Читать книгу: «Ренфривелл. Игра выживших», страница 2

Часть 2. Деревня Смерти

Ведущий зловеще ухмыльнулся: "Да начнётся наша первая игра! Кто рискнёт первым, решит слепой жребий. Остальные же пока могут вкусить прелести отдыха… или занять себя, чем душе угодно. Напоминаю, никаких гаджетов, лишь наше оборудование. К каждому вашему пристанищу будут приставлены бдительные стражи, исключительно ради вашей же сохранности. Но, прежде чем испытать судьбу, прошу пройти дезинфекцию. Чистое мясо, знаете ли, куда аппетитнее!" – его слова обернулись хриплым хохотом. "Капитаны, прошу ко мне! Вытяните спички, и мы узнаем, с кем сегодня придётся попрощаться. Но имена выбывших останутся тайной до самого конца. Полуфиналистов я оглашу лишь после того, как все пять игр будут сыграны."

Капитаны, словно зачарованные, приблизились к ведущему. Татьяна вытянула длинную спичку, Полина Аркадьевна – тоже. Герман и Максим повторили их участь. И лишь Тимуру, капитану пятой группы, досталась короткая спичка – зловещий билет в деревню смерти.

Тимур ощутил, как ледяная волна страха окатила его с головы до ног. "Деревня смерти…" – слова эхом отдавались в голове, рисуя зловещие картины. Безмолвные дома, словно саркофаги, утопающие в густом тумане, теперь казались не мрачной фантазией, а предвестием неминуемой гибели. Он взглянул на свою команду – в глазах каждого застыл немой вопрос, отблеск первобытного ужаса. Что он им скажет? Как скрыть дрожь в голосе, предательски выдающую его собственный страх?

Ведущий, словно змея, следил за каждым движением, каждым проявлением слабости. Его голос, пропитанный ядом, зловеще прогремел: "Тимур, друг мой, не стоит хандрить! Это всего лишь игра, помнишь? Но в этой игре на кону нечто большее, чем жизнь. Ваша задача проста – дожить до рассвета, или же собрать воедино осколки головоломки, разгадать тайну, чтобы решить, кому из вас будет дарована жизнь, а кого поглотит вечная смерть. Удачи, и пусть безумие станет вашим верным спутником!" Он указал на черный микроавтобус, притаившийся в тени, словно хищник, ожидающий свою жертву.

Тимур с трудом сглотнул, пытаясь обуздать расползающийся ужас. Он должен быть их опорой, их щитом. "Слушайте меня внимательно, – его голос, вопреки всему, звучал твердо. – Держимся вместе, что бы ни случилось. Никаких "геройств", никакой паники. Только холодный расчет и взаимовыручка. До рассвета – это наша единственная цель. Мы справимся." Он говорил уверенно, но внутри все кричало от страха.

Они молча, словно приговоренные, погрузились в утробу микроавтобуса. За окном проплывали зловещие силуэты пальм, превратившихся в костлявые руки, тянущиеся из тьмы. Тимур чувствовал на себе взгляды товарищей – в них смешались отчаяние и хрупкая надежда. Он капитан, и он должен их спасти. Но хватит ли у него сил противостоять тому кошмару, что ждет их впереди? Деревня смерти уже распахнула свои объятия, и что скрывается за этой чертой, оставалось лишь гадать в леденящем душу предчувствии.

Микроавтобус взревел мотором, прорывая плотную завесу ночи. Каждый толчок отдавался гулким эхом в напряженной тишине салона. Тимур украдкой взглянул на своих товарищей. Лица осунулись, в глазах застыла тревога. Он видел страх, но видел и решимость. Этого было достаточно, чтобы не дать собственному ужасу завладеть им полностью. Он должен был верить в них, как верил в себя.

Автобус остановился у покосившейся таблички, едва различимой в свете фар: "Добро пожаловать в Призрачное!" Водитель молча указал рукой в сторону темнеющей за деревьями деревни и захлопнул дверь. Они остались одни, брошенные на произвол судьбы в пасти мрака. Тимур выдохнул и решительно шагнул вперед. "Вместе!" – прошептал он, и команда, словно тень, последовала за ним.

