Читать книгу: «Яблони, Ангелы, птицы», страница 7

 
Кому-то каялись, кому-то льстили, лгали,
Потом опровергали эту ложь…
 
 
Я думала: года, века текли,
А море так же пенилось и пело,
Сменялись штилем бури, ночью – дни,
Кричали чайки, плыли корабли,
Сработанные крепко и умело;
Шли чередой заботы и печали;
Из стран заморских гости приезжали,
Дивясь уменью здешних мастеров.
И люди жили-были-поживали,
Детей растили, чтили стариков,
Работали, любили, пели, ждали,
Свой город, как умели, украшали,
Писали книги, строили дома.
Не славой – вечностью на труд свой
вдохновленный,
Безвестный мастер создавал орган –
Тот самый, на котором исполнял
Старинную мелодию сегодня
Невидимый искусный музыкант,
Талантом композитора плененный.
Мой современник оживил ее.
Вы думаете музыку? – Нет, душу.
В объятьях музыки, бег времени нарушив,
Она под пальцами его опять живет…
 
 
Кончался дождь и затихал орган.
Меж городом и тучей уходившей,
Шпиль Олевисте краем зацепившей,
Висела семицветная дуга,
Как вечности небесные весы.
 
 
На ратуше ударили часы.
 

Ярополец

 
Ярое Поле –
Ярополец.
Небо над полем –
То синь, то свинец.
И над поселком –
То синь, то свинец.
Звякнул – и смолкнул
Судьбы бубенец.
 
 
Здесь две усадьбы
Старинные есть –
Прежних владельцев
Слава и честь.
Знатные были,
Известные люди
С невероятным
Скрещением судеб.
 
 
Петр Дорошенко, дочь, сыновья,
клан Чернышевых, семейство Загряжских
и Гончаровых большая семья,
в том числе и Гончарова Наташа,
Пушкина будущая жена.
 
 
Ветвь родословная такова:
Внук Дорошенко, гвардеец блестящий,
Потом генерал – Загряжский Иван
Был дедом родным Гончаровой Наташи.
 
 
Впрочем, вернемся в селение наше.
 
 
Мало что тут сохранилось, а жаль.
Был здесь когда-то «Русский Версаль» –
Дворец Чернышова – с фасадом нарядным,
С убранством богатым, с подъездом парадным,
С прекрасным
Террасным
Ухоженным садом,
Точней сказать, парком
На склоне покатом,
С прудами, аллеями лип, цветниками
И в стиле помпейском затейливой баней,
И даже с веселой купальней на Ламе
Для развлечения дам с господами.
С зелень-газонами,
Чудо-вазонами,
С оранжереями
И павильонами.
 

* * *

 
Усадьбы – как люди:
То в счастье, то в горе,
Сегодня в фаворе,
А завтра – в затворе.
 
 
Парк-упоение,
Парк-заглядение,
Стал он со временем
Парк-привидением.
 
 
В грезах о прошлом
Руины дворца
Спят на окраине
Яропольца.
 

* * *

 
Стоит по соседству вторая усадьба.
Хозяйка ее – Гончарова Наталья –
Наталья Ивановна, Пушкина теща.
Усадьба ее чернышевской попроще.
 
 
С колоннами дом.
Перед ним – курдонер.
Пилоны. Газон.
Классицизма пример.
 
 
Дорожка сквозь лес
К чернышевскому пруду.
Теперь тут дом отдыха.
Люди повсюду.
Но облик усадьбы
Для нас сохранен
Как памятник
Канувших в Лету времен.
 

* * *

 
Вспомним еще, поменяв интонацию,
Века двадцатого год девятнадцатый.
Первая сельская электростанция.
Это была, прямо скажем, сенсация.
Ленин и Крупская приезжали…
 
 
ГЭС в сорок первом
Фашисты взорвали.
 
 
Кстати, недавно – большое спасибо –
Восстановили, и очень красиво.
 

* * *

 
Яропольцу почти тысяча лет.
Тысяча взлетов и тысяча бед.
Но как ни скромен сейчас – он не сломлен.
«Русский Версаль» может быть восстановлен.
 

* * *

 
Тс-с!.. Не вспугнуть! Это тоже сенсация:
Кажется, там началась реставрация.
 

Во дворике

 
Дивно колокол звонит субботний
Днем апрельским над двором московским.
Славно солнце греет, ветер пахнет
Распускающеюся листвою
И почти уже забытым детством.
И откуда ни возьмись отрада
Наполняет сердце чистым светом,
Радостным покоем, за который
Ничего отдать не жалко, ибо
Только в нем одном душа способна
Раскрываться и творить благое.
 
 
Но увы, опять вокруг несутся
Споры, вздоры, дроны, беспардоны,
За которыми ехидно скалит зубы
Сатана, блазнящий легионы
Новым райским яблоком в клыкастой
Пасти, извергающей напасти…
 
 
Господи, прости нас, несуразных,
Вразуми, избави от лукавых.