Читать книгу: «Командировка», страница 4

Машину резко тряхнуло. Я больно стукнулся подбородком . На брови Вероники выступили капли крови.

– Пробили шины,– мелькнула мысль.

Толчок был настолько силен, что предполагать можно было что угодно: от провала в глубокую яму до столкновения с медведем.

Мы одновременно выскочили из машины. То, что мы увидели, превосходило самые мрачные ожидания. Передние колеса машины застряли в глубокой колдобине, а перед ней ничком лежал человек.

Его тело было распростерто поперек дороги, а лицо утопало в дорожной пыли. Я не мог понять: как это могло случиться. Ехали мы медленно. Как за те секунды, которые мы не смотрели на дорогу мог возникнуть человек?

Вопросы множились и роились, но факт оставался фактом: под колесами машины лежал мертвый мужчина.

Я перевернул тело лицом вверх и скользнул по нему взглядом. Ни ссадин, ни кровоподтеков видно не было. Надо было попытаться сделать искусственное дыхание, но Вероника отстранила меня.

– Я в еще в школе закончила медицинские курсы и вижу, что это бесполезно. Он мертв.

Двумя пальцами она приоткрыла веки пострадавшего, и я мельком увидел его застывший стеклянный взгляд желтоватых глаз, устремленных в небо.

Я узнал его. Это был тот самый «зомби» который умолял меня о помощи в гроте у реки. При дневном свете он не казался таким изможденным, как показалось мне ночью. Кожа его лица была скорее смуглой, чем бледной. На нем была надета фланелевая куртка с капюшоном и потертые черные джинсы.

Я даже не пытался задавать себе вопрос: как он оказался так далеко от своего убежища? Искать ответ было бесполезно, но он явно скрывался в череде непонятных событий последних дней.

Все время, пока Вероника возилась с телом, я молча стоял как столб. К собственному изумлению, я понял, что жду ее распоряжений. Эта девушка обладала способностью подчинять себе людей. Потом она заговорила отрывистыми фразами:

– Этот бедолага сам бросился под колеса. Возможно, мы сделали ему услугу, помогая ему уйти из жизни. Было бы наивно бежать и самим заявлять об этой аварии. Его уже не спасти. Здесь нас никто не видел. Нам надо побыстрее убираться отсюда. Оттащи его на обочину и поедем.

– Мы не можем так просто уехать. Представь, что будет, когда все откроется, – ответил я.

Я попытался позвонить, но сигнал по-прежнему не доходил до этой глуши.

– Все рухнет, если мы останемся здесь и испортим свою жизнь. Из-за какого-то бомжа, – уверено проговорила Вероника.

Она схватила тело погибшего под мышки и попыталась оттащить его в сторону. Мне ничего не оставалось, как помочь ей. Мы вместе оттащили тело на обочину. Потом вернулись к машине.

– Поищи, пожалуйста, на заднем сидении влажные салфетки, – сказала Вероника.

Я полез в салон и начал шарить по всему его пространству: салфетки лежали в заднем кармане водительского кресла. Я протянул пачку Веронике. Она начала быстро протирать бампер машины. Ее перчатки утратили безвозвратно свою белизну, постепенно превращались в грязную тряпку.

Потом Вероника проворно скользнула на водительское место, щелкнула кнопкой блокировки дверей, и машина с визгом рванула с места.

Мы ехали молча. Та внутренняя близость, которая появилась всего лишь полчаса назад, исчезла. Между нами непроницаемой стеной стояло недавнее трагическое событие.

При подъезде к городу Вероника попросила меня сесть за руль.

– У меня трясутся руки. Боюсь врезаться к кого-нибудь, – сказала она.

Мы поменялись местами. Продолжали ехать молча.

– Тебе домой? Довезу тебя, а сам поеду на метро, – нарушил я молчание, когда мы уже ехали по городу.

– Давай заедем на стоянку, где ты оставил свою машину. Думаю, что сейчас ты сможешь ее спокойно забрать.