Первые дома встретили их леденящим душу молчанием. Заколоченные окна смотрели пустыми глазницами, скрипучие двери зловеще качались на ветру. Туман, казалось, сгущался вокруг них, проникая под кожу, обволакивая сознание. Каждый шорох, каждый звук казался предвестником чего-то ужасного, готового вырваться из тьмы. Тимур приказал всем сохранять максимальную тишину и идти след в след.

Внезапно, из одного из домов донесся приглушенный стон. Тимур замер, прислушиваясь. Стон повторился, пронзительный и отчаянный. Он обернулся к команде, в глазах которых читался немой вопрос. "Что делать?" – спросил один из них. Тимур на мгновение заколебался. Он знал, что это может быть ловушкой, но не мог просто пройти мимо, не попытавшись помочь. "Мы проверим, – твёрдо сказал он. – Но будьте начеку."

Они медленно приблизились к дому, стараясь ступать бесшумно. Тимур осторожно толкнул дверь, и она с противным скрипом отворилась, открывая взору кромешную тьму. Запах сырости и тлена ударил в нос, вызывая тошноту. "Здесь кто-нибудь есть?" – тихо позвал Тимур, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. В ответ раздался лишь леденящий душу шепот ветра, проникающего сквозь щели в стенах. Деревня смерти ждала.

И тут, словно удар грома, раздался голос из динамика, прикрепленного к покосившемуся столбу у самой стартовой черты. Это был голос Астры, второго ведущего. Бархатистый, обволакивающий, он приветствовал игроков, словно приглашая их в смертельный танец.

– Добро пожаловать в «Деревню Смерти», игроки! Я – ваш проводник в этом лабиринте ужаса, ваш второй ведущий, Астра. Сейчас к вам присоединится ещё одна участница, польстившаяся на шанс сорвать куш. Встречайте Ингу!

И точно по взмаху невидимой дирижерской палочки к ним приблизилась женщина. Высокая, надменная блондинка, источающая ауру дороговизны и превосходства. Светская львица, королева гламура, казалось, не осознавала всей глубины пропасти, в которую шагнула, но была полна решимости заполучить главный приз.

Астра, словно дьявол-искуситель, промурлыкала:

– Инга, добро пожаловать в игру, где выживает лишь один. Вы находитесь в «Деревне Смерти», локации, выбранной вашим капитаном, Тимуром. Правила просты, как лезвие гильотины: выжить, собрать пазлы и покинуть это место, где останется только один триумфатор. Удачи, игра начинается через… 3… 2… 1…

– Да побыстрее же! Меня дома ждет курьер с комплектом нижнего белья от Dolce & Gabbana за семь с половиной тысяч рублей! – нетерпеливо воскликнула Инга, словно находясь не на пороге смерти, а на распродаже в бутике.

– Вы вообще понимаете, куда попали? – с тихим отчаянием спросила Ксюша. – Я – Ксюша, это – Тимур, а это – Агриппина. Она немного… необычная, но вроде бы безобидная.

– Я – королева! И вы должны меня слушать! – отрезала Инга, сверкнув бриллиантами на холеных пальцах. – Я пришла сюда за десятью миллионами!

Тимур лишь устало вздохнул:

– А, ну все понятно с вами, ваше величество. Прямо царская особа.

С последним словом Астры и закончившимся отсчётом, игра началась. Игра на выживание, где среди мрачных изб и зловещих теней уже бродил Охотник, точа свой топор в предвкушении кровавой жатвы.

Взревела сирена, оглушая и без того напряженную тишину. Инга вздрогнула, оглядываясь по сторонам, словно впервые осознав всю абсурдность ситуации. На надменном лице промелькнула тень страха, но тут же была вытеснена привычной маской высокомерия.

– Ну что, рабы? Покажите своей королеве, что тут нужно делать, – скомандовала она, с брезгливостью оглядывая обшарпанные домики и покосившиеся заборы. Тимур лишь скривился, Агриппина что-то пробормотала себе под нос, а Ксюша, закусив губу, первой двинулась вглубь деревни.

– Нам нужно найти пазлы, – тихо пояснила она, – их спрятали в разных местах. Соберем все – откроется выход. Но главное – не попадаться Охотнику.

