Читать книгу: «Сердце по наследству», страница 3

Меня мутило, волнами накатывали страх и паника, но все это продолжало заглушаться желанием увидеть лицо под капюшоном. А он обернулся на нас в последний раз и растворился во мраке коридора.

Глава 5

Мы еще долго сидели на полу, пытаясь прийти в себя. Все тело ломило, голова гудела, и виски сжимало невидимыми тисками.

– Что это было? – первой подала голос Дарья. – Мы летели? Или это галлюцинация?.. Нет! Нас чем-то опоили… Да, точно! Иначе… иначе как это все можно объяснить?

Девушка растерянно переводила взгляд с Лены на меня и обратно. Мы все сейчас испытывали схожие чувства: неверие, страх, растерянность…

Я не спеша обвела взглядом девочек, камеру, коридор за ней и закрыла глаза. Сделала несколько глубоких вдохов и, кажется, сдалась:

– Да какая уже разница? Сбежать мы попытались, у нас не получилось. Вряд ли подвернется случай для второй попытки. А значит, пока нам остается только ждать того, что же с нами будет дальше.

Мы тихонько поднялись с пола и разлеглись по своим жестким матрасам. Разговаривать не было желания, думаю, у подруг тоже. Каждая погрузилась в собственные мысли и растворилась в напряженной, гнетущей тишине.

Одновременно и хотелось есть, и тошнило так, что ни один кусок в горло не полез бы. Корзина с брошенным обедом пропала, наши запасы тоже, наверное, выпали во время бега или на обратном пути в замок.

Все вокруг начинало погружаться во мрак, когда послышались шаги. Из коридора появилась Мэль и трое охранников, двое из них несли фонари.

– Вставайте, девоньки, пойдемте.

Отсветы фонарей плясали по каменным лицам тюремщиков, нагоняя ужас. Дверь со скрипом отворилась, и мужчина со свободными руками застыл в приглашающей позе.

Мы переглянулись и не двинулись с места.

– Ох, девоньки, ну поймите, не пойдете сами, вас поведут силой, – женщина покосилась на провожатых, или… или Он… – многозначительное выражение глаз не оставляло сомнений, о ком речь.

Снова пережить встречу с жутким человеком в черном ни одна из нас не желала, поэтому нехотя мы поднялись и обреченно последовали за кухаркой.

Выйдя на улицу, я была готова направиться вперед, в темный лес, где нас поджидает какое-нибудь чудовище или палач у большой плиты–алтаря для кровавых ритуалов. Но нас повели налево, вдоль стены замка, к небольшому домику, который мы уже видели днем.

Стоило двери приоткрыться, и я поняла – это баня.

В подростковом возрасте я несколько раз ездила с семьей к родственникам в деревню, там нас обязательно отправляли в русскую баню на берегу небольшого пруда. Я любила и эти поездки, и баню. Больше всего мне нравился запах, он смешивал в себе множество ароматов: березовых веников, нагретой вагонки, горящих дров и чего-то еще мне неизвестного.

Из приятных воспоминаний меня выдернул толчок в спину. Я покорно зашла внутрь вслед за девочками и дверь за нами закрылась. Мужчины остались снаружи.

Мы оказались в просторном предбаннике с вешалками и лавками вдоль стен, в углу стоял высокий стеллаж с аккуратно сложенными простынями. Освещение сводилось к четырем тусклым фонарям, подвешенным под потолком в каждом углу.

– Раздевайтесь, – скомандовала Мэль. – Вещи сюда, – она указала рукой на большую плетеную корзину рядом со стеллажом.

Расставшись с грязной, но такой родной одеждой, мы были отправлены в парилку, скрывающуюся за массивной, плотно закрытой дверью справа от входа.

Лицо обжёг раскалённый воздух.

– Проходим, рассаживаемся и паримся, пока я не постучу. Тогда моемся и выходим, – получили мы последние инструкции, и дверь закрылась.

Парилка была в два раза меньше, чем предбанник, и освещалась всего двумя фонарями. На противоположной от входа стене примостились в два яруса полки, на нижней с краю стояли три железных таза с теплой водой. Возле них лежал большой кусок темного мыла, похожего на хозяйственное, но, в отличие от последнего, это пахло приятно. Три мочалки больше были похожи на узкие длинные полотенца, но по жесткости напоминали металлическую кухонную губку.