Я поразился ее самообладанию. И еще я вспомнил, как уверенно она вела машину до того, как мы поменялись местами. Эта девушка умела держать себя в руках.

Глава 17

Мы подъехали к стоянке. Моя машина стояла на месте. Блокирующие ее автомобили исчезли.

– Не думай ни о чем, как будто ничего не произошло. Несколько дней нам лучше не созваниваться и не встречаться. Я тебе сама позвоню- сказала Вероника.

Мне показалось, что последняя фраза прозвучала как-то по-дежурному. Обычно так говорят из вежливости, зная, что продолжения не будет.

– Хорошо, – сказал я,– Я буду ждать твоего звонка.

Мне действительно было жаль расставаться с ней. К тому же, в случае обнаружения наезда, ей могла понадобиться моя помощь. Я пока не думал о том, что помощь может понадобиться и мне. Не сообщив о происшествии, я становился соучастником наезда.

Она так и не успела рассказать мне о загадочном заказе. А я ей не рассказал о том, что видел сбитого зомби раньше у реки на территории ее заказчика.

Я вышел из машины и направился к своему автомобилю.

– Задержись, пожалуйста, на минуту. Тебе надо вымыть руки, чтобы не осталось следов: ты же прикасался к этому человеку,– сказала Вероника.

Только сейчас я почувствовал весь ужас произошедшего. Мне показалось, что мои руки источают зловонный запах гниющей плоти. Руки же Вероники защищали испачканные, но по-прежнему изящные перчатки.

Девушка подошла к багажнику и попыталась открыть его. Крышка не поддавалась. Я подошел, легко поднял ее и достал из багажника большую бутылку воды. Вероника полила мне на руки, а потом сняла свои перчатки и выбросила их в стоящую рядом урну. Поставив бутылку на место, я захлопнул багажник и снова направился к своей машине.

Вероника пошла за мной. Мы обошли мой автомобиль: ничего подозрительного не было: все было так, как я оставил утром.

– Ну, до встречи! Мне очень жаль, что все так получилось, – сказала она и пошла прочь.

Я стоял и смотрел в сгущающихся сумерках, как быстро удаляется ее машина, и испытывал наряду со щемящим ощущением потери все нарастающую тревогу.

Необходимо было собраться с мыслями и понять: что же делать дальше.

Я снова попытался позвонить дядюшке. Телефон по-прежнему твердил о недоступности номера. Это было странно: в это время дядя редко выходил на улицу. Я успокоил себя мыслью, что они с Петром еще не закончили поиск нужных кадров видеосъемки, и поехал домой.

Войдя в квартиру, я рухнул на кровать и мгновенно уснул. Мне не помешало даже то, что на улице было еще светло.

Утром все произошедшее вчера показалось нереальным. Погоня, ресторанный комплекс, наезд – все представлялось элементами кем-то выстроенной кошмарной игры. Я старался не думать о произошедшем. Тем более что времени для этого не было: пора было ехать на работу.

Звякнул телефон: пришло сообщение от дяди.

– Есть новости. Вечером обсудим. Приезжай, – писал он.

Я вздохнул с облегчением. Дядя жив, здоров и ничего форс-мажорного за время моих приключений с ним не произошло. Вечером расскажу ему о своих приключениях.

Сергей, мой начальник и давний приятель, уже был на месте. Он просматривал договоры, которые я подготовил недавно. От этих бумаг зависело наше существование в ближайшие полгода. Обсуждением дел мы занимались до обеда, и думать о своих неприятностях у меня не было времени.

Обедать мы обычно ходили в соседнее кафе, где кормили недорого и вкусно. Сегодня мы отправились туда немного позже обычного. Столик, за которым мы обычно обедали, был занят.

Бармен Миша кивнул нам и сказал:

– Надо было позвонить. Я бы никого не пустил за ваш столик. Теперь придется обедать под зонтиком, – Миша кивнул на столик перед баром. Здесь над головой под потолком красовалась инсталляция в виде переливающегося разными цветами листа какого-то металла. Этот элемент декора народ прозвал «зонтиком».

