Читать книгу: «Нити судьбы: Венец предательства», страница 3

Мы быстро нашли туалет. Там Ди выворачивало, а я держала её маленький хвостик. Всё моё возбуждение как рукой сняло. Сейчас я думаю лишь о том, как безопасно транспортировать подругу домой.

– Мир, домой, – еле выговаривает слова, умываясь в чёрной раковине.

– Да, конечно, я с тобой, – с досадой помогаю ей вытереть лицо бумажными полотенцами и параллельно отправляю Яру, что мы уходим.

Через десять минут мы стоим на улице, ожидая такси. Мороз оказал своё благоприятное действие и добавил чуть трезвости.

К нам подъехал серый BMW серии M. Я приготовилась к оправданиям или нападению, не важно, кто там: Руслан или очередной самоуверенный парень, сейчас не до этого.

– Подвезти? – в открытом окне показалась лысая голова с густой бородой.

Ох, чёрт, вдохнула со свистом. А вот и сам улов. В груди стало тепло, от волнения по телу стремительно пронеслись тысячи иголочек. Ура! Ура! Ура!

– Нет, спасибо, – закусила губу, чтобы не было видно моей самодовольной улыбки. Смотрю на экран телефона: такси даже не назначено, и это меня больше обрадовало, чем расстроило, но показывать я точно этого не хочу.

– Такси, наверное, ждёте? – парень вышел к нам в одной рубашке.

"А ты горяч!" – восхищаюсь: он точно решил меня покорить, и у него отлично это выходит.

– Не важно, молодой человек, – ворчу, не сдаваясь. Обняла подругу, которая тяжело вздыхает, её лицо бледнее смерти.

Молюсь про себя: Господи, хоть бы не начать улыбаться как дикарка, словно ко мне уж сто лет не подходили знакомиться достойные самцы.

– Перебрала? – кивнул в сторону Ди. – А ты сейчас предложишь ей трястись в такси в таком состоянии, ну и подруга, – ухмыляется, показывая белоснежные зубы.

– Может быть, вы маньяк? Откуда я знаю. Так я подставляю её ещё больше, – из последних сил стараюсь быть серьёзной, но, видимо, от выпитого не могу сдержать дурацкую улыбку.

– Давид, – протянул руку, которая покрыта мурашками от холода. И это чертовски сексуально. Его пальцы слишком мужественны, и они далеко не тонкие, но ровные, ногти ухожены. Хорошо просматриваются мышцы и вены. Картинки в голове рисуются очень быстро, и они даже не пахнут невинностью.

Осторожно жму его руку, глядя в тёмные глаза на уровне моих. Чёрт, это определённо искра.

Так, я просто пьяна, просто у меня давно не было секса, и это всплеск гормонов в овуляцию. Ищу причины своего ненормального возбуждения.

– Мирослава. Теперь можете ехать? – наиграно улыбаюсь. Хотела показаться милой, но со стороны больше похожа на флиртующую.

– Нет, я с вами такси подожду. Мало ли, потом не прощу себе, что оставил вас здесь одних, – потер ладони, пытаясь согреться.

– Вы джентльмен, – улыбаюсь, оборачиваясь на шум сзади.

Из-за здания выруливала пьяная ругающаяся матом компания парней. Вот это уже страшно, паника начинает овладевать мной. Я судорожно замерзшими пальцами пытаюсь разблокировать телефон, чтобы увидеть "ожидайте, происходит поиск машины".

– Поехали! – резко открывает перед нами дверь авто. Его настроение меняется в секунду, он становится воинственным, готовым защищать или нападать – это заметно по его напряжённым широким плечам и жилке на лбу. Арес не иначе.

Заталкиваю Ди на заднее сиденье и быстро усаживаюсь рядом, прижимая малышку к себе.

– Куда ехать? – смотрит в зеркало заднего вида, прямо в глаза, а не на грудь, от чего мне приятно.

Показываю адрес на экране мобильного.

– Мирааа, мы в такси? Амиран меня убьёт, – подруга жалко стонет.

Чувствую себя виноватой, ещё больше не хочется сталкиваться с её братом. Ох, нужно мысленно готовиться к взбучке, придумывая аргументы, которых нет.

– Да, в такси, – глажу её по голове.

