у многих верующих в силу рациональной обусловленности, формируется ложное представление о «новом» человеке, как изменившем только мышление и мировосприятие при обращении к вере. При этом «новыми» людьми чаще всего считаются все глубоко и истинно верующие люди.

В действительности это не так, «новизна» в полном смысле слова обозначает сверхъестественное и христоподобное состояние человека, которое совершенно отлично от всего известного и которое уже необратимо (непадательно). В этом, собственно, и состоит принцип «новизны», как непадательности и устойчивости этого состояния.

Говоря об «обновлении» человека, двигающегося по жизни путём совершенной веры, нельзя обойти стороной того вопроса, который интересует всех неофитов и воцерковляющихся и который связан с обретением или точнее раскрытием потенциала духовного сердца. Речь идёт о духовных дарах и тех удивительных «новых» свойствах, качествах и способностях личности, которые проявляются в результате накопления и действия благодати Святого Духа.

Данные уникальные качества и способности, именуемые дарами духа (духовное знание, рассуждение, пророчество, ясновидение, молитва, целительство, чудотворение и др.) можно определить общим понятием даров Святого Духа вследствие избытка энергии благодати. Собственно, именно эти свойства и качества, проявляющиеся в процессе «обновления» человека и вызывают наибольшее количество вопросов и заблуждений у большинства верующих, поскольку с одной стороны являются заманчивыми и весьма притягательными для неискушенного рассудка неофитов, а с другой – не находят рационального объяснения и понимания. Эта ситуация подогревается и некоторыми цитатами, включая апостола Павла, где с «обновлением» связывается изменение мышления, но не говорится о сверхъестественной природе человека.

«А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его.» (Кол. 3:8—10)

В то же время, а другом послании тот же Апостол Павел говорит о «новом» состоянии совершенно конкретно, указывая на необратимость данного состояния:

«Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое.» (2 Кор. 5;17)

Об этом же применительно к «новому» человеку говорит и преподобный Макарий Великий:

«…для того и пришел Христос, чтобы от Себя, от естества Своего, породить чад Духом, благоволив, чтобы рождались они свыше от Божества Его. Он пришел верующих в Него сделать новым умом, новой душой, новыми очами, новым слухом, новым языком духовным, одним словом – новыми людьми» (св. Макарий Египетский, Духовные беседы).

В данном отрывке преподобный совершенно недвусмысленно отмечает именно духовный, т.е. нематериальный характер природы, рождённого «нового» человека, как олицетворения духовного ума, духовного слуха, духовного языка самой души, символизирующей абсолютную нематериальность.

Более детальное описание характера «новизны» мы можем найти у преподобного Макария Великого:

«И как царь посылает во всю землю свои изображения и посредством их становится известной его держава и власть, так и лукавый, пленивший род человечества и всех удержав под своею властью посредством преступления Адама, безобразные и мрачные образы своей тьмы бесчестных страстей вложил в души, и при их посредстве овладел пажитями, отвратив людей во всякие грехи и нечистоту. Таков закон греха, противоборствующий закону ума, против закона Божия. Это есть ветхий человек, совлечься которого повелевает нам блаженный Апостол, это есть мирской дух, избавиться от которого мы молимся… Это есть покрывало тьмы, лежащее на сердце, которое, мы надеемся, будет отнято силою Иисусовой от обратившихся всецело ко Господу, чтобы открытым лицом созерцали бы мы славу Господню. Те же души, которые в вере и большой любви приближаются ко Господу, ищут у Него избавления и желают получить благодать Его Духа: и посылает им Господь желанный и небесный образ Своего неизреченного света, то есть закон Своего Духовного, нового и небесного человека, и посредством бессмертного и живого образа света его добродетелей упраздняются безобразные образы злобы страстей, и царствует над верной и достойной душой Дух, исполняющий всю Его волю чисто и беспорочно, и Его Держава поистине познается в достойных Его душах посредством живого и Боговидного образа Его благодати.» (Преп. Макарий Египетский, Собрание рукописей, Слово 27. О том, что все видимое является образом невидимого мира Божества)

В данном отрывке преп. Макарий раскрывает смысл «новизны» через понятие «закона Своего Духовного, нового и небесного человека», который как бы выходит из поля действия закона грубой материи духа падшего и переходит в поле действия высшего закона тонкой материи «боговидного образа Его благодати».