– Видать, брезгуют нас грязными кушать! – хихикнула Дарья.

– Ну, конечно! Им чистеньких и вкусненьких девственниц подавай! – поддержала смешливое настроение Лена и удобно устроилась на верхней полке.

Еще не дождавшись стука, мы начали потихоньку отмывать накопленную грязь. Было приятно снова почувствовать чистоту и легкость кожи. На некоторое время мы с девочками выкинули все из головы и просто наслаждались негой распаренного тела. Брызгаясь друг в дружку водой, мы хохотали и повизгивали.

Нам это было нужно, иначе напряжение, стиснувшее все внутри в железный кулак, казалось, доведет до нервного срыва, а то и вовсе сведет с ума. Хорошо было хоть ненадолго забыть, где мы и зачем.

Короткий стук в дверь заставил вернуться в реальность, как бы странно ни звучало это слово в данной ситуации. Ведь все, что происходит, реальным воспринимать никак не хотелось.

Распаренные, чистые и веселые, мы вывалились из парилки в объятья улыбающейся женщины.

– Ну и правильно! Ну и молодцы! – приговаривала она, выдавая нам чистые простыни, чтобы обтереться, и указывая на скамью, где аккуратно лежала стопка одежды. – Разбирайте.

В стопке оказались три длинных плотных хлопковых то ли балахона, то ли платья, с широкими горловинами, длинными рукавами и разрезами по бокам от колена до низа. И все, никакого белья не предусматривалось. Корзина с нашими вещами и обувь исчезли.

Надев что дали, мы босиком снова отправились вслед за Мэль, а мужчины снова шли сзади, сверля взглядами наши затылки.

Зашли мы в ту же дверь, из которой выходили, но нас не завели обратно в камеру, а повели прямо по коридору.

Остановилась наша компания у первой двери, за которой совсем недавно мы обнаружили ступеньки наверх. Мэль, чуть замешкавшись, будто собравшись с духом, отворила дверь и жестом пригласила подниматься за ней. Охранники остались внизу у двери.

Ступеньки были мелкие, не на полный шаг, это раздражало. Я шла последней, и было велико желание отстать и засеменить назад. Но затея была бессмысленной, мужланы внизу не дадут уйти. Сжав кулаки, я заставляла себя шаг за шагом продвигаться наверх.

По пути нам встретилось несколько окошечек размером с кулак. Башня была темной и мрачной и нагоняла жуткие ощущения, как и от взгляда на нее снаружи. Путь нам освещал лишь фонарь в руках кухарки.

Казалось, прошла вечность, пока бесконечные ступеньки не закончились небольшой площадкой с одной дверью.

Женщина резко остановилась и развернулась к нам.

– Ну, девоньки, пора. Не серчайте на нас, подневольные мы, не по своему желанию… – Она тяжело вздохнула и, медленно, словно нехотя, отвернувшись, отперла дверь.

Заведя нас в комнату, женщина от фонаря зажгла свечу и, водрузив ее в одинокий подсвечник на небольшом столе, вышла. Дверь закрылась под еще один тяжелый вздох, и щелкнул ключ.

Мы остались одни в мрачной полутемной комнате. Глаза уже привыкли, и мы могли разглядеть очертания стен. Комната имела одну ровную стену с дверью и вторую стену полукругом, что неудивительно, учитывая, что мы находились в круглой башне.

Вдоль этой стены крепилась такая же полукруглая широкая лавка из мощного дерева. Ее торец был украшен резьбой в виде узора и каких-то фигурок, но различить их уже было сложно, резьба затерлась от времени, а кое-где виднелись сколы.

Посредине комнаты стоял такой же мощный стол. И, кроме этих предметов мебели и свечи, наблюдать было нечего.

Мы в недоумении переглянулись. Ни чудовища, ни жертвенного алтаря. Что же с нами должно случиться в этой закрытой комнате без окон?

Устав стоять, мы разместились на лавке и принялись по очереди озвучивать свои мысли.

– Какой смысл прятать нас в башню, почему не отдать драконам из камеры?! – Лена была возмущена, такой эмоциональной я ее еще не видела. – Сколько нам здесь сидеть? Здесь ведь совсем ничего нет!

Все поняли, о чем речь. А ведь она права. И кормить нас больше не собирались.