Едем молча. Украдкой зыркаю на красавчика. На вид ему около тридцати лет, он сто процентов качается в зале. Как иначе объяснить широкие плечи и узкий зад? Ванька со своей перекаченностью, конечно, даже рядом не стоит. Мужская фигура за рулём очень возбуждает: сильные руки в плотных чёрных тату в полинезийском стиле. А может, всё вкупе даёт такой влажный результат в трусиках? Смеюсь про себя. Что за мысли, ещё даже не март? Готова прям тут его раздеть. Удивляюсь своей реакции. Видимо, это алкоголь так сумасшедше влияет на меня.

Мы подъехали к одному из стеклянных небоскрёбов. Вау, конечно, кто бы мог подумать, что будет что-то другое? Что-то поскромнее.

Давид спокойно проехал на парковку, спросив, какой у нас этаж. Это меня удивило, потому что я уже приготовилась искать парадный вход с бездыханным телом на плече.

В голове возник вопрос: он что, тоже здесь живёт? Хотя чему я удивляюсь? Его тачка явно меньше десяти миллионов не стоит. Не буду надрывать мозг, в этих моделях я уж явно мало что понимаю. Лучше загуглю потом ради интереса, чтобы дурой не казаться, если о машинах речь зайдёт при следующей встрече. Стоп, Мира, какая, чёрт возьми, встреча уже вертится в твоей голове? Стараюсь прогнать пьяную мысль.

– Мир, оставите номер? – уверенно, с озорной улыбкой, заглядывает нагло в глаза через зеркало.

– А если нет? – с вызовом, а сама испугалась от своей обратной реакции.

Ожидаю, что он будет настаивать, и, конечно же, растаю. Но этот мужчина, видимо, не так прост, о чём говорит его самодовольная улыбка и полное спокойствие.

– Тогда рад был помочь, – он дернул одной бровью и засмеялся, прекрасно понимая мои неудавшиеся игры.

Вот же чёрт! Провал!

– Давай, помогу её донести? – по-джентльменски, с кроткой улыбкой и серьёзными глазами.

Сейчас я уже согласна на то, что у него самые добрые в мире глаза. Вот попала, это всё очень попахивает влюблённостью, особенно мурашки.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с досадой отвечаю, вспоминая про её брата.

Ди зашевелилась в моих руках, напомнив о том, что пора двигаться в пантеон.

Хорошая идея с его стороны попросить мой номер ещё раз, но он этого не делает. Дурочка, а чего ты ожидала? Всё, теперь жалеть буду века.

– Мы приехали? – спрашивает она, смотря на меня своими измученными глазами, вся помятая.

– Да, детка, пойдём. Я сама не найду вход в это царство, – обречённо вздыхаю, поправляя её волосы. Открываю дверь и сначала вытаскиваю свою задницу, а затем Ди.

– Спасибо, Давид, вы наш герой сегодня, – улыбаюсь ему своей самой доброй улыбкой. А ещё вы, похоже, моё тайное желание.

– До встречи, Мирослава, – самодовольно улыбается.

Конечно, он считал моё сожаление по самому тяжёлому вздоху, на который я только была способна.

– Мира, ты оставила ему на чай? – крикнула из последних сил неравнодушная к таксистам подруга.

Ди закопошилась в сумочке, а Давид, смеясь, уехал с парковки.

Мы остались один на один: я здорово выпившая и вернувшаяся с небес на землю, и полуживая Ди, за которую мне, скорее всего, сейчас голову оторвут. Отсекут косой смерти.

Мы слишком быстро поднялись в большом сверкающем лифте на один из последних этажей. Желудок скрутило в узел от волнения и начало подташнивать – то ли от высоты, то ли от страха встретить цербера в квартире.

– Амир сейчас меня убьёт, – Ди начала искать телефон, а я нервно покусывала губы. Ой, как мне не хочется оправдываться, мало ли что за мужик. Что у него на уме? А уж если генерала в это всё впутают, мне точно конец. Папа такого не простит. Искуплять свои грехи я буду долго. В голове вырисовываются пару отмазок.

– Мы дома, целые и невредимые. Всё будет хорошо, – пытаюсь успокоить себя, потому что Ди в её состоянии явно мало что утром вспомнит.

За большой чёрной дверью мы оказались в небольшом тёмном холле с парой дверей и проходом, который ведёт к большим панорамным окнам.