Инга фыркнула, но последовала за остальными. Высокие каблуки неуклюже застревали в грязи, но светская львица упрямо продолжала шествие, словно находясь не в «Деревне Смерти», а на подиуме, демонстрируя новую коллекцию обуви. Вскоре они наткнулись на первый дом. Заглянув внутрь, они увидели лишь паутину, пыль и странный запах, напоминающий гниль.

Внезапно, словно небеса разверзлись, раздался скрежет, такой жуткий, что кровь застыла в жилах. Инга взвизгнула, отпрянув назад и едва не сбив с ног Тимура. Из кромешной тьмы угла, словно воплощение кошмара, появилась крыса – мерзкое, непомерно огромное чудовище. Агриппина издала утробный клекот, звук древний и пугающий, и крыса, словно повинуясь невидимой власти, шарахнулась прочь. Инга, побледневшая от ужаса, взглянула на Агриппину с неприкрытой ненавистью. В этот миг до неё дошло: гламур и бриллианты здесь – лишь блестящая мишура, бесполезная против мрака. Здесь правят первобытные законы силы и хитрости. И ей придется им подчиниться, если она хоть на миг мечтает вернуться домой, к шелковистому прикосновению дорогущего белья.

Ребята, словно загнанные звери, старались держаться вместе. «Деревня смерти» оправдывала свое зловещее название: мрак густел, словно патока, а ветер, просачиваясь сквозь прогнившие стены, приносил лишь шёпот тревоги и леденящий душу страх. Обветшалые лачуги, скрюченные, словно в предсмертной агонии, деревья – всё вокруг кричало об ужасе, что здесь когда-то произошёл. Скелеты животных, насаженные на колья, словно жуткие трофеи, скалились черепами домашнего скота. Земля, казалось, уходила из-под ног, втягивая в бездну отчаяния. В этом проклятом месте за игроками охотился Манкежник – безжалостный хищник, кошмар местных локаций. После тягостного молчания Тимур предложил разделиться на четыре группы: мол, так быстрее найдут фрагменты головоломки. Ведущая Астра напомнила, что необходимо собрать пять частей пазла и составить слово на большом столе, расположенном в самом сердце деревни. Но этот стол ещё предстояло отыскать. Агриппина, словно тень, предложила составить компанию беременной Ксюше, боясь оставить её одну в этом аду. Тимуру же досталась роль сопровождающего для светской львицы Инги. И, как только группы разошлись, из тьмы возник Манкежник, чьи глаза горели неутолимой жаждой крови и убийства.

Инга шла, едва переставляя ноги, бриллианты на её тонких пальцах казались сейчас насмешкой. Тимур, молчаливый и сосредоточенный, шёл впереди, освещая путь тусклым светом фонаря. Каждый шорох, каждый скрип старой доски заставлял её вздрагивать. Она мечтала о мягком диване, бокале шампанского и звонке мамочке, но вместо этого её окружала непроглядная тьма и смертельный ужас. Тимур внезапно остановился, прислушиваясь. "Что-то не так," – прошептал он, оглядываясь по сторонам. В этот момент из-за покосившейся лачуги выскочила жуткая фигура. Манкежника.

Ксюша, чувствуя кожей липкий ужас, прижималась к Агриппине. Беременность, которая совсем недавно казалась ей чудом, сейчас была непосильным бременем. Каждый шаг отдавался болью в спине, каждый вздох – страхом за жизнь будущего ребёнка. Агриппина, несмотря на свою странность, казалась единственной защитой в этом кошмаре. Она что-то бормотала на непонятном языке, её глаза горели странным огнем. Впереди показался заброшенный колодец, вокруг которого валялись кости животных.

Тем временем, Тимур, заслонив Ингу, вступил в неравный бой с Манкежником. Он отбивался как мог, но чудовище было слишком сильным и быстрым. Инга, позабыв о своем страхе, схватила валявшуюся под ногами палку и со всей силы ударила Манкежника по спине. Чудовище взвыло и отшатнулось, давая Тимуру возможность перевести дух. Но Манкежник не собирался сдаваться. Его глаза горели еще яростнее, а когти стали ещё острее.

