Читать книгу: «Гитлерград», страница 5

24

На рассвете, когда сквозь Лондонский туман еле-еле продирается утреннее солнце, молодой Обломов вышел на улицу пустого Мейфэр. К нему сразу подкатил обычный городской кэб, за рулем которого, в стандартном костюме кэбмена сидел давешний сказочник.

– садитесь, сэр, я сегодня буду Вашим шофером.

– прекрасно, долго нам ехать?

– около часа – лагерь под Ричмондом.

Всю дорогу ехали молча. Собственно, Евгений дремал, развалившись на заднем сиденье.

Действительно, через час подъехали к неприметному забору на лесной дороге под Ричмондом. Водитель показал пропуск караульному, и ворота быстро раскрылись. Подъехав к казарме, водитель попрощался с Евгением и пожелал ему удачи.

У казармы уже стоял сержант, который отдал честь Обломову и провел его внутрь.

– добро пожаловать в лагерь департамента спецопераций, сэр, здесь вы будете жить, – он показал на койку у стены, можете оставить тут вещи и идем к каптенармусу.

Эту неделю мы тренируем только русских. Поэтому у Вас будет другой наставник, сержант Питер, он русский. Мы симулируем ситуацию выхода из окружения небольшой группой солдат.

Вам придется отработать навыки выживания, переправы через водные преграды, стрельбы из советского и немецкого оружия, освоите советский воинский лексикон и также бытовую речь. А вот и Питер, сэр… – сержант англичанин отдал честь Евгению и подошедшему русскоязычному сержанту, который уже был одет в советскую форму лейтенанта артиллериста.

– извините, сэр, с этой минуты для меня Вы простой солдат, так что быстро переодевайтесь и в строй, все ждут Вас на плацу за казармой.

Обломов надел только что полученную в каптерке советскую солдатскую одежду, с грехом пополам завернул портянки и побежал на плац.

– Солдаты, равнясь, смирна! Начнем с самого главного, без чего вы не выживете – с умения одевать портянки. Показываю! Сержант Питер присел на пенек, вынул ногу из сапога, развернул мягкую ткань и медленно произвел обратное действие – обернул ступню и засунул ее в сапог. – Все поняли?

Повторяем!

Все солдаты, кто стоя, кто сидя, перекрутили портянки.

– Ну, теперь для закрепления материала пятикилометровая пробежка! Бегом, марш!

Через полчаса, завершив забег, рота очень быстро определила бездарных учеников – у трех солдат портянки были в крови.

– Трое – свободны! – Питер отправил нерадивых бойцов в казарму. – так будет с каждым, кто будет невнимательно слушать и не выполнять задания….

Шесть тренировочных дней пролетели незаметно. Все, чему встречавший сержант обещал научить Обломова, его научили. Почти все он схватывал с первого раза, да так, что начальник лагеря обещал по возвращении задания порекомендовать Обломова в спортивную команду разведки на общебританских спортивных соревнованиях.

Утром в воскресенье сержант Питер разбудил Евгения в 4 утра: Подъем, самолет уже готов, 10 минут на сборы.

Летели почти 5 часов, пару раз казалось, что немецкие ПВО обнаружили британцев, но каждый раз проносило. Около 10 часов утра в салон вошел штурман и предупредил, что через 5 минут будет высадка. Командир десантной роты открыл дверь и скомандовал: на выход!

Пятеро десантников с парашютами выстроились в очередь.

– первый пошел

– второй пошел

– третий пошел…..

Прыгать было совсем не страшно, главное, как можно дольше не открывать парашют, чтобы с земли не заметили. Ни фрицы, ни наши, – Обломов как-то быстро усвоил, что советские – это «наши»

Прошло все удачно. Обломов спокойно приземлился в лесу, отстегнул парашют, скинул и закопал лишнюю одежду, оставшись, как того желало лондонское начальство, в подштанниках и сапогах, и двинулся туда, откуда доносился звук канонады.

Буквально через час, продираясь через бурелом, он услышал невдалеке такой же треск веток. Евгений замер – точно, кто-то бродит рядом. Он притаился и увидел двух таких же как он окруженцев, ищущих дорогу к своим.