Вау, да это целый Олимп. Время будто остановилось, и у меня появилось желание рассмотреть Москву за окном более детально, возможно, даже изучить с картой. Восторг, интерес, и я забыла о дискомфорте и возможной взбучке.

– Похоже, никого нет, – облегчённо выдохнула Ди, раздеваясь.

Я уже и забыла про всех, кто тут должен быть, настолько обомлела от вида, что даже не заметила, как скинула вещи на серую скамью.

Ди начало тошнить, и она помчалась в ванну, а я за ней. Сижу рядом, пока подруга обнимает унитаз. Комната очень просторная, белая, с овальной ванной без ножек – смотрится это мило, на раковине много бутылочек, видимо, это отдельная комната для Ди или подруги её брата. Роскошь меня всегда привлекала, а здесь всё продумано до мелочей, вплоть до белых скрученных полотенец, сразу видно работу дизайнера.

Помогаю подруге умыться, снять обувь и переодеться в розовую пижаму со штанами в её комнате. Здесь всё девчачье и милое, как сама Ди, с розовым пледом на высокой кровати, зеркальным шкафом, белоснежной тюлью и прекрасным видом на город.

– Мир, останься со мной, – стонет и тянет за руку к себе.

Чувство ответственности не позволяет мне покинуть её, поэтому лежу рядом до тех пор, пока мой живот не начинает предательски урчать, зазывая еду. Поесть я страстно люблю, как и отработать потом съеденное в зале.

Лежу, прислушиваюсь к звукам: насколько безопасно сейчас высунуть нос за пределы этой комнаты? Вроде спокойно. Ди засопела, и это знак сползти с мягкой перины в поисках мамонта.

В квартире по-прежнему тихо и темно, вид на ночные огни города заставляет меня застыть на месте. Боже, как же это красиво! Мне когда-то хотелось посмотреть с такой высоты на город – ещё одна мечта в копилочку. Долго шарю по рельефной стене в поисках выключателя, как слепой конёк. Света немного – над чёрным диваном со стеклянным столиком и справа над небольшой кухней. Прекрасный лофт. Я влюблена! Девочка во мне начала хныкать, понимая, что придётся уходить. Здесь всё такое роскошно, в умиротворяющих тонах, нет ни единого растения. Ну точно Олимп – спокойный, величественный и с гигантским пространством для роскошных пиров.

Живот снова оповестил об отсутствии еды, заставив меня мигом найти холодильник среди всех шкафов. Никто же не против, если я сделаю небольшой бутерброд с ветчиной? Сюда бы, конечно, ещё глазунью сверху, но это уже слишком нагло. Тихо хихикаю, как самый настоящий воришка, представляя картину, если меня кто-нибудь застанет за готовкой. А если её брат придёт с невестой, вот это номер будет! Как говорит бабушка Яра: “Кино и немцы”.

– Я тебя убью, блять, если мы их не найдём, – грубый, рычащий голос послышался из коридора.

Я замерла, еда стала на вкус, как трава, сердце начало грохотать так, что в ушах стало слишком шумно. Там не иначе зверь.

Сердце тут же спряталось в пятках, и всё замерло. Чёрт, попала! Ну вот и конец. С трудом проглатываю то, что тщательно пережёвывала. Решаю не ждать здесь расправы, а, как учил папа, посмотреть страху в лицо – да хоть там сам дьявол!

На ватных ногах иду в холл и превращаюсь в тяжёлый камень, словно под взглядом медузы Горгоны.

О Боже! Настоящий, злой, сам Аид. Растрепанные чёрные волосы с проседью наполовину закрывают лоб, глубоко посаженные глаза, прямой нос с ноздрями, которые раздуты от ярости, прямые губы. Он же целая гора, большая гора, кажется, в раза четыре больше меня. Просто пялюсь, как дура с открытым ртом, на этого божественного мужчину. Кажется, я уменьшилась до размеров мыши: всем телом чувствую его силу, он заполняет каждый сантиметр этого помещения, и мне становится тесно, жарко, сухо во рту.

– Фух, вы здесь, – голос Руслана где-то далеко.

– Да, – попыталась смочить губы языком, ловлю горячий взгляд горы.

– Госпожа Вольная? – его рычащий голос уничтожает. – Может, перестанешь пялиться так, будто ты мужика не видела никогда, и объяснишь, какого хера вы творите? Где вы были и с кем?

