Читать книгу: «Принц Заоблачной страны», страница 3

Я почти не слышал слов священника. Всё сознание заполнил стук её сердца и запах лилий в её руках. Гул голосов внезапно стих, и я не сразу понял, почему. Я посмотрел на священника. Тот повторил церемониальную фразу, на которую мы должны ответить.

– Да, – выговорил я охрипшим, шершавым горлом.

– Да, – прошелестел её голос.

Я осторожно коснулся её руки. Её пальцы показались мне хрустальной драгоценностью, которую следовало держать осторожно, чтобы не причинить боль. Тонкий ободок обручального кольца скользнул на её левый безымянный палец.

Дыхание колыхнуло вуаль на лице. Я откинул тонкий шёлк, встретил взгляд синих, удивлённых глаз, помедлил.

Я знал каждую чёрточку её лица, и всё равно залюбовался ею. Священник завершил обряд, а я всё ещё медлил с первым поцелуем, на который теперь имел право.

Держа Камиллу лишь за руку, я приблизил к ней лицо и вдруг понял, что мучаю её этим промедлением. Лёгкое, почти невесомое прикосновение губ. Сладкий, едва ощутимый вкус лимонного драже на её губах. Невинное замешательство в её взгляде.

Взяв Камиллу за руку, я вывел её из храма. Следовало поторопиться, но не сказать хоть слово правящей чете я не мог.

Я видел, как недоволен моим скрытым под маской лицом наместник Винченцо. Как волновалась и шепталась с дочерью его жена Виттория, спешно напутствуя о чём-то ещё.

И я заговорил. Почтительно и неторопливо, благодаря за доверие и убеждая в своей искренности и честности. Я не знал, значат ли мои слова и заверения в этих землях, для этих людей хоть что-то. Но, призвав в свидетели все звёзды небесные, луну и солнце, я поклялся беречь Камиллу и сделать счастливой. И даже пообещал, что они разлучаются не навсегда.

Я чувствовал неловкость и даже вину за то, что так поспешно увожу Камиллу с собой, прямо из церкви. Что разлучаю её с родителями и со всем, что ей дорого и знакомо с детства.

И в то же время мне хотелось подхватить её на руки, закружить в восторженном порыве, усадить в карету и наконец отправиться в обратный путь.

Но я почтительно ждал, пока разомкнутся объятья матери, пока Камилла снимет свадебные украшения и отдаст их матери. Меня это удивило, но я решил, что это семейный ритуал, и не стал ничего спрашивать и возражать.

Я уже представил, как одарю мою Камиллу драгоценностями под стать её красоте и положению. Я чувствовал, как печально и нехотя повернулась ко мне моя юная жена, нерешительно вложила свою руку в мою ладонь, когда я помогал ей сесть в карету. Неужели я увозил с собой пленницу? Но предсказание должно свершиться!

Я мягко закрыл за собой дверцу кареты. Кони тронулись в путь. Цокот копыт отражался биением сердца. А Камилла, забившись мышкой в угол сидения, не поднимала глаз от своих нервно сцепленных рук. Я понимал, что ей страшно, но не мог верно разгадать причины её страха. И сам я боялся, что не смогу заслужить её доверие и дружбу, добиться её любви и сделать счастливой.

Кони плавно подняли карету в воздух. Я почувствовал знакомое ощущение полёта, но ничего не сказал Камилле. Она скорее от любопытства выглянула в окошко кареты, отшатнулась в непритворном страхе и угодила прямиком в мои руки, как мышка в кошачьи лапы.

Я удержал её, но всё же скорее страх заставил её остаться в моих объятьях.

– Не бойтесь ничего, пока я рядом, – захотелось мне успокоить её. – Кони мчатся быстрее ветра, но вам не стоит бояться ни этого волшебства, ни меня. Я отныне ваш муж. Но я не враг вам.

– Я не боюсь, – тихонько выговорила в ответ Камилла.

Так завязался наш неторопливый, долгий разговор.

– Тогда не прячьте взгляд, сударыня, – готов был умолять я.

– Но это нечестно, милорд, – ответила Камилла и показалась мне маленькой девочкой, от которой прячут игрушку. – Ведь ваше лицо и вовсе скрыто под маской!