Читать книгу: «Жизнь на осколках», страница 2

Взгляд Любы упал на собаку, точно почувствовав, приподнявшую голову.

– Да нет, – улыбнулась она, смутившись собственных мыслей. – Тору он не бросит. В любом случае. Правда, девочка?

Реагируя на ласковый тембр голоса, животное сдержанно вильнуло обрубком хвоста, тихо гавкнув. Улыбнувшись шире, Люба оставила на столе недопитый напиток и подошла к собаке, почесав ее за ухом.

– Ты единственная, помимо Виктора, кого она признала.

Девушка улыбнулась:

– Нет, еще она благосклонна к Свете. Только она побаивается собаки, и Тора это знает… Но мы ведь ее кормим, чему тут удивляться?..

– Да нет, думаю, она тянется к вам за доброту и заботу. Звери очень тонко чувствуют людей и их к ним отношение.

Допив кофе, Толик поднялся и приблизился, на настороженное ворчание, протянув к собаке открытую ладонь, демонстрируя дружественные намерения и позволяя себя внимательно обнюхать. После чего животное снова заворчало, но вместо агрессии, которой от него ждали первые дни, лишь отодвинулось, вновь устраивая морду на лапах.

– Тора чувствует наше недоверие, нежелание сближаться, чтобы не было больно, если… – Толик осекся, все же надеясь, что до этого не дойдет. В конце концов, пока, собака ничем не заслужила. – Словом, у нее есть причины не верить нам.

– Да, пожалуй.

Где-то совсем рядом закричала хищная птица, и Тора тихо зарычала, впрочем, тут же забыв о нарушительнице покоя.

Посидели, подождали. Чего только? Все одно раньше утра Виктор уже не вернется. Он же не идиот ноги в темноте по развалинам ломать и хищников дразнить? Да, сбежавших из зоопарка кошачьих да волков было не так много, зато одичавших псов, сбившихся в стаи, предостаточно.

– Люб, иди спать, а? – предложил Толик, когда девушка начала конкретно клевать носом. – Я покараулю. Да и Тора его загодя почует, даст знать, если что.

Подтверждая его слова, собака утвердительно гавкнула. И хранительница очага их общины, наконец, сдалась, удалившись в комнату. Толик качнул головой, усмехнувшись – эти двое стоили друг друга.

Проснулся он уже утром от громкого лая Торы, заходящейся от радости и отчаянно вертящей купированным хвостом. Если бы не ремень, которым ее привязали к крюку, торчащему из стены, точно ринулась бы наружу.

Вернулся.

Скинув плед, которым укрыли уснувшего на посту прямо за столом часового, Толик потянулся и вышел на двор.

– Это все козел виноват, – оправдывался Виктор, выставляя впереди себя облезлое однорогое животное. – Упрямый, скотина, как и ты. Но может от нашей скромницы козлята сговорчивее пойдут.

– Шутишь? – спросила Люба, подпирая бока, что торговка на рынке. – Это же дикий баран! Совершенно другой вид!

– Подумаешь. Наши-то от негров рожали и ничего…

Справа послышался задушенный, почти истерический смех. Держась за живот, по стене медленно сполз Степка. Вот, сразу видно, что человек на уроках зоологии не ворон за окном считал. Однако все грозило перерасти в конфликт – одно неверное слово любой из сторон и не избежать обид. Обнаруживая свое присутствие, Толик поспешил вмешаться, ухватив животное за не сломанный рог.

– Какой красавец! Тоже успел хлебнуть… На самом деле, в истории генетики случались удачные гибриды, так что, кто знает. А нет, раздобудем ему где-нибудь овцу, – предложил он. – Мы ведь давно хотели расширить хозяйство.

– Тогда нам надо возвести нормальные пристройки и расширить пастбище, – добавил Степка.

– Более того, – подхватил Виктор, что с Нового года смотрел только вперед. – Пора уже завязывать жить во временной норе. Найти место, где мы сможем основательно обосноваться, наладить быт и какие-то ремесла. Пройдет еще несколько лет, и плоды почившей цивилизации совсем придут в негодность. Собрать библиотеку полезной литературы, каждой твари по паре, пока окончательно не одичали…

Люба коротко рассмеялась:

– Прямо как Ной.