“Госпожа Вольная” – звучит как нечто, что заставляет меня повзрослеть за секунду и взять на себя ответственность за наше сегодняшнее похождение. Меня словно ледяной водой окатили. Стоп, будет он на меня ещё орать. Быстро моргнула, заметив в своей руке недоеденный бутерброд. Мира, ты позорище! Лицо пылает от стыда.

– Не стоит кричать, как вас там? – возмущаюсь, машинально жестикулируя куском хлеба. – Видела и много, – говорю уже спокойнее. У меня тоже есть яйца, мальчик, только они дрожат почему-то и закатились куда-то. Что я несу? Какие мужики? Почему их много? Зачем это ему? Зачем это мне?

– Я не удивлён, что ты так легко прыгаешь по машинам, – выплюнул он самым чарующим голосом.

– Что ты сказал?! – рявкаю, как собака. Ярость и бессилие – слишком крепкий коктейль. Освобождаю правую руку и лечу к нему с расправой, как израненный зверь в своём последнем нападении. С пощечиной, которую не ожидаю даже я, а он и подавно. Слишком ослеплён своим явным превосходством. Рука загорелась с непривычки, сжимаю её.

– Ты! – его глаза расширились, нижняя челюсть вышла вперёд, придавая подбородку мощность. Большущей лапой схватил меня за запястье, в ушах треск; надеюсь, не костей. Во рту появился горький привкус страха.

– Руслан? – посмотрела за спину нападающего, ища единственное спасение.

– Страшно стало? – шипит змей, сжимая ладонями моё лицо до боли, заставляя поднять лицо и смотреть на него.

– Нет, – хриплю. Считаю про себя до трёх, стараясь успокоиться, а у самой из ноздрей пар. Смотрю в ореховые глаза и улетаю.

– Не страшно, – шепчу, пытаясь собраться.

Вот так, Вольная никого не боится – это, конечно, во мне говорит алкоголь, а не здравый разум. Мужчина идёт на меня, толкая своим большим телом, пока я не упираюсь ногами в спинку дивана, но он не перестаёт напирать.

– Смелая? – сжимает моё плечо, выглядит это так, словно он огромной ладонью захватил пол моего тела.

– Да, отпусти, – пытаюсь вырваться, чтобы просто подышать, но противник в несколько раз сильнее.

Наши тела настолько близки: чувствую его эрекцию и замечаю, что я бесстыдно ерзаю на этом месте своим животом. Ох, этот мужчина очень горяч, он мог бы взять всё, что пожелает, и у меня не хватит сил сказать ему “нет”. Он наклонился ко мне так, что губами я чувствую его горячее дыхание. Голову кружит его запах и какие-то духи – кажется, это древесина, весенний лес после дождя. Пахнет столь же чарующе. Красивые длинные пальцы, что пропахли сигаретами, гладят мои губы, не переставая держать в плену, и в мою голову прорываются очень откровенные желания. Господи, откуда эти картинки в голове, от которых внизу всё горит?

– Амиран, – прошипел он. – Я Амиран, – его глаза продолжают стрелять молниями.

– Очень приятно, а теперь отпустите меня, Амиран, – шепчу дрожащим голосом, выдыхаю его имя вместе со всем воздухом из лёгких, опуская взгляд на губы, от которых исходит жар, ощущая разряды тока.

– Убил бы, – прорычал он.

И желанные губы обрушились на мои. Горячий язык нашёл мой, и это самый страстный, сминающий поцелуй, равный погибели, который у меня только был за всю мою жизнь. Рука переместилась в мои волосы, сильно сжала их на затылке. Он будто пытается мою голову впечатать в свою, кусая и облизывая поочерёдно губы, перемещаясь на шею и обратно. Задыхаюсь, пытаюсь вынырнуть из этой горячей лавы, шарю пальцами по его мощным рукам и плечам, переходя на шею и твёрдую грудь, пытаюсь коснуться оголённой части тела. Хочу его до дрожи в коленях, словно мной овладел демон страсти. Все убеждения ушли куда-то, я хочу его здесь и сейчас.

– Ого, нельзя вас и на минуту оставить, – присвистнул Руслан.

В то время как мужчина резко разорвал поцелуй, отодвигая моё лицо, жадно осматривая меня. В карамельных глазах мелькает сомнение, желание, которому он сдаётся, и проводит носом по щеке, вдыхая мой запах. Всё ещё тяжело дыша, мы смотрим друг другу в глаза, соприкасаясь лбами.