– А может, это все розыгрыш какой-то массовый, сейчас мы, как принцессы, заточенные в башне, сидим и ждем своих принцев. А они придут и спасут нас от злого дракона, – в глазах Даши плескалась наивность и вера в лучшее.

Но я уже приняла все происходящее вместе со средневековьем, жуткой магией и предполагаемыми драконами.

– Вряд ли нам здесь долго сидеть, местные отличаются заботой, но свечу нам оставили только одну, – девушки замолчали. – И не забыли, каким образом нас вернули во дворец? По всей видимости, нас как-то заберут прямо отсюда, возможно, даже не открывая двери.

Повисла грустная тишина. Не знаю, о чем думали девочки, а я переваривала осознание того, что действительно приняла и начала верить в эту ненормальную сказку.

Пока мы так сидели в полной тишине, свеча неумолимо уменьшалась. И вот настал момент, которого я одновременно страшилась и ждала.

Пламя всколыхнулось в последний раз и потухло. Комната погрузилась во мрак. Тишину нарушало лишь наше тяжелое дыхание.

Я сидела на скамье, притянув колени к подбородку, и боялась пошевелиться. Пока свеча слабо освещала середину комнаты, казалось, еще есть надежда. В глубине души еще теплилась вера в спасение.

Но свеча догорела, и вместе с этим ужас окончательно завладел моим разумом, сковал мое тело, а легкие будто придавило чем-то тяжелым.

Вдруг послышался тихий, словно электрический, треск. Следом в воздухе стали вспыхивать голубоватые искры.

Мы сидели, еле дыша, и не могли отвести от них глаз. Тем временем звук становился громче, а искры превратились в маленькие молнии. Их становилось все больше и больше, и пространство вокруг вспышек стало странно искажаться.

Еще какое-то время комок молний увеличивался, пока не занял все место от двери до стола. И тут вдруг из всполохов света резко вынырнула большая темная фигура. С ее появлением стол отлетел в сторону, а мы с девочками вжались в стену, насколько это было возможно.

Мне хотелось зажмурить глаза, но я не могла пошевелиться и как завороженная смотрела на фигуру, начиная различать глубокий капюшон и длинные полы плаща. Такого же плаща, как у того неприятного типа, что вернул нас в замок.

Мой рот приоткрылся в беззвучном возгласе, когда фигура вдруг ринулась к нам, сгребла всех троих в кучу своими, казалось, бесконечными руками, и вокруг все завертелось и перемешалось.

Глава 6

Мы будто падали с большой высоты.

Дух захватывало, воздух выдавливало из легких, одолевала тошнота. Вокруг кружились всполохи разноцветных молний и искр, и я не понимала, где верх, где низ.

Я наконец закрыла глаза.

Тело стало ватным, я почти его не чувствовала.

Не знаю, сколько времени продолжался полет. Я постаралась абстрагироваться от происходящего и представила лица близких.

Бедная мама! Она, наверное, с ума сходит от переживаний. Они с Женькой уже подняли на уши всех: и Анжеллу с Яной, и всех на работе, и знакомых из полиции и прокуратуры. Благодаря профессии отца, родители накопили много связей.

А, ведь, всё зря. Меня не найдут.

Я в другом мире, падаю в обнимку с подругами по несчастью и каким-то неизвестным типом. И наверняка, скоро разобьюсь.

Но, вопреки моим предположениям, вихрь вокруг нас стал замедляться, а под ногами начала ощущаться твердость.

Через несколько мгновений я уже уверенно стояла на ногах, а стальная хватка чужих рук пропала. Лишь теперь я осмелилась открыть глаза.

Девочки стояли рядом и так же озирались по сторонам.

Первое – мы все еще живы!

Второе – мы уже не в башне.

Мы стояли в небольшом квадратном и совершенно пустом зале. Белые с золотыми узорами стены были украшены пилястрами с резными капителями. Очень высокий потолок покрыт лепниной, а по центру в круге крупно изображен золотой дракон. Пол выложен серой мраморной плитой, а центр очерчен золотым кругом, дублируя размер фигуры с потолка.

Мы втроем продолжали стоять в центре этого круга, а незнакомец перешагнул линию и снял капюшон.

На вид мужчине было лет шестьдесят, гордая осанка в сочетании с высоким ростом делали его похожим на статую. Густые каштановые волосы уже были тронуты сединой, суровое лицо покрывала сеть мелких морщин, крупный с небольшой горбинкой нос не сочетался с мелкими глазами зеленого цвета. У пожилых людей цвет глаз обычно с возрастом тускнеет, но у этого человека глаза были очень яркого насыщенного цвета, и взгляд этих ярко-зеленых глаз вызывал шквал мурашек и легкую панику.