Затем неожиданно повисла напряженная тишина. Виктор подобрался, точно готовящийся к прыжку зверь, но неожиданно и сам засмеялся, подхватив на руки и закружив Леночку:

– Ну зачем же, у каждого апокалипсиса свои герои.

– От скромности ты не умрешь, – фыркнула Люба, забирая ребенка. – Ладно, пошли в дом, герои. Кормить буду.

Глава 2

Чужие

Очередной день, как две капли воды похожий на вчерашний, приближался часам к пяти пополудни, если верить маленьким солнечным часам, что соорудил на полянке Степа. Жизнь "после" успела найти свою колею, принеся стабильность, которая постепенно перешла в привычку. И теперь, когда мужская часть общины всерьез задумалась о переезде в более благоприятное, но не обжитое место, Света, лично, испытывала тревогу и даже внутренний протест. Перемены пугали. Кто знает, как оно повернется?..

Подоив козу, мирно пасущуюся рядом с бараном, быстро оценившим преимущества своего нового места обитания, она направлялась в дом, когда заметила, как из леса, еще не так уж и давно бывшего местным парком, выскочил Лешка. Он вел себя как-то странно, оглядываясь и ускоряя шаг.

– В дом, – велел он, только оказавшись рядом. – Дети где?

Света растерялась, чувствуя, как передается ей тревога и напряжение парня.

– С кроликами играют, – наконец, выдохнула она, подавшись назад. Плеснув на землю еще теплым молоком.

Однако Лешка удержал ее за локоть:

– В дом иди. Я их приведу. Спрячьтесь все и не издавайте ни звука, пока не позову.

Света уперлась:

– Леееш, что случилось?

– Чужие, – бросил он, оставляя ее одну, чтобы через две минуты привести притихших детей.

Люба немедленно прижала их к себе. Точно родная мать. Перевела взгляд на Тору, заметив, что собаку вряд ли заставишь молчать. И оказалось, что сам Лешка прятаться не собирался. Мол, видно, что место обжитое. Начнут хозяев искать, а так, один он тут, и все. Да и заметили его, похоже.

– И ты привел их за собой, – констатировала хранительница очага. – Отлично…

– Люба! – шикнула на нее Света, вступаясь за любимого. В конце концов, куда тому было идти, как не домой, где и родные стены… – А может, мы просто закроем ту большую дверь с механизмом?

– Нет!

– Но почему?

Лешка как-то устало с оттенком обреченности вздохнул, точно умудренный жизнью учитель беседовал с неразумным дитя:

– Потому что я не уверен, что мы сможем ее потом открыть. Да и ребята скоро вернутся, – пояснил он таки свою позицию.

В углу глухо зарычала Тора, и он толкнул Светку в сторону подсобных помещений.

– Ну идите же, – тихо выдохнул он.

Люба схватила ее за руку и потянула в кладовку. Там было, где спрятаться. Однако, посадив притихших детей в шкаф, завалив старыми газетами на растопку и велев сидеть тихо, что бы ни случилось, Люба сняла со стены тяжелую чугунную сковороду. Толик долго за такими охотился по ее заказу. Ибо долговечнее они, чем с покрытием, имеющим обыкновение стираться со временем.

– Что ты собираешься делать? – зашептала Света, хвостиком следуя за подругой.

– Пока ничего. Но если ситуация выйдет из-под контроля, я так просто в руки не дамся.

Догадываясь, что подразумевает Люба под этими словами, Света закусила губу и, прихватив со стола кухонный нож, перепачканный в томатах, нырнула следом, затаившись за небольшой поленницей. Здесь, возле самой стены смежной с общей залой комнаты, все было хорошо слышно, и Светка затаила дыхание, когда сквозь собачий лай послышались голоса.

– Люди… – кажется, искренне взволнованно протянул незнакомец с хрипотцой. – Мы так давно никого не встречали, что думали, что остались одни.

– Да, мы… с Торой тоже давно никого не видели, – заверил Лешка, повысив голос на собаку. – Тише, девочка! Даже растерялся сперва.