– Отпустите меня, – подаю голос, вспоминая о Руслане и приёмах самообороны. Бью пяткой по ноге, но, похоже, туфли хорошо его защитили. Дьявол не шелохнулся.

– Мирослава, прекрати драться, – разжал кулак в моих волосах и отшатнулся назад.

– Что вы о себе возомнили?! – пищу, как щенок. Волна бессилия накрыла, адреналин прошёл, и подъехала истерика. Неосознанно, словно в тумане, налетаю, колочу в грудь, по рукам.

– Что, блять, всемогущий?! Отпусти! – не могу остановиться, позорюсь до конца.

– Успокойся! – хватает меня за плечи и трясёт до боли в голове.

Не поняла, как оказалась зажатой в руках Руслана, потому что вижу только красную цель. Постепенно приходят ярость и стыд от поцелуя, или от того, что он закончился так быстро. Его эго давит на меня, и моё желание было чем-то омерзительным в этой ситуации – это если смотреть с точки зрения нормальности. Но от этого жажда не уходит, что поражает меня. У меня это впервые.

– Славка, успокойся, – спокойно просит Руслан, стоя между нами. – Амир, у неё истерика, отойди!

– Это у вас, блять, истерика, – толкаю его руку, пытаясь поправить волосы, представляя, какое гнездо на голове. – Только подойди ко мне, – тычу указательным пальцем на Аида.

– Что ты сделаешь? Заплачешь? – выплюнул он, кидая пиджак на диван. – Я не бью девушек, не переживай.

А в голове крутится только одно: "Трахну тебя, если ещё раз подойдёшь". Стараюсь ровно дышать, от этих мыслей самой становится горячо и тошно. Что за ночь с горячими самцами? Или это я и мои гормоны совсем уже ополоумели?

– Хочешь проверить? – бросаю вызов. Мозг включился, намеренно дразню зверя, понимая, что силы не на моей стороне, но остановиться не могу, хочу увидеть его самую тёмную, настоящую сущность.

– Так, оба, успокоились! – Руслан повысил тон. – Давайте сядем и поговорим, – мягко добавил тут же. – Слав, – указал на пуф.

– Ещё раз Славкнешь, и без головы будешь ходить, понятно? – меня несёт, готова порвать любого на своём пути, особенно за это дурацкое прозвище, которым меня дразнили в детском саду и ласково называл преподаватель истории.

– Ахахахах, – рассмеялся мужчина. – Да уж, Амиран Бесарионович, а вы стоите друг друга. Вот это номер! Мистер и миссис Смит прям, – самодовольно скалится.

Но в этом помещении его радость никто не разделяет. Амиран сверкнул на него взглядом и сел напротив, на угол дивана.

– Мира, расскажи, что за BMW? – спокойно с улыбкой на лице сидит, словно рефери между нами.

– Мой парень, – нагло вру, хочу увидеть реакцию, смотрю с вызовом на мужчину напротив. – Диана спит в своей комнате, все живы и здоровы, а теперь я могу идти?

– Складно врёшь. Как парня зовут? – Амир опёрся локтями о колени. Не верит – это обижает.

– Давид, и знаете что? – повторяю его позу. – Я не обязана перед вами отчитываться, Амиран Бесарионович, идите-ка вы в…

– Мирослава, – перебил Руслан, – давай я тебя домой отвезу, а? – держит руки наготове, чтобы разнимать.

– Она не уедет отсюда, пока не расскажет правду, – жёстко произнёс Амиран, и у меня аж на секунду в животе скрутило.

Резко встаю, ловя звёзды в глазах. Делаю вид, будто не замечаю гнева Аида и его самого.

– Знаете, Руслан, это блестящая идея, – вышагиваю в прихожую, стараясь идти ровно. Оставляю позади недовольное рычание и вздохи.

– Друг, вы сейчас оба не в состоянии нормально говорить, потом. Тем более Динка мирно спит в кровати, проснётся сама, всё расскажет, – спокойно говорит Руслан, идя за мной.

Быстро обуваюсь, надеваю шубу. Вот так, на каблуках, чувствую себя на порядок выше и увереннее, несмотря на то, что меня потряхивает, и выгляжу я точно затасканно, даже в зеркало взглянуть страшно.