По существу, преподобный Макарий здесь прямым текстом говорит о том, что существует некий высший божественный закон бытия «нового» человека, в соответствии с которым возможен переход от «ветхого» состояния к «новому».

Данный закон естественного перехода или возрастания души от телесного состояния к душевному, а от душевного к духовному в святоотеческой психологии описывается через закон тримерии поля тело-душа-дух.

Схема духовного роста

Процесс перехода или точнее перерастания (совлечения) «ветхого» состояния в «новое» метафорически отражается через посев в душе «небесного» семени нового духа из которого и вырастает «новая небесная душа».

«И душа, принимая в себя небесное семя, до тех пор, пока не родит, терпит скорбь, подвергаемая многоразличным искушениям; а когда она родит, то есть станет совершенной, радуется радостью постоянной и неизреченной, потому что родился небесный и новый человек в горний мир.» (Преп. Макарий Египетский, Собрание рукописей, Духовные беседы, Беседа 52, 3)

О каком «посеве» тут говорит преподобный Макарий?

Нет сомнений в том, что Макарий говорит о крещении, как «посеве» в душу духовного семени «нового» человека.

Процесс «посева» и взращивания души «нового» человека сегодня в свете последних нейронно-сетевых представлений можно определять, как изменение характера и направленности вновь образуемых нейронных связей, которые «ветхую» эгоцентричную структуру меняют на «новую» богоцентричную.

При этом схема последовательного перехода души из «ветхого» (страстного) состояния в «новое» (безстрастное) может выглядеть как процесс просветления души следующим образом.

Схема духовного роста через призму изменения соотношения страстей и добродетелей

Данная схема 5 уровней духовного возрастания впервые была предложена святителем Феофаном Затворником в его сборнике писем «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться».

«Видите, сколько у нас сторон или, лучше, степеней жизни! Есть сторона и степень жизни духовная, есть духовно-душевная, есть собственно душевная, есть душевно-телесная (кажется, я не оттенил ее как следует – сюда принадлежат наблюдения с воображением и памятью, желания из потребностей тела и чувства телесных состояний и впечатлений), есть телесная. Пять ярусов, но лицо человека одно, и это одно лицо живет то тою, то другою, то третьею жизнью и, судя по тому, какою жизнью живет, получает особый характер, отражающийся и в его воззрениях, и в его правилах, и в его чувствах, то есть оно бывает или духовным – с духовными воззрениями, правилами и чувствами, или душевным – с душевными понятиями, правилами и чувствами, или плотским – с плотскими мыслями, делами и чувствами.» Св. Феофан Затворник, Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться, 12, С. 43)

Если в «ветхом» состоянии имеет место страстная доминанта, то в «новом» имеет место доминанта добродетели. При этом схема предполагает и состояние условного «равновесия» соотношения страстей и добродетелей, когда душа может склониться в любую сторону.

«Всякий человек доходит иногда рассудком и знает, что ни с чем несообразно дело, какое желательно ему сделать, однако же, поелику имеет к тому любовь и не отрекается от любви, то уступает над собою победу. Сперва внутри сердца его бывают брань, борение, и равновесие, и склонение, и перевес то любви к Богу, то любви к миру.» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, Беседа 5, 8)

«Для какой-нибудь земной и плотской любви, которою человек связывает себя по собственной воле, уловляет его грех, делается для человека оковами, узами, тяжким бременем, которое потопляет и подавляет его в веке лукавом, не давая ему собраться с силами и возвратиться к Богу. Что возлюбил человек в мире, то и обременяет ум его, овладевает им и не позволяет ему собраться с силами. От этого зависит и равновесие, и склонение, и перевес порока; сим испытывается весь род человеческий, испытываются все христиане, живущие в городах, или в горах, или в обителях, или в полях, или в местах пустынных; потому что человек, уловляемый собственною своею волею, начинает любить что-нибудь; любовь его связывается чем-нибудь и не всецело уже устремлена к Богу.» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, Беседа 5, 9)

По существу, данный механизм изменения соотношения (в душе) страстей и добродетелей, выраженный словами преп. Макария Египетского, отражает последовательность смены душевных доминант:

– внутреннее борение (брань), когда имеет место доминанта страстей над добродетелями (призываание благодати),

– равновесие, когда страсти и добродетели имеют равное значение 50% на 50% (несение Креста)