– Испугался, – добавил второй незнакомец, вероятно, старше и опытнее. – Оно и понятно. Речь сейчас идет о выживании, если не вида в целом, то отдельных личностей, а у вас вон хозяйство приличное. Его защищать надо.

– Хотите предложить свои услуги?

“У них огнестрельное оружие”, – одними губами пояснила происходящее за стенкой Люба, и сердце испуганно забилось. Света подалась было прочь из укрытия, сама до конца не понимая, что намерена делать, но ее удержали. “Спалить его хочешь?”

Что постарше засмеялся:

– Да рады бы, только другая у нас цель, – признался он.

Светка замерла, ожидая трагической развязки, борясь с желанием, в ожидании выстрела зажать уши ладонями. Лешка, видимо, решил так же, протянув:

– Вот как… – Желая потянуть время, надеясь, что Толик и Виктор не задержатся в поиске, неожиданно предложил: – Может, чая? Или лучше парного молока? Наверное, давно не пробовали…

Гости обрадовались, соглашаясь. Они-то все больше консервами питались. Впрочем, иногда им улыбалась удача подстрелить какую-нибудь дичь или собрать грибов, фруктов. Два года на таком корме… После любкиных обедов, Свету аж затошнило от одной только мысли.

Лешка скользнул на кухню, на мгновение привалившись спиной к поленнице и прикрыв глаза. Заметив их, приложил палец к губам, призывая и далее хранить молчание. Достав три стакана, налил до краев молока из оставленного ею посреди кухни ведра. Решил, как в старину, разделить с гостями трапезу? Ох, сомневалась Света, что с дурными людьми это сработает… Да и в их время вряд ли кто помнит этот обычай, оставшийся в древности другого мира.

Минут пять за стенкой обсуждали лишь молоко и козу, с которой Лешке, несомненно, повезло. А затем любопытство таки победило страх и подозрительность, а может, незнакомцы настолько расположили парня к себе, что он не выдержал:

– И какую же вы преследуете цель?

– Перепись населения, – точно гром среди ясного неба, раздался от входа голос Толика. – Точнее, точек обитания человека.

– Обманул, значит, что не видел других людей, – хмыкнул старший, судя по всему, делая большой глоток.

– А многие говорили правду? – усмехнулся Толик, и тихо скрипнул его стул.

– Нет, – обиженно протянул младший спутник.

– И их можно понять, – вступился за радушных хозяев старший. – Времена нынче такие. Жизнь на осколках цивилизации тяжела, а люди, увы, остались прежними. Кто-то готов строить новую жизнь собственным трудом, а кто-то так и остался потребителем, наживающимся за счет других. Поди, разбери сразу…

– Так вы поэтому тоже смолчали, что видели других выживших? – допер Лешка.

– Разумеется. Что мы, собственно, знали о вас? Что ж, спасибо за угощение, пойдем мы дальше.

Они поднялись, и Лешка вдруг окончательно оттаял, попросив подождать. Вновь вбежав на кухню, перелил молоко в пластиковую пол-литровую бутыль, завернул в газету полбуханки хлеба, выпеченного из концентрата, бросив на Любу виноватый взгляд. Но та лишь махнула рукой, позволяя.

Когда голоса незнакомцев затихли, как и их шаги, они вышли в залу. Лешка был потерян, не зная, как оправдаться перед товарищем, Толик хмурился, задумчиво барабаня пальцами по столешнице.

– Надо скорее перебираться на новое место, – припечатал он. Нет, они уже начали планировать переезд в обозримом будущем, но покинуть насиженное место готовы пока не были.

– Думаешь, “перепись” всего лишь прикрытие? – тихо спросила Люба, опустив сковороду на стол.

Толик передернул плечами:

– Да не похоже вроде. Но когда мы столкнулись в лесу, я видел у них карту с пометками. Если она случайно попадет в руки грабителей, – жди беды…

Света вздохнула, обняв любимого со спины. Что ж, может, это был знак свыше? Несмотря на близость к источникам остатков продуктов и прочих полезных в хозяйстве вещей, оставаться в городе было довольно опасно. Да и детей без присмотра никуда не отпустишь, а за городом, наверное, потише будет: чистая вода, травка, лес…

Разведка боем

Место выглядело просто идеальным: не так далеко от города, с одной стороны озеро, с другой метрах в двухстах, за опустевшим шоссе, начинался лес, перед домом травянистая лужайка. Да и сам дом напоминал маленький замок, как по стилистике, так и фортификационным сооружениям в виде высокой каменной стены и небольшого рва, видимо для стока вод. Настолько идеальным, что Толик позволил себе усомниться:

– Уверен, что его никто еще не облюбовал?