Это место мы не любили: к стойке постоянно кто-то подходил, а под кривой плоскостью «зонтика» над головой беспрерывно работал телевизор, мешая вести какой-либо разговор. Во время еды взгляд машинально упирался в мерцающий экран.

На сей раз это неудобство сыграло важную роль в дальнейшем развитии событий. Я редко смотрел телевизор, и если бы не вынужденное соседство с ним, то прозвучавшую новость я бы узнал значительно позже.

Молоденькая дикторша скороговоркой читала информацию о событиях последних суток. Мое внимание привлекло прозвучавшее название: «Кедровая лощина»:

– Вчера вечером в ресторанном комплексе «Кедровая лощина» на одного из гостей было совершено нападение. Пострадавшим оказался гражданин иностранного государства. Он был обнаружен лежащим без сознания на территории комплекса. Ему были нанесены телесные повреждения средней тяжести. Прийдя в себя, пострадавший показал, что нападение произошло сзади. Нападавшего он не видел. Цель нападения остается неизвестной.

На экране вместо лица дикторши возникли видео кадры с места происшествия: санитары укладывают на носилки пострадавшего человека. Лицо его рассмотреть было трудно. Но я сразу его узнал. Это был Игорь. Тот самый человек, подававший мне кофе у Артура Борисовича. Он же встретил меня в гараже ресторанного комплекса, в который меня привез «сладкий» фургон!

Диктор продолжила:

– Незадолго до нападения видеокамеры зафиксировали нахождение на территории комплекса неизвестного молодого человека славянской внешности.

На следующем кадре была видна моя фигура, направляющаяся к выходу с территории комплекса. Видимо, камеры держали под контролем не только центральный вход. Лица моего почти не было видно, но знакомому человеку узнать меня по походке и одежде было нетрудно.

Речь диктора продолжала литься с экрана:

– С этим происшествием связывают и другое событие. Спустя два часа после нападения, в нескольких километрах от «Кедровой лощины» был обнаружен труп. Предполагают, что человек погиб в результате наезда автомобиля иностранной марки. По свидетельству очевидцев, темно-синий Опель был замечен у подъезда к ресторанному комплексу. Эта машина вызвала подозрение, так как не принадлежит никому из гостей или персонала. Позднее было выяснено, что машина была угнана незадолго до происшествия. Криминалисты ведут работу по поиску улик. Обнаружено множество отпечатков пальцев. По предварительным данным, погибший является подозреваемым в недавнем убийстве, произошедшем недавно в элитном коттеджном поселке.

Текст диктора иллюстрировался картинками и видео: высокие ели, дорога со знакомой колдобиной, отпечаток протекторов машины Вероники, следователь, держащий пинцетом и рассматривающий какой-то предмет. Я узнал этот предмет: это была пачка влажных салфеток, которые я передал Веронике.

Кусок застрял у меня в горле. Я не предполагал, что «зомби» найдут так быстро. Почему диктор сказала, что машина находится в угоне? Возможно, речь идет о каком-то другом автомобиле? Хотя трудно предположить, что в одно и то же время в месте происшествия находились сразу два темно-синих Опеля.

Вид у меня был такой, что Сергей тоже отложил вилку и с опасением смотрел на меня.

– Что с тобой? Тебе плохо? Чем тебе помочь? Выпей воды, – встревоженно говорил он.

Я с трудом взял себя в руки и улыбнулся. Судя по реакции Сергея, моя улыбка напоминала обреченную усмешку безнадежно больного. Он встал и потрогал мой лоб.

– Отправляйся-ка ты домой. Отлежись, – сказал он.

– Ничего страшного. Думаю, что просто мой желудок протестует против экзотической пищи. Не надо было заказывать роллы. Я тебя хочу попросить о большем. Мне надо исчезнуть недели на две или три. Дай мне отпуск, – произнес я, стараясь придать своему голосу беззаботность.

– Прямо сейчас? Может все-таки закончим обед? Мне жаль бросать свою котлету по-киевски, – сказал Сергей.