Вдруг резко открылась створка массивных высоких дверей и в комнату уверенным быстрым шагом вошла худая женщина ростом выше среднего. Черное закрытое платье до пола, с длинными рукавами и высоким горлом-стойкой, было украшено лишь обтянутыми тканью в тон платья пуговицами от пояса до самого подбородка. Длинные рыжие волосы стянуты на затылке в тугой пучок. Рыже-карие глаза на строгом серьезном лице устремились на нас. Возраст женщины у меня определить не получалось, она точно была уже не молода, но на лице не было ни одной морщинки.

– Добро пожаловать в главный дворец Асгории. – У нее оказался приятный нежный голос, но он был пропитан властью и строгостью. – Вам выпала честь служить его величеству императору Ассарии, повелителю всей Асгории.

– То есть, убивать нас не будут? – высказала общую мысль Лена.

– Мэтр Марэ́! – Возмущенно воскликнула женщина. – Опять? Вы же должны были с этим разобраться! – и, повернувшись к нам, уже более спокойно и ласково ответила, – Нет, никаких убийств, жертвоприношений и прочего. Чуть позже я подробно все вам расскажу, а сейчас нас уже ждут. – И снова обратилась к мэтру, – Каждый год! Мне надоело уже два столетия объяснять одно и то же!

– Госпожа Тана́та, – его голос был одновременно тихим и могучим, – что такое двести лет…

– Это для нас с вами не много, а у людей уже сменилось три-четыре поколения! Они просто не помнят, и Вы должны были с ними поговорить.

– Ну хорошо!… К следующему году поговорю.

– Вы каждый год это обещаете… – она вздохнула и, махнув на мэтра рукой, повернулась к нам, – идите за мной.

Все это время мы молча слушали их диалог и лишь переглядывались.

В моей голове каруселью крутились несколько мыслей: первое – сколько же им лет, если два века для них ничто; второе – смерть и насилие нам не грозят, и тогда… третье – кажется, нас ждут интересные приключения!

Вопреки здравому смыслу, внутри меня что-то всколыхнулось и возликовало.

Мы вышли вслед за госпожой Танатой в дверь и оказались в огромном зале того же стиля, но на полу не было круга, а белый потолок был украшен лишь лепниной. Его размеры поражали, наши шаги эхом отзывались под потолком. Покинув зал, мы шли по длинному коридору. Серый мрамор пола не менялся, а вот стены были украшены нишами, гобеленами с пейзажами, бюстами на изящных постаментах и портретами в тяжелых багетных рамах.

Вскоре коридор свернул налево, а мы направо – в открытые двери на лестницу, ведущую и вниз, и наверх.

Поднявшись два пролета, вышли на маленькую площадку с одной скромной дверью. Женщина коротко постучала, дверь открылась, и мы вошли.

Мы попали в большую комнату в форме трапеции. Она сужалась к противоположной стороне, где раскинулось огромное панорамное окно, открывающее вид на горные вершины, утопающие в лёгкой дымке.

Свет падал внутрь мягкими золотистыми потоками, выхватывая из полумрака детали.

В комнате было чисто, но казалось, что здесь царит особенный, живой беспорядок. Повсюду стояли полки, столы, стулья, и все они были заставлены старыми книгами, свитками, керамическими сосудами, пучками трав, странными механизмами и еще множеством предметов, не все из которых были мне знакомы.

Казалось, что сама комната хранит в себе дыхание времени, где каждая вещь имела свою историю.

Слева послышался шорох, из едва заметной двери к нам вышел человек.

Высокий и худощавый, с серебристо-белыми волосами, свободно падающими на плечи и переплетающимися с длинной бородой. Его лицо покрывала сеть тонких морщин, но в движениях и осанке ощущалась удивительная бодрость и сила.

А глаза… Глаза опять были яркие, живые. Переливаясь, словно грани изумруда на солнце, они пронизывали насквозь. В них мерцала древняя мудрость и что-то ещё – неведомое и пугающее.

Старец окинул нас внимательным взглядом, будто за одну секунду видел всё, что скрывается внутри каждой из нас.