Виктор небрежно передернул плечами:

– Я к нему давно присматриваюсь. Ни разу не видел ни отблеска света, ни движения, ни перемен. Зато заметил, что животные, собаки, например, обходят его стороной.

– Что ж, давай проверим. Надеюсь, не словим пулю в лоб, – напряженно засмеялся Толик, первым покидая укрытие и направляясь к дому.

Добравшись до кованных ворот, сквозь которые просматривалась лишь крошечный участок заросшего за два года двора, подергал створку.

– Заперто.

– И вряд ли замок удастся вскрыть, – добавил Виктор, привалившись плечом к решетке.

– Уже пробовал? – усмехнулся Толик, в принципе, почти с первых дней догадываясь, чем промышлял товарищ в прежней жизни. Но не судил, не зная всей истории. Тем более что его таланты пригодились им не раз, помогая выжить. Да и разве главное не то, кем ты являлся являешься в данный момент?

– А смысл? Он же электронный, тут инструмент специальный нужен. Пойдем.

Заговорщически подмигнув, Виктор потянул его за собой, обходя здание справа, и вскоре взорам открылась брешь в кирпичной стене. Вот только судить, обрушилась ли она при одном из толчков, что временами достигали аж десяти баллов, или это было делом рук человеческих, он бы не решился. Да и так ли это важно? Если грабители и наведались сюда, то уже давно убрались, прихватив все ценное.

– Думаю, мы сможем сделать тут вход, а решетка останется обманкой для наблюдателей со стороны города.

Виктор кивнул, перешагнув остатки стены и делая первые шаги по двору, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы не пропустить возможную опасность. Толик последовал его примеру, крепко сжимая в руках винтовку. Осмотрелся. Яблоня, добротный каменный гараж, водонапорная колонка, банька, небольшая теплица за домом.

– Смотри, а помидорки-то поливают регулярно, – заметил он, приоткрыв дверь.

Попятился к гаражу, что мог послужить хорошим укрытием от пуль или стрел. Да, он не исключал, что люди со временем вернутся к более простому технически, а стало быть, более доступному оружию. Поманил к себе спутника, потянувшего из-за пояса пистолет.

– Эй! Хозяева! Есть кто живой?!

А в ответ тишина.

Ушли на охоту? Или выискивают цель в прицел винтовки… Например через разбитое окно в башне-мансарде. А что, самое то для наблюдательного пункта.

– Мы пришли с миром!

Выражая скепсис, Виктор покачал головой. Сделал осторожный шаг в сторону, напрашиваясь на выстрел, которого не последовало.

– Тут никого нет.

– Или у них нет оружия, – сделал логический вывод Толик. Во всяком случае, огнестрельного. – Пойдем отсюда. Поищем другое место для общины.

Он сказал это намеренно громко, чтобы успокоить затаившихся хозяев – каждый выживал, как умел. Потянул товарища к пролому, но тот заупрямился, неожиданно вознамерившись наладить контакт с неизвестными. И в чем-то он был несомненно прав, наверное, пришло уже время идти разрозненными группам на сближение, восстанавливая, если не соседские отношения, то хотя бы торговые: меняться товарами, делиться знаниями. Вот только снедало его какое-то смутное беспокойство, заставляя напряженно озираться.

– Тут что-то не так. Вернемся, – вновь попробовал настоять Толик, когда, пробравшись внутрь через пролом в стене здания, пострадавшего сильнее, чем казалось издали, они застали там настоящий погром. Видимо, еще после толчков, судя по слою пыли.

– Кто бы тут ни обитал, этим путем он не ходит, – точно читая его мысли, заметил Виктор.

– Или вообще не живет в доме, – продолжил развивать мысль Толик, вспоминая утепленный гараж. Одному-двум много не нужно, а обогреть проще и защитить.