– Я хочу уехать сразу же после обеда, – постарался я поддержать разговор, хотя мне хотелось куда-то бежать и немедленно что-либо предпринять.

– Надеюсь, что ты расскажешь мне: что же все-таки случилось, в чем причина твоего внезапного решения? Думаю, что не в неудачных роллах. Миша нас не подводил никогда. Постоянных клиентов он всегда предупреждает о ненадежных блюдах.

Сергей имел основания удивляться: не более трех дней назад мы обсуждали планы летнего отдыха. Впервые мы хотели уйти в отпуск одновременно, оставив магазин на продавщицу Катюшу.

– Я тебе обязательно все расскажу, но немного позже. Сейчас мне самому многое неясно, – сказал я, испытывая что-то вроде вины перед Сергеем.

Обычно мы не посвящали друг друга в подробности своей личной жизни, но в делах у нас всегда было взаимное доверие и ясность.

Я оставил изумленного Сергея в кафе, а сам, не закончив обеда, помчался к машине. Мне казалось, что любое промедление станет для меня губительным. Это было скорее инстинктивное чувство. Четкого плана, куда бежать и что делать, у меня не было.

Диктор сказала, что машина числится в угоне. Это значит, что Вероника может доказывать свою непричастность к произошедшему. Неизвестно, как она поведет себя. Сознается ли в собственной вине в произошедшем или оставит меня без своей поддержки? А что вообще я знаю о ней?

Скоро полицейские выяснят, что мои отпечатки пальцев есть на пачке салфеток, на багажнике, на теле погибшего зомби, да и мало ли где еще. Пока еще докажешь, что все это случайное совпадение, пройдет немало времени. Да и докажешь ли вообще.

Я ехал к антиквару. Выиграть время я мог только одним способом: принять его предложение, уехать подальше и там спокойно обдумать свои дальнейшие действия.

Глава 18

– Ты принял правильное решение. Возможность заработать приличные деньги за увлекательное путешествие в неизведанные места выпадает нечасто,– такими словами встретил меня Артур Борисович.

Он был в хорошем настроении: наверное, осуществление моей миссии имело для него важное значение. Наш разговор проходил в кабинете.

Интерьер кабинета разительно отличался от обстановки предшествующего помещения. По периметру комнаты стояли шкафы и стеллажи с различными старинными предметами. Здесь были и кумганы – азиатские сосуды с длинным носиком, несколько маленьких самоварчиков и изящные фарфоровые статуэтки. Свободное пространство стен было заполнено небольшими картинами и маленькими иконами. Предметы были интересными, но недостаточно редкими, чтобы быть частью коллекции такого известного собирателя древностей. Я понял, что действительно ценные предметы хранятся где-то в другом месте.

Похоже, что обстановка дома создавалась разными людьми. Мелькнула мысль: а есть ли у антиквара семья?

Артур Борисович предложил мне сесть в кресло. Сам открыл шкаф и достал с верхней полки картонную коробку. Я обратил внимание, что шкаф он открыл одним из многочисленных ключей, извлеченных из нагрудного кармана.

– Я Вам обрисую план предстоящего путешествия. Слушайте внимательно. Записывать ничего не надо, придется все запомнить. Я знаю о незаурядных способностях Вашей памяти, – сказал антиквар.

Я уже перестал удивляться его осведомленности по поводу моей личности. И просто слушал.

– Цель Вашего путешествия – передать маленькую посылочку моему другу. Не буду скрывать: это ценная посылка. Она имеет важное значение для продолжения нашего с ним общего дела. Возможно, немного позднее я посвящу Вас в детали и обстоятельства этого предприятия. Как я уж говорил, после прилета из аэропорта Вам надо будет доехать на автобусе до маленького городка Сары-Октан. А потом пройти пешком километров десять до дачного поселка. Думаю, что с Вашим туристическим опытом это не составит проблемы. Мой друг будет Вас там ждать. Возможно, там ходят рейсовые автобусы, но лучше на это не рассчитывать. С попутками надо проявлять осторожность. Ты не местный, а за рулем не всегда сидят толерантные люди, – антиквар незаметно перешел на ты.