Его молчание висело в воздухе, давящее, как гроза перед бурей.

– Великий магистр, девушки доставлены, – ровным голосом сообщила Таната и склонила голову.

Я невольно задержала дыхание. Кто он такой? Почему Таната, властная и строгая женщина, вдруг смиренно склонила перед ним голову?

Старец же не сказал ни слова.

Он плавно направился к такой же незаметной двери в правой стене и, чуть приподняв руку, жестом пригласил следовать за собой. Его взгляд остановился на Даше.

Та растерянно оглянулась на нас, словно ища поддержки, магистр уже входил в дверь, ожидая, что девушка последует за ним. Таната подтолкнула Дашу в спину, и та нерешительно шагнула вперёд, потом собрала всю свою волю в кулак и, высоко подняв голову, поспешила за магистром.

Дверь за Дашей закрылась мягким, почти беззвучным щелчком.

В комнате вновь повисла тишина.

Я невольно сжала кулаки, словно так могла защититься от тревоги, внезапно охватившей всё моё существо.

Лена стояла рядом, молча, скрестив руки на груди. Её лицо было напряжённым, губы сжаты в тонкую линию.

Время будто замерло. Каждая секунда тянулась невыносимо долго, сжимая воздух в комнате тугим обручем.

Тишину нарушил шёпот Лены:

– Как думаешь, что он с ней там делает?

Я покачала головой.

– Может проверяет, подходит ли она им…

– Мне это не нравится.

Я тоже ощущала тревогу, но где-то внутри теплилась странная уверенность: этот старец… он не был похож на того, кто причинит вред просто так. Но неизвестность всегда пугает.

Мы замолчали, снова вслушиваясь в тишину.

Наконец дверь медленно открылась.

Вошёл магистр. Его движения были медленными, плавными, но в каждом жесте чувствовалась непоколебимая уверенность.

Взгляд задержался на Лене, рука поднялась в приглашающем жесте. Затем молча развернулся и направился обратно к двери. Лена последовала за ним. Таната спокойно наблюдала за происходящим, всем видом показывая, что все идет по плану.

Я обвела взглядом пространство, стараясь отвлечься от паники, нарастающей внутри из-за того, что Даша обратно не вернулась.

Всё вокруг было странным, почти нереальным. Казалось, если протянуть руку, я коснусь не древних предметов, а самой истории этого мира.

Минуты растягивались в бесконечность.

Я пыталась дышать ровно, но сердце предательски грохотало в груди.

Что будет дальше?

Наконец, дверь снова открылась.

Снова магистр лёгким движением руки пригласил меня следовать за ним.

Я неуверенно сделала шаг вперёд.

Комната за дверью сильно отличалась от предыдущей.

Одна из стен здесь была закруглённой, словно обтекая пространство, создавая ощущение уюта и замкнутости.

Прямо по центру стояла ширма из лёгкой ткани, полупрозрачная, тонкая, словно затуманивающая часть помещения.

Всё здесь напоминало медицинский кабинет – но с налетом чего-то иного, необъяснимого.

Вдоль стен располагались аккуратные полки, на которых стояли странные колбы, наполненные жидкостями всех оттенков: от ярко-алой до глубокого синего, от дымчато-зелёной до золотистой, искрящейся в свете факелов. Здесь царил порядок и не было ничего лишнего.

В воздухе витал слабый, пряный запах трав, смешанный с чем-то металлическим, как воздух перед грозой.

На одном из столов я заметила тонкие серебряные инструменты, старинные пергаменты, увитые странными символами, и несколько камней, мерцающих мягким внутренним светом.

Всё здесь словно говорило о тонкой грани между наукой и магией.

Перед ширмой выстроились пять простых коек, ничем не отличающихся от тех, что можно было бы увидеть и в нашей больничной палате.

На двух из них уже лежали девушки – Даша и Лена.

Они выглядели спокойно: глаза закрыты, лица расслаблены.

Но моё сердце сжалось от страха.

Что с ними сделали? Почему они такие неподвижные?..

Я сделала инстинктивный шаг назад, наткнувшись плечом на холодную поверхность стены.

– Не бойся, – впервые заговорил старец. Его голос был глубоким, мягким, обволакивающим.

– С ними всё в порядке. Они лишь погружены в лёгкий сон.

Он сделал приглашающий жест в сторону ширмы.

– Теперь твоя очередь.

Я с усилием заставила себя двигаться.