Они вышли во двор, и тут Виктор неожиданно коснулся его плеча, указывая на едва заметную короткую тропку из примятой травы, идущую от теплицы к маленькой двери в нише стены. Судя по уровню, на котором та находилась, за ней скрывалось подвальное помещение. Что ж, логично. Они тоже долгое время не решались покинуть пределов бомбоубежища, пока не убедились, что землю перестало трясти.

Не хотел он туда идти. Уж больно объект для засады подходящий, да только Виктора это разве остановит? Оставив дверь открытой, обеспечивая себе пути отступления, они преодолели небольшую лестницу, ведущую в слегка пострадавший от землетрясения коридор. Прислушались. Тихо. Может, и правда, не застали хозяев дома? Распахнув первую попавшуюся на пути дверь, обнаружили за ней кучу разного полезного хлама. Никогда же не знаешь, что пригодиться может.

– Положи на место, – велел Толик спутнику, задумчиво крутящему в пальцах черный кружевной бюстгальтер.

– Мой любимый размер, – передернул тот плечами, но вещь положил.

Они ж не воры, в конце концов.

Вторая дверь поддалась с трудом – давно не пользовались, дерево отсырело… Направив внутрь свет фонаря, Толик нахмурился:

– Что за черт… Пыточная, что ли? – выдохнул он, разглядывая в луче рассеянного света приспособления для фиксации, плети, кляпы и прочие предметы, назначение которых оставалось для него загадкой.

За спиной послышался смешок:

– Твою мать! Это же БДСМ-подвал, – поймав на себе недоверчивый взгляд, Виктор фыркнул. – Что? Я такое в порнушке видел. Ты никогда не смотрел? Серьезно? Ты многое потерял.

Резкий и сильный толчок в спину уронил обоих коленями на пол комнаты, пыльный, как и все нутро прекрасного снаружи здания. На их счастье дверь не только плохо открывалась, но и столь же тяжело закрывалась. Буквально вывалившись в коридор, толкнув неизвестного дверью, они увидели лишь его спину.

– Девчонка, – озвучил Виктор сделанный из нескольких кусочков мозаики вывод. – Ладно, пойдем отсюда, мы ее кажется напугали до смерти.

Сделал несколько шагов к выходу, но вернулся, заметив, что спутник не двигается с места, задумчиво глядя за поворот, где скрылась хозяйка дома.

– Тебе не показалось, что она похожа на лесного зверька?

– Ты это к чему?

– Совсем ведь одичает в одиночестве… Давай найдем ее, к нам пригласим? Или соседями будем. Ведь, случись чего, ей и за помощью обратиться некуда.

Виктор вздохнул:

– Ну, если ты уверен, что там нас не караулят ее приятели каменными топорами, давай попробуем.

Проигнорировав его неуместную шутку, Толик первым двинулся в глубь подвала, на всякий случай, крепче стиснув ствол винтовки. Завернув за угол, обнаружил единственную дверь.

Больше ей деваться некуда.

– Осторожно! Сверху!

Услышав крик Виктора, что прикрывал ему спину, Толик резко отскочил к противоположной стене, и совсем рядом приземлилась на четвереньки светловолосая пацанка. Прежде чем он успел разглядеть ее подробнее, по скуле, – благо он успел отвернуть лицо, спасая глаза, – проехались длинные острые ногти. Специально она их натачивала что ли?.. Сильные руки потянулись к горлу. Виктор, подскочив сзади, сделал захват шеи, и немедленно за это поплатился. В руку ему впились крепкие белые зубы, оставляя кровоточащие следы. Впечатав подошвы Толику в живот, вырвав глухой стон, незнакомка подалась назад, впечатав Виктора в стену. Толик позволил телу сползти по стене, чтобы вовремя подставить ножку. Упав, девушка зарычала, попыталась подняться, но они навалились на не нее вдвоем. Заломив за спину руки, стянули ремнем ее же джинсов.