Группы были разбросаны по деревне, каждый боролся за свою жизнь. Страх стал их верным спутником, а надежда угасала с каждой минутой. Но они знали, что должны собрать пазл, должны выбраться из этого проклятого места. Иначе "Деревня смерти" станет их последним пристанищем, а Манкежник – их палачом.

Манкежник – воплощение кошмара: высокая фигура, закутанная в длинное, траурное пальто, руки, спрятанные в перчатках, и грубые ботинки, втаптывающие надежду в грязь. Лицо скрыто за зловеще поблескивающей металлической маской, искажающей черты в подобие жуткой гримасы. В руках – зловещий дуэт: нож и топор, стальные союзники в его кровавой симфонии.

Охотник, словно тень, скользнул за спиной Инги. Лезвие хищно полоснуло по плоти, и алая кровь, словно проклятие, окрасила землю. Раненная, она бросилась в отчаянную пляску по лабиринту местности, преследуемая неумолимым хищником, смакующим страх своих жертв, высасывающим из них последнюю каплю надежды. Тимур, подхватив истекающую кровью Ингу, помогал ей двигаться, словно нес на руках разбитую фарфоровую куклу. Её светский лоск, её гламурный образ королевы бала, казался нелепым, чуждым и болезненным осколком в этом кошмарном пейзаже.

– Давай передохнём, – выдохнул Тимур, ища хоть какое-то подобие укрытия.

Они нашли временное пристанище в сене, на чердаке старого сарая, укрывшись от посторонних глаз. Ингу трясло от холода и ужаса, но Тимур, словно скала, успокаивал её, убеждая, что здесь, на крыше сарая, в душистом сене, их никто не найдёт. Разорвав свою футболку, он принялся перевязывать рану Инги, его движения были быстрыми и уверенными. Под взглядом перепуганной женщины обнажилось его тренированное тело – игра мускулов, сила, готовая к действию. Инга вдруг ощутила странный прилив возбуждения, словно искра пробежала между ними. Её взгляд лихорадочно скользнул по рельефным мышцам, по коже, источавшей животную энергию. Но Тимур казался непроницаемым, словно не замечая её взгляда, не чувствуя исходящего от неё напряжения.

– Мне 40, – вдруг заговорила Инга, словно оправдываясь перед самой собой. – Но, думаю, не выгляжу на столько… Москвичка, детей нет, богатый муж… Я пою, занимаюсь вокалом.

И, словно в подтверждение, она предложила спеть Тимуру. Тот, не раздумывая, согласился, не подозревая о грядущем испытании. Как только из её уст вырвался первый звук, Тимура пронзила невыносимая боль. Казалось, в голове заскрежетал адский механизм, разрывая сознание на части. Вороны, испуганно взмыв в небо, с карканьем разлетелись в разные стороны, словно осколки разбитого зеркала. Казалось, этот ужасный звук достиг края земли, пронзая тишину, словно нож. Тимур лежал, стиснув зубы до боли в челюстях, и терпел, словно распятый на кресте. Эта пытка была хуже любого оружия Манкежника. Закончив, Инга заявила, что деньги ей, в принципе, не нужны. Просто хотела доказать мужу, что может заработать сама. Подруга из Москвы предложила ей эту авантюру. Главный приз – 10 миллионов рублей. Деньги, которые Инга собиралась потратить исключительно на себя, словно плату за свободу.

– Может, ты о себе расскажешь, Тимур? – спросила она, нарушив тишину, словно бросив камень в омут.

– Что рассказывать? Я обычный работяга из Питера. В разводе, детей нет. Появились финансовые проблемы, долги… Задолжал серьёзным людям. Чтобы скрыться и заработать, купился на эту авантюру. Квартиру уже отжали. По факту, я бомж. Это мой последний шанс вылезти из этой ямы и снова стать человеком.

Инга положила руку на горячее, напряженное тело Тимура, от которого пахло мужеством и отчаянием. Тимур слегка занервничал, словно ком встал в горле, не зная, как реагировать. Рука Инги скользнула ниже, под ремень его брюк, и нащупала колоссальное напряжение, что-то невероятно больших размеров. Тимур, охваченный внезапным возбуждением, притянул Ингу к себе и жадно поцеловал. Они отдались безудержному порыву страсти и секса. Инга стонала, наслаждаясь мощью альфа-самца, который грубо овладевал ею прямо на душистом сене. После бурного, страстного секса они спустились вниз.