– братцы, стойте! – Евгений вышел к двум потрепанным солдатам, – из второй?

– из нее болезной

– артиллерию слыхали? Бой где-то рядом, предлагаю идти вместе.

Солдаты кивнули

– Как звать-то вас?

– Матвей

– Николай Петрович, – ответили солдаты, а ты кем будешь…

– а меня можете звать просто… Ильич

Глава 10

25

Борман, видимо, только приехал и стоял со всей своей свитой в фойе бургомистерского дома приемов.

– господин Канцлер, здравствуйте! – Авдотья в сопровождении Клауса подошла и пожала протянутую руку Бормана. Обязательные зигования для гражданских были отменены еще в 1944, и так приветствовали только убежденные члены НСДАП, но таких становилось все меньше. На восточных землях вскидывание руки было вообще не принято.

– зиг хайль, герр Канцлер, – поприветствовал Бормана Клаус, которому так было положено.

– здравствуйте Хасс, надеюсь, не нарушил ваши планы?

– нет, господин Канцлер, госпожа Бургомистр предупредила меня о визите

– хм, я не говорил, что лично прилечу. Решил в последний момент. Пойдемте куда-нибудь в тихое место. Эрвин, пойдемте с нами. Бургомистр, герр Хасс, позвольте представить – Эрвин Штольц, недавно назначенный глава Абвера.

– Штольц? – Клаус удивленно поднял брови? Не знали ли вы Вольдемара Штольца?

– конечно знаю, это мой племянник, надеюсь, он в порядке?

– не уверен, герр Штольц. Последний раз я его видел в посольской машине, в которую влетел противотанковый управляемый снаряд.

– о, Майн Готт, со смерти его отца в первую мировую, он был для меня как сын… Вы точно уверены в его гибели? – вопрошал глава Абвера у Хасса, пока они шли за Борманом и Авдотьей Кибиной в комнату переговоров.

– Практически на сто процентов, герр Штольц. Так что примите мои соболезнования.

Откуда-то издалека раздался мощный грудной лай и из-за угла выбежали два черных дога. Они подбежали к своей хозяйке и начали радостно облизывать ей руки.

– Атос, Портос, бегите погуляйте, я пока занята, – но собаки не отставали от Авдотьи изредка обгоняя ее, а потом радостно прибегая обратно.

Подошел дворецкий.

– Степан, заберите собак, у меня дела

Степан взял двух огромных кобелей за ошейники и повел прочь.

– проходите пожалуйста, – Кибина приоткрыла дверь в переговорную и пропустила вперед Бормана и Штольца, Клаус затормозил и жестом показал Бургомистру «только после Вас»

– данке шён, – сказала Авдотья, зашла в комнату, включила свет и нажала на звонок.

Когда уже все расселись, зашла служанка.

– Маруся, принеси нам кофейничек пожалуйста и какие-нибудь вкусности, прянички, например, и баранки, – сказала хозяйка дома

– спасибо за заботу, Бургомистр, – начал Борман совещание, – Хасс, расскажите нам все по порядку. С самого начала.

– яволь, герр Канцлер. Мы выехали из Гитлерграда большой кавалькадой. Несколько автомобилей посла, два автобуса с представителями германских компаний, в основном Сименс, и кто-то был на своих машинах, как мы с Вольдемаром Штольцем. Госпожа фон Бюлов была приглашена в машину посла.

Мы быстро доехали до КПП сразу после выезда из Колпино, немецких пограничников прошли быстро, а на советской заставе произошел затык. Госпожу фон Бюлов не хотели пропускать, даже арестовать решили, обвинив ее в том, что она нацистский преступник. Мы все пришли на КПП несмотря на то, что охрана нас не пускала вначале. Потом, как мне кажется, было уже все равно.

– да, – сказал Борман, – я в курсе. Фрау Шулленбург мне звонила, поле чего я связался с Жуковым и передал ему свои возмущения таким беспрецедентным отношением к посольству Германии.