– Давай договоримся, – Амиран направился ко мне со всей грацией. – Ты таскаешься где хочешь и с кем хочешь, но мою сестру в это не втягиваешь, маленькая гого, – говорит спокойно с прищуренными глазами, тычет в меня пальцем, будто указывая на место дешёвки под его ногами.

Глава 3

Мирослава

Не знаю, почему меня задело его мнение, отчего стало обидно до слёз, и если бы были силы – оправдания полились бы рекой. Но я настолько морально исчерпана, что не нахожу ничего красноречивее, чем снять сапог и задуматься о том, чтобы запустить его в него.

– Ты, ты сам таскайся! А я не потаскуха! – слёзы предательски заполнили глаза, не давая мне видеть, только ощущать какую-то потасовку.

– Сука, – вытираю слезу, тошнит от переизбытка чувств.

– А ты буйная, – тяжело дышит Рус, подпирая дверь, в которую тарабанит Амиран.

– Да пошёл он, давай ботинок, – протягиваю руку. Обуваюсь и иду к лифту, стараясь остановить слёзы, кусая губы до боли. – Не будет меня обзывать, – трясусь от обиды, словно меня облили ведром помоев.

– Гого – значит, девочка, – смеётся Руслан, подпирая стенку лифта. – Да уж, Славка, интересные времена нас ждут.

– Русик, а ты как-никак ванговать умеешь, – кривляюсь, уверенная, что ему не нравилось, когда его так называют.

– Угадала, – облегчённо выдохнул.

Мы сели в чёрный Мерседес и поехали к выезду. Нам навстречу показался знакомый BMW, и Руслан тут же удивлённо посмотрел на меня.

– Да, не врала, – пожала плечами, не показывая своей радости от победы.

Рассматриваю в подстаканнике пачку толстых сигарет, уверенности поприбавилось – пусть расскажет своему придурку боссу. Боже, как мне хочется посмотреть на его лицо в этот момент! С ума сошла, точно, слишком много мужчин за один вечер! То густо, то пусто – закон вселенной.

За время, пока мы ехали, я выведала у мужчины, что ему 28 лет, с Амиром они уже пять лет работают, и за все годы это первый его серьёзный прокол.

– Что он теперь сделает? – даже представить страшно. Вопрос задаю больше с целью узнать больше об Аиде, о его характере и мыслях.

Мы остановились возле знакомых кованых ворот, за которыми меня ждёт отец, Зевс.

– Ничего, Мир, не переживай. Если бы хотел, уже бы сделал, – прищурился, смотря на меня, и рассмеялся. – Как же вы похожи.

– А тебе всё смешно, – цокнула я. – Спасибо и спокойной ночи.

– Спокойной, – продолжает хохотать в голос.

Бегу во двор вприпрыжку, окрылённая. Смена сегодня не Ванькина, никто не встречает. Всё ловлю себя на мыслях о мужчине, о своей буйной реакции на него.

В квартире темно и тихо. Господи, спасибо, что мама спит. Иначе я бы уже была на допросе.

Влетаю в душ, скидывая вещи на ходу. Холодная вода не помогает, мысли о его горячих губах и больших сильных руках никуда не уходят: в голове картинки, как он подчиняет меня себе. Невообразимо, как он хорош в постели. Чёрт, я хочу его, хочу до коликов в животе, как ни одного другого мужчину. Пальцы сами метнулись к влажному центру, который нагрелся до такой степени, что пульсирует, требуя внимания. Пробежалась по влажным складкам, не забывая трогать себя за торчащие соски. Вспоминаю его эрекцию. О, чёрт! Какая у него эрекция! Ощущаю его в себе, представляя, как он входит сзади. На этом месте подбираюсь к клитору и быстро начинаю выписывать круги указательным пальцем. Мне понадобилось минуты три, чтобы бурно кончить, зажимая рот рукой и корчась на дне ванной в конвульсиях. Заснуть после второго мощного оргазма в постели не составило труда, а вот не думать о нём кажется невозможным.

У моего оргазма появилось красивое мужское лицо. Не сказать, что расстроена, начнём с того, что я дома, и между нами всё было только во сне. Ох, как прекрасно оказаться в своей уютной девичьей комнате, в белых тонах, с большим плюшевым мишкой от папы, небольшим белым столом с ноутбуком, белым пластиковым стулом на колесиках, с угловым зеркальным шкафом и множеством фото на стене в самых простых белых рамках из IKEA. Это не профессиональные, а любительские, скорее даже случайные.