Внезапно, когда Тимур и Инга сошли с сеновала, охотник, словно тень, вынырнул из-за угла. Тимур заметил неподалеку какой-то обломок. «Неужели часть головоломки?» – промелькнуло в голове. Он бросился к нему, отвлекаясь лишь на мгновение. Этого хватило. Инга исчезла. Тимур услышал лишь короткий, предсмертный писк и увидел обломок каблука, валявшийся на земле, словно зловещий цветок. Зловещая находка не предвещала ничего хорошего. В ужасе Тимур бросился искать Ингу, но было уже поздно. Выбежав со двора, где они прятались в сене, он застыл в оцепенении. Распятое, окровавленное тело Инги было прибито к кресту, словно пугало, призванное отпугивать ворон. Подойдя к мёртвой женщине и слегка коснувшись её, Тимур увидел, как голова отделилась от тела, с глухим стуком упав на землю, словно спелый плод. Манкежник, словно кукловод, продолжал свою жестокую игру с выжившими, превращая их жизни в кровавый фарс.

Тимур, обезумев от ужаса, закричал от ярости и бессилия. Его крик разорвал тишину, словно последний осколок надежды, разбившийся о скалы реальности. Он понимал, что Инга стала жертвой, разменной монетой в этой дьявольской игре, и винил себя за то, что не смог её защитить. Ярость сменилась отчаянием, а затем – ледяной решимостью. Он больше не боялся, он хотел мести.

Собрав волю в кулак, Тимур огляделся вокруг, словно хищник, вынюхивающий добычу. Он должен найти Манкежника и заставить его заплатить за все злодеяния. В глазах Тимура горел огонь, отражающий пламя ада, готовое поглотить виновника. Он поклялся отомстить за Ингу, за её сломанную жизнь, за её последнюю, неспетую песню.

Погрузившись в мрачную пучину деревни смерти, Тимур превратился в тень, скользящую между деревьями. Он чуял запах смерти, витавший в воздухе, словно зловещее предзнаменование. Каждый шорох, каждый треск ветки заставляли его вздрагивать, напоминая о неотвратимой опасности. Но страх больше не парализовал его, он лишь подстегивал, разжигая жажду возмездия.

Он нашел след, тонкую нить, ведущую к логову зверя. Обломок металлической маски, клочок траурной ткани, отпечаток грубого ботинка на сырой земле – всё это говорило о том, что Манкежник где-то рядом. Тимур сжимал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к голове. Он знал, что впереди его ждёт смертельная схватка, но он был готов к ней. Он должен был остановить эту кровавую симфонию, даже ценой собственной жизни.

Тем временем Агриппина и Ксюша, словно тени, скользнули в укрытие. Крадучись, как дикие кошки, они обнаружили две части головоломки. Агриппина нутром чуяла опасность, её ведьминский дар видел то, что было скрыто от других. Она остановила Ксюшу, предостерегая от смертельных ловушек, предложив искать обходной путь. В этот миг шорох в кустах заставил их замереть. Тень, крадущаяся к ним, вселяла ужас – неужели Манкежник? Но из зарослей возник взволнованный и испуганный Тимур. Он принёс страшную весть: Инга мертва, охотник настиг её. Теперь им остается лишь сразиться с ним или, собрав воедино осколки головоломки, попытаться вырваться из этого проклятого места. "Я нашел одну часть," – выпалил Тимур.

– У нас уже две, – отозвалась Агриппина. – Одну нашли у колодца, другую – возле заброшенного ДК в этой богом забытой деревне.

– Ой, мамочки… кажется, я рожаю! – воскликнула Ксения, вцепившись в руку Тимура.

И без того запаниковавший Тимур был ошеломлён. Что делать? Но Агриппина, сохраняя хладнокровие, начала успокаивать Ксюшу. Она приказала Тимуру найти укромное, желательно чистое место. Взгляд Тимура упал на заброшенный пункт поликлиники неподалёку.