Далее последовала пауза, во время которой Артур Борисович вынул из коробки, стоящей перед ним, лежащий сверху конверт из плотной белой бумаги, за ним уже знакомый мне футляр. Потом он замер, как бы что-то вспоминая.

– Странно: этот конверт я ставил вертикально вдоль левой стенки, – сказал он, продолжая машинально смотреть в пустую коробку.

Антиквар направился к двери и, приоткрыв ее, громко крикнул:

– Лариса Ивановна! Подойдите сюда, пожалуйста.

Раздался хлопок дальней двери. На пороге показалась худощавая женщина неопределенного возраста с волосами, собранными на затылке в замысловатый валик. С ее рук свисал огромный рыжий кот. Женщина с негодованием произнесла резким голосом:

– Артур Борисович, я уже предупреждала Вас, что от этого негодяя ничего хорошего ожидать не стоит. Он снова проник на кухню и сожрал весь фарш! Вы знаете, что уже не раз договаривалась с контактным зоопарком. Они согласны взять его обратно. Зря Вы его выкупили оттуда. Они, наверное, эти два года от счастья в себя прийти не могли. А нам теперь приходится страдать! Надо только Ваше согласие, и его здесь не будет. А Вы никак не можете расстаться с этим бандитом.

– Иди сюда, Шарль, – позвал кота Артур Борисович.

Кот вырвался из рук женщины, при этом оттолкнувшись от ее живота всеми четырьмя ногами, так, что она пошатнулась. Кот быстро умостился на коленях антиквара.

– А вчера я его еле выловила в Вашем кабинете. Этот наглец разлегся прямо на столе, на клавиатуре компьютера. Вам надо, чтобы его шерсть была везде: и там, где Вы работаете, и там, где Вы обедаете? – продолжала женщина.

Кот при этом громко, довольно заурчал, как бы дразня женщину.

– Вчера я вообще-то не входил в кабинет. Кто же сюда впустил кота? – задумчиво произнес Артур Борисович, поглаживая рыжую спину.

– Я думаю, что этот хитрый бандит – исчадие ада. Он может проникнуть куда угодно и без посторонней помощи, – не могла успокоиться домработница.

– Лариса Ивановна, скажите лучше: кто был в доме в мое отсутствие в последние два дня? – спросил антиквар.

– Я могу говорить только о том, кто был в доме в часы моей работы: с 11 до 20 часов. За остальное время пусть отвечает он, – женщина кивнула на кота, – Во время моей работы приходил только соседский садовник, да какая-то девушка ошиблась адресом.

– Конечно же, Вы не открывали мой кабинет в мое отсутствие? – спросил Артур Борисович.

Женщина задохнулась от возмущения.

– Вы же прекрасно знаете, Артур Борисович, что я никогда не нарушаю правил. Не сравнивайте меня с этим, она снова кивнула на кота и пошла прочь.

– Происходит что-то загадочное. Кто-то вынимал открытку, которую ты мне привез, – сказал Артур Борисович, обращаясь ко мне, – Видимо, для кого-то она представляет большой интерес. Надеюсь, что у тебя сохранилось ее фото.

– К сожалению, фото не сохранилось, – ответил я и рассказал ему об исчезновении фотографий из моего телефона, о погоне на блошином рынке и о подслушанном разговоре .

О событиях в ресторанном комплексе и истиной причине моего столь поспешного согласия на поездку я умолчал.

Антиквар открыл конверт и положил открытку передо мной:

– Посмотри внимательно: что может быть настолько интересного в этой открытке для того, чтобы ради этого проникать в чужой дом?

– Думаю, что дело в этом шифре, – я указал на едва заметные колонки цифр, имитирующие почтовую марку.

– Я видел эту шараду. Сначала я не придал этому значения: мало ли что было написано лет сто назад. Но теперь убеждаюсь, что поспешил с выводами,– сказал антиквар.