– Вот сука! – зашипел Виктор, заматывая укус носовым платком и сверля взглядом сражающуюся с путами блондинку. – Как бы не пришлось уколы от бешенства искать…

– Перестань. Не видишь, она напугана, – одернул его Толик, опускаясь рядом с дикаркой на корточки, чтобы убрать со смазливого личика вьющиеся локоны. – Ты видел у нее на запястьях отметины от наручников? Уверен, если поискать, мы найдем на ее теле и другие следы.

Виктор нахмурился, кажется, таки улавливая ход его мысли.

– Думаешь, ее удерживали тут насильно и…

От этого "и" становилось тошно, и Толик от души пожелал, чтобы кости мучителя девчонки лежали в одной из комнат наверху.

– По-моему, тут не надо быть психологом, чтобы догадаться… – погладил несчастную, скользнув пальцами по скуле. – Мы не тронем тебя. Жизнью клянусь. Пошли отсюда.

Они помогли девчонке подняться, выведя на свет божий. Расположившись у гаража, достали припасы. А-то есть от этих волнений захотелось ужасно.

– Кофе хочешь? – спросил он незнакомку, открывая термос. Та кивнула, и он поднес к ее губам импровизированную чашку с напитком. Какие у нее, однако, глазищи… – Тебя как зовут?

Девчонка глотала кофе, чуть прикрыв от удовольствия глаза, не забывая однако из-под опущенных ресниц следить за пленившими ее незнакомцами. И лишь выпив все до капли, отстранилась, тихо выдохнув:

– Ма-ша, – слово прозвучало глухо и словно бы неловко. Очевидно, она давно не практиковалась, не пытаясь поговорить даже сама с собой.

– А я Толик. Моего приятеля Виктором зовут. У нас тут недалеко община, мы искали новое место. У нас и девушки есть, вы могли бы стать подругами. У тебя были подруги?

Осторожный, короткий кивок. Верить им Маша не торопилась, оно и понятно, а они не торопились ее развязывать, не в состоянии предсказать ее дальнейшего поведения. Ситуация, однако…

– Пойдем с нами? Вместе держаться безопаснее, – предложил он. Но девчонка качнула головой, отказываясь. Поселить в душе страх и ненависть – легко, а вот вновь вернуть человеку веру в людей – дело долгое и нелегкое, иногда даже тщетное. – Тогда, может, мы возьмем Любу и Свету и придем в гости? Например, завтра.

Закивала, сочтя компромисс приемлемым. Что ж, никто не говорил, что первый шаг навстречу должен быть семимильным.

– Только ты уж зубы-то не распускай, – проворчал Виктор, развязывая узлы, которые сам и навязал. – А-то врача в наше время днем с огнем не сыщешь…

Освобожденная, девушка вскочила на ноги, пятясь. Только ее никто не преследовал. Напротив, Толик протянул ей сверток с хлебом и сыром, схватив который, она бросилась наутек, скрывшись в подвале, долгое время служившим тюрьмой, но спасшим ей жизнь. Все же жизнь непредсказуемая штука…

– Ну что, пошли к своим? – предложил Виктор, посмотрев на клонящееся к горизонту солнце.

– Пошли.

В проломе, Толик в последний раз оглянулся, как ему показалось, заметив Машу, что следила за ними из-за угла дома, и вздрогнул от смеха спутника.

– Так вот тебе какие нравятся, – озвучил свои выводы Виктор, все быстрее шагая в сторону дома.

– Ты о чем?

– О бабах, конечно. Только не надо отнекиваться, я же видел, как ты смотрел на дикарку. Да и чего в том такого? Как говорится, что естественно, то не безобразно.

Толик только качнул головой. Вот с кем, а с Виктором обсуждать подобные темы не тянуло от слова совсем, уж больно расходились их взгляды в этом вопросе. Однако, товарища это никогда не останавливало, и он просто решил перевести стрелки.

– А тебе, значит, нравятся мамочки-наседки?

– С чего ты взял? – напрягся Виктор.

– А то никто не видит, как ты к Любе клинья подбиваешь… – заметил Толик, не скрывая того факта, что попытки Виктора шифроваться в этом вопросе давно провались.