– Там вроде больница… давайте отведем её туда, – предложил он.

Подхватив Ксюшу, Агриппина и Тимур повели её к полуразрушенному зданию, где ещё теплилась надежда на первую помощь. Они спешили, но тень Манкежника неотступно преследовала их, леденящим ужасом сковывая сердца выживших. За ними, как всевидящее око, следили камеры, установленные на каждой локации, наблюдая за ходом этой смертельной игры.

Ксению уложили на обшарпанную кушетку. Агриппина отправилась на поиски медикаментов, оставив Тимура наедине с кажущейся беспомощной девушкой. Внезапно Ксюша нанесла удар ножом, который прятала под рукавом кофты. Тимур не мог понять, что произошло. Рухнув на пол, он в последние мгновения жизни слышал её ледяной голос.

– Тимур, прости, конечно, но я не беременна… живот накладной. Я хотела избавиться от опеки своей бабули, даже группу сменила.

– Зачем… нож? – прохрипел Тимур, захлебываясь кровью.

– Я расскажу, как я сюда попала. У меня был парень, я кинула его на деньги, подстроив беременность, точнее, развела на свадьбу. Он отдал мне всё, а я их прокутила. Когда он узнал, что я не беременна, потребовал вернуть деньги. Но где их взять? От преследований его друзей и его самого я подписалась на эту игру. Хочу выиграть и скрыться с этими деньгами, изменив свою жизнь до неузнаваемости. Я готова идти по головам ради победы, и ты стал той головой, которую я отрезала. Да и, если честно, ты бы выжил, а нас бы Манкежник грохнул. Я просто избавилась от сильного конкурента.

– Ну ты и сука… – прошептал Тимур с яростью.

Ксюша сорвала с себя предательский накладной живот и швырнула его на кушетку, словно отбрасывая маску лжи. Клинок, только что обагривший утробу Тимура, теперь с хрустом вошёл в его горло. Кровь, алая и густая, хлынула из раны, лишая Тимура последних глотков жизни. Не теряя ни секунды, Ксюша, подобно тени, скользнула в окно, заслышав приближающиеся шаги Агриппины, чей плащ шуршал в поисках исцеления.

Агриппина замерла на пороге, и увиденное пронзило её, как ледяная игла. Труп Тимура, нелепый накладной живот на кушетке… В одно мгновение пелена обмана рассеялась. Ксюша перехитрила их всех и сбежала, словно крыса с тонущего корабля.

– Далеко не уйдешь, – прошипела Агриппина, её голос был твёрд, как кремень. – За нами и так охотятся.

Агриппина понимала, что теперь ей предстоит собрать осколки разбитой реальности, сложить остывшую головоломку предательства и не дать Ксении одержать победу. Но как оказалось, Ксюша прихватила с собой все три ключевых фрагмента, и теперь, словно призрак, металась по улицам проклятой деревни, стремясь сложить из них свой дьявольский замысел.

По следу беглянки, словно воплощенный кошмар, крался Манкежник. Голодный взгляд, горящий в предвкушении, выдавал его нечеловеческую жажду молодой плоти и крови. В воображении охотника уже рождались картины расчленения, и каждый шаг приближал его к вожделенной добыче.

Агриппина, проклиная свою доверчивость и Ксюшу изворотливо, рванула за беглянкой. "Да как она вообще додумалась до этого накладного живота?! Наверное, всю ночь тренировалась его надевать и снимать, как акробат в цирке!" – мелькнуло у неё в голове. Впрочем, сейчас не время восхищаться талантами Ксюши, надо её остановить, пока она не натворила дел ещё хуже.

Ксюша, тем временем, неслась по закоулкам деревни, словно угорелая кошка, спасающая свой пушистый зад от разъяренной собаки. Фрагменты, зажатые в её потных ладонях, словно обжигали её изнутри. Она знала, что времени у неё в обрез. Агриппина, конечно, не самый быстрый бегун, но зато у неё уйма магии, способной превратить Ксюшу в лягушку или, что ещё хуже, в гору навоза.