Я взял лежащую на столе лупу и стал снова рассматривать открытку.

Вызывал интерес и рукописный текст, и марка с искусно пририсованными к ней микроскопическими цифрами, и пейзаж. Меня магически притягивала неразгаданная тайна этого картонного прямоугольника. Вдруг что-то заставило меня напрячься и вернуться к колонкам цифр. Я готов был поклясться, что второй ряд сверху ряд раньше имел другой набор цифр: тройки были заменены на восьмерки, единицы на четверки, пятерки на шестерки.

– Эту открытку доставали для того, чтобы изменить некоторые цифры, – сказал я и продиктовал искомый вариант.

– Я не знаю тех, кому это понадобилось. Но эти люди не учли того, что я найду такого человека, как ты, – сказал Артур Борисович.

Мне показалось, что в его словах проскользнули еле заметные иронические нотки.

Глава 19

– Тебя, наверное, удивляет мое поручение. Мне бы хотелось знать: что именно тебе кажется странным? – спросил Артур Борисович после недолгой паузы.

– Да, немного удивляет. В первую очередь вызывает вопросы довольно высокая оплата за такое простое задание, – честно ответил я.

– Сначала я не собирался тебя посвящать в детали этого задания. Думал, что будет лучше, если ты просто передашь футляр, не зная о моих дальнейших планах. Мы ведь не всегда бываем абсолютно откровенны с ближними. Точно так же, как сейчас ты умалчиваешь об истинных причинах своего согласия на эту поездку, – продолжал антиквар.

– Вам что-то еще известно о моих проблемах?– спросил я.

– Просто догадываюсь. Кроме того, кое-что удалось услышать. Знаю, что сейчас к тебе проявляют внимание неприятные люди, которые хотят навредить тебе. Поэтому будет лучше, если ты будешь иметь наиболее полную информацию, – сказал хозяин.

Артур Борисович встал, подошел к одному из шкафов и вынул оттуда старинный альбом с фотографиями.

Откинув тяжелую обложку альбома, увенчанную каким-то металлическим вензелем, и перелистав два толстых картонных листа, антиквар подвинул ко мне альбом. На фотографии, вставленной в прямоугольное гнездо, было изображено несколько молодых нарядных людей. На первом плане в изысканных позах сидели две юные дамы в белых платьях. За их спинами разместились трое мужчин в темных сюртуках. Фотограф разместил фигуры так, чтобы создать композицию непринужденной светской беседы.

Артур Борисович указал на старшего из мужчин, стройного молодого человека со щеголеватыми усами.

– Это Антон Сергеевич, родной брат моей бабушки. Они сфотографировались всей семьей с братьями и сестрами перед его отъездом в Азию. Это их последнее совместное фото. Вскоре их разбросало по всему миру. А через несколько лет в живых осталась только моя бабушка. Вот с ее братом Антоном Сергеевичем, и связано мое задание.

Дальше последовал рассказ, похожий на отрывки из сюжета приключенческого романа. Артур Борисович сам многого не знал и на протяжении многих лет собирал пазл из воспоминаний близких людей, случайных находок и собственных догадок.

Одной из таких случайных находок стала «дядюшкина» открытка, с которой и началось наше знакомство с антикваром. Об этой открытке он слышал еще от матери. По семейной легенде, эта открытка указывала путь к неким сокровищам, которые дядя вывез в Азию накануне Великой Смуты. Сам Альберт Борисович использовал именно это определение для характеристики революционных лет. И еще он употреблял выражение «Туркестанские края».

Кому изначально принадлежали эти сокровища и как они выглядели, история умалчивала. Возможно, это были семейные ценности, а возможно, и какая-то казна. Искать сокровища более полувека никто не собирался. Родственники тщательно скрывали свои аристократические корни. Никто не должен был догадаться о княжеском происхождении матери Артура Борисовича. Принадлежность к дворянскому сословию впоследствии была надежно закрыта новой правильной фамилией. Юная аристократка предусмотрительно вышла замуж за красного командира, став просто Анной Ивановой.