И тот немедленно вспыхнул:

– Глупости! Просто кроме Любы у нас нет свободных баб…

– Конечно…

Один дома

Совсем один на хозяйстве Степа остался впервые. Проводив всех, он заглянул в детскую, убедившись, что возбужденные девичьи голоса, обсуждавшие, что взять с собой к Дикарке, не разбудили детей, и засучив рукава отправился на кухню. К счастью, теперь было на кого оставить вход – все больше привыкая к новому месту и людям, Тора сама и с радостью взяла на себя эти обязанности.

Закончив с грязной посудой, крупой, что все чаще приходилось перебирать в борьбе с жучками, и оставив подниматься к приходу хозяйки очага тесто, он дал себе десять минут на отдых. Прихватив журнал, который еще не читал, вышел в общую гостиную, устраиваясь на диване.

– Ничего себе! – воскликнул он, прочитав новость двухгодичной давности, которая тогда прошла мимо него. – Представляешь, военные создали "зомби"! Ученые подтверждают, мутация его может передаваться при контакте с открытыми ранами…

Тора заворчала, чуть приподняв голову.

– Советуешь не верить желтой прессе? – попытался он угадать, что хочет сказать собеседница. Однако, когда та поднялась на лапы, прислушиваясь, его и самого точно подбросило.

Дотянувшись до ружья, он присел возле собаки, положив ладонь ей на холку. В этот момент, как никогда прежде, понимая, как чертовски ему повезло встретить ребят в первые же дни после того, как их мир рухнул. Не представлял, что бы делал, оставшись один на долгое время, как эта Дикарка. Совершенно неприспособленный выживать и шугающийся собственной тени.

Со стороны пастбища доносилось тревожное блеяние. Надо проверить животных. Надо. Степка с трудом, но заставил тело слушаться, поднявшись. Приблизившись к выходу, выглянул наружу.

Тяжелые тучи висели совсем низко, так, что казалось, заберись на обломки любой из рухнувших городских высоток, и можно достать рукой. Вдалеке уже тихо рокотало, предвещая дождь и молнии. На город медленно, но неотвратимо надвигалась гроза.

Если к вечеру не пройдет, ребята сегодня вряд ли вернутся…

Впрочем, животных по-любому следовало загнать в хлев. Оглянувшись на Тору, он подумал с минуту, взвешивая возможные последствия своих действий, – если собака сбежит, Виктор его пристрелит, точняк, – и отстегнул ошейник от цепи. Давая животному свободу действий, если кто-то решит проскользнуть внутрь в его отсутствие, или… он не вернется.

Лезут же глупости в голову.

Покинув убежище, поспешил пересечь открытое пространство, прячась в тень, отбрасываемую курятником. Птицы тоже беспокойно кудахтали. Возились в сарае кролики, усиливая тревогу.

Дурачье, у тебя же ружье в руках! Ружье, из которого он не умел стрелять. Попадет ли… А если надо конкретно череп разнести? Ох, некстати он про зомби вспомнил. Ох некстати. Хотя, если подумать, глупость же. Ну, какие зомби? При нынешней температуре, они бы давно разложились или были съедены личинками насекомых и падальщиками. Правда ведь?

Испуганно закричала коза, подстегивая к действиям, и Степка отлепился от стены, толкнула к кособокому загончику, где коза жалась к напряженно застывшему барану. Открыв дверцу, он ухватил обоих за веревки, намотанные на рога, потянул в сторону скотного двора, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. По спине скользнул холодок. Желание бежать, спрятаться в относительной безопасности убежища, забив на все, всколыхнулось, но было подавлено. В конце концов, он мужик или где? Да и без козы община лишится немалой доли рациона, необходимой, как минимум, двум растущим организмам, что сопели в детской. Сопели ли. А вдруг их разбудило тихое рычание Торы или все приближающийся гром? А дома совсем никого.

– Пошли, – велел он то ли себе самому, будто приросшему подошвами к земле, то ли скотине.