А Манкежник… Он был настолько голоден, что слышал, как у Ксюши в животе урчат бабочки, от страха и адреналина. Его хищный взгляд, казалось, сверлил дыры в ночи, а слюна капала на грязную дорогу в деревне, как масло из прохудившейся сковородки. "С такой жаждой крови ему бы в вампиры заделаться, а не людей потрошить", – подумала бы Ксюша, если бы у неё было время думать о карьере для маньяков.

Ксюша, спеша к столу, наткнулась на остывшие пазлы. В руках её затрепетали пять фрагментов головоломки, но добраться до цели ей было не суждено. Земля разверзлась под ногами, и Ксения рухнула в смертельную западню. Решетка из острых, как бритва, ножей ждала свою жертву. Падая спиной вниз, она почувствовала лишь мгновенную, нестерпимую боль. Кровь, а вместе с ней и частички разорванного тела, стекали по лезвиям, орошая ими преисподнюю. Охотник упивался холодным вкусом смерти. В живых осталась лишь ведьма Агриппина. Ей предстояло собрать пазлы, чтобы открыть врата и вырваться из этой проклятой обители. Агриппина, словно цербер, нутром чуяла, где оборвалась жизнь Ксюши. Она шла по кровавому следу, пока не наткнулась на зияющую яму и брошенные фрагменты головоломки. Подняв их, она с ужасом оглядела окровавленные останки, превращенные в бесформенную массу. Ловушка напоминала гигантскую, дьявольски усовершенствованную овощерезку. Ножи, предназначенные для ровных ломтиков, превратились в орудие изощренной пытки, установленное в вырытой яме. Агриппина бросила в неё толстую ветку, и та в мгновение ока рассыпалась на мелкие щепки.

Агриппина направилась к столу, где её ждала головоломка, но, приблизившись, застыла в ужасе: у стола, словно тень, возник Манкежник. Ледяной страх сковал ведьму, в голове билась лишь одна мысль – либо он, либо она. Охотник, немедля, бросился вперёд и полоснул ножом по руке. Боль пронзила Агриппину, но она, презрев её, вырвала из его рук топор. Оружие было в её руках, но рана саднила, напоминая о смертельной опасности. Манкежник, ослепленный жаждой крови, недооценил ведьму и ринулся в последнюю, смертельную атаку. Но Агриппина, словно дикая кошка, молниеносно взмахнула топором. Лезвие с хрустом рассекло воздух и обрушилось на голову охотника, разрубив череп надвое. Манкежник рухнул на колени, топор зиял в его голове, и багровая река хлынула, окрашивая землю. Он лежал, утопая в собственном кровавом океане. Агриппина, оглушенная пережитым ужасом, не могла поверить, что победила этого жестокого психопата, маньяка, преследовавшего их в этой смертельной игре. Внезапно небо пронзил зеленый луч, и голос ведущей Астры разорвал тишину:

– Агриппина, игра окончена! Условия выполнены, врата открыты! Если не смог одолеть охотника – собирай головоломку, но ты уничтожила нашего Манкежника! Поздравляю, ты – первая полуфиналистка!

Агриппина увидела гигантские врата, распахнутые в манящую неизвестность. Она бросила окровавленные пазлы на землю, и они тут же утонули в алой луже. Она и представить не могла, что выживет в этой мясорубке. Все ставили на Тимура, но Ксюша, плетущая сети лжи вокруг себя и других, изменила ход игры. Агриппина шагнула за врата, где её встретила фигура в жёлтом защитном костюме с капюшоном. Костюм, скрывающий всё тело, был опоясан ремнями. Чёрная маска и очки прятали лицо, а руки облачены в чёрные перчатки. Чёрный ремень стягивал талию, а на ногах виднелись тяжелые чёрные ботинки. Куратор игры, один из тех, кто сопровождал игроков до начала и встречал победителя на финише.

Девушка в жёлтом костюме, не теряя времени, схватила Агриппину за руку и потащила за собой. "Держись крепче, ведьма! Сейчас мы тебя отмоем, накормим и дадим поспать. Ты заслужила!" – прокричала она сквозь гул портала. Агриппина оглянулась на кровавую бойню, которую оставила позади, и вздрогнула. Адреналин всё ещё бурлил в венах, но усталость давала о себе знать.