Сделала шаг, другой… и прошла за ширму.

Магистр ждал меня у узкой кушетки, аккуратно застеленной чистой белой тканью.

Его взгляд был спокоен, лишён даже тени агрессии или грубого любопытства. В этих старческих глазах читалась лишь сосредоточенность и глубокое уважение к тому, что он собирался сделать.

– Ложись, – мягко сказал он, и я подчинилась, хоть сердце моё билось так, что, казалось, оно сейчас вырвется наружу.

Я легла на кушетку, стараясь расслабить напряжённые мышцы.

Старец не спешил.

Он приблизился, поднял над моей грудью руку – и на его ладони вспыхнул мягкий золотистый свет.

Этот теплый свет медленно скользил надо мной, не касаясь тела, словно нежное дуновение ветра.

Я чувствовала, как внутри что-то вибрирует – не больно, не страшно, просто странно.

Время остановилось.

Великий магистр работал молча, сосредоточенно, неторопливо.

Я не знала, сколько это длилось – минуту, две или целую вечность, – прежде чем он наконец отступил на шаг и позволил свету медленно погаснуть.

– Ты здорова. И чиста.

Голос был ровным, лишённым всякой оценки, просто констатация факта.

Я кивнула, не совсем понимая, что теперь будет. Но внутри уже шевелилось моё неизменное любопытство, то самое, которое однажды заставило меня выбрать профессию журналиста.

– Простите… – тихо заговорила я, всё ещё лёжа на кушетке. – Почему это так важно? Почему… чистота?

Он посмотрел на меня. Во взгляде промелькнуло лёгкое одобрение – словно он ожидал этого вопроса.

– Потому что только чистая душа может принять Истинное Имя, – ответил он спокойно. – Его нельзя навязать или подделать. Оно отражает самую суть существа, его предназначение. И если душа испорчена, а тело осквернено, обряд не сработает.

Он на мгновение замолчал, давая мне время осознать сказанное.

– Только те, кто сохранил в себе первозданную цельность, могут пройти обряд дарования Истинного Имени. И начать свой путь так, как было задумано для них с самого начала. В вашем мире давно позабыли о важности имени, вас называют как хотят, не задумываясь о сломанных судьбах.

Магистр протянул мне руку и помог подняться. Поманив за собой, пошёл обратно за ширму и указал на свободную койку рядом с девочками.

Я послушно легла. Старец сделал плавный жест рукой над моей головой. Я почувствовала, как напряжение медленно покидает тело, оставляя после себя удивительную лёгкость.

– Теперь отдыхай, – донеслось до меня.

Словно тёплый туман окутал моё сознание, нежно притупляя мысли, унося тревоги, страхи, вопросы…

Веки сами собой опустились, и я погрузилась в лёгкий сон – без сновидений, без времени, без боли.

Сначала была лишь тьма.

Густая, плотная, без звуков и ощущений, словно я растворилась в бесконечном, безликом пространстве.

Я не знала, где я. Не знала, кто я. Было только ощущение тишины и невесомости.

Но через какое-то время, вдалеке, в самой глубине этой тьмы, вспыхнула крошечная искорка света.

Едва уловимая, слабая… но она была.

Свет медленно становился ярче.

Он приближался, пульсируя ровным дыханием.

Чем ближе он становился, тем яснее я ощущала: это не просто свет.

Это был зов.

Призыв, обращённый не к телу, а к самой моей сущности.

Свет становился всё ярче, всё ближе.

Я тянулась к нему, даже не осознавая движения. Не руками – душой.

Тьма вокруг отступала, будто боясь соприкосновения с этим мягким сиянием.

Когда свет окружил меня полностью, я почувствовала теплое прикосновение чего-то невидимого.

Музыка.

Лёгкая, прозрачная, как дыхание ветра в листве, вспыхнула где-то за гранью слуха.

И вместе с ней – голос.

Тихий, почти неразличимый, он будто звучал сразу везде: в пространстве, в сердце, в самой сути моего «я».

– Ты пришла… – шёпот был нежным и древним. – Ты готова услышать…

Из света начали складываться образы – неясные, зыбкие: высокие горы, цветущие долины, реки, звёзды в чёрном небе…

Всё это было частью меня.

И тогда, когда сердце моё затрепетало, когда душа распахнулась навстречу чему-то большему, я услышала своё Истинное Имя.