По словам антиквара, открытка долго сберегалась в семье. Бабушка Артура Борисовича хранила ее в глубине ящика отцовского секретера вместе с несколькими уцелевшими семейными реликвиями. Женщина часто открывала этот ящик и подолгу смотрела не его содержимое, погружаясь в воспоминания детства и юности. В один из зимних дней она открыла ящик и обнаружила там вместо открытки обрывок какой-то полуистлевшей ткани или пергамента. Долгие поиски ни к чему не привели. Решили, что пятилетний Борис каким-то образом открыл ящик, достал открытку, заигрался, порвал и выбросил ее. В этом месте рассказа в голосе Артура Борисовича мне послышались нотки давней детской обиды за несправедливое обвинение отца, которую тот пронес через прошедшие десятилетия.

Позднее бабушка рассказывала, что на следующую ночь после обнаружения пропажи ей приснился странный сон. Этот сон она всю жизнь пересказывала и считала вещим, но расшифровать его никто не мог. Будто она открыла ящик секретера, а на его дне лежала какая-то старинная карта с пропавшей открыткой поверх нее. И вдруг середина карты начала подниматься и принимать объемные очертания женского лица. Глаза девушки были закрыты, а на ее лбу мерцало какое-то изящное маленькое украшение, типа монеты на цепочке. Это украшение также хранилось в секретере, но его почему-то никто не взял. Потом это подобие голограммы стало таять, сокращаться в размерах и как бы уходить вглубь, в образовавшуюся воронку. В конце концов, карта начала трескаться, как земля в высыхающей луже, а на месте воронки осталось лишь темное отверстие.

Антиквар серьезно пересказывал этот бредовый сон своей бабушки, вероятно, по привычке, придавая ему какое-то особое мистическое значение.

С недавним появлением открытки Артур Борисович снова обратился к давно забытой истории. Он не надеялся найти спрятанные некогда его дедушкой сокровища: слишком много времени прошло и слишком изменился мир. Но желание расшифровать неразгаданный ребус не давало ему покоя. И это было вполне объяснимо.

Мысли о реальности сокровищ возникли у антиквара совсем недавно. К нему попали какие-то архивные документы, подтверждающие семейное предание.

После того как он узнал о том, что я стал объектом загадочного преследования, он неожиданно связал мои злоключения с началом своего исследования, продолжением которого стало наше знакомство с ним. Антиквар сделал вывод, что поиском сокровищ озабочены еще какие-то люди. Похоже, что эти конкуренты надеются, что я их выведу на нужный след.

В тот момент мне эта теория казалась надуманной и происходящей из детских фантазий богатого старика. Тогда я не мог предположить, насколько сложна эта игра и какая истинная роль отведена в ней мне.

Когда я уходил, меня провожал пристальный взгляд рыжего кота. Он с хитрым прищуром посмотрел мне в спину, как бы говоря:

– Ну вот ты и попался, голубчик.

Глава 20

После беседы с Артуром Борисовичем я поехал к дяде. Я не ждал от него совета: на мое решение на время скрыться он повлиять не мог. Мне просто хотелось проститься с ним. Учитывая все произошедшее, путешествие мое в любую минуту могло превратиться из обычного курьерского задания в опасное мероприятие.

Дядя ждал меня. На столе рядом с монитором компьютера были разложены какие-то тетради, книги, альбомы. Несмотря на прекрасное владение компьютером, дядя оставался сторонником традиционного способа добывания информации через книги и рукописные пометки.

– Рассказывай, куда ты подевался вчера с Блошиного рынка. Мы с Григорием хотели и тебя взять на просмотр видеозаписей с Петей Пардоном, но ты куда-то исчез. Разыскивать тебя было некогда, надо было срочно забрать материал и быстро его просмотреть. Сам понимаешь, что официального разрешения нам никто не давал.

– Вы нашли что-нибудь интересное? – спросил я.

– Сначала ты расскажи о своих делах, а я потом расскажу о своих и о том, что удалось накопать нам. Эта информация требует сосредоточенности и может занять много времени.