После очищения и плотного обеда, который показался ей пиром богов, Агриппина оказалась в роскошной комнате с огромной кроватью и видом на сюрреалистический пейзаж. "Ничего себе, вот это релакс после резни!" – подумала она, плюхаясь на мягкие подушки. В голове проносились обрывки воспоминаний о пережитом ужасе, но теперь они казались далеким кошмаром. Шоу продолжается, и ей нужно быть готовой к новым испытаниям.

И тут, словно по заказу, в комнату ворвалась Астра, лучезарная и полная энергии. "Агриппина, золотце, ты просто бомба! Рейтинги взлетели до небес! Все хотят знать, что будет дальше! Готовься, полуфинал будет ещё круче, ещё безумнее!" – щебетала она, хлопая в ладоши. Глаза Астры горели азартом, и Агриппина почувствовала, как в ней просыпается новый прилив сил. Она – полуфиналист! Она победила Манкежника! Она ещё всем покажет!

"И напоследок, сюрприз!" – провозгласила Астра, подмигивая. В комнату вкатили тележку, доверху заваленную… шоколадными пазлами! Агриппина чуть не задохнулась от возмущения. "Что это ещё такое?!" – воскликнула она. Астра расхохоталась: "Не волнуйся, это просто тематическая вечеринка! Расслабься, повеселись! Ты это заслужила!"

Агриппина закатила глаза, но улыбнулась. Да, она это заслужила. И если для победы ей придется складывать пазлы в перерывах между битвами с маньяками, то она сделает это! Ведь она – Агриппина, и она – победительница!

Уцелевшие в мясорубке первой локации финалисты, словно тени, растворяются в отдельных апартаментах, их имена – тайна за семью печатями для остальных. Лишь на полуфинале смертельных игр, под зловещие фанфары, ведущий сорвёт покров тайны, огласив имена выживших.

Громкий треск рации прорезал тишину общего лагеря, голос ведущего, насмешливый и зловещий, эхом разнёсся в воздухе: "Первая игра подошла к концу! Первый полуфиналист определен! Но игра продолжается, а кто станет следующей жертвой – решит слепой жребий! А пока… отдыхайте, мои дорогие. Ваш любящий ведущий. Ха-ха-ха!"

В лагере повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих костров и сдавленными вздохами. "Отдыхайте," – эхом отдавалось в голове, словно издёвка. Отдыхать? После того, что они пережили? Да проще научить кошку играть на баяне, чем заставить их расслабиться!

Но выбора не было. Полуфиналист уже известен, а это значило лишь одно: следующая игра не за горами. И слепой жребий, этот капризный купидон смерти, уже нацелился на новую жертву. В воздухе чувствовалась невидимая, но ощутимая напряжённость, словно натянутая струна арбалета, готовая выстрелить в любую секунду. Кто следующий? Этот вопрос висел над ними, как дамоклов меч, отравляя каждый глоток воды, каждый кусок чёрствого хлеба.

Впрочем, находились и те, кто пытался сохранить подобие нормальности. Кто-то хмуро чистил оружие, готовясь к худшему, кто-то пытался заснуть, натянув на голову грязный капюшон, а кто-то… О, да! Нашелся и шутник! Какой-то отчаянный малый, видимо, решил, что терять уже нечего, и принялся рассказывать анекдоты про ведущего, за что чуть не поплатился сломанным носом от более серьезного конкурента. Атмосфера, словом, кипела, бурлила и плескалась через край отчаянием, надеждой и безумной жаждой выжить.

И пока они коротали часы до следующего раунда, где-то в темных коридорах, ведущий потирал руки, предвкушая новое кровавое зрелище. "Ах, какой прекрасный вечер! – шептал он, глядя на экраны мониторов, транслирующих жизнь в лагере. – Скоро, совсем скоро, мы продолжим наш маленький театр абсурда. Ха-ха-ха!"

А в лагере, в то время как слепой жребий вращался, выбирая новую жертву, кто-то, глядя в ночное небо, тихонько молился. Не богам, конечно. А тому, чтобы фортуна, хоть раз в жизни, повернулась к нему лицом. Ибо в этой игре на выживание, кроме удачи, рассчитывать было больше не на что.