Такие же случайные, как вчерашний день. Закрываю лицо руками, стыдно-то как же стыдно за свои выпады; наверно, я была похожа на дикарку или базарную бабу. Чёрт, чёрт, чёрт! Тихо смеюсь в белое одеяло. Боже, Мирослава, позорище, на часах 4, а ещё маме объяснять, где была.

– Уже проснулась? – после стука в двери показалась тёмная голова.

– Да, – суетливо приглаживаю волосы. Папу я совсем не ожидала увидеть, сажусь в кровати поудобнее, проверяя, нет ли перегара.

– Продолжаешь спать в моей футболке? – сел на кровать напротив меня, сканируя с ног до головы.

Генерал смешно смотрится на розовом пледе, особенно в своей форме, даже мило. Но всё же не надеюсь, что его подкупит мой жест; эту футболку из его шкафа стащила пять лет назад, он долго искал её, а потом как-то зашёл ко мне почитать на ночь детектив и поймал преступника в пропаже.

С опаской заглянула в свои же глаза, пока их обладатель тяжело вздыхает и потирает крепкие руки.

– Ты поздно пришла. Мама сказала, что была в клубе? – спокойно, рассудительно допрос начался.

– Даааа, – медленно киваю, не люблю, когда он издалека заходит.

Этот мужчина знает все рычаги давления, пусть говорят, что ученик превосходит учителя, но мне до этого мастера, как до Китая пешим ходом.

– Мирослава, ты была в клубе у младшего Тваури, а потом уехала оттуда в машине без номеров. Его брат поднял вчера на уши весь город, – планомерно выдаёт свои намёки, гладко стелит.

Чёрт, чёрт, чёрт! От давления я начала щелкать ноготь об ноготь, замечая, что мой розовый маникюр совсем потрескался.

– Пап, всё хорошо! Нас позвал Яр, потом Ди стало плохо, я решила отвезти её домой. Молодой человек на прекрасном сером BMW; здоровья ему побольше, – лучше бы я от хулиганов отбивалась. – Спас нас, когда мы ждали такси, а на улице завязалась драка между какими-то парнями, довёз нас к Ди. Потом её охранник, Руслан, привёз меня домой.

– Мирослава, ты вообще в своём уме? Это тебе не Юг, – его глаза превратились в щелочки, и это прямой сигнал о том, что он злится. – Петров тоже мне! Разбаловал я вас!

– Пап, он тут ни при чём, я сама виновата, – гордо выступила, пусть лучше только мне перепадёт, потому что Яру будет сто лет припоминать.

– Ты, конечно, а кто ещё? – он громко чихнул. – Вот видишь, правда.

Конечно, правда. Что ж, ты у нас такой суеверный? Нервно выдыхаю, перевожу взгляд на часы, на погоны, на свой маникюр.

– Мирослава, мне не нравится, что ты так близко дружишь с Дианой. Я понимаю, встречаться, в кино ходить, кофе пить, но разъезжать по клубам и домам – это слишком. Потом мы начнём друг друга обвинять в ваших гулянках, – отвернулся от меня; а значит, это не та причина: генерал-майор придумывает на ходу. Этот ход мы знаем из разговора про секс.

– Поняла, товарищ генерал-майор, не повторюсь, – приставила руку к голове; на что он расплылся в улыбке.

– Папа, я тебя люблю, – призналась, разглядывая его глубокую ямочку на подбородке и морщинки около глаз.

Мой отец – эталонный служащий: квадратное лицо, плотное, но спортивное телосложение, всегда суровый взгляд, даже когда шутит.

Нас прервала мама, войдя в комнату с синим ведром, в котором стоит огромный букет белых пионов.

– Это тебе, – поставила на маленький стеклянный столик перед креслом и выдохнула с облегчением, поправляя бутоны.

Ну что за подстава, Валентина Борисовна? Именно это выражает мой взгляд.

– Откуда? – даже не смею смотреть на отца.

– Это ты нам расскажи, курьер не отчитался, – она развела руками, поправляя оранжевую блузку.

Папа тут же встал и направился к букету, затем передал мне маленькую открытку. И вот две пары глаз смотрят на меня, не отрываясь, заставляя меня дрожать.