– мы так и поняли, герр Канцлер, – продолжил Хасс, через некоторое время начальнику заставы позвонил сам Жуков, видимо, наорал на него и потребовал всех пропустить. И мы очень быстро оттуда уехали.

Дальше мы проехали сколько-то километров, может 60, и машина посла остановилась и нам тоже приказали остановиться. Зачем-то предложили поменяться водителями

– странно, зачем? Кто-то устал? – промолвил руководитель Абвера

– в общем нет, кроме водителя посольской машины никто не менялся, другим предложили взять кого-то из охранников посла, если нет смены, но мы с Вольдемаром Штольцем поменялись, может кто-то и другой поменялся, я не знаю, но не видел, чтобы кто-то из охраны покинул машину сопровождения.

Потом мы проехали еще километров наверное 50, там была деревня Радищево, как я помню. И вдруг, мы услышали взрыв

– в деревне? – спросил абверовец

– да нет, впереди колонны. Как я понимаю, кто-то шмальнул из гранатомета, машина посла остановилась, а следом и все мы. Была растерянность конечно, и тут начали из леса строчить из автоматов, повалили какие-то люди. Мы со Штольцем поменялись местами и я погнал к посольской машине. Все это время люди из леса продолжали стрелять по нашим. Когда мы поравнялись с первым Майбахом посла, Вольдемар выпрыгнул из машины и рванул дверцу посольского лимузина. Через пару секунд наверное, я увидел какого-то партизана, который направляет ПТУРС на машину посла. Если честно, я слегка испугался и рванул на газ. И уже за спиной услышал, как взорвалась машина посла. Я не видел, чтобы кто-то спасся. Там продолжали стрелять из пулемётов, я это слышал. А у нашего посольства и фирмачей, кроме 4х человек охраны и водителя посла оружия не было. Так что шансов, что отбились нет никаких. Сначала я гнал в сторону Москвы, но потом решил, что там мне делать нечего. Вдруг это по приказу Жукова на нас напали, тогда мне в Союзе несдобровать. И я свернул на Новгородское КПП, чтобы вернуться в Германию.

– а Вы не предполагали, что на советском КПП вас тоже могут арестовать или даже убить? – задал Борман резонный вопрос.

– я был в таком состоянии, что об этом не подумал, но в реальности такое могло получиться, как Вы предположили, герр Канцлер, – продолжил Хасс, – меня сначала действительно арестовали на советском КПП, и я там просидел несколько часов. Но потом приехал начальник гарнизона, допросил меня и отпустил.

– что Вы ему сказали?

– сказал, все как было, показал дипломатический паспорт, воззвал к совести и дипломатическим порядкам, мне кажется, он мне поверил, – заметил Клаус, вспоминая генерала Курганского.

– и Вам разрешили ехать…

– да, и мне разрешили ехать. С нашего КПП я уже позвонил Вам, и потом поехал в Новгород, где попал под покровительство очаровательного Бургомистра

– да, с новгородским Бургомистром нам повезло. Знаете, Авдотья, пожалуй я попрошу Вас заняться размещением моей свиты, окажите любезность, а мы тут поговорим о делах военных.

Кибина тем не менее разлила из кофейника всем кофе, разложила сладости и после этого откланялась.

– ну что, Эрвин, что думаешь? – спросил Борман

– герр Канцлер, мне кажется, что это было спланированное нападение. Возможно в этом замешан и личный водитель фрау Шулленбург. Не случайно он поменялся с охранником на несколько минут до атаки партизан. Ну а информацию партизаны могли получить со своего КПП у Колпина. Не случайно там изобразили возможный арест фрау фон Бюлов – им нужно было потянуть время, чтобы предупредить партизан и чтобы те подтянулись к месту атаки. Не живут же они у дороги.

То есть это заранее спланированная акция.

– да, но зачем она нужна? Жуков так давно добивался, чтобы мы прислали посла и продолжили переговоры о мирном договоре…

– ну, возможно, Жуков и не в курсе нападения. Мы знаем, что существуют круги в советском руководстве, которые не хотят подписания мирного соглашения с Германией. Кроме того, наша английская резидентура сообщает, что СИС ведет работу по срыву этого соглашения, в том числе путем диверсий. Вот вам и диверсия налицо.