– Думаю, что над моей информацией тоже следует поразмыслить какое-то время, – сказал я и подробно рассказал все, стараясь не упустить ни малейшей детали.

Дядя слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов. Только однажды он уточнил:

– Ты не помнишь: какая обувь была на «Зомби»?

– Обувь? – с недоумением спросил я.

Дядины вопросы часто были неожиданными. В моей памяти вплыло, как через рваный носок выглядывает грязный большой палец с содранной кожей.

– Кажется, на нем вообще не было обуви, – ответил я.

– Это может свидетельствовать о том, что человек не сам пришел в это место, – задумчиво произнес дядя.

Оставшуюся часть моего рассказа он выслушал, не перебивая. Когда я замолчал, он произнес:

– Давай сейчас я расскажу о своих собственных находках, а потом вместе подумаем над твоей ситуацией. Может, тогда найдутся общие места в твоем и моем рассказе. Для начала посмотрим видео с рынка. Вот что мы отобрали из многокилометровой записи.

Дядя нажал на кнопку, и монитор засветился ярким светом: компьютер не был выключен.

Видеозапись была неплохого качества. Камера была направлена на центральные ворота Блошиного рынка. Первая запись приходилась, видимо, на выходной день. Народ теснился в проходе. Были видны лица входящих и спины покидающих рынок людей.

– Здесь прилавок Пети Пардона не попал в поле зрения камеры, но так как его стол из ящиков представляет собой мобильную конструкцию, дальше он передвинет его, и мы сможем все хорошо рассмотреть. Обрати внимание вот на этого человека. На последующих кадрах он будет разговаривать с Петей. Я думаю, что это тот самый человек, который передал открытку вместе с другими вещами, – дядя показал на фигуру входящего человека.

Это был среднего роста мужчина в серой ветровке. Покрой куртки был настолько устаревшим, что уже становился модным, дождавшись второго или третьего возврата на подиумы. Через его левое плечо была перекинута синяя спортивная сумка с надписью «Sambo» и болтающейся на бегунке замка металлической блямбой с надписью: «Дежурный дворник №…», – номер был виден плохо.

В отличие от большинства озирающихся и медлительных посетителей рынка, этот мужчина уверенным быстрым шагом направлялся куда-то влево: именно там обычно находилось торговое место Пети Пардона. Путь мужчины не совпадал с направлением движения толпы. Он шел поперек основного людского потока, не обращая внимания на идущих людей, задевая их своей сумкой. Многие недоуменно провожали его взглядом.

Камера видеонаблюдения была закреплена где-то высоко. Поэтому лицо мужчины было трудно рассмотреть. Большую его часть закрывал козырек бейсболки.

На следующем кадре была видна часть самодельного столика Пети Пардона. В пределы видимости попала и стоящая рядом с прилавком сумка с приметной блямбой – жетоном дворника №67. Об этом жетоне говорил Григорий . Его же мы видели на прилавке Петиного друга.

Рядом с сумкой были видны ноги двух человек: похоже, что они разговаривали о содержимом сумки, но ничего оттуда не вынимали. Одним из собеседников был хозяин сумки. Второй, видимо, Петя Пардон. Фигуры не входили в обзорное поле камеры.

– Я тебе сразу могу сказать, что принимает сумку не Петя. У Пети обувь всегда стоптана криво. Он косолапит, поэтому каблуки у него всегда сильно стерты с наружной стороны. А этот мужик стоит ровно. Да и ноги у него раза в два толще Петиных. Это не Петя! – сказал дядя.

– А кто же, – спросил я недоверчиво.

– Я догадываюсь, но пока мне не все ясно, и окончательные выводы я делать не буду, – ответил дядя.

Он продолжал смотреть на экран.

Запись уже воспроизводила картину другого дня. Прилавок Пети Пардона разместился ближе к воротам, поэтому фигуры всех людей, находящихся рядом с ним, были видны хорошо. Два человека рассматривали какую-то мелочь, а продавец пытался в чем-то их убедить.