– Читай, – приказной тон, но лучше бы он отдал приказ “упасть и отжаться”.

– Перед тем, как прочесть, прошу занести в протокол, что я об этом не знала, ни с кем не знакомилась, и адреса своего не давала, и ещё я не виновата, – потираю глаза, оттягивая время перед расправой, потому что кто бы там ни был, Зевс начнёт метать молнии.

– Мирослава, – прервал папа. – Я могу прочитать, – сел и потянулся за открыткой.

– Ну нет, вообще-то это личное! – возмущаюсь, падая на подушки.

– Ой, а домашний арест – дело родительское. А тебе с папкой повезло: мы тебе и браслетик на ножку наденем, – манипулятор.

– Вообще-то пользоваться служебным положением нехорошо, генерал-майор, – открываю твёрдую бумагу с опасением, смотря в глаза с грозовыми тучами. – Извини за вчерашнее. Амиран, – выдаю на одном дыхании.

Что? Амиран? Господи! Сердце внутри делает кувырок, закусываю губу, чтобы не выдать щенячьей радости.

Трясёт, не пойму от чего: то ли от предвкушения самого грандиозного скандала от папы, то ли от злости “что вообще, блять, творит этот мужчина? Что за игры?” А может, от волнения и радости; цветы очень красивые.

– И это ты мне говоришь, что ничего не случилось? – указал на дверь. – Валя, выйди, – приказы не обсуждаются; мама быстро прошмыгнула за дверь, плотно закрыв её за собой. Предатель, с ней только в разведку ходить.

– Ничего и не было, мы просто чуть поругались, когда я выходила из квартиры, – убрала волосы за уши, пытаясь придать себе уверенный вид.

– Это что? – его брови сошлись на переносице, он резко повернул мою голову вправо. – Засос? Мира?

– Да, пап!? – испуг сковал меня. – Плойкой, наверное, прижгла, точно плойкой, – разводя руками. – Откуда у меня засосы?! – возмущаюсь наигранно, а у самой голос дрожит.

И правда, блять, откуда? Господи, вот тебе и приключения.

– Смотри мне, – погрозил пальцем. – Мирослава, будь осторожней, особенно сейчас. Твоих ухажёров я буду лично проверять, и им точно не должен быть Тваури, – потер костяшками пальцев.

– Да ничего у нас не было! Правда! – обессиленно опустила руки на кровать. Чем я думала вчера? Засос? Понятно, чем, конечно, но вот греби последствия теперь.

– Ладно, верю, дочка. А теперь мне нужно ехать, – посмотрел на меня с грустью. Ох, только не генеральское разочарование. – И, Мирослава, до нового года никаких вылазок!

Помогай маме с организацией праздника, после праздников поговорим. И скажи Петрову, тренировки возобновляются в 20:00 через день, адрес скину. Будем родительский контакт налаживать.

Ну вот и приехали! Я не могу даже возмутиться, вернее, это было бы бессмысленно.

– Поняла, папочка, – показываю белые зубы в наигранной улыбке.

Налаживать родительский контакт означает валяние меня и Яра на матах и обучение самообороне.

До сегодняшнего дня у нас не возникало проблем или недоразумений, потому что он редко вмешивался в моё воспитание, только профилактические беседы. Но давайте будем откровенными: я никогда и не выходила за рамки приличного. Отец не любил выделять своё положение в обществе. Мы с мамой – это как абсолютно другая часть его жизни, скрытая от посторонних глаз. Не скажу, что он всегда такой суровый и холодный; у нас есть пара любимых занятий: например, мы любим смотреть все фильмы, которые были номинированы на Оскар, а потом устраивать дебаты. Мы любим шоколадное мороженое. В детстве мы собирали большие мозаики, и он учил меня кататься на велосипеде, мазал мои первые ушибы. Меня не брали ни на один приём или праздник, не возили на служебных машинах, я не училась в самых престижных вузах, и он был категорически против, чтобы я пошла по его стопам. Поэтому, когда я заявила, что хочу быть следователем – дома был ураган; он промывал мне мозги. Привёз в отдел, кинул пачку дел на стол с самыми жуткими убийствами и заставил разбирать – вот такая у меня была летняя практика. Последние три года моих практик – это разбор дел по экономическим преступлениям. Как говорит генерал-майор Вольный: это чтобы я знала последствия своей деятельности. А меня от этих цифр порой выворачивало.