– ну не англичане же ее совершили? – заметил Клаус

– они могли ее оплатить, – это намного проще и продуктивнее, – заметил Штольц.

– сколько было нападавших? – уточнил Борман у Клауса

– точно сказать не могу, но никак не меньше двадцати человек, может и чуть больше, и судя по всему они были хорошо вооружены

– английским оружием?

– не знаю, вблизи не видел, может даже и немецким, звук автоматный очень шмайссер напоминал. Кстати, Кибина мне рассказывала, что на наши немецкие коммерческие караваны часто нападают. Тоже, замечу, недалеко от Новгородского КПП. Она даже хотела просить дать ей спецназ, чтобы охранять купцов, а заодно подготовить зачистку окрестностей от этих дубровских

– от кого? – спросил Борман

– ну, Дубовский это русский Робин Гуд. Пояснил Клаус.

– а что, идея хорошая, заметил руководитель Абвера. Готов прислать 30 своих молодцов интеллектуального вида, чтобы они вместе с новгородскими купцами проникли на территорию Советов и там приступили к поиску и уничтожению партизан.

– отлично Эрвин, позвони в Берлин, и пусть эти отъявленные головорезы будут здесь завтра утром, – Борман нажал на звонок, вошла служанка, – фрейляйн, позовите мне Альберта Бормана и фрау Бургомистра, – он откинулся в кресле, потянул кофе и откусил пряник, – мммм, чудесные прянички у Авдотьи, вообще мне тут нравится, душевное она тут гнездышко свела. Клаус не робейте! – и Борман захохотал.

В этот момент вошел его брат.

– Альберт, свяжи меня срочно с Жуковым и обеспечьте канал связи для Эрвина, чтобы он смог свои дела с Берлинской штаб-квартирой обсудить..

– яволь, герр Канцлер, – Альберт Борман щелкнул каблуками и удалился.

Через несколько минут пришел связной с телефоном и катушкой провода, которую он разматывал, видимо от главного входа. За ним в переговорную вошла Авдотья.

– чудесные у Вас прянички, госпожа Кибина, где берете?

– так наши ведь, новгородские, медовые, на родниковой воде тесто замешивают.

– так, – Борман уже не слушал, – соединили?

– битте шен, герр Канцлер, – промолвил связист и передал трубку Борману

– Георгий? Привет! Слышал про инцидент на дороге с нашим Посольством? Как это понимать?!

– Не знал? Ну как такой великий маршал, как ты, мог не знать?

– высушишь и что? Не понял? А, это по русски накажешь? Ну зер гут.

– Мне кажется, нам стоит быстро исправить ситуацию и не дать недоброжелателям ее зачесть себе в актив, как считаешь?

– я отправляю тебе послом надежного офицера Клауса Хасса. Человек опытный, грамотный, знает русский

– да, хорошо.

– Ну и есть у меня такая идея, в качестве так сказать закрепления дружбы, провести дни Новгорода в Москве, поедет в посольской делегации Бургомистр Новгорода, фрау Кибина, ну самодеятельность всякая, купцы местные, знаешь, какие тут у них прянички медовые, закачаешься!!! Да? Ну договорились. Тогда они завтра выезжают. Попроси пожалуйста, чтобы больше на пограничном КПП задержек не было. Ну и на дорогах чтобы не шалили. С твоего позволения я бы несколько пулеметчиков на мотоциклах отправил. Нет? Своих пришлешь? Ну хорошо, я тебе верю. Ауф фидерзейн!

– Кибина, все слышала? Давай быстро собирай самодеятельность: танцы, песни, ложки, балалайки, что там у вас, и каких-нибудь купцов местных, что у вас есть такого, что предложить можно Советам? Подумай. Завтра отъезд в 11 утра.

– сегодня

– О, точно, уже сегодня. Час ночи. Пойду вздремну хоть с дороги.