Впрочем, последних особо подгонять не пришлось. Напуганный, даже упрямец Бархан с радостью нырнул в хлев: теплый, сухой и пахнущий родным дерьмом. Которого сегодня, определено, значительно прибавится. Опять Степке придется за лопату браться…

Крепко-накрепко заперев дверь, пожелав животным удачи, обернулся, прижимаясь спиной к хлеву, чтобы никто не мог зайти в тыл, как учил Толик, и выставил перед собой ружье. Осмотрел окрестности, и мог поклясться, что видел в кустарнике движение, всколыхнувшее листву. Не спуская с кустарника глаз и, тем более, не поворачиваясь к нему спиной, Степка попятился к убежищу. Встречая его, Тора радостно тявкнула, виляя обрубком. Знать, и ей было не по себе одной, хотя она и привыкла выживать в одиночку. Заперев дверь изнутри на металлический засов, первым делом проверил детей.

– Пора завтракать? – выкопавшись из кокона байкового одеяла, поинтересовалась Леночка.

И он заставил себя улыбнуться вечно голодной малышке:

– Да. Вставайте, умывайтесь, а я пойду что-нибудь приготовлю.

– Я хочу вареные яйца, – решительно объявила девочка, послушно покидая огромную кровать, которую делила с названным братом. Ну, пока-то можно, а потом придется что-нибудь придумывать.

– Яйца закончились. Могу предложить рисовую кашу или блинчики со сметаной.

– Я могу сбегать в курятник, – предложил Василий просто по-арамейски быстро одеваясь. Толика воспитание.

– Нет! – слишком резко выпалил Степка, заставив детей вздрогнуть. – На улице сильная гроза. Кроме того, – усилием воли меняя тон на заговорщический, заметил он мальчику, – если во всем потакать женщине, она тебя запряжет и поедет.

– Вася не любит играть в лошадку, – надула губы Леночка, капризно откинув платьице, что приготовила для нее перед уходом Люба. – Яйца хочу.

Ну вот и что с ней делать? Будет же голодной весь день сидеть. Неожиданно, в голову пришла безумная и гениальная идея, и обещание наказания застыло на губах.

– Я найду тебе лошадку, – пообещал Степа Леночке, глаза которой тут же заинтригованно загорелись. – Только ты должна быть послушной девочкой.

Не прошло и получаса, как платье было надето, ботиночки зашнурованы, а каша съедена до последней ложки. Осталось только каким-то образом оседлать Бархана, когда гроза, что лупила в стекла проливным дождем, утихнет.

С колкой дров тоже пришлось обождать, так что занялись уборкой в доме. И как Люба все успевала делать практически в одиночку?.. Побежав за совком, Василий вдруг замер, потянулся к засову. И швабра грохнулась на пол, напугав Леночку и ее плюшевого мишку, округлившего разноцветные глаза.

– Не трогай! – отдернул мальчика от двери Степка.

– Но там кто-то пришел, – попытался тот возразить, однако окончание фразы потонуло в грозном лае Торы.

В ответ нечто большое и грузное налетело на преграду, недовольно зарычав.

И все-таки ему не показалось. Кто-то был там, снаружи, наблюдая за ним, но не рискнул напасть на вооруженного человека. Знаком с огнестрельным оружием? Степа попятился, крепко держа мальчика за руку, уводя подальше.

– Лена?

Заметив пропажу, повернулся вокруг своей оси, ища взглядом девочку, беззвучно исчезнувшую, оставив на стуле медведя.

– Лена!

Снаружи последовал еще один бросок, по металлу двери заскрипели когти. Тора заходилась лаем, Васька испуганно жался сбоку, ища защиты у взрослого. Который и сам не представлял, что делать. Впрочем, первым делом, следовало найти ребенка.

Леночка нашлась под кухонным столом, обнявшей колени руками и спрятав в них лицо. Он хотел коснуться детского плечика, но передумал. Так ведь и до смерти напугать можно. Еще начнет заикаться… и его убьет уже Люба, одной из своих сковородок.

– Степа, – позвал Василий, дернув за штанину. – А как же наши вернутся?

– Не переживай. Толик с Виктором ребята не промах, они никому не позволят причинить девчонкам вред, да и себя в обиду не дадут.

Во всяком случае, Степка на это надеялся, пожалуй, впервые с тех пор, как прошла ломка от разлуки со смартфоном, пожалев об отсутствии в новом мире мобильников. Как сейчас было бы просто: позвонил, предупредил, попросил о помощи. Интересно, а сварганить какие-нибудь примитивные рации возможность существует? Эх, надо было лучше в школе учиться!..