Глава 11

26

Ильич и два его спутника шли по бурелому на звук канонады. Смеркалось. И очень хотелось есть. Обдирали иголки с молодых веточек елок и жевали на ходу. Но это слабо помогало.

Матвей собирал грибы в пилотку и через час их уже оказалось достаточно много, чтобы можно было пожарить. Николай Петрович развел костер и через некоторое время трое окруженцев жарили на палочках матвейские грибы.

– ну, не у тещи, конечно, но есть можно, – похвалил жареху Ильич.

Из обнаруженного рядом родника утолили жажду и решили тут и заночевать, чтобы утром тоже напиться вкусной воды. Нести ее было не в чем.

Наутро они проснулись от тихого гула. Ильич приподнял голову и увидел, что на опушке сидит целая стая тетеревов, птиц 20—30. Он тихонько толкнул спящего Матвея и приложил палец к губам. Потом показал на ветки, лежащие рядом. Матвей кивнул. Оба медленно за ними потянулись и начали плавно привставать.

Вдруг Николай Петрович открыл глаза и громко зевнул. Птицы встрепенулись от богатырского звука и собрались улетать

– Давай, – крикнул Ильич и они с Матвеем запустили палками в стаю. По счастью попали оба и подбили двух тетеревов. С криком ура они бросились за ковыляющей добычей и добили их.

– Ну, Петрович, ты нам чуть всю охоту не сломал, – смеясь сказал Ильич, – надо же так громко зевать. За это будешь птиц ощипывать, – и он бросил тушку тетерева в ноги зевавшему солдату, – а я пойду пока костер разожгу, эх, жаль у нас соли нет.

Через час они уже крутили на вертеле две тушки тетеревов. Одну слопали тут же, вторую решил взять в дорогу – когда еще такая удача выпадет, а сколько идти – не известно.

Через пару часов они вышли к какой-то дороге, по которой, казалось, постоянно кто-то ездил – было намешано много грязи, а в развезенной осенней колее были перемешаны отпечатки гусениц и колес.

Ильич внимательно оглядел дорогу, даже потрогал рукой отдельные вмятинки от гусениц.

– Ну понятно, здесь прошли три немецких бронетранспортера Эсдэ КаЭфЗет 251, видите, у них есть и колеса и гусеницы, поэтому тут все перемешано в колее, но видно, что как минимум три гусеничных колеи пересекаются, то есть их было три, и шли они налево, -он махнул рукой в левую сторону, а вот тут, прямо с краю, посмотрите, сдвоенные такие следы, но не большие, как у машины, а поуже, это, похоже наша дивизионная гаубица М-10 152-го калибра, и она, похоже прошла на ЗиСочке уже несколько дней как, ее след высох совсем. И в противоположном от фрицев направлении. Тут как, либо фрицы уже нашу гаубицу уничтожили, а потом прошли через лес куда-то, либо они независимо друг от друга прошли.

– ну, в любом случае, Ильич, надо идти за нашей гаубицей, иначе наших вообще никогда не догоним, – заметил Николай Петрович.

– прав, Петрович, пошли за нашими. Авось догоним.

Они шли по лесу вдоль дороги еще около часа, как вдруг вдали послышался звук мотора. Ильич прислушался: «Мотоцикл!»

Все трое вооружились крупными ветками, валяющимися под ногами, и притаились в кустарнике.

Действительно, минуты через две из-за поворота выехал мотоцикл с коляской.

– как проедут мимо, выбегаем, я мотоциклиста, ты колясочника, – шепнул Ильич Петровичу. Матвей, ты потом выбежишь и мотоцикл в лес отволочешь.

Так и получилось, когда немцы проехали засаду, Ильич с Петровичем выбежали, пригибаясь и ударили своими дубинами их по шеям, затем схватили их подмышки и выволокли из мотоцикла.

Матвей в это время догнал заскакавший по обочине мотоцикл и заглушил мотор.

Пленных немцев оттащили в лес, туда же спрятали и их транспортное средство.

– ну вот, у нас теперь есть и одежда, и оружие, – сиял Матвей, – о! у них в коляске есть шоколад и галеты, живем!

Мужики связали пленных, потом перекусили немецкими запасами и приступили к допросу.

Немецкий знал только Ильич, и то на начальном школьном уровне. Но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что там, откуда они едут, с русскими покончено, и они возвращаются в Новгород, чтобы отдохнуть и получить новое назначение.

– а где наши, спроси, – теребил Матвей

– Wo befinden sich sowjetische Truppen? – Ильич даже встряхнул допрашиваемого немца

Из его сбившейся от страха речи мужики поняли, что наши войска обороняются у деревни Любцы.

– недалеко отсюда, должно быть километров 20, – заметил Петрович, – карту возьми у фрица, пусть покажет.

Они сняли планшет с пленного и развернули карту.

– Wo? Zeig es mir

Немец ткнул на карту в район размещения советских войск, а потом провел пальцем до точки, где находились они.

– Нормально, дня за три дойдем.

– Да может и за день дойдем

– не, Ильич, никак не дойдем за день, это ж надо по лесу идти, через буреломы, канавы, сдохнем от усталости. А с двумя привалами нормально.

– я не предлагаю идти, у нас же транспорт есть. Вы с Матвеем переодеваетесь в фашистскую форму, а меня везете как пленного.

У Матвея загорелись глаза, но он заметил:

– лучше я буду пленным, вон, у меня и гимнастерка цела почти, а ты, Ильич, будешь немцем. Ты ж говоришь по немецки, если фрицы нас остановят, ты выкрутишься.

– отлично, так и сделаем. – Ильич начал снимать с фрицев одежду.

27

Минут через двадцать они уже переоделись, немецкая форма подошла и Ильичу и Николай Петровичу практически идеально.

– а что с фрицами будем делать? – спросил Матвей

– а ничего, пусть ковыляют к своим со связанными ногами. Глядишь, потом и нас пожалеют, если к ним попадем, – сказал Ильич, и кинул на колени одного из немцев плитку шоколада, – и отломи им немного глухаря, чтобы с голоду не померли – фидерзейн, фрицы!

Ильич сел за руль мотоцикла, Петрович пристроился сзади, а Матвей с комфортом разлегся в коляске с нацепленной на всякий случай на рот повязке.

– ты это, если немцы встретятся, руки за спину спрячь, как будто ты арестованный, и не мекай.

Ильич ударил ногой по лапке стартера, и окруженцы рванули в сторону Любец.

Через пару километров они заметили вдали едущий бронетранспортер. Поравнявшись с ним они отдали честь военным, ехавшим по соседству

– у вас есть закурить? – спросил по-немецки водитель бронетранспортера

Илья достал из планшета начатую пачку Зондер Мишунг и показал ее ефрейтору с БТР. Тот нажал на тормоз и двое солдат подошли к мотоциклу. В этот момент Матвей достал из под своей задницы Вальтер и точными выстрелами пристрелил обоих фашистов.

– Отлично, Матвей, переодевайся в ефрейтора, правда вся грудь в крови, но прикроешь чем-нибудь… и садись за бронетранспортер. Водить умеешь?

– разберемся, – ответил Матвей, натягивая немецкую гимнастерку.

Они опорожнили планшеты и заплечные ранцы убитых немцев и закинули их раздетые тела в канаву. Два шмайссера и еще один Вальтер бросили в коляску. Петрович тоже пересел на БТР и они продолжили свой путь.

Ближе к вечеру они услышали пулеметную стрельбу и отдельные артиллеристские залпы.

– Подходим к линии фронта, – заметил Петрович, – теперь главное, чтобы свои не подстрелили.

– Снимайте подштанники! – приказал Ильич

– Чего?

– Снимайте, говорю, привязываем их к шмайссерам, поднимаем над головой как флаг и едем, пусть наши думают, что это немцы сдаются, все равно отсюда не объяснить.

Так они и сделали. Сняли белые подштанники, привязали к дулам автоматов, подняли их над головой и под ржание советских солдат въехали в расположение